Текст книги "Девочка с розовой планеты (СИ)"

Автор книги: Валерий Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Что ты хотел, юноша?

– Скажи, Гурей, с каких пор не собиралась великая хаса?

Взгляд хозяина на мгновение вспыхнул, но он сдержал гнев:

– Давно. С тех пор, как погиб на охоте тхамада хасы – Насрен Длиннобородый.

– А нового тхамаду избирать не стали?

– Верно.

– И с тех самых пор Хасаут платит дань князю?

– Да.

– Почему вы согласились?

– Что ты, юноша, задаешь такие вопросы с таким видом, будто я тебе что-то должен?

– Ты проницательный человек, Гурей. Попал в самую точку! – дерзко усмехнулся Кир. – Хасаут должен заплатить дань.

– А ты при чем!?

– Я пришел за данью вместе с дружиной князя.

– Вот как. – Хозяин растерянно посмотрел на дверь, будто оттуда вот-вот должны были появиться дружинники Баженэ. – Как ошибся в тебе малыш Чале! – он помолчал немного. – Хорошо. Я отвечу на твой вопрос. Мы согласились покориться князю, потому что хотели мирно и спокойно жить. – Гурей говорил грустно и задумчиво. – Теперь мирная жизнь кончилась. Князь хочет крови. И ты будешь первым убитым.

– Почему?

– Потому, что нам не оставили выбора. Так нарочно делают. Присылают на переговоры какого-нибудь глупого наглеца, кого не жалко. А когда его убьют, появляется повод покарать врагов. Так что тебя, юноша, принесли в жертву богу войны.

– Не первый раз приносят. – Кир спокойно взглянул на собеседника. – Впрочем, не в этот раз. Я сам пришел. Захотелось увидеть, кого мой отец считал другом.

Гурей удивленно и недоверчиво всмотрелся в лицо Кира:

– Быть не может! Ты похож на Накара!

– Да. Я Кирмит – его сын.

– Поразительно! Последний раз я видел тебя, когда ты едва-едва научился ходить. Ты, конечно, не помнишь меня…

– Нет, знаю только, что моя мать была твоей двоюродной сестрой. Вспоминал ты хоть когда-то обо мне?

– После смерти отца, твой дед Насрен взял тебя на воспитание. Потом, когда он погиб на охоте, мне сказали, что ты пропал. Я все собирался съездить в Пазад, расспросить местных о твоей судьбе...

– Ну, уже можешь не торопиться.

В комнате повисло молчание.

– Как же теперь нам быть? – Гурей смущенно смотрел в сторону.

– Выплатить дань. Никто не ждет от вас мятежа. Было опасение, что Хасаут захватили враги.

– Вот как? Большая часть дани – топоры, ножи, наконечники копий и стрел. Это все делают наши кузнецы. Хаттукай не дал железо. Если заплатим дань, останемся сами безоружными.

– Не нужен вам Хаттукай. Выплавляйте железо из руды. Оно у вас под ногами валяется.

– Здесь это не умеют.

– Я научу. Только идите к лагерю, где стоят воины князя, встретьте их с почетом. А я сегодня же покажу кузнецам, как плавить руду.

– Где ты научился варить железо?

– В Пантикапее.

– Расскажи, что с тобой было после смерти деда? Как ты там оказался?

– Это долгая история.

– Все равно расскажи.

– Ладно, – с неохотой согласился Кир. – На следующий день после похорон за мной приехали двое людей – Хатх и Шеретлук. Сказали, что князь берет меня на воспитание. Соседи, которые растаскивали имущество деда, сразу отдали меня им. А те двое продали меня степным кочевникам. Степняки перепродали местным сколотам. Потом, месте с другими рабами я попал в Фанагорию. Там меня купили гребцом на галеру, им всегда нужны дешевые рабы. Гребцы часто мрут.

– Гребцом на галеру!? – перебил рассказ Гурей. Ты же был совсем ребенком!

– Это никого не смущает. Кроме меня на веслах было еще несколько детей.

– Какой прок от таких гребцов?

– Приучают с детства. Те, кто выживают, становятся выносливыми. Но от меня пользы совсем не было. Заболел еще, когда меня покупали. Мы едва успели переплыть Боспор Киммерийский, зашли в Пантикапей, и я совсем слег. Даже не чувствовал ударов палки надсмотрщика. В порту выбрасывать умерших в воду нельзя. Им пришлось меня вместе с другими везти на городскую свалку. Там есть рвы, куда сбрасывают трупы рабов. Был вечер, стемнело, нерадивые матросы плохо засыпали землей. Утром я очнулся в канаве среди мертвецов.

Кир помолчал немного, потом встряхнул головой:

– Все. Не хочу больше об этом рассказывать! Надо делать дело, у нас мало времени.

– Подожди! – губы Гурея упрямо сжались в узкую полоску. – Ты пережил рабство, тебя все бросили, предали. И ты не хочешь отомстить?!

– Хотел отомстить. Мечтал отомстить всем. Но гибели Хасаута не хочу.

– Как я могу знать, что ты не обманываешь?

– Никак. Просто довериться, – Кир поднял взгляд и посмотрел в глаза своему двоюродному дяде.

– Хорошо, – ответил Гурей. – Хасаут – большое селение. Его люди не виноваты перед тобой. Я доверяю тебе их жизнь.

***

После обеда в тот же день жители селения и с почетом принятые ими воины княжеской дружины собрались толпой, наблюдая за приготовлениями.

Руду Кир и местные кузнецы без особого труда собрали прямо на поверхности земли. Большие глыбы разбивали на мелкие куски, очищали от посторонних примесей.

Глину с песком и соломой перемешали в однородную массу – саман, чтобы сделать печь. Принесли пережженную огнеупорную глину – шамот. Кир положил ее в основании и по внутренней поверхности, чтобы та не трескалась, и крица – сыродутное железо, не вытекло. Печка получилась небольшая, округлая, в форме конуса. Сделали два отверстия: для вдувания воздуха и смотровое – для вынимания шлака.

– Здесь можно и медь расплавить, и бронзу, и стекло сварить, если вместо руды, песок насыпать, – пояснил Кир.

В сырую, но уже разогретую печь слоями засыпали древесный уголь и руду.

Горел уголь, меха из бараньих шкур раздували пламя.

И вот уже через некоторое время можно было видеть в огне искры вспыхивающего металла.

– Сейчас не надо сильно дуть, – сказал Кир, – сейчас восстановление железа из руды происходит.

Он подсыпал сверху немного речного песка.

– Песок соединится с крицей, заберет с собой шлак и стечет в отверстие.

Наконец плавление было завершено, Кир щипцами вынул из печи какие-то большие черные куски. Кузнецы внимательно осмотрели пористую отливку и радостно заулыбались.

– Это действительно крица, – произнес старший из кузнецов. – Сыродутное железо.

– Его нужно еще ковать, – объяснил Кир зрителям, – чтобы выбить шлак. Или еще раз переварить в такой же печи.

– Да, – подтвердил кузнец. – Как раз такое кричное железо мы и покупали у хаттукайцев.

Кир взглянул на Гурея. Напряженное лицо дяди наконец смягчилось. Он облегченно вздохнул и подошел к Киру.

– Скажи, воины князя знают, кто ты такой? – спросил дядя.

– Нет. Я никому, кроме тебя не говорил.

– Хорошо. Вот никому и не говори.

– Почему?

– Ты из славного рода, у которого много врагов. Тебя давно не было на родине. Ты никого не знаешь, тебя никто не знает. Зачем тебе вражда, кровники? Не бери на себя это, живи свободно.

– Я так и делаю, – ответил Кир.

– Вот и хорошо. Забудь прошлое.

Глава 12

***

Кир стоял голый в саду рядом с бочкой на решетчатом настиле. Настил с бочкой были огорожены деревянными стенками. От купальни к дому вела через сад выложенная камнем дорожка.

День выдался жаркий, душный. Только к вечеру солнце перестало палить. Зачерпнув ковшом воду, Кир с наслаждением лил ее на себя. Вода в бочке за день нагрелась на солнце и была почти горячей.

Служба княжеским дружинником оказалась хлопотной. Свободного времени не оставалось. Кир был постоянно в разъездах, передавал поручения, сообщения. Приходилось все время с кем-то знакомиться, выяснять попутно, кто кому родственник и, из какого рода. Это было важно в общении с людьми. Каждый человек являлся представителем своего клана. И общение между людьми зависело от того, насколько чей род влиятелен и в каких отношениях находиться в другими родами. Один только Кир был сам по себе. Неожиданно, это облегчало его жизнь. Он мог одинаково ровно общаться со всеми, на него все реагировали спокойно. В то же время, никто не пытался познакомиться с ним поближе, завязать приятельские отношения. Все знали, что Кир успел стать врагом княжеского сына и сторонились нового дружинника. Исключением был лишь веселый мальчишка Алхуз – воспитанник князя, который надеялся скоро уехать домой в родные края.

Кира такое положение дел вполне устраивало. Он поселился за умеренную плату в небольшой пристройке дома местного ремесленника. Выплатил сразу за жилье и еду до конца лета зерном и несколькими отрезами ткани, чем вызвал уважение хозяина дома и его семьи. Ткань и зерно Киру покупать не пришлось. Ему, как и остальным дружинникам, полагалась доля из собираемой в землях князя дани. Сбор дани проходил регулярно. Князю, помимо урожая с его собственных полей, выплачивалась десятина и от поселений, и от ремесленников. Кир воочию убедился, насколько обширна хозяйственная жизнь в этих землях. По дорогам постоянно двигались повозки с продуктами и товарами. На рынках торговали домашним скотом и зерном, вином и изделиями мастеров. Здесь можно было купить ткани, оружие, украшения как местные, так и привезенные купцами. Владения князя богатели. Становился влиятельнее и сам князь.

И вот теперь все это богатство и влияние было направлено на подготовку военного похода. Конечно, воины, заполнившие княжеский город, не были самим войском. Поход намечался в начале осени, а держать без дела огромную массу народа расточительно и опасно. В городе находились только представители родов. Они были готовы отправиться по своим селениям, чтобы собрать людей и привести к князю. За пару дней Бажэнэ мог поднять на коней десять – пятнадцать тысяч всадников, и это был не предел.

Ближние и дальние соседи, услышав о военных приготовлениях Бажэнэ, встревожились и постарались обезопасить себя, насколько возможно. Они задабривали князя дарами, заключали с ним военные союзы. Исключением были только горцы восточного Кавказа, считающие себя главными и не боящиеся в своих горах и ущельях никаких врагов. Остальные прислали и дружественные посольства ко двору, и купцов в княжеский город, чтобы на месте выведать как можно больше подробностей о предстоящей войне.

Однако истинные замыслы князя Бажэнэ не знали даже его ближайшие друзья. Вслух не говорили, но предполагали, что поход будет против чинтов, кочующих в прикумских степях и нередко разоряющих селения князя. Удивлялись только излишне основательным приготовлениям к войне. Кочевников надо брать врасплох внезапными налетами. Для этого не надо собирать большую армию, которая не сможет гоняться по степи за чинтами.

Из-за обилия чужеземцев княжеский дом и двор приходилось охранять особенно бдительно. Вот и нынешним вечером Кир с дружинниками должен дежурить при дворе во время княжеского пира в честь отъезда каких-то послов. Он не успел отдохнуть, вернувшись из очередной поездки, но настроение все равно было отличное. Появился шанс увидеть Линэ, которую Кир встречал за все время нынешней службы от силы раза два. И то, оба раза они не могли сказать друг другу даже пары слов. Сегодня ему по долгу службы придется заходить в ту часть двора, где женщины готовят еду, и он постарается поговорить с ней.

Кир еще раз облил себя водой, поставил ковш на скамейку у бочки и встряхнул рукой мокрые волосы. Взять полотенце он забыл, и решил одеться не вытираясь. Повернувшись за вещами, сквозь щели между досками Кир увидел идущую в его сторону дочь хозяина дома и засмотрелся на красивую девушку. Ее тело облегало светлое платье, солнце заходящими лучами золотило рыжие волосы, просвечивало сквозь тонкую ткань, обнажая точеный силуэт. В руке девушка несла полотенце. Наверно тоже хотела облиться водой.

– Хапша, привет! Подожди немного, – высунув голову из купальни, сказал Кир. – Сейчас я выйду.

Она остановилась в паре шагов от перегородки.

– На, возьми вытереться, – Хапша помахала полотенцем.

– Откуда ты узнала, что оно мне нужно? – удивился юноша. – Подсматривала что-ли за мной? – засмеялся он. Кир часто подшучивал над этой веснушчатой девчонкой, болтая с ней, когда бывал дома.

Девушка вдруг густо покраснела.

Кир посмотрел вокруг: душ неплохо просматривался с крыши дома. Со двора на крышу вела приставная деревянная лестница. Неужели и впрямь подглядывала? Хапша смущенно стояла и теребила полотенце в руках.

– Ладно, давай его сюда, а то растреплешь в лохмотья.

Девушка продолжала стоять на дорожке.

– Ну дай полотенце, раз принесла. Или мне выйти за ним наружу?

Она глянула на него, медленно сделала два шага, подойдя совсем близко.

– Дай уже мне полотенце, наконец! – улыбнулся Кир протянув руку.

Девушка подняла залитое румянцем лицо и посмотрела Киру прямо в глаза. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Хапша сунула полотенце ему в руки, и побежала обратно по дорожке к дому.

Кир растерянно отправился к себе в комнату. Не хватало еще ему проблем с влюбленными девицами! Надо было селиться в доме, где у хозяина нет взрослых дочек.

Оделся он к пиру скромно, как подобает рядовому воину: штаны, короткий белый хитон без рукавов, сверху синюю куртку без воротника с вышитым по кайме княжеским орнаментом. На кожаном поясе закрепил меч, обул кожаные полусапоги. Затем вывел из конюшни коня и в раздумьях поехал в княжескую резиденцию.

***

У ворот княжеского двора сегодня стояло трое воинов, одного из которых, самого молодого, Кир постоянно встречал среди приятелей Хамыса. Этот тип с маленькими глазками на круглом лице прозвище имел соответствующее внешности – Кабан. Кабан скривился в ухмылке, разглядывая проезжающего мимо него всадника.

– Что, не терпится тебе? – в гнусавом голосе прозвучала издевка.

С тех пор, как Баженэ принял Кира к себе на службу, товарищи княжеского сына избегали задираться. Может, выжидали время, а вот теперь решили устроить ссору? Или это личное хамство Кабана? Что он имел в виду, спросив про нетерпение? С этими раздумьями Кир молча и нарочито неторопливо въехал в ворота.

По периметру обширного двора были поставлены длинные столы, над столами были натянуты широкие полотнища из ткани. Слуги носили блюда с едой, расставляли на столах кувшины с вином и деревянные миски с фруктами. Чуть в стороне толпились бородатые светловолосые чужаки в расшитых затейливыми узорами кафтанах, о чем-то степенно разговаривающие между собой.

Оставив скакуна в княжеской конюшне, Кир вышел во внутренний двор, где несколько воинов сосредоточенно слушали своего начальника – бородача Абгу.

– Хорошо, что уже приехал, – обернулся к нему Абга. – Я ждал тебя только к ночи. Твой пост – в главном дворе, дальний край справа. Сейчас накроют столы, князь с гостями выйдет начинать праздник. К этому времени каждый должен быть на своем месте.

– Это послы там во дворе? –спросил Кир.

– Это их челядь. Послы с князем в доме.

– Ого! Слуги выглядят, как вельможи! Кто они такие? На сколотов похожи.

– Они и есть.

От внезапной догадки у Кира сжалось сердце.

– Неужели сваты за Линэ приехали?

– Приехали заключать союз с нами, а Линэ станет женой их царя.

Абга внимательно посмотрел на огорченное лицо Кира, ничего не сказал и отправился расставлять караулы.

Ошеломленный Кир шел, не задумываясь, куда идет. Когда он услышал от кузнеца Гучипса о предполагаемой свадьбе, то не придал этому значения: путь из столицы сколотов неблизкий. Пока будут разъезжать с посольствами, все может измениться: война, зима… А тут вдруг оказывается, что то, о чем он забыл и думать, произойдет сегодня! Линэ будет обручена и отдана послам.

Незаметно для себя он оказался в княжеской конюшне. Лошади стояли в своих стойлах. В дальнем углу, там, где была Фиж – лошадь Линэ, послышался едва различимый голос. Кир подошел ближе и увидел княжну, которая гладила свою кобылу по голове и что-то ласково говорила.

– Здравствуй, Линэ! – заговорил Кир.

Она вздрогнула от неожиданности, обернулась к юноше, но ничего не ответила.

– Давно хотел поговорить с тобой, – начал было Кир, чтобы прервать неловкую паузу.

– Я тоже! – подняла голову девушка. – Но ты был так занят делами князя, у тебя на разговоры со мной совсем не было времени.

– Прости, я каждый раз думал, что будет более удобный случай.

– Ну вот, – печально усмехнулась Линэ. – Этот случай настал.

– Да, теперь можно говорить откровенно, – кивнул Кир. – Я стал служить при дворе, чтобы хоть изредка видеть тебя.

– Жаль. Завтра утром я уеду отсюда, и мы больше никогда не увидимся, – ответила княжна.

– Все зависит от тебя, ты можешь сама выбирать свою судьбу!

– Вообще-то нет, – грустно сказала она. – Если бы могла, давно бы сбежала.

– А зачем? – спросил Кир. – Ты ведь невеста царя! Вечером – помолвка, скоро станешь царицей. У тебя много слуг будет, много рабов, красивые платья, украшения… – Он говорил, распаляясь, а Линэ вдруг ударила рукой по перегородке. Фиж вскинулась, тревожно заржав.

– Замолчи! – крикнула девушка то ли лошади, то ли Киру, и сразу заплакала.

– Извини, – смутился Кир, – я не хотел тебя обидеть, я только...

– Ты не понимаешь! – перебила она. – Ты думаешь, меня спрашивали, хочу я замуж или не хочу? Меня продали, как вещь! Князь Баженэ доволен. Он заключил важный союз. Мать и тетки радуются. Арих прислал им в подарок ожерелья из драгоценных камней и золотые браслеты. Мои сводные братья и сестры тоже получили дорогие подарки. А на что жаловаться мне? Верно сказал: стану царицей.

Она дрожала, словно загнанная лошадь:

– Можешь ли ты понять, что я сейчас чувствую!? – Линэ в полутьме конюшни пристально всматривалась в него, будто видя впервые.

– Я тебя понимаю. Меня ребенком продали в рабство к чужеземцам…

В этот момент у входа конюшни донесся шум, Кир отступил в дальний темный угол.

В дверном проеме появились две женщины и раздался сварливый голос одной из них:

– Сколько можно тебя искать, Линэ!? Мы уже все обегали, в доме переполох. Все тебя ищут, думают, куда пропала.

Женщины, подошли к княжне:

– Вот-вот пир начнется, а ты не наряжена, все у своей кобылы стоишь! – продолжила возмущаться первая женщина. – Успеешь с лошадьми полюбезничать у этих конелюбов…

Фраза прервалась звонкой оплеухой, которую ей отвесила Линэ:

– Как ты смеешь оскорблять гостей в нашем доме!? – Линэ схватила женщину за ворот. – Может, хочешь вернуть сколотам их подарки?

Женщина замолчала, испуганно выпучив глаза.

– Успокойся, Линэ – примирительно сказала другая. – Пойдем, пожалуйста, наряжаться. А то князь рассердится.

Все трое вышли. А через некоторое время вышел и Кир, отправился к своему посту, размышляя о разговоре с юной княжной.

Во дворе столы ломились от кувшинов с вином, блюд с едой и фруктами. Большинство гостей уже расселись по местам в зависимости от возраста и значимости своих родов. Наконец появился и князь с послами.

Все присутствующие, поднявшись, поприветствовали их.

Для князя и самых почетных гостей во главе стола стояли стулья, накрытые накидками из меха.

Князь начал пир первым тостом в честь богов, торжественно перечисляя:

Созреша – бога домашнего благополучия, Тхаголеджа – бога плодородия, Мазитху – бога лесов и охоты, Амыша – бога животных, Тлепша – бога кузнечного ремесла и многих других. Каждый раз при упоминании очередного бога князь и гости делали из своих кубков по глотку вина.

Кир наблюдал торжество, стоя на своем посту. С этого места был хорошо виден весь двор и столы. К нему подошел Алхуз с большой лепешкой в руке:

– Пока всех богов почтят, напьются совсем. Будешь? – протянул лепешку Киру.

– Да, спасибо! Я еще даже не обедал.

– Я думал, ты позже приедешь. Бери еще! Что ж нам голодными тут стоять?

– Ну как тебе праздник? – спросил его Кир.

– Ненавижу этих упырей!

– Каких «упырей»?

– Сколотов. Кровопийцы!

– Почему «кровопийцы»?

– Когда сколот убивает первого врага, то пьет его кровь. Потом отрезает голову и несет царю. Только тогда может участвовать в дележе добычи, – объяснил Алхуз.

Кир начал разглядывать иноземных послов. Люди как люди. Такие же, как скифы в Пантикапее. Ничто в них не выдавало кровожадных дикарей. Двое сколотов, сидящих рядом с князем, были немолоды. На мясистых лицах у них были окладистые бороды, кафтаны не могли скрыть довольно заметные животы. Для горца такое брюхо было бы позором.

– Много есть диких обычаев на войне, – ответил Кир.

– А еще на память о своей доблести они с отрезанных голов сдирают кожу. Обрезают голову по кругу возле ушей и вытряхивают ее. Потом привязывают эту кожу к уздечке коня и гордятся этим. Кто имеет больше всех таких платков, считается самым храбрым.

– Наши воины тоже иногда отрезанную голову врага вешают у седла, чтобы пугать врагов.

– А сколоты, говорят, даже одежду шьют из человеческой кожи.

– Я ничего подобного не видел, – сказал Кир.

– То в греческих городах. А дома они ведут себя иначе. Они вообще специалисты по работе с человеческой кожей. Умудряются аккуратно содрать с правой руки врага кожу вместе с ногтями. Полученную перчатку используют в качестве чехла для стрел. А из голов особенно знатных противников мастерят посуду. Обрезают все, что выше бровей, и вычищают, обтягивает бычьей кожей, а в середине вызолачивают и используют как посуду для питья.

– Откуда ты столько знаешь про них?

– Отец рассказывал. А еще сколоты любят приносить жертвы богу войны, которого почитают в виде меча. Мечу, воткнутому в землю, приносят в дар каждого сотого пленного. Брызгают голову бедняге вином и закалывают над ритуальной чашей. Кровь сцеживают и выливают на меч. Потом правое плечо вместе с рукой отрубают и по ней гадают. – Алхуз посмотрел на Кира, ожидая реакцию. Через минуту вздохнул. – А теперь нашу девушку приносят в жертву сколотам!

– Что ты такое говоришь? Многие девушки мечтают стать женой царя. – Кир пристально посмотрел на своего приятеля.

– Но только не за Ариха.

– Почему?

– Говорят, царь Арих тяжело болен и скоро умрет. Вместе с ним похоронят его коня, любимых слуг и, конечно, жену. Он для того и женится, чтобы в царстве мертвых у него была молодая красивая жена. Рассказывали, что он уже сжег своих гадателей.

– При чем тут гадатели? – оторопело спросил Кир.

– Сколоты любят клясться царским костром. А если царь болеет, думают, что кто-то клялся и не сдержал клятву. Созываются гадатели – искать виноватого. Как они там его определяют, не знаю. Потом отрубают ему голову, а имущество делят между собой. Если царь не выздоравливает, тогда самих гадателей обвиняют в обмане. Недавно у них обвинили гадателей царя. Потом наполнили телегу хворостом, запрягли в нее волов, связали гадателям ноги и руки, положили на хворост и подожгли. Смотрели и смеялись, пока перепуганные волы бегали с горящей телегой.

– Изощренные у них забавы, – задумчиво произнес Кир. – А князь Бажэнэ знает про болезнь Ариха?

– Князь специально выдает за него Линэ, чтобы отомстить ей.

– За что отомстить?

– Она отвергла его сына. Да, – Хамыс, ее сводный брат, сватался к ней. А она его унизила, назвала мальчишкой.

– Понятно…

– А вот тоже гадатели! Только наши. – Алхуз указал Киру на двух мужчин, вынесших во двор большой чан. – Княжеский барашек уже сварился. Сейчас будут гадать. Пусть только посмеют предсказать беду! – засмеялся Алхуз.

– Нелегкая жизнь у прорицателей, – ответил Кир.

В середине двора гадатели разожгли костер из сосновых дров, потом отделили от барашка правую переднюю ногу вместе с лопаткой, очистили лопатку от мяса и стали внимательно ее рассматривать. Посовещавшись со своим товарищем, один из гадателей торжественно объявил, что князя в будущем ожидает сражение и победа над врагом.

– Ну а я что говорил, – усмехнулся Алхуз.

Чан поднесли князю, послам, затем гостям за столом, давая попробовать баранину и наливая похлебку.

К Алхузу подошел распорядитель пира:

– Ты что тут стоишь!? Сейчас уже народ во двор будут пускать.

Алхуз кивнул и направился в дом.

Слуги тем временем вынесли во двор на столы новые блюда с едой и полуведерные деревянные чаши с напитками.

Кир смотрел, как открылись большие ворота и двор заполнился целой толпой мужчин, женщин, детей, девушек и парней.

Из княжеского дома вышла процессия нарядно одетых женщин вместе с Линэ, одетой в традиционный костюм невесты в высокой белой шапке и длинном платье. Все присутствующие затянули свадебную приветственную песню под аккомпанемент флейт, называемых греками сирингами:

Ты, как гора, высока

И светла, как зимой гора,

Ты чиста, как в долине река,

Как звезда на небе ночном,

Ты сама так легка,

Как рубашка на теле твоём,

Ты, как сок винограда сладка,

Ты, как синее море, гладка,

Ты, которой прекраснее нет,

Прими этот сердечный привет!

Затем люди подошли к столам, беря куски пирогов и запеченного мяса, пили из чаш. Музыканты играли на флейтах, били в бубны и барабаны. Некоторые из гостей начали танцевать. Начинало темнеть, и во дворе зажгли факелы. На середине двора ярко пылал костер. Полукругом около него пар двадцать девушек и юношей стали отплясывать традиционный танец. В этом танце люди подражали движению птиц. Девушки двигались неторопливо, восхищая грациозной осанкой и плавными движениями рук. Парни, изображая орлов, то медленно, то стремительно кружились вокруг них на носках, раскидывая руки, будто крылья.

Кир, посматривая за людьми во дворе, время от времени переводил взгляд на Линэ. Та молча сидела за столом, ничего не ела, смотрела то на танцующих, то на бесконечные перемены блюд, которыми слуги обносили гостей: баранина с овощами в глиняных горшочках, запеченные утки, рыба, зайчатина с отваренным пшеном, всевозможные сорта варенья, печеное и жареное тесто на меду, фрукты. Иногда она бросала быстрый взгляд на Кира, замирала, глядя ему в глаза, потом отводила взор, чтобы окружающие не заметили их переглядываний.

Во время танцев между танцующими и особенно около толпы гостей бойко сновал Алхуз, избранный распорядителем танцев и имевший в руках длинную палку. Он то и дело отгонял наступавшую толпу, прикрикивал на танцующих, пускался сам плясать, словом – поспевал всюду. Иногда в два-три прыжка он оказывался посредине площадки перед каким-нибудь танцующим и преграждал ему дальнейший путь своим посохом. Человек останавливался и отдавал Алхузу какую-нибудь мелкую вещицу. Получив «выкуп», молодой человек быстро удалялся, поднимал вверх руку, показывая всем вещь, клал ее на подстилку перед музыкантами. После этого он оказывался около толпы, успевшей в его отсутствие нахлынуть за указанную черту, разделяющую стоящих и танцующих, бил по ногам переступивших границу.

Тем временем, чаши осушаемые и вновь наполняемые давали почувствовать свое присутствие: некоторые почетные люди, сидевшие до того весьма солидно, начинали выражать свое участие в свадьбе сперва тихим, а потом и довольно шумным хлопаньем в ладоши, а некоторые, помоложе, пустились танцевать и сами. Всякий раз, как кто-нибудь из почетных гостей пускался в танцы, музыка тотчас же оживлялась, пляска сопровождалась громкими хлопаньями в ладоши и неистовыми взвизгиваниями.

Наконец, музыка прекратилась. Танцевавшие гости разошлись отдыхать. Алхуз на их место привел «джутаргаш» – клоунов в масках, которые стали веселить гостей смешными пантомимами.

Когда джутаргаш вместе с Алхузом ушли, гости с новыми силами принялись танцевать. Теперь уже никто не разделял стоящих и танцующих, буйное веселье охватило всех.

Киру и еще двум княжеским дружинникам уже дважды приходилось успокаивать не меру расходившихся гостей: один раз развели в разные концы двора двух едва не подравшихся молодых парней, потом пришлось вообще выгнать пьяного нахала, пристававшего к танцующей девушке. Среди общей суеты Кир успел заметить, что князь с послами и Линэ покинули застолье. Видимо, ушли в дом. Потом Киру пришлось отвести в кунацкую на отдых старика, сидевшего среди почетных гостей. Там в помещении как раз собралась степенная компания, предпочитающая разговоры между собой подальше от веселящейся толпы.

Кир вышел из кунацкой в малый двор и посмотрел на небо, усыпанное яркими звездами.

Для чего он вернулся в родной край? Чтобы собирать дань для князя и охранять его покой!? А теперь время почти упущено. Остался один вечер, чтобы спасти Линэ и уехать отсюда!

Сбоку в тени дома Кир заметил тонкий девичий силуэт. Девушка подошла к горящему на треножнике светильнику и Кир с изумлением увидел, что это Линэ. Княжна молча поманила его в глубь двора, толкнула какую-то дверцу. Они вошли в жаркую темноту заполненного сеном сарая.

Кир обнял Линэ за плечи, она прижалась к нему и затряслась от рыданий.

– Кир, милый! Помнишь, я тонула в реке, и ты спас меня. Я чувствую, что опять погибаю! Скажи, что они не увезут меня, не отдай меня им! Я боюсь.

Он погладил ее по волосам.

– Мы сегодня же уедем отсюда! – Кир обнял ее талию. – На тебе слишком приметное платье. Твоя одежда для езды в доме?

– Да.

– В ней ты похожа на мальчика. Сможешь незаметно переодеться?

– Да.

– Я сейчас вернусь во двор, чтобы меня не хватились, а ты переодевайся и спрячься здесь в сене. Я приду за тобой.

Линэ обхватила руками его шею и прошептала, почти дотрагиваясь губами до его губ:

– Мы сейчас так близко, я не могу расстаться с тобой!

– Я обязательно приду за тобой, жди меня здесь.

– Я тебе верю!

Внезапно у двери раздался торжествующий крик: «Попались», сарай осветился светом факела, к ним бросились вбежавшие внутрь люди.

«За нами следили» – мелькнуло в голове Кира. Он выхватил меч, сделал выпад, пытаясь ударить того, кто держал факел. Вдруг почувствовал мощный толчок в левое плечо, от которого его развернуло к другому нападающему прямо под удар дубинкой по голове. Он увернулся, дубина прошла вскользь по плечу, но правая рука сразу онемела, не в силах держать клинок. На Кира посыпался град ударов. Он упал, попытался подняться, снова упал. Его плотно прижали к земле, скрутили веревкой руки и вытащили во двор.

***

Двор был освещен горящими факелами. Княжеский сын пристально глядел на Линэ. А она смотрела только на связанного Кира. Все ждали. Наконец, со стороны большого двора явился сам князь вместе с хмурым Абгой и двумя воинами охраны.

– Что тут случилось? – спросил Баженэ.

– Посмотри на этого мерзавца! – ответил Хамыс. – Он обесчестил в сарае твою падчерицу!

Бажэнэ изумленно уставился на Кира, потом на девушку.

– Неправда! – выкрикнула Линэ.

Баженэ долго молчал, все во дворе затихли, только со стороны главного двора доносились звуки праздника. Князь перевел взгляд на сына.

– Ты зачем собрал здесь столько людей? Хочешь весь дом переполошить!? Хочешь, чтобы об этом послы узнали!? А почему ты не позвал сюда еще и гостей!?

– Тут только мои товарищи, все надежные! Они все видели и помогли схватить негодяя.

– Отпусти Кира! – сказала Линэ, обращаясь к князю. – Между нами ничего не было. Мы просто разговаривали.

– Видишь, – сочувственно сказал князь Киру. – Твоя возлюбленная хочет тебя спасти.

– Отпусти его! – требовательно продолжала Линэ. – Ты же хочешь, чтобы жена царя была твоим другом?