Текст книги "Klim's Clan (СИ)"

Автор книги: Валерий Скворцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Ну, почему, мы можем летать, – возмутилась Ольга.

– Вам для этого надо превратиться в птицу, а она не сможет размахивать мечом. Да ещё куча ограничений – вода, голова... Получается, что перед нами стоит чисто инженерная задача – как сконструировать из реальных материалов и существующих живых существ новое сверхсущество?

– Ладно, тогда пиши – пункт два – шприцы или что-то ещё для боли, пункт три – вода. Это всё можно носить с собой. Но что толку торчать вмонтированным столбом?

– Верно – нужно удирать или нападать. Удирать, когда вкопан в землю, можно через ту же землю – превратиться в крота, например. Если же влипнешь в бетонный пол, то удирать – только через воздух, птицей...

– Подстрелят птицу. Да и по голове успеют треснуть – в общем, вырубят, пока шея отрастёт, – угрюмо вставила своё слово Варвара. – Мы ничего умного не успеем придумать, а времени совсем не осталось. Поэтому меняем внешности и линяем отсюда. С документами решим позднее – сотворим что-нибудь из мокрой бумаги.

Погода на улице портилась, настроение у всех тоже стало мрачным. Отец Клима обещал, что отвезёт всех в неплохой мотель неподалёку. Когда выходили из дома, дождь уже припустил основательно. Все уселись в автомобиль, после чего отец Клима подъехал вплотную к воротам. Он вручил Климу винтовку и велел палить, если вдруг появятся чужаки – можно поверх голов, чтобы хотя бы спугнуть. Мать, было, возмутилась, но после короткой перепалки обиженно замолчала. Варвара вызывалась стрелять, причём на поражение, но отец Клима заявил, что она не справится с отдачей. Клим открыл заднюю дверь со своей стороны и встал, опершись о крышу автомобиля локтями. Винтовку он навёл на ворота и замер. Дождь лил ему за шиворот, но он стойко ждал. Отец тем временем рванул ворота и тут же побежал на своё место. Ворота отъехали, отец Клима вскочил на своё место и крикнул сыну: «Залезай!». Их двери почти одновременно захлопнулись.

Автомобиль рванул с места и тут же замер – поперёк дороги стоял другой автомобиль. Мать Клима закричала: «Блокируй двери!», но дверь со стороны Варвары уже распахнулась, раздался треск, пахнуло резаным металлом, и кто-то снаружи схватил девушку за шею. Варвара истошно закричала. Мать Клима, сидевшая рядом, вцепилась ей в руки. Сам Клим, который сидел с другой от матери стороны, размахнулся винтовкой и собирался ударить нападавшего прикладом, но внезапно с тем что-то случилось – он странно взвизгнул и затрясся. Потом его отбросило назад. Растрёпанная Варвара бросилась за ним, но всего лишь захлопнула дверь и завопила: «Газу!». Отец протаранил стоящую перед ними машину в районе капота – та развернулась, дав их внедорожнику дорогу. Двигатель завыл, и они помчали по тряской дороге – Клима на очередной кочке так подбросило, что он пребольно стукнулся головой.

Через десять минут отец снизил скорость и сказал:

– Они не преследуют нас – очень странно...

Автомобиль выехал на обочину и остановился. Отец выключил фары и обернулся к Варваре:

– Ты не ранена?

Сейчас, когда двигатель перестал истошно рычать, стало слышно, что Варвара плачет. Мать Клима гладила её по голове и плечам. Ольга, обернувшись с переднего сидения, протянула руки и подняла голову девушки за подбородок. Клим смог рассмотреть в отблеске света приборной доски, что лицо у Варвары совершенно мокрое. Мать Клима сказала:

– Они ударили её электрошоком.

– Ох, ты, Господи! – запричитала Ольга. – Детка, тебе очень больно?

Варвара кивнула. Мать Клима продолжила:

– Но, кажется, детка превратила того мужика в какую-то странную тварь.

– Превратила? В тварь? – Ольга отпрянула.

– В черепаху, – слабо прошептала Варвара. – Вы же черепах непрерывно обсуждали...

Она замолчала, всхлипывая. Все терпеливо ждали. Наконец, Варвара смогла продолжить:

– Я растерялась... В голове – полный кавардак, боль зверская – как будто по ноге ножом рубанули. Черепахи только и вспомнились... А он мокрый весь был, навалился тушей. В общем, не знаю, как это получилось, но я, когда дверь закрывала, видела: он определённо стал черепахой – большой такой...

Отец Клима внезапно громко рассмеялся. Клим аж вздрогнул и почувствовал, как вздрогнула рядом мать. Смех был явно некстати в их ситуации. Отец смущённо сказал:

– Извините. Просто чудно – оказывается, мы можем изменять не только неодушевлённые предметы, но и одушевлённые тоже! Наш незадачливый охотник сам собрал все нужные компоненты – явился мокрый, сделал больно и для апофеоза прижался к голове нашей дорогой Варвары! Пусть теперь скажет спасибо, что она не превратила его в ночной горшок.

И он опять захрюкал, пытаясь сдержать смех. Но в этот раз остальные его поддержали.

– Но почему ты надела мыслеформу черепахи на него, а не на себя? – спросил Клим. – Мы же обсуждали черепах на свой счёт...

– Не знаю – растерялась, промахнулась..., – не знаю! – Варвара взвизгнула в конце и добавила злым голосом. – И мне плевать, что с ним дальше будет. Я же говорила: пусть нас боятся!

– Подозреваю, что они впредь будут осторожны и просто не станут к нам притрагиваться... – сказал отец Клима. Он вырулил с обочины, и они ещё где-то с полчаса ехали, пока не остановились во дворе двухэтажного здания, на котором висели светящиеся новогодние гирлянды в форме слов «гостиница», «мотель». Им пришлось снять три номера, поскольку больше двух кроватей в номере не было. Клим предлагал, что будет спать на полу, но администратор – тощая тётка со злым лицом, – не разрешила. Отец Клима крякнул, но заплатил за два дня и всё оформил на свой паспорт – внешность никто не менял, поскольку решили, что в этой глухомани нет камер, а постояльцев записывают только в толстый бумажный журнал.

Стояла уже поздняя ночь, все разошлись по номерам и легли спать. На следующее утро удалось собраться только к полдню, причём у всех был такой вид, словно ночью никто не спал. Более-менее выглядела только Ольга, но ей было положено так выглядеть в облике бразильской фотомодели. В местном ресторане кормили невкусно и дорого, в результате все зациклились на обсуждении недостатков здешнего сервиса, а настоящие проблемы – с охотниками и дальнейшими туманными перспективами – вдруг отодвинулись на задний план. Бессмысленную дискуссию прервал замигавший зелёным медальон Клима. К удивлению, интернет в мотеле нашёлся – более того, подключенный к сети компьютер стоял в отдельной комнате.

Перед выходом на связь Варвара с Ольгой долго спорили, какие внешности у них были при прошлом сеансе с Лондоном. Отец Клима решил их спор, после чего все занялись метаморфозами – поодиночке, чтобы потренироваться. Мать Клима широко открытыми глазами за всем этим наблюдала и ойкала. Её попросили зайти за стол с компьютером, чтобы не попадать в кадр. После этого Клим набрал нужный адрес и пароль. К удивлению, на том конце был только Веллингтон – он был в фиолетовой рубашке с широкими рукавами и неизменным бриллиантом на воротнике. Клим отметил, что тот взволнован. После приветствий Веллингтон сказал:

– У нас есть разведданные из стана Баумана – вы вчера устроили им нечто невообразимое! Сам Бауман собирается лететь в Россию. Что у вас там произошло?

Клим перевёл остальным вопрос и задумался. Варвара ткнула его в бок:

– Ладно, хватит уже скрытничать.

Клима внезапно осенила мысль – он сказал:

– Мы вчера превратили в черепаху одного из нападавших.

Веллингтон молча смотрел с монитора и только часто мигал. Клим тем временем сказал остальным, что он признался во вчерашнем инциденте. Наконец, Веллингтон произнёс:

– Как вам это удалось?

– Случайно. Нам ещё самим нужно разобраться, как это получилось. Но важно другое – это умение может закончить, наконец, войну – ведь, получается: мы можем дать Бауману то, что он хочет, – молодое тело, – и для этого не нужно нас больше препарировать. Если мы смогли превратить его бандита в черепаху, значит, нам по силам и его самого превратить в кого угодно.

Веллингтон нахмурился и ошарашено молчал. Клим тем временем перевёл свои слова остальным – мать Клима даже шёпотом закричала «ура!» и беззвучно захлопала в ладоши.

– Это очень и очень интересно, – наконец, произнёс Веллингтон и широко улыбнулся. Климу опять показалась эта улыбка искусственной, но он решил не потворствовать своей паранойе. Кроме того, он чувствовал эмоциональный подъём от только что сделанного открытия. Веллингтон тем временем продолжал. – Я тогда присоединюсь к Робин – она уже взяла билеты в Москву на послеобеденный рейс. Пока не пытайтесь вступать в переговоры с Бауманом самостоятельно – мы должны подумать, как выторговать наилучшие условия. Ему верить ни в коем случае нельзя – он слишком коварен, поэтому может захватить вас в плен, если поймёт, что ваши способности можно пустить ещё на что-то полезное лично для него. Он точно не остановится на своей молодости – будьте бдительны! Давайте договоримся о месте и времени нашей встречи в России...

Глава 1

3 «Враг моего врага»

– Я пойду, – заявил отец Клима.

– Как у тебя с английским? Ну, или с французским?

– Читаю... со словарём...

– С языками у нас – только Клим и Светлана, но она – не оборотень, – категорично заявила Ольга. – Клим уже не раз показал, что обладает сдержанностью и здравым смыслом – больше, чем у некоторых взрослых..., которым только дай пострелять.

– ...или полетать всласть, – парировал отец Клима.

– ...ну, и, наконец, он у нас и так – основной контакт. Ещё и волшебный медальон у него есть... Идти всем вместе – тоже не резон, хотя я бы рекомендовала Костику сидеть где-нибудь в засаде.

Веллингтон с Робин прилетали поздно вечером, а встретиться договорились после приземления в гостинице аэропорта. Отец Клима должен был довезти его до места. Поскольку оказались совершенно свободными почти шесть часов, решено было посвятить их тренировкам. Только основной навык, который мог пригодиться в ближайшее время – превращение других людей – не на ком было практиковать. Мать Клима, как единственный не-оборотень в их компании, категорически отказалась, хотя и признала, что было бы интересно побывать в шкуре черепахи, но только не всю оставшуюся жизнь.

– Может, предложим какой-нибудь некрасивой пожилой женщине, – заявила Ольга. – По себе знаю: точно согласится!

– Тогда можно сразу писать на мотеле: «здесь живёт клан оборотней», – возразил Клим.

– А мы выедем куда-нибудь далеко-далеко, сменим внешности и автомобиль...

– Мам, а документы? – отрезала Варвара.

Все снова почувствовали своё отчаянное нелегальное положение в мире обычных людей. В результате занялись обычной уже рутиной – проводили метаморфозы вчетвером, втроём и так далее по обычному плану. Мать Клима раздобыла где-то книгу и читала её, отрываясь только, когда очередная метаморфоза завершалась. Она уже не ойкала, да и остальные обменивались исключительно деловыми комментариями – как щёлкает или пахнет мыслеформа. Совместные тренировки делали из родственников Клима матёрых оборотней. Единственно, что проходило плохо у всех, кроме Клима, – это изменение внешних предметов. Проблески случались у Варвары – например, она в одиночку смогла исправить смятый капот их внедорожника. Отец Клима неизменно пытался сделать из подручных средств оружие, но получались карикатурные муляжи. У Ольги все предметы выходили неизменно размытыми, будто их вытащили из восприятия очень близорукого человека. Она жаловалась, что в голову лезет всякая чушь, поэтому невозможно представлять больше пяти секунд какую-то одну определенную вещь. При этом, соединив руки всех четверых членов клана, тот же отец Клима моментально получал приличный пистолет Макарова с патронами. Он так ему обрадовался, что тут же укатил куда-то в лес и вернулся, только отстреляв две коробки – по возвращению от него остро пахло сырой гарью.

Требовалась помощь взрослым и для обратной метаморфозы из животных. Ольга настояла на своём превращении в орла, для чего пришлось выбраться из мотеля и отъехать на пару километров в поля по жуткой грязи. Ольгу в результате отпустили в небо только с таймером на шее не больше, чем на полчаса. После возвращения в человеческое обличие она рыдала и обличала остальных в том, что им неведомо чудо полёта. Мать Клима в этот момент оторвалась от своей книги и возразила:

– Не скажи – я как-то прыгала в Хорватии с парашютом, так даже описалась от восторга.

Клим заснул в автомобиле, пока ехали до места встречи с Веллингтоном – сказалась усталость после тренировок. Отец по прибытии сокрушался, что не сможет пронести через металлоискатель в гостиницу созданный им пистолет. Договорились, что Клим настоит, чтобы разговор с гостями из Лондона проходил в кафе или ресторане, тогда отец сможет наблюдать за ним и вмешаться, если что-то пойдёт не так. Пистолет он всё же замотал в пакет и припрятал в кусте недалеко от входа в гостиницу. Первым внутрь зашёл Клим. Он опасался, что потребуют документы, но парень в форменной одежде на входе равнодушно скользнул по нему взглядом и отвернулся. Клим решил вести себя так, будто ждёт родителей, поэтому лениво побрёл, лавируя между расставленными на блестящем полу вазонами с торчащими из них пальмами. Исподлобья он разглядывал людей, которые стояли, сидели или ходили по холлу – никого похожего на Робин с Веллингтоном или хотя бы кого-то с бриллиантом на воротнике он не заметил. Через пять минут зашёл отец и с деловым видом сел в одно из кресел. Он взял журнал на столике рядом и сосредоточено принялся его изучать – Клим заметил, что журнал был женским с блестящей мулаткой на обложке. К отцу тут же подбежал официант и начал строчить в свой блокнот.

– Клим, добрый вечер, – по-французски обратились к нему сзади. Клим обернулся и обнаружил двух юношей в одинаковых костюмах, белых рубашках, красных галстуках и с рюкзаками за спиной. Сначала даже показалось, что они – близнецы, однако Клим вскоре увидел различия. Один из них улыбнулся, показав брекеты, и продолжил. – Я – Артур, а это – Робин.

Второй юноша тоже улыбнулся и кивнул. Он оказался более симпатичным – трудно было ожидать от Робин другого выбора. Она сказала по-русски:

– Мы, как видишь, миссионеры, так что можешь говорить, что заинтересовался Библией – держи вот, походный вариант. Тут чехол есть и петля на руку.

Она вручила ему Библию в сумке и показала, как её носить. Веллингтон продолжил по-французски:

– Это гостиница несколько дороговата для нашего нынешнего облика, но мы выторговали для себя дешёвый номер – поднимемся к нам?

– Нет, – твёрдо ответил Клим. – Лучше сядем в кафе или прямо в холле – вон есть свободный диван.

Веллингтон пожал плечами, но согласился. Он сел рядом с Климом, а Робин расположилась в кресле напротив. Веллингтон скрестил пальцы и наклонился немного вперёд – тут Клим заметил знакомый бриллиант на булавке для галстука. Возможно, это был другой, но, как и ожидалось, довольно крупный. Такой большой камень у бедного миссионера сочтут за стекляшку. Веллингтон тем временем сказал:

– Клим, я – не слепой и вижу, что ты нам не доверяешь. Напрасно! Это может стать причиной серьёзных проблем – как для тебя, так и для нас. Подскажи, как завоевать твоё доверие...

Клим смущённо протянул:

– Я вам доверяю...

– Тогда объясни, как вам удалось превратить человека в черепаху?

– Мы, правда, сами не поняли. И мы не можем пока повторить этот опыт – нет человека, который бы согласился...

– Это же смешно! – Веллингтон нетерпеливо откинулся назад и снова склонился вперёд. – Как ты в таком случае хочешь торговаться с Бауманом? Мы ничего не сможем ему предложить... Кстати, у нас плохая новость: они выследили и схватили твою вьетнамскую подружку. И Бауман оставил сообщение, что готов обменять её на тебя – что за глупость?

У Клима как будто кость застряла в горле. Он сосредоточился на том, чтобы снова продолжить дышать, и только после этого осознал: Лин – в опасности! И тут же новое осознание свело судорогой все внутренности: её жизнь теперь, оказывается, зависит от него! Как вообще на такое реагировать?

– Мы можем тренироваться на животных! – Климу пришла в голову идея. – Можно же превращать их в людей – так ведь? Мы купим козу или поросёнка и научимся!

Веллингтон окинул его изучающим взглядом. Потом хмыкнул:

– Хорошо, но что потом? Потом всё равно нужно будет выходить на контакт с Бауманом. Здесь, в России, и вы, да и мы с Робин не можем толком защититься. Поэтому предлагаем вам всем лететь с нами в Англию – в Библии, которую тебе передала Робин, четыре российских паспорта. Вам всего лишь нужно будет принять облик людей на фотографиях. Там же деньги на билеты. Поросёнка мы вам и в Лондоне организуем. Мы уже посмотрели – есть билеты на завтрашний вечер, так что поторопитесь...

– К чему такая спешка? – Клим опешил от напора Веллингтона. – Я ещё не обсудил ваше предложение со своим кланом.

– Так обсудите быстрее! – отрезал Веллингтон и поднялся. – Робин даст номер нашего здешнего телефона – сообщите ваше решение как можно быстрее. А в отношении вашей вьетнамской подружки Бауман дал всего лишь два дня срока – если это не является аргументом для спешки, то извините...

– Зачем ты так с ними ругался? – спросил отец Клима, когда они ехали обратно.

– Да не ругались мы – им страшно не терпится узнать наши секреты. И ещё они сказали, что злой немец схватил девчонку, с которой мы познакомились в лагере, и отпустит её только в обмен на меня...

– Ту азиатку? И что за странный обмен? Ты только не вздумай!

– Да я и не думаю, конечно, просто у нас времени – два дня.

– Слушай, опытные люди (вернее, оборотни) предлагают тебе помощь, предлагают решить наши проблемы – в обмен на то, что ты всего-навсего скажешь им про воду и голову...

– Это не «всего-навсего»! – вспыхнул Клим. – Я чувствую, что здесь кроется большая проблема! Я, когда осознал свои новые возможности, сразу удивился: как же их не использовали для достижения безграничной власти? Неужели не нашлось ушлого оборотня? А в мире всё оказалось уравновешено – на любую возможность найдётся свой Бауман. И то, что мы раскопали в рукописях предков, может нарушить это равновесие. Ведь теперь можно превратить всех врагов в червей, а из любого бревна создать ядерную бомбу – ты понимаешь? Я не имею права отдать это оружие тому, кого совсем не знаю, и кто испытывает патологическую страсть к крупным бриллиантам?!

– Причём тут бриллианты?

– Да притом – скромнее надо быть, как говаривал наш скаут Жиль! Ты заметил, что Веллингтон постоянно нас торопит – скорее, скорее! Я где-то читал, что мошенники всегда торопят своих жертв, чтобы те не успели даже подумать и уж тем более – разгадать их обман. Он явно играет, но его трудно подловить – подозрительную фразу или жест он тут же сдабривает ста килограммами искренности.

– Сын, откуда ты вырос таким параноиком? Ты ищешь двойное дно в банальном выпендрёже! Тебе трудно представить, насколько серьёзно люди пекутся о своём статусе, о том, как они выглядят в глазах остальных – не надо только считать это плохой игрой. Просто они – такие... плохие на самом деле... Но, знаешь, я готов с тобой согласиться – в том, что надо вначале осмотреться и подумать. Только что нам делать с этими немецкими охотниками? Я не сильно рвусь обратно к обычной жизни, где меня ждёт – не дождётся подлец дядя Женя, но всё же – нельзя быть непрерывно в бегах...

– Пап, я думаю, что вместе мы справимся... Только меня теперь очень беспокоит Лин. Я почему-то чувствую себя ответственным за её жизнь. И у нас всего два дня. Если ты согласен, что Веллингтону мы пока никаких секретов не вручаем, то придётся самим как-то договариваться с Бауманом. Мы должны предложить ему молодость – ничего другое его не заинтересует. И, возможно, он согласиться получить её на наших условиях.

– А как мы это предложим?

– Да есть одна идея...

– Кстати, я тут, пока тебя ждал, собирался расплатиться за чай последней купюрой в пять тысяч. Положил её уже перед собой, да обнаружил под чашкой мокрую салфетку. В общем, приложил эту салфетку ко лбу и таки смог самостоятельно превратить её в такие же пять тысяч – ими и расплатился. Так что у нас вопрос с деньгами, считай, решён!

– Пап, если ты расплатишься этой купюрой ещё пару раз, нас тут же посадят в тюрьму за фальшивомонетчество – номер-то будет один и тот же. Английские коллеги, вот, деньжат нам подбросили – глянь в сумке. Там ещё новые документы должны быть.

Клим передал отцу сумку с Библией, подаренную Робин. Они как раз остановились перед мотелем. Отец зажёг в салоне автомобиля свет и принялся копаться в английских подарках:

– Паспорта – заграничные, четыре штуки. Зачем нам здесь заграничные паспорта?

– В Лондон зовут опытом делиться.

– Да, английские визы есть. Блин, но здесь три женских паспорта и только один мужской – ты уж извини, но я в бабу превращаться не буду! Деньги они тоже догадались передать в фунтах – интересно, нам на рубли поменяют по загранпаспорту? Вот ведь умники!

Записку Бауману решили писать на трёх языках – английском, французском и русском – на случай возможного недопонимания. «Генриху Бауману предлагается явиться завтра в 12-00 одному в автомобиле в точку с такими-то координатами GPS. Мы обещаем дать ему новое молодое тело в обмен на отказ дальнейшего преследования нашего племени и освобождение пленённых собратьев, в частности, захваченных во Вьетнаме. С уважением, Клан Клима». Подпись предложила Варвара – все со смехом согласились. Клим испытал что-то вроде смущения, хотя сам с удивлением обнаружил, что последнее время чувствовал себя порой старше и мудрее всех остальных родственников. Записку должна была доставить Ольга в облике птицы – она лучше всех справлялась с полётом. Поскольку лететь предстояло ночью, была выбрана сова, что послужило основанием для новых шуток.

Отец Клима нарисовал план дачного посёлка и отметил, где может располагаться засада людей Баумана. Клим запечатал пакет и подписал «Не разворачивать! Генриху Бауману лично в руки!» на трёх языках. В мотеле осталась только мать Клима, остальные сели во внедорожник – помощь младшего поколения могла понадобиться при обратной метаморфозе. К посёлку подъехали со стороны озера – здесь почти не было фонарей. Отец Клима ещё раз проверил, запомнила ли Ольга на плане расположение их дома, а также основные ориентиры. Кое-что было видно из машины, поэтому ориентировка на местности продолжилась, пока Ольга не психанула и не заявила, что хватит считать её полной дурой.

Сова из неё получилась громадной – пока она не взлетела, все наперебой кричали, чтобы ни в коем случае не подлетала к фонарям, иначе кого-нибудь из жителей посёлка помрёт от страха. Ольга только хохотнула, сжала в когтистой лапе пакет и двумя взмахами крыльев унеслась вверх. Хлопки крыльев оглушили её родственников, которые замерли вокруг машины, вглядываясь в ночное небо. Когда кто-то видел блеснувшее в свете фонарей оперенье, то махал рукой – остальные тут же бросались смотреть в эту сторону. Минут через пятнадцать сова вернулась. Ольгу же в человеческий облик возвращали ещё минут десять, причём все вместе, чтобы сэкономить время – хотелось побыстрее убраться отсюда. Когда обратная метаморфоза пошла, Клим с отцом прыгнули во внедорожник, оставив Ольгу с Варварой. И лишь те сели в автомобиль, сразу пустились в обратный путь.

– Ночью летать – это что-то... – начала, было, Ольга.

– Оль, ты о деле сначала – охотники там? Пакет им бросила, как следует – чтоб увидели?

– Я вначале вообще никого не нашла – наверное, кругов пять над домом сделала. Потом села на крышу веранды – подальше от уличных фонарей, а то глазам больно. Присела и сразу чувствую – запах табачного дыма. Я его и человеком не переношу, а уж совой – такая чудовищная вонь! Видимо, я громко села, поскольку из веранды кто-то выскочил и начал меня красным фонариком слепить...

– Блин, это лазерный прицел был – скажи спасибо, что не попали дротиком, – со знанием дела заявил отец Клима.

– Ну, я так и поняла, что выскочивший – это охотник. Я спикировала на него и пакетом ему по голове треснула – так что он его не мог не увидеть. Товарищ был бородат и, кажется, немного струхнул...

– Молодчина! – похвалил её отец Клима. – Но пикировать и по голове бить – это излишний риск...

– Может, поэтому он по ней и не попали, что спикировала, – невозмутимо возразила Варвара. – Нападение – лучшая защита!

Мать Клима встретила их сонной. Хотя вернувшиеся были возбуждены, но решили завтрашнюю операцию обсудить утром. Все разошлись по комнатам. Но через полчаса в комнату Клима постучал отец:

– Не спишь ещё? Открой, разговор есть.

Клим впустил отца, который нёс в руке спортивную сумку. Он почему-то озирался и долго дёргал ручку, проверяя, хорошо ли за ним закрыта дверь. Потом уселся на шаткий стул и достал из сумки небольшой автомат. Показал сыну и сказал с плохо скрываемым торжеством:

– Вот, полюбуйся! И у меня есть определенные успехи – только что сам сделал. Ты знаешь, что это?

Клим пожал плечами:

– Автомат какой-то...

– Не просто какой-то, а страшная штука для любого, кто посмеет на нас напасть. Сын, ты уже достаточно взрослый и тебе придётся обращаться с оружием. Завтра мы с тобой смотаемся в лес и устроим небольшое стрельбище. Оставим пока эту штуку у тебя, а то девушки у нас очень пугливые – могут не одобрить. И матери тоже пока не надо говорить...

– Пап, я не хочу никого убивать...

– Клим! – отец повысил голос, но тут же осёкся и зачем-то посмотрел по сторонам. – Ситуация уже не зависит от твоего «хочу». Если не ты, то тебя – неужели не понятно? Что за пацифизм в отношении убийц и отморозков?

Отец с лёгкой ухмылкой аккуратно провёл рукой по лежащему на коленях автомату. Клим увидел в этой ухмылке недавнее радостное возбуждение, которое царило при их совместных тренировках. Неужели нужно менять отношение к жизни, если все родственники воспринимают происходящее, как увлекательное приключение, и только он, Клим, ломает голову над тем, как им всем выжить? И какими средствами допустимо бороться за это? Клим переминался с ноги на ногу, потом подошёл к тумбочке и достал оттуда гостиничный стакан, на котором сверху лежал толстый журнал. Поставил перед отцом на стол. Тот пытался рассмотреть тень, которая металась внутри стакана:

– Что там? Жук какой-то?

Клим выключил свет, и сразу стало видно, что стакан осветился изнутри голубым. Светилось существо, которое двигалось, перелетало внутри.

– Я не понимаю – какой-то дракон-лилипут? Это он светится? – отец Клима щурился, разглядывая существо. – Где ты его нашёл?

– Я его не находил. Я его сам сделал... из карандаша.

– Живое существо – из карандаша?!

Клим включил свет и тяжело опустился на кровать:

– Поэтому я не хочу никого убивать. Мы с тобой просто не имеем на это права. Я уже боюсь предположить, кем были наши с тобой предки, но теперь я почему-то чувствую ответственность за каждое живое существо...

– Блин! – отец ошарашено крутил головой – то на Клима, то на стакан с драконом. – А он тут у тебя давно?

– С утра. Я его кормил уже – хлеб не ест, а колбасу всю слопал. Ума не приложу, что с ним дальше делать. Помнишь, мы читали в рукописи, как можно закрепить мыслеформу выдуманного зверя – немного огня, немного льда из холодильника и через час – полюбуйся на вполне реальный новый организм, который летает, светится и жрёт колбасу.

– То есть мы можем даже не брать в руки оружие, а создать армию таких вот драконов, только побольше? – отец от возбуждения начал качаться взад-вперёд и бить себя ладонями по бёдрам.

– Нет, пап! Мы можем почти всё! И в этом большая проблема! Я боюсь того, что ты говоришь – честно боюсь. У нас какое-то другое предназначение в этом мире, нежели создавать армии драконов. Бауман или какой-то другой псих – это естественное ограничение наших безграничных возможностей. И если мы сами не научимся обращаться с ними разумно, всегда найдётся тот, кто остановит нас. Оборотни со стажем – это какое-то жалкое зрелище. Они там – в Англии или Франции – увлекаются карнавалом по интернету или пьют пиво цистернами, они бездарно транжирят свой дар, ведь у них вся вечность впереди! А меня пугает тот факт, что никакой вечности на самом деле нет. Где автор нашей семейной реликвии, этой гениальной рукописи? Ведь он, невзирая на все свои сверхспособности, не разговаривает сейчас с нами. Где тысячелетние оборотни? Я думаю, все они рано или поздно делали фатальные ошибки, рано или поздно погибали – причём совершенно безвестно и бессмысленно. А я так не хочу! Надо разобраться в нашем предназначении, а не стрелять...

– Сын, ты всё верно говоришь, но тебе могут просто не дать времени разобраться, – отец Клима горько усмехнулся и помотал головой, будто отгонял мрачные мысли. – И если мы не научимся себя защищать, то чем большему числу обычных людей будет известно про это, – он кивнул на стакан, – тем меньше у нас шансов прожить даже обычный человеческий срок... Либо придётся подчиняться любому психу с пистолетом, выполняя самые его чудовищные прихоти...

Отец встал и направился к двери. Не доходя, остановился и проговорил, не оборачиваясь к Климу:

– Хотя, сын, скорее всего, ты прав. Мир оказался совсем не таким, каким его расписали в учебниках гениальные учёные. Хотя старик Платон заикался о каких-то тенях на стене, но его никто не послушал. Если всё вокруг настолько зависит от нашей с тобой фантазии, то на месте остальных людей я бы на всякий случай уничтожил нас с тобой, а то мало ли чего... Не хотел тебя пугать, но, похоже, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять это. В общем, держи язык за зубами и лучше избавься от этого дракона – а то или он, или ты...

Отец ушёл к себе, а под утро, когда небо только начало сереть за окном, Клима ткнули в шею чем-то холодным и гаркнули шёпотом на ухо:

– Подъем! Только не шуметь. Одеваемся и выходим.

Глава 1

4 «Случилось»

Мужчина в надвинутой на глаза кепке стоял в углу, направляя пистолет на Клима всё время, пока тот одевался и зашнуровывал кроссовки. На пороге он шепнул сзади: «в комнату родителей». Внутрь за Климом он не заходил, а остался снаружи. В довольно маленьком номере и так находилось слишком много людей – родители Клима, Ольга и Варвара сидели на развороченной кровати по периметру, у двери с пистолетом торчал татуированный блондин, а на стуле у окна развалился худой старик с лысиной, которую обрамлял лёгкий пушок. Клим почему-то сразу решил, что это и есть легендарный Генрих Бауман. Мальчик уселся рядом с подвинувшейся при его появлении матерью. Она тут же обняла его за плечи и прижала к себе.

– Юноша, – по-русски, но с акцентом обратился к нему старик. – Этот господин с пистолетом выстрелит в вас, если вы вздумаете встать или приблизиться к нам. Вам понятно?