Кладбище кукол

Текст добавлен: 12 октября 2016, 00:24

Текст книги "Кладбище кукол"

Автор книги: Валерий Роньшин

Жанр:

Детские остросюжетные

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Назад к карточке книги

Глава XXVI
ОЗАРЕНИЕ МАЙОРА ГВОЗДЯ

А первым, кого Чижикова увидела во внешнем мире, был майор Гвоздь.

– Ну как – порядок? – спросил он.

– Полный! – ответила Юлька и огляделась.

Помещение было другое. Не то, из которого Чижикова погружалась во внутренний мир. Там была столовая в доме Брюховицкого. А здесь – кабинет.

– Ой, а где это мы? – не понимала Юлька.

– В вышневолочковском отделении ФСБ, – пояснил Гвоздь.

– А где Рыжик с Жорой?

– Повезли Пыжикова в больницу.

Только теперь Чижикова заметила, что она уже не в Пыжикове, а в самой себе. Юльку охватила бурная радость, смешанная, однако же, с тревогой за Борю.

– А что с ним случилось?

– Да ничего особенного. Надо на всякий случай обследовать парня. Посмотреть, как на его психику повлияло то, что в его теле находилось сразу три сознания.

Чижикова успокоилась. И даже подумала: чего это она так задергалась из-за какого-то слабоумного Пыжикова? Но тут ее мысли приняли совершенно иной оборот. Она увидела, что за окнами кабинета в полном разгаре день.

– Ни фига себе! – воскликнула Юлька. – Выходит, я всю ночь во внутреннем мире пробыла?

– Какую ночь? Неделю!

– Неделю?! – ахнула Чижикова. – А кажется – всего-то часик прошел.

– Правильно, – кивнул майор. – Там – час, здесь – неделя. Время во внутреннем мире течет гораздо медленнее, чем во внешнем. – Гвоздь закурил. – Ну, давай, рассказывай…

Юлька рассказала.

– Хорошо, что вы мне авантюрин лизнуть дали, – закончила она. – А то б я там, наверное, со страху умерла.

Майор, посмеиваясь, выпустил дым из ноздрей.

– Это был сахар, – сказал он.

– Сахар?

– Так точно! Кусковой!

– Ну и жулик вы, Петр Трофимыч.

– Зато ты от страха не умерла, – подмигнул ей гвоздь.

– Только вот без внутреннего мира осталась. Надо поскорей новый создавать… Ой, чуть не забыла… – вспомнила вдруг Чижикова. – Вальтер, перед тем как я его вырубила, говорил о какой-то конфрег… нет… конфлаграции.

Майор Гвоздь помрачнел.

– Вот так номер, чтоб я помер, – смял он в пальцах недокуренную сигарету.

– А что такое конфлаграция?

– Уничтожение Вселенной.

– Чего-чего?

– По-видимому, инфернальная тварь хочет уничтожить нашу Вселенную.

Юлька фыркнула:

– Фигня какая-то…

– Нет, не фигня. – Гвоздь снова закурил. – Сведения, полученные от адмирала Налимова, это косвенно подтверждают.

– Он что-то нашел в архиве?

– Да. Шифровку нашего секретного агента Х-9. В самом конце войны агенту удалось внедриться в ставку Гитлера. Он сообщил в Центр, что руководство фашистской Германии, видя, что проигрывает войну, вступило в сепаратные переговоры с инфернальным миром. Посредником на этих переговорах была некая Тереза Шварцкопфф…

– Тереза?! – подскочила Юлька. – Да это наверняка Алиса Моллард!

– Я тоже так думаю, – кивнул майор. – В результате переговоров нечистая сила согласилась сообщить фашистам, где спрятано Абсолютное оружие. Информацию об оружии должен был доставить в Берлин некий курьер, за которым и была послана подводная лодка «U-126»…

– К мысу Нун? Где Зеленая дыра?..

– Так точно. Но подлодка не вернулась. А там и война закончилась…

– А почему лодка затонула, Петр Трофимыч?

– Откуда ж я знаю? Да это, по большому счету, сейчас и неважно. Важно другое. Да давняя история получила продолжение в наши дни. Инфернальный курьер, вселившись в тело утонувшего капитана Вальтера Штруделя, решил сам воспользоваться Абсолютным оружием…

– Чего же он раньше им не воспользовался?

– Видимо, ситуация не позволяла. А теперь позволяет.

– Но ведь я вырубила курьера, – напомнила Чижикова. – Значит, ему опять ситуация не позволит.

– Дело уже не в курьере, – озабоченно морщил лоб майор. – Боюсь, запущен сам механизм уничтожения Вселенной. Недаром же Вальтер тебе сказал, что конфлаграция все равно состоится.

– Не понимаю я эту нечистую силу, – пожала плечами Чижикова. – Какие-то они прибабахнутые. Вселенную ни с того ни с сего захотели уничтожить. Ведь вместе со Вселенной погибнет не только Земля, но и их дурацкий инфернальный мир.

– Зло многообразно в своих проявлениях, – ответил Гвоздь. – И одно зло вполне способно уничтожить другое. Скорее всего тут как раз такой случай. Вальтер задумал разделаться со своими, так сказать, соотечественниками при помощи конфлаграции. Сам же вместе с Алисой Моллард решил перебраться через Черную дыру в параллельную Вселенную…

Юлька слушала версию майора, и ей казалось, что он пересказывает ей какой-то фантастический боевик: Черная дыра… параллельная Вселенная… Конфлаграция… – Потому-то они и хотели вашими телами воспользоваться… – заключил Гвоздь.

– А почему именно нашими?

– Я ж тебе уже говорил. У вас с Юлей в именах и фамилиях идеальное количество букв для магических операций. Тринадцать. И потом. Черная дыра, ведущая в параллельную Вселенную, очень узкая. Взрослому человеку в нее не пролезть. А вы, девчата, худенькие, юркие…

– Прикалываетесь, Петр Трофимыч.

– Какие уж тут приколы, – вздохнул майор. – Вселенную спасать надо.

– На фига Вальтеру и Алисе уничтожать Вселенную? – продолжала недоумевать Чижикова.

– Вероятно, из-за злобности натуры, – предположил Гвоздь. – Знаешь приговорку: «Сделать маленькую гадость – для меня большая радость». Вот и они решили сделать маленькую гадость.

– Ничего себе – маленькую, – хмыкнула Юлька и добавила: – Им, значит, радость – а нам-то что теперь делать?

– Продолжать расследование. Возможно, конфлаграцию удастся предотвратить, если мы узнаем, зачем Вальтеру и Алисе понадобилось кладбище кукол.

– Надо узнать это как можно быстрей!

– Так точно. Поэтому я и решил выкурить три пачки сигарет.

– При чем тут сигареты? – не поняла Чижикова.

– А ко мне озарение приходит аккурат после третьей пачки. Не знаю уж почему.

…И вот майор Гвоздь лег на диван и, пуская к потолку кольца дыма, начал ждать прихода озарения. На исходе первого часа дверь кабинета распахнулась.

– Жора!

– Я!

– Быстренько найди книгу «Мифы и легенды Петербурга»!

– Слушаюсь! – козырнул Кипятков.

Книга была доставлена.

На исходе второго часа дверь снова распахнулась.

– Жора!

– Я!

– Мигом разыщи «Санкт-Петербургские ведомости» за 1886 год.

– Есть! – козырнул Кипятков.

Ведомости тоже были доставлены.

На исходе третьего часа дверь опять распахнулась.

– Что прикажете, товарищ майор?! – вскочил со стула капитан.

– Ничего, Жора… Входите, орлы.

Чижикова, Рыжикова и Кипятков вошли в кабинет. Дым здесь стоял коромыслом, прямо хоть топор вешай. Обе Юльки закашлялись. Кипятков распахнул окно, впуская струю свежего воздуха.

– Ну что ж, орлы, – приступил к обстоятельному рассказу Гвоздь, – закурил я, значит, сигарету и прикинул. Информации по этому делу столько набралось, что даже непонятно, о чем сперва и думать. И я стал думать обо всем сразу. Думал – курил, курил – думал… И когда выкурил первую пачку – пришел к первому выводу: в этой криминально-мистической истории мотивы поведения всех действующих лиц более-менее ясны. Кроме мотивов одного лица. Какого?.. – Майор сделал паузу.

– А какого? – не догадались ни девчонки, ни капитан.

– Кочегара Уголькова! Вообще неясно, почему он все время возникал в наведенке со сгущенкой и в мыслях Алисы. Я распечатал вторую пачку, закурил и начал думать исключительно об Уголькове. Тут-то я и вспомнил одну книжку, которую читал в детстве. Называлась она: «Мифы и легенды Петербурга». В ней имелась легенда и о кочегаре Уголькове. Вкратце легенда такова: «Жил когда-то в Петербурге некий Угольков. Он работал кочегаром в крематории. У Уголькова была дочка, которую он безумно любил. Дочка заболела неизлечимой болезнью. Кочегар впал в отчаяние. Случайно ему стало известно древнее колдовское поверье: если сжечь сто девочек от семи до семнадцати лет, то исполнится любое твое желание. И Угольков начал заманивать к себе в крематорий девочек и сжигать их в кремационной печи, чтобы исполнилось его заветное желание, и любимая дочка выздоровела…»

– Кошм-а-ар, – заахали и заохали девчонки. – У-у-жас…

– Да это же легенда, девчата, – напомнил им Гвоздь. – На самом деле ничего подобного не было.

– А что было на самом деле, товарищ майор? – поинтересовался Кипятков.

– Об этом и написано в «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1886 год. Кстати, Жора, – прервался майор, – объявляю тебе благодарность за быстрый розыск материалов.

– Служу Службе безопасности! – вытянулся в струнку капитан.

– Так вот, – вернулся к рассказу Гвоздь, – в июльском номере «Ведомостей» была напечатана заметка под названием: «Куклы спасают жизнь». Речь в ней шла об Уголькове, только не о кочегаре, а об истопнике. Вспомнил я это, докуривая последнюю сигарету из второй пачки. А увидел я впервые эту заметочку, когда мне было лет десять. Я тогда нашел на помойке подшивку «Санкт-Петербургских ведомостей» за 1886 год. И прочел от корки до корки.

– Ну у вас и память, товарищ майор, – не преминул восхититься начальством Кипятков. – Я вон даже не помню, что во вчерашних газетах пишут, а вы запомнили, что в позапрошлом веке писали.

– Запомнить-то запомнил, Жора, но все равно следовало перепроверить – вдруг я какую-то важную детальку упустил. Поэтому я и попросил тебя разыскать мне книгу и газеты. В заметке наряду с Угольковым фигурировала и его неизлечимо больная девочка. На этом сходство с легендой заканчивалось. А вот как все было на самом деле. Девочка любила играть в куклы. Но Угольков был бедным человеком, поэтому и куклы у его дочери были самодельные, тряпичные. А она мечтала поиграть настоящими куклами. Тогда Угольков пошел к графине, в доме которой он служил истопником, и рассказал о больной дочери и ее мечте. Графиня оказалась доброй женщиной и отдала Уголькову старые куклы своей дочки. Мало того, она попросила знакомых графинь-мамаш, у которых были девочки, сделать то же самое. Больная девочка Уголькова была вне себя от счастья. Она целыми днями играла с куклами, а вечером укладывала их спать рядом с собой. Прошел месяц, и девочка полностью выздоровела. «Врачи считают, что ее выздоровление – следствие положительных эмоций, вызванных подаренными ей старыми куклами», – заканчивалась заметка в «Ведомостях». Куря сигарету за сигаретой, я задумался над этой историей. И когда я докурил последнюю сигарету из последней, третьей, пачки, на меня и нашло озарение. «Э-э, – понял я, – положительные эмоции тут ни при чем». Хотя, конечно, и они сыграли свою положительную роль. Но главная причина выздоровления в том, что подаренные угольковской дочке куклы были наигранные. – Майор глянул на слушателей. – Уразумели, орлы?

– Пока нет, – честно признались «орлы».

– Ну, к примеру, есть старые иконы, на которые много молились, их называют «намоленные». Эти иконы способны творить чудеса. А есть старые куклы, которыми много играли. Их можно назвать «наигранные», потому что они впитали в себя любовь и положительную энергетику тех девочек, которые с ними играли. Так вот, мне кажется, что именно благодаря этой энергетике дочка Уголькова и выздоровела. А если десяток наигранных кукол справились с тяжелой болезнью, то сотни наигранных кукол, похороненные на кукольном кладбище, могут – что?..

– Что? – переспросили капитан с девочками.

– Кого-нибудь оживить!

– А кого?

– Того, кто находится под этим кладбищем.

– А кто там находится?

– Ну а сами-то как думаете?

Честно сказать, обе Юльки и Жора никак не думали.

И тогда майор Гвоздь, выдержав эффектную паузу, объявил:

– Абсолютное оружие!

Глава XXVII
КОНТРОЛЬНОЕ ЗАХОРОНЕНИЕ

– Абсолютное оружие? – вопросительно повторили все.

– Так точно. Под кладбищем кукол похоронен некто, кто, вернувшись к жизни, может уничтожить нашу Вселенную.

Кипятков, как обычно, закипятился:

– Надо его поскорей выкопать, пока он не ожил!

– Не кипятись, Жора, – подкрутил майор усы. – Во-первых, это только моя версия. Ее еще нужно проверить.

– Да чего тут проверять-то?! – продолжал кипятиться Кипятков. – Выкапывать надо! Дорога каждая минута!

– Спокойно, капитан. Для начала мы совершим контрольное захоронение.

– А что значит – контрольное? – спросила Чижикова.

– Проведем следственный эксперимент: похороним кого-нибудь на кладбище кукол и посмотрим, оживет он или нет.

– А кого похороним, Петр Трофимыч? – спросила Рыжикова.

– Меня, – ответил Гвоздь.

Все засмеялись.

А Кипятков сказал:

– Для этого вам надо умереть, товарищ майор.

– Верно, Жора, – без тени юмора ответил Гвоздь. – Я и умру.

Тут все поняли, что майор не шутит.

– Да вы что, Петр Трофимыч?! – загалдели девчонки. – А если ваша версия не подтвердится, и вы не оживете?!

– Так точно! – согласился с девчонками Кипятков. – Давайте лучше на кроликах следственный эксперимент проведем.

– Ни в коем случае! – отверг это предложение Гвоздь. – Ты же знаешь, Жора, я председатель петербургского отделения «Общества защиты животных»! И никогда не буду рисковать кроликами.

– Кроликами, значит, не будете, а собой будете?! – наперебой кричали девчонки и капитан.

– Тихо, тихо, – замахал на них руками майор. – Вы меня не поняли. Я ничем не рискую. Я же йог.

– Кто вы?

– Йог, – повторил Гвоздь. – И могу остановить себе сердце на пять дней. А потом снова его запустить.

– Ух ты! – привычно восхитился капитан.

– Правда, что ли? – не поверили девчонки.

– Правда, правда, – ответил майор и начал развивать свою идею: – Я останавливаю сердце, вы меня хороните и ждете, когда я оживу. И если я оживаю раньше, чем через пять суток, значит, моя версия верна – наигранные куклы способны оживлять.

И вот день подошел к вечеру.

На кладбище кукол было тихо. Майор Гвоздь лежал в открытом гробу, покуривая сигаретку. Рядом стояли Чижикова, Рыжикова и капитан Кипятков. И хотя это было всего лишь контрольное захоронение, девчонки хлюпали носами. Да и капитан иной раз им подхлюпывал.

– Ну что, орлы, приуныли? – ободряюще сказал из гроба Гвоздь. – Приказываю всем улыбнуться.

Все кисло улыбнулись.

Майор докурил сигарету и ловким щелчком послал окурок за кладбищенскую ограду.

– Давайте прощаться, орлы.

– Разрешите речь сказать, товарищ майор, – попросил Кипятков.

– Ну скажи, Жора.

– Товарищи! – похоронным тоном заговорил капитан. – Сегодня мы провожаем в последний путь майора Петра Трофимыча Гвоздя. Всю свою сознательную жизнь майор Гвоздь не покладая рук боролся с нечистой силой, отдавая этой борьбе всего себя без остатка. И вот пламенное сердце Петра Трофимыча сейчас перестанет биться… – В голосе капитана прорезались торжественные нотки: – Но не перестанут биться соратники майора Гвоздя. Они подхватят знамя борьбы, выпавшее из рук товарища майора, и понесут его дальше… – Кипятков, прервавшись, взглянул на лежащее в гробу начальство. – Ну как вам речь, товарищ майор?

– Во! – показал Гвоздь большой палец.

Капитан просиял.

– Разрешите продолжать?

– Достаточно, Жора. Лучше приготовь молоток и гвозди. Заколотишь гроб, как только я остановлю себе сердце.

– Ой, а может не стоит гроб заколачивать, Петр Трофимыч, – начали упрашивать майора девчонки. – Давайте мы вас просто крышечкой накроем.

– Отставить, девчата. Все должно быть как положено. Уразумели?

– Уразуме-е-ли, – печально протянули Чижикова с Рыжиковой.

– Попрошу соблюдать полную тишину, – деловито произнес Гвоздь. – Начинаю остановку сердца. – И он монотонно забубнил: – Мое сердце остана-а-вливается… остана-а-авливается… остана-а-а-а… – Голос замер на полуслове.

Кипятков приложил ухо к груди майора. Послушал.

– Не стучит… – объявил он и, сняв фуражку, перекрестился. – Царствие ему небесное.

Девчонки тоже закрестились.

Гроб заколотили, опустили с могилу и засыпали землей. А сверху положили надгробную плиту, на которой была высечена эпитафия, почти как у полководца Суворова [10]

[Закрыть]:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ГВОЗДЬ.

Постояли немного и пошли ужинать.

Ночь прошла. Наступило утро.

Ни свет ни заря обе Юльки и Кипятков поспешили на кладбище проверить – не ожил ли майор?.. Утренний туман обволакивал могилы.

Солнце вставало.

А майор Гвоздь сидел на своей надгробной плите, покуривая сигаретку.

– Петр Трофимыч, – кинулись обнимать его девчонки. – Вы ожили!

– Так точно!

– Товарищ майор, а как же вам удалось из могилы выбраться? – недоумевал Кипятков. – Гроб ведь был заколочен, да и зарыт к тому же.

Гвоздь посмеивался:

– Я, Жора, в молодости в цирке выступал и по сто раз проделывал подобные корючки.

– Что-что проделывали?

– Корючки. Так в цирке называются небольшие номера. Я ложился в металлический ящик, его засовывали во второй металлический ящик, второй – в третий, третий – в четвертый… И так до десяти ящиков. Все они были заперты. А я через пять минут – ап! – и на свободе. Зрители просто рыдали от восторга.

– Супер! – воскликнула Чижикова.

– Круто! – воскликнула Рыжикова.

А Кипятков спросил бодро:

– Какие будут дальнейшие указания, товарищ майор?!

– Указание нам всем одно, Жора, – выяснить поскорей, кто похоронен под кладбищем кукол.

– Я знаю – кто, – раздался голос.

Все обернулись. К ним подходил отец Варений.

Священника было сразу и не узнать. Вместо рясы – спортивный костюм, на ногах – кроссовки.

– Я по утрам пробежку совершаю, – поймав удивленные взгляды капитана и девчонок, пояснил батюшка. И степенно представился майору, с которым был еще незнаком:

– Отец Варений.

– Майор Гвоздь, – козырнул в ответ майор.

– Вы уж простите, бога ради, что случайно подслушал ваш разговор.

– Пустяки, батюшка. Так кто тут, под кладбищем, похоронен?

– На этом месте три миллиона лет тому назад состоялась битва между ангелами небесными и демонами ада. Демоны были разбиты, а их главаря, демона Уничтожения по имени Дуррра, здесь и похоронили.

– Дура? – не расслышав как следует, переспросила Чижикова.

– Не Дура, а Дуррра, – поправил ее священник. – С тремя «р», мужского рода, ударение – на «а».

– Вы в этом уверены? – спросил Гвоздь.

– В чем?

– В том, что демон похоронен именно здесь.

– Уверен. Об этом в священных книгах написано.

– Ну что ж, спасибо, батюшка, за ценную информацию. – Майор Гвоздь крепко пожал отцу Варению руку. – Вы даже представить себе не можете, как вы нам помогли.

– Пустяки, майор, – в тон Гвоздю ответил священник.

– Нет, товарищ Варений, не пустяки, – вмешался в разговор Кипятков и обратился к начальству: – Разрешите, я ему расскажу, товарищ майор.

– Расскажи, Жора.

Капитан рассказал.

– Гос-с-поди, помилуй нас, грешных, – закрестился батюшка. – Страсти-то какие… Ну да бог не даст свершиться черному делу. Отвратит беду.

– Бог-то бог, да будь и сам не плох, – молодцевато подкрутил усы Гвоздь. – Кипятков!

– Я!

– Свяжись-ка, Жора, с местными военными. Пусть на завтра выделят нам батарею тяжелой артиллерии.

– Слушаюсь!

– И еще нам нужна рота пулеметчиков и взвод огнеметчиков. Уразумел?

– Так точно!

Петр Трофимыч, а вы думаете, Дуррра уже ожил? – спросили девчонки.

– Уверен, девчата. И завтра полезет из своей могилы.

– Почему именно завтра?

– Завтра же пятница, тринадцатое. Разгул темных сил. Верно, батюшка?

– Да-да, сатанинский день, – закивал отец Варений и попросил: – Позвольте, майор, и мне поучаствовать в святом деле уничтожения нечисти.

– Будем только рады, батюшка. Мы эту заразу – снарядами, а вы – молитвами.

– А не маловато ли у нас сил? – засомневался Кипятков. – Справимся ли, товарищ майор?

– Справимся, – ответил за Гвоздя священник. – Нам бог поможет.

Глава XXVIII
ПЯТНИЦА, ТРИНАДЦАТОЕ

И вот наступил день Д (для тех, кто не в курсе, – день начала операции в военной терминологии). Все было готово к решающей схватке. Отец Варений благословил всех участников операции, в том числе и себя – ведь он тоже принимал в ней участие.

Дело было за малым. Но малый что-то не спешил вылезать из своей могилы.

– Ну где же этот Дурррак? – начали первыми проявлять нетерпение Чижикова с Рыжиковой.

– Спокойно, девчата, – сказал им майор и глянул на часы. – Я думаю, он через часок полезет. В тринадцать часов тринадцать минут.

– Почему именно в тринадцать тринадцать?

– У нечисти тоже свои прихоти имеются. Любят они цифру «тринадцать». – Гвоздь протяжно зевнул. – Так что можно часик покемарить.

С этими словами майор улегся на травку.

– Неужели вы способны уснуть в такой ситуации, Петр Трофимыч? – поразилась Чижикова.

– Очень даже способен.

– Ну у вас и нервы, – восхитилась Рыжикова.

– Да при чем тут нервы? Просто со временем ко всему привыкаешь. А у меня это уже трехсотая засада. Можно сказать, юбилейная.

– Поздравляем! – сказали все.

– Спасибо. К тому же на завтрашнюю ночь у нас еще одна операция намечена [11]

[Закрыть]. Поэтому надо как следует отоспаться. Кстати, Жора, к той операции все готово?

– Так точно, товарищ майор!

– Ну ладно, толкнете меня, когда Дурррик полезет. – И майор, положив под щеку ладонь, уснул.

Время шло. Все напряженно ждали появления демона. Все, кроме Гвоздя, конечно. Он похрапывал – хррр… И вот ровно в тринадцать часов тринадцать минут под кладбищем кукол раздалось отдаленное громыхание.

– Петр Трофимы, Петр Трофимыч, – принялись тормошить майора девчонки.

– Кажется, лезет…

– Кто лезет? – спросонья не понимал Гвоздь.

– Дуррралей этот…

Сон мигом слетел с майора. Он вскочил, надел фуражку. И зычно прокричал:

– По местам, орлы!

Гул нарастал. Земля задрожала…

– Приготовиться к бою! – скомандовал Кипятков.

– От-ставить!.. Ты что, Жора, поперек батьки в пекло лезешь?

Капитан смутился.

– Виноват, товарищ майор… А разве не надо к бою готовиться?

– Вначале по-хорошему попробуем договориться. Дай-ка сюда «матюгальник».

Кипятков подал Гвоздю мегафон.

– Гражданин Дуррра! – обратился майор к демону, и усиленный мегафоном голос разнесся по всему кладбищу. – Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Предлагаю вам сдаться!..

Повисла пауза. Все ждали, что ответит Дуррра.

А демон молчал.

– Может, он не услышал? – предположила Чижикова.

– Да все он услышал, – ответил отец Варений. – Слух у демонов отличный, а вот соображение не очень. До них доходит, как до жирафов.

И действительно – только через десять минут раздалось громоподобное рычание:

– ДЕМОНЫ НЕ СДАЮТСЯ!

– Если демоны не сдаются – их уничтожают, – спокойно сказал Гвоздь и приказал в мегафон: – Огонь!

– С богом, – перекрестился отец Варений.

БАХ-БАХ-БАХ!.. – загрохотали орудия, сотрясая кладбище.

ТРА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА… – застрочили пулеметы.

ПШШШШШШШШШШШШ… – вырвались огромные языки пламени из пулеметов.

Весь этот ураганный шквал огня обрушился на то место, откуда исходил демонический рык.

– ТЫРПЫРДЫР-Р-Р-Р!.. – страшно взревел Дуррра, и от его рева повылетали все стекла в домах Вышнего Волочка. Земля вздыбилась, и на ее поверхности показалась ТАКА-А-Я образина, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Поэтому и не будем описывать.

– Огонь! Огонь! Огонь!.. – яростно кричал майор, делая отмашку рукой.

Т Р А Х!.. Б А Х!.. Т А Р А Р А Х!.. – залпы следовали один за другим. Бушевало пламя огнеметов. Рвались снаряды и разрывные пули.

А демон все лез и лез из-под земли… Казалось, ему не будет конца, до того он был огромен.

И снова грохотали орудия!.. Строчили пулеметы!.. Плевались пламенем огнеметы!..

Черный дым уходил в синее небо, которое давно уже перестало быть синим.

Дуррра пылал, как факел. Но продолжал упорно вылезать.

– Товарищ майор, может, подкрепление вызвать?! – перекрикивая грохот орудий, предложил Кипятков.

– А я-то на что?! – воскликнул отец Варений. И выскочил из укрытия.

– Куда?! – закричал ему майор. – Назад!..

Но священник побежал вперед, прямо к демону, держа перед собой Библию, словно щит.

– Ах, горячая голова, – подосадовал Гвоздь. – Пропадет ведь ни за грош! – И приказал: – Прекратить огонь!

Огонь тотчас прекратился. Все ждали, что предпримет отец Варений.

Батюшка бесстрашно подскочил к Дуррре и, задрав голову, выкрикнул тому прямо в мерзопакостную рожу:

– Именем господа нашего заклинаю тебя, исчадье зла, – сгинь! сгинь! сгинь!.. Аминь!..

Но демон не сгинул. Подняв свою огромную лапищу, он обрушил ее на отца Варения и наверняка бы раздавил священника в лепешку, не отскочи тот вовремя в сторону.

Дуррра снова нацелился лапищей. Ничто и никто больше не мог спасти батюшку. Разве что только бог. И отец Варений воззвал к нему:

– Господи, спаси!.. Спаси, господи!..

Тотчас с неба ударил сверкающий луч – прямо демону по темечку. А за ним второй луч – и тоже в темечко.

– ПЫХТЫХФЫЫ-Х-Х… – на последнем издыхании прошипело чудище.

– Бог услышал мои молитвы! – вне себя от счастья закричал отец Варений.

– Будь я трижды неладен, если это не работа «Полтергейстов», – пробормотал в усы Гвоздь.

Бравый майор был, как всегда, прав. Спутники «Полтергейст – 1» и «Полтергейст – 2» засекли демона Дуррру с земной орбиты и нанесли по нему удар из лазерных пушек.

Страшилище корчилось в предсмертных судорогах.

Ветерок разогнал дым, и опять на синем небе засияло солнышко. Запели птицы. Зажужжали пчелы. Заквакали лягушки.

Все подошли к мертвому Дуррре. Вблизи он оказался не таким уж и огромным.

– Я фигею, – сказала Чижикова. – Неужели такая шмакодявка могла уничтожить нашу Вселенную?

– Этого мы уже никогда не узнаем, – ответил отец Варений.

– К счастью, – добавила Рыжикова.

– Так точно! – козырнул Кипятков.

А майор Гвоздь, подкрутив правый ус, произнес:

– Слушайте, орлы, стишок, который я только что сочинил на смерть демона Дуррры.

– Вы, оказывается, еще и поэт, товарищ майор, – как всегда, восхитился начальством Кипятков.

– А ты думал, Жора, – как всегда подмигнул ему Гвоздь и с выражением продекламировал:

Пусть нечисть знает – ни за что