Текст книги "Капкан для оборотня (СИ)"

Автор книги: Валерий Иванов-Смоленский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Целился он довольно долго. Боевики затаили дыхание. Наконец, раздался выстрел и банка слетела с сука.

– Вот это фокус! – восхитился один из боевиков.

– Цирк! – поддержал его другой.

– Маста-а-ак, – с уважением констатировал третий.

Авдей достал из мешка еще одну банку и протянул ему:

– А ну, брось вперед, только по высокой дуге.

Тот бросил банку.

Пистолет Авдея следил стволом за ее полетом и, когда банка, падая, находилась почти в метре от земли, прозвучал выстрел. Банку отшвырнуло в сторону.

– Да, – завистливо произнес кто-то, – класс… Но это ж сколько тренироваться надо…

Авдей протянул пистолет промазавшему боевику.

– Ну, хоть в ствол дерева попади, – сказал он.

Тот очень долго целился, после чего нажал на курок. Зазвучал сухой щелчок.

– И это тоже надо помнить, – поучительно произнес Авдей, – и быть внимательным… В обойме помещается всего лишь восемь патронов…

Вконец опозоренный боевик только понуро засопел.

– От вас и не требуется такой точной стрельбы, – снисходительно сказал Авдей, – но попадать в человека с такого расстояния я вас научу…

Авдей построил охранников в две шеренги в шахматном порядке.

– Ну, кого ты прикрываешь? – обратился он к одному из стоящих в середине.

Тот неуверенно ткнул пальцем в боевика, стоящего справа.

– Нет, – укоризненно покачал головой Авдей, – как раз наоборот, ты страхуешь левого… Объясняю еще раз, в чем состоит зонный принцип контроля и где могут образоваться возможные небезопасные сектора…

* * *

Тренировки дали свои плды довольно скоро. И вот как-то утром из своего особняка вышел Косарь в черном костюме и темной рубашке, но без галстука. Он был, что называется «при параде», собираясь на стрелку с высокопоставленным представителем городской администрации. На крыльце старый вор пораженно приостановился…

С боков неслышно выскользнули два амбала и грамотно заслонили его фигуру от возможного снайперского выстрела со стороны многоэтажек, стоящих, правда, на довольно приличном расстоянии.

По своей воровской привычке, Косарь постарался сохранить невозмутимый вид, но ему плохо это удавалось. Он спокойно шагнул с крыльца, и амбалы синхронно шагнули вместе с ним. Перед последней ступенькой один из них сместился влево, закрывая опасный сектор со стороны дороги.

Внизу же, со спины, пристроились еще двое охранников и так, все пятеро, они зашагали к поджидавшей Косаря, уже с работающим движком, машине. Глава криминального клана был почти полностью укрыт телами сопровождающих и иногда крутил головой в стороны, силясь рассмотреть дальнейший путь.

А возле «Волги» уже стоял у открытой правой задней дверцы Авдей. Охрана рассыпалась полукольцом, прикрывая уже их обоих. Косарь попытался было протиснуться к привычному переднему сиденью рядом с водителем, но Авдей глазами и всем видом настойчиво показал – не положено. И еще шире распахнул заднюю дверцу, делая второй рукой широкий приглашающий жест.

Косарь было насупился, собираясь выдать отборным матюком, разбавленным «феней», глаза его блеснули холодной яростью, а кулак уже изготовился для тычка по нахальной авдеевой харе.

Но Авдей продолжал смотреть спокойно и просительно, и не собирался уклоняться от столкновения с костлявым кулачком. Внимательные и доброжелательные глаза щурились со скрытым упреком: «мол, сам же велел навести порядок, а хочешь по-старому…»

Все замерли. И Косарь, буркнув под нос, что-то типа, – мать вашу… – обреченно полез на правое заднее сиденье.

Авдей мгновенно захлопнул дверцу и сел на переднее сиденье. Сопровождавшая главаря четверка с двух сторон запрыгнула в стоявший в метрах пяти за «Волгой» черный джип, мотор которого также уже урчал.

– Трогаем, – негромко бросил Авдей в появившуюся в руке портативную радиостанцию. И лишь затем, оглянувшись, спросил у авторитета, – куда едем?

Машины одновременно тронулись с места, и лишь тогда Косарь заметил, что впереди, метрах в десяти, движется еще один черный джип сопровождения.

– В городскую администрацию, – пробормотал он. Спохватился и поправился жаргонно – в «мурлыкин дом».

– Направление северо-восток, двигаться по Машиностроителей, – стал командовать в микрофон Авдей, не упоминая конечного пункта, располагавшегося на Пришвинском бульваре.

Машины резко набирали скорость. Даже «Волга» вроде получила дополнительные лошадиные силы и резво поскрипывала на скорости под сотню.

Клыч безмолвно и ошеломленно наблюдал за этим действом с крыльца…

* * *

Во дворе домика стоял мужской гогот, перемежаемый крепкими словечками. Авдей, окруженный охранниками, объяснял им принципы зонной защиты, активно жестикулируя при этом.

– Подь сюда, – позвал Авдея, неслышно подошедший Клыч.

Авдей выбрался из шумящей толпы.

– Ты, вот что, – приглушенно произнес Клыч, – подмени меня, будь с «папиком» безотлучно… Буду занят пока. По слухам, «наезд» ожидается из области… А сил у нас сейчас маловато… Надо кой-что прикинуть. Папик в курсе.

Авдей согласно кивнул головой.

– И менты суетятся… Что-то готовят… – Клыч поморщился, – да еще к «папику», то ли в гости, то ли с разборкой, двое однолагерников прикатить должны… Старые воры, нафталинные. То ли они должны что Косарю, то ли он им должен – не поймешь. Он смурной какой-то в последнее время. И ничего не объясняет…

Клыч махнул рукой, выражая сложность ситуации.

– Все один к одному, – сказал он озабоченно, – как пойдут заморочки – только морду успевай подставлять…

– Так, как мне действовать с «залетными»?

– Хрен его знает… Кто они, что они… Главное, за «папиком» присматривай. И звякни, если что…

– Понял, – кивнул Авдей.

* * *

Вечером Авдей зашел в особняк к Косарю. Тот, в своем любимом свитере и черных штанах, примерял черные блестящие сапоги гармошкой.

– Звали? – спросил Авдей.

– Хороши? – Косарь вытянул ногу в сапоге.

– Хороши, – подтвердил Авдей, – да только такие сейчас не носят.

– Вот и хреново. Смотрю, и бойцы твои в тапках шнурованных шастают. Смех смотреть…

– Это кроссовки. Удобно в них, – стал оправдываться Авдей.

– Удо-о-бно, – протянул Косарь, – а как садануть кому потребуется промеж ног? На сапожок приспособить только набоечку стальную, – он показывает на носок, – такой врежешь, и враз от помидоров ничего не останется, баклана какого мутного запердолить…

– Собираетесь куда?

– Кореша ко мне приканали, кенты лагерные…

– А где они?

– Ждут на «малине» незасвеченной. В моей хате западло с ними столоваться. Не положено по законам нашим.

– Сегодня бы затаиться надо…

– С чего поёшь?

– Пахнет паленым, – попытался предостеречь Авдей, – и Клыч предупреждал. Я думаю, надо на время вообще рвать когти из города. Менты что-то затевают.

– Тревога учебная у них, вот, смотри, бумагу мусорок продажный из штаба пришторил, – Косарь протянул отксерокопированный листок бумаги.

– Я знаю, – подтвердил Авдей, – якобы все силы будут брошены на отражение нападения террористов, условно захвативших химическое оружие.

– Ну?

– Это-то и подозрительно – город не может быть оставлен на всю ночь без оперативного перекрытия.

– Мудреными словами мелешь…

– Короче, я считаю нельзя нам сегодня ехать на…

– Он считает! – разъярился Косарь, – да, кто ты такой, чтоб меня править? Я отмерил – и баста. Твое дело щучье… Зови двоих!

– Не надо нам туда ехать…

– Да, ты и не поедешь! – все более свирепел Косарь, – тебя не беру! Сказал же, зови двоих!

– Не положено так…

– Кто это мне может положить? Ты, что ли? Брызгай отседа – иначе!..

Косарь схватил со стола древний будильник и швырнул им в голову Авдея.

Авдей, не меняя выражения лица, слегка отклонился в сторону. Будильник пролетел мимо и с жалобным звоном врезался в стенку.

– Как скажете, – бесстрастно произнес Авдей и повернулся к выходу.

– Стволы пусть с собой возьмут! – заорал вдогонку Косарь.

* * *

На квартире, обставленной в стиле пятидесятых годов, с белыми занавесками на окнах, плохоньким штампованным ковром на стене и матерчатым абажуром под потолком, за круглым столом сидели трое.

Помимо Косаря, за столом примостился старый совершенно лысый верзила, лет за шестьдесят, в свитере, и худой старикашка с висячими седыми усами и большим залиловевшим носом, в плотной темной рубашке. Ему было уже явно под семьдесят.

Все трое были в сапогах гармошкой, и все трое держали в руках по нескольку засаленных карт и азартно спорили. Оставшаяся колода лежала у руки Косаря рубашками вверх, лишь последняя карта была открыта. Шла игра в «очко».

Два охранника чинно сидели в сторонке на старой струганой лавке.

На середине стола лежали стопкой долларовые купюры вперемешку с рублевыми дензнаками. Сбоку стояли древняя бутылка, литра на полтора, с мутной жидкостью, три граненых стакана и соль в чашке с отбитой ручкой. Рядом на тряпке лежали краюхи хлеба и чищеные луковицы.

Больше всех горячился старикашка с усами.

– Должок-то за тобой! – кипятился он.

– С чего это? – удивлялся Косарь, – я ж на банке тогда сидел, а ты прикупал…

– Ну!

– И банк за мной был…

– Годи, годи, там я прикуп на шестнадцати брал, – кричал старичок дребезжащим тенорком, – да «самку» прихватил – на девятнадцати и стал.

– Не стал ты, – упрямо возражал Косарь, – еще прикупить хотел.

– На девятнадцати-то? Я, што – смурной?

– Да ты ж считал – двадцатник у меня…

– Ты банковал тогда, сколько на руках было?

– Восемнадцать.

– Ну вот. С чего мне лезть в прикуп? На перебор?

– «Мальца» мог дожидаться – ты же всегда фартовым был…

– Хорош, кореша, – басом произнес верзила, – кто старое помянет… Кум заскочил – да и рассудил… Каждому по десятке лебединой… С кума и спрос – за ним должок…

– Хе-хе, с него спросишь… – захехекал старикашка.

– Вот и все дела. – Верзила хлопнул ладонью по столу. – Я – в сторонке, пас.

Он положил свои карты в сторону.

Старикашка стал напряженно всматриваться в свои карты, шевеля губами.

– Эх, пару «марух» бы щас, – деланно вздохнул верзила, – да задрезинить… Хватану-ка я «ильичовки» – он пододвинул к себе стакан и взял бутыль.

Все засмеялись.

– Иду на все, – решился старикашка, достал из кармана штанов пачку пятисотрублевых ассигнаций и отмусолил быстро и ловко пальцами десятка полтора банкнот.

– Поддерживаю и банкую, – Косарь положил на стол три стодолларовых бумажки.

– Обычаи наши, видно, позабыл, – стал укорять его старикашка, – капусту с рожами иностранными потребляешь…

– Не потребляю, – возразил Косарь, – Счетовод, падла, мне всунул, а я и не посмотрел…

– Кто это – счетовод, кассир, что ли?

– Какой кассир у меня… Смотрящий наш общаковский.

– А-а-а, точно падла, – согласился старикашка, – ну, вскрываем?

И тут с грохотом отлетела в сторону выбитая дверь.

В квартиру ворвались четверо вооруженных пистолетами оперативников, двое из них были в милицейской форме.

– Всем встать, отойти к стене и поднять руки! – закричал оперативник в со знаками различия капитана и направил свой пистолет на троицу, сидящую за столом.

Двое других в это время держали на мушке охранников, а третий – сноровисто набросил на них наручники и стал вытаскивать из-за поясов пистолеты.

– Так, оружие при себе… Разрешений, конечно, нет?

Охранники пожали плечами, они стояли у стены.

– Вам, что, особое приглашение требуется? – вновь закричал капитан троице, – а ну, лапы поднимите!

– Обойдешься, мусорок, – пренебрежительно произнес Косарь, но руки слегка приподнял, чтобы были видны ладони.

Остальные двое также приподняли руки.

– Косарь? – капитан удивленно сбил свою фуражку на затылок, – во, добыча, сам Косарь попался.

Один из оперативников быстро охлопал троицу в поисках оружия.

– Чисто, – сказал он и ловко защелкнул на них браслеты.

– Так, все задержаны, – произнес капитан.

– За что? – возмутился Косарь, – у нас ни стволов, ни перышек нет.

Капитан достал из кармана листок бумаги, внимательно изучил написанное на нем, затем поднял лицо на Косаря.

– Гражданин Косарев, – официальным тоном произнес он, – для азартных игр на деньги в городе существуют два вполне легальных казино. Так что в данном случае усматривается игра в азартные игры в неотведенном для этого месте, то есть – административный проступок.

Капитан еще раз заглянул в листок.

– К тому же, – продолжил он, – вы играете на американские деньги и, тем самым, нарушаете правила валютных операций, так что пройдемте с нами…

– У меня русские деньги, – возмущенно задребезжал старикашка.

– А вы, кстати, кто такие? Что-то я вас не припоминаю… Документы! – потребовал капитан.

– Сроду ксив не имел, – процедил старикашка.

Верзила все это время молчал. Выражение лица у него при этом было весьма кислое.

– Всем выйти, – скомандовал капитан, – при попытке побега стрельба будет производиться без предупреждения.

Все направились к выходу. Косаря капитан взял под руку.

На улице стоял «воронок», возле него – двое автоматчиков в милицейской форме.

Косарь, завидев «воронок», стал вырываться.

– Ментяры подлючие, – завопил он непотребным матом, – так вашу растак и разэтак…

– Заткнись, Косарь, – негромко произнес капитан, а то будет по-плохому, потом позору не оберешься. И громким голосом дал указание одному из оперативников в гражданском, – пометь себе отдельно по Косарю, когда у прокурорских будешь советоваться, да протоколы составлять…

Тот достал блокнот и приготовился записывать.

– Первое, – начал капитан, – игра в азартные игры в неположенном месте. Второе – на валюту. Третье – оскорблял матом милиционеров при исполнении. И четвертое – после 23 часов.

Оперативник старательно стал писать. Видно было, что он поражен познаниями начальника.

– После двадцати трех… – бубнил он, записывая. – А что, после 23 часов запрещено ругаться матом?

– Деревня, – снисходительно процедил капитан, – ругаться матом на людей запрещено всегда – это оскорбление личности. А после 23 часов запрещено орать, вопить, горланить – шуметь, в общем. Да еще и в общественном месте – на улице, то есть, нарушая общественный порядок и покой мирных граждан.

– Целая наука, – уважительно произнес оперативник, записывая.

Капитан подозвал автоматчиков и скомандовал, указывая на верзилу и старикашку:

– Этих – в приемник-распределитель для установления личности.

– Этих, – продолжая, он ткнул в охранников, – в предвариловку. Ну, а гражданина Косарева – в обезьянник, в отдельную клетку, да, предупредите – глаз не спускать. Хищник еще тот…

Задержанных, не церемонясь, затолкали в «воронок».

* * *

Едва рассвело, как Авдея разбудил толчок в плечо. У кровати стоял Клыч с очень угрюмым видом.

– Косаря замели, – озабоченно произнес он, – почему ты с ним не был? Я ж тебе сказал – присмотри за ним.

– Как замели? – Авдей еще толком не проснулся.

– Так. На «малине» взяли. Наших этой ночью вообще многих похватали – менты операцию проводили. А ты где был? – Клыч с подозрением посмотрел на Авдея, – разве не с ним?

– Я отговаривал его, – сокрушенно произнес Авдей, – чуял неладное. Но с ним, что, поспоришь? Он запретил мне ехать с собой, рассвирепел, будильником в меня швырнул, велел дать двух ребят со стволами.

– Да, их тоже повязали, – подтвердил Клыч, – и залетных этих прихватили… Что будем делать?

Авдей быстро вскочил и стал одеваться.

– Вот хренотень какая… – забормотал он себе под нос, и потом громко, обращаясь к Клычу, – думаю, менты с прокурорскими дело ему сошьют.

– А что ему могут всобачить? Оружия он с собой никогда не носил – научен…

– Этих подлянок у них целый набор. Ковбоя помнишь? А есть и покруче… Сейчас чай поставлю, попьем. Не возражаешь? Все равно вон еще рань какая… Что делать, что делать… Пока и расскажу.

Авдей поставил чайник.

– И в МВД, и в КГБ издавна существовали специальные, совершенно секретные разработки, пользуясь которыми любого, даже абсолютно невиновного человека, можно было посадить на скамью подсудимых.

– Ну-ну, – заинтересовался Клыч, садясь за стол, – расскажи.

– У нас в ГБ, к примеру, – начал Авдей, – одна из таких разработок имела секретное кодовое название «Оружейник-11/6-сс» и у оперативников называлась «игра в патрончик».

Заключалась она в том, что высокий чин из КГБ приглашал к себе участкового инспектора милиции, на территории которого проживал интересующий органы фигурант, которого следовало посадить, независимо от доказанности его вины в совершении преступлений. Человек в погонах с большими звездами конфиденциально делился с приглашенным информацией о проживании в районе его обслуживания замаскированного гангстера либо крупного подпольного расхитителя-миллионера. Или даже иностранного шпиона.

Авдей достал и поставил на стол две больших чашки, продолжая:

– Да вот беда, – доверительно сообщает участковому высокопоставленный кагэбист, – органы располагают лишь оперативной информацией о его, скрытной и приносящей непоправимый ущерб государству, деятельности. Но его требуется прищучить любыми средствами, чтобы затем, изолировав, выжать из задержанного необходимые показания.

Вырабатывается тонкий план. Одним из его исполнителей должен стать участковый, как фигура, не вызывающая никаких подозрений. Вот например, происходит что-нибудь в таком роде…

* * *

…В кабинете друг напротив друга сидели полковник КГБ и лейтенант милиции.

– Ваша задача, – объяснял полковник, – будет состоять лишь в том, что вы выроните патрончик в его квартире, поднимете его и задокументируете находку.

– Какой патрончик? – не понял лейтенант.

– Минуточку. Вы согласны помочь нам?

– Конечно. Этой мрази место только в тюрьме, – убежденно произнес лейтенант.

– Обыкновенный патрончик, – полковник подал ему небольшой целлофановый пакетик с патроном, – только большого калибра, чтобы его пальчики хорошо зафиксировались. Он смазан тончайшим слоем ружейного масла.

– А вот это жалоба, – следом за патроном полковник протянул лейтенанту прозрачную папочку с листком бумаги.

– Какая жалоба? – лейтенант был в недоумении.

– Анонимка. На имя начальника Вашей милиции. В ней пишется, что гражданин Петров имеет самогонный аппарат и каждый вечер гонит самогонку, наполняя весь подъезд ароматом сивухи. – Полковник усмехнулся, – это повод для того, чтобы посетить квартиру.

– Понятно, – кивнул лейтенант.

– Здесь распишитесь, пожалуйста, – полковник придвинул стандартный бланк с печатным текстом.

– За что? За патрон?

– Нет. Это подписка о неразглашении полученных сведений и деталей операции.

Лейтенант расписался.

– Теперь послушайте, как вам нужно действовать…

* * *

Лейтенант позвонил в обычную дверь, обитую коричневым дермантином.

– Кто там?

– Здесь проживает гражданин Петров?

– Да. Это я.

– Милиция. Откройте.

Хозяин, одетый по-домашнему, открыл дверь и впустил работника милиции.

– Я ваш участковый инспектор, – представился лейтенант.

– Очень приятно. Чем обязан?

– Донос тут на вас поступил.

– Донос? – испугался хозяин.

– Анонимка. Вот, почитайте.

Хозяин пробежал взглядом письмо и с облегчением вздохнул.

– Да у меня никогда в жизни не было никакого аппарата. И самогон я пил может всего пару раз за всю свою жизнь. Я догадываюсь – это зловредная старуха из двадцать третьей квартиры, она на всех…

– Служба – есть служба, – прервал его участковый, – в милицию поступил сигнал, и мне поручено его проверить. Я уже вижу, что вы не похожи на человека, который добывает средства на пропитание продажей мутного суррогатного алкоголя. Но… Я должен все проверить и составить акт.

– Конечно, конечно, – согласился хозяин, – я вам сейчас все покажу, смотрите, где угодно.

– С чего начнем? У вас сколько комнат?

– Три. Давайте по порядку и пойдем.

– Ведите.

Хозяин шел впереди, показывая свои апартаменты.

Во время обхода, в коридоре, инспектор незаметно достал из кармана целлофановый пакетик и выронил из него патрон на толстый ковер. Патрон приземлился совершенно беззвучно. Хозяин шел впереди и видеть этого не мог.

Они обошли все комнаты, кухню, ванную и туалет.

На обратном пути, когда осмотр квартиры был уже почти завершен, милиционер вдруг «заметил» лежащий патрон:

– А это что такое?

Петров инстинктивно поднял патрон и начал вертеть его в руках, соображая, что это за штука и откуда она могла взяться.

– У вас имеется огнестрельное оружие? – строго спросил лейтенант.

– Нет. Откуда? И никогда не было, – хозяин начал волноваться, – я понятия не имею, откуда взялся этот чертов патрон…

– Верю, верю, – успокоил инспектор, – да патрон – это сущая мелочь, оружия-то у вас нет… Задокументируем только и сдадим, как положено, в военкомат, а там пусть решают – уничтожать его или сгодится еще куда.

– В военкомат? – хозяин успокоился.

– Да. Куда же еще его девать – это они занимаются всякими найденными минами, снарядами и прочими боеприпасами. Бросайте его сюда, – участковый достает все тот же пакетик.

Хозяин выполнил указание.

– И пойдемте, позовем ваших соседей в качестве понятых. Сегодня выходной – все должны быть дома.

Привели двоих пожилых супругов.

Затем работник милиции, в их присутствии, составил об изъятии найденного в квартире боевого патрона протокол, который понятые, Петров и участковый инспектор поочередно подписали.

– Спасибо, – работник милиции поблагодарил понятых за исполненный гражданский долг и отпустил их.

– А вы, – он обратился к хозяину, – пишите собственноручно бумагу на имя начальника милиции о сдаче найденного патрона в военкомат. Так положено. Пишите, как есть: мол, в Вашей квартире обнаружен не принадлежащий вам патрон, и вы сдаете его государству за ненадобностью. Что патрон не Ваш, что вы его первый раз видите и так далее…

Хозяин стал быстро писать.

– Все? Расписывайтесь внизу. Ставьте дату. Извините, что побеспокоил. Служба. Всего доброго.

– До свидания.

Хозяин, не подозревая ничего худого, с облегчением закрыл за участковым дверь.

* * *

В дежурной части райотдела милиции все пошло, как и положено – своим чередом.

– Сидоров, – сказал лейтенант дежурному офицеру, – прими и зарегистрируй материалы.

– А что там у тебя?

– Рапорт о проверке анонимного заявления при обходе участка. К нему прилагаются протокол изъятия боевого патрона, объяснение гражданина Петрова по этому поводу, и сам патрон.

– Давай, зарегистрирую в книге номер два… – дежурный начал читать – «… при проверке анонимного заявления обнаружен предмет, похожий на боевой патрон». Так, все правильно. Сейчас мы все это оформим и передадим начальству на резолюцию.

Лейтенант кивнул и вышел. Его миссия на этом была закончена.

* * *

В кабинете дознавателя капитан милиции уже просматривал полученные им материалы, сданные лейтенантом в дежурную часть.

Дошла очередь и до патрона. Он поднял пакетик с патрончиком на уровень глаз и стал внимательно рассматривать. Затем лениво зевнул.

– Из-за одного патрона целое следствие проводить, – пробормотал он, – не повезло этому… – посмотрел в рапорт, – …Петрову. Еще и посадить могут. Санкция статьи позволяет.

Капитан достал из папки бланк «Постановление о назначении судебно-криминалистической экспертизы», затем взял ручку и вписал перед словом «экспертизы» слово «баллистической».

Он перевернул лист и написал:

«…на разрешение эксперта поставить следующие вопросы:

1. Является ли данный боеприпас боевым патроном и пригоден ли он к употреблению по своему прямому назначению?

2. Идентичны ли отпечатки пальцев, имеющиеся на патроне, отпечаткам пальцев гражданина Петрова А. К.?»

Капитан хмыкнул. Этого будет вполне достаточно. Он положил бланк на стол и почесал в затылке. Нет. Надо добавить, пожалуй, вопрос по оружию, из которого можно выстрелить данным патроном. Он снова взял бланк, чтобы дописать еще и этот пункт.

* * *

В кабинете дознавателя перед капитаном сидел понурый Петров. Его лицо выражало отчаяние.

Сбоку на стуле сидел унылый адвокат.

– Гражданин Петров, – спросил капитан, – признаете ли вы себя виновным в предъявленном вам обвинении?

– В чем именно? – удивленно произнес Петров.

– В незаконном хранении боеприпаса к огнестрельному оружию, то есть в преступлении, предусмотренном частью первой статьи 172 Уголовного кодекса Российской Федерации, – разъяснил капитан.

– Патрон действительно был найден участковым в моей квартире, но я его не хранил. Я вообще впервые его увидел в тот день.

– На патроне были найдены отпечатки Ваших пальцев, он был обнаружен на полу в Вашей квартире – скучным голосом продолжал капитан, – Ваши соседи, допрошенные в качестве свидетелей, подтвердили это. Это подтвердил на допросе и участковый, который в тот день проверял анонимное заявление. Да вы и сами не отрицаете, что он был найден у вас…

– Не отрицаю. Но это не мой патрон, понимаете? Зачем он мне, если у меня и оружия-то никогда не было? Я и стрелять-то не умею…

– В армии служили?

– Служил.

– Значит, умеете, – лениво констатировал капитан. – По заключению эксперта патрон годен к употреблению, является крупнокалиберным и подходит не к какой-нибудь древней пукалке, а к современной снайперской винтовке «Ремингтон-СТ-14».

– Я никогда и не слышал о такой винтовке…

– А разве нельзя предположить, что снайперскую винтовку и патроны к ней вы ловко спрятали. Скажем, зарыли в лесу, до подходящего случая? А один патрон случайно обронили.

– До какого случая?

– Ну, например, когда наш город посетит президент или глава правительства.

– Да зачем мне президент… – ошеломленно произнес Петров.

– Мало ли убивают президентов и других политиков, – капитан начал раздражаться, – вы, что, хотите, чтобы вам еще и теракт вменили? И арестовали? Патрончик-то непростой, попробуй такой добыть…

– Мой подзащитный, – подал голос адвокат, – признает себя виновным частично: в том, что патрон был найден в его квартире.

– Признаю, частично, – убито пробормотал Петров.

– Давно бы так, – оживился капитан, – расписывайтесь вот здесь…

* * *

В зависимости от целей КГБ и от характеристики личности несчастного Петрова, его могли и арестовать – санкция статьи Уголовного кодекса, предусматривающая до шести лет лишения свободы, формально это позволяла.

Поняв, что попал в хитроумную ловушку, Петров начинал писать жалобы в прокуратуру. Что, мол, он не виновен, что патрон кто-то подбросил и прочее, и прочее.

Но многоопытный прокурор лишь усмехался. Кому это надо подбрасывать патроны гражданину Петрову. Ментам? Так он у них по оперативным учетам не числится. Нет у них никакого интереса к Петрову. Да и подбросили бы патрон от «Калаша» или «Макарова», и вся недолга. Многие хранят патроны от боевого оружия неизвестно зачем, и не знают, что это влечет уголовную ответственность. И вообще, по сложившейся практике, милиция обычно подсовывает нужным фигурантам наркоту или меченые деньги в качестве взятки. Все необходимые доказательства в этом уголовном деле есть. И прокурор, отказывая в удовлетворении поступившей жалобы, направил дело в суд…

* * *

Чаепитие подходило к концу. Картина, нарисованная Авдеем, Клыча весьма впечатлила.

– Да, – оценил он услышанное, – ну и подлянки закручивают. И, что, загремит этот Петров на зону?

– Все может быть, – предположил Авдей. – В зависимости от целей КГБ, сотрудники которого могут подключиться к расследованию и добавить компромата на Петрова. А цели бывают разные – от межведомственных разборок до устранения политических противников…

– А суд что? Не разберется?

– Что тут разбираться – суду, как говорится, все ясно. Судебное заседание быстро проходит, дополнительно и выяснять ничего не надо. И суд постановляет обвинительный приговор, иногда и с лишением свободы.

– Ну, дела… Значит, что хотят, то и творят…

– Нет, тут ты не прав, – стал объяснять Авдей. – Обрати внимание, закон нарушил лишь участковый лейтенант. И то – с благими целями и намерениями. Все остальные участники процесса действовали в строгом соответствии с требованиями закона. В том то и заключается вся хитрость.

– А гэбистский полковник?

– Он всего лишь исполнял секретный циркуляр. И разработчики циркуляра действовали в интересах дела и государства. Чтобы, при необходимости, используя рекомендации секретного циркуляра, оперативник мог хоть на время изолировать особо опасного преступника, о преступной деятельности которого имелись достоверные сведения, но не имелось достаточных доказательств для привлечения его к уголовной ответственности. И за это время можно собрать на него необходимую компру.

– Ты думаешь, Косарю тоже по схеме сошьют? – Клыч наморщил лоб.

– Не сомневаюсь.

– И что же могут впарить? – поинтересовался Клыч.

– Да все, что угодно. Ведь сорви с мента даже, скажем, погон, просто упираясь – вот тебе и состав преступления, за который светит до двух лет лишения свободы. А за Косарем, ты ж знаешь – не заржавеет.

– Знаю, – вздохнул Клыч, – распсихуется – удержу нет. Кто под руку попадет, тому и…

– Конечно, менты могли сотворить подлянку, – убежденно произнес Авдей, – и устроить провокацию, изукрасив себя, для верности, синяками.

– Что предлагаешь?

– Собрать все силы и брать штурмом изолятор, – решительно сказал Авдей.

– Он пока в обезьяннике.

– Ну, на ментовку у нас сил не хватит – там, почитай, каждый «Макаром», вооружен. Да еще автоматы в дежурной комнате, их быстро раздадут. А против «Калашей» не очень-то попрешь. Но я уверен, что в любом случае его поместят в ИВС.

– Лады. Готовь пока своих, – сказал Клыч, – а я скину «маляву» Косарю – что он скажет.

Уже на второй день Клыч стал разрабатывать план нападения на изолятор временного содержания, сообщив об этом в камеру Косарю «малявой» по отлаженным каналам.

* * *

Но здесь даже неустрашимый Косарь по-настоящему испугался. При штурме изолятора его могли запросто пришить крастоновские люди, якобы при попытке к бегству. Может, этого они только и добивались. На следующий день его отвезли в суд, где он был привлечен к административной ответственности в виде ареста, на пятнадцать суток. Косарь был помещен для отбывания наказания в изолятор временного содержания. В ответной «маляве» он наказал Клычу не предпринимать ничего, до его особого распоряжения.

И вообще – Косарь наслаждался. Один незабываемый специфический тюремный запах чего стоил. Он попал в знакомый привычный мир. Ему сразу же освободили почетную «шконку» у окна, на которую положили два матраца, чистые простыни и подушку. Вокруг суетились «шестерки» и «сявки», угадывающие каждое его желание. Его татуировки рассматривали с неподдельным восторгом, а рассказы о нравах, царивших в суровых северных лагерях, готовы были слушать сутками напролет.

Говоря медицинским языком, старый вор попросту впал в детство, на время превратившись из всесильного главаря воровского клана в обычного уголовника, соблюдающего «отрицаловку». Что такое каких-то пятнадцать суток в райских условиях изолятора временного содержания? Ему, отсидевшему многие тысячи суток в кошмарах вечной мерзлоты и кумовского беспредела. Время пролетело мгновенно…