Текст книги "Издатель (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Глава 10

«Расскажи, Снегурочка, где была?

Расскажи-ка, милая, как дела?

За тобою бегала, Дед Мороз,

Пролила немало я горьких слёз»

из м/ф «Ну, погоди!», выпуск 8.

Тух.

Это в окошко камушек ударил, со звуком глухим. И следом упал на пол, окно то открыто, дышать нечем. Сивый занятый подготовкой к созданию саммари, это понял немногим позже. В тот момент Борис Дмитриевич распрямившейся пружиной вскочил со стула и рыбкой упал на пол. Спиной вверх, ноги сомкнуты, ступни по направлению звука вытянуты. Точно такой звук с 2001 Борису Дмитриевичу запомнился хорошо. Тогда предпринимателю, ворвавшемуся на строительный рынок столицы, как торнадо, гранату кинули в кабинет. Выжил. Хотя и в больничке полежать пришлось.

Это уже потом пришло понимание, что не граната это вовсе, а камушек И убивать Сивого пока не за что, да и некому – дорогу он никому не переходил (если непонятки с Жабой за скобки вынести)...

Сивый обернулся, выдохнул гулко.

«Когда кажется – крестится нужно, Боря, а не полы пузом протирать», – разозлился сам на себя.

– Бо-о-о-рь!

Раздался крик с улицы.

«Ленка, ну напугала!».

Боря подошёл к окну и увидел, что девка стоит у покосившейся калитки, отчего-то не решаясь зайти. Потом увидел Мухтара, вылезшего из будки, виляющего хвостом и понял, что Семейка испугалась пса. Выглядел Мухтар действительно грозно, но на деле тот ещё добряк – гостей скорее залижет, а не покусает. Третий год псу идёт, а в душе собачей щенком остался.

– Ща, Лен, я тебя встречу! – крикнул Сивый в открытое окошко и пошёл во двор, пнув по пути злосчастный камушек.

– Жду-у-у! – донеслось в ответ.

Он обулся в сандали и зашлепал к калитке, не став обувь застегивать. Мухтар при виде хозяина бросился навстречу и вылизал Сивому руки, тыкаясь мокрым чёрным носом и виляя хвостом.

– Ты мне так баб всех распугаешь, жужелица, – Сивый почухал псу за ухом.

Тот в ответ громко гавкнул.

– Ну идём встретим девочку, раз тебе так не в терпёж.

Борис Дмитриевич подошёл к калитке, обнаружил, что та не заперта и поприветствовал Семейку.

– Ленка, салют! Отлично выглядишь

Выглядела девка и вправду хорошо – каштановые волосы собраны в тугую косу, на лбу челка-щётка. Надета в сарафанчик, по крою как у бондарихи. Сидит конечно чуточку иначе, но не «прям чтобы», как говорится. Да и Машка тоже на голову выше Семейки, манекен ходячий, как известно именно под таких и шьют. А Ленка мелкая, но фигурка точеная.

– Привет, Боря, – пропищала она своим тоненьким голоском.

– Заходи че стала?

– Б-боюсь я, – замотала Ленка головой, тыча пальцем на пса.

– Этого балбеса что ли? – Сивый кивнул на Мухтара. – Да он безобидный, не бойся. Так, облизнёт, погавкает.

– Ба-баюсь все равно, – Ленка замотала головой.

Мухтар зараза такая ещё и гавкнул, окончательно запугав девчонку. Сивый было решил пса на цепь посадить, да вспомнилось, что цепи нет. Без надобности пса на цепь сажать, Мухтар правда безобидный.

– Слушай ну давай я его отведу и придержу, а ты заходи?

– Давай!

Сивый позвал пса и собрался поймать, от калитки отвести, да не тут то было. Мухтар принялся носиться по двору, расценив движения хозяина, как призыв порезвиться.

– Мухтар ко мне!

«Ага, хрен там, а не ко мне», – подумал Сивый, пёс продолжал резвиться, бегая по двору как угорелый. – «Тренировать надо было, чтобы команды слушался».

– Не получается? – пропищала Ленка из-за забора. – Боря, а чего он так носится...

– Как видишь. Ты собак боишься что ли? – Сивый предпринял ещё одну неудачную попытку Мухтара поймать.

– Ты ещё не понял? Боюсь!

Ясно. Боря долго думать не стал и ловить Мухтара тоже больше не бросился. Вместо этого открыл калитку, подошёл к Ленке и взял ее на руки.

– Боря, что ты делаешь?

– Тебя от четвероногих чудовищ спасаю.

Ну и понёс ее через двор на руках.

Конечно в новом теле было малость проблематично таскать на горбу хоть что-нибудь тяжелее собственной одежды, хоть Ленка и весила килограмм сорок, считай ничего.

«Не обделаться бы блин, вот умора будет», – думал Сивый, стиснув зубы и чувствуя как руки стремительно закисляются.

А тут ещё Семейка зараза такая заверещала прям в ухо, пискляво, что до костей пробрало. Мухтар завидев столь необычную «конструкцию» из хозяина и девчонки на его руках, подбежал и начал нюхать Ленке ноги, пачкая не туфельки слюной.

– Боря, прогони его! Боря, мне страшно. Боря, скажи чтобы он так не делал.

С горем пополам, Сивый дотянул Ленку до дверей, зашёл в дом, едва не споткнувшись о порог и даже умудрился закрыть за собой дверь. Мухтар обычно в дом не совался, но больно пёсику девочка понравилась. Поэтому – от греха подальше, чтобы Ленку Кондратий не хватил.

– Кажись прорвались, – Сивый поставил бывшую однокурсницу на пол.

Ленка в ответ встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.

– Спасибо тебе. Я правда очень боюсь собак, в детстве меня укусила злая овчарка. Вот посмотри.

И с этими словами Семейка подняла сарафан, обнажая левую ногу и покалывая старый шрам на внутренней стороне ляжки. Всего сантиметров на пять пониже места линии трусиков.

– Видишь?

– Сурово.

Теперь понимаешь почему я боюсь?

– Понимаю.

– Я мечтаю набить татуировку, чтобы это шрам закрыть и когда больше не вспоминать, – девчонка поёжилась.

«Странный способ, все равно будешь думать о шламе каждый раз, когда будешь татуировку видеть», – подумал Сивый.

– И что хочешь набить?

– Не знаю ещё, может розочку, а может египетского скарабея. Ты бы что набил?

Борис Дмитриевич плечами пожал – на его вкус бить себе цветочки и жучков безо всякого на то смысла, было полной дуростью. Но девчонке об этом знать не обязательно.

Ленка опустила сарафан и улыбнулась.

– Нужна будет татуировка – обращайся, – сказал Борис Дмитриевич и уже после понял, что язык ему не мешало прикусить.

– Ты умеешь бить?

– Было дело. Но я пошутил, если че.

Сивый в своё время народу наколки делал, неожиданно проснулся талант.

– Я так много о тебе не знаю, хотя десять лет в одном классе учились и вот теперь в институте тоже вместе, – она мило улыбнулась. – Ладно. Вот я пришла, Борь. Говори, что делать будем? – глаза Семейки блестели.

«Шило в жопе», – припомнилась Борису одна старая присказка, глядя на бывшую однокурсницу.

– Пойдём покажу.

Сивый отвёл Ленку в зал. Там уже все было подготовлено для предстоящей работы. На столешнице лежала 96-листовая тетрадь, правда вдвое похудевшая – половину листов Боря выдрал и аккуратно порезал. Разложил по столу получившиеся заготовки. Там же лежали ножницы. Помимо этого на столе и вокруг стояли стопки книг – те, которые нашлись у бабули в домашней библиотеке, из списка сделанных предзаказов. Нашлось не мало. Ещё часть книг Тамара Семёновна обещала попросить у соседки. Баба Марфа, как и многие советские люди того времени, скопила внушительную книжную библиотеку и была не прочь от ее части избавится. Да не знала как – не на мусорку же выбрасывать. Поэтому на звонок подруги охотно откликнулась.

Пока Сивый и Ленка располагались, Тамара Семёновна как раз вернулась от соседки и приперла с собой огромную стопку книг.

– Бабуль, ну надо же было меня позвать, – растопился Сивый, видя, что бабулька таскает такую тяжесть на себе.

– Да ну, – отмахнулась старуха. – Мне что сложно внуку помочь.

Она вернула список, с которым ходила к бабе Марфе.

– Здравствуйте, Тамара Семёновна! Большой вам привет от моей мамы, – тотчас подключилась Семейка, выросши перед бабулей.

И как-то побыстрее Бори смекнула взять у старухи книги, которые положила на раскладушку.

– Здравствуй, Леночка, – ответила бабуля. – Может вам чайку сделать, молодёжь? Меня тут баба Марфа пряниками угостила. Поделюсь.

– С удовольствием выпью чай, – закивала Семейка и уставилась на стол. – Ого! А что ты делаешь? Хотя не говори, Борь! Дай угадаю.

Ленка заговорщицки нахмурила бровки, поднесла указательный палец к губам.

– Ты пишешь стихи для Юлия Белявского? Да?! Угадала ведь?!

Сивый попытался припомнить, кто это такой. Но никого с такой фамилией он не знал.

«В первый раз слышу».

– Эт кто? Белявский?

– Ты что, это же руководитель студии популярной музыки «Успех»! Ты че?

– Точно, – отреагировал Сивый, хотя никакого Белявского так и не вспомнил. Но не хотелось показывать себя в этих вопросах не сведущим, для молодёжи это смерти подобно.

Однако все быстро встало на свои места. Сивый, когда только начал вырезать листки для предзаказов притащил в зал радио (бабуля не особо жаловала «Вечера на улице Качалова» на Радио-1 и приёмник безропотно отдала). Боря же слушал волну SNC, недавно открытую на средних частотах.

«SNC круче чем Би-би-си», – припомнил Сивый малость позабытый слоган.

Никакой рекламы, а из динамиков отжигает Минаев в программе «Здрасьтенафиг! Квачи прилетели!». Так вот по возвращению Сивого и Ленки на SNC заиграл Наутилус Помпилиус с песней из своего нового альбома:

 
Когда впервые за туманами запахло огнем,
Он стоял за околицей и видел свой дом.
Картошку в огороде и луг у реки.
Он вытер слезу и сжал кулаки...
 

– Вот же, пожалуйста – Юрий Бутусов! Его Белявский привозил в Тамбов на гастроли!

И тут Боря (следивший за Наутилусом в то время) понял, что за Юлий Белявский и о какой студии «Успех!» шла речь.

«Юрий Чернявский, худрук «Рекорда», стало быть», – догадался он.

Как стало понятно теперь в этой новой реальности место знакового Чернявского и его легендарной студии занял некий Белявский со студией «Успех!» и занимался он ровно тем же, что и Чернявский в другой реальности – продюсировал, организовывал концерты звёздам, зажигал и выводил на сцену новые имена.

«Во блин как бывает», – изумился Сивый. – «Вроде и время тоже, а люди не совсем те же, что раньше были».

Продолжить тему не дала бабуля, которая принесла поднос с двумя чашечками чая и поделённым пополам Тульским пряником.

– Приятного аппетита, мои дорогие. Угощайтесь.

– Спасибо, Тамара Семёновна, – Ленка тотчас села за стол и принялась уминать пряник и пить чай.

Сивый решил, что самое время озвучить девчонке деловое предложение.

– В общем, Ленчик, дело такое, – начал он, когда Тамара Семёновна вышла.

И рассказал девке вкратце о том, чем предлагает ей заниматься. О саммари, о заказе, который следует подготовить к завтрашнему дню. О торге сегодняшнем тоже рассказал. Ну и про вознаграждение вспомнил.

– Я не жадный и дам тебе за помощь по 5 копеек с листка, – заключил он.

О том, что бондариху Сивый рассчитал по 20 копеек с листа, умолчал. Кто ж его знал, что возникнут расходы на дядю Славу, а любое дело уважает счёт. И 1% от условных «продаж» виделся Сивому справедливой оплатой заморочек бывшей однокурсницы.

– Четыре рубля почти, круто, – Ленка большой палец подняла, быстро посчитав сумму в голове. – А почему Бондарь отказалась, если не секрет?

– У нас с ней идеологические разногласия возникли, – витиевато ответил Сивый.

Однако Ленка быстро смекнула о чем речь.

– Мне тоже папа говорит, что предпринимательство – зло от буржуев, но лично я так не считаю! – заявила она. – В рыночной экономике и демократии будущее нашей страны. А Бондарь ничего не понимает!

– Я ж про тоже, – согласился Сивый. – Не поднимает, потому и не сработались.

Вряд ли Ленка всерьёз «топила» за предпринимательство и вообще что либо понимала в рыночной экономике.

«Просто Бондариху не любит, и как любая девчонка готова на многое, если не на все, чтобы конкурентку устранить», – подумал Боря.

– В общем я согласна! Подумаешь саммари, не сложнее, чем шпаргалки писать, – Семейка захихикала. – У меня только один вопрос. Вот это на фига, ещё и по английски?

Она подняла один из листиков и ткнула пальцем в размашистую надпись в правом нижнем углу с подписью «J. Adams».

– Ты чем слушала? Это подпись профессора.

– Какого ещё профессора?

– Ну не знаю, центра исследования литературы. Мы то под их «началом» саммари выпускаем. Вот я и решил подпись для достоверности поставить.

– Точно! Могла бы сразу догадаться зачем! У меня вот тоже джинсы есть, мамка на них «Levi’s» и я теперь всем говорю, что из дедушка из Америки привёз.

– У тебя есть дедушка в штатах?

– Такой же, как твой научный центр и профессор Адамс.

На секунду повисло молчание, а потом Сивый и Ленка заржали в голос.

«Прошаренная какая», – отметил Борис Дмитриевич.

Ленка взяла список предзаказов. Внимательно изучила.

– Легкотня. Нам надо помечать что у нас уже есть, а какие книги надо найти. Есть карандаш, Борь? А вот вижу...

Сказано – сделано. Сивый наблюдал за происходящим, попивая чай. Ленка быстро отсортировала книги по списку, одновременно делая в нем пометки рядом с теми позициями, которые имелись в наличии. Поскладывала в каждую книгу листок. Вспомнился Брайан Трейси

«Постоянно напоминайте себе: ваша работа – управлять, а не делать самостоятельно»

И Сивый этого принципа придерживался всю сознательную жизнь.

«Золотые слова».

– Так, на данную минуту нам не хватает «Человека амфибии» Беляева, – Ленка вернула внимание Бориса Дмитриевича, закончив со списком. – Ещё Носов «Незнайка на Луне». Всего двенадцать книг!

– Есть мысли где их взять?

– У моего папы в гараже, он недавно перевёз туда часть домашней библиотеки, хотя насчёт Беляева не уверена, но должен быть... смотреть надо.

– И твой папа не будет против, если мы книжки себе заберём?

– Неа, по большому секрету скажу, что папа разжигает ими газовую горелку... только тссс, – Ленка поднесла к губам указательный палец.

– Молоток твой папа.

Рассортировав книги, приступили к работе. Девчонка брала листок, клала перед собой книгу и сходу начинала писать саммари. Судя по тому, что она лишь изредка подсматривала в сами книги, память у Ленки феноменальная. Она легко помнила сюжеты тех или иных произведений

И да, почерк у Семейки оказался красивей, чем у бондарихи. Только писала она не каллиграфией, а мелкими печатными буковками. Красивыми такими, легко читаемыми. Строчила при этом настолько быстро, что по скорости не уступала печатной машинке. Не просто так девчонка получала свои пятёрки и экстерном сдавала сессию.

Число исписанных листиков росло и по истечению часа (за которы Боря успел сожрать пряник и подлить в чашки чай) саммари оказались готовы на первые десять произведений из списка. Таким образом на то про все у Ленки могло уйти порядка восьми часов письма.

Сейчас же она взяла небольшой перерыв и разминала руку. Из динамика радио заиграла знакомая каждому песня, но Сивому она показалась странной.

 
«Дядя Вася, дядя Вася,
Ты мой дядя дорогой!
Неужели ты не в курсе,
Что ругают нас с тобой»
 

Не сразу Борис Дмитриевич понял в чем подвох и почему песня так режет ухо – слова у композиции отличались от оригинала.

«Интересно получается», – подметил он.

– Все таки не пойму, Борь, зачем тратить время на эти дурацкие шпаргалки, если ты одной ногой в Москве? – спросила она.

Девчонка подняла тему, о которой Сивый хотел поговорить сам и ожидал удобный момент. Ну а потом Ленка рассказала много всего любопытного, что Борис Дмитриевич слушал, развесив уши и по тихонько понимал откуда растут ноги у его популярности, обрушившейся, как снег на голову.

Выяснилось, что сынок товарища первого секретаря Горкома Невминько, давно пишет стихи и выпускался в прежних сборниках Жабы. В последний сборник он тоже отобрался – «автоматически». Как выяснялось, лучший стих отправляли в «юбилейный» сборник в честь создания союза писателей РСФСР. Дальше судьбой стишков было лечь на стол генеральному секретарь ЦК, отмечавшему очередную годовщину прихода к власти. Ну а стих победителя обязался записать тот самый Белявский и сделать это не просто так, а с самой популярной группой – Нежный июль.

– Нежный июль? – Сивый аж чаем поперхнулся.

– Ну да, красный шиповник, красный шиповник, свет витрин дорогих, – напела Ленка.

– Ясно... а кто поёт напомни.

– Витя Болтунов. Такая милашка!

Выводы по ситуации Боря сделал верные. Товарищ Невминько и Жаба Вениамин почуяли, что стих Сивого пойдёт вверх и решили строки отжать (ну а для подстраховки имя поэта присвоить).

«Для чего – понятно», – раскладывал Сивый в голове. – «Зайти через стих к «племяннику» генсека, продюсеру Тёплого Июля, чтобы за «изгнанника» Невминько-отца в Москве напомнить»

– Сергей Назин сейчас ищет поэта взамен ушедшего автора песен «Красный шиповник» и «Юность, юность», – заявила Ленка, мечтательно задумывая на груди руки.

В общем у каждого в схематозе имелся шкурный интерес. И крутился он вокруг стиха Бори Сивого, произведшего фурор. Заминочка правда вышла – никто не предполагал, что пацан первокурсник из Мухосранска испортит малину и не согласится отдать авторские права за зачёт на летней сессии.

Единственный вопрос, который задал Саня, когда Ленка закончила, звучал так.

– Лен, а кто у нас генеральный секретарь ЦК?

Глава 11

«Если женщина с такими внешними данными борется за правду, она наверняка не замужем»

цитата из к/ф «Гараж».

Ответ Ленки Бориса Дмитриевича изрядно смутил. Оказалось, что нынешним генсеком в союзе был некто Василий Михайлович Горлачев.

– Горлачев? – переспросил Сивый.

– Василий Михалыч! – подтвердила Семейка.

Стало понятно почему в песне популярной советской группы пели про «Дядю Васю». Другого дяди генерального секретаря в нынешнем 1991 году попросту не существовало.

«То есть этот мир не ограничился странностью моего попадания в другое тело», – понял Сивый.

– А как он выглядит... напомни?

– Кто? Василий Михалыч?

– Ну Горлачев. С залысиной, родимое пятно на лбу?

– Борь, ты прикалываешься? – она глаза закатила.

«Прикалываюсь, Ленка», – Сивый растер лоб, припоминая, что именно портрет Михаила Сергеевича Горбачёва видел в «аллее славы» в коридоре у Жабы дома. – «Во дела».

Вывод напрашивался простой – в этом мире существовали иные «странности», помимо обмена телами Сивым и Зябликом. Что делать с ними Борис Дмитриевич не до конца понимал. Но выводы по ситуации сделал определённые.

«Реальность может вывернуть в разных ключах, подчас совершенно неожиданных», – думал Сивый. – «Вроде все вокруг узнаваемо, а с другой стороны любопытные нюансики возникают то и дело».

В половину одиннадцатого позвонила тетя Лара, матушка Ленки и велела дочери возвращаться домой. Девка сгребла в охапку недописанные листки.

– Так, не переживай, Боря, у меня дома есть настольная лампа. Обещаю всю ночь писать эти твои шпаргалки. Ты можешь на меня положиться, я не подведу.

Сивый, как истинный джентельмен девчонку проводил до подъезда ее дома и зевая в полный рот вернулся к заждавшейся его Тамаре Семёновна, одолеваемый разными думами. Отправив бабулю спать, прилёг сам, но битый час ворочался на кровати, не смыкая глаз. Потом ещё долго сидел на кухне – пил чай, думал. Как-то не спалось. Мысли одолевали разные. Это в том «настоящем» Сивый ход событий знал очень хорошо, а здесь выходит все шиворот навыворот обустроилось.

«Не мудрено, давно поступают звоночки», – заключил Борис Дмитриевич. – «Но имеем, что имеем. Как говорится, делай, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть».

В четвёртом часу утра Сивый договорился с собой примерно так – будучи предпринимателем делавшим первые шаги, ему важно наладить собственный бизнес. Как зовут при этом людей вокруг, кому принадлежит власть и деньги, а кто к этому только стремиться – это не столь важно по своей сути и не колышет в принципе. Конечно, не зря говорят, что как лодку назовёшь, так она и поплывёт, но Борис Дмитриевич полагал, что от перемены мест слагаемых сумма не изменится. Меняй имена, тела, а людей движет всегда одно и тоже и с кем иметь дело на своём пути, по сути неважно.

Ну и с такими мыслями Сивый вырубился. Правда лишь для того, чтобы встать с первыми петухами – Лёва раскукарекался уже через час, накануне восхода солнца. И если потуги петуха виделось возможным пережить, то лай Мухтара не оставил Борису Дмитриевичу выбора. Пришлось вставать.

Сивый открыл глаза, услышал голос бабули со двора:

– Я тебе полаю, негодник, курей распугаешь!

Плюсы молодого тела не переставали удивлять. Поспавши за ночь чуть больше часа, Борис Дмитриевич угостился пригоршней воды в харю, отжался десяток раз, поприседал и сожрал ломоть чёрного хлеба, запивая чаем. Уже через пятнадцать минут чувствовал себя огурцом. Тело в восемнадцать гораздо проще переносило тяготы, нежели в пятьдесят, готовое к новым свершениям.

– Доброе утро, Боренька. Выспался хоть? – спросила Тамара Семёновна, появившись на пороге.

– Спал как убитый, ба, – решил не расстраивать старуху Сивый.

– Кушать будешь?

– Управился.

– Опять в сухомятку ел? Давай яичницу сделаю?

– Некогда ба, дела.

– Тогда чай попьём, дела подождут, совсем времени бабушке не уделаешь.

Бабуля посмотрела на внука глазами полными любви. Приготовила чай, разлила, поставила на стол тарелку с сушками, а потом подошла к кухонному шкафчику открыла.

– Я вот что подумала, – вздохнула она, пока Боря сушки грыз. – Я всегда поддерживала твой выбор. И считаю, что ты у меня умный мальчик и если выбрал путь предпринимательства, то все обдумал, а я тебя как всегда поддержу, помолюсь и свечку поставлю. Потому что очень тебя люблю. В общем...

Бабуля достала из шкафчика шкатулку, которой ещё вчера там не было (Боря то бабки прятал в банку), аккуратно открыла и достала оттуда наручные часы. «Командорские», старая модель, одна из первых «наградных» ещё до появления «пухлых» корпусов.

– Это тебе, внук, их носил твой дед и теперь будешь носить ты.

Тамара Семёновна вручила Сивому часы. Тот закивал, оценивая подарок и разглядывая на циферблате звёздочку и надпись «Чистополь», сделанную белой краской. Циферблат часов был красным.

– Спасибо, ба, четкие котлы.

– Только никакого криминала, и я надеюсь, что ты не бросишь институт?

Сивый застегнул часы, ловя себя на мысли, что рано или поздно бабуле придётся сознаться про институт.

«Лучше поздно, когда я буду твёрдо на ногах стоять».

– Я тебя не подведу, ба. И не посрамлю честь моего деда, оправдаю твоё доверие.

Потом они ещё посидели, поболтали, чай попили с сушками. А в начале восьмого утра Борис Дмитриевич созвонился с Ленкой, с которой обусловился сходить в гараж к ее отцу. Девчонка пообещала взять у отца ключи и получить разрешение поковыряться в гаражной библиотеки.

По расчётам Сивого Семейка в это время как раз заканчивала с саммари и вряд ли ложилась спать в принципе.

– Ну как ты? – спросил он вместо привета, когда Ленка подняла трубку всего на третий длинный гудок.

Между ними состоялся короткий разговор.

– Глаза слипаются, только закончила.

– Все 79?

– Конечно! А ты как... спал?

– Ну если так можно сказать.

– Вообще-то, Боря, я дала тебе шанс выспаться! – возмутилась Семейка.

– Да спал я, спал, за тебя переживал просто, – поспешил согласиться Сивый.

Хотел спросить договорилась ли Ленка с отцом, но девка опередила.

– Через тридцать минут жду тебя в гараже, все улажено, – и продиктовала адрес.

Ну а через полчаса Сивый, вооружившись телегой, подходил к гаражу отца Ленки. Довольный тем, что вопрос с саммари удалось решить и осталось только найти недостающие книги.

Гараж располагался с противоположной подъездам стороне дома, соседствуя с ещё несколькими подобными конструкциями местных жителей. Образуя этакий «мини» гаражный кооператив. Гаражи здесь были достойные, выложенные из кирпича, да и их местоположение «под боком» само по себе указывало, что владельцы обладают хорошими связями и свободными деньгами.

Ленка пришла в гараж раньше – железные двери были приоткрыты, изнутри доносилась музыка.

Snap – The power

И одновременно слышался голос подпевающей афроамериканцам Семейки:

– Я гат э пава!

Сивый подошёл ближе, обратил внимание, что в гараже имеется хорошее освещение. Музыку даёт магнитола Казахстан 101-Стерео, которую Борис Дмитриевич узнал сразу – у самого на такую шикарную вещь слюнки текли, да стоила она непомерные 650 рублей. Сама Ленка в окружении стопок книг (а «гаражная» библиотека у ее отца оказалась весьма внушительной), отплясывала что-то из верхнего брейк-данса. Брейк в это время оставил позади пик первой волны популярности, но многие движения оттуда накрепко обосновались на дискотеках.

Дабы не напугать подельницу, Сивый постучал в дверь, достаточно сильно, чтобы девка услышала. Ну и сопроводил стук словами:

– Что за грация, что за лань!

– Господи, Борь, ты че так рано пришёл?!

Ленка сразу выключила магнитолу и залилась краской смущения.

– Я не поняла ты меня козой назвал?

– Если только козочкой, – Сивый взглянул на часы на своём запястье, с одной стоооны убедиться, что во время пришёл, с другой Ленке котлы светануть захотелось.

«Старый ты выпендрежник, Боря», – усмехнулся про себя Сивый.

– Классные часы, у меня у отца такие, только с беленьким циферблатом, – заявила Семейка.

– А у тебя отец кто?

– Моряк.

– Военный?

– Не, папа у меня в торговле работает, капитан судна!

– Круто, блин.

– Круто то круто, а я его не вижу практически, – она пожала плечиками. – Вот сейчас в Африку поплыл.

Ленка выглядела неважно – глаза краснючие, невыспавшаяся. Сивому даже жалко стало девчонку, что ей пришлось всю ночь у настольной лампы за столом корячится, саммари писать.

«Жалко у пчёлки», – одернул себя Борис Дмитриевич. – «У нас с Ленусиком деловые отношения вырисовываются».

Зачем ему помогает Ленка стало понятно окончательно. Деньги девки с таким папашей были особо без надобности. Просто она хотела отщипнуть кусочек славы свалившейся на Сивого. Видимо грела ее мысль, что

«Вот только не в какую Москву я не поеду Лен, по крайней мере пока точно. Со стихом не все так однозначно...»

– Так, проходи, не обращай внимание, у папы здесь как всегда творческий беспорядок. Не успела прибраться!

«Где ж тут беспорядок то?», – Сивый огляделся.

На стенах вон обои поклеены, плакаты висят AC/DC и Metallica.

«Наш человек... Любят девки с чистотой позадротсвовать».

На дальней стене большой стеллаж с кучей полок под инструмент. Судя по тому, что одна из полок пустовала, там и находилась «гаражная» библиотека, сейчас сложенная стопками у колёс авто. Кстати автомобиль, собственно, главный обитатель любого гаража, был спрятан под брезентовой тканью. Сивый полагал, что капитан торгового судна будет ездить как минимум на «Волге», но под тканью спрятался самый обыкновенный красный «Жигули» 2106.

– Значит смотри, – Ленка сунула Сивому листок в клетку, вырванный из тетради. – Я сделала табличку – теперь мы можем провести инвентаризацию заказов и понять, что у нас есть, а чего нет.

Боря листок взял, посмотрел. Семейка заморочились, расчертила таблицу из четырёх столбцов и целой кучи строк. Столбцы назывались: «заказ», «книги», «саммари», «выдано покупателю». В строки первого столбца девка не поленилась переписать все полученные вчера заказы, в «выдано покупателю» записала фамилии заказчиков, а в «книги» и «саммари» понаставила галочек. Не везде правда, там только, где позиции были.

– Круто, Лен, – прокомментировал Сивый.

– Я всегда помогаю маме с отчётностью по магазину, для меня это пустяки, – она всплеснула руками. – Вот инвентаризацию в магазине сделать...

Борис Дмитриевич удовлетворенно кивнул. Если так разобраться, то это те знания, которые могли пригодиться в самом ближайшем времени. В бизнесе очень важно иметь счёт. Сивый всегда нанимал лучших бухгалтеров, аудиторов и прочих боженек 1с и Exel. Конечно, табличке Ленки далеко до этих систем, но с чего то надо начинать. Вон Стив Джобс тоже первый персональный компьютер в гараже собирал.

«И ничего, пошло поехало».

– Ну что, давай поищем недостающие книги? – предложил Боря.

– Так!

Ленка обернулась, вытащила из своей сумки полуторалитровый термос с нарисованной на нем розой. Сняла крышку-стакан и следом открутила пробку. Из термоса повалил пар и по гаражу разнесся приторно-сладкий запах шиповника.

– Не брезгуешь? Я пила из неё, – уточнила она, наливая темноватую жидкость в крышку и вручая Сивому. – Если что у папы где-то есть металлическая кружка, могу поискать.

– Не из брезгливых.

Шиповник Борис Дмитриевич не переваривал, но отказываться не стал. Взял отпил, с трудом не поморщился.

«Фу какая гадость ещё и с мёдом походу»

– Вкусно?

– Очень!

– А че кривишься?

– Пытаюсь понять какого вкуса твои губы, сладенько так, – вывернулся Сивый.

– Это мёд, натуральный! Майский. Допивай, мама сказала, что шиповник бодрит, а то ты как сонная тетеря, – пояснила Ленка. – Искать не надо ничего, я уже отложила нужные книги.

«Когда только девка успевает все?», – удивился Сивый.

Задор Ленки Борису Дмитриевичу определённо нравился. Из правильного теста оказалась слеплена его однокурсница. Молодёжь же как – одним не надо совсем ничего, другим надо не то, что надо. Ну а третьи готовы землю грызть, чтобы чего то добиться в этой жизни.

«Вот Ленка как раз из такой породы», – заключил он, глядя на хрупкую девчонку с горящими глазками.

Жизненный опыт Борис Дмитриевича показывал, что к сожалению не всегда есть прямая параллель между качествами и достижением успеха и многие ребята так и остаются в низинах социальной лестницы, работая учителями, учеными и инженерами. Ничего не сказать, это престижные профессии, но в 90-х это путь в никуда. Но Ленку по разумению Сивого было достаточно направить в правильное русло и добиться блестящего результата по итогу.

– Давай пройдёмся по списку? – предложила онаи вручила Боре ручку. – Я ещё не отмечала.

– Поехали, – Сивый взял список, ручку, крышку с недопитым шиповником отставил на капот «Жигулей».

Ленка села на корточки у стопки книг.

– Так, готов? Отмечай. Носов, Паустовский, Симонов...

Борис Дмитриевич заскользил глазами по длинному списку. Хорошо поработала девка – галочки последовательно появлялись напротив недостающих позиций.

– А вот Солженицина мне пришлось у соседки брать, – Ленка покрутила в руках томик «Архипелаг ГУЛАГ». – Отметь. Сказала ей, что верну...

– «Человека амфибию» нашла? – осведомился Сивый, единственной галочке не доставало напротив Беляева.

– С ним некоторые сложности возникли... – замялась Ленка. – Помнишь я тебе говорила, что папа иногда розжиг книгами делает?

Она взяла книгу, отдельно лежащую на полу, ей оказались недостающие приключения Ихтиандра. Боря приметил, что в книге вырвано несколько страниц.

– Ну как-то так, первые четыре листа отсутствуют. Может ещё где поищем?

– Ну ка дай гляну?

Сивый взял книгу, полистал. Вырваны были авантитул, титул, и вступительные слова от какого-то критика, члена академии наук. Вторая половина малость затянувшегося вступления осталась на месте. Борис Дмитриевич не долго думая выдрал ее под корешок и закрыв книгу положил «Человека амфибию» в стопку к остальным.

– Пойдёт, будет с изюминкой. Если че вали все на наших американских партеров. Буржуи терпеть ненавидят советскую пропаганду, – Сивый подмигнул Ленке.