Текст книги "Пионер всем ребятам пример (СИ)"

Автор книги: Валерий Вычуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

“По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед”. Шла и пела. До моря чертова уйма километров, да и не надо нам такого моря. Белое моря, Ледовитый океан, романтические встречи с белым медведем. С боем брать Приморье мы не станем, а вот малинник непременно захватим и разграбим. Если его еще не разграбили. Никаких особых насекомых в июльском воздухе не ощущалось, идти было легко, дорогу Вера Михайловна знала. Точнее, она думала, что знает. Идти до малинника оказалось далековато. Но когда мы пришли, то ягодное изобилие потрясло всех. Лесная малина, слаще любой садовой. Крупная как садовая. И совершенно бесплатная. С каким воем отряд бросился в бой!

– Ох, Боря, всё-таки боюсь, как бы нам медведя не встретить. На такое изобилие зверь обязательно должен польститься.

– Я прикрою тебя своей широкой грудью Вера Михайловна. А ты пока кричи и убегай со всех ног.

– Ага. А девчонки, мальчишки? Если я их оставлю, меня в тюрьму посадят. Пусть меня лучше медведь съест.

Вера ела малину и боялась. Другие тоже её вовсю лопали и ни о каком медведе не думали. Килограммы, десятки килограммов вкуснейшей ягоды. Пасись хоть до вечера…

– Эдак вы тут всю малину сожрете.

Девочка сказала это с легким неодобрением и сорвала в куста очередную ягоду. Не наша! В сарафанчике. Русая коса до средины спины. Глаза умные, со смешинкой. В целом красивая и даже очень. Но я бы не стал за такой ухаживать. Девочка с характером, с большим характером. В руке корзиночка, но, похоже, только для вида. Каждую ягоду отправляет в рот и, похоже, уже немало съела.

– Я паренек из деревни. Что ж вы нашу малину едите? Эдак и местным ничего не оставите. Нехорошо это.

– Мы из местного пионерлагеря. У нас договор с местным лесничеством, лагерю разрешено собирать ягоду в сезон сбора. Мы немного поедим и уйдем домой.

– Лучше бы вам сейчас уйти.

Вокруг нас уже собралась толпа ребят. Мальчишки смотрели на местную с иронией, девочки ухмылялись на её вполне симпатичный сарафан. Сила была на нашей стороне.

– Что ж, моё дело было предупредить.

Девочка повернулась и двинулась вглубь зарослей малины. Не боится оцарапаться, да и крапивы здесь хватает. Очень странная девочка.

– Боря. Может она местных хулиганов на помощь позвать? Может нам стоит уйти?

Ребята подняли было недовольный вой, дескать, сколько малины оставляем. И вдруг!

Рев. Страшный рев. Где-то рядом, кажется в двух шагах от нас. Медведь. Причем крупный взрослый медведь. Жрал здесь в зарослях малину и недоволен конкурентами.

– Отступаем. Медленно, уверенно, мальчики в арьергарде. В случае чего, медведь ест нас, а девочки успевают уйти. Двинулись!

– Никуда мы не двинулись. Пугает только, напасть побоится. Они храбрые один на один. А против команды трусы.

– Кто они?! О чем ты плетешь, Света. Давайте дети, пошли отсюда. Как Боря сказал, сначала девочки, потом я с мальчиками.

– Зря, Вера Михайловна. Малины на всех хватит. И ей пожрать и нам вволю поесть. В кои-то века нашли хорошее место. Из-за какой-то дряни уходить.

– Кому это, ей? Спросил я, догадываясь. – Девчонке что ли?

– Девчонка как же, ухмыльнулась Светка. – Медведица это. Молоденькая, поэтому и дурака валяла с нами.

– Об…… ! Охнула Вера и заткнула рот кулаком. – Уходим немедленно. Горнист, труби отбой!

Взятый с нами только ради звонкого горна, горнист из соседнего отряда затрубил отбой. Из зарослей еще пару раз рявкнуло. Наше отступление было чрезвычайно поспешным и выглядело как бегство. Мы и вправду почти бежали. Поле боя осталось за медведицей. Я вспоминал эту симпатичную и уверенную в себе девочку. В жизни она могла бы добиться многого, характер есть и ума вволю. Но может ей медведицей быть приятнее?

Наш отряд шел к лагерю, злой и недовольный. Ребята о чем-то перешептывались, девочки вздыхали и иногда поглядывали на меня.

– Ребята, забыли об этом. В лагере прошу о происшедшем не говорить. Иначе у меня могут быть неприятности. Да и у вас могут возникнуть. Ничего не случилось, поели малины, вовремя вернулись.

– И медведя почти встретили, ляпнула самая младшая девчонка. – И девочку.

– Мы никого не встречали! Ни медведей, ни девочек. Дети, объясните ей, что есть темы, на которые говорить опасно. У меня уже нет сил!

Вера чуть не плакала. Сходила за малиной, называется.

Глава 45

– Светку взять на заметку. Подозрительная мне эта Светка.

Ребята о нашем походе в лагере не болтали. Хватило ума. А тем, кому его не хватало, друзья и подруги вечером в спальне добавили. Больно, но аккуратно. Старшуха Веру похвалила и сказала, что надо бы еще раз за ягодами совершить поход. Детям полезно, кухне облегчение, не надо лишний раз компот варить. Нет уж лучше компот, ответила будто бы Вера Михайловна и в лес идти отказалась. В лесу комары, змеи и возможны укусы.

Так вопрос с нашим походом сошел на нет.

– И всё же странная эта Светка. Как она девочку медведицу расколола. Я хлопал ушами, глядел. А она мигом сообразила, что дело нечисто. Ей бы в службе по борьбе с оборотнями работать. Тем же самым инквизитором, о которых я слышал. Интересно, что бы она сказала о моем кольце с печаткой?

Нашло на меня временное помутнение. Уже накопил некоторый опыт, но всё не мог связать два плюс два. Света тем временем ушла в тень и больше не возникала.

– Дети! Вы большие молодцы, прекрасно провели встречу с друзьями из соседнего лагеря. Мне тут звонили из РОНО, нас, возможно, посетят пионеры из братской советской республики. По обмену опытом и дружеского соревнования. В случае чего…

Будьте готовы!!

– Набьем морды как миленьким.

Сказал Димон.

И ребята с ним были в целом согласны. Причем тут РОНО, думал я? Иностранцы это уже республиканский, а то и общесоюзный уровень.

Я втягивался в будни нашего лагеря, и даже щи из кислой капусты не тревожили мою душу. Только живот ночью бурчал:

– Смирнов, ты идиот. Смирнов, слетай в Метрополь и закажи Vichyssoise со сливками.

– Буржуй проклятый, шептал я, поворачиваясь на другой бок. – Как тебя Вера, настоящая комсомолка и патриотка любит?!

А утром опять начиналась манная каша.

Отрываться от коллектива теперь получалось гораздо реже. Футбол занимал всё больше времени, футбол до обеда, футбол после обеда. Нас всё больше хвалили, мы были чуть ли не лучшие в Карелии. Из районной газеты приезжала девушка корреспондент и фотографировала нашу бравую компанию. Стрельцова скоро посадят и на его место придет Борис Смирноффф СССР. Придет и поведет сборную СССР к небывалым высотам. Команда Льва Яшина ждет меня, не дождется.

– Надо начинать новую жизнь, Борис Смирнов, шептал я себе. Прежде всего, что? Прежде всего, денежки. Денежки всякие и разные. Надежные денежки. Деньги добытые путем преступного ограбления кристально честных грузин и азербайджанцев легко приходят и легко уходят. Нужен постоянный источник дохода. Нужно найти клад. Бессмертный кот Матроскин считал, что найти клад несложно. Достаточно его выкопать. Надо только знать, где копать. Тема кладов, спрятанных человечеством на протяжении его истории, меня в жизни иной не очень интересовала. Кое-что я помнил. Груз золота на затонувшем испанском галионе ждал меня в водах Карибского моря. Место я примерно знал. Следовало сплавать и достать со дна золотишко. Клад Нарышкиных, клад Кисы Воробьянинова, клады, зарытые Наполеоном и спрятанные жадным буфетчиком Иван Ивановичем. Сколько кладов ждало меня в тайниках планеты, один я уже нашел и так и не реализовал. А клад, где прячутся денежные знаки и прямо-таки жаждут: найди нас и поскорее реализуй! Скорее, сколько можно скорее. Ведь денежная реформа на носу. Ведь в 1961 году обмен десять к одному. Поменяем сталинские портянки на хрущевские фантики. Кто у нас сейчас прячет свои нетрудовые доходы? Конечно же, работник сферы услуг, презренный торгаш, преступный директор магазина. Найди его захоронку, доблестный разбойник. Найди и оприходуй.

Прочитанные русские газеты, интересные сайты интересных блогеров. Просеивая благодушно бесконечный вздор прочитанного, я вдруг зацепился за очень точные данные одной истории. Конец семидесятых, северо-запад российской федерации. Разрушают обветшалый дом умершего еще в начале шестидесятых годов директора рынка. Рабочие, разбирая прогнивший хлам, натыкаются на искусно спрятанную умершим хозяином захоронку. Закопанные рядом с туалетом типа сортир ведра с несметными сокровищами. Четыреста тысяч в денежных знаках 1947 года. Сталинские портянки в особо крупном количестве. После реформы 1961 года всё это изобилие ничего не стоило. Но рядом с бумагой под землей расположились два ведра с изделиями из золота, общим весом до двадцати килограммов. Долларовым миллионером был покойный. Золотишко рабочие попытались заныкать, но при дележе добычи перессорились друг с другом и кто-то из трудяг донес на своих товарищей. Ушло золото государству, о бумажках рассказали газеты. Дескать, жил человек, копил нетрудовые доходы. И всё ушло в землю, ни себе, ни людям.

Название населенного пункта, фамилия имя отчества подпольного миллионера остались в памяти навсегда. Вот так вот мусорная информация может и пригодиться.

Сразу как водится я начал думать с конца. Если найду, куда перепрятать? В лесу у нашего лагеря прятать не стоит. Не вечно же я буду небо коптить в пионерском лагере. В нашей новой с Верочкой квартире? Ненадежно. Прятать сокровища в городских квартирах никому не рекомендую. Украдут. Кто-нибудь, да украдет. Хорошо прятать на дачном участке. Итак, у кого из нас есть дача? У Верки нет. У моей маман вряд ли. Хотя, надо проверить. Лично у меня была дача на Лазурном Берегу. Но, увы мне, в этом мире она мне не принадлежит. Надо обзавестись дачей. Хотя бы для того, чтобы прятать сокровища.

Сразу стартовать на розыск сокровища я не стал. Во-первых далековато, во-вторых, дела и дела, океан пионерской жизни накатывался на пионера Смирнова и пионеру приходилось туго. Наша старшуха опять чего-то от меня хотела, не понимаю чего, то ли фокусов, то ли новых песен и плясок. Что я им, клоун что ли?!

Галька опять тянула меня на гулянки в лес. Мои слова, что лисичке удобнее бегать по лесу в одиночку, восприняла как оскорбление. Пришлось опять искупать вину поцелуями и обещаниями вечной дружбы. Хорошо, что девочки на это ведутся.

Тощий и толстый ушли в тень. Пионерлагерь плохое место для воровских подвигов, твои же соседи по простоте душевной о тебе же и проболтаются. Весь пионерлагерь сплошная балаболка. Правда в деревне начали пропадать кой какие вещи. Ничего особенного, но для простодушных селян и истребления соседского петуха, событие запоминающееся. Кандидатур на роль разбойника две: моя Галька и пара неугомонных хулиганов.

– Смирнов, ты в шахматы играешь?

Маленький веснушчатый очкарик с надеждой глядел на меня. Вновь прибывшее чудо измучило уже всех жителей нашего лагеря. Играло со всеми и всех обыгрывало. Надежда найти противника по своим силам не покидала беднягу. Фамилия у него была очень странная, Фишер. Я знал одного Фишера, но тот был вроде американец. Неужели в параллельном мире обитает еще один Фишер? Но почему бы и нет? матч двух однофамильцев мог бы представлять большой интерес.

– В твою силу я не играю, а со слабаками тебе не интересно. Прости меня Фишер. Скоро, я думаю, ты станешь гроссмейстером и соперником у тебя будет больше, чем достаточно. А пока, изучай теорию.

– Теория суха, Смирнов. А ты интересный парень.

Услышать такой комплимент от плюгавца одиннадцати лет и не рассмеяться было выше моих сил.

– Есть в тебе какие-то скрытые силы, Смирнов. Но ты не из этих, о которых даже говорить не положено. Нет. Ты другой, ты совсем другой.

– А вот это мне совсем не нравится. Что за экстрасенс на мою голову. В таком то возрасте и такие высказывания.

– Странный ты мальчик, Фишер, говорю. Может ты и не мальчик вовсе? Может инопланетянин? Или шпион какой. Скажем японский?

– Почему японский?! Пугается Фишер.

– А потому, сэнсей Фишера сан, что японский шпион при задержании делает себе харакири. Чик, и животик распорет. Ну как, тебе ножичек дать, или своим воспользуешься?

Испуганный Фишер убегает в сторону клуба. На его месте любой бы испугался. Какую страшную рожу я состроил. Как зловеще чмокал губами и скалил зубы. Надеюсь, я отбил интерес к моей персоне у юного дарования. А мне урок, надо вести себя скромнее, Смирнов.

– Борька! в футбол пойдешь играть?

– Пойду Вован, пойду.

Ну их, шахматистом, ход конем по голове, самый лучший ход.

Мы до позднего вечера играли в футбол. Все решающие вопросы я оставил на завтра. Морген, морген, нур нихт хойте.

Глава 46

Июль 1960 года. Мой любимый фильм, “На последнем дыхании” Годара получает только серебряного медведя на Берлинском кинофестивале. Я бы ему дюжину золотых медведей разом выдал.

Десятого июля мы сыграем с Югославией на Парк де Пренс в Париже. И победим товарищи!!! Победим! Станем чемпионами Европы. Что, не верится? Мне тоже. Но совсем скоро случится.

И самолеты бьются. В Минске, под Сыктывкаром, в Эресунне. Разобьется сборная Дании по футболу.

Бунтуют негры в Конго, мы готовимся к Олимпиаде, пионеры в пионерлагере играют в футбол. Хрущев, сука такая, борется за мир.

Мне так хочется побродить по лесу, пообщаться с очередным медведем, найти в лесу какой-нибудь затерявшийся финский хутор и подоить одичавшую финскую корову. А что, доить коров я умею. Думаете, если мажор, то ничего не умею. Сами вы ничего не умеете.

– Боря, заведующая требует от нас активности. Я уж не знаю, какой активности ей надо. Все ребята заняты делом, не болеют, занимаются спортом. Ты занимаешься спортом, сегодня придешь попозднее, ко мне Тамарка навязывается со своими вопросами. Личные у ней вопросы, ни иначе влюбилась. Ох, Боренька, как хорошо было в Ленинграде.

Я стартовал в Ленинград сразу после тихого часа. Улизнул и от поползновений Галочки, и от Вована с Димоном. Боря, пошли играть в футбол. Футбол никуда не убежит.

Город на Неве уже прощался с белыми ночами. Вступительные экзамены у студентов первого августа. Можно бы еще погулять по городу, но они зубрят, они используют последние недельки, бесценные недельки солнечного лета для интегралов и дифференциалов, дли изучения тела человека и образов настоящего человека в произведениях советских писателей. Бросьте ребята, не зубрите. Но тогда, парням осенью в армию, а девчонкам… Что делать бедным девчонкам. Идти работать продавщицами, уборщицами или разнорабочими на завод. Нет, лучше проклятые синусы и косинусы…

– Пионер Смирнов! Ты ли это?! Ты же в лагере должен быть. Или, что, выгнали? Выгнали мальчика, выгнали блядуна. За шашни с пионервожатыми выгнали, за поблядушки с пионерками прогнали. Шлендает себе по городу, да еще в таком прикиде. Фу ты, ну ты, стиляга ты наш, лорд Фаунтлерой. Знаешь, кто это такой?

Лерка, она же Валерия, сестра убиенного Витьки хулигана. В умеренном подпитии, в обществе двух вполне взрослых парней.

Я влип, я очень даже влип.

– Здравствуй Лерочка. Рад тебя видеть живой и здоровой, в обществе красивых и умных парней. Такое общество тебе гораздо больше подходит, чем наша пионерская мелюзга. Детские глупости такой взрослой и умной девушке не интересны. Хорошая музыка, хорошие прогулки с интересными парнями, иногда ресторан, вот что греет душу. Кстати, не хотите ли посетить ресторан? Угощаю, недавно получил от маман маленькую сумму и шел, думал, как её с толком потратить. А тут вы!

– Сладко поешь, пацан. Что, правда есть деньги или придуриваешься. Лерка о тебе говорила, еще тот жук.

– Такой комплимент! За здоровье Леры тоже надо выпить.

Нас пустили. Ресторанчик был так себе, но выбор напитком наличествовал. В еде парни оказались не очень требовательны. Явно не золотая молодежь, разве что позолоченная. Я накачивал девчонку ликером, а парней водкой и болтал, болтал, болтал. Уболтать неопытную молодежь не слишком сложное дело. Мне не нравилась только злая ухмылка на рожице Витькиной сестры. Жестокая и ехидная ухмылка.

Официант трижды подходил к нашему столику, намекая, что пора кончать. Парни были уже тепленькими. Запомнить меня они уже бы не смогли. А вот Лерка на удивление держалась. Словно и не пятнадцатилетняя девочка, а опытная пьянчуга. Наконец пятидесяти градусный ликер свалил и её. Выводить сладкую компанию из ресторана и вызывать такси мне помог всё тот же официант. Понятное дело, деньги и нежелание лишних происшествий во вверенном ему месте. Таксист сначала заворчала, что опять облюют, опять возись с ними, но полученная сумма успокоила его. За такие деньги можно и повозиться с пассажирами. Мы отвезли красавчиков в Автово и поехали обратно. Лерка вроде дремала и всё поглядывала на меня из-под полуопущенных ресниц.

– Куда везти?

– Довези до парка. Мне надо немного свежим воздухом освежиться. Голова раскалывается. Ты, Боренька, меня проводишь. Сам спаивал беззащитную девушку, сам и отвечать будешь.

Таксист только ухмыльнулся, сколько он на своем веку повидал таких сценок. Терпи пацан, сам такую подругу выбрал.

Мне всё больше не нравилась ситуация. Убрать эту дуру? В смысле, совсем убрать, чтобы и следов её не нашли. Поздно, есть уже свидетели. Даже те пьянчужки могут вспомнить и опознать бойкого пионера. Попробую, доведу её до дома и по дороге попытаюсь уболтать.

Народу в парке было немного. Мамы с колясочками везли сонных малышей. Старушки сидели на скамеечках, греясь на солнышке и беседуя о своем. Лерка тянула меня куда-то в сторону от гуляющего народа, в боковые аллеи, где совсем народ отсутствовал. Она что, дура, собралась трахнуться со мною прямо в парке? Или?

Оказалось или.

– Посторожи, я тут в кустиках пописаю. И не подглядывать!

Фыркнув, я отвернулся. В кустах зашуршало, всхлипнуло.

– Развезло беднягу, успел подумать я.

Не знаю, что меня подвигло обернуться.

Тварь уже готовилась к прыжку, она уже прыгала. Вцепиться мне в горло и перекусить было секундным делом… Рысь промахнулась.

С испуга, злости, что уж говорить, от страха, я дал растерянному зверю такой пинок, от которого и бенгальский тигра получил бы перелом хребта.

Оборотень с визгом покатился по дорожке. Я догнал и еще раз ударил обманщицу. Еще и еще. Был до тех пор, пока в конце аллеи кто-то не охнул и громко завизжал. Зверь лежал на гравии, похоже, помирая. Сейчас сдохнет и обратится во всё ту же Лерку. И меня упекут в тюрягу. Придется эмигрировать в Финляндию. Для начала я эмигрировал в те же кусты. Люди сбегались к умирающей рыси. Где-то раздавался свисток милиционера. На месте Лерки я бы не стал здесь оставаться. Последствия, могли быть ужасными. Никакой, самый высокопоставленный папочка не спасет. Ну беги же тварь, беги!

Рысь шевельнулась на земле, приподняла башку. Мы восстанавливаемся быстрее, чем люди, вспомнил я слова Гальки. Пошатываясь, зверь побрел к деревьям. Они его не спасут, здесь не лес, а всего лишь парк. Жалость, идиотская жалость к мерзкой тварюге, только что чуть не перекусившей мне горло, резанула вдруг по сердцу. Знаю, что ошибаюсь, нельзя так.

Адрес Леркиных родителей я услышал в разговоре в ресторане. Понятный адрес, центральный район, набережная Фонтанки. Подарочек папочке, одно чадо сдохло, другое оборотень. Перенос увесистой туши, 20 килограммов, упакованных в дурно пахнущую шерсть кошки на расстояние в один километр. Важно было не промахнуться с квартирой…. В прихожей ковер на полу, оленьи рога вешалка. Тихо, папа с мамой отсутствуют. Это я удачно зашел. Зверь лежал на ковре, тяжело дыша, недоумевающе глядел на меня. Умный какой взгляд. У умной кошки очень глупая хозяйка.

Это я наверное вслух сказал. Сам дурак, сказала кошка. Человеческая речь давалась ей с трудом. Но слова можно было различить.

– Сам понимаю. Но учти, если что попробуешь предпринять, у меня на тебя есть теперь управа. Оборотни враги народа, все без исключения. Хочешь жить, молчи, помалкивай. Засим, пока. Приятно было с рысью пообщаться.

Прогулка вышла краше некуда. Ленинград маленький город, слишком маленький. И еще от меня пахнет спиртным. Я шел по дорожке лагеря и остервенело жевал дольку чеснока. Стибрил в деревне на обратном пути. Лучше вонять чесноком, отпугивая всех вампиров в округе, чем, дыша коньячным ароматом, попасться на глаза старшухе. У нашей заведующей уникальный нюх на спиртное. Из лагеря выгонят мгновенно.

– Боренька, ты нарочно чесноку нажрался? Меня отпугиваешь, пионер Смирнов?

Галька возмущенно таращилась на меня. Опять я ушел из-под контроля, где-то гулял, с кем-то ел чеснок.

– Зачем люди чеснок едят, Галенька?

– Ой, ты пил?! Боренька, ты пил? А что ты пил? Почему меня не угостил?

С ума сойти.

– Где ты видела лису, которая употребляла бы спиртные напитки?! Да такую лису все в лесу засмеют. Лиса алкоголик.

Галька краснела у меня на глазах, Гальке было стыдно. Но любопытство превыше всего.

– Так все-таки, где ты и что ты пил?!

Глава 47

Коньяк не входит в рацион питания пионеров и поэтому Галька с завистью выслушала мои оправдания. Какой счастливый Боря, напился пьяным, пил дорогущий коньяк. Даже то, что я жую сейчас чеснок, вызвало уважение. Опытный. Знаю, как женщин обманывать. Похоже, я становился завидным женихом в глазах моей лисички. Оставалось устранить толстую Верку и дело в шляпе. Впрочем, Верка уже старая, скоро и сама помрет.

Рассказать о моем приключении с Лерою я не рискнул. Когда знают больше чем один, знают все. О моих способностях знает уже третий человек и все они оборотни.

………………………………………………………………………………..

– Слышали, рысь в городе! Совсем обнаглели. Сталина на них нет.

– Может натуральная рысь. Из леса прибежала. Зимой бывает, звери приходят в город.

– Ну не в центр же города. Зоопарков рядом нет, из цирка звери не сбегали. Нет, тут опять они. Почуяли слабинку, Никитка заговорил о свободах, тут они и полезли освобождаться. Чуть парня там в парке не загрызла.

– Кстати, какого парня? Свидетели не видели?

– Да что они могут сказать. Две старухи пенсионерки, сами понимаете, какое зрение. И девушка гуляла с ребенком. Говорит молодой парень, чуть ли не школьник. Тоже убежал, испугался, наверное.

– Говорите молодой, чуть ли не школьник. Асловесный портрет не составляли?

– Зачем словесный портрет? Он же только свидетель. Нет, глухое дело. Следов никаких.

Он не оставляет следов, он везде и нигде. Если наведаюсь к ним в лагерь, окажется, он мирно спит у себя в кроватке. Обычный пионер, образцовый пионер, Боря Смирнов.

………………………………………………………………………………

– Или мне кажется Боренька или ты у меня сегодня вино пил. От тебя спиртным пахнет, Смирнов! Признавайся!!

Целый час жевал чеснок, рот полоскал, зубы чистил. Никого не смог обмануть. Ни глупую девочку Галю, ни наивную девочку постарше,Веру. Объяснение, что да, попробовал капельку кагора не скажу у кого. Но хороший человек, всех детей в лагере не споит. Так себе объяснение. Но на лучшее у меня не хватило ни смекалки, ни сил. Устал сегодня, нет мочи.

………………………………………………………………………………

– Спас он тебя, Лерка? Такой благородный из себя и бесстрашный. Ни КГБ не убоялся, ни милиции. Вынес из-под огня и спас, кошечку нашу блудливую.

Федор брезгливо посмотрел на Валерию. Наша, ничего не поделаешь, наша. Папенькина дочка, мажорка, поблядушка. Но наша. Из нашего прайда зверей оборотней.

Как это происходит, откуда они берутся, люди-оборотни? Говорят, на Западе сейчас за изучение вопроса взялись серьезные ученые. Средневековье далеко позади, скоро нас определят в группу риска, найдут какой-никакой ген, отвечающий в организме за такую мутацию. Найдут и успокоятся. А мы опять по ночам будем собираться на окраинах, на мусорных свалках, в ближайших лесах. Выть на луну, охотиться на обалдевшую случайную дичь. Еще не вымершие, еще желающие жить, оборотни.

Угомона нет у наших партии и правительства. Других дел нет, как оборотней травить. Думали, пришел Никитка, освободил Гулаг. Теперь и наша очередь, нас тоже людьми признают. Как бы ни так. Ловят, сажают и смотрят на нас, хуже чем на шпионов и диверсантов. Те люди, пусть плохие и вредные. А мы…

Федор сплюнул и потянулся за второй папиросой. Вредно, оборотням очень вредно курить, и пить не слишком полезно. А что делать.

Лерка затихла, сидит на диване. Синяки на морде почти прошли. Мутная какая-то история с Леркой.

– Как он тебя спас то? Там же центр города, до дома твоего от парка с километр будет. Что на руках нес через весь город. Милиционеров не убоялся. Глядите дяденьки милиционеры, я рысь несу. Возможно рысь оборотень. Никто ничего не спросил?

– Не знаю я! Я в отключке была. Но только всё очень быстро были. Раз и я уже дома. А была только что в сквере, в кусты ползла.

– Фантастика. Стругацкие отдыхают. Это что телекинез был? Нуль транспортировка. По Ивану Ефремову, раз и ты уже в Туманности Андромеды.

– Не смейся, пожалуйста. Понимаю, звучит глупо. Он очень странный парень, этот Смирнов. Какой-то не такой.

– Какой же? Может наш?

– Нет. Никак не оборотень. Обычным пионером притворяется. Но он такой же пионер, как я…

– Как я девочка целочка.

– Дала бы тебе в глаз Федя, да нельзя. Ты ж у нас главный. Ты всеми верховодишь. Вожак стаи.

– В общем, парень тебя расшифровал, в любой момент тебя могут арестовать и … В подвалах ГПУ и не такие цыпочки давали показания. Расколешься, расскажешь о нас всё. Может годик другой скостят, будешь не на Колыме отбывать, а в Мордовии. Или в этой, где ты в июне кантовалась, вКарелии.

– Ты меня уж совсем сукой считаешь, Феденька. Нет, Борька не такой. Сволочь, но сволочь с принципами. Не стукнет.

– Позволь тебе Валерия не поверить. Впрочем, можешь быть свободна.

Лерка не хотела уходить. Что-то подозревала. Её положение тоже не ахти. Дома с отцом напряженка, в школе скандал за скандалом. Как вернулась из пионерлагеря, не просыхает. Гуляет с самыми отпетыми парнями. Ох, догуляется. Паршивая овца в славном племени оборотней. Но всё же наша овца. Отдавать её на растерзание в КГБ не годится. Надо трубить сбор, принимать меры.

Цыган Федя встал из-за стола и стал созваниваться. Мобильники в 1960 году еще не изобрели, и звонить по телефону было долго и муторно.

………………………………………………………………………………..

И вот, наконец, гроза. Июльская гроза, страшенная, с огромадными молниями, с сокрушительными раскатами грома и могучим ливнем. Все мы сидим по домам и моргаем глазами на вспышки молний. А я не только моргаю, я готовлюсь. Как попасть под разряд и чтобы не насмерть. В прошлый раз почти убило. В этот хочется, чтобы не так больно. И хочется и колется. И так проёжишься, а гроза кончится.

Я выхожу в прихожую. Ну, господи благослови. Пошел!...

………………………………………………………………………………..

– И как тебя угораздило, пионер Смирнов!

– Тысячу раз вас говорено, пионер Смирнов, не ходите в грозу! А ты!!!

– Жить то будет?

– Куда денется, будет. Вон уже зрачки сокращаются. Дыхание есть, ожогов, на удивление, ожогов нету. Везет тебе, пионер Смирнов. Как утопленнику везет.

В углу палаты стоит пионервожатая Вера Михайловна и плачет. Плачет она вовсе не о своей карьере. Выгонят так выгонят. Плачет по мне, по пионеру Смирнову слезы проливает.

А я возьму и поправлюсь. Честно говоря, я почти поправился. Молния опять проявила странный гуманизм. Ударила по дереву, к которому я прислонился, разряд прошел по телу. И я не сгорел, не превратился в уголь. Жив и относительно здоров. Лежу опять в палате, вокруг меня консилиум из высокого начальства. Наша старшуха, разгневанная и испуганная. Еще бы, умрет пионер в её лагере, ей же плохо будет. У неё уже один пионер в прошлом приказал долго жить. Рецидивистка, скажет начальство. Вас близко к детям нельзя подпускать, скажет. И пойдешь ты, наша дорогая начальница, где-нибудь рядовым учителем работать. И то, если возьмут.

– Я больше не буду, говорю. Признаю свои ошибки, товарищ директор. Буду работать над собой. Повышать свою сознательность. Поднимать дисциплину. Она у меня хромает, но это в последний раз! Товарищ директор, клятву даю, на пионерском галстуке клянусь. С сегодняшнего дня ни капли, это я не сказал, это я подумал.

Товарищ директор, она же старшуха, глядела на меня и, похоже, ей очень хотелось от меня избавиться. Странный пионер этот Смирнов, одни неприятности от этого Смирнова.

– Как думаете, Вера Михайловна, можно ему верить.

Верка шмыгнула носом, утерла слезы.

– Я думаю можно, товарищ директор. – Я прослежу, чтобы пионер Смирнов больше не совался на улицу в грозу. Я ему покажу, как нарушать правила нашего общежития. Дадим ему шанс исправиться?

Мне решили дать шанс. Расстрелять его мы всегда успеем. Впереди еще концерт художественной самодеятельности, пусть пионер Смирнов опять изобразит чего-нибудь такое.

Я лежал, жевал без особого удовольствия манную кашу. Ко мне не пускали. Опять Смирнов, герой дня. Его и молния не убивает. Слово такое знает, говорили пацаны. Девочки считали, что со мной стоит подружиться. Надо спасти Смирнова от плохих привычек и научить хорошим. Жаль, что Галька под ноги суется. Видите ли, дружит со Смирновым. Ну это мы посмотрим, кто с ним будет дружить. Пусть только поправится!!

Я не знал об этих ужасных планах и быстро поправлялся. Собственно уже на следующий день был здоров. Смерть моя приближалась ко мне, но я, здоровый и жизнерадостный, лежал в постели и читать Пионерскую правду. Познавательная газета. Печатают “Гриаду” Колпакова.

Глава 48

– Боренька, сокол мой ясный, не суйся в эту грозу. Побереги себя! Ведь выгонят из лагеря. Как же я без тебя буду. Солнышко мое, хулиган ты мой бессовестный, зачем тебе эти молнии, что совсем убиться хочешь? Меня не жалеешь, подлец!!!

Первый мой вечер после выписки из больницы проходил оживленно и познавательно. Я узнавал про себя, что я свинья малолетняя, изверг рода человеческого, мучитель и губитель. Никогда меня так красочно не хвалили.

Мои пацаны приняли меня настороженно.

– Совсем Борька рехнулся. Чего тебя на улицу понесло? Как маленький.

Галька и ругала, и кулаками била. Обещала убить, если я еще раз на улицу сунусь.

А грибы тем временем пошли после грозы со страшной силой. Заведующая не могла оставить такое без внимания. Накормить пионеров грибным супом и сэкономить при этом энное количество денежных знаков.

– Дети. Завтра с утра идем в лес, грибы собирать.

Давно ли нас в малиннике медведь чуть не съел. И вот опять.

Мы шли по утреннему холодку. Завтрак нам выдали сухим пайком. Никакой каши и прочей дряни. Бутерброды с сыром! С настоящим сыром. Плавленым. Дружба. Пачка печенья. И еще два кусочка хлеба. Жить можно.

– Смирнов. А ты в Ленинграде в какую школу ходишь?

– Смирнов, а какой фильм тебе больше нравится?

– Смирнов. А одна девочка хочет с тобой познакомиться. Приходи.