Текст книги "Девочка с розовой планеты (СИ)"

Автор книги: Валерий Раевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Еще один барометр я установил в июне в Новочеркасске, в доме господина аптекаря Михельсона.

– Что за бред? – огорчилась Поля. – Шотландские колонисты. Королевская аптека в Георгиевске. Фигня какая-то у нас с тобой получается. Не перевод, а фантастика.

– Ага. Про альтернативную реальность, – усмехнулся Сергей. – Без бабушки не разберемся.

Инга с интересом смотрела на своих друзей. Полина перелистнула страницу и стала переводить дальше сама:

В другой раз я приехал к этому источнику

– Источнику?

– Ну да, «Quell». Ключ, родник.

с Великолепием господином бароном…

– с Великолепием!?

– mit Magnifizenz.

– Наверно, «с превосходительством»?

– Хорошо.

с Высокопровосходительством господином бароном фон Витингоффом и его сыном.

– Дальше опять непонятно. «…duerch de Feeler vun de Guiden » – durch die Fehler? По ошибке?

– Да, по вине гидов, проводников.

– Ок.

По вине проводников мы возвращались на заходе солнца.

Поскольку казаки, сопровождавшие нас,

– Казаки?!

– Ну да. «Kosaken begleeden eis» – Kosaken begleiten uns.

Поскольку казаки, сопровождавшие нас, боялись так поздно идти через лес, мы очень обрадовались, встретив циркача, прогуливавшегося верхом, и попросили его сопровождать нас.

– Кого? – засмеялся Сергей.

– «Circassianer begéinen, déi op engem Päerd reiden». Тут «циркассиан», – циркач?

– Нет. Циркассиан – это черкес, – сказал Сергей и взял у нее книжку.

Поскольку сопровождавшие нас казаки боялись так поздно идти через лес, мы очень обрадовались, встретив черкеса, ехавшего на коне, и попросили его сопровождать нас. Он отказался, ссылаясь на то, что уже поздно и ему пора возвращаться домой.

Его звали Магомет, и я вспомнил, что проводник, сопровождавший меня в поездке с князем Исмаил-Беем, – его брат.

– С князем? – изумилась Поля.

– Fürst, князь.

Узнав о нашем знакомстве, черкес согласился нас проводить. Но сказал, что сперва должен вернуться в свой аул и сменить коня.

Казаки считали, что нам не следует его отпускать, но я подумал и согласился подождать черкеса, тем более, что мы не имели никакого права удерживать его силой.

– Немцы не имели права кого-то удерживать силой?! – снова поразилась Полина. Во время войны?

– «Wir hate kee Recht hie mit Gewalt zréckzehalen» – Wir hatten kein Recht, ihn mit Gewalt zurückzuhalten, – У нас не было права удерживать его силой.

Мы ждали целый час. Солнце уже село, и мои спутники стали поглядывать в мою сторону с явным осуждением за то, что я доверился черкесу. Вдруг, среди глубокой тишины, царившей вокруг, послышался конский топот. Мы увидели двух черкесов и испугались, ибо ждали одного. Но это были Магомет с братом, оба в полном вооружении.

– Вооруженные черкесы вышли к немцам и казакам! – обреченно кивнула Полина.

К Шотландскому поселению черкесы вывели нас лесом, в который мы бы ни за что не вошли сами. Эти добрые люди, которых мы больше не видели, оказали нам столь значительную услугу и, наотрез отказавшись от какого-либо вознаграждения, отправились назад.

Была уже полночь, и шотландцы тревожились за нас, зная, что мы в пути.

– Добрые вооруженные черкесы вывели перепуганных немцев и казаков через лес. Шикарно! Вывели прямо к добрым встревоженным шотладцам. В полночь! – засмеялась Поля.

– Кстати о времени. Сколько сейчас? – забеспокоился Сергей и отложил рукопись.

– Без двадцати десять, – посмотрела на часы Полина.

– Ого! Надо ехать. Антон ждет. В санаторий до одиннадцати пускают? – спросил Сергей у Инги.

– Не знаю. А разве могут не пустить? – удивилась она.

– Если хочешь, можешь ночевать у нас, – предложила Поля. – Лишь бы у тебя проблем в санатории не было.

– Я лучше поеду, – сказала Инга. – Как тут такси вызвать?

– Зачем такси? Поехали, я тебя довезу, – предложил Сергей. Он взял коробку с документами, которые хотел показать Антону, и они вместе с Ингой вышли в теплый июльский вечер.

***

Машина стояла вдоль дороги в квартале от дома. Рядом с домом не припаркуешься: проезжая часть узкая. Сергей и Инга шли по тротуару, освещенному редкими фонарями, между одноэтажными домами и густыми кустами вдоль дороги.

Недалеко от машины их остановили. От темных кустов отделился силуэт человека. Что он тут делает в такое время? Вокруг – частный сектор, магазинов нет. Вышел покурить?

– Закурить есть? – спросил парень.

Это так совпало с мыслями Сергея, что он не заподозрил подвоха.

– Не курю.

Неожиданно что-то мелькнуло, Сергей инстинктивно дернул голову в сторону.

Удар, по идее, должен был сломать нос. Сейчас кулак прошел вскользь, но ощущение было, будто лицо зацепили кувалдой. Выронив коробку, юноша отскочил в сторону. И сразу оказался перед двумя парнями, выскочившими из переулка. Один из них ухватил Сергея за майку и отлетел назад, получив ногой в живот. Его товарищ – широкоплечий лысый бугай стал обходить сбоку. Пока Сергей отбивался от ударов первого нападавшего, лысый подскочил слева и ударом с подножкой сбил Сергея с ног. В глазах, как импульсы электросварки, засверкали вспышки яркого света. Потом наступила темнота с потерей координации и чувством стремительного падения.

***

Сергею никогда не доводилось оказываться в нокауте. Теоретически, должны быть головокружение, тошнота, возможно, частичная потеря памяти.

Амнезия налицо: он не помнил, как встал. Ничего не видно, он стоит, прислонившись к дереву, слушает вой сигнализации своей машины. Сигнализация замолчала. Дважды пикнула, отключаемая брелком на ключах. Снова пикнула, закрывая замки. Кто-то взял Сергея за руку. Он тронул худенькое плечо – Инга. Постепенно начал осознавать, что происходит вокруг. И даже смотреть. Темно, но уже ясно видна в свете фонаря вечерняя улица. Удивительно: голова ясная, не болит, не кружится.

– Где гопники?

– Я ударила по машине. Сработала сигнализация, – объяснила Инга.

– Спасибо! Выручила.

– Как себя чувствуешь?

– Вроде обошлось, голова у меня крепкая, оказывается. Пойдем обратно в дом, умыться надо.

– Пойдем. Держи коробку.

– Спасибо еще раз. Полине только не говори, что я сознание терял.

– Почему?

– Поля скорую вызовет, или заставит в больницу ехать. Пол ночи в приемном отделении, а еще полиция приедет протокол оформлять.

– Ладно, договорились.

***

Закрывая кран, стал, глядя в зеркало, осторожно промакивать лицо. Фу! Глаз почти не открывается, вокруг все припухло. Майка разодрана пополам, лоскут свисает. Рука поцарапана. Вышел из ванной, пошел к девочкам на кухню.

– Да что же это такое! – голос Полины дрожал. – То чуть на машине не убился, теперь это! Что тебе так не везет!?

– Наоборот, фантастически везет. – Сергей постарался придать голосу спокойствие, хотя от запоздалого адреналина сердце колотилось, как отбойный молоток. Улетел в кювет – ни одной царапины. Напали хулиганы – отделался парой синяков.

– Тебе в травмпункт надо ехать, – сказала Поля, прикладывая пакет со льдом к его скуле.

– Это на пол ночи растянется.

– Ничего. А как ты хотел?

Хотел он, конечно, иначе. Сам виноват. Не надо было бросать рукопашку. Вместо рукопашного боя вот уже второй год занимается фехтованием в клубе исторической реконструкции. Только вот не ходят у нас с мечами по улицам.

– Не поеду. Давай выпьем что-нибудь. Алкоголь – универсальное средство для снятия стресса. Есть коньяк у тети?

– Этого еще не хватало! – возмутилась Полина. – Афобазол выпей.

– Ладно. Чай попьем. С анальгином. Все болеть начинает.

– Давайте я чайник поставлю, – предложила Инга, – а Сергей пока переоденется. В санаторий уже поздновато ехать, я у вас переночую, ладно?

– Какой уж теперь санаторий! Ночь на дворе, – ответила Полина.

– Я, чур, первый купаться, – сказал Сергей. – Полина, посмотри пока, может, какую-нибудь одежду Инге дашь переодеться?

– Не переживай, разберемся, – ответила сестра.

Чуть позже, когда Поля в майке, а Инга в шортах и рубашке, сидели за столом, юноша спросил у Инги:

– Ты звонила родителям, предупредила, что не в санатории ночуешь?

– А ты своим родителям звонил, рассказал про сегодняшние приключения?

– Нет. Чего их зря волновать? Потом расскажем, когда вернемся.

– Вот и я также, – зевнула Инга. – Потом расскажу. Когда вернусь.

– Очень поздно уже, – сказала Полина. – Пойдем спать. Я тебе, Сереж, в спальне постелила. А мы с Ингой на диване в зале переночуем. Знаешь, сколько время уже? Поздновато родителям звонить. Хоть нашим, хоть Ингиным. Хотя… У вас там уже утро, наверно? – спросила она у девочки.

– Там время совпадает с московским.

– Ага, – заглянул в смартфон Сергей. – Вот мы тебя и вычислили! Космодром Плесецк, Архангельская область. Время московское!

– Ну, пусть будет Плесецк, – согласилась Инга. – Только я вам ничего такого не говорила.

Глава 7

***

Утром следующего дня девочка с розовыми волосами шла от парка к санаторию «Крепость» и разговаривала по телефону:

– Раньяр, выяснил, кто нападавшие?

– Да. Все определены, – голос бортового искина был, как обычно, приятным и спокойным.

– Каким образом?

– Провел анализ видео с твоего коммуникатора, обработал изображения нападавших и воспользовался местной нейросетью FaceN. Она идентифицировала личности всех троих. Благодаря фотографиям из соц сетей. Один – местный горожанин, работает каменщиком в строительной фирме. Двое других – жители Пятигорска, студенты. Между собой он-лайн контактов не имели. Связь между ними не выявлена.

– Собери досье на каждого. Изучи информацию их с телефонов и компьютеров. Веди мониторинг этих устройств. У них должно быть что-то общее. Поищи общих друзей, знакомых. Родственников. Изучи их запросы в сети. Отследи их реакцию на события вчерашнего вечера.

– Принято, – ответил искин. – Насколько сильному воздействию они подверглись?

– Средней степени. Подсознание подскажет им понятный сценарий событий. Вспышки света отнесут к миганию автомобильной сигнализации. Приступ паники они, возможно, интерпретируют как страх появления патруля.

– Как себя чувствует твой приятель?

– Нормально. Его накрыло первой волной от универсального блока. Было кратковременное отключение сознания. Он воспринял это как сотрясение мозга из-за нокаута.

Девочка взбежала по ступенькам в санаторий и взглянула в свой процедурный лист: ванны, массажи, душ Шарко, физиотерапия. Прописанное для поднятия иммунитета УФО категорически не подходит. Надо было сразу объяснить, что «бледной незагорелой девочке» избыток ультрафиолета противопоказан. Зато подводный душ-массаж– это здорово.

А в фитобаре – отличные фрэши и кислородный коктейль!

***

– Такой танк на Западе стоит миллион! Долларов! Эти олени везли его на грузовике. Даже брезентом не прикрыли! – Антон хихикал, это плохо сочеталось с внешностью высокого двадцатипятилетнего блондина. Однако Полина не сводила с него глаз.

«И что девушки в нем находят?» – раздраженно думал Сергей, глядя на молодого искусствоведа, своего приятеля по клубу реконструкторов.

Не имея никакого отношения к университету, он непременно оказывался на студенческих вечеринках, и всегда находил там себе очередную подружку.

Антон, Сергей и Полина сидели на открытой террасе кафе и ели пирожные.

Легкий ветерок покачивал край тента над столиком.

– Ты, как шпион. В темных очках, – усмехнуся Антон. – Ну-ка покажи синяк.

Сергей снял очки, скрывающие отек вокруг глаза, и зажмурился от яркого летнего солнца.

– Хорошо отхватил! – хохотнул приятель. – А я ведь предлагал за тобой заехать!

– Ничего, до свадьбы заживет. – Сергей одел очки обратно. – И что танк? Далеко увезли?

– До первого поста. Гаишникам сказали, что это трактор! – снова захихикал Антон. – А там из башни ствол пушки и пулеметы торчат! Дебилы! Теперь, чтоб теперь у ростовских ментов танк забрать, серьезным людям придется напрячься.

– Так им и отдали, – усомнился Сергей.

– Куда они денутся? Это ж Ростов! Кому надо, роют курганы экскаваторами. Юг России – Древний котел цивилизаций. Эльдорадо для копарей! Они свои находки открыто выкладывают в интернете.

– Да ну? – деланно удивился Сергей.

– Ну да. Зайди на сайт «Мешочек». Поинтересуйся, кто торгует аланскими и скифскими украшениями.

– Золотыми? – прошептала Полина. До сих пор она не решалась встрять в разговор. «Фальшимыми» – подумал Сергей, но промолчал.

– Бронзовыми, – ответил Антон. – Золота много находят, но оно в основном за кордон идет. Там ценится золото скифское, греческое. А здесь, если нет выхода на коллекционеров, ничего не заработаешь.

– Почему? – не поняла Поля.

– Человек перелопачивает массу земли, трудится, рискует. Наконец, найдет маленькую бляшку и получит за нее пять тысяч рублей, не больше.

– Лучше индийским новоделом торговать, – иронично вставил Сергей.

В прошлом году Антон, вернувшийся из поездки по Индии, предложил ему купить что-нибудь из «средневековой индийской бронзы», купленной там якобы в антикварной лавке. Сергей грамотно изложил молодому искусствоведу нестыковки его истории. После этого Антон предложил вместе «впаривать лохам побрякушки».

– Ага. Зря ты тогда отказался. Сувениры индийские ушли «на ура». Не буду же я с лопатой могилы рыть? – скривился собеседник. – Мне нормальные деньги хочется зарабатывать. И тебе, Сергей, о будущем надо думать.

– Что тебя смущает в моем будущем?

– Это ты поймешь потом, – важно заявил Антон. – Когда вас выпустят из универа. Как щенков из вольера. – Антон хихикнул от собственной шутки. – В реальную жизнь. А миски с кашей вам там не будет. Потому, что историк – не профессия!

Сергей мысленно очередной раз пожалел, что решил встретиться с этим высокомерным индюком. Показывать ему немецкие бумаги абсолютно расхотелось.

– Можно преподавать, – сказал Сергей. – Можно работать в музее, в архиве.

– Без связей дальше учителя не пробьешься. У-чи-тель. Все! Перспектив нет! У меня знакомый работает учителем. Не берут больше никуда.

– Что-то в последнее время все обеспокоены моим трудоустройством, – усмехнулся Сергей.

– Конечно. Талантливый парень, а будешь прозябать.

– Ну и ладно. «Нет дороги – иди в педагоги». Учитель – тоже профессия, – пожал плечами Сергей.

– Иди. Только почему-то в наше время историки работают хоть кем, только не историками: таксистами, продавцами, каменщиками на стройке.

– А ты сам, где работаешь? – спросила Полина.

– Где деньги есть, там и работаю. А где их нет, там и меня нет. – Антон сделал эффектную паузу. – Занимаюсь антиквариатом.

– Ты же говорил, что на выкопанных бляшках много не заработаешь? – спросила Полина.

– Это, если мелочевка. Чтобы продать что-то ценное, нужны выходы на коллекционеров. Нужны специалисты, чтобы оценить вещь. Открыть ее реальную ценность. Вот ты – будущая художница. Знаешь, что иконы раньше покрывали новыми слоями краски поверх старой? Можно раскрыть наслоения до изначального слоя. Недавно мужик продавал икону 19 века. Знакомые реставраторы рискнули смывать слои и дошли до 14 века! Продали перекупщикам за двести тысяч рублей. Говорят, потом те перепродали за миллион. Потом дошло до пятнадцати миллионов рублей! А если б мужик сразу выставил доску хотя бы за миллион, его б сейчас и в живых не было.

Тут нужны грамотные люди, чтобы оценить, вовремя подсказать, вывести на клиентов.

– Так ты картинами занимаешься? – у Поли заблестели глаза.

– Я всем занимаюсь. Картинами тоже. И любыми предметами искусства, вещами старинными. Но сейчас тренд – вторая мировая. У вас что там имеется? Показывайте.

Антон уныло посмотрел на протянутые Сергеем листы с машинописным текстом на немецком языке. – Я не понимаю, что тут написано. Это и все?

– А что тебе еще нужно? Наградные кортики люфтваффе с редкими клеймами?

– Да. У тебя есть? Оружие, награды, перстни, дневники?

– Есть! – Сергей вынул несколько листков копировальной бумаги фирмы «Элефант».

– Эта мелочевка, – скривился Антон, посмотрев листки, – на много не потянет. Предметы там были?

– Что? – не понял Сергей.

– Вещи какие-нибудь. Личные дневники, значки, украшения. Кулоны, альбомы, например.

– Я же говорил, – удивился Сергей. – Документы времен войны. Думал, ты, может, что-то знаешь по этой теме. Время немецкой оккупации Кавказа.

– Нет, я искусствовед. История – смежная область. А меня вещи интересуют. В первую очередь интересуют произведения искусства.

– А я тоже больше искусством интересуюсь. Хочу поступать в художку, – вставила Полина.

– Художник – тоже тупиковый выбор, – отрезал Антон. – В наше время – бесперспективно. У нас каждый год из училищ и академий выпускается целая толпа молодых художников. Некоторые даже неплохо рисуют. Только спроса на современные картины нет. Работать негде и некем.

Нахмурившаяся Поля собиралась что– то ответить, но Антон продолжил:

– Некоторым… Действительно талантливым людям… Им удается зарабатывать. Тем, кто рисует не хуже, а лучше тех мастеров, чьи картины висят в музеях. И еще они должны уметь хранить тайну.

– Рисуют подделки?

– Да. В год в России люди тратят четверть миллиарда долларов на покупку антиквариата. Думаешь, это такие ценители? Нет, они деньги вкладывают. Инвестиции. Им кажется, что НАСТОЯЩАЯ вещь, будет только дорожать. Думают, что спрос будет и дальше постоянно расти. И он растет. А вот с предложением беда… Шедевров на всех не хватает.

– И кто-то подделками начинает разбавлять рынок?

– Начинает?! Всегда подделывали. В одних только Штатах картин Рембранта накопилось девять с половиной тысяч штук!

– Ого! – удивилась Полина. – Представляю себе этих коллекционеров. Они все уверены, что у них хранятся шедевры. Как удается обманывать столько людей?

– Есть такой анекдот: "…Вы даете гарантию, что эта картина подлинная? – Конечно. Гарантия два года…" Так вот это на самом деле не анекдот. Аукцион Sotheby's дает гарантию атрибуции как раз на два года!

– Почему!?

– Сегодня полотно приписывается Рембранту, а через два года, может, появятся новые методы исследования. И окажется, что это не Рембрант.

– Подделывать таких художников трудно…

– Необязательно ж Рембрантами и Тицианами торговать. Можно попроще. В букинистическом магазине покупают оптом кучу старых рисунков. На обороте пишут: «Репинъ» или «ШишкинЪ». Автограф немного затирается, иногда добавляется дарственная надпись.

А можно «оживлять» картины. К примеру, берётся ширпотребовский, но старый пейзаж и на фоне берёзок рисуется какой-нибудь аристократ со свитой. Подпись автора замазывается, сверху пишется знаменитый автограф.

– Я сейчас. – Сергею надоел разговор о фальшивых картинах, он пошел заказывать кофе.

Антон продолжал рассказ Полине:

– Конечно, самый надежный способ – создать фальшак с нуля. Но тут нужна команда хороших специалистов. Художник пишет картину. Использует старый холст, краски, соскобленные со старых холстов. Реставратор придаёт вещи товарный вид – искусственно старит в специальной печи, делает трещинки в лаковом покрытии, забивает их старой пылью. Эксперт-искусствовед создаёт легенду: когда написана картина, где найдена. В такой связке можно работать. Ты дай-ка мне свой номер. Может, и впрямь художницей станешь, будем сотрудничать.

Поля, покраснев, обменялась с молодым человеком номерами.

– Знаешь, – продолжил Антон, – в России «обнаружить» неизвестное произведение маститого художника очень легко. Тут сотни областных, районных музейчиков. У них в запасниках пылится барахло, не внесённое в каталоги. Организовать находку проще пареной репы для специалистов.

– Фу! – Полина попробовала кофе, принесенный подошедшим Сергеем, и отставила чашку на стол. – Я просто так рисовать люблю. Не хотела бы работать, чтобы кто-то думал, что это не мои картины. Хочу, чтобы восхищались моими работами.

Антон скептически хмыкнул.

– Жаль, надо было альбом захватить, показать тебе, – вздохнула девочка.

– Альбом!? – обрадовался Антон. – Хочешь показать мне альбом?

– Да, – смутилась Полина. Только я его не взяла с собой.

– Ничего, – Сергей решительно поставил свою чашку на стол. – В другой раз покажет. – Ему надоело настойчивое внимание приятеля к его сестре. – Извини, нам пора ехать. – Сергей встал и сквозь темные очки наблюдал, как Антон с видом ленивого сибарита прощается с его сестрой, при этом глядя на нее, как кот на «Вискас».

Нет, – решил юноша, – хорошо, что я не привел этого типа домой.

***

В столовой Инга снова сидела за одним столом со своими пожилыми знакомыми.

– Сегодня еда отличная, – отметила Мадина Керимовна.

– Да, – согласился Дмитрий Сергеевич. –Семга. Суп-лапша неплохая.

– Чанахи тоже хорошо приготовили, – кивнула его супруга.

– Посмотрим, какое у них второе, – сказал старик, придвигая к себе тушеное мясо с баклажанами.

– Ну что, барышня, не скучаете на курорте?

– Не очень. – ответила девочка, пробуя грибы, фаршированные овощами. -

Все время чем-то занята. Процедуры, прогулки по парку. Компанию себе нашла хорошую.

– Что за компания? – заинтересовалась Мадина Керимовна.

– Брат с сестрой. Сестра – школьница, рисует красивые пейзажи. Брат – студент. Он сейчас изучает интересные документы времен оккупации Кисловодска фашистами.

– Интересные? – удивился Дмитрий Сергеевич.

– Да. Много странного, непонятного.

– Что же тебе кажется странным?

– Вообще и в первую очередь удивительная мораль людей, – подняла взгляд девочка. – Когда один человек убивает другого – он преступник, убийца. А, когда он сообща с товарищами убивает множество противников, – он герой.

– Ну, знаешь… Все зависит от того, на чьей стороне человек воюет.

– Какая разница? Просто есть на Земле древняя традиция: люди, одетые в одинаковую одежду (они ее называют «форма»), убивают совершенно им незнакомых людей, наряженных в другую форму. Это занятие они называют войной.

– Оригинально, – покачал головой Дмитрий Сергеевич. – Свежий взгляд на известное явление. Необычно. Особенно, когда речь идет о Великой Отечественной войне. – Старик нахмурился, вздохнул. – Знаешь, Инга, надо понимать, на чьей стороне и за что человек сражается. Попробуй задуматься над таким вопросом: за что воевали и умирали советские люди во время Отечественной войны.

– Ладно, – кивнула девочка. – Я подумаю. На досуге.

***

В номере Инга взяла в руки коммуникатор, вызвала искина.

– Какие новости, Раньяр?

– Доброго вечера, командир! Нашлась связь между всеми тремя нападавшими. Все – члены радикальной группы «Скифия».

– Что за группа?

– Экстремисты националистического толка. Появились в середине 2000-х в нескольких городах Ставропольского края. Пытались устраивать акции с целью разжечь межнациональный конфликт.

– Например?

– Например, в Ставрополе убили молодого чеченца. Потом через неделю были найдены тела двух русских молодых парней, зарезанных ножом в спину. Ставропольчане решили, что это – кровная месть горцев, вышли на стихийный митинг, требовали выселения чеченцев. Правоохранителям удалось предотвратить погромы.

Выяснилось, зарезанными парнями оказались бывшие члены «Скифии», которые были изгнаны за нарушение клятвы. В их убийстве заподозрили одного из «скифов», но следственные органы не смогли доказать его вину.

Группа попала в разработку российских спецслужб, несколько человек были арестованы за нападения на представителей северокавказских регионов.

– Как все это удалось узнать?

– Около 80% информации, имеющей оперативное значение, находится в сети Интернет. Служебная информация часто хранится в компьютерах, подключенных к сети, на серверах, с недостаточной защитой от несанкционированного доступа. Ну и большинство гражданских людей до сих пор питают иллюзии относительно анонимности в сети. Надеются на анонимайзеры и протоколы шифрования.

– Понятно. Чем сейчас занимается организация?

– Сейчас «Скифы» присоединились к движению «Артподготовка» Вячеслава Мальцева. Он ведет подготовку всероссийской революции, которая по масштабам должна превзойти украинскую «революцию достоинства». Начало намечено на этот год.

– Этим летом?

– Нет. Намечено на осень. На 5 ноября 2017 года.

– Они плохо хранят свои секреты.

– Группировку курирует разведка США, хранение оперативной информации на их серверах тоже имеет уязвимости.

– Понятно, – задумчиво сказала Инга. – Значит, сейчас они затаились и ждут команды.

– Не совсем. Недавно «Скифы» начали проводить в Пятигорске, так называемые, «прогулки свободных людей».

– Зачем?

– Проверка управляемости групп, их дисциплины и слаженности. Учения для будущих уличных действий.

– Сколько людей в организации?

– Около двух десятков актива и несколько сотен сочувствующих.

– Надо узнать, кто натравил «скифов» на Сергея.

– Кто-то, кому твой приятель рассказал о находке.

– Я расспрошу подробнее, с кем он об этом общался. – Инга задумалась. – Раньяр, я втянула друзей в смертельную западню.

– Ты не виновата. Они сами заинтересовались бумагами.

– Все равно. Теперь им нужна защита. Рассмотри варианты обеспечения их безопасности. Сергей и Полина не должны пострадать.

– Самое надежное – уничтожить руководителей и основной актив «скифов».

– Что ты такое говоришь?!

– Это самый эффективный и надежный способ.

– Это категорически неприемлемо. Это аморально!

– Да.

– Это исключено. Зачем ты мне это предлагаешь?

– Проверка на человечность. Выясняю, не превратилась ли ты в человека.

– А если бы я согласилась на убийства? Помог бы с планированием?

– Ты – командир. Я безусловно бы подчинился.

– Ясно. Значит, у тебя блоков, на случай, если разведчик сойдет с ума, нет?

– Нет.

– Подготовь план непрямого воздействия.

– Уже составляю алгоритм. Много разнонаправленных факторов, влияющих на результат. Среда инертна, гасит небольшие изменения. Но с учетом закона больших чисел, множество воздействий одного вектора, полагаю, в итоге дадут эффект в нужном направлении.

– У нас мало времени.

– Да, результат будет заметен позже.

***

Бештау – это гора первой формации. Все горы, расположенные с другой стороны Подкумка вплоть до Нарзана, – второй.

Мы с г-ном бароном фон Витинхоффом брали камни с самой вершины горы Бештау, со средней ее части и у основания. Камни Баштау представляют собой порфир без примеси кварца.

– Похоже на отчет геологоразведки, – вздохнул Сергей. – Что за странный дневник!

Он устало отложил книгу на стол. – Как медленно идет перевод. Все утро на него потратил!

Порфир. Какое старинное слово, – подумала Полина, взглянув на брата.

– Пойду рисовать. – Она встала и ушла в соседнюю комнату.

Однако рисовать толком не удавалось. Поля постоянно возвращалась мыслями к своему новому знакомому – Антону.

Вдруг мажорной мелодией заиграл ее телефон. Это, будто ответив на ее мысли, звонил Антон.

Ближе к обеду, вся дрожа от волнения, Полина вытряхнула чемодан со своими вещами и стала перемерять все подряд, подбирая наряд, соответствующий случаю. Антон нашел повод пригласить ее на свидание, предложив посмотреть ее альбом. Наконец, она решила выглядеть естественно: джинсовые шорты и белая майка. Чуть тронула тушью ресницы, немного блеска на губы, волосы распустила.

– Полина, иди уже, поешь! – позвал ее Сергей.

В кои-то веки брат сам приготовил обед – пожарил картошку с мясом.

– Сейчас! – отмахнулась девочка. Брат недовольно закрыл дверь.

Через несколько минут опять появился.

– Куда ты собираешься? – спросил он.

– У меня дела в городе, – смутилась Полина. Она не хотела врать брату, но и к разговору сейчас не была готова. Не хотелось расспросов.

– Ладно, – сказал Сергей, – поешь сначала.

– Отстань!

– Да что с тобой такое? – удивился брат.

– Могу я спокойно собраться?! – едва сдерживаясь, произнесла Полина.

– Да у тебя свидание! – заявил вдруг Сергей.

От неожиданности она остановилась.

– У меня что, на лбу это написано?

– Ага. Мне просто удивительно, когда ты успела здесь с мальчиком познакомиться?!

Она ничего не ответила.

Обедать совершенно не хотелось. Полина все же пошла на кухню и, чтобы успокоить брата, немного поела.

Наконец, совсем изнервничавшись, собралась и вышла из дома.

От волнения у девочки перехватывало дыхание. Мысли в голове проносились, сердце стучало:

«Я первый раз встречаюсь со взрослым молодым человеком! С двадцатипятилетним мужчиной!»

«Может, Антон влюбился в меня и пригласил сказать, что я ему нравлюсь»?

«Я ему точно сразу понравилась».

«Как он все время смотрел на меня»!

«А что делать, если он начнет целоваться»?

«Если сразу начнет целоваться…»

Полина шла в тени деревьев по тротуару, и ей казалось, что все прохожие читают ее мысли и знают, куда она идет. Лицо пылало от жара, будто у нее подскочила температура.

Они договорились встретиться у кафе «Людмила». Когда Поля перешла через проспект Ленина и пошла дальше по улице, ее обогнала, едва не притираясь колесами о бордюр, белая «Тойота». Полина бросила взгляд на машину и увидела за рулем Антона. Тот прокатился вперед метров пятьдесят, затормозил, вышел и, улыбнувшись Полине, стал ждать. Идя к нему, девочка едва сдерживала шаг: высокий широкоплечий блондин точь-в-точь попадал в ее идеал. А от улыбки и его насмешливых глаз внутри все сжималось от восторга.

– Зайдем? – Антон указал на кафе.

Полина взглянула на унылое здание и фырнула:

– В такую погоду? Давай, где-нибудь под открытым небом.

– Тогда поехали!

Девочка запрыгнула на сиденье рядом с Антоном и с удовольствием осмотрелась:

– Классная машина!

– Конечно. У меня все должно быть все самое лучшее!

– Ух ты! А если будет не самое лучшее? Это принципиально?

– Конечно! Это аксиома: лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным. Ницше не читала?

– Нет.

– Почитай, рекомендую.

Тойота плавно тронулась и почти беззвучно понеслась по дороге.

– А если у тебя будет машина попроще, будешь несчастным? – Полина мысленно представила себе сергееву «девятку».

Антон ничего не ответил.

– Думаешь, счастье зависит от достатка? – не унималась Поля.

– А от чего зависит счастье? – усмехнулся парень.

– Ну, – Полина задумалась. – От свободы, например.

– Согласен. И что?

– А свобода – это состояние души.

– Да. Этим всегда утешали народ. – Антон свернул на Вокзальную улицу в сторону центра. – Вот скажи, кто свободен: господин, который кидает служанке грязное белье, или служанка, что корячится над корытом и стирает его вещи?

– Про корыта и господ, – это Сергей знает. Я в нашем времени живу. Сейчас стиральные машинки в каждом доме. Богатый и бедный забрасывают вещи в бак и не парятся. – Полина посмотрела на проносящиеся мимо рекламные баннеры. – Смартфоны, интернет… Технический прогресс исправляет неравенство. Выравнивает образ жизни.

– Это иллюзия. – Антон остановил машину перед светофором. – От нее нас скоро избавят. Достаточно поднять тарифы. Поднять тарифы на электричество, воду, бензин, газ. А их обязательно поднимут. Потому что ресурсы ограничены. И все вернется. Бедные будут ходить пешком и грязными. А стиральные машины, горячий душ, книги из интернета останутся тем, кто сумеет за это заплатить. Как раньше прачка и горничная были для них же. Запасы нефти и газа заканчиваются – это факт. Вернется, – молодой человек нажал педаль газа, машина рванулась вперед, – естественное состояние между людьми. Борьба за существование и отбор. Когда наверху умные и сильные.