Текст книги "Тайна кремлевского водопровода"

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

НЕЖДАННЫЙ ДРУГ

Уже подбегая к подъезду, я зацепилась ногой за железяку. Да ка-а-к грохнусь на асфальт. Вот корова! Поднявшись, я первым делом посмотрела на подаренную «Сейку».

Секундная стрелка замерла на месте.

Так я и знала! Мне хоть бронированные часы дари, я их все равно раскокаю. Но снимать часики я не стала. Уж больно красиво смотрелись они у меня на руке.

Войдя в подъезд, я поднялась на десятый этаж. Вначале я хотела позвонить в квартиру Грохольской, но потом решила сделать Володьке маленький сюрприз. Открыв замок пилкой для ногтей, я тихонько вошла в прихожую.

На кухне горел свет.

Воробей стоял у раздвинутой стены и кричал в темную шахту потайного лифта:

– Мухина-а-а-а!! Мухина-а-а-а!!!

Видимо, он орал уже не один час, потому что совсем охрип.

Я приложила обе ладони ко рту и тоже закричала:

– Чего-о-о-о-о!!

– Эмма-а-а-а!! – обрадованно завопил Володыса. – Ты где-е-е-е?!!

– На кухне-е-е! – вопила я в ответ. – За твоей спино-о-ой!

– Мухина?! – резко обернулся он.

– Она самая!

– Опять ты со своими дурацкими шуточками. Выкладывай, где ты была? Я сделала загадочное лицо.

– Воробей, сейчас у тебя челюсть до колена отвиснет.

– Ну-у, начинается…

Из маленькой комнаты донесся протяжный стон. Мы кинулись туда. Лже-Грохолъская постепенно приходила в сознание.

Володька уселся в старинное кресло.

– Давай, Мухина, рассказывай, пока она еще не оклемалась. Только не ври.

– Значит, так, Воробей, – начала я. – Этот лифт идет в Кремль. Прямо в кабинет президента.

Володька вскочил как ужаленный.

– Я тебя укушу, Мухина! Сказал же, не ври!

– Чтоб я сдохла, если вру! Моя страшная клятва подействовала на Воробья.

– Ладно, – снова уселся он в кресло. – Продолжай.

И я продолжила. Вернее, рассказала все с самого начала. С того момента, как спустилась в лифте под Красную площадь, и до того момента, как Сашка Репкин проводил меня до Спасских ворот.

Выслушав мой рассказ, Володька глубоко задумался. Я ему не мешала, по опыту зная, что Воробей может выдать стоящую мысль.

– А что делал Репкин ночью в кабинете президента? – вдруг спросил он.

– У него было дежурство, – пояснила я. – До пяти утра.

– И именно в его дежурство дверь оказалась открытой. Странно.

– Ты что, Сашку Репкина подозреваешь?!

– Пока я никого не подозреваю. Но с кого-то надо начинать. Может, этот Репкин и есть Мясник?

Мне сразу вспомнилось Сашкино лицо. Честное и открытое.

– Нет, только не Репкин, – решительно отвергла я. – Посуди сам: если Сашка – Мясник, то почему он меня не пришил? Ведь я узнала про потайной лифт. А Репкин меня отпустил, еще и часики подарил.

– Какие часики? – насторожился Володька.

– Вот эти, – хвастливо покрутила я запястьем. – Между прочим, японской фирмы "Сейка".

– Да, ничего будильничек, – одобрил он.

– Сам ты будильничек, – передразнила я его. – Лучше скажи, есть ли у тебя план наших дальнейших действий?

– Пока еще нет, – честно признался Воробей. – Заговор против президента – это тебе не хухры-мухры. Тут за одну минуту план не придумаешь.

– А я уже придумала! И всего за одну минуту!

Володька подался вперед.

– Выкладывай, Мухина!

– Нам надо похитить Федякина. Он же у них самый главный. А без профессора наемники вряд ли решатся на проведение операции "Сырая вода".

– А как ты его похитишь? Будешь сидеть в кустах и ждать, когда он выйдет из клиники?

– Зачем ждать? Мы сами проберемся в клинику по трубе. Я отлично помню, где она лежит на дне реки. Похитим Федякина – и по той же трубе обратно. Заодно и Ольгу Васильевну прихватим.

– Что ты чушь мелешь, Мухина! – взорвался Володька. – Старуха в водолазном костюме полезет тебе в трубу! Ты хоть башкой своей думай иногда!

Я смущенно молчала.

– И потом, – продолжал он уже несколько спокойнее, – Федякину принадлежит только идея проекта "Сырая вода". А главный исполнитель – Мясник. Предположим, похитили мы Федякина. Ну и что? Мясник и без него прекрасно обойдется.

– Не обойдется. Если б они хотели просто убить президента, то давно бы убили. Куда уж проще спустить на потайном лифте десяток наемников; да они из президента отбивную котлету сделают. Не-е-т. У них есть какой-то другой план. Похитрее. Поэтому нам и надо похитить Федякина, чтобы узнать этот план.

– Повторяю для особо тупоголовых, – раздельно произнес Володька. – Похищение Федякина – невозможно. В клинике нас ждут не балерины с цветами, а головорезы с автоматами. А ты, Мухина, хоть и каратистка, но все-таки не Джеймс Бонд.

Я помалкивала в тряпочку. Что тут скажешь? Конечно, Воробей прав – я не Джеймс Бонд, а всего лишь Эмма Мухина., – Я помогу вам, – раздался вдруг тихий голос.

Мы как по команде уставились на лже-Грохольскую. Она, по-видимому, уже давно пришла в сознание и слышала весь наш разговор.

– Вы нам поможете? – презрительно переспросила я. – А кто за мной по квартире с топором гонялся? Английская королева?!

– А что мне еще оставалось делать? – возразила лже-Грохольская. – Неизвестная личность среди ночи лезет в окно. Может, прикажешь тебя кофе с пирожным угощать?!

– Но вы же видели, что перед вами девочка!

– Ничего я в темноте не видела!

– Слушайте, дамочка, не пудрите мне мозги! Когда я влетела в окно, вы…

– Подожди, Мухина, – остановил меня Володька и вежливо обратился к лже-Грохольской: – Для начала скажите ваше настоящее имя.

– Меня зовут Ольга.

– Врете! – возмущенно крикнула я.

– Нет, не вру. Меня зовут так же, как и Грохольскую. Только фамилия моя – Лебедушкина. Я случайно слышала весь ваш разговор. Профессор Федякин говорил мне совсем другое. И теперь я не знаю, кому верить. – Девушка заплакала.

– Слезами горю не поможешь, – сказала я. – Рассказывайте, что вам говорил Федякин.

– Хорошо. Только вы меня, пожалуйста, развяжите. Мы развязали. И Ольга Лебедушкина начала свой рассказ.

РАССКАЗ ОЛЬГИ ЛЕБЕДУШКИНОЙ

"Сразу после окончания школы я поступила в медицинский институт. На факультет косметической хирургии. Мне хотелось приносить людям радость. Делать их красивыми. Ведь человек не виноват, если, к примеру, родился с бородавкой на носу. А сделать ему косметическую операцию, убрать бородавку – и он будет счастлив.

Лекции на факультете читал знаменитый профессор Федякин.

Еще в раннем детстве я полюбила его научные труды "Эндифакацитоз каматорного геомероика" и "Биоцентрозная реалимбация" и с восторгом зачитывалась ими все ночи напролет. А в третьем классе дала себе слово, что, когда вырасту, непременно буду учиться у этого гениального ученого.

И вот моя заветная мечта осуществилась! Каждый день я слушала обожаемого Федора Петровича, открыв рот.

Как-то раз профессор пришел на лекцию в черных очках. Да так и стал ходить в них все время. Затем произошла еще одна странность: он перестал снимать в помещении головной убор. Зимой читал лекции в меховой шапке-ушанке, а летом – в шляпе или кепке. Многим студентам это даже понравилось. Ведь Федякин сам часто рассказывал нам о причудах великих, людей. Например, его учитель, академик Иван Дундуков, всю жизнь пил только сырую воду и только из-под крана; а другой не менее известный академик, Альберт Эйнштейн, играл по ночам на скрипке, не давая спать жене и детям. В общем, чудачества профессора не вызвали в институте особого удивления.

Так прошло два года.

И вот однажды, в начале осени, профессор Федякин попросил меня зайти на кафедру. Я зашла. Он сидел за столом, как всегда, в черных очках и широкополой шляпе.

Больше в комнате никого не было.

– Оленька, – сказал мне Федор Петрович, – я хочу открыть вам одну страшную тайну. Вы как, не испугаетесь?

– Не испугаюсь, – смело ответила я, хотя сама тут же испугалась. Потому что голос у профессора был какой-то странный.

– Вот уже два года я хожу в черных очках и не снимаю головного убора. Надеюсь, вы это заметили?

– Да, – тихо проговорила я. – Заметила. Федякин быстро снял очки и шляпу.

– А теперь, Оленька, посмотрите на меня внимательно. Что вы видите? Я посмотрела.

– У вас на рубашке верхняя пуговка оторвана.

– Нет, не то. Смотрите лучше.

– Вы сегодня не брились, Федор Петрович.

– Не то, не то! – раздраженно выкрикнул он. – Ладно, подскажу. На кого я похож?

Приглядевшись к профессору как следует, я, наконец, поняла, что он имел в виду.

– Вы немножко похожи на президента России.

– Верно, Оленька, – обрадовался Федякин. – Ив связи с этим у меня к вам будет небольшая просьба.

– Я вас слушаю, Федор Петрович.

– Как вы знаете, – торопливо заговорил он, – я был любимым учеником академика Дундукова. А сейчас, когда я сам стал знаменитым ученым, у меня тоже есть любимый ученик. Это вы, Оленька.

Я покраснела от смущения.

– Спасибо, профессор.

– Пожалуйста. А теперь выслушайте и постарайтесь правильно понять. Я хочу добиться полного сходства с президентом.

– Но зачем?!. – с недоумением воскликнула я.

– Не перебивайте. Дело в том, что я выполняю сверхсекретное задание Федеральной службы безопасности. Они попросили меня помочь им в одном важном деле. – Федякин понизил голос. – Готовится заговор против нашего президента. Или точнее сказать – государственный переворот.

– Ах! – ахнула я.

– Да, да, Оленька. И вы, как честный российский гражданин, тоже должны помочь ФСБ.

– Но как?..

Профессор наклонился к моему уху и торопливо зашептал:

– Вы тайно сделаете мне пластическую операцию. Чтобы я стал точной копией президента.

– Нет, нет, Федор Петрович, – испуганно отказалась я. – Не сумею я.

– Сумеете, Оленька. Вы же моя самая талантливая ученица. – Он налил себе полный стакан воды и лихорадочно выпил. – Но это еще не все. Заговорщики хотят уничтожить не только российского президента, но и вдову академика Дундукова – Ольгу Васильевну Грохольскую. Не спрашивайте меня – зачем. Я сам пока не знаю. Но сведения совершенно точные. Поэтому я спрячу Ольгу Васильевну у себя в клинике, а вы займете ее место в квартире. И будьте осторожны: заговорщики опасны и хитры. В особенности вам следует опасаться одной девочки по имени Эмма Мухина.

– Девочки?.. Но почему?..

– Потому что никакая она не девочка. А международная аферистка и авантюристка Эммануэль Мухоловская.

Я была в совершеннейшей растерянности, не зная, верить мне Федякину или нет. Но так как он был знаменитый профессор, любимый ученик еще более знаменитого академика, я решила поверить. Таким образом, я и оказалась в этой квартире".

Ольга Лебедушкина замолчала.

– А вы знаете о потайном лифте на кухне? – спросила я.

– Нет, не знаю.

– А о том, что Федякин посадил Грохольскую в подвал?

– Тоже нет. – Лебедушкина всхлипнула. – Я ничего не понимаю. Это какой-то кошмар…

– Неужели вам не показалось странным, что в клинике находятся вооруженные люди? – удивился Володька.

– Федор Петрович сказал, что это специальный отряд Службы безопасности. Боже мой, какая я дура… – Она закрыла лицо руками и опять расплакалась.

– Успокойтесь, Ольга, – протянула я ей свой носовой платок. – Вы говорили, что можете нам помочь.

Лебедушкина вытерла платком слезы.

– Да, могу. Вчера я сделала Федякину пластическую корректировку лица. Нарастила подбородок, перемоделировала нос, пришила "мешки" под глаза… Операция прошла успешно, Федор Петрович теперь – вылитый президент.

Он находится в послеоперационной палате, куда входить имею право только я. Все лицо у него забинтовано, оставлена лишь маленькая дырочка у рта для дыхания и приема пищи. Я подмешаю ему в компот сильнодействующее снотворное. А когда он уснет, мы вынесем его через черный ход. Этот ход расположен…

– Тихо! – приложил Володька палец к губам. – Слышите?!

Мы все стали слушать. Из кухни доносилось мерное гудение.

– Да это холодильник работает, – сказала я.

– Нет, Мухина, не холодильник. Кто-то поднимается на потайном лифте. Бежим скорей на кухню!

И мы побежали на кухню.

ПОХИЩЕНИЕ

– Быстро вооружаемся! – распорядилась я, хватая со стола вилку. Воробей схватил нож. А Ольга Лебедушкина сбегала в маленькую комнату за топором.

Из шахты показалась знакомая кабинка. Створки дверей разошлись.

– Сашка?! – изумленно воскликнула я. Да, это был Сашка Репкин.

– Эмма?! – удивился он еще больше меня. – Ты здесь?!.

– Здрасте, приехали, – рассмеялась я. – А где я должна быть? Ты чего, Сашка?!

Репкин заметно смутился.

– Да нет, ничего, – пробормотал он. – Я просто решил проверить твою информацию. Все точно, Эмма. Кабинет президента и в самом деле соединен подземным ходом с этой кухней.

– Знакомься, – сказала я. – Мой старый друг – Володька Воробьев. А это моя новая подруга – Ольга Лебедушкина.

– Очень приятно, – пожал им Сашка руки. – А я капитан Репкин, первый заместитель начальника Службы охраны президента!

– Знаешь, Сашка, а мы решили похитить Федякина.

– Как похитить?

Мы все трое, по очереди, изложили наш план.

– План, конечно, превосходный, – одобрил Репкин. – Но, к сожалению, совершенно невыполнимый.

– Это еще почему? – с обидой спросил Володька.

– Потому что вы с Эммой дети. А Ольга – молодая девушка. Ну куда вам тягаться с такими матерыми преступниками, как Федякин и Мясник. Поэтому ничего не предпринимайте без моего ведома. А я сегодня же напишу рапорт в Федеральную службу безопасности. Вот прямо сейчас и поеду писать.

Сашка вошел обратно в кабинку.

– Да, кстати, – глянул он на меня, – как там мои часики ходят?

– Отлично! – соврала я, чтоб его не огорчать.

– Ну тогда до встречи, – помахал он рукой.

– Рапорт он напишет, – скептически сказал Воробей, когда лифт уехал. – Да пока он будет писать, Федякин с Мясником таких дров наломать могут…

– Это точно, – кивнула я. – Пока напишет да пока отправит, да пока этот рапорт прочтут… А я обещала Грохольской как можно скорей ее спасти.

– Значит, нам надо действовать самостоятельно! – сделала вывод Лебедушкина.

…И мы стали действовать!

Первым делом Ольга выпросила у своего отца на денек джип "гранд-чероки". Это была самая крутая машина в мире! Можете мне поверить на слово – в прошлом году я с отличием закончила курсы автолюбителей. А вторым делом я прихватила из дома пистолет "смит и вессон" 38-го калибра. Эту "пушку" мне весной подарил дедушка. Для самообороны. Потому что Москва – это вам не Нью-Йорк, где на каждом углу торчит полицейский. В Москве только круглый дурак чувствует себя в полной безопасности.

Короче говоря, поздним вечером мы отправились с Володькой на джипе похищать Федякина. А Ольга Лебедушкина еще днем уехала в клинику, чтобы подмешать профессору снотворное.

Тьма уже охватила все небо.

Мы выехали за город и, промчавшись по шоссе, свернули на грунтовую дорогу.

Я включила дальний свет и сбавила скорость. Фары высветили из темноты прибитый к сосне плакат:

"ТЕРРИТОРИЯ ЧАСТНОЙ КЛИНИКИ!

ПОСТОРОННИМ ВЪЕЗД СТРОГО

ВОСПРЕЩЕН!!"

Проехав еще немного, мы съехали на обочину и остановились. Пошел дождь. Крупные капли с силой забарабанили по крыше.

Я сняла пистолет с предохранителя.

– Двигаем, Воробей.

Мы вылезли из машины и, прячась за деревьями, направились в сторону клиники. В условленном месте мы обнаружили в бетонном заборе неприметную дверцу, за которой нас ждала Ольга.

– Все в порядке, – вполголоса сообщила она. – Я дала профессору снотворное, Он спит как убитый.

Включив маленький фонарик, Лебедушкина пошла вперед. Мы двинулись вслед за ней. И вскоре пришли в больничную палату. На кровати с забинтованной от макушки до подбородка головой лежал Федякин. А рядом с кроватью стояла… старуха Грохольская.

– Ольга Васильевна, – кинулась як ней, – как вы тут?!.

– Все хорошо, Эммочка, – обнимая меня, ответила Грохольская. – Спасибо, Оленька выручила.

– Я наврала наемникам, что мне нужна помощница по уходу за профессором, – улыбаясь, объяснила Лебедушкина.

Мы переложили спящего Федякина с кровати на носилки.

– Бежим! – схватился Володька за ручки носилок.

– Постойте, – сказала Грохольская. – Я предложила Оленьке одну вещь. Она забинтует мне голову, и я останусь здесь вместо профессора. Тогда наемники еще долго ничего не заподозрят.

, – Классная фишка! – захлопала я в ладоши.

– Но вы очень рискуете, Ольга Васильевна, – предупредила ее Лебедушкина.

– А, не впервой! – задорно ответила старуха Грохольская. – Выкручусь как-нибудь! Ольга начала ловко бинтовать ей голову.

– Ольга Васильевна, – спросила я, – а вы знаете, что у вас на кухне есть лифт?

– Конечно, знаю.

– А почему вы мне про него не рассказывали?

– Да забыла, милая. Я же уже старая дама.

– Вы не старая, вы просто живете долго, – галантно поправил ее Воробей.

– Мерси, молодой человек, – кокетливо сказала Грохольская. – Вы истинный джентльмен.

Лебедушкина уже забинтовала ей полголовы.

– Ольга Васильевна, – снова спросила я, – а зачем вашему мужу понадобился этот лифт?

– О-о, это давняя история. Долго рассказывать.

– А вы в двух словах.

– Если в двух словах, то лифт провели тогда же, когда и подключили водопроводную трубу к системе кремлевского водоснабжения. В те далекие времена Ваня работал над получением частицы "ип". Эта частица содержит в себе столько энергии, сколько сто водородных и атомных бомб, вместе взятых. Поэтому тогдашние руководители нашей страны были очень заинтересованы в результатах его исследований. Члены правительства чуть ли не каждый день приезжали к нам домой на потайном лифте, чтобы узнать, как продвигается работа…

Володька с тревогой посмотрел на часы.

– Нам пора, Мухина. Скоро начнет светать.

Старуха Грохольская легла на кровать вместо Федякина. А самого профессора мы на носилках поволокли к черному ходу.

– Счастливо вам, ребята, – сказала Ольга Лебедушкина, закрывая за нами дверь.

Дождь перестал.

Мы торопливо тащили Федякина к машине. Он был очень легкий. Прямо невесомый. Мне даже казалось, что мы тащим пустые носилки.

Вдруг со стороны клиники послышался приглушенный крик. Словно бы кто-то воскликнул: "Бегите!"

– Володька, – обернулась я, – ты слышал? Воробей не успел ответить. Три осветительные ракеты с шипением взвились в ночное небо и рассыпались там на миллионы ярких огней. Стало светло как днем.

У-у-у-у-у-у-у. у-у-у-у… – раздался знакомый вой сирены.

– Живо в машину! – закричал Володька.

Сейчас уже не имело смысла соблюдать тишину. Надо было сматываться и как можно скорее.

Тра-та-та-та-та-та… – открыли по нам беспорядочный огонь со стены.

Мы побежали к джипу. Кое-как запихали безмятежно спящего профессора в кабину и заскочили сами. Р-р-р-р! – заревел двигатель. Левое колесо увязло в глубокой колее. Я вывернула руль.

– Ну, давай, родимый, давай!!

Джип выскочил на дорогу. Мы понеслись.

Глянув в зеркало заднего обзора, я увидела, как ворота клиники открылись и оттуда выехала красная "мазда". А за ней выполз… бронетранспортер.

– Воробей! – Я кинула Володьке пистолет. – Стреляй бэтээру по колесам!

– Мухина, я же не умею стрелять!

– А чего тут уметь, жми на курок и все!

С башни бронетранспортера застрочил пулемет. Замелькали трассирующие пули, Володька выстрелил два раза из пистолета. БТР остановился.

– Попал! Попал! – заорал Володька как сумасшедший.

Теперь нас преследовала только красная "мазда". Ну, уж от нее-то мне уйти была пара пустяков. Я лихо свернула в лес, и джип "гранд-чероки" словно танк попер через кустарник. Шикарная "мазда", конечно же, не могла проделать подобный трюк.

– Фу-у, кажется, оторвались, – сказала я, опять выруливая на дорогу.

– Впереди пост ГАИ, – сообщил Воробей. – Смотри, гаишник требует, чтобы мы остановились.

Я врубила дополнительные фары и сразу же увидала, что это за гаишник. Посредине дороги в милицейской форме стоял мой старый "приятель" – Лохматый.

– Гоним дальше, Володька! Это никакой не гаишник!!

Я помчалась прямо на Лохматого. Он отпрыгнул в сторону.

– Лысым джигитам физкульт-привет! – прокричала я в боковое окно.

Лохматый, прижимая к бедру автомат, послал нам вслед длинную очередь. Затем вскочил на мотоцикл и бросился за нами в погоню.

Я посмотрела на спидометр. Стрелка зашкаливала. Мы неслись на предельной скорости. Впереди показался железнодорожный переезд. На семафоре мигал красный свет. Черно-белый шлагбаум медленно опускался.

– Мухина, товарняк! – предостерегающе крикнул Володька.

Да я уже и сама видела длинный товарный состав, с грохотом подходивший к переезду.

Я вдавила педаль газа почти в самый пол.

– Фигня, Воробей, проскочим!!

Джип "гранд-чероки" взревел будто разъяренный бык и, разметав в щепки шлагбаум, рванулся вперед с утроенной силой. Мы пронеслись буквально под самым носом у электровоза.

Лохматый со своим драндулетом остался стоять у семафора.

Не сбавляя скорости, я погнала машину дальше.

Впереди уже показались огни Москвы. Съехав на обочину, я выключила зажигание. Профессор Федякин все так же неподвижно лежал на заднем сиденье. Руки и ноги у него были неестественно вывернуты. Живой человек не мог лежать в такой странной позе.

– Может, он задохнулся? – предположил Володька.

Я начала быстро разбинтовывать федя-кинскую голову. Когда последний бинт упал на пол, мы с Воробьем, не сговариваясь, ахнули.

Перед нами был человек без лица.