355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Валерий Карышев » Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур » Текст книги (страница 25)
Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 05:09

Текст книги "Криминальная история России. 1993-1995. Сильвестр. Отари. Мансур"


Автор книги: Валерий Карышев



сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

– Я не знаю... Мне нужно переговорить с некоторыми людьми из нашего департамента, – устало произнес чиновник.

– Конечно, обязательно нужно поговорить! – сказал Отари. – Да, кстати, – он взял салфетку, лежащую на столе, и быстро написал на ней цифру с несколькими нулями. – Вот на такую сумму эти люди могут рассчитывать, – добавил он, и вновь тонкая улыбка коснулась его губ.

– В самом деле? – мгновенно оживился чиновник.

– Конечно! – хитро усмехнулся Отари, подумав про себя о том, что нет в мире проблемы, которая не решалась бы с помощью денег. – Это же мое слово! А я, как вы знаете, слов на ветер не бросаю! Так что передайте им, что за мной не пропадет.

На следующий день Отари встретился с несколькими депутатами. Разговаривать с ними было намного проще. Необходимо было лишь упомянуть о том, что вице-премьер злоупотребляет своими служебными обязанностями, решив при поддержке своего брата пустить бюджетные деньги на свои личные нужды.

Он же, Отари, заботясь более всего о судьбах государства, хочет помешать чиновничьему произволу и добиться того, чтобы деньги пошли на нужды детского и юношеского спорта, который в настоящее время находится в столь бедственном положении.

Думские функционеры недолго думали. Они, конечно, понимали, что Отари взялся за это дело исходя не только из патриотических чувств, но само имя Отари было гарантом того, что в конечном итоге деньги не пропадут. Что поимеет на этом сам Отари, депутатов практически не интересовало. Более всего им было любопытно узнать, что с этого получат они сами. Предложенная Отари сумма вполне удовлетворяла их запросы, и они с охотой согласились помочь ему.

* * *

Через несколько дней думский комитет по бюджету практически единогласно одобрил направление столь крупной суммы бюджетных денег в один из банков, принадлежащих Отари. Это была большая удача.

Отари праздновал победу. Он так воодушевился, что, казалось, забыл о том, что некоторые люди будут весьма недовольны происшедшим поворотом событий. Отари не учел возможную реакцию тех высокопоставленных людей, которым он перешел дорогу, считая, что не в их силах отомстить ему. Ах, если бы знать, как глубоко он ошибался...

Прошла примерно неделя с того момента, как решилась судьба бюджетных средств, и вот как-то в его офисе в гостинице «Интурист» раздался телефонный звонок из Штатов. Отари звонил его старый друг Вячеслав Иваньков, известный больше как Япончик.

После короткого приветствия и обмена последними новостями Япончик перешел к существу дела, по которому он, собственно, звонил.

– Отарик, хочу спросить тебя – как проводили в последний путь Олега? – поинтересовался Япончик.

– Достойно, Слава, – перекрывая своим голосом огромное расстояние, ответил Отари. – Народу было много, слова хорошие говорили... Но, сам понимаешь – процедура грустная и наводит на мысль о том, что все там будем. Тем более терять друзей всегда горько, а уж погибших такой глупой и несвоевременной смертью – вдвойне.

– Отарик, спасибо тебе, родной, за заботу на похоронах. Мне до сих пор не верится, что Олега нет. Жаль его, мы бы еще столько вместе сделать могли, такие бабки заработать... Да вот, не уберег он себя... – сказал Япончик и после небольшой паузы продолжил: – Я ведь вот тебе зачем звоню. Тут наша братва с Брайтона киллера, который завалил Олега, вычислила и взяла.

– Кто он? Я его знаю? – перебил Иванькова Отари. На похоронах он обещал найти убийцу Олега, но его старания разыскать киллера пока не принесли никаких результатов. Поэтому Отари почувствовал облегчение, услышав о том, что преступление не осталось безнаказанным и убийца Олега найден – пусть не им, но его друзьями.

– Не знаешь, – ответил Япончик, – да и дело не в нем, его уже нет... Я о другом тебе сказать хочу. Отарик, слушай внимательно – этот человек перед смертью в признанку пошел и сказал, что из Москвы приезжал какой-то бизнесмен и предлагал ему заказ на тебя. Вот почему я тебе звоню, Отари!

– Так что из этого? Сам говоришь – человека больше нет... – спокойным голосом ответил Отари, хотя почувствовал, как что-то внутри дрогнуло и сразу защемило сердце. – Что за бизнесмен, я его знаю? – осведомился Отари.

– Отарик, про лоха ничего не знаю. Если появится хоть какая-нибудь информация, обязательно тебе отзвоню. Ты, братишка, береги себя. Главное – не подставляйся.

Попрощавшись со старым другом, Отари положил трубку. Услышанное заставило его задуматься. Отари допускал, что у него есть враги, но считал, что обладает достаточным авторитетом, гарантирующим ему некоторую неприкосновенность. Теперь, когда оказалось, что гаранта безопасности не существует, Отари почувствовал страх.

Глава 4
Крестный отец
1994 г., февраль, Подмосковье, дачный поселок Успенское, 9.12

Отари проснулся, почувствовав утреннюю прохладу. Он тут же встал с кровати и подошел к окну своей зимней дачи. Взглянув на висящий за окном термометр, Отари увидел, что красный столбик опустился до минус двенадцати.

«Когда же кончится эта бесконечная, всем надоевшая зима?» – подумал Отари, тоскливо разглядывая пейзаж за окном. Прямо перед домом возвышались величавые сосны, покрытые снеговыми шапками. Трава, которая так приятно зеленела весной и летом, была покрыта толстым белым ковром. Только узкая асфальтированная дорожка, усердно расчищаемая каждый день, соединяла между собой дачные строения в поселке.

От созерцания зимнего пейзажа Отари отвлек телефонный звонок. Подойдя к тумбочке, он снял трубку.

– Гамарджоба, Отари Давидович! – пророкотал жизнерадостный мужской голос.

– Гамарджоба, Вахтанг, – ответил Отари.

– Как у тебя дела? Я не разбудил?

– Нет, я уже проснулся.

– Ну что, когда мы тебя перевозим? – поинтересовался Вахтанг.

– Куда? – удивленно переспросил Отари.

– Как куда? Ты что, Отари, забыл? Лох, точнее, наш коммерсант, – поправил себя Вахтанг, – уехал в Испанию и коттедж, который он только что построил, можно сказать, тебе подарил. Переезжай и живи!

– Какой коттедж? О чем ты говоришь? – Отари по-прежнему ничего не понимал.

– Ты что, совсем забыл? Позавчера с тобой в ресторане сидели, об этом говорили!

– Ах да... Что-то припоминаю, – улыбнулся Отари, вспомнив недавнюю встречу. Действительно, пару дней назад его земляк и близкий друг Вахтанг нашел одного коммерсанта, которому они оба оказывали покровительство, то есть делали «крышу». Коммерсант решил навсегда покинуть Родину, переселившись в теплую Испанию.

Незадолго до этого бизнесмен построил себе великолепный коттедж в одном из самых престижных районов Подмосковья, где преимущественно заводили себе загородные дома «новые русские».

Коттедж действительно мог поразить воображение. Это было здание в три этажа общей площадью около шестисот квадратных метров, построенное из красного кирпича. Внутри и по периметру были расположены все атрибуты, входящие в понятия о престиже в среде «новых русских»: бассейн, джакузи, подземный гараж, бильярдная, финская сауна и русская баня, огромный каминный зал. На отделку помещений денег бизнесмен не пожалел, а потому все было сделано на высшем уровне.

Дача, которую арендовал Отари, была по сравнению с этим королевским коттеджем значительно беднее. Она занимала площадь 170–180 квадратных метров и была построена во времена правления Сталина. Да и сложена была не из отборного кирпича, как коттедж коммерсанта, а из простого дерева и ничем особенно не отличалась от других в этом поселке.

– Ну так что, Отари, когда переезжать собираешься? – настойчиво повторил Вахтанг.

– Слушай, Вахтанг, поселок ведь новый? – вместо ответа спросил Отари.

– Ну, новый, – растерянно подтвердил тот.

– Так, значит, деревьев там нет?

– При чем тут деревья, Отари? – возмутился Вахтанг. – Я же говорил тебе: фирма за десять тысяч баксов тебе тут же любое дерево посадит, хочешь – сосну, хочешь – елку, хочешь – пихту... а захочешь, так и баобаб лет так тысячи от роду... Скажи только, куда посадить, тебе все сделают! Потом, у этого коммерсанта громадный зимний сад. Я ж тебе говорил об этом. Он как раз к бассейну выходит. Так что решай, когда переезжать думаешь.

– Знаешь, Вахтанг, – помолчав, ответил Отари, – я, наверное, не поеду.

– Почему? – удивился тот.

– Семья против будет. Они ведь к этому дому привыкли, – на ходу придумал ответ Отари...

В недалеком прошлом огромное загородное хозяйство Успенское принадлежало двум ведомствам. Справа были построены дачи, находившиеся в распоряжении Совета Министров СССР, а слева – принадлежавшие ЦК КПСС. Застройка массива для его окружения началась по приказу Сталина еще в тридцатых годах.

Была здесь отстроена дача и для самого Иосифа Виссарионовича. Однако великий вождь всех народов побывал здесь лишь однажды. Чем-то это место ему не понравилось. После единственной ночевки он больше никогда сюда не возвращался.

Огромное каменное здание с согласия Сталина было превращено в санаторий для партийных работников, затем вокруг, как грибы после дождя, начали строиться их дачи. В поселке жили люди рангом не ниже заведующего какого-нибудь из отделов ЦК КПСС, на худой конец заместителя заведующего.

После смерти вождя, в период правления Хрущева, поселок стал разрастаться еще более быстрыми темпами. Однако дачи, как это было заведено ранее, строились лишь одноэтажные. Сейчас трудно сказать, чем это было мотивировано, ясно одно – партноменклатура четко угадывала настроения своих боссов.

При Хрущеве в поселке стали возводить одноэтажные финские домики. После смерти Хрущева, в период правления Брежнева, поселок еще более расширился. Только начали уже появляться двухэтажные коттеджи из белого кирпича.

Коттеджи были разделены на две семьи, и это правило было стандартным для всех новоприбывших, за исключением все тех же заведующих отделами, которые получали по отдельной даче или по отдельному коттеджу. Этим поселок резко отличался от совминовского, где каждому полагался отдельный дачный домик.

Особенность партийного и совминовского поселков в Успенском заключалась в том, что все дачи имели единую территорию, никаких высоких заборов между ними не было. И между собой два дачных массива соединяла узкая асфальтированная дорожка.

В центре территории еще в постсталинский период был вырыт пруд, и каждый поселок имел свою собственную лодочную станцию.

Кроме того, оба поселка обслуживали один небольшой магазинчик и построенный отдельно кинотеатр. Обслуга и охрана жили за территорией дачного поселка в небольших домиках на несколько семей каждый.

После девяносто первого года, после краха КПСС и развала Советского Союза, новое руководство страны почему-то не захотело обосновываться в Успенском, сосредоточившись в основном в дачных поселках тогдашнего Совмина РСФСР, расположившихся по калужскому направлению.

Тогда Управление делами президента, в ведение которого перешел дачный массив Успенское, сочло нужным поставить этот поселок на хозрасчет. Дачи стали сдавать в аренду за 80—300 тысяч долларов в год «новым русским». При этом часть домов сохранили за собой чиновники из президентской администрации и из московской мэрии.

Таким образом, в Успенском, как на бывшей территории Совета Министров, так и на территории ЦК, стала обретаться довольно разношерстная публика. Здесь можно было встретить как высокопоставленного чиновника, неторопливо возвращающегося из леса с корзиной подберезовиков, так и богатого банкира, вальяжно развалившегося в шезлонге на краю свежевырытого бассейна. Не счесть было коммерсантов, мелких политиков и российских представителей крупных западных фирм.

Отказ Отари переехать в более комфортабельный по сравнению с его скромным загородным домом коттедж в основном был продиктован не столько бытовыми причинами, сколько тем, что здесь он имел возможность контактировать с высокопоставленными чиновниками и другими могущими оказаться полезными людьми.

Кроме того, Отари предпочитал жить в ухоженном, заросшем столетними соснами поселке, а не на территории, которую сплошь населяли не поддающиеся окультуриванию «новые русские». Там коттеджи строились на полях, и, до того как вокруг появятся деревья, должно было пройти еще достаточно много времени. Заменять же вековой сосновый бор на пусть роскошный, но все же донельзя рукотворный зимний сад Отари не хотелось абсолютно. Поэтому Отари решил ответить отказом на предложение Вахтанга.

– Хорошо, вольному воля, – чуть-чуть обиженно резюмировал Вахтанг. – Как хочешь. Скажи только, пожалуйста, ты сегодня появишься в офисе? И если да, то во сколько?

– Конечно, появлюсь. Часа через три, я думаю... – ответил Отари, – если, конечно, меня не задержат какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.

* * *

В двенадцать часов дня Отари уже сидел в своем уютном кабинете, попивая боржоми из высокого стакана и перелистывая свой деловой дневник. На сегодняшний день у него было намечено несколько встреч.

Среди них несколько переговоров с бизнесменами, посещение коммерческих точек, встреча с журналистом, который хотел написать об Отари большую статью для одной из центральных газет.

Встреча с журналистом была для Отари очень важна. Сейчас он как никогда хотел укрепить свой положительный имидж, нужный для предстоящей политической борьбы.

Но получилась накладка. Дело в том, что в одно и то же время Отари должен был встретиться и с журналистом, и с одним из коммерсантов, пользующимся его «крышей». Коммерсант должен был принести деньги – ежемесячное вложение в фонд Отари. Нужно было что-то решать, так как обе встречи были важны и откладывать на потом ни одну из них он не хотел. В конце концов Отари попросил секретаршу созвониться с журналистом и предложить ему перенести интервью на другой день.

Не успел он отдать распоряжение, как дверь приоткрылась и в кабинет вошел Вахтанг. Вместе с ним появился пожилой мужчина, судя по всему, также выходец с Кавказа. Мужчина был немолод – голова его уже изрядно была пробита сединой, а лицо покрывала сеть морщин. Отари узнал нежданного гостя сразу. Да и как, спрашивается, он мог не узнать дядю Левана.

Дядя Леван был отцом близкого приятеля Отари Зураба, который погиб в Тбилиси в автомобильной катастрофе еще в те далекие годы, когда сам Отари еще и не собирался покидать Грузию.

Отари широко улыбнулся, встал из-за стола и, раскинув руки для объятий, пошел навстречу дяде Левану. Обнявшись и расцеловавшись с ним, он попросил старика присесть на стоящее недалеко от письменного стола кожаное кресло.

Затем Отари вызвал секретаршу, сделал ей несколько указаний, и через несколько минут на журнальном столике уже стояла бутылка коньяку, фужеры и деликатесная закуска.

Откупорив бутылку и щедро разлив коньяк по фужерам, Отари поднял свой бокал и сказал первый тост:

– За встречу, дорогой мой дядя Леван, за встречу!

Фужеры тоненько зазвенели, и огненная ароматная жидкость заплескалась в руках чокающихся.

Отпив из своего фужера, Отари положил в рот ломтик лимона и продолжил разговор:

– Дядя Леван, как давно мы с тобой не виделись! Наверное, лет двадцать, а может, и больше?

– Как ты в Москву уехал, так больше и не виделись, – ответил дядя.

– Как ты живешь, дядя Леван? Семья как?

– Ничего живу, – ответил старик, – все хорошо. Только с внуком плохо... С Бадри моим... Ты знаешь его – это Зураба покойного сын...

– Что случилось? – Лицо Отари помрачнело. – Что, обижает кто-нибудь?

– Бадри уж совсем взрослый и весь в отца... Ты ведь помнишь Зураба, а, Отари?

– Да, – Отари кивнул. – Хороший друг был Зураб, царство ему небесное! – И он вновь разлил коньяк по фужерам.

Но дядя Леван пить не стал.

– Так что же случилось с Бадри? – вернулся к прерванному разговору Отари, прожевав кусок лососины.

– Понимаешь, Отари, в Грузии сейчас сложно стало с работой. Сначала Бадри работал водителем, возил одного начальника. Затем... Ну, это долгая история... в общем, он перестал работать водителем. Перебрался в Москву. А Москва – город большой, много разных людей. Есть хорошие, есть и плохие люди. Связался он с дурной компанией. Короче, арестовали Бадри, – старик низко опустил голову.

– Когда арестовали? – спросил Отари.

– Три дня назад... – глухо ответил дядя Леван.

– А кто его арестовал, ты знаешь?

Леван полез в карман и достал небольшой, порядком помятый клочок бумаги.

– Сейчас скажу, – сказал Леван и, развернув записку, прочел, прищуривая глаза: – Р... О... О... П...

– РУОП? – подсказал Отари.

– Да, они... наверное, – согласился старик.

– Понятно. А за что его приняли? – продолжал выяснять Отари.

– Говорят, деньги вымогал у кого-то... Коммерсант какой-то – у него вымогал, говорят. Но ты не верь, Отари, это неправда! Бадри – хороший мальчик, поверь мне, старику! Как отца его не стало, я его воспитывал, вместо сына он мне стал. А я говорю, что хорошим человеком он вырос, наш Бадри. Наверное, оклеветали его – никакого отношения он к этому не имеет! Я думаю, что он только в машине сидел, за водителя был. Понимаешь, Отарик, он никакими такими делами не занимается, – затараторил старик.

Отари согласно кивнул головой:

– Я понимаю тебя, дядя Леван. Но не понимаю только одного – почему твой внук, как в Москву приехал, ко мне не пришел? Ты же знаешь, что я давно в Москве сижу, кое-какие связи имею среди разных людей. Ко мне многие обращаются, даже чужие, и я в помощи никому не отказываю. А тут сын моего хорошего друга – и носа не кажет! Хоть бы из уважения к памяти отца-покойника обо мне вспомнил!

– Отари, дорогой, – потупившись, ответил Леван, – мы ведь просто не хотели тебя беспокоить. Ты теперь большой человек. Говорят, ты даже вроде крестного отца стал. Что ж мы тебя по всяким пустякам беспокоить будем? Вот случилась беда, и я пришел...

– Значит, по беде большого человека можно побеспокоить, а просто так прийти никак нельзя... – стал упрекать старика Отари.

– Дорогой, не сердись. Вот я – весь перед тобой и прошу, если можешь, помоги, спаси внука! Бадри ведь у меня единственный, моя надежда! После его ареста старуха места себе не находит, целый день плачет. Я собрал кое-какие деньги и тут же поехал в Москву. – Дядя Леван снова полез в карман и вытащил оттуда какой-то пакет, перевязанный платком. Развернув его, старик протянул Отари толстую пачку помятых денежных купюр. Судя по их достоинству, денег было не очень много.

– Вот мы собрали, всей улицей... Может быть, можно будет как-то выкупить Бадри? – И дядя Леван попытался всунуть сверток Отари в руки.

– Не надо, старик, убери деньги! – сердито воскликнул Отари. – Я обещаю тебе, я сделаю все, что возможно. Все же кое-какие связи с генералами у меня есть. – И Отари бросил взгляд на Вахтанга, как бы ожидая его комментария. Тот сразу понял, что к чему, и включился в разговор.

– Да, дядя Леван, конечно, – подхватил Вахтанг. – Отари Давидович сейчас большой человек. Он и в мэрии всех знает, и у президента у него свои люди есть. Все генералы МВД – его друзья, в сауну вместе ходят, в бильярд играют, отдыхают вместе... Ты знаешь, ведь нашего Отари Давидовича приглашают на все милицейские праздники, – ни с того ни с сего пустился в описание подробностей Вахтанг.

Но тут дядя Леван неожиданно прервал его затянувшуюся хвалебную оду:

– Не до праздников сейчас. Внука мне спасти надо.

– Да, конечно, – сказал Отари. – Давай, старик, твою записку!

В записке значилось не только название Регионального управления по борьбе с организованной преступностью, но и несколько телефонов.

Старик полез в другой боковой карман.

– Сейчас я тебе скажу фамилию начальника, который это дело ведет, – сказал он, вытаскивая на свет божий еще один помятый бумажный клочок.

– Не надо никакого начальника, – прервал его Отари. – Мы свяжемся с самым главным начальником этой конторы. По крайней мере, у меня есть такая возможность. Я переговорю с ним насчет твоего внука. Ты оставь мне свой телефон... Где ты остановился?

– Да у одного земляка, ты его не знаешь, – ответил малость обескураженный дядя Леван.

– Оставь мне телефон этого человека, а я тебе позвоню.

Дядя Леван покорно взял протянутую Отари дорогущую ручку, некоторое время разглядывал ее, а потом накорябал на листке бумаги номер телефона, переписав его с очередной вытащенной из кармана бумажки. Затем он благоговейно оглядел ручку в последний раз и передал ее владельцу вместе с листком.

– Отари Давидович, значит, есть надежды? – каким-то раболепным тоном спросил старик.

– Слушай, дядя Леван, почему ты так ко мне обращаешься? – укоризненно заметил Отари. – Зови меня, как и раньше!

Старик помедлил, явно стараясь пересилить себя, затем неуверено выдавил:

– Ну что, Отари, поможешь? Поможешь своим землякам?

– О чем разговор! Считай, что вечером твой внук уже будет у тебя дома. Я сейчас же поеду к этому милицейскому генералу и переговорю с ним. Думаю, он его освободит.

После ухода земляка Отари опустился в кресло и задумался. Конечно, нужно сделать для старика хорошее дело. И все бы ничего, но уж больно крут начальник московского РУОПа, да и подходов к нему у Отари практически не было. За исключением, пожалуй, генерала Богдановича, заместителя начальника ГУВД Москвы.

Генерал Богданович был знаком с Отари с давних времен. С тех пор, когда Отари работал еще простым тренером в обществе «Динамо». Тогда Отари сумел найти подход к генералу. И до сих пор у него остались с ним дружеские отношения. Генерал часто помогал Отари, соответственно, Отари также оказывал Богдановичу некоторые услуги.

«Конечно, – думал Отари, – мне нужно встретиться с Богдановичем, договориться с ним. А он пусть, в свою очередь, поговорит с руоповским начальником о судьбе Бадри...»

Отари накинул на плечи пальто и спустился вниз. С Богдановичем у них был уговор о том, что звонить ему в случае надобности Отари будет из телефона-автомата.

Набрав прямой номер генерала, Отари уже через несколько секунд услышал его густой бас. После короткого приветствия и обмена вежливыми фразами Отари быстро перешел к делу:

– Необходима твоя помощь, генерал. Поможешь?

На другом конце провода на несколько мгновений повисла тишина. Затем вновь раздался голос генерала:

– Что за вопрос, Отари! Конечно, помогу, если это в моих силах, конечно.

Отари в двух словах рассказал суть дела, назвал фамилию и имя внука Левана, а также организацию, которая его «зацепила».

– Ну что, когда мы с тобой увидимся? – спросил Отари.

– Давай через час на старом месте, – предложил Богданович.

Старым местом был ресторан сада «Эрмитаж», находившийся недалеко от Петровки, где работал генерал Богданович. Уютное и тихое место. Ресторан был не очень посещаем, поэтому здесь Богданович предпочитал встречаться с людьми, которых по каким-то соображениям не хотел светить и в обществе которых не хотел светиться сам.

Ресторан сада «Эрмитаж», 14.10

Через два часа Отари уже сидел за столиком в небольшом отдельном банкетном зале ресторана «Эрмитаж», попивая крепкий кофе и время от времени поглядывая на часы. Генерал опаздывал. Наконец через пятнадцать минут он появился, одетый в гражданское. Вслед за Богдановичем шел его порученец, с папкой в одной руке и с рацией в другой.

Генерал подошел к столу и поздоровался с Отари. Отари привстал и крепко пожал Богдановичу руку.

Генералу было на вид лет сорок пять – пятьдесят. Несмотря на достаточно молодой возраст, волосы его были почти совсем седыми. Он был невысокого роста, крепкого телосложения, немного полноват. Широкое лицо с рублеными чертами выдавало сильный волевой характер, а в его внимательных серых глазах читался ум.

Богданович присел за стол. Тут же подбежал расторопный официант, которому генерал сделал заказ, включающий в себя три смены блюд и десерт.

– Я еще не обедал, – как бы оправдываясь, сказал он Отари. – Так почему бы, как говорится, не соединить приятное с полезным?

Отари кивнул.

– Так что стряслось? – перешел Богданович к делу, но тут появился официант и поставил перед генералом первое из заказанных блюд. Пришлось дожидаться, когда официант уберется восвояси. – Ну что твои бандиты опять натворили? – снова приступил к разговору генерал, старательно обследуя кусок осетрины на предмет наличия костей.

Отари смущенно улыбнулся.

– Ошибаешься, генерал, на этот раз дело не в моих, как ты говоришь, бандитах. Разговор идет о сыне моего земляка, с которым в детстве я дружил. Ты узнал что-нибудь конкретное?

– Конечно, узнал. Ситуацию пробил. И должен тебе сказать, – генерал прожевал очередной кусок, – ситуация достаточно сложная.

– Да что там особенного? – удивился Отари. – Обычное дело, можно сказать, житейское. Приехали мальчики, потрясли деньги у коммерсанта, а тот их ментам сдал. Всего-то и дел...

Но Богданович прервал Отари:

– Все бы ничего, но, понимаешь, это люди из бригады... твоего старого земляка, отставного капитана милиции Мераба.

– Какого еще Мераба? – удивленно спросил Отари.

– В Тбилиси был такой капитан Мераб Кавеладзе, в уголовном розыске работал. – Богданович расправился с осетриной и начал нетерпеливо постукивать черенком ножа по столу, видимо, с нетерпением ожидая следующего блюда. Официант не замедлил появиться.

– Я такого не знаю, – отрицательно покачал головой Отари, когда генерал остался наедине с неким ароматным блюдом из свинины. – Я же не из Тбилиси...

– А я думал – ты всех знаешь, – улыбнулся генерал. – Ладно, бог с ним. Короче, этот Мераб приехал в Москву, сколотил бригаду из своих земляков и начал заниматься сам знаешь чем – выбиванием долгов у грузинских коммерсантов... А свинина тут все же отменная... Ну, так вот, в бригаду этого Мераба и попал твой Бадри. Он там водителем работал. Но беда заключается в том, что это дело курирует Петр Ушаков, начальник РУОПа.

– Почему завязаны такие шишки? Разве это такое громкое дело?

– Нет, обычное дело. Но, поскольку в этом деле задействован бывший милиционер, а значит, задета честь мундира, начальство решило довести это дело до конца. Понимаешь, их колют по полной программе. И боюсь, что, помимо обычного бытового вымогательства, ребятам будет шиться 77-я статья, – задумчиво проговорил генерал.

– Что, бандитизм, что ли?! – присвистнул Отари.

– Пока такого обвинения не предъявлено, но, похоже, дело раскручивается именно по этому сценарию, – сказал Богданович, не забывая отдавать должное свинине.

– Погоди, генерал, кто такой этот Ушаков? В конце концов, он полковник, а ты генерал. Он – начальник РУОПа, следовательно, подчиняется ГУВД, а значит – тебе.

Богданович улыбнулся и, промокнув губы салфеткой, ответил:

– Да, хорошо ты выучил нашу иерархию! Но дело в том, что полковник Ушаков имеет особый статус в системе правоохранительных органов.

– Какой еще статус? – удивился Отари.

– Он не подчиняется начальнику ГУВД Москвы, а выходит на самого министра. Поэтому и была создана эта организация. Так что, понимаешь, – как бы оправдываясь, продолжил генерал, – я ничем, по-видимому, тебе помочь не смогу.

– Подожди, объясни мне еще раз, кто же такой этот Ушаков? – попросил Отари. – Откуда он вообще взялся?

Генерал дождался, когда официант вновь переменит ему блюда – на сей раз это было что-то овощное, терпко пахнущее пряностями, – и приступил к разъяснениям:

– Обычная милицейская карьера. Родился в начале пятидесятых годов, в середине семидесятых закончил Омскую высшую школу милиции, по распределению попал в 4-й отдел МУРа. Занимался раскрытием квартирных краж и грабежей. Затем, с 88-го по 93-й, возглавлял твой любимый шестой отдел МУРа по борьбе с бандитизмом и организованной преступностью. А с 93-го года, после создания РУОПа, возглавил его.

– Ясно, – кивнул Отари. – Я только одного по-прежнему не понимаю – почему же он не подчиняется ГУВД?

– Это особый случай. И тебе в это вникать не нужно, – многозначительно сказал генерал. – Дали ему полномочия, вот он ими и пользуется... активно...

– Хорошо, – не отставал с расспросами Отари, – а кому же тогда он подчиняется?

– Есть ГУОП – Главное управление по борьбе с организованной преступностью, вот им он и подчиняется. Да и то, хочу сказать, – генерал втянул ноздрями исходящий от стоящего перед ним блюда ароматный пар, – не такие уж там простые отношения. Короче, прямо на министра он выходит.

– Ладно, генерал, – немного обиженно изрек наконец Отари. – Мне пора. Но я не прощаюсь. Ты подумаешь, я подумаю – глядишь, что-нибудь и придумаем дельное. Решим, как помочь Бадри. Помоги, а я не забуду.

Генерал промолчал, продолжая уплетать овощи.

– Ну, прощай, приятного аппетита, генерал, – сказал Отари, поднимаясь из-за стола.

– До свидания, Отари, – оторвался от тарелки Богданович. – Я, конечно, постараюсь помочь парню, но ничего не обещаю...

* * *

После встречи с генералом Богдановичем Отари понял, что тот не может помочь ему выйти на начальника РУОПа. Приходилось искать другие способы решения проблемы.

Конечно, у Отари были связи и с другими высокопоставленными чинами из МВД, к которым он мог обратиться с просьбой помочь выйти на начальника РУОПа, но такой вариант он отбросил, посчитав, что если существует какая-то ментовская игра, то, вероятно, не каждый из генералов системы МВД захочет обращаться к столь могущественному и важному начальнику всесильного ведомства по такому щекотливому делу.

Поэтому Отари решил обратиться к одному из знакомых чиновников московской мэрии.

Тот сразу с охотой пообещал ему помочь. И действительно, через тридцать минут чиновник из мэрии уже перезвонил Отари и сказал, что на проходной московского РУОПа его ждет пропуск для прохода на разговор к полковнику Ушакову.

К такому повороту событий Отари не был готов. Он не собирался беседовать с Ушаковым сам, и первой его реакцией было послать к черту и Бадри, и его деда, а вместе с ними и самого полковника Ушакова. Но, поразмыслив несколько минут, Отари все же решил ехать. Потерять он ничего не потеряет, а вот нужное знакомство, глядишь, и заведет.

От гостиницы «Интурист», находящейся на Тверской улице, до станции метро «Октябрьская», точнее, до улицы Шаболовка, где находилось здание московского РУОПа, Отари добрался за двадцать минут.

* * *

Припарковав машину неподалеку, Отари неторопливо направился к зданию московского РУОПа.

РУОП размещался в здании бывшего райкома партии и занимал все четыре этажа. В просторном стеклянном вестибюле Отари подошел к дежурному и назвал свою фамилию.

Дежурный, лейтенант милиции, стоящий на входе, неторопливо взял паспорт Отари, внимательно сверил фотографию с внешностью визитера, проверил дату выдачи документа и, положив паспорт перед собой, открыл свой толстый журнал, лежащий на тумбочке рядом с телефоном. Отыскав в журнале фамилию Отари, он сделал рядом с ней какую-то запись. После чего протянул паспорт визитеру.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю