Текст книги "ДеньГа. Человек в море людей. Часть 3. Истинник"

Автор книги: Валерий Семисалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

38.02. Гименей – начальник узилища

Я счастлив попасть к тебе в сети!

(Из услышанной по радио песни)

– И зачем только люди женятся?

– Положено.

(Х/ф «Загадочный пассажир» (Польша)

от двух Ежи – автора сценария Лютовски

и режиссёра Кавалеровича)

– А и поделюсь, – спокойно ответил Вернигора. – Тем более, что начинал я не лучше твоего. Но хорошо то, что первый брачный опыт с последующим расставаньем мне, в отличие от тебя, пошли на пользу. Пережив всю бодягу, я сказал себе тогда: всё! никаких жён. Никакого брака. Если какая по сердцу мне придётся, а я придусь по сердцу ей – добро пожаловать в мой дом, и – живи, милая, на радость – себе, мне, деткам, если Бог даст, появятся. Но – никаких печатей в паспорте. И как следствие – никаких уз Гименея. Ты только вслушайся, друже, – узы Гименея! И это вот ещё выражение мне нравится: связал себя узами брака. Меня когда с Людмилой тряхнуло, я вдруг все эти словеса ритуальные совсем по-другому расслышал. Узы – это ж по словарю цепи, оковы, путы. То, что стесняет, обременяет, ограничивает свободу действий. Брак – ну, известное дело, хорошее дело браком не назовут. Вроде бы шутка, а на самом деле – только переведено в шутку. И, наконец, Гименей. Античный Бог брака. Всмотрелся-вслушался я в этого Гименея… Так! Погоди, проверочный тест. А скажика-ка мне, брат мой Гойда, что тебе слышится в сём имени?

– Гименей? Гименей… Ги-ме-ней… Нет, Ги-меней… Ги-меня… Ги – гибель… Гибель меня?!

– Ай, молодца! – восхитился Ладимир. – Слушай, ну какого чёрта ты уехал? Единственный человек, который всегда с полуслова меня понимал – и пропал на столько лет!

– Мне тоже тебя не хватало… Так, Ладимир! Не отвлекаться! Гименей, стало быть, начальник узилища, тюрьмы, стало быть. Это я понял. Что дальше?

– Ну да. Узы Гименея – буквально означает «губящие меня узы». Понятно, что изначально это означало «губящие меня прежнего, холостого», но со временем как-то всё усугубилось. Не так ли? И вот когда я это понял, я и сказал себе: никакого брака. Брачный союз – бракованный союз. Почему бы не выбрать просто союз?

Я пожал плечами.

– Ну, многие молодые так сейчас и поступают. Съезжаются, живут. Не понравилось – разъезжаются, и опять свободные. Твоя-то фишка в чём? Разница – какая?

– Поначалу – никакая. А потом, если душами совпали, или если не идеально совпали, но притёрлись да и срослись, разница получается уже огромная. Принципиальная. Тут уже – не варианты и вариации, тут – настоящая смена концепции. Так сказать, смена общественной модели взаимодействия полов на модель персональную, личную.

38. 03. Выстрел в сердце

– Ой!

– Да ладно, чё ты!

(Данила Багров в постели американской

теледивы, легендарный х/ф Алексея Балабанова «Брат-2»)

– Смена концепции, хм! Поясни!

– А легко! Ты, конечно же, слышал формулу «Любовь и голод правят миром»?

– В оригинале немного иначе: «И чтобы мир был молод, Царят любовь и голод»… Шиллер.

– Ну, с учёным человеком завсегда приятно иметь дело! Так вот, Гойда, в моей жизни эта формула сыграла огромную, если не определяющую роль. Однажды, уже изрядно налюбовавшись на сей мир, которым правит вышеназванная роковая парочка, индюк да цесарочка, я сказал себе: мне не нравится такой мир. И такая царствующая чета. Меня даже не интересовало, кто из них более виноват в том, что вокруг творится.

– Мир таков, каков его управители, или управители таковы, каков мир?

– Совершенно верно. Множество умников свернуло себе на этом шею. То же самое рисковали сделать и мы – помнишь наши безконечные разговоры? Ну хотя бы в твой прошлый приезд?

– Ещё бы… Я даже в своей книге их использовал.

– О, это правильно. Может, другим будет наука. Чуть-чуть, и угодили бы мы в колею, которую так усердно прикатывали да заглубляли веками! предыдущие поколения. Поразмыслив, я решил выскочить из неё. Из этой ловушки. Из безконечного выяснения, кто виноват, Сталин, чи ещё Ленин? Николай Рыбий Глаз, или пшют Керенский? К тому же Россией этот постылый мир не заканчивается, ну давайте потратим жизнь на разбор полётов Гитлера и Муссолини. Наполеона и Карла Великого. Ну вот скажи мне: когда в президентской республике есть президент – зачем определять степень взлётов, залётов и недолётов премьер-министра? Любовь и голод. Либо ОНИ управители, либо поэтическая метафора. Я решил, что управители. И все остальные мне стали неинтересны, как приводы в моторе автомобиля. Я не автослесарь – мне достаточно уметь рулить автомобилем. Ездить на нём. И вот когда я это понял, вот тогда и задумал построить свой мир – без любви и голода.

– Ничего себе… – заёрзал я беспокойно. – Ну, без голода я ещё могу понять. В сытости чего ж не жить. А как же без любви?

– Как? Трудно. Слишком долго нас приучали, что жизнь без любви не жизнь. А ты фильм «Любовь и голуби» хорошо помнишь?

– Ещё бы.

– Помнишь диалог: «Вы своего мужа любите?» – «Ну, не знаю… Кака така любовь… Я дышать без него не могу». Муж для неё – как воздух, а что такое любовь – она и не знает. И знать не хочет, потому что промеж них не любовь – промеж них лад был! И не только, натурально, в областях промежности – во всём. В быту и бытии. Они жили в ладу с собой и друг с другом. Ладно жили. С заглавной буквы – в Ладу!

– Другими словами – в любви и согласии.

Вернигора укоризненно покачал своей большой кудлатой и бородатой головой лесного богатыря.

– Гойда! Ну как тебе не стыдно – ты же словесник. Неужели не чувствуешь разницу? Когда я говорю «в Ладу» или «ладно», звучит «ладна», то есть «лад наш» – ничего ни убавить, ни прибавить. Определение самодостаточно. А когда ты сказал «в любви», то непременно нужно добавить «и согласии». Что означает: просто любовь, одна любовь, ну… короче, одну её запускать в отношения между мужчиной и женщиной – себе дороже. Ну не зря же все без исключения песни – о любви. 99 процентов – о любви мужчины к женщине (или наоборот), а оставшиеся – о любви к Родине. Причём 99,9 процентов песен о любви к женщине составляют песни о несчастной любви. Вершина которой – роковая страсть…

Вернигора состроил жуткую гримасу.

– Да и вообще, что такое эта самая любовь? Ну давай вспомним, как мы в десятом классе с тобой в слова играли. Только – в свою собственную игру. Помнишь, как мы неожиданно обнаружили, что подушка – ничто иное как то, что кладут под ушко?

– Ага. – обрадовался я. – Или что будущее – буду ещё? Да-а, как мы радовались с тобой, что в языке правят бал не случайности, не произвол носителей языка (как хочу, так и называю), а – потребность разума в точном обозначении предметов и явлений.

– Замечательно сказано! А теперь давай применим этот золотой принцип в отношении слова любить. Любить – лю-бить. Что ж такое это самое любить? Это когда в начале ЛЮтики («Ах, да в моём садочке – лютики-цветочки!»). При этом мало кто знает, что пресловутый лютик – трава с жёлтенькими (под солнце рядится, сволочь!) цветками и… ядовитым соком. Вот тебе первая половина слова любить – лю. И когда ты, натешившись цветочками, хлебнёшь ядовитого соку – в дело вступает вторая половина слова, второй корень – бить. И вот если исходить исключительно из смысла языковых корней – а именно так только и нужно осмысливать вещи и явления – то и выйдет, что любовь – это когда тебя лютиками в садочек заманят, нарвёшь ты их цельный букет, а тебя вдруг – хрясь! Немилосердно лупцевать начинают. Причём этим же самым букетом лютиков – по мордасам, по мордасам! И ты бы уж и рад из садочка-то, из этой райской кущи ноги свои унести, да где там – в куще-то люлька, а в люльке – лялька. А ляльку-то – любишь! Всё. Для совестливого человека круг и замкнулся. Как английский замок – не предупредив.

– Эх, и ничего себе… А я как-то с этого ракурса не догадался посмотреть…

– А меня будто озарило. Это когда мы с Людмилой… Я ж тоже поначалу всё пытался понять, чем это я оказался так нехорош… Как, отчего, почему, зачем? Шёл, шёл, а потом – бац! зацепился за люк, как это я позже назову…

– Какой ещё люк? – недоумённо перебил я. – Я правильно расслышал – ты сказал люк?

– Люк – это образно. Слог «лю» меня зацепил. Просто я обратил внимание, что в русском языке он какой-то… Ну, не такой нарядный, умилительный, как принято думать. Скажем, наряду с кучей слов с корнем люб и упоминавшимся лютиком есть в этом корневом гнездилище слово лютый. Цветок лютик – и вдруг рядышком лютый затаился. Да я тебе больше скажу! В словаре Даля есть ещё и такое значение: лютик – злой, жестокий, лютый человек! А в другом словаре наткнёшься на нерусское люмбаго. Правда, красиво звучит? Не хуже, чем любовь. Люмбаго! Так вот, скажу я тебе, они стоят друг дружки, ибо люмбаго – по-русски просто-напросто прострел! В области поясницы. Когда ни согнуться, ни разогнуться. Прямая аналогия с любовью, которая – тот же прострел, только в области сердца. Это если только организм брать, физиологию. А если душу?!

– Прострел… Простреленное сердце… Пухлые амуры с луками. Пронзённые стрелами алые сердечки… – Я помотал головой, наново чувствуя себя приготовишкой в классе Вернигоры. – Ну что за оказия – опять всё на поверхности. Всё открытым текстом. И в то же время, чтобы увидеть это – глубоко-о-о нужно копать… Парадокс. Ладимир, а и глубоко же ты, брат, копаешь. Уж на что я люблю поиграться со словами, но ты… В твоём исполнении это уже не игрушки, однако. Глубоко-то как…

38. 04. Богиня Лада как она есть

И хочу я, чтоб опять

Позабытым словом Лада,

Всех любимых стали звать!

(Песня «Хмуриться не надо, Лада!»,

слова М.Пляцковского, музыка В.Шаинского)

Лада – милый (милая), возлюбленный (возлюбленная)

супруг (супруга).

(Академический Словарь русского языка в 4-х томах, 1983 г.)

– А ты как думал – в лесу ведь живу. В океане смыслов. Хотя, это ещё не глубина. Мы с тобой, если хочешь, можем и дальше заплыть. Как в детстве – помнишь? – дно в речке мерили. По грудь, по горлышко, с головкой…

– С ручками!

– Ага, так вот сказанное – это по грудь, по сердце. А вот с головкой…Ты в своём университете изучал, небось, славянский пантеон языческих Богов?

– Конечно. Велес, Макошь, Стрибог, Перун…

– А ещё Лада…

– Которая Богиня любви?

– Во-во. Богиня, только не любви.

– Как не любви? Ладимир, я же хорошо помню…

– Гойда, друг ты мой сердешный! Я тебе сейчас одну разумную вещь скажу, только ты не обижайся, да? Вслушайся: «Лада – Богиня любви». Что ты слышишь?

– Что любовь – так сказать, епархия, зона ответственности Лады.

– Нет, это ты не слышишь – ты лишь вчипированный в тебя официальным образованием стереотип озвучиваешь. А ты всё-таки вслушайся. Ну, ты же сам сказал: Лада ведает любовью, отвечает за любовь. Но если Лада – Богиня, а не прости господи, не самозванка рукосуйная, то любовь тогда должна быть ладной?

Так?

– …

– Ну а где ты в любви лад видел? Ты можешь мне назвать хотя бы одну любовную пару, где лад царит? Ну, так, чтобы у них всё шло ладно?

– Подожди, дай подумать… Слушай, Вернигора, но так нечестно – где это видано, чтобы в реальной жизни всё шло ладно? Только в идеале, а идеал, сам знаешь, к нему только стремиться можно. Он как вектор… Как горизонт…

– Значит, не можешь?

– Пожалуй, что и так.

– И никто не сможет. Потому что любовь и лад – вещи несовместные. И одно из ярких доказательств того – песни о любви. Среди которых, как я уже говорил, 99 процентов – о любви несчастной… Где есть страсть – там не может быть лада. Ибо лад – это мера, а страсть – всегда перехлёст.

– Угу. В народе это называется «сперва лямур-мур-мур, потом – тужур»… Но если лад и любовь – из разных опер, тогда объясни мне: Лада – Богиня чего?

– А ты сам чо ли не слышишь? Ну, чувак, напряги мозг!

– …

– Ну же, Гойда!.. Не разочаровывай меня, брат. Мы же с тобой одной крови.

– … Богиня по имени Лада…. Богиня Лада…Чего Богиня? Богиня Лада?!

– Ну наконец-то, старина! Я уж думал – не разродишься.

– Вот так штука! Выходит, имя Лада образовано от слова лад в родительном падеже… Богиня кого-чего – Лада! То есть уже в самом словосочетании Богиня Лада – прямое указание на её, если можно так сказать, специализацию… Ё-ё-о-О-о! И тут всё на поверхности. И опять я ничего не видел! Смотрел – и не видел!

– Вот тебе и «Ё-ё!» Да, друг мой, да. Ты бы мог написать на эту тему целую кандидатскую диссертацию, а то и докторскую сразу. Только защитить её тебе никто не даст. Нет, не так. Защитить-то ты сможешь – засчитать не дадут…

– Да ну тебя, с диссертацией! Куда мне в учёные выси, когда жизнь почти прожил, а и по земле-то ходить без спотыку не выучился. Какая Богиня Лада, когда с земной женщиной, данной мне в жёны, не могу разобраться. Лад наладить…

Я задумался.

– Постой, Ладимир… Если, как ты говоришь, Ладу подменили любовью… А как же Люба? В смысле – Богиня Люба? Она не во всех славяно-русских пантеонах есть, но ведь есть!

– Правильно мыслишь. Есть. Вот ею и подменили Ладу. А уж потом – любовью. А Люба… Вот смотри:

Люба=л+ю+ба=лад+ослабленный уд+Батя, то есть

Лад Бати (Вышнего Отца) ослабляющая.

Врубаешься?

Я молчал. Мне требовалось подумать. И – пообвыкнуть в условиях столь высокогорного смыслового плато. Где воздух, в отличие от плато географического, был не разряжён, а, наоборот, – сгущён до невероятной плотности.

38. 05. Настоящему мужику одной мало

…И слова страшного «люблю»

Не повторяйте ей.

(Антон Дельвиг. «Элегия»)

Тут я заметил, что мой вопрос, с которого, собственно, и начался разговор, так в сторонке и маячил без ответа:

– Стой! Ты же так мне и не рассказал: как так сложилось, что у тебя две жены?

– Действительно, сложилось, как ты выразился… Естественным ходом вещей. Который официальным браком нарушен грубо и зримо. Все нормальные это видят, но предпочитают закрывать глаза. Подлость моногамии, абсолютно искусственно внедрённой в общество, заключается в том, что мужчина (и это стало уже общим местом!) по своей естественной природе полигамен. Вон Дмитрий Липскеров, русско-еврейский писатель, пишет с чисто еврейской мудростью, что мудрые жёны это понимают и стараются делать вид, что ничего о похождениях мужа на стороне не знают. Мудрость же мужа заключается в том, чтобы проделать это так, чтобы жена о «леваках» ничего не знала наверняка, а максимум – только смутно догадывалась. Я когда это прочитал, спросил себя: ну и зачем такие турусы на колёсах разводят? Если какому-то конкретному мужику одной мало, и это не индивидуальный выверт, а закладка Вышнего Программиста, то зачем его, мужика то есть, в прокрустово ложе одножёнства загонять? Против природы – зачем переть? И при этом – ложь и изворотливость мудростью величать?

Мой друг даже приподнялся от возмущения.

– Но это лишь часть вопроса. Ибо дело не только в полигамности мужской природы – дело ещё и в практических сторонах жизни. И не одних лишь бытовых, о которых говорила та же Гюльчатай. Если муж – человек глубокий, с развитыми интеллектуальными и духовными потребностями и запросами, то почти невозможно, чтобы все его ожидания и запросы целиком и полностью удовлетворяла одна женщина. Нет, в принципе такое, конечно, возможно, и наверняка такие случаи бывали, но – очень уж редко. И потом…

Вернигора запнулся, помолчал немного и вдруг выдал:

– Да чёрт меня подери! Но прежде пусть мне объяснят, что это такое ваша моногамия! В чём её аксиоматика? Ну вот смотри: жена в идеале должна быть другом. Да? Да. А вот тогда скажи мне, пожалуйста, почему друзей у тебя может быть сколько угодно, столько, сколько широта и глубина твоей души позволят, а вот жена – только одна? Даже судят за двоежёнство! За то, что у тебя любовница, а то и не одна – не судят. Ни-ни. А вот если исхитришься жениться на другой, с первой не разведясь – ты сразу уголовник. За неверность судят? Нет! За любовниц-то не преследуют.

– Ну почему не преследуют? А в исламских обществах?

– Так ведь там за неверность наказывают! И правильно делают! И полное право имеют, ибо там тебе никто не запрещает иметь несколько жён. Столько, сколько потянешь! А у нас – за что судят-то? Преступление-то – в чём? В том, что ты не любовницу завёл, а ещё одну жену?

Я не нашёлся, что ему ответить. А действительно, за что судят? Вопрос интересный, но мне всё больше становилось интереснее другое.

– Послушай, Ладимир… Но если ты исключил из своей жизни такое базовое для нынешней цивилизации понятие, как любовь… Ты что, хочешь сказать, что ты живёшь с двумя жёнами и – совершенно их не любишь?

– Во-первых, не с жёнами, а с ладами. А во-вторых, да. Не люблю. Я их – обожаю! Каждую по отдельности. И обеих в целом.

– Обожаешь?И только-то?

– Ишь ты, а тебе кажется, что этого мало – обожать? Обожать – о-божать! Неужель не слышишь, мастер слова?

– О-божа… О Боже… Так это ж то же самое, что обожествлять!!

– Ага, дошло. И это, между прочим, – вместо уБЛЮдочного люБЛЮ. Ты только вслушайся, Гойда: лю-блю. Что за лю-блеяние? Блювота сплошная. Особенно если вспомнить, что блю по-английски – голубой… Вот для них, пожалуй, это словечко в самый… ну, в этот самый. На слог «ан» начинается.

Я сидел, переваривая услышанное. А Вернигора продолжал раздумчиво:

– Да, для меня мои дорогие, мои обожаемые – богини. Лады. А я для них – бог. В нашем семейном древе я – корень, из которого растут все наши ветви – лады, и веточки – наши дети. Все питаются жизненной силой чрез меня, а я – жив ими, своей кроной. Так и должно быть в нормальной семье… А вообще-то я понял, о чём ты спросил. Если не любить, то – что делать? Каким словом и, соответственно, каким понятием мы с ладами заменили в своей жизни понятия любовь, любить? Да в русском языке знаешь сколько таких слов! «Я тебя обожаю! Восхищаюсь тобой! Я тобой дышу! Счастлив тобой! Нет без тебя жизни! Я не живу без тебя!» Да, кстати!

Вернигора перегнулся через стол и хлопнул меня по плечу – я чуть с лавки не свалился.

– Это уже по твоей казачьей линии, Гойда. Недавно сподобился посмотреть «Тихий Дон» последней выделки, от Сергея Урсуляка. Так там Аксинья кричала: «Владаю и буду владать им!» Очень сильное и точное казацкое слово – владаю… В-лад. А его – в устаревшие! С точки зрения так называемого современного литературного языка неправильное, пожалуй что и непривычное для нашего усреднённого уха, однако… Однако силы в нём поболее будет, чем в нормативном владею. Ты бы пригляделся к нему. Как словесник. Лад – владаю… Сила!

38. 06. Любовь – кармическая ловушка

Но объясни – я люблю оттого, что болит,

Или это болит оттого, что люблю?

(Александр Башлачёв. «Посошок»)

Вернигора улыбнулся и дружески приобнял меня за плечи.

– А насчёт того, как оказалось, что у меня две жены… Во-первых – не жены. Думаю, это потому, что я вовремя понял: да, любовь – ловушка (в английском языке это – прямым текстом: лав). Но ловушка не простая, не случайная, а – кармическая. Выбраться из неё, не усвоив урок, нельзя. Вот почему после большинства разводов расставшиеся попадают в новую ловушку – и действительно меняют шило на мыло.

– Что ты имеешь в виду?

– А давай на твоём примере. Как бы ты сформулировал – только очень кратко – какая жена тебе нужна? Разумеется, кроме того, что она должна обладать красотой и умом.

Думал я недолго:

– Ласковая, заботливая, добрая хозяюшка.

– Твоя первая жена отвечала таким требованиям?

– Нет.

– А вторая?

– Тоже нет, – растерянно ответил я.

– Но при этом они – не полные халды?

– Нет, конечно. И у той, и у другой – немало достоинств.

– Но тех, что тебе нужны в первую очередь, нет, – констатировал Вернигора. – Что ж ты на одни и те же грабли наступаешь, брат?

Я молчал. А и вправду – с чего бы это?

– А потому и наступаешь, что из-за неусвоенных уроков карма твоя не убывает в весе. Обычно как думают? Ну, ошибся. Не на той женился. Разведусь, и во второй раз уж не ошибусь. И невдомёк дурачинам, что мы получаем в жёны ту, которую заслуживаем! (да ты и сам недавно о том же говорил, только другими словами). Нас с ними обручают строго в рамках наших – мужских и женских – карм! Ну а кто сего не постиг – ну, Богам ничего не остаётся, как загрузить тугодума по-новой. Старой программой. Теми же яичниками, только в профиль.

Я сидел, как пришибленный. Ох, и садовая ж я голова, если до сих пор не врубился в такую простую схему!

Лесной житель хмыкнул и, поняв по моему виду, что я о себе думаю-переживаю, заметил:

– Да ты особо-то не расстраивайся. Не ты первый, не ты последний. Вы там в своём социуме настолько заморочены…

– А ты, значит, не замороченный?

– Ну, скажем так: мне повезло. Я ушёл в лес, в другое – чистое – пространство. Здесь прекрасно думается. Голова от всякого мусора очищается весьма проворно. Впрочем, мусором я зря назвал… Не мусор – балласт. Как на воздушном шаре. Песок в мешочках. Хочешь подняться – сбрасывай балласт. Я и сбрасывал. Так что свою первую ладу встретил уже налегке. Ясность в голове – необычайная! И хоть была она у меня, ладушка, как на ладони, я всё же не торопился – держал своего коня за уздечку, а гормон – на привязи. Ездил за десять километров к ней, смотрел-слушал, к родителям-родичам её присматривался, как живут, чем дышат… В общем, обжёгшись на молоке, дул на воду. Она тоже ко мне приезжала, примеривалась к хозяйству… Ну, миловались, конечно. Эдак вот год проженихались, а потом сказал: «Мне жена не нужна – уже отпробовал. Нужна лада. Вместо ЗАГса – костёр свадебный. Вместо казённого распорядителя – Боги родные. Тебя – не обижу. Пойдут дети – своё отцовство, фамилию и право наследования гарантирую. Если согласна – давай жить вместе».

Вернигора замолчал, глядя куда-то поверх моей головы. Потом продолжил:

– Ну, зажили вместе. Хорошо, ладно зажили. Часто к нам её лучшая подруга приезжала. Скоро выяснилось – не только ладу мою навестить, но и на меня посмотреть. Ну, мне она тоже пришлась по-сердцу. Однако ничего такого себе не позволяли. Классический любовный треугольник, с ложью, притворством – мерзость. Я бы никогда на это не пошёл. Держались-держались, крепились-крепились, а в один прекрасный – действительно прекрасный! – день подруги мне и говорят: «Ладимир, и чего мы мучаемся? Мы тут друг с дружкой поговорили – давай жить втроём» – «А сможете?» – засомневался я. – «А Бог его знает, – отвечают. – Не отведав – разве поймёшь». Ну и вот. Они настоящими подругами оказались. И настоящими ладами.

Хозяин улыбнулся, как мне показалось – несколько смущённо, будто и сам, даже по прошествии стольких лет, не свыкся окончательно с такой «загогулиной».

– Да, – кивнул я. – Это даже со стороны видно. Любят они тебя…

– Гойда-Гойда… Ничего-то ты не усвоил.

– Ой! – смутился я. – Но как… как сказать-то! О! Владают они тобой! Обе владают!

Вернигора рассмеялся, будто вода ручья по камням раскатилась, и добавил:

– А я ими владаю. Так и живём в полном Ладу. Оказалось, кстати, что они прекрасно взаимодополняют друг друга. Первой больше нравится в саду-огороде копаться, а второй – по дому хлопотать. Правда, кухонь в нашем доме всё же две – на кухне двух хозяек быть не может. Проверено.

– Ну а тебя-то, старый ты хрыч, хватает на двоих? – вскричал я шутливо.

Вернигора хмыкнул и поднялся во весь свой богатырский рост.

– Впрочем, снимаю свой вопрос, – поспешно сдал я назад. – На медах да натур-продуктах тебе, лешаку, и три лады много не будет.

Глаза лесного жителя заискрили.

– Насчёт моей третьей лады не знаю, а вот касаемо второй для тебя…

Он подвесил фразу в воздухе, испытующе глядя на меня. Я растерялся, не зная, как реагировать на эту явную несуразицу. Какая вторая лада? У меня и первой-то не имелось.

– Ты о чём, лешак? Лада из моей нынешней жены – как из ядовитого сока лютика эликсир жизни.

– А ты разве не знаешь, что лучшие целебные мази из яда получаются? – лукаво прищурился мой друг. – Особенно от прострелов помогают. Которые люмбаго.

Мы дружно засмеялись.

– А что, вполне логично. Ты же свою жену какой уж год пытаешься толстым слоем на свою жизнь намазывать, ей это не можется и, естественно, не нравится. Тебе не нравится, что ей это не нравится, ну и оба маетесь. А ты научись брать у неё только то, что она может и хочет тебе дать. А всё, чего тебе не хватает, бери у другой.