Текст книги "Но Змей родится снова?"

Автор книги: Валерий Вайнин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Полковник покашлял.

– Кстати о террористах. Вчера при выходе на задержание генерал Святов при мне надевал пальто. Глеб Михайлович, у него под пальто никакого автомата и никаких гранат не было. Как вы думаете, где он их взял?

– Мало ли… – пожал плечами Глеб. – Вы у табачного киоска по пути не останавливались?

– Остроумная версия, – насмешливо заметил полковник. – Непременно ее отработаю. Всего доброго, Глеб Михайлович.

В трубке раздались гудки.

Глеб ринулся на кухню и проглотил остывшую яичницу, приготовленную Дашей. Затем опрокинул в себя чашку чуть теплого кофе. Даша наблюдала за этим завтраком с осуждением.

– Вот не буду ворчать, не буду! Потому что я не такая! – уговаривала она себя.

Глеб рассмеялся и, чмокнув ее в лоб, выскочил в прихожую.

– Тренируйся, – подмигнул он, надевая куртку. – Повторяй наизусть заклинания.

Даша застегнула на его куртке “молнию”.

– Я, между прочим, волнуюсь, – призналась она.

– Еще бы! Пугать Белого призрака – не фунт изюма. Сегодня, родная, у тебя как бы премьера.

– Ты за мной заедешь?

Глеб открыл входную дверь.

– За такой дурацкий вопрос ведьму надо дисквалифицировать, – сказал он и вышел.

Дверь захлопнулась, и Даша показала ей язык. Затем она подошла к телефону и набрала мобильный номер Стаса.

– Да! – неприветливо отозвался рыжий.

– Дрыхнешь, что ли? – предположила Даша.

– Кто это?.. Даш, ты? – Голос Стаса потеплел. – Какое там дрыхну… С шести утра на ногах.

– Молодец. Обещание свое помнишь?

– Насчет аппаратуры? Так из-за нее и кручусь. Вчера, сама понимаешь… я был не в форме.

– Так тебе и надо, – сказала Даша. – Жалеть тебя не собираюсь.

– При чем тут жалость? – буркнул Стас. – Просто я не могу пока найти таких усилителей, какие ты заказывала. Сейчас вот загляну в два-три местечка…

– В чем загвоздка-то? – осведомилась Даша.

– Как это в чем? Ты хочешь, чтоб можно было прямо под открытым небом врубать и чтоб мощность была, как из пушки. Такая аппаратура в ресторанах не валяется! – В голосе рыжего прозвучала обида.

– Ну ладно, Стасик, ладно, – примирительно произнесла Даша. – Поторопись, все должно быть под рукой.

– Даш, я все понимаю. Иду работать, – ответил Стас и дал отбой.

Сжимая телефон, Даша смотрела в пустоту.

– Ничего ты не понимаешь, рыжик, – пробормотала она. – Никто из вас ничего не понимает.

День в школе проходил обыкновенно, и погода вполне ему соответствовала: не тепло и не холодно, сыро – но без дождя. Заурядный московский день середины марта.

А после третьего урока, на перемене, по коридорам школы понеслись крики: “Физкультурнику плохо!” Глеб выбежал из столовой и с ватагой учеников помчался к кабинету директора.

Семен лежал на полу, длинный как верста, едва умещаясь в комнатушке секретаря. Возле него суетились завуч и пожилая химичка. Рядом толпились школьники. “Пропустите меня! – визжала девчонка-секретарша. – Надо вызвать “скорую”! “Пробравшись к неподвижному Семену, Глеб присел перед ним на корточки. Пушистые усы физкультурника обвисли, глаза были выпучены, и на лице застыло выражение ужаса. “Скорая помощь” тут была уже бесполезна, и даже Глеб помочь был не в силах.

– Что с ним? – спросила завуч. Глеб резко распрямился.

– Он мертв.

Завуч и химичка разом вскрикнули. Вокруг раздались охи да ахи. “Скорую помощь” все же вызвали.

– От чего он умер? – всхлипнула завуч.

Глядя на ужас, запечатлевшийся на лице покойника, Глеб пробормотал:

– Хотел бы я это знать. Очень бы хотел.

На пороге своего кабинета возник директор, дряхленький, седой и озабоченный.

– Инфаркт, вероятно, – вздохнул он. – Нынче инфаркт так и косит молодых. Темпа жизни не выдерживают.

Во взгляде его, брошенном на Глеба, читалась откровенная издёвка. “Ах ты гадина!” – догадался Глеб, сдерживая клокочущую ярость.

– О, Иван Гаврилович! – процедил он сквозь зубы. – Вы уже, оказывается, выздоровели!

Директор ядовито усмехнулся:

– Извините, если я вас разочаровал.

– Совсем наоборот, – в тон ему ответил Глеб, – ваше присутствие многое объясняет.

В общей сумятице странный их диалог не привлек ничьего внимания. Директор церемонно поклонился Глебу.

– Рад за вас. Однако вашу проницательность к делу не пришьешь.

– Да какие между нами дела! – отмахнулся Глеб. – Семен, очевидно, оказался в неудачное время в неудачном месте, и гладь – инфаркт! Вы сейчас смотрите на меня, Иван Гаврилович, а я вижу перед собой вас. А дела пускай заводит прокуратура, не так ли?

Глеб вышел в коридор и сквозь гул голосов услышал, как за его спиной директор зааплодировал.

Четвертый урок прошел своим чередом, и на перемене стало известно, что тело физкультурника увезли. “Во что ты влез, Сенька? – размышлял Глеб в пустом кабинете французского. – Как же ты его раскусил! А я не уберег тебя… и в кольцо мы так и не покидали”. Глеб готов был себя задушить, но начался пятый урок, который также прошел своим чередом. А за ним – шестой.

Минут за десять до конца занятий в дверь кабинета постучали, дверь приоткрылась, и чья-то рука поманила Глеба в коридор. Глеб вышел. У кабинета переминался с ноги на ногу Вася златозубый. Лицо его было мрачнее тучи.

– Слышь, Француз, – проговорил он полушепотом, – там к твоей бабке с детьми два отморозка с утра вломились…

– Что?! – Глеб схватил его за плечи и встряхнул, точно куклу.

Вася даже не пытался освободиться.

– Да не наши это, Француз. И не те, что за квартирой охотились, – забормотал он торопливо. – Приблудные какие-то. Мы их уже вывезли. Но они и так в крови, чуть живые: говорят, медведь нас порвал. Там, говорят, огромный медведь, злой, как черт, и по-человечьи матерится. Мы так поняли: крыша у них поехала. Я зашел после посмотреть, что там да как. Медведя, конечно, никакого, без понтов. Но, Глеб Михайлович… кто-то этих пеньков все же уделал: у них прямо куски мяса выдраны. Дай, думаю, заскочу к тебе в школу, чтоб ты знал.

Переведя дух, Глеб отпустил Васю.

– Как там ребята? – спросил он. Златозубый помедлил с ответом.

– Девчонка в норме: с мишкой плюшевым балукается. Малец только из школы прикондылял, он вообще ничего не видел. А вот бабка… Да не дергайся ты: никто ее пальцем не тронул. Но хрен знает, что у них там было. Перепсиховала, видать, бабка сильно. Лежит в кровати и трясется. Правильно я сделал, что тебе стукнул?

Глеб кивнул:

– Да, спасибо. У тебя “сотовый” с собой?

– Ну.

– Подождешь меня у машины? Мне позвонить надо.

– Нет проблем. – Сверкнув золотой улыбкой, Вася затопал по коридору.

Глеб вернулся в класс и кое-как довел урок до конца. Когда прозвенел звонок, он с такой поспешностью рванул за дверь, что ученики его не удержались от хихиканья.

Пока школьники не разошлись по домам, Глеб промчался вдоль коридоров, заглядывая в классы. 9-й “Б” он отыскал в кабинете физики и буквально в дверях столкнулся с выходящими Лёней и Гулей.

– Вас-то мне и надо! – облегченно вздохнул он. Лёня и Гуля переглянулись.

– Если насчет стенгазеты, – тряхнул чубчиком Лёня, – то миль пардон. В прошлом месяце мы ее уже выпускали.

А Гуля добавила:

– Теперь согласимся издавать только “Вашингтон пост”.

– Разумеется, на французском языке, – уточнил Лёня. Глеб нетерпеливо посмотрел на часы.

– Мне нужна ваша помощь. Прямо сейчас.

Ребята вновь переглянулись.

– Ну, если вам лично… – промямлил Лёня.

– Что надо делать? – решительно спросила Гуля.

– Есть бабушка и двое внучат, – ответил Глеб. – Бабушку сегодня очень напугали. Она вполне здорова, но… я о ней все же беспокоюсь. У меня самого, к сожалению, ни минуты свободной. Поэтому я вас прошу посидеть с ней до вечера, для подстраховки. Конечно, сегодня пятница, и у вас могут быть свои планы…

– Обязательно до вечера? – вздохнул Лёня. Гуля сверкнула на него карими глазами.

– Сколько надо, столько посидим!

А Глеб виновато проговорил:

– Уроки на понедельник сделаете, посмотрите телек… Потом я развезу вас по домам.

Лёня бросил взгляд на Гулю.

– Неплохо бы предков предупредить.

– Оттуда позвоним, – отмахнулась Гуля. – Мы согласны, Глеб Михайлович.

– Спасибо, – улыбнулся Глеб. – Жду вас у машины. – Он зашагал по коридору, сбежал по лестнице вниз и в учительской раздевалке встретил директора.

– Уходите, Глеб Михайлович? – проговорил старик, и обычный вопрос прозвучал у него как бы с подтекстом.

– Ухожу, Иван Гаврилович. А вы, надо понимать, остаетесь? – И этот вопрос, казалось, содержал нечто большее, чем подразумевал.

Директор развел руками:

– Нынче я, увы, допоздна. Дел, знаете ли, накопилось…

– Пощадите себя, Иван Гаврилович. Здоровье поберегите.

– В меру сил, Глеб Михайлович, в меру сил. – С этими словами директор захромал в сторону лестницы.

А Глеб, надев куртку, выбежал из школы. Вася ждал его у бордового “вольво”, привычно опираясь задом о капот. Он протянул Глебу “сотовый” телефон. Глеб набрал свой домашний номер.

– Алло! – мелодично прозвучал голос Даши.

– Привет! – сказал Глеб. – Я задержусь на полчаса. Потом все по плану.

Даша, читавшая “Доктора Фаустуса”, опустила ноги с дивана.

– Что случилось? – спросила она. Голос Глеба прозвучал весьма бодро.

– Ничего. Что могло случиться?

– Врешь.

– Ага.

– С тобой кто-то рядом, и ты не можешь говорить?

– Да. Пока.

Из трубки раздались гудки. Не успела Даша отложить телефон, как в руке ее он вновь зазвонил.

– Дарья Николаевна?! – послышался взволнованный женский голос. – С Глебом беда! Он при смерти, просит, чтобы вы немедленно приехали! Дарья Николаевна, пожалуйста, поторопитесь!

Даша вскочила с дивана.

– Что с ним?! Кто говорит?!

– Это Галина Даниловна – учительница географии! Мы с вами виделись, помните?! Глеб сейчас в школе, бандиты проломили ему голову! Мы вызвали “скорую”, но сами понимаете…

– Еду! – крикнула Даша. – Как я его там найду?!

– Я встречу вас у входа! Не теряйте времени: он очень-очень плох! – Галина Даниловна дала отбой.

Отложив телефон, Даша пробормотала:

– Времени я не потеряю, будь уверена.

Она прилегла на диван и вновь принялась за “Доктора Фаустуса”.

Поднявшись с Лёней и Гулей на второй этаж, Глеб позвонил в квартиру Колесниковых. Через несколько мгновений из-за двери донесся мальчишеский голосок:

– Кто там?

– Саш, это Глеб. Открой.

Дверь отворилась, Глеб с Лёней и Гулей вошли. Саша с любопытством смотрел на них, засунув руки в карманы штанишек. А рядом уже крутилась Танька с плюшевым мишкой в обнимку.

– А Майкл знаете что сделал? – хихикнула она.

– Как бабушка? – спросил торопливо Глеб.

– Лежит, – лаконично ответил Саша. Глеб кивнул на Лёню с Гулей:

– Вот, привел вам помощников.

Гуля улыбнулась:

– Привет!

– Юной леди и джентльмену, – продолжил Лёня.

Саша взглянул на него снизу вверх.

– Здравствуйте, – произнес он сухо.

– Ну ладно, – засуетился Глеб, – вы тут раздевайтесь, знакомьтесь… Зайду пока к бабушке.

Он постучал в дверь комнаты, которую занимала Варвара Львовна, и заглянул. Старушка лежала в кровати, натянув одеяло до подбородка. Скосив глаза в сторону Глеба, она пролепетала:

– О, это вы!

– Можно войти?

– Конечно. Я рада, что вы пришли. Вам, должно быть, известно, что у нас тут приключилось?

Глеб кивнул:

– Мне рассказали.

– Я так испугалась, так испугалась… – Старушка мелко затряслась. – Эти молодчики, потом этот жуткий медведь…

– Варвара Львовна, медведь – просто робот последнего поколения, созданный нашей фирмой для защиты пенсионеров и детей, – выпалил Глеб единым духом. Ничего более правдоподобного в данный момент он придумать не смог. – Вы уж простите, я вас не предупредил, потому что экспериментальные образцы мы пока держим в секрете. В связи с этим у меня к вам огромная просьба: сведения о медведе-роботе храните, пожалуйста, в тайне.

Перестав трястись, старушка посмотрела на Глеба так, будто у нее пелена с глаз упала.

– Вот оно что… То-то я думаю… Конечно, Глеб, я буду нема как рыба. Жаль, что я пока не в состоянии напоить вас чаем…

– Варвара Львовна, у меня ни минуты. Лежите, не беспокойтесь. Я привел вам двух моих девятиклассников – они приглядят за вами и за детьми, а вечером я заеду.

– Ой, спасибо, Глеб! Как хорошо вы сделали! Только ведь их надо накормить… Сейчас я поднимусь.

– Еще чего! Они здесь именно для того, чтобы вы спокойно лежали. Гуля сама возьмет там в холодильнике, если позволите…

– Конечно, Глеб. Ради Бога.

– …и накормит вас и детей. А я побежал.

Глеб шагнул к двери, но за спиной у себя услыхал:

– Вы вроде сказали “моих девятиклассников”?

Глеб второпях обернулся.

– Да, я преподаю у них французский. А что?

Варвара Львовна взирала на него с простодушием ребенка.

– У вас ведь фирма своя, эксперименты секретные… При чем тут преподавание в школе?

В досаде Глеб едва не откусил себе язык.

– Ну, видите ли… в школе мы испытываем новую методику обучения языкам и сами проводим уроки. Тоже в виде эксперимента.

Старушка глубоко вздохнула.

– И как вы всё это успеваете?

Глеб с улыбкой развел руками и быстро вышел, чтобы не ляпнуть что-нибудь невпопад. Он отвел Гулю Шарипову на кухню, распахнул перед ней холодильник и дал необходимые инструкции.

– То есть я остаюсь за хозяйку? – уточнила Гуля.

– И я! – заявила Танька, вертящаяся у ее ног.

– Вы обе, – сказал Глеб, открыл входную дверь и был таков.

Гуля деловито принялась раскладывать на столе продукты.

Танька протянула ей плюшевого медвежонка.

– Ой, Гуль, а знаешь, что Майкл сегодня сделал?

Гуля оглядела кухню.

– Тань, где у вас тарелки? Ах, вот они… Так что сделал Майкл?

Танька погладила медвежонка по голове.

– Он плогнал двух лазбойников. Они волвались сюда, а Майкл надлал им попы, вот.

Гуля достала из кулька колбасу и положила на деревянную дощечку.

– Какой он у тебя, оказывается, сильный, – улыбнулась девушка, нарезая колбасу на тонкие ломтики.

– И не говоли! – тряхнула косичками Танька. – Он у меня тако-ой сильный!

Тем временем Саша и Лёня Рюмин собирали в комнате железную дорогу. Вернее, Саша собирал, а Лёня подавал конструктивные советы, которыми желательно не пользоваться.

– Может, заткнешься?! – не выдержал наконец Саша. Лёня не обиделся.

– Ах ты, малявка дерзкая! – усмехнулся он. – Ты ж так до ночи провозишься!

Саша посмотрел на него грустными глазами.

– Хочешь сам попробовать?

– Да нет, зачем? Раз уж ты начал…

– Ага, – кивнул Саша, – у тебя не выйдет.

– Откуда, мон ами, тебе это известно?

– Вижу.

– Что ты видишь?

– Что ты придурок.

Лёня встал с пола, сжав кулаки.

– Что ты там вякнул, шпингалет?!

Саша спокойно смотрел на него снизу вверх.

– Я не вякнул, а сказал: ты придурок. Бить меня будешь?

Лёня покраснел до корней волос.

– Бить тебя никто не собирался. Уймись, дитя природы.

Саша чуть заметно улыбнулся.

– Тогда не зуди под руку. Сейчас соберу, и можем запускать.

Даша, как повелось, встретила Глеба в прихожей. Она была в джинсах, в свитере, в куртке и в сапожках. И пепельные ее волосы были собраны в “конский хвост”. Повертевшись перед Глебом, она осведомилась:

– По экипировке замечаний нет?

Глеб качнул головой:

– Никаких. Поехали быстрей, он в школе.

– Ну разумеется! – усмехнулась Даша и, пока они спускались в лифте, поведала Глебу о звонке географички.

Глеб удивился:

– Невероятно. Они что, за полных идиотов нас держат?

– Не нас, а меня, – поправила Даша. Они вышли из подъезда и сели в “жигули”. – И должна признаться, они во мне не очень-то ошиблись.

– То есть? – воззрился на нее Глеб, включив зажигание. Даша хмуро смотрела перед собой.

– Если б ты сам не позвонил за минуту до ее звонка… Не знаю. Кажется, я могла бы…

– О нет! – застонал Глеб, выезжая из подворотни.

– Да, черт возьми! Да! – вскричала Даша и всхлипнула. – Если мне говорят, что тебе проломили голову, я уже не соображаю, Мангуст ты или интеллигент вшивый! Я уже полная идиотка! Сегодня мне просто повезло!

– Поверить не могу, – ошарашенно пробормотал Глеб. Его смуглое лицо побледнело.

Даша прижала его руку к своей щеке.

– Ну ладно, плакса, ты чего? В следующий раз, если мне сообщат, что тебя по стенке размазали, я только расхохочусь и стану джигу отплясывать. Договорились?

Глеб все не мог прийти в себя.

– Дура, если с тобой что-нибудь… я ведь сразу уйду. Ни на мгновение не задержусь в этом мире.

Даша поцеловала его руку.

– А если с тобой что-нибудь? Я даже подумать об этом не могу!.. Ну всё, всё. Я же умная, ты знаешь. Обещаю, что не попадусь.

Глеб перевел дух.

– Просто права не имеешь. Мы обязаны опережать их на шаг.

И он рассказал ей о смерти учителя физкультуры и о нападении на квартиру Колесниковых. После второго рассказа Даша невольно прыснула.

– Ай да Майкл! Ай да терминатор! – И тут же нахмурилась. – Думаешь, этот налет – случайность?

Глеб пожал плечами:

– Уверенности нет, но похоже.

– А по поводу физкультурника…

– Вот тут никаких сомнений. И сейчас мы эту мразь пощекочем. Жаль, не до смерти. Но, Дашка, не зарывайся: на все про все – несколько минут.

И они подробно обсудили, как Даше следует себя вести.

Припарковался Глеб в узком переулочке, метров за пятьсот до школы. Только лишь они вышли из “жигуленка”, Глеб исчез. Даша в панике стала озираться.

– Ты здесь? – спросила она тихо. Голос Глеба раздался рядом:

– Здесь, родная. Конечно, здесь.

– Не отходи от меня ни на дюйм: я боюсь, – призналась Даша и направилась к школе.

Географичка встретила ее у входа. Она была в облегающем платье цвета кумача, и ее густо накрашенные губы пламенели, как лесной пожар. Но лицо Галины Даниловны выглядело бледным и осунувшимся, а глаза воровато бегали.

– Что-то вы долго, – упрекнула она Дашу. – Не очень торопились, видать.

Даша взглянула на нее в упор.

– Он жив?

Географичка потупилась.

– На данный момент вроде бы…

Они вошли внутрь здания. В школе было тихо и безлюдно. Одинокая уборщица, орудовавшая шваброй, лишь подчеркивала пустынность многочисленных помещений. Невидимый Глеб коснулся губами Дашиной щеки.

– Ну? – вздохнула Даша. – Куда идти?

– Я покажу, – сказала географичка и двинулась вверх по лестнице. У дверей кабинета директора она остановилась и уперлась взглядом в пол. – Заходите, он там.

Невидимый Глеб скользнул в комнатку секретаря. Даша вошла за ним. Галина Даниловна осталась в коридоре.

Дверь кабинета Даша отворила без стука: коли там умирающий – не до церемоний. И вновь Глеб прошмыгнул в дверь прежде Даши. Директор сидел за столом и листал бумаги, делая в них пометки. При появлении Даши он поднял глаза, но посмотрел не на нее, а настороженно оглядел комнату. Не заметив ничего подозрительного, он удовлетворенно усмехнулся.

– Где он? – холодно осведомилась Даша.

– А черт его знает, – ответил директор.

Дверь за Дашиной спиной закрылась, ключ сам собой повернулся в замке и, взвившись в воздух, влетел в карман директорских брюк. Директор с ухмылкой взирал на Дашу, и подвижные его глазки светились торжеством садиста. Даша снова ощутила прикосновение Глеба к своей щеке.

– Наврали, значит, – сказала она и, подвинув ногой стул, преспокойно на него уселась. – Придется вас наказать, дедуля.

Директор расхохотался:

– Да ну? И как вы это сделаете?

– Легко. Я же все-таки ведьма.

Давясь хохотом, директор замахал на нее руками:

– Прекратите!.. Уморите, ей-богу!..

– Интересно, что здесь смешного? – как бы обиделась Даша.

Резко оборвав смех, директор прошипел:

– Если б, сучка, ты была ведьмой, твой дядя давно бы тебя приспособил. Хватит болтать и слушай внимательно: сделаешь, как я велю, останешься жива. Может быть.

– Да неужели?! – Даша встала, оперлась руками о стол и впилась взглядом в лицо директора. Глаза ее сверкали от ярости. – Шел бы ты в задницу, дешевка! Там твое место!

Директор также приподнялся в кресле.

– Что ж, приступим, – процедил он сквозь зубы. Авторучка, лежащая на его бумагах, взлетела к потолку и превратилась в маленькую злобную тварь, напоминающую дракона. Тварь эта, оскалив зубастую пасть, ринулась сверху на Дашу. Вскрикнув, Даша заслонила лицо рукой. И от зеленого колечка-вьюнка на ее пальце вылетел крошечный светящийся листок и угодил в оскаленную пасть дракончика. Тварь сбилась с направления, завертелась в воздухе юлой и, бросившись вдруг на директора, принялась грызть его ухо. На пол закапала кровь. Директор взвыл, сжал дракончика в кулаке, и тот исчез в огненной вспышке.

– Вот, значит, как?! – завизжал директор, ошеломленно глядя на Дашу. – Ладно, переговоры закончены!

Даша почувствовала, как ноги отделяются от пола и неведомая сила тащит ее вверх. Но на высоте двух-трех сантиметров сила эта внезапно иссякла, и Даша твердо встала на пол. Лицо директора исказилось от напряжения, но Даша как стояла, так и продолжала стоять. Зато сам Иван Гаврилович вылетел вдруг из кресла, будто катапультировался, и головой врезался в потолок. Затем немного опустился и снова ударился в потолок, затем еще и еще. Во взгляде директора, обращенном сверху на Дашу, лютая злоба смешалась со страхом. Он собрал в кулак остатки своей воли.

Изо рта, из глаз, из ушей директора повалил вдруг белый туман. В тумане этом тело Ивана Гавриловича стало растворяться и таять, а глаза сделались огромными и вспыхнули мерцающим потусторонним светом. Дашу пронзил могильный холод. “Ну прямо! – шепнул невидимый Глеб. – Эту птичку мы из пальца подстрелим. Сделай ему “бах”!”

– Ну прямо! – топнула ногой коченеющая Даша. – Да я тебя, гадина, из пальца подстрелю! – Она сжала кулак, выставив палец, как дуло пистолета, прицелилась и произнесла: – Бах-бах!

В клубах колдовского тумана словно что-то взорвалось. В теле Белого призрака зазмеились фиолетовые молнии. Он задергался весь и задрожал, вновь обретая человеческую плоть. И наконец, полностью обратившись в седого старичка директора, рухнул сверху на письменный стол, весь в ожогах и в черной копоти.

– Кто ты? – спросил он в ужасе.

Даша протянула руку в его сторону. Из кармана директорских брюк вылетел ключ и опустился к ней на ладонь.

– Я же сказала: я ведьма. Тупой, что ли? – Даша открыла ключом дверь кабинета и на пороге обернулась. – Олю Самарскую помнишь? Я за нее с тобой еще не рассчиталась, мой свет. Но потерпи: скоро, очень скоро.

Она вышла, покачивая бедрами.

В коридоре ей встретилась географичка. При виде Даши на лице Галины Даниловны отразилась, как говорится, сложная гамма чувств.

– Как вы… – только и сумела вымолвить она.

– Вот так! – Даша отвесила ей пощечину и, покачивая бедрами, направилась к выходу из школы.

Прижав к битой щеке ладонь, географичка недоверчиво смотрела Даше вслед. Затем она опасливо приблизилась к недавнему месту событий, крадучись пересекла секретарский “предбанник” и осторожно заглянула в кабинет.

Директор лежал на столе – обессиленный и беспомощный. Галина Даниловна сперва обалдело вытаращила на него глаза, потом многообещающе усмехнулась.

– Неужто не сработало? – посочувствовала она, приближаясь к распластанному начальнику.

С трудом шевельнув рукой, Иван Гаврилович прошептал:

– Пошла вон.

– Сейчас, – ответила географичка и плюнула ему в лицо. – Только умою тебя чуток, – она плюнула еще раз, – и пойду смотреть мексиканский сериал. Вот тебе за Семена. И еще за Семена, – плевок следовал за плевком, и лицо директора обрастало ими, точно лишаем, – а это за меня, за страхи мои ночные…

Силы Белого призрака восстанавливались медленно, и Галина Даниловна плевала в него, пока хватало слюны. А слюны у нее в запасе было изрядно.

Схватка с директором Дашу так раззадорила, что она категорически отказывалась покидать поле сражения.

– Я просто обязана врезать сенатору Колмену! – заявила она, сверкая глазами.

– Фиг тебе, – раздраженно ответил Глеб.

Они мчались в “жигуленке” за Ильей, который по утвержденному сценарию должен был сегодня пугать сенатора. Даша полуобернулась к Глебу.

– Ну почему я не могу пойти с Илюшкой? Хоть один довод!

Обойдя на повороте голубой “лексус”, Глеб сказал:

– Ты свое отыграла, уйди со сцены.

Даша обворожительно улыбнулась.

– На это отвечу так. Во-первых, я все равно уже у них засвечена. Во-вторых, этот скот Колмен приставал ко мне во сне, и я должна лично съездить ему по рылу.

– Ты уже съездила. Причем неслабо.

– Это была самозащита. У меня есть право на контратаку.

Они приближались к дому Ильи. Глеб вздохнул.

– Дашка, отстань.

– Это решающий твой довод? – осведомилась Даша. Тормозя у подъезда, Глеб прикидывал в уме все “за” и “против”.

– Илья не согласится, – подытожил он вслух. – Скажет, опять его в угол задвинули.

Однако Илья, выслушав обе стороны, повел себя неожиданно.

– Дуська должна пойти, – рассудил он. – Я не говорю по-английски, сенатор не говорит по-русски. Она будет переводчицей.

Даша выскочила из машины (благо они еще не отъехали от дома), распахнула заднюю дверцу и, всунувшись, поцеловала Илью в щеку.

– Умница! Идеше коп! [5] – С этими словами она вернулась на место и победоносно взглянула на Глеба. – Вопросы будут, шеф?

Глеб молча завел мотор, и они поехали к “Метрополю”. Даша ликовала, Илья предвкушал приключение. “Детсад какой-то!” – хмурился Глеб. Обсуждая с ними примерный план действий, он особо подчеркнул, что на всю акцию следует затратить не более десяти минут.

Километра за три до “Метрополя” Глеб и Даша поменялись местами: Даша повела машину, а Глеб сел рядом, только уже невидимый. Илья, что называется, кайфовал.

– Никак не привыкну, – признался он. – Чего уж только не насмотрелся вроде, но все-таки… Дуська, а ты?

Сбросив скорость, Даша высматривала место для парковки.

– А я, – сказала она, – по-другому уже этот мир не представляю.

Илья озадаченно почесал бородку.

– Честно?

Даша утвердительно тряхнула “конским хвостом”.

– Сама себе удивляюсь.

– Вон свободное место, не проскочи, – проворчал невидимый Глеб.

В вестибюле “Метрополя” на Илью с Дашей поначалу никто не обратил внимания. Однако у лифта дорогу им преградили два качка в костюмах и при галстуках.

– Простите, вы к кому? – вежливо осведомился один из них.

Может, они были из шестерок змеиной Пирамиды, может, всего лишь из охраны отеля. Это было сейчас не важно. Чем Илья и Даша привлекли их внимание, оставалось только гадать. Но времени на гадание не было.

– Э-э… мы, собственно… – промямлил Илья.

– Отвалите, парни, некогда, – по-английски произнесла Даша.

Невидимый Глеб тем временем вошел в пустой лифт и обернулся. Качки чуть заметно вздрогнули.

Тот, что задал вопрос, удовлетворенно кивнул.

– Спасибо, проходите.

А второй галантно добавил:

– Айм сори, леди. Гоу.

Илья с Дашей проследовали в лифт, и невидимый Глеб нажал кнопку нужного этажа.

– Теряем время, – заметил он с досадой. – Приступайте сразу, без раскачки.

Илья нервно хихикнул:

– Как войдем – сразу по мордасам?

– Ну, в общем, да, – отозвался Глеб. Пытаясь до него дотронуться, Даша попросила:

– Только не отходи от нас.

– Нет, Лосева-Грин, – продолжал хихикать Илья, – он рванет сейчас на стриптиз.

Когда Илья постучал в дверь люкса, лоб его покрылся капельками пота. Но стоявшая за его спиной Даша внешне сохраняла спокойствие.

Дверь им открыл степенный господин в превосходно сшитом костюме. Благоухая дорогим одеколоном, он улыбался так радушно и приветливо, что черная повязка на его глазу казалась вовсе неуместной.

– Прошу, лорд Грин, – проговорил он по-английски, отступая на шаг. Его единственный глаз меж тем впился в лицо Ильи, как пиявка.

“Черт! Он же меня не знает!” – сообразил вдруг невидимый Глеб.

Илья вошел, а за ним – Даша. Она быстро огляделась. Обстановка люкса была такой же, как в ее ночном кошмаре. Даже пейзаж Ван Гога над диваном висел так же – чуть покосившись.

А дальше – весь их план рухнул, события понеслись галопом.

Взгляд сенатора Колмена переместился с Ильи на Дашу и… Улыбка на его лице растаяла, уступив выражению ужаса. С возгласом “О Боже!” сенатор попятился.

– Хм! – удивилась Даша. – Подобного эффекта я еще не производила!

– Встреча в твоем сне, – мигом сообразил Илья. – Твой кошмар превратился в его кошмар.

Это были первые и последние членораздельные слова, которые они произнесли в люксе отеля “Метрополь”.

Продолжая пятиться, сенатор прыгнул вдруг к телефону и сдернул трубку. Илья растерянно приоткрыл рот, из которого внезапно вылетела шаровая молния и взорвалась у сенатора перед носом. То ли от ожога, то ли от испуга сенатор вскрикнул и выпустил из руки телефонную трубку. Илья, надо заметить, испугался не меньше и прикрыл свой рот ладонью.

Тело сенатора тем временем стало удлиняться, испускать черный дым и терять привычные очертания. Затем этот клубящийся сгусток дыма потянулся к вентиляционной решетке: Черный призрак не хотел сражаться, он собирался просто бежать.

Расставив ноги, будто для стрельбы из пистолета, Даша навела на беглеца указательный палец и крикнула: “Бах-бах!”

Черный призрак завизжал, завертелся в воздухе и фосфорически запульсировал, затем опустился на диван под пейзаж Ван Гога. Однако это уже вновь был сенатор Колмен в своем натуральном облике. Целясь в него пальцем, Даша сделала шаг к дивану. Сенатор взирал на нее, точно кролик на удава. Даша вдруг резко чиркнула пальцем по воздуху. И в тот же миг ремень из брюк сенатора пополз по его груди и обвился вокруг горла. Сенатор распахивал рот, как рыба на берегу. Пытаясь избавиться от удавки, он побагровел.

Переглянувшись, Илья и Даша молча направились к двери. Дверь перед ними открылась и, когда они вышли, закрылась сама собой.

Тут сенатор Колмен сдернул наконец с горла ремень и с отвращением швырнул на ковер. Ремень лежал неподвижно, не проявляя никакой агрессивности. Сенатор вновь схватил телефонную трубку и дрожащей рукой кое-как набрал номер. Когда в трубке отозвались, он скороговоркои запричитав:

– Хуан, это была она! Это невыносимо, Хуан! Пора собрать всех наших… Нет-нет, я не смею тебе указывать, Хуан! Просто я на пределе!

И, упав перед телефоном на колени, сенатор заскулил по-собачьи.

“Жигуленок” вела Даша, Илья пристроился с ней рядом. Они столь оживленно обсуждали акцию с сенатором, что не заметили, как Глеб на заднем сиденье обрел видимость. Разглядев наконец его в зеркальце, Даша спросила

– Ну и как мы выступили?

– Блеск! – тихо похвалил Глеб. Он дремал. Илья обернулся:

– Старик, ты чего? Притомился?

– Двенадцать секунд, – сквозь дрему пробормотал Глеб.

– В смысле? – Илья в недоумении перевел взгляд на Дашу.

– Ша, Гольдберг! – прошептала Даша. – Дай ему отдохнуть!

Они продолжали разговор шепотом, однако двенадцати секунд Глебу явно не хватило. Он встрепенулся лишь у дома Ильи и повторил свою похвалу.

– Просто блеск. Получилось лучше, чем я ожидал.

– Посиди в машине, – предложила Даша. – Илюшку я сама провожу.

– Ну прямо! – Глеб приоткрыл дверцу. – Ты, конечно, ведьма, но телохранителем работаю я.

Они проводили Илью вместе, как обычно, до квартиры, затем сразу же поехали к Колесниковым. Даша гнала “жигуленок” с непривычной для себя лихостью, а Глеб дремал на ее плече.