Текст книги "Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур"

Автор книги: Валерий Карышев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

– Мы-то, предположим, знаем, кто это, – ответил Рыбкин, – но молодые товарищи понятия не имеют, о ком вы говорите.

– Конечно, – сказал Селиверстов. – Вот наш фигурант. – И, достав из большого конверта несколько фотографий, он положил их на стол.

На фотографиях был изображен лысоватый мужчина средних лет, явно грузин по национальности. Это был небезызвестный Отари Давидович.

Фотографии были разные. На одной он стоял рядом с милицейскими генералами, на другой – с известными эстрадными певцами. Были фотографии, где Отари был сфотографирован в президиуме на каком-то торжественном заседании. Все говорило о том, что будущий фигурант вращался в достаточно высоких сферах общества.

Участникам совещания передали краткую справку на будущего фигуранта, с которой все по очереди ознакомились.

В конце концов этот листочек с надписью «секретно» в верхнем правом углу попал к Максиму. Текст был немногословен и сух.

«Отари... родился в 1949 году в небольшом грузинском городке, где и провел свое детство. В юности активно занимался спортом, в частности греко-римской борьбой, успешно участвовал в различных соревнованиях, имеет звание мастера спорта.

После переезда в Москву имел сомнительные связи с криминальными элементами, часто принимал участие в азартных играх.

В 1966-м привлекался к уголовной ответственности за групповое изнасилование, однако был освобожден от ответственности из-за того, что был признан психически ненормальным.

По агентурным сведениям, в настоящее время продолжает заниматься противоправной деятельностью, но прямых доказательств, позволяющих привлечь его за конкретные преступления к уголовной ответственности, пока нет. В последнее время пытается заняться политикой, с этой целью создал свою политическую партию «Спортсмены России». Часто выступает в средствах массовой информации.

Отари имеет определенный авторитет в криминальных кругах, особенно среди новой волны криминальных сообществ, но в то же время у него остаются весьма натянутые отношения с некоторыми ворами в законе и авторитетами».

Далее шел список фамилий и кличек уголовных лидеров, с которыми у Отари имелись конфликты.

– Отари Давидович, – продолжал Селиверстов, когда увидел, что все участники ознакомились с краткой информацией, – считает себя крестным отцом московской мафии.

– Зря он так считает! – опять вмешался Рыбкин. – По-моему, ему до крестного, как от Украины до Китая!

Селиверстов перебил Рыбкина вопросом:

– Знаете, в чем феномен Отари? В чем успех и популярность его личности?

И, не дождавшись ответа, Селиверстов ответил сам:

– Успех его в том, что он позволил журналистам раскрутить свое имя, а те сделали ему такую рекламу, которая иным даже и не снилась. Вчера же произошло событие, просто выходящее за рамки приличий и каких-либо понятий о совести. Отари открыто и нагло выступил по телевидению с угрозами в наш адрес, после чего любой телезритель, не посвященный в курс дела, может сделать вывод, что существует Отари Давидович, крестный отец московской мафии, которого боятся все, даже столичная милиция.

Селиверстов перевел дыхание и продолжил:

– Так вот, раз он считает себя крестным отцом, давайте поможем ему и подобрать соответствующую статью в Уголовном кодексе, достойную столь значительной и уважаемой личности! Тем более, по оперативным источникам... (Максим прекрасно знал, что скрывается под этой фразой. По оперативным источникам – значит, по информации стукачей, осведомителей)... по оперативным источникам, кое-какие делишки за нашим фигурантом числятся. Однако нам необходимо подобрать такие доказательства, которые в дальнейшем могут быть расценены судом как весомые и аргументированные для дальнейшего привлечения этого человека к уголовной ответственности.

К тому же – я еще раз хочу подчеркнуть, коллеги, – это задание получено нами сверху. Поэтому прошу отнестись к нему с большим вниманием и ответственностью. Вся операция будет проходить под грифом «Совершенно секретно». То есть никакой информации о ходе ведения дела, да и вообще обо всем, что касается вашей работы, вы никому, кроме своих начальников, передавать не имеете права.

Кроме того, вы должны учитывать, что у нашего фигуранта имеется достаточно широкий круг влиятельных знакомых как среди офицеров московской милиции, так и в органах прокуратуры, через которых может произойти утечка информации.

Отсюда вывод: если кто-нибудь из ваших коллег будет интересоваться ходом ведения дела, об этом необходимо сразу же докладывать непосредственно мне или, – Селиверстов бросил взгляд на Ушакова, – полковнику Ушакову лично. Итак, еще раз повторю распределение обязанностей...

Максим и Сергей Мальков вошли в группу наружного наблюдения за Отари. Игорь Николаев обеспечивал всю техническую сторону их работы. Руководство будущей разработки было возложено на Рыбкина, начальника пятого отдела.

Вскоре, подробно расписав должностные обязанности каждого участника операции, Селиверстов закончил совещание.

В конце, когда все уже поднялись с мест и направились к выходу, Селиверстов обратился к присутствующим:

– Попрошу остаться Рыбкина и Калинина.

Когда все остальные вышли и двери за ними закрылись, Селиверстов неожиданно обратился к Рыбкину:

– Федор Михайлович, я думаю, мы не ошибемся, если человеком, отвечающим за ведение досье в отношении Отари Давидовича, будет назначен лейтенант Калинин. Как вы на это смотрите?

Рыбкин, помолчав, проговорил:

– Я считаю, что Максим может справиться, хотя и работает он только месяц. Но за это время он зарекомендовал себя серьезным и вдумчивым сотрудником. К тому же, насколько мне известно, он неболтлив.

– А это в нашем деле самое главное, – подытожил Селиверстов. – Максим... Как тебя по батюшке?

– Да можно и без батюшки, – улыбнулся Максим.

– Так вот, Максим, у этого человека очень многочисленные и крутые связи. Я уже говорил это на совещании. Конечно, к тебе будут подходить многие и интересоваться тем, как идут дела. Поэтому я еще раз повторяю: обо всем сразу докладывать лично мне или Ушакову. Или, если к нам не прорвешься, Рыбкину докладывай. Даже если это будет наш сотрудник, нам все равно необходимо об этом знать. Далее, никому никакого материала не давать. Материал секретный, по первой степени секретности проходит. Допуск к нему будут иметь лишь некоторые. И еще, – Селиверстов повернулся к Ушакову, как бы ища поддержки, – не случайно мы тебя назначили в группу наружного наблюдения. Работаешь ты месяц, тебя мало кто в московской милиции знает, в МУРе ты не засветился, бандиты тоже тебя еще не вычислили. Поэтому веди себя осторожно, особенно на ОФП в «Динамо». Именно там у нашего Отарика очень много друзей. Поэтому мы не исключаем, что вас, ребята, спортсмены будут, в свою очередь, разрабатывать достаточно серьезно. Если только они о чем-нибудь догадаются, – добавил Селиверстов. – И последнее: сейчас ты получишь в областной прокуратуре санкцию на ведение оперативных мероприятий в отношении Отари.

Неожиданно в разговор вступил Рыбкин:

– Вадим Борисович, а чего так далеко таскать, аж в облпрокуратуру? Давай в городскую.

– Нет, – отрицательно покачал головой Селиверстов, – в городскую прокуратуру нельзя. Есть оперативная информация, что наш фигурант и там уже завел нужные связи. Так что через горпрокуратуру может произойти утечка информации. А в областной я пока такую возможность исключаю.

Короче, – повернулся он к Максиму, – подъедешь к главному прокурору или к его заместителю. Отдашь вот это письмо. – Он протянул Максиму запечатанное письмо, на конверте которого также стоял гриф «Совершенно секретно». – Письмо оформишь через нашу канцелярию, отдашь лично в руки или прокурору, или его заместителю, только им! После этого с санкцией вернешься в штаб и начнешь работать вместе с Мальковым. А тем временем, – обратился Селиверстов к Рыбкину, – пусть Мальков принимает автотранспорт со всеми техсредствами. Пусть во всем разбирается. Ну вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Всю информацию, которую вы соберете по Отари, ежедневно будешь фиксировать в нашей секретной части, перебрасывая ее на специальный компьютер. Со временем мы поставим туда пароль к доступу, который будет известен всего нескольким людям, среди которых будешь и ты. Думаю, лишнее тебе объяснять, что разглашать этот пароль нельзя. И вот еще что, – Селиверстов неожиданно подошел к Максиму, – для всех остальных – я имею в виду сотрудников нашей конторы и особенно твоих коллег из отдела – вы с Мальковым идете в разработку вот по этому человеку. – Полковник взял фотографию, на которой был изображен парень с крупным лицом и массивной шеей, одним словом, чистой воды гоблин. – Это уголовный авторитет Сережа Музыка. Все не вовлеченные в операцию сотрудники должны думать, что вы работаете по нему. Никто не должен даже догадываться, что это не так. Когда начнете осуществлять «наружку», документы оставляйте в сейфе. Взамен возьмете у Игоря Николаева два удостоверения: одно работника ОБХСС, другое на имя сотрудника охранной фирмы с разрешением на ношение оружия. Это на тот случай, если вас кто-нибудь из дружков Отарика сам возьмет в разработку. Тогда вы сможете отбрехаться тем, что вас какой-то фирмач нанял пасти Отарика. Типа вы с Мальковым – частные детективы. Ну что, – полковник оценивающе оглядел Максима, – не страшно за такое опасное дело браться?

– Нет, – бодро ответил Максим, хотя чувство беспокойства, появившееся сразу же после того, как он узнал, чем ему придется заниматься, не оставляло его до сих пор.

– Тогда начинай работать – поезжай в облпрокуратуру.

Через несколько минут Максим вышел из кабинета начальника РУОПа.

Глава 7
Соседка

1994 г., февраль, Москва, Крылатское, 14.30

Бежали секунды, а Виктор все еще не знал, как ему поступить. Спрятав винтовку, он вернулся к двери и теперь стоял в нерешительности, не зная, открывать дверь или нет. Тем временем милиционер продолжал настойчиво терзать дверной звонок.

– Откройте! – повторил он. – Мы же знаем, что вы в квартире!

Размышлять больше времени не было. «Если за мной пришли, не открывать двери нет никакого смысла. А прыгать с девятого этажа – вообще идиотизм», – подумал Виктор и открыл замок.

На лестничной площадке перед дверью стоял мужчина, одетый в милицейскую форму с погонами старшего лейтенанта, женщина в спецодежде работника коммунальной службы и еще один мужчина в такой же куртке и с внушительных размеров ящиком инструментов.

Увидев Виктора, милиционер улыбнулся. Это уже было хорошим признаком – сотрудники милиции редко являются арестовывать людей с улыбкой на лице.

– Что же вы, гражданин, так долго дверь не открываете? – обратился к Виктору старший лейтенант, взяв под козырек. Тот лишь неопределенно пожал плечами. – Мы же знали, что вы дома, – продолжал милиционер.

– А что, собственно, случилось? – поеживаясь, будто он только что встал с постели, спросил Виктор. – Я, знаете ли, спал...

Милиционер снова взял под козырек.

– Старший лейтенант Захаров, ваш участковый. Извините, конечно, что побеспокоили, но нет другого выхода. – И он кивнул на дверь соседской квартиры. – В этой квартире проживает женщина, ее сейчас нет дома, а в квартире у нее произошло ЧП.

– Что случилось? – поинтересовался Виктор.

– А вы понятым будете?

Виктор насторожился. «Неужели какая-то заварушка? Может, ограбление или, не дай бог, убийство?» – подумал он.

– Понятым? – неуверенно повторил он.

– Да. Мы сейчас будем вскрывать квартиру, а на всей лестничной площадке никого, кроме вас, дома не оказалось. Так что особого выбора у нас не было.

– А что все же случилось? Там что, убийство? – настойчиво повторил свой вопрос Виктор.

– Убийство? С чего вы взяли? – ошалело вытаращился участковый.

– Так, – пожал плечами Виктор, – подумалось почему-то. Меня, знаете ли, еще никогда понятым не приглашали, я это только в кино видел... А там раз понятые – значит, убийство...

– Ну, не знаю, как насчет убийства, а вот то, что там кран водопроводный не закрыт или трубу прорвало, – это уже установленный факт. Ваша соседка затапливает сразу две квартиры внизу. Поэтому нас и вызвали. А тут, как назло, ни телефона рабочего, ни адреса родственников никто не знает.

Женщина, стоящая рядом, согласно закивала головой.

– Ну что, Семеныч, давай приступай, – скомандовал милиционер.

Мужчина, одетый в синюю куртку работника ДЭЗа, начал взламывать дверь. С помощью стамески и молотка он быстро вскрыл замок. Все присутствующие вошли в квартиру. Однако никаких следов наводнения заметно не было. Все полы были сухими, в ванной тоже ничего не текло. Кухня оказалась прибранной, и краны здесь также были в полном порядке.

– Иди глянь в туалете, – скомандовал сантехнику участковый.

Тот скрылся за дверью, и через несколько минут оттуда раздался его приглушенный голос, оповещающий о том, что в данном помещении тоже ничего не течет.

Участковый пожал плечами и прошел в комнату. Виктор последовал за ним. В комнате царил «художественный» беспорядок. Повсюду были разбросаны предметы женского туалета, яснее ясного говорившие о том, что хозяйка квартиры покидала ее в спешке.

На письменном столе стояла большая фотография, на которой были изображены две женщины, стоявшие в обнимку. Судя по возрасту, это могли быть мать и дочь.

Интерьер комнаты ничем особенным не поражал – стандартный набор мебели, обычный для представителей среднего класса: диван, небольшой письменный стол, журнальный столик, пара кресел, тумба с видеодвойкой, небольшой книжный стеллаж. На входе в комнату стоял большой платяной шкаф.

Виктор и участковый продолжали рассматривать обстановку, когда неожиданно раздался жизнерадостный голос сантехника:

– Нашел! Здесь трубу прорвало!

Виктор с участковым одновременно оглянулись и поспешили на крик. Семеныч энергично топтался возле шкафа в туалете, показывая, что из трубы, в нем спрятанной, течет вода. Она прямиком уходила вниз, заливая нижние этажи, минуя квартиру соседки Виктора.

– Надо воду перекрывать, – вынес свой вердикт Семеныч и пошел к телефону. Он набрал номер диспетчера ДЭЗа. Через несколько минут вода течь перестала.

– Вот тут пробоина, – тыкал Семеныч заскорузлым пальцем в ржавую трубу.

Минут через двадцать на место происшествия прибыли работники ДЭЗа, таща за собой сварочный аппарат. Быстро развернув резиновые шланги, они заварили пробоину.

– Все, теперь можно воду пускать, – сказал Семеныч и вновь протопал к телефону в своих грязных башмаках. Он дозвонился до диспетчерской, и вскоре вода была пущена.

– Ну что, – обратился участковый к Семенычу, – как насчет дверного замка? Починить сможешь?

– Не, командир, – отрицательно помотал головой Семеныч, – это не по моей специальности. Я по сантехнике, а тут столяр или плотник нужен. Я в дверях и в замках ничего не понимаю.

Виктор подошел к замку и осмотрел его. Действительно, восстановлению он не подлежал – Семеныч постарался на славу.

– Что же делать? – размышлял участковый.

– Мы пойдем? – почти одновременно сказали сантехник и женщина, до сих пор молчаливо топтавшаяся в прихожей.

– Конечно, идите, – ответил участковый и неожиданно обратился к Виктору: – Давайте мы вот что сделаем. Я сейчас квартиру опечатаю, напишу записку пояснительную. А вы, когда соседка придет, – он взглянул на часы, – у меня, к сожалению, дежурство заканчивается, – объясните ей, что и как. И еще, – добавил участковый, – вас как зовут?

Виктор назвался.

– Очень хорошо. Я хочу попросить вас об одной услуге. Давайте договоримся так: по инструкции я имел право вскрыть квартиру, где происходит протечка, но согласно той же инструкции я должен был составить акт и документально зафиксировать факт протечки. Я этого не сделал. Но люди бывают разные, и я не знаю, что за человек ваша соседка. Можно с вами договориться, чтобы в случае чего, если она будет предъявлять претензии, мы с вами этот акт задним числом оформили?

Виктор утвердительно кивнул.

– Ведь люди разные бывают, – еще раз повторил участковый.

– Конечно, лейтенант, нет вопросов! Все сделаем, – улыбнулся Виктор.

– Ну ладно, счастливо оставаться, – участковый взял на прощание под козырек. Затем он полез в карман, достал оттуда печать, бумажку и скотч. Он наклеил бумажку на дверь скотчем и поставил на ней печать.

– Да, еще вас попрошу, – снова обратился к Виктору участковый, – сегодня вечером, если вам нетрудно, поглядите за этой квартирой! Как-никак она открыта, зайдет еще какой-нибудь непрошеный гость...

– Хорошо, я пригляжу, – ответил Виктор.

– До свидания, – сказал участковый и зашагал к лифту.

– Счастливо! – вслед ему ответил Виктор и вошел в свою квартиру. Только захлопнув входную дверь, он позволил себе испустить вздох облегчения. Наконец-то закончилось это недоразумение!

Виктор достал сумку с винтовкой и, еще раз осмотрев ее, убрал подальше – с глаз долой. После этого он сел смотреть телевизор. По одному из каналов показывали хоккейный матч. Виктор увлекся игрой и уже почти забыл про происшествие, но примерно через час в дверь снова позвонили. Виктор посмотрел в «глазок». Перед дверью стояла невысокая молодая женщина в дубленке и вязаной шапочке. Виктор открыл дверь.

– Добрый вечер. Извините, пожалуйста, я ваша соседка, – сказала женщина.

Виктор кивнул.

– Я пришла с работы, смотрю – дверь опечатана. Вы не знаете, что случилось? Еще раз извините...

Виктор улыбнулся и внимательно оглядел соседку. Ей было на вид около тридцати лет. Небольшого роста, темные волосы, голубые глаза, полноватое лицо – на той фотографии на столе явно была изображена она. Но в жизни женщина была намного симпатичнее.

– Вас как зовут? – спросил Виктор.

– Людмила, точнее, Мила.

– А меня Виктором – будем знакомы.

– Очень приятно, – сказала Людмила.

– Мила, понимаете, в ваше отсутствие произошло маленькое ЧП. В вашей квартире прорвало трубу, и участковый милиционер с сантехником были вынуждены вскрыть квартиру. У них другого выхода не было – сразу двух соседей внизу затопило, – рассудительно начал объяснять Виктор. – Потом трубу заварили, так что теперь все в полном порядке, если не считать сломанного замка, конечно. Тут никакой вашей вины нет. Трубы, которые находятся за стенами вашей квартиры, принадлежат жэку, соответственно, ДЭЗ, как его теперь называют, должен нести ответственность перед жителями нижних квартир.

– А что, здорово их затопило? – спросила женщина.

– Участковый сказал, что вы затопили два этажа.

– Что же мне теперь делать?! Они наверняка ко мне претензии предъявлять будут...

– Нет, я же объяснил вам – вы тут ни при чем. Трубы-то жэковские, им и отвечать, – убежденно повторил Виктор.

– А что же мне теперь с замком делать? – удрученно посмотрев на сломанный замок, скорее у самой себя, нежели у Виктора, спросила Мила.

– А вот замок, к сожалению, восстановлению не подлежит... – развел руками Виктор.

– Кто же мне поможет замок вставить? Смотрите, сколько времени... Да и замок сегодня я уже не куплю.

– А где тут ближайший магазин? – спросил Виктор.

– Есть большой магазин, называется «Юникор», он допоздна работает, но там нет отдела хозтоваров.

– Да, ситуация, – покачал головой Виктор.

– Не ночевать же мне с открытой дверью! – продолжала заламывать руки Людмила.

– Действительно, неприятно, – сказал Виктор. Он уже давно понял, что Людмила живет в квартире одна. – Знаете что, – предложил он, – у меня в двери два замка. Нижний очень похож на ваш. Давайте мы сделаем так. Я сниму нижний замок, переставлю его к вам, отдам вам ключи. Пусть постоит ночь и завтрашний день, пока вы новый замок не купите. А когда вы купите новый замок, я поставлю вам его, а свой заберу обратно. Вас такое предложение устраивает?

Мила улыбнулась:

– Конечно, устраивает. Но я доставляю вам большое беспокойство своими проблемами... Мне так неудобно...

– Неудобно на потолке спать – одеяло падает, – отшутился Виктор. – А это дело соседское. У вас инструменты есть?

– Сейчас пойду поищу. – Мила скрылась в квартире. Через несколько минут она вынесла отвертку, стамеску, плоскогубцы.

– А молоток у вас есть?

– Нет, молотка нету. Сосед – старик с верхнего этажа – неделю назад взял и до сих пор не вернул. Забыл, должно быть... – грустно ответила Мила.

– Ладно, попробуем так. – И Виктор склонился над раскуроченным замком.

С ним он провозился минут двадцать. Наконец мероприятие по замене замка было закончено. Виктор вставил ключ в замочную скважину, проверил его и сказал:

– Принимайте работу. Все в порядке.

– Большое спасибо! – отозвалась из глубины комнаты Мила. – Вы так меня выручили! – добавила она, выходя в коридор.

– Не стоит благодарности, – скромно ответил Виктор. – Да, чтоб вы не подумали чего плохого... У меня два ключа от этого замка, и оба я отдаю вам, – Виктор протянул ключи Миле.

– А я ничего такого и не думаю. Я вам доверяю.

– Прямо так сразу, первому встречному человеку и доверяете? – усмехнулся Виктор.

– Но вы же мой сосед! – улыбнулась Мила. – Кстати, может быть, сменим место дислокации, что в коридоре-то топтаться? Пройдемте в комнату – я вас кофе угощу!

Виктор пожал плечами:

– Что ж, давайте. Правда, к кофе я отношусь довольно равнодушно, но в компании с такой симпатичной девушкой, думаю, мое равнодушие как рукой снимет.

Мила покраснела от удовольствия и заторопилась на кухню, оставив Виктора в комнате перед включенным телевизором.

Через несколько минут Мила позвала Виктора на кухню, где к этому времени уже был накрыт стол. На нем стояли две маленькие кофейные чашечки, вазочка с печеньем, бутылка сухого вина, два фужера, ваза с фруктами. Они молча сели за стол.

– Ну что, давайте выпьем за знакомство? Налейте вина...

Виктор разлил темную ароматную жидкость по бокалам. Они чокнулись с Милой и отпили по глотку терпкой жидкости.

– А я вас раньше не видела. Вы, наверное, снимаете эту квартиру? – прервала немного затянувшееся молчание Мила.

– Да, снимаю, – лаконично ответил Виктор.

– Владелица квартиры, насколько я знаю, – женщина? Но ее тут совсем не видно – она все время квартиру сдает кому-нибудь. До вас тут жила женщина, потом еще какой-то неприятный мужчина... В общем, вы – третий постоялец, которого я знаю.

– А вы одна живете? – спросил Виктор, заранее зная ответ на вопрос.

– Одна. Иногда ко мне мама ночевать приезжает, иногда подруга заходит, но это редко. Чаще я тут обретаюсь в полном одиночестве.

Виктору все больше и больше нравилась Мила. Теперь он разглядел, как идет к ее пухленькому лицу короткая стрижка, какие у нее длинные пушистые ресницы, какая красивая белоснежная шея. Фигурой Мила тоже удалась – маленькая и ладненькая, она была похожа на фарфоровую статуэтку, только в отличие от нее была живой и подвижной.

Они поболтали о том о сем еще около получаса. Наконец Виктор встал и, взглянув на часы, сказал:

– Не буду вас больше задерживать, пойду отдыхать.

Мила вскочила со своего стула. По ее глазам было видно, что отпускать Виктора и оставаться в одиночестве ей не хочется. Тем не менее задерживать Виктора она не стала.

– Еще раз спасибо вам большое! Завтра обязательно куплю замок, – скороговоркой проговорила Мила. – А я могу... – Она запнулась.

– Что такое? – поинтересовался Виктор.

– Как-то неловко просить...

– Не стесняйтесь, говорите, что случилось? – настойчиво повторил Виктор.

– Могу ли я снова обратиться к вам за помощью, чтобы вы врезали мне новый замок? – наконец, собравшись с духом, выпалила Мила.

– Конечно, – ответил Виктор, – я помогу вам с большим удовольствием. Только я буду дома лишь вечером...

– Я тоже весь день на работе, так что вечером будет удобнее всего, – сказала Мила.

– Ну, тогда до завтра?!

Виктор попрощался, вернулся в свою квартиру и снова включил телевизор. Там показывали какой-то фильм. Без особого интереса он все же досмотрел фильм до конца, потом быстро приготовил себе ужин из полуфабрикатов, поел и улегся спать.

Но сон долго не шел к Виктору. Он ворочался с боку на бок, старался считать во сне до тысячи, но сбивался и погружался в раздумья. Виктор вновь мысленно возвращался к тому предложению, что ему сделали вчера, но больше всего его голова была занята новой знакомой. Он сразу признался себе в том, что Мила понравилась ему, и теперь пытался уяснить, к чему может привести новое знакомство.

Заснул Виктор лишь поздно ночью. Ему приснилась Мила. Она стучала к нему в дверь, плакала и жаловалась на то, что у нее текут трубы и сейчас приедет милиция, а у нее в шкафу спрятано оружие. Поэтому милиция обязательно арестует ее. Во сне Виктор видел и себя, одетого в спецовку работника ДЭЗа. Он героически сваривал трубы, устраняя течь за течью, и в конце концов все последствия ЧП были устранены и опасность приезда милиции миновала. Тогда Мила бросилась Виктору на шею и, орошая слезами радости, звонко целовала его, а потом еще долго благодарила. Виктор во сне посоветовал Миле выбросить оружие в форточку, а в следующем эпизоде увидел себя в Милиных объятиях совершенно голого, лежащего на разобранном диване...

* * *

Утром Виктора разбудило странное пиликанье. Спросонья он никак не мог понять, что, собственно, может издавать подобные звуки – явно не дверной звонок и не телефон, тем более что телефона в квартире вообще не было. Наконец до него дошло, что разбудил его сигнал пейджера.

Виктор быстро взял в руки маленькую черную коробочку и неуверенно нажал зеленую кнопку. Тут же на экране дисплея высветилось сообщение: «Виктор, срочно позвони мне». Далее шел номер телефона и подпись «Марат».

Виктор быстро оделся и спустился вниз к телефону-автомату. Он набрал номер. Трубку на том конце взяли почти что сразу.

– Алло! – услышал Виктор знакомый голос.

– Марат, это ты?

– Виктор, привет! Как дела? Как устроился?

– Да ничего. Все в порядке, – ответил Виктор.

– Как на новом месте, хорошо спалось?

– Прекрасно, – соврал Виктор.

Он не стал рассказывать Марату про эпизод с приходом участкового, про знакомство с Милой, подумав, что особого значения для Марата эти события не имеют, а вопросов из-за них может возникнуть множество.

– Как настроение? – продолжал свой допрос Марат.

– Я же говорю – все нормально, – слегка раздраженно ответил Виктор.

– Ладно, не нервничай. Я же о тебе беспокоюсь... – примирительным тоном заявил Марат. – Записывай адрес, куда тебе нужно будет сегодня поехать.

Виктор достал из кармана листок бумаги и ручку.

– Балашиху знаешь? – осведомился Марат.

– Найду, – коротко ответил Виктор.

– Хорошо. Там есть деревня – маленькая такая, не помню названия. Да оно и неважно... За деревней – специальный полигон для стрельбы. Приедешь туда, спросишь у администрации Марину Владимировну Воробьеву... Записал?

– Да, все записал.

– Скажешь, что ты от меня. Она в курсе дела.

– А кто это? – спросил Виктор.

– Это вообще-то мастер международного класса, чемпион по биатлону, твой будущий тренер по стрельбе. Она в курсе, – еще раз повторил Марат. – Давай старайся, занимайся! И вот еще что, – добавил он, – смотри – чтоб с ней никаких интрижек! Договорились?

– Конечно, – сказал Виктор, – какие проблемы?

– Машину-то свою осмотрел?

– Да, с виду нормальная тачка. Я пока на ней еще не ездил. Сейчас по дороге на полигон испытаю, – ответил Виктор.

– Ну, тогда все. Пока, удачи, – попрощался Марат.

Через некоторое время Виктор собрался и, спрятав в машине тщательно упакованную винтовку, сел за руль новенькой «пятерки», резво покатил в сторону Балашихи на поиски полигона и чемпионки по биатлону Марины Воробьевой.

* * *

Полигон для стрельбы Виктор нашел сразу. Да его трудно было не найти – за небольшой деревней то и дело были слышны одиночные хлопки тренирующихся спортсменов. На эти выстрелы Виктор и ориентировался.

Не пришлось Виктору искать и Марину Воробьеву. Ему сразу же указали на молодую женщину, идущую по дорожке комплекса. Марине оказалось лет тридцать. Она была невысокого роста, худощавая, темноволосая и голубоглазая. Виктор представлял себе спортсменок совершенно иначе – он думал, что это накачанные, мускулистые бабы, могущие в случае чего спокойно согнуть рельс, а перед ним стояла невысокая женщина, которая по виду не могла причинить большого вреда даже кошке. Она сразу попросила обращаться к ней на «ты», называть просто Мариной и приветливо протянула Виктору руку.

– Марат говорил, что вы умеете стрелять? – спросила Виктора Марина.

– Приходилось, – уклончиво ответил он.

– Ну, тогда вам будет легче – пойдем на полигон, начнем тренировку прямо сейчас. Сегодня будем корректировать ваше дыхание, – уточнила Марина и повела Виктора на стрельбище.

* * *

Прошло несколько дней. Днем Виктор тренировался в стрельбе, совершенствуя свое умение под пристальным надзором Марины Воробьевой. А каждый вечер он проводил в обществе своей соседки. С нетерпением ждал того времени, когда Мила приходит с работы, и почти все вечера они были вдвоем, в ее квартире, удобно устроившись на диване перед телевизором или на кухне, попивая вкусный, ароматный кофе.

Однажды Миле удалось достать пригласительный билет в Дом кино, и они с Виктором отправились на премьеру нового фильма.

Виктор никогда раньше не был в Доме кино. Царившая там светская и одновременно богемная атмосфера пришлась ему по вкусу. Он с большим любопытством разглядывал киношную публику, в которой то и дело мелькали лица известных актеров, режиссеров и других знаменитостей.

Однако вечер был омрачен двумя неприятными эпизодами. Первый произошел в мужском туалете, когда Виктор, стоя перед зеркалом, поправлял воротничок рубашки.

Дверь открылась, и в туалет вошел крупный мужчина в темном костюме. Как и Виктор, он остановился возле зеркала и стал поправлять свой галстук. Виктор украдкой бросил на него взгляд. Лицо мужчины показалось ему знакомым, но где именно он встречался с этим человеком, Виктор вспомнить не мог.

И тут его осенило: это же Отари! Он еще раз взглянул на незнакомца: сомнений не осталось – его потенциальная жертва стояла рядом и как ни в чем не бывало поправляла свой галстук.

Отари тоже обратил внимание на молодого человека, бросающего на него пристальные взгляды.

– Мы с вами знакомы? – спросил он Виктора. – Вы так пристально меня разглядываете...

У Виктора от неожиданности даже сердце забилось сильнее. Он почувствовал, как предательски краснеет его лицо.

– Нет, я ошибся... Перепутал вас с другим человеком... – запинаясь, ответил Виктор и тотчас вышел из туалета.

Почти весь киносеанс Виктор только и занимался тем, что прокручивал в голове эту неожиданную встречу, напрочь позабыв о фильме.

* * *

По возвращении домой Виктора ждал новый сюрприз.

Как только они с Милой вышли из лифта на своем этаже, Виктор заметил, что от дверей Милиной квартиры отделилась человеческая фигура. К ним направлялся здоровенный бугай под два метра ростом и с очень недружелюбным выражением лица. Виктор вопросительно посмотрел на Милу. На ее лице был написан откровенный ужас...