Текст книги "Операция "Спящая красавица""

Автор книги: Валерий Роньшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава V РОЗОВАЯ СПАЛЬНЯ

– Год назад мои родители развелись, – начала Джейн. – Мы с матерью остались в Лос-Анджелесе. А отец купил себе виллу под Кингстоном. Вскоре я узнала, что папа снова женился. На Элизабет Мойз…

Толстиков сразу вспомнил клип, который без конца крутили по МУЗ-ТВ.

– Это певица, да?.. Худая такая, с пухлыми губами.

– Худая… – саркастически повторила Джейн. – Тебе сделать липосакцию, и ты худым станешь.

– Чего сделать?

– Откачать жировую ткань. По-научному называется – липосакция. А что касается пухлых губ, то это обыкновенная коллагеновая прививка. Делаешь себе такую прививочку – и у тебя губы прямо на пол-лица распирает. Ты что, никогда не слышал о пластической хирургии?..

Лешка, конечно, слышал, но в общих чертах. Ему все эти прибамбасы были до лампочки.

– В Штатах половина звезд пользуется услугами «пластиков», – продолжала Джейн. – Из тех, кому за сорок перевалило.

– А разве Элизабет Мойз перевалило за сорок?

Девочка презрительно фыркнула.

– Бет уже полтинник. У нее своего вообще ничего не осталось. Все искусственное. – Джейн явно не питала симпатий к Элизабет Мойз.

Тяжело ступая, в бар вошел грузный мужчина, похожий на пирата. Именно такими их обычно изображали в пиратских боевиках. Небритое лицо проходимца, большие руки в татуировках, шрам через всю щеку, серьга в ухе… Не хватало лишь черной косынки с черепом и костями.

– «Ядерную», приятель, – хрипло гаркнул «пират» бармену, опускаясь на табурет у стойки. – Да поживей.

Бармен быстро смешал что-то с чем-то и пустил стакан по отполированной стойке. Стакан заскользил и остановился точно напротив посетителя. Мужчина с брезгливым видом выбросил из коктейля соломинку и недоверчиво взглянул на бармена.

– Полный комплект?

– Можете проверить, мистер, – ответил бармен.

– Сейчас проверим. – Мужчина вытащил из кармана зажигалку и, крутанув колесико, поднес язычок пламени к напитку. Коктейль вспыхнул.

Удовлетворенно чмокнув губами, «пират» задул пламя и одним махом осушил высокий стакан. Затем послал его по стойке обратно к бармену.

– Повтори, приятель.

Лешка искоса посмотрел на «пирата».

– Что это он такое выпил?

– «Ядерную бомбу», – объяснила Джейн. – Мой отец обожал этот коктейль. Пил всегда горящим и через соломинку. Пока соломинка не прогорала… – Она встала. – Пошли отсюда.

Они вышли из бара.

– Ты заметил, как он на нас пялился? – спросила девочка.

– Не на «нас», а на тебя, – уточнил Лешка и смущенно добавил: – Ты ведь такая красивая.

Джейн не обратила на его последние слова никакого внимания.

– А мне показалось, что он больше на тебя смотрел, – задумчиво произнесла она.

Ребята сели на скамейку недалеко от входа в отель, и девочка продолжила свой рассказ:

– Этим летом папа пригласил меня погостить у него на вилле. Он ее купил у арабского шейха. Огромный такой дом с садом и бассейном, в котором плавали акулы-людоеды. Отец ничего не стал менять после шейха, даже акул оставил. В доме было двадцать пять спален. И я для разнообразия каждую ночь ночевала в новой спальне. В ту ночь я решила переночевать в розовой спальне. Перед сном я достала жемчужное ожерелье, которое подарил мне папа. А нитка вдруг взяла и оборвалась. Представляешь?..

– Представляю, – сказал Толстиков, вспомнив, как у него порвалась резинка в плавках.

– Жемчужины раскатились по всему полу. Я стала их собирать. Приподняла край ковра, чтобы посмотреть, нет ли там жемчужин, и вдруг увидела окошко в полу…

– Какое окошко?

– Стеклянное. Я легла на пол и посмотрела в это окно. Внизу была комната Бет.

– Она жила в комнате с окном на потолке?

– Нет. Потолок у нее был зеркальный. Но оказалось, что это одностороннее зеркало. Понимаешь?

– Не-а, – честно признался Лешка.

– Ну с той стороны зеркало, а с этой – стекло.

– А зачем так было сделано?

– Откуда я знаю. Может, шейх за кем-нибудь подглядывал или за самим шейхом подсматривали… В общем, я заглянула в это окошко. Бет в комнате не было. Она но ночам выступала в клубе «Карусель». Это самый дорогой «ночник» в Кингстоне… Я уже хотела положить ковер на место, но тут в комнату Бет кто-то вошел. В лунном свете я разглядела женскую фигуру. Женщина подошла к столу, что-то взяла и вышла из комнаты. «Странно», – подумала я. Бет в клубе, вор проникнуть в дом не может…

– Почему не может?

– Там на каждом шагу видеокамеры. Не говоря уже об охранниках у входа… Я решила пойти к отцу и все ему рассказать… – Джейн начала заметно волноваться. – Когда я вошла в папину спальню, мне в глаза сразу бросилась книга…

– Какая книга?

– Толстого.

Толстикову показалось, что девочка произнесла его школьное прозвище. Но он тут же понял – Джейн имеет в виду великого русского писателя.

– Льва Толстого? – спросил Лешка.

– Да. Его роман «Война и мир»… Книга валялась на полу… – Джейн помолчала. Потом добавила: – В луже крови.

– А твой отец?

– Он исчез. Я, конечно, сразу вызвала охрану. Они прочесали весь дом, но папу не нашли.

– А женщину?

– Охранники ее не искали. Я им ничего не сказала.

– Почему?

– Потому что я была шоке – после того, как охранники вытащили из бассейна куски окровавленного папиного халата… Затем приехала полиция, журналисты… Им я тоже ничего не стала говорить. Я подумала, в газетах начнут приводить всякие домыслы насчет моих отношений с Бет. Ведь выходит, я ее обвиняю в убийстве отца…

– И вовсе так не выходит, – возразил Толстиков. – С чего ты взяла?

– Ну не знаю… – Джейн поморщилась. – Короче, про эту женщину я никому ничего не сказала. Вскоре прилетели агенты ФБР из Штатов. Они стали орать на местных полицейских, что те неправильно вели следствие, что надо было первым делом проверить, сожрали акулы Джорджа Родуэла или нет. А местные сыщики стали в ответ орать, что в этом не было никакой необходимости, так как и дураку ясно, что акулы его сожрали, раз в бассейне обнаружены обрывки халата…

– Но хоть что-нибудь им удалось выяснить?

– Да. Они провели «реконструкцию преступления». Или как там у них это называется. По этой реконструкции получалось, что, когда убийца вошел в спальню, папа сидел в кресле и читал книгу. Увидев убийцу, он вскочил. Убийца выстрелил. Пуля прошла навылет и застряла в стене. Папа выронил книгу, потом упал. Убийца оттащил тело к бассейну и бросил на съедение акулам…

Джейн замолчала. Лешка тоже молчал, обдумывая услышанное.

– А видеокамеры? – наконец спросил он.

– Что видеокамеры?

– Ну ты говорила: в доме на каждом шагу видеокамеры. Значит, на видео должно было записаться, как убийца проходил по коридорам.

– Должно было, но не записалось. Когда просмотрели все записи, на пленке были видны лишь пустые коридоры. Словно убийца – невидимка.

– Или один из охранников, – прибавил Толстиков.

– Исключено. Агенты ФБР проверили всех охранников. У каждого из них железное алиби.

– А может, это и правда была Элизабет Мойз? Она ведь знает систему охраны дома?

Джейн кивнула.

– Да, знает. Но у нее тоже железное алиби. Убийство произошло между двенадцатью и часом. В двенадцать я ушла от папы, пожелав ему спокойной ночи, а в час пришла к нему, чтобы сообщить о странной женщине. Бет в это время была на сцене ночного клуба. Ее шоу начинается в полночь, а заканчивается в два…

– Да-а, – в раздумье протянул Лешка. – У охраны железное алиби, у Элизабет Мойз железное алиби, посторонний проникнуть на виллу не мог. Что же тогда получается?

Девочка невесело улыбнулась.

– Получается, что я убила своего папочку. Фэбээровцы поначалу так и решили, когда обнаружили в моей сумочке пистолет.

– Пистолет?! У тебя в сумке?! Тебе его, наверное, эта женщина подсунула!

– Нет, Это мой пистолет, – сказала Джейн. – Мне папа подарил на день рождения.

– Ничего себе подарочек.

– А ты думал. Знаешь, какая у нас в Америке преступность? Не то что у вас в России. Толстикову стало обидно за Россию.

– Да наша преступность покруче вашей будет. Вон в моем доме за один раз сразу три квартиры грабанули.

Джейн, пропустив Лешкины слова мимо ушей, продолжала:

– Эксперты установили, что пуля, застрявшая в стене, выпущена не из моего пистолета. К тому же я не смогла бы дотащить тело отца от спальни до бассейна. Удивительно, как эта женщина его дотащила.

– А может, это был переодетый мужчина? – предположил Лешка.

– Нет. Это была женщина. Я не могла ошибиться.

– Да-а, – снова протянул Толстиков. – Зря ты, конечно, не рассказала о ней полиции.

Джейн кивнула.

– Я и сама после поняла, что надо было рассказать. И уже собиралась идти в полицию. Но именно в тот момент я получила письмо. В нем говорилось, что мне угрожает опасность и что я должна немедленно уехать на соседний остров, где в отеле забронирован номер на мое имя. Мне следовало поселиться там и ждать.

– Чего ждать?

– Просто – ждать. Еще там говорилось, чтобы я никому не рассказывала о письме.

– А ты не подумала, что это ловушка?

– Наоборот, я подумала, что отец жив и что письмо прислал именно он.

– Письмо было написано его рукой?

– Нет. Почерк был не его.

– Тогда с чего ты взяла? Не понимаю.

– И не поймешь. Это женская интуиция… Короче, я сказала Бет, что улетаю домой в Лос-Анджелес, а сама тайком отправилась сюда.

– А если твоя мать позвонит Бет из Лос-Анджелеса?

– Не позвонит. Мы с мамой договорились, что обратно я автостопом доберусь.

– Класс! – восхитился Лешка. – И мать тебе разрешила?

– Она сама мне предложила лететь из Кингстона в Майами, а оттуда ехать автостопом до Лос-Анджелеса.

Ну уж этому Толстиков никак не мог поверить. Чтобы мать предложила своей дочери путешествовать автостопом? Да в жизнь такого не будет!..

– А ты случайно не врешь? – спросил он.

– Зачем мне врать? Ты просто мою маму не знаешь. Когда ей было четырнадцать, как мне сейчас, она такие номера откалывала, закачаешься.

– Ну какие? Уроки, что ли, прогуливала?

– Ха, уроки. Да она в одиночку вокруг земного шара облетела.

Лешка присвистнул. – Ни фига себе.

– А в двадцать пять совершила первый в мире трансконтинентальный перелет через Северный полюс на спортивном самолете. – В голосе девочки звучала гордость за мать. – Я тоже летчицей стану. Я уже окончила курсы пилотов.

– И ты умеешь управлять самолетом? – недоверчиво произнес Толстиков.

– Умею. У меня и самолет есть. «Сессна». Мне папа подарил. – Вспомнив отца, Джейн вновь погрустнела. – И зачем они развелись? Нам так было хорошо втроем… – Девочка закусила губу, чтобы не расплакаться.

Лешка сразу почувствовал себя мужчиной. Он покровительственно обнял Джейн за плечи.

– Не расстраивайся. Может, твой отец и правда жив.

Джейн прижалась к Лешкиному плечу.

– Знаешь, иногда мне кажется, что папа жив, а иногда, что нет… – Она вдруг резко отстранилась. – Слушай, Лешка, а ты не помнишь, какой был голос?

– Голос? – не сразу врубился Толстиков.

– Ну по телефону. – Девочка с надеждой смотрела на Лешку. – Постарайся вспомнить.

Лешка постарался, но не вспомнил.

– Да обыкновенный… – пробормотал он.

– Какой обыкновенный? – теребила его Джейн. – Высокий, низкий…

– Я не помню, – был вынужден признаться Толстиков. – Вроде высокий. А может, низкий.

– А что, если пойти на телефонную станцию и узнать, откуда звонили?

– А разве там скажут?

– В Штатах бы сказали. Да и тут должны сказать.

– А где здесь станция?

– Надо у портье спросить! – Девочка вскочила со скамейки– Идем!

Лешка тоже поднялся.

– Пошли.

Ребята направились к отелю.

Они не видели, как из бара «Эдем» вышел человек со шрамом. Он проводил Джейн и Лешку долгим взглядом и загадочно усмехнулся.

Глава VI ОДИНАКОВЫЕ ЗАПИСКИ

Джейн не успела и рот открыть, как портье сам к ней обратился:

– Вы из 202-го номера, мисс?

– Да.

– Вам письмо.

– Мне?

– Вы же Джейн Уайт? – Портье протянул девочке конверт. – Прошу.

На конверте было крупно написано: «Джейн Уайт из 202-го номера. Лично в руки». И все.

– Тот же почерк, – шепнула Джейн Лешке и хотела уже распечатать письмо, но в последний момент передумала. – Идем наверх.

Они поднялись на второй этаж и зашли в номер Джейн.

Девочка вскрыла конверт. В нем лежала тонкая пачка долларов в крупных купюрах, авиабилет и записка. Первым делом Джейн прочла записку.

– Я должна лететь в Порт-оф-Спейн, – сказала она.

– Куда?

– На Тринидад. – Девочка протянула записку Лешке. – Читай.

Толстиков прочел:

«Джейн, тебе грозит смертельная опасность! Срочно лети в Порт-оф-Спейн. В отеле «Хилтон» на твое имя забронирован номер. Поселись в нем и жди».

Чего именно ждать, в записке сказано не было. Подписи тоже не было. Зато имелась приписка, сделанная, как видно, в спешке (буквы так и прыгали в разные стороны): «Опасайся человека со шрамом и золотыми зубами».

– Черт! – воскликнула Джейн, посмотрев на авиабилет. – Я опоздала на самолет. Он улетает в десять утра.

Толстиков взглянул на часы.

– Сейчас только восемь. Еще успеешь.

– Не успею. Пока до причала доберусь, пока на катере до Кингстона, пока до аэропорта… А, ладно, – махнула она рукой, – полечу на следующем.

Лешка снова прочел записку. Уже вслух.

– «Опасайся человека со шрамом и золотыми зубами», – повторила Джейн последние слова записки. – Лешка, а ты не заметил, у того типа в баре какие были зубы? Случайно не золотые?

– Нет, не золотые. В дверь постучали.

– Кто там? – громко спросила девочка.

– Посыльный. Вам записка. Джейн и Лешка переглянулись.

– Открыть? – шепотом спросил Толстиков.

– А вдруг это он? – прошептала в ответ Джейн.

Лешка понял, что Джейн имеет в виду человека с золотыми зубами. «Эх, чертова чертовщина, – подумал с досадой Толстиков. – Не надо было отвечать».

В дверь опять постучали.

– Так вы возьмете записку? – Голос был довольно безобидный.

– Одну минуту, – сказала Джейн.

Она быстро достала из сумочки маленький пистолет. «Кольт» с перламутровой ручкой. Потом на цыпочках подкралась к двери и встала так, чтобы оказаться за дверью, когда та распахнется.

– Открывай, – приказала девочка Лешке, сняв пистолет с предохранителя.

Честно говоря, Толстиков испугался.

Вдруг он сейчас откроет – а ему в лицо застрочит автомат. Но в двух шагах от Лешки с решительным видом и заряженным «кольтом» стояла Джейн. И Толстиков понял, что лучше храбро погибнуть, чем услышать от Джейн хлесткое, как пощечина, слово:

«Трус!»

Ватными ногами Лешка шагнул к двери. И открыл. Сердце у него в этот момент – у-ух! – и оборвалось.

На пороге стоял мужчина лет двадцати. Ни шрама на щеке, ни золотых зубов у него не было. А был лишь форменный китель посыльного.

– Простите. – Посыльный с удивлением глядел на бледного Лешку. – А мисс Уайт…

Джейн вышла из-за двери с пистолетом в руке.

– Я здесь.

Мужчина покосился на «кольт».

– Это у вас настоящий, мисс?

– Нет, игрушечный, – усмехнулась Джейн. – Давайте сюда записку.

Посыльный отдал, но не ушел, ожидая чаевых.

Девочка пробежала текст глазами. В этой записке было сказано то же самое, что и в записке, вложенной в конверт. Слово в слово.

– От кого эта записка? – спросила Джейн.

– От постояльца из семьсот девятого номера.

– Такой красивый, седой, с усами?

– Нет, мисс. Некрасивый, лысый и без усов.

– Давно он здесь живет?

– Вы прямо как полицейский, – захихикал парень, – Нам, между прочим, запрещено рассказывать о постояльцах отеля.

Джейн сунула посыльному в руку несколько долларов. Парень сразу стал разговорчивым.

– Он здесь уже год живет. Но не постоянно. Приедет, уедет… Хотя номер за ним все время числится. Вчера вечером опять уехал.

– Это точно?

– Да, мисс. Мой приятель чемоданы к машине выносил. Он тут коридорным работает.

– Как его зовут?

– Спайк, Мы с ним друзья.

– Нет, как зовут мужчину из семьсот девятого?

– Мистер Аркетт. Дэвид Аркетт.

– На словах он ничего не просил передать?

– Нет, мисс. Только записку.

– А почему вы вчера ее не передали?

– Я хотел отдать, но вас не было в номере. И сегодня с утра вас тоже не было.

– Ладно, – сказал Джейн, – свободен.

– Всего хорошего, мисс Уайт. – Посыльный ушел.

«Что значит американка», – уважительно подумал Толстиков. Он никогда бы не смог вот так небрежно задавать вопросы взрослому человеку. А тем более совать деньги.

Как только дверь за посыльным закрылась, Джейн кинулась Лешке на шею.

– Он жив! Жив!.. – повторяла она радостно, – Мой отец жив!..

– Он у тебя что – некрасивый, лысый и без усов?

– Нет, он красивый, седой и с усами. Внешность тут ни при чем. Ее можно изменить. А вот характер не изменишь. Мой папка по характеру очень предусмотрительный человек. У него на каждое дело по три запасных варианта.

– Ты хочешь сказать…

– Ну да! – перебила девочка. – Вначале папа мне позвонил, потом оставил у портье письмо и, наконец, передал записку с посыльным, И везде было одно и то же: «Тебе грозит опасность». Я уверена, по телефону он собирался сказать, чтобы я летела на Тринидад. Но связь оборвалась…

– А если связь не просто оборвалась? – предположил Толстиков. – Вдруг с твоим отцом что-то случилось?

Джейн даже слышать об этом не хотела.

– Нет, нет и нет, – решительно закрыла она ладонью Лешкин рот. – С ним ничего не случилось.

– Тогда почему он не перезвонил?

– Потому что ему надо было срочно уезжать. Но перед отъездом он трижды предупредил меня об опасности. И оставил билет на самолет.

– На который ты опоздала, – заметил Лешка.

– Я бы не опоздала, если б портье передал письмо вовремя. Устроить, что ли, маленький скандальчик… – Девочка направилась к дверям.

Толстиков схватил ее за руку. – Ты с ума сошла! Забыла о человеке со шрамом?

– Думаешь, я его боюсь? – Джейн помахала пистолетом. – Пусть только сунется, я ему мигом второй пупок сделаю.

«Вот это девчонка!» – с восторгом подумал Толстиков. Он представил, как бы на месте Джейн повела себя его одноклассница Лика Соломатина. Да она б, наверное, весь номер слезами залила или бы в обморок упала.

– Слушай, Лешка, продолжала Джейн. – А давай проберемся в семьсот девятый номер. Вдруг там остались папины вещи…

– Какие вещи?

– Ну не знаю. Пачка его любимых сигарет или тюбик его любимой зубной пасты… Я это все увижу и буду на сто процентов уверена, что отец жив.

– А кто нас пустит в чужой номер?

– Зачем нам чье-то разрешение? Мы сами залезем в номер.

Фраза «залезем в номер» у Толстикова теперь четко ассоциировалась с пальмами.

– По пальме? – спросил он. Джейн рассмеялась.

– Ага. На седьмой этаж.

– Ах да, – смущенно пробормотал Лешка. – Это же седьмой этаж. А тогда как?

– Сейчас придумаем. Толстиков почесал переносицу.

– Вообще-то я выдаю классные идеи, когда хорошо поем.

– Это не проблема! – Джейн выставила на стол тарелку с креветками, густо полив их морским соусом. – Лопай.

Лешка слопал.

– Теперь выдавай классную идею, – потребовала девочка.

Лешка выдал:

– Надо сказать портье, что ты вчера была в гостях у Дэвида Аркетта и потеряла у него в номере перстень.

Девочка возразила:

– А портье ответит: я пошлю горничную, она найдет перстень и принесет вам…

– Правильно. А ты скажешь: я не доверяю горничным, она возьмет перстень себе, а мне соврет, что не нашла.

– Да, но портье все равно пошлет со мной горничную. Нет, Лешка, этот вариант не подходит.

– Не торопись, Джейн. Слушай дальше. Замки во всех номерах автоматические. Поэтому надо забить паз бумагой.

– Какой паз?

– Отверстие, куда входит язычок от замка. Заткнуть его бумагой. Тогда замок защелкнется, но не до конца. Стоит лишь посильней толкнуть дверь – и она откроется.

– А если не откроется?

– Откроется.

– Ну хорошо. Значит, мы идем в номер, я делаю вид, что ищу перстень, и прошу горничную помочь. Она помогает, а ты в это время забиваешь паз бумагой.

– Точно! – подхватил Лешка. – Потом мы уходим. Горничная идет вниз отдавать ключ портье, а мы возвращаемся в номер. Классная идея?

– А если горничная, захлопнув дверь, поймет, что замок не закрылся?

– Не поймет.

– А вдруг поймет? Нет, мы не можем рисковать. У нас всего один шанс. Думай дальше.

Толстиков уныло вздохнул.

– Тогда мне надо еще закусить.

– О'кей.

Перед Лешкой появилась пачка шоколадного печенья и стакан кокосового молока. Минута – и от печенья с молоком остались лишь приятные воспоминания.

– Значит, так, – начал излагать Толстиков вторую классную идею. – Ты с горничной заходишь в номер и оставляешь дверь открытой. Вы ищете перстень, а я в это время тихонько пробираюсь в ванную или туалет. Потом вы уходите. Горничная идет вниз, а ты возвращаешься. И мы осматриваем номер. О'кей?

– О'кей! – закричала Джейн. – Ты, Лешка, Эмерсон и Эдисон, вместе взятые!

Толстиков смутно представлял себе, кто такой Эдисон, об Эмерсоне и вовсе не слышал, но понял, что Джейн сравнила его с какими-то великими американцами. Лешка польщенно улыбнулся.

– Я только одного не понимаю, – сказал он, – почему мы не можем осмотреть номер при горничной?

– А я тебе сейчас объясню. – Девочка перешла на заговорщический шепот: – Неужели не ясно, что здесь кроется какая-то страшная тайна. Женщина-невидимка, исчезновение отца, человек со шрамом и золотыми зубами… – Джейн с заговорщического шепота перешла на зловещий: – А вдруг мы найдем в номере такое…

– Какое? – спросил Толстиков.

– Ну такое, – уже обычным голосом сказала девочка. – Там увидим. В общем, горничная нам ни к чему. Согласись.

Лешка согласился.

Джейн положила пистолет в сумочку; сумочку сунула под мышку и бодро объявила:

– Идем портье мозги пудрить!