Текст книги "Там, где есть тьма, там есть свет"

Автор книги: Валерий Строкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Ненависть! Она выплеснулась из меня вместе с воплем. Мое тело конвульсивно задергалось, мне показалось, что на моей голове развели огонь, затрещали, вставая дыбом, волосы. Руки, пальцы превратились в раскаленные угли, с их кончиков капало на пол алое пламя. Глаза перестали быть глазами, я ничего не видел, в них плясали бешеные протуберанцы алого пламени. Я протянул вперед руки, на миг мой вопль перекрыл рев машин:

– Я – князь Алый, пришел убить тебя, – прокричал я и...

Жрецы не успели добежать до Вит-Ала, он только занес топор и перед ним взмыло рыжее бешеное пламя. Как огромная морская волна, непонятная сила швырнула вперед то, что осталось от жрецов. В самом центре машинного зала взвился, дико завывая, огненный язык. Через мгновение он превратился в крутящийся огненный смерч, охвативший машины. Вит-Ала отбросило к дверям, я видел, как он выронил секиру и закрыл лица руками. От меня в разные стороны брызнули алые огненные лучи. Визг машин заглушил рев пламени. Раздался металлический скрежет, он сменился низким угрожающим монотонным воем. В центре зала что-то разорвалось, смерч исчез, превратившись в фонтан огня. Красивый огненный цветок взметнулся к высокому потолку. Я приготовился превратиться в еще один огненный цветок. Не знаю, о чем я думал, скорее всего – ни о чем, полностью покорившись пробудившемуся во мне первозданному огню. Внутри меня родилась новая сущность – из человека я превращался в алый протуберанец...

Неожиданно рядом со мной появился двухголовый гигант, он схватил меня и потянул вон из зала. Я закричал на него, мой огонь хотел вырваться из меня. Вит-Ал замахнулся, огромный кулак летел на меня. Из моей груди вырвался язык алого пламени и укусил его за плечо. Кулак упал мне на голову. Взрыв и тьма..., в которой танцуют маленькие огненные искорки.

Глава 13

"...Пути назад нет, есть путь вперед, каков он – никто не знает. То, что осталось позади, может появиться впереди. В мире нет ничего такого, чего еще бы не было и не будет ничего, что уже не могло произойти.

Свет и Тьма – они едины, они всегда идут рядом, как жизнь и смерть. Одно без другого не существует".

(Хроника-Хроник)

Я проснулся на свежем воздухе, под прозрачным небом. Звезды висели так низко, что казалось, протяни к ним руку и можно сорвать гроздь. Неужели все это было сном? Какой кошмарный сон. Хранилище, блеск и шум машин. Разве это сон? Попробовал подняться и застонал, только сейчас обратив внимание, что на мне опаленные клочья шкуры, а тело и руки перевязаны белой материей, пропитанной темной пахучей мазью, напомнившей мне ароматы пещеры Вит-Ала. В стороне, возле костра, сидели Виста и Вит-Ал. Правое плечо последнего было перевязано белым лоскутом. Услышав мой стон, они кинулись ко мне. Я заметил еще кое-что странное и пугающее, прячущееся за их спинами. Там, на севере, не было вершины одной из самых высоких гор, красовавшейся снежной шапкой далеким утром. Из жерла новоявленного вулкана вырывалось рыжее пламя. Земля подо мной судорожно и резко вздрагивала, словно готовилась к родам. От горы исходил грозный гул. Во время сильных толчков гора кашляла в небо порциями огня, раскаленными камнями. По ее склонам текли огненные ручейки лавы. Значит, сна не было, я застонал.

– Как ты? – на лоб легла холодная ладонь Висты.

Ее глаза ослепили меня изумрудами.

Я вспомнил море, теплые волны, их нежное, легкое объятие. И мне захотелось вернуться к этому теплому морю, окунуться в его баюкающие изумрудные волны, упасть на горячий песок и чувствовать на губах горько-соленый привкус волн. К морю, подальше от этих гиблых, проклятых мест, подальше от проснувшегося, зажженного мной вулкана.

Виста обняла меня, на лицо и губы упали ее слезы. Я облизал губы горько-соленый привкус, а перед глазами зарево вулкана, его конвульсивные огненные залпы.

Вит-Ал присел на корточки, его головы смотрели в сторону вулкана.

– Все кончено, – ни к кому не обращаясь, проговорила одна из голов, Взрыв вулкана вызвал оползень, часть скалы рухнула на город москов и погребла его под камнями. Там никто не выжил.

– Зачем ты говоришь это мне? Зачем?

– Мы счастливчики, мы уже были в туннели, когда прогремел самый крупный взрыв. Подземные дороги почти полностью засыпало. Каменный свод рухнул почти перед нашими носами, мы увидели небо и полезли наверх. Позже был еще один взрыв и сильное землетрясение, это на месте Хранилища заработал вулкан.

– Замолчи, замолчи, – мысленно попросил я и закрыл глаза, чтобы ничего не видеть.

Было страшно и очень одиноко. Виста еще крепче прижалась ко мне, гладила по голове. Я почувствовал едкий паленый запах от своих волос. "Никогда, никогда, – думал я, – не позволю себе воспользоваться своим даром. Не важно, Свет он несет или Тьму, от него я видел только разрушения. Он слишком опасен. Вот и сейчас ревет в ушах, набирая силу, огненный протуберанец, изо всех сил я пытаюсь усмирить, подавить его". Меня бросило в холодный пот. "Вот и все, моя миссия успешно завершена. Всех нас можно поздравить с победой, мы сделали все, что было в наших силах. Про везение я не хочу вспоминать – это сверхвезение, но уж лучше бы смерть". Я прикусил губы, чтобы не закричать и теплая соленая струйка побежала по подбородку. Мне казалось, что я сделал ошибку, все можно было устроить по-другому. По-другому? Как по-другому? Моски первыми объявили войну, моей вины нет в том, что они погибли, это их ошибка и их судьба. Но я стал их палачом! Я уничтожил целый народ. С другой стороны, этот народ мог уничтожить всех остальных... Они ушли вслед за Проклятыми древними и слава Свету, если они ушли навсегда. Я сам вызвался в этот поход... Но я никого не виню, кроме самого себя".

...Я устал, просто устал. Как хочется мира и покоя... Домой, скоро я вернусь домой и все будет по-прежнему... По-прежнему? По-прежнему не будет я это знал. Пришли новые знания, новые мысли, миру суждено меняться, в какую сторону, опять-таки, зависит от нас. Получилось так, что я сыграл не самую последнюю роль и игра продолжается...

Хранилище уничтожено, империи москов больше не существует, будем считать, что они сами себя наказали..."

Я открыл глаза, Виста что-то шептала надо мной, за ее спиной по-прежнему горел вулкан, он выбросил новую порцию огня. Высоко в небе, среди звезд, заплясали новые огненные снежинки. Мне стало дурно, голос Висты отдалился. Огненные снежинки зачарованно танцевали перед глазами, дразнили, приближаясь и удаляясь. Нестерпимо воняло горелыми волосами, я стал задыхаться, в уши ворвался шум машин из Хранилища.

– Мы живы. Мы живы. Ты не убил нас, – пели они. Время Черной Зимы приближается, мы возвращаемся...

– Закрой глаза! Альк, закрой глаза! – вмешался в их хор крик Вит-Ала.

Голова раскалывается от гула машин, шепота Висты и крика Вит-Ала, она превращается в вулкан, нечто внутри меня просится, требует вырваться наружу.

– Закрой глаза! – падает сверху, тяжелые пальцы закрывают мне веки.

– Альк, – голос Висты, – Альк, милый, не умирай... Альк!...

В глазах пляшут веселые и озорные огненные искорки, зовут за собой. Что-то внутри меня протестует, угли раздуваются, грозя перерасти в пламя, требуют власти и свободы... Огненные снежинки, они уничтожают меня. Мне приходится бороться, вот теперь я не готов отдавать свою жизнь, я пытаюсь погасить бушующий внутри меня огонь, сбить пламя... Мое тело впадет в жуткую трясучку, меня крепко обнимают и прижимают к земле. Мир ускользает и перестает существовать вокруг меня, голоса исчезают... Тьма... Она везде, резкие вспышки света бьют в ней... Ослепляющая тьма и ослепительные вспышки света. Из ниоткуда всплывают слова: "Тьма рождает свет, свет невозможен без тьмы... Пусть так и будет."

Вит-Ал на руках донес меня до своей пещеры. Я сильно ослабел, похудел, что-то во мне надломилось. Я подолгу молчал и часто не слышал, как обращаются ко мне, зовут... Я мог часами молча сидеть в пещере рядом с Вистой или лежать, притворяясь спящим, уткнувшись в ее колени. Мир и покой вот чего я желал, повторяя себе: "Все кончилось..."

Она перебирала мои русые волосы, лечила мои опаленные кудри. Глядя на себя в поверхность озера, я обнаружил у себя над лбом тонкую седую прядь, посеребренную огнем Хранилища... Я мечтал о доме... Домой... Я не представлял, чем буду заниматься, но знал, что рядом со мной теперь всегда будет Виста... Я превратился в незнакомого человека, моя разудалая, иногда хмельная и бесшабашная юность осталась погребенной в уничтоженном Хранилище. Мне казалось, что я стал старым и чуть-чуть мудрым. Вит-Ал понимал мое состояние, но не спешил помочь разобраться в нем. Рана на плече и груди, которую я нанес ему, зажила. Понемногу я стал избавляться от своих огненных шрамов, у этого человека чудодейственные лекарства...

Свою силу и дар я стал ненавидеть и опасаться. Вспоминая своего отца, я теперь мог представить, как он погиб. Мне удалось выжить. Я пообещал себе больше никогда не пользоваться своим даром. Это сугубо мое личное проклятие, Свет и Тьма в нем неповинны. Что мне делать с ним? Его нельзя уничтожить, если не совершить самоубийства, мое оружие не уступает оружию древних. Убивать себя я не собираюсь, потому что слишком люблю жизнь. Я – князь Алый. Альк Огненный. Я – тот, кто несет в себе огонь...

Иногда я с криком просыпался, когда видел во сне рой танцующих огненных снежинок, приближающихся ко мне. Волк испуганно смотрел на меня и с воем убегал из пещеры...

Виста, моя дорогая, горячо любимая девушка, она не оставляла меня одного, всегда была рядом, всю дорогу. Мы навечно связаны друг с другом самой крепкой в мире нитью – любовью. Я увезу ее к морю, такому же, как и ее глаза... Ночью приходили огненные танцующие снежинки... Утром, если посмотреть на север, можно было увидеть плотный черный столб дыма, поднимающийся из жерла вулкана, он все еще не мог успокоиться. Иногда вздрагивала и стонала земля... и я начинал бояться за себя и за Висту, ведь во мне спит чудовище пострашнее, чем болотные выродки. И все-таки каждый день я говорил себе: "Сегодня начинаем новую жизнь".

Прошло три недели... Вит-Ал пригласил меня прогуляться до озера, из которого мы вышли.

Мы стояли в густой тени деревьев на берегу озера. У этих странных деревьев черные корни змеились по земле и опускались в воду. Впереди, обозначая границу болот, ощетинились рыжие заросли осоки и камышей, над ними зависло красное вечернее солнце. Вспомнились зловещие барабаны и погоня выродков, как давно это было, так давно, что теперь кажется, будто этого не было, а если и было, то не с нами.

Форд поднял белую морду, оскалился на болота, тихо зарычал и скользнул белой тенью среди черных корней. Вит-Ал присел на один из таких корней и жестом пригласил меня следовать его примеру. Он неуверенно мысленно коснулся меня, хоть для него барьеры мыслеконтакта ничего не значат. Я ответил, полностью раскрываясь.

"В каждом человеке есть Свет и Тьма. Вопрос: у кого чего больше и чему человек отдает предпочтение? В нашем мире нет ничего чисто белого и черного, все перемешано в полутона. Настоящие цвета мы выбираем своим сердцем, отдавая предпочтение или Тени, или Свету. Мы не только себя ищем в этой жизни, мы ищем свой цвет, которому служить, которому посвятить себя, отдать себя. В тебе есть дар, и он неотделим от тебя. Его нельзя боятся, потому что дар – это часть тебя, часть твоей сути. Нельзя рассматривать его, как подарок от Тьмы или Света, ведь он зависит от тебя и от того, как ты его примешь. Честно говоря, я не ожидал, что твой дар обладает такой силой, и как мне кажется, ты его использовал не в полную силу. Итак, сила в тебе проснулась. Теперь надо учиться жить с ней, от дара нельзя избавиться, его нельзя потерять, он всегда будет с тобой. Его силу не нужно бояться, ты просто обязан подчинить ее себе и уметь управлять ею. Да, это не просто, но другого варианта нет, все мы любим жить. Теперь другое – ты не виноват в том, что моски погибли, у них была своя дорога, у тебя своя. Ты ведь рисковал своей жизнью и жизнью друзей для того, чтобы моски не использовали оружие древних. Задумайся, что было бы, если бы ты не уничтожил машины древних? На войне, как на войне. Ты – человек, ненавидящий прошлое, потому что любишь настоящее. У москов, наоборот, они все равно обречены были погибнуть. Ты защищался, а не нападал. Сила дает власть, а власть дает могущество, но тебе на это наплевать, ведь ты мечтаешь о простой спокойной жизни, ответственность тебе надоела, но... Обладание таким даром делает человека другим, налагает на него обязательство будь мудрым. Забудь о беспечности, ты стал другим человеком. Тебе жаль расставаться с прошлым, ты боишься? Но, рано или поздно, тебе пришлось бы это сделать. Ты повзрослел, ты стал взрослым, когда побывал в гостях у выродков и потом тащился по болоту. Ты стал князем. Князь Алый, тебе уже не спрятаться за широкие спины Белого, Дрона, Андрея. Ты стал равным им и больше, чем равным... Я предрекаю тебе, что в независимости от твоего желания к тебе придут власть и обязанность перед людьми. Ты будешь думать, где есть Свет, а где Тьма, куда вести идущих за тобой. Тьма не там, где темно, самая страшная тьма – в сердцах людей. И тьма зачастую шагает рядом с властью, будь осторожен. Испытания приходят неожиданно для того, чтобы проверить человека. Я был с тобой рядом и говорю: "Ты готов". Нельзя ненавидеть и бояться себя, научись отличать Тьму от Света. Помни простое правило, что Тьма и Свет не могут друг без друга. ...Я слишком долго ждал тебя, часто видел в своих видениях..."

"Ты можешь видеть будущее?"

"Могу, но видеть, это не значит предсказывать, оно непредсказуемо и слишком от многого зависит. Сегодня одно, завтра – может быть совсем другое".

"Что может ждать меня?"

"Разве ты сам не знаешь?"

"Дорога домой".

"Вернешься, никуда не денешься".

"Я люблю Висту".

"Отлично, она станет твоей женой".

"Я мечтаю нарисовать новую карту земли, найти других, выживших после катастрофы".

"Ну... есть вариант, что нарисуешь и найдешь, но до его осуществления пройдет слишком много времени".

Я улыбнулся, никогда не мечтал о такой славе.

"Тебя запомнят, как князя Алого".

"Слабо верится".

"Твое дело. Ты думал о проклятии?"

"О каком проклятии?"

"Полностью будущее не предскажешь, я повторяюсь: там где есть Тьма, там есть и Свет".

"Я не понимаю".

"Пора возвращаться домой".

"Ты пойдешь с нами?"

Вит-Ал задумался...

"Мы придем, но позже", – ответил он после паузы.

"Ты очень нужен нам".

Две головы сказали категоричное:

"Нет".

"Почему ты думаешь о том, что править в княжестве буду я? Куда делись братья?"

"Я знаю о тебе".

"Может, так написано в Хронике?"

"Запишут. Тебе стало легче?"

"Ты сказал то, о чем я и так думал".

"Но это сказали мы!"

Вит свистнул, откуда-то из зарослей вынырнул Форд.

– Поохотился? – Вит-Ал потрепал волчий загривок.

Мы поднялись. Вит-Ал перешел с мыслеконтакта на речь.

– У всех своя правда – у варнов, москов, выродков она для того, чтобы оправдать себя. Правда добра и порядка, любви к живому – всегда одна, и для всех должна быть одинакова.

Мы шли к пещере. Вит стал спорить с Алом, выясняя вопрос общей правды. Я тащился за ними следом. Все-таки Вит-Ал помог мне, после разговора стало легче. Я поймал себя на том, что улыбаюсь. Я стал насвистывать что-то фривольное и легкомысленное, подцепленное в квартале Наслаждений.

Из пещеры доносились аппетитные запахи жаркого – удачная охота Белого. Вит-Ал не стал задерживаться, шумно втянув в две ноздри воздух, нырнул в полумрак пещеры. Я поднялся вверх по тропинке туда, где весело журчал небольшой водопад, образованный талыми снегами с гор. Он падал с высокого скалистого утеса на блестящую, черную, базальтовую платформу. По ней шестиметровая пробежка, чтобы прыгнуть в крутую пасть обрыва, под которым он выдолбил в скале каменную чашу – широкую и глубокую. С пеной и веселым бульканьем водопад выпрыгивал из чаши и, продираясь через россыпь больших валунов, попадал в объятия шумной мамочки – говорливой горной речки. Она мчалась в сторону темного леса. Там она скрывалась под арками и переплетениями высоких черных корней и где-то тихо вливалась в озеро из скрытой подземной пещеры.

Я скинул с себя кожаные шорты и с жутким криком шагнул на платформу. Вода, как борец, упала мне на плечи, сковала холодом высокогорного снега и потащила к краю. Я схватился за край выступа. Шум водопада, ледяная завеса обрушилась и скрыла меня. Как здорово! Я громко фыркал и кричал, борясь с ледяными струями, смеялся и был счастлив. Наконец-то спокойствие снизошло на меня, а вода очистила от дорожной скверны, вымыла из души гнилостный запах болот и пыльные подземные коридоры, а главное – трупный запах смерти, шедшей все время где-то рядом. Я очистился. Весь мир – это Я. И пусть Я буду всем миром!

Когда я, улыбаясь, вышел из душа, на тропинке меня ожидала Виста. Я еще шире улыбнулся и протянул к ней руки. Она не упала, а прыгнула в мои объятья. На мое лицо упало черное облако ее волос, от них исходил тонкий аромат озерных лилий.

– Виста, дорогая моя девочка, ты и есть мой настоящий и самый реальный мир.

Наши губы встретились. Как долго они искали друг друга – нетерпеливые, обжигающие жарким пламенем любви. Что за странное слово – любовь, что оно означает? Это зайчики солнца, заблудившиеся в волосах, вспыхнувшие, словно звезды, глаза! Это неиссякаемый источник страсти, алых губ, это трепетные, полные ураганной силы объятия, слезы счастья на глазах и сладкий крик наслаждения? Любовь!!!

– Милая моя, любимая моя Виста, я благодарен судьбе, что встретил тебя века назад, под золотой маской человеко-обезьяны...

Глава 14

"...Земля полна загадок, она совсем не знакома нам. Кто знает, какие племена и народы живут там, за Блестящими пустынями, они кажутся бескрайними и мертвыми, они – граница, отделившая мир смерти от мира, где есть жизнь..."

("Становление" – философ Вит-Ал Двуглавый)

Вит-Ал был прав, говоря, что еще не все закончилось, возможно, все только начинается. Он чувствовал надвигающуюся угрозу, но не для нас. У него есть дар, он может видеть то, что очень далеко, даже если оно скрыто горами, вулканом и лесом. Империя москов не погибла. Вулкан уничтожил их основную столицу, несколько мелких городков, почти все благородные земли, обработанные под пашни, сады, используемые для выпаса скота. Моски не лишились кораблей и основной части армии, их как раз хватит, чтобы начать завоевательный поход. Их жрецы – те, кто выжил, словно чувствовали, кто виноват в гибели их городов и земель, они призывали к походу на Вистбад.

Вит-Ал сообщил, что их корабли вышли в море и с ними, как это ни странно звучит, корабль Ольга. Я не поверил ему. Не хотел верить. Сын князя не мог быть предателем. Князь – это вожак, который отвечает за тех, кто идет с ним, за свой народ и отдельно за каждого человека.

– Ты что-то путаешь или ошибся, – говорил я.

Он пожимал плечами и две головы бормотали:

– Может быть,... может быть.... Со своей силой ты можешь остановить их, не дать развязаться войне.

– Ты предлагаешь идти опять через болота?

Белый и Виста, слушая нас, передернулись.

– Нет, это слишком опасно. Надо идти на запад, вдоль этого горного хребта. К Блестящим пустыням... Я помогу переправить вас и мы расстанемся.

– Почему? – спросила Виста.

Головы переглянулись:

– У нас еще слишком много дел здесь. Но мы еще успеем на вашу свадьбу, – Вит подмигнул Висте.

– А ты, – головы уставились на меня. – Помни наш разговор, я никогда так просто не предсказываю. У тебя еще все впереди, считай, что твой поход только начинается.

– Ничего не знаю, – ответил я, крепко обнимая Висту, накручивая на пальцы ее черные волосы. – Ты доведи сначала нас до Блестящих Пустынь.

Мы дошли к ним без серьезных приключений за четыре дня. Никогда не видел их раньше, но раньше я много чего не видел. Блестящие пустыни выглядят хуже болот Гидры, в тех хоть есть какая-то жизнь, а здесь... Огненно-красная, слепящая пустыня, режущая глаза, застывшее огненное море, бушевавшее здесь когда-то и превратившее землю в желто-кровавый блестящий панцирь.

Блестящая пустыня тянулась и пропадала за горизонтом, имя ей бесконечность.

Я вопросительно посмотрел на Вит-Ала, он молча смотрел вдаль. Фрод осторожно обнюхал застывшую корку и, рыча, отступил к ногам своего хозяина.

За нами возвышались бесплодные голые горы, покрытые редким, выжженным солнцем, чахлым кустарником. Впереди пустыня. Говорят, что здесь была великая битва, когда встретились Светлый и Темный, это то, что они оставили после себя. Никто не знает, до каких пределов простираются эти угрюмые земли и никто не хочет знать – здесь место уснувшей смерти: днем палящая беспощадная жара, ночью холод и треск застывших на веки волн.

Мы стояли на краю этого беспредельного царства, если пересечь его к юго-западу, то можно выйти к морю и джунглям, заселенным различными лесными Домами. Если двигаться вдоль кромки на восток, то можно выйти к Пляшущим пескам, а за ними недалеко будут болота Гидры, так объяснял Вит-Ал, но как он собирается пересечь даже этот короткий, вытянувшийся к югу, отросток пустыни? Идти в пустыню, это верная смерть. В легенды о народе пустынь слабо верилось...

– Впечатляет, – прошептала Виста. – Я никогда не видела Блестящих пустынь.

– Лучше их не видеть, – пробурчал Белый.

Со стороны пустыни подул резкий горячий ветер, он обжег лицо.

– Застывшее пламя, – прокомментировал Белый. – Это проклятое и священное место, когда – то, очень давно, жрецы Темного совершали к пустыне паломничество, чтобы увидеть картины из прошлой жизни.

– Миражи, – сказал Ал. – Здесь часто можно увидеть миражи.

Вит-Ал молча стал подниматься на скалистый, выветрившийся от времени утес. На нем оказалась небольшая площадка, скрытая от солнца нависшим каменным карнизом. Возле стены я обнаружил выдолбленный в скале очаг, стены его были прокопчены пламенем.

– Ты бывал здесь раньше? – спросил я Вит-Ала.

– Да, – отозвался Вит.

Двухголовый человек протянул к пустыне руку:

– Где-то там их город. Мы должны разжечь костер и поддерживать его пламя всю ночь, тогда утром придут ферры.

– Расскажи нам о феррах, – попросила Виста, – их никто никогда не видел, мы считали их просто легендой.

Две головы усмехнулись:

– О них просто забыли. Несколько веков назад варны и пираты с острова Пармы воевали с ними. Когда племя варнов ушло с Вистбадской долины в джунгли, на северных окраинах они столкнулись с новым народом, мирным и дружелюбным, не умеющим воевать. Ферры знали только науку и искусство, изучали время древних. Они только открыли джунгли для себя и готовились к великому переселению, но тут неожиданно появились варны, уничтожившие так и не достроенный город ферров. Ферры вернулись в пустыни, они и сейчас считают, что их окружают враждебные джунгли, голые горы, пляшущие пески и болота Гидры, мир замкнулся на них. Им приходится жить в Блестящих пустынях, как вынужденным изгнанникам, это очень малочисленный народ, он вымирает. Ферры умны, очень умны, как никакой другой народ, они сохранили много знаний ушельцев. Они часто болеют, по сравнению с вами, слабые. Сами они говорят, что носят в себе болезнь Луча. Они никогда не смогут стать воинами, они ученые и не могут постоять за себя в этом суровом мире, поэтому и ведут уединенный, незаметный образ жизни. Пройдет немного времени и они действительно станут легендой и их знания умрут вместе с ними. Там, – Вит-Ал махнул рукой, – в западной стороне, есть крупный оазис, плешь в огненно-желтом щите пустыни. В нем находятся останки их убежища, над ним построен небольшой городок. У них нет жрецов и поклонников Темного и Светлого. Своего старшего вождя они называют Инженером, он отвечает за жизнь города и ферров. Говорят, инженерами называли себя ученые ушельцев. Я многому научился у них, прожив с ними несколько лет. Но это много для меня означает – почти ничего. Когда мы пересечем пустыню, я хочу какое-то время пожить с ними.

– Я переговорю с князем и он позволит им переселиться в Вистбадскую долину. Теперь это не так трудно сделать, – я оглянулся на Висту.

– Лесной народ не причинит им вреда. – Виста улыбнулась.

Меня понесло:

– Ведь это здорово, если они принесут нам что-то новенькое – свою науку и искусство. Мы разрешим им построить свой город.

Вит-Ал хлопнул меня по плечу:

– Ловлю тебя на слове, потому что все может быть.

К вечеру мы заготовили огромную кучу сухих веток. Вит-Ал развел костер. После сытного ужина Вит объявил, что ночью все будут дежурить. Первые часы он отвел мне, за мной – Висте, Белому и себе самому, поделив поровну меж двух голов.

Ночь... Виста дремала, положив голову мне на колени, я легко перебирал ее черные пряди. Рядом лежал волк-альбинос. Весь вечер он бегал где-то в горах, вернулся, довольно облизываясь, интересно кем или чем он пообедал?

Я сидел перед костром, время от времени подкидывая в него ветки, он жадно огладывал их, плевался искрами, навевая страшные видения из прошлого. Костер, как маяк, должен быть далеко виден из пустыни. В ночи слышался треск и скрежет остывающей огненной корки. Такое ощущение, словно скребется громадная морская черепаха, да не одна, а тысяча. Я вспомнил огромный желто-красный панцирь, висящий в комнате князя – подарок с острова Пармы. Я вздохнул – как ты длинна, дорога к дому...

Дорога к Дому... Моски горят жаждой мщения, их корабли плывут по морю и ведет их Ольг. Вит-Ал ошибся: такого просто не может быть. Почему? Ольг ставленник и воспитанник Темных. Жрецы с детства привили ему нелюбовь к реформам князя-отца, что-то плели о великом прошлом времени, которое он может возродить. Ольг не похож на Дрона. Старший сын, могучий и мудрый воин от первой жены князя – Лалы. Я увидел лицо Дрона: застывшую горькую складку у рта, боль в глазах, ведь перед ним лежал умирающий отец, Великий князь Победитель, отравленный москами. Погибли часть гвардии князя, воевода. В одну прекрасную ночь, которую я провел в квартале Наслаждений, был нарушен мирный ход жизни в княжестве Вистбада. Потянулась цепочка, судьба продолжает наращивать звенья: война в джунглях – ранение дяди Андрея, выходили ли его? Смерть от моего дара Учителя, болота Гидры и выродки, я вздрогнул, ничто больше не затащит меня в эти проклятые болота, напрасные надежды... Встреча с Вит-Алом и гибель города москов, вулкан...

Цепочка продолжает тянуться, одно из последних звеньев – Блестящая пустыня, но ведь будут еще звенья – война с москами... Есть ли надежда договориться с ними миром? Вит-Ал говорит, что от меня многое будет зависеть. От меня или от моего проклятого дара? Как не хочется его применять. Довольно! Вит-Ал сказал, что я терминатор. Терминатор? Это граница между светом и тьмой, между хаосом и порядком. ... Глупое название. Я – Альк, младший вассальный князь Дрона.

Я поднял голову и посмотрел на звездное небо. Неожиданная злоба и острая зависть вспыхнули во мне к ушельцам. Чего вам не хватало в ваш звездный, хваленый золотой век? Вит-Ал рассказывал, что они могли достать звезды. Он говорит, что это солнца, такие же, как наше, только они очень далеки от нас. Мы видим маленькие золотые точки, а возможно, что вокруг них кружатся планеты, похожие на нашу земли и населенные странными созданиями или такими же людьми. Странно, конечно, он рассуждает, но я ему верю. Я во все верю. Многообразие и разнообразие жизни теперь не пугают меня, мы все разные.

Из-за края карниза высунулся серп луны. Вит-Ал говорил, что люди побывали и на ней – серебряной спутнице земли и даже строили на ней свои искусственные города, оказывается на луне нет воздуха. Интересно, выжил ли кто на ней после последней войны? Вряд ли...

Если, по словам Вит-Ала, наша планета обладает разумом, то почему она позволила выжить потомкам сумасшедших ушельцев? Нам дали еще один шанс, нас простили, на что ты надеешься, планета? Возможно дар мой – это твой подарок, гарантия, что я не дам тебя в обиду...

Ночь... думай, мечтай, не забывай подбрасывать ветки в огонь... ... Пляшущие искорки, одна из веток громко треснула в пламени... Я почувствовал в себе силу, но не испугался, вместе с силой пришла уверенность и знание, что я могу с ней совладать и справиться. Вытянув руку, сжав пальцы в кулак, я опустил ее в пламя. Раскрыл огонь. Боли не было, моя рука – это часть пламени. Медленно я вытянул руку из костра, на ладони плясал маленький язычок пламени, теперь я сам питал его, он стал мой, частью меня... Форд проснулся и с опаской отошел в сторону, наблюдая за мной. Не бойся. Я протянул руку к Блестящей пустыне. Язычок от костра превратился в тонкую алую иглу. Я выстрелил, превратив иглу в огромный огненный протруберанец. Пустыня на миг вспыхнула желто-красным огнем и вновь спряталась в темноту. Сила не уходила. Я понял, что она всегда была рядом, только мне всегда приходилось трусливо бороться с собой, чтобы вызвать свой дар.

– Альк, – что случилось? – испуганным шепотом спросила Виста.

Ее изумленные глаза тревожно блестели. Я наклонился к ее теплым губам:

– Все в порядке.

Глава 15

"...Если Тьма принесет смерть, свет пробудит жизнь. Значит, Бог один, только он двулик – темная сторона и сторона света. Какой стороной он обращен к нам, если время Темного уже прошло, а тьма в сердцах осталась? Согрей, спаси и сохрани нас, лик Светлого, изгони холод и тьму, обитающую в сердце..."

(Хроника-Хроник)

"...Ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого..."

(Автор неизвестен... от Матфея гл.24)

Они прибыли рано утром, с восходом солнца. Невысокие и тонкие, хрупкие, похожие на птиц. Пять ярко-белых парусов затрепетали и обвисли, бронзовые, ожившие статуэтки спрыгнули с небольших санных повозок и кинулись навстречу Вит-Алу.

– Ты вернулся?!

– Мы ждали тебя!

– Где ты был так долго?!

– Это твои друзья? Откуда они? – защебетали они на странном, свистящем диалекте, похожем на шелест листьев на ветру, звенящих в кроне.

Таинственные ферры – жители Блестящих пустынь, невысокие, похожие на детей, с широко раскрытыми темными глазами, с мягким светлым пушком на головах, длинными тонкими пальцами, умелыми, ловкими. Они одеты были в короткие штанишки, что-то среднее между шортами и трусами и, самое главное абсолютное отсутствие какого-либо оружия. Да, до воинов они не дотягивали, в них не было ничего грозного и воинственного. Бронзовокожие, наивные, но мудрые дети. По пустыне они передвигались на специальных санках, оборудованных одним клиновидным парусом, которым искусно управляли, ловко отлавливая горячие струи ветра.