Текст книги "Издатель (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

«Кружок кружок огуречек, вот и вышел хер, тебе Жаба».

Он подвинул документ Вениамину Бенедиктовичу, поднимаясь из-за стола.

– Ты... – Жаба вскочил со стула.

– Вам тоже не болеть. Всего хорошего желать не стану.

Сивый направился к дверям, не обращая внимание на Жабу, который схватил документ об отчуждении и рвал на лоскутики. От вида кружочков и овала видать перевозбудился.

– Отчислю! Побежишь в военкомат! Не видать тебе членства в союзе писателей, как своих ушей! – горячился Вениамин Бенедиктович. – Теперь стихи будешь под подушкой на вырванных листах складировать!

Глава 5

«Мы – бандито-гангстерито,

Мы кастето-пистолето, oh, yes!

Мы стрелянто, убиванто,

Украданто то и это, oh, yes!»

песенка из м/ф «Приключения капитана Врунгеля».

У Жабы Сивый провёл порядка часа. А когда выходил из квартиры критика, девок уже не было. Разошлись, видимо получив то, что хотели. Все, что теперь напоминало о присутствии девчат – огромная надпись на стене, выведенная губной помадой ярко красного оттенка.

«БОРЯ СИВЫЙ»

Приятненько, ни прибавить, ни убавить.

Велосипед нашёлся там, где Боря его оставил – на лестничном проёме у почтовых ящиков между этажами. В 1991 году все ещё были крепки закостенелые советские устои, по сути все ещё бывшие вчерашним днём повседневного настоящего. И никому в голову не могло прийти присвоить то, что тебе не принадлежит, забрать чужое. Психология была немножечко другой у большинства. Ведь происходи дело в каком-нибудь 1995, велосипед бы давно подмотали и освоили. Ищи свищи потом на пункте сдачи металлолома или под пятой точкой хулигана.

Сейчас же общество только перестраивалось на рельсы новомодной рыночной экономики со всеми ее достоинствами и недостатками. Пробовало зарождающуюся демократию на вкус и пока толком не понимало, что с ней делать, полагая, что не измениться даже ничего, только «пипл» получит больше прав, свобод и вещички в магазинах появятся, что показывают в крутых американских сериалах. А у народа появится деньга, чтобы эти самые вещички покупать.

«Те же штаны, только мотней назад», – припомнил Борис Дмитриевич слова Горбачёва, доживающего свои последние политические деньки.

А вообще рынок всегда напоминал ему рыбу фугу – приготовишь правильно и получишь деликатес на блюдечке поданный. Ошибёшься хотя бы самую малость – коней двинешь от смертельной дозы тетродотоксина.

Сама встреча в кабинете Вениамина Бенедиктовича оставила двойственные впечатления. С одной стороны, Боря собственными руками похоронил свою толком не начатую карьеру поэта и поставил на себе крест в мире литературы, все ещё весьма узком и ограниченном прежними советскими устоями и предрассудками. Угроза писать в стол и повторить собственную прежнюю судьбу виделась самой что ни на на есть реальной. С другой стороны, было что-то неладное во всей этой истории вокруг стиха, что не делало ее столь однозначной и прозрачной.

«Кучка стихийно возникших фанатов, Олимпийский в июне, передача авторских прав сынку высокопоставленного местного чинуша...», – размышлял Борис Дмитриевич, переваривая итоги состоявшейся встречи.

Ладно, прежний Боря, восемнадцатилетний пацан мог на развод повестись и переписать лёгкой рукой стих и собственный псевдоним на отпрыска секретаря Горкома Невминько, но Сивый нынешний много лет занимался бизнесом и знал, что от предложения Жабы веет дерьмом.

«Полная чушь», – заключил Сивый.

Вениамин Бенедиктович разозлился настолько, что даже пригрозил Боре немедленным отчислением и последующими проблемами с военкоматом. Значит отказ Бори серьезно испортил планы Жабе и возможно даже самому Невминько.

Оставлять все так, как есть Сивый не собирался. Не получится просто вышвырнуть его на обочину в самом начале выбранного пути. Но и садиться сверху на голову и свешивать ноги – такое Борис Дмитриевич тоже не будет терпеть и не позволит никому.

«На чужом хере в рай не выедете», – размышлял он.

Стих, вокруг которого начался сыр-бор был не просто случайным высером молодого пацана из глубинки. И дело было не в том, что строки приглянулись Жабе. Нет, это талантливо написанный текст из 21 века и озвучив его на публику, Сивый запустил некие подковерные движения, как-то так удачно попав с выбранной темой и сам того не ведая. Непонятные пока совершенно движения, стоит признать. Но Борис Дмитриевич не будет собой, если не найдёт где во всей этой истории зарыта собака.

«Поэтому надо разобраться от какой жопы здесь растут ноги», – решил он, выйдя из подъезда и усаживаясь на велосипед.

Пока понятно, что местному первому секретарю Горкома понадобилось зачем-то выпустить в студенческом сборнике своего непутевого сынка. И не просто выпустить, что в принципе не составило бы проблем, положа руку на сердце. Но обязательно сделать это под псевдонимом «Боря Сивый» и с тем самым стихом.

Обо всем этом Сивый размышлял крутя педали велика.

Как человек, всегда считавший себя осознанным, Борис Дмитриевич подметил, что сегодня также допустил нелепую ошибку, какую можно было легко избежать. Негоже было горячиться и окажись на месте Жабы некто другой, менее ненавистный, Боря наверняка бы повёл себя иначе. Но не боги горшки обжигают, ненависть к критику была слишком велика. Да и терпеть ненавидел Сивый таких непонятных толстосумов, которые за счёт талантливых ребят жизнь себе делают краше.

Однако факт оставался на лицо – дорога в литературный мир через сборники, вечера поэзии и членский билет Союза писателей, закрылась раз и навсегда.

«Членский, само слово какое-то неправильное, с душком, и на нехорошие ассоциации сразу подталкивает», – думал Борис, успокаиваясь.

И одновременно подмечал, что там где закрывается одна возможность, всегда появляется другая?

«Мы, считай, ныне не в Союзе живем, хотя и с его большими пережитками былого времени».

А это значит, что хоть с союзом писателей, хоть без, но каждый творческий человек наконец получает право на самореализацию. Безо всяких «говнокружков», околопартийной самодельщины и вкусовщины с восхвалением вождей и светлого коммунистического будущего.

А значит ничего не мешает положить на Жабу и его дружка Невминько большой и толстый. Ну и к примеру напечатать свой стих самостоятельно, в конце то концов.

«Только вот где напечатать?».

Стало понятно, что никаких издательств, которые бы твёрдо стояли на ногах и вообще хоть как-то на чем-то стояли, ещё не появилось.

«Начнут они появляться, как грибы порастут, но чуть позже...».

Эта мысль подтолкнула Бориса Дмитриевича к другой мысли:

«Я могу в принципе открыть свою типографию и печатать талантливых ребят, опыт есть, рынок считай пустой... Только неплохо со всей этой суеты бабки зарабатывать, субсидий то нет и не будет, а благотворительность у меня самого средства отсутствуют».

Мысль Борису Дмитриевичу показалась любопытной. Отчего бы не открыть издательство, когда есть все возможности и рынок чист, как слеза младенца?

«Бабок только нет», – немного охладил свой пыл Боря.

Понятно, что для бизнеса нужен стартовый капитал. Где его взять – другой вопрос. В 1991 году до хрена всяких аферистов, реальных то бизнесменов днём с огнём не сыскать, а бывшие советские спекулянты и барыги будто почкованием множатся. Связываться с такими себе дороже, тем более какие-то совместные дела поворачивать.

День едва перевалил за экватор и начало светить яркое майское солнце, почти летнее. Жутко хотелось пить, поэтому когда впереди появился автомат с газировкой, Боря решил остановиться и прополоскать горло. На сушняках думается так себе, отвлекаешься.

Боря подошёл к автомату за своей порцией прохладительного напитка. Если в других советских городах автоматы с газировкой уже изживали свой век и исчезали с улиц, то в небольшом провинциальном городке дела обстояли чуточку иначе – поздно советская цивилизация добралась до «Беверли Хиллс». АТ-101СК завезли в городок всего несколько лет назад, в количестве нескольких штук и автоматы успели полюбится горожанам. На зиму их убирали, а когда Борис Дмитриевич вернулся в городок в начале 2000-х, то АТ-101СК уже спрятали на складах, списали. То ли от «пережитков» советского прошлого остервенело избавлялись, то ли хрен пойми что им не понравилось, но мнение горожан никому особо интересным не казалось. Может очередному чинушу вкус газировки не нравился. Но ничего другого взамен автоматам на улицах так и не было поставлено.

Боря прислонил велик к автомату. Из-за инфляции уже в начале этого года рубль заметно обесценился и в стране начали повышаться цены, но в автомате по прежнему оставалась прежняя стоимость и пока этого никто не замечал к удовольствию местных. Горящие кнопки выбора напитка предлагали два варианта утолить жажду – вода без сиропа за 1 копейку и с грушевым сиропом, здесь уже просили 3.

Боря по малолетству не отходивший от автомата и хорошо знавший его устройство и принцип работы, решил себя побаловать и выпить «королевской газировки». Сполоснул стеклянный стакан, что тоже создавало особое волшебство в процессе, про себя отметив что окажись такой стакан где-нибудь в середине двухтысячных и его сразу же бы разбили или украли.

«Вот тебе кстати и ответ на вопрос чего это убрали все автоматы с улиц».

Вытащил из кармана пригоршню монет, сунул в монетоприёмник 3 копейки и выбрал газировку с грушевым сиропом. Автомат ожил и через несколько секунд в стакан полился сироп. Ноздри уловили приятный грушевый запах, знакомый с детства. Когда подача сиропа кончилась, Боря резко убрал стакан – сама газировка начала сочиться прямиком в сливное отверстие. Следом Боря кинул ещё 3 копейки, снова получив порцию вкуснячего сиропа, наполнившего стакан чуть больше чем на половину. Дождавшись, когда газировка дойдёт до краев, вытащил стакан, довольный, как слон.

Выдохнув, начал жадно пить, чувствуя как пузырьки приятно щекочут горло и приговаривая:

– Ой как хорошо пошло. Вот это я понимаю, кола рядом не стояла.

Ну и как-то не заметил, что со спины к нему сразу подошли трое лбов.

Херяк!

Сзади прилетел увесистый такой подсрачник. Стакан выпал из рук, разбился. Три голоса заржали в унисон за спиной.

Борис Дмитриевич стремительно развернулся и увидел перед собой Зяблика в сопровождении ещё двух хорошо знакомых рож. То были Вася Погорелов и Саня Кротов, кенты Сивого по прошлой жизни со времён школьной скамьи, учились в параллельном классе.

«Это че за дела такие?», изумился Боря. – «Этот козел мало того, что бабу у меня отнял, так ещё и друзей забирает».

Боря оглядел себя – половина грушевой газировки из стакана расползалось мокрым пятном по груди. Липкая ещё такая на ощупь. Одупляться долго не дали. Антон схватил Сивого за грудки и впечатал в автомат.

– Здорово, Борян! – прыснул Зяблик ядом в лицо.

Локоть его вжался Сивому в горло, в кадык, а изо рта Зяблика смердило чесноком и домашними пельменями. Нос у Зяблика неприлично опух.

«Ну е-мое. Знал ведь, что так будет, хотел ещё из дома ножичек складной прихватить», – подумал Сивый, но хорошо думать задним числом, а пацаны то – вот они.

Сивый попытался извернуться, но куда там – силы были несопоставимы, а положение для ответного удара совсем неудобное.

Гопники действовали синхронно. Пока Зяблик стремился продырявить Борей дыру в автомате, Погорелов принялся шманать карманы брюк. Кротов стоял на шухере и оглядывался, дабы ментов не вызвал никто.

– Ты че делаешь, Васян? – прохрипел Сивый.

Васька не ответил, выскреб с карманов Сивого небольшую горстку копеек, заметно прохудившуюся после заказа «королевской газировки», мельком глянул на номинал.

– Слышь Зяблик, тут и двадцати копеек не наберется! Че за туфта?

– Везде смотрел? У него должны быть бабки, он же теперь популярный такой и к Жабе домой ходит! Этот ему точно бабки отстёгивает!

Васька пошёл шерстить задние карманы, не найдя там ничего, сел на корты и поискал в носках.

– Пацаны давайте быстрее, еп вашу мать! – торопил Кротов, явно потрухивая. – Там вон люди ходят.

– Вася ищи тщательнее, у него до хрена бабла! – рычал Зяблик. – Его в столице приметили, отвечаю!

– Ничего, – Погорелов развёл руками, подымаясь.

– Может велик заберём, продадим? – закидывал Кротов, полуприседая от напряжения и вращая башкой.

– Саня ты баран, а если он заяву накатает? Тебя вместе с этим великом отправят на нары!

– Может в трусы убрал? – предположил Кротов. – Горелый, посмотри! Точно там прячет, я тебе говорю!

– Слышь я не буду ему яйца щупать, пошёл ты! Зяблик, скажи?

Антон остался солидарен с Погореловым, лезть Сивому в трусы никто не стал. Но Зяблик ещё сильнее вдавил локоть Боре в горло.

– Где бабки?!

– Какие были ты уже забрал, – прохрипел Сивый, пользуясь тем, что Тоха чуть хватку ослабил.

Всерьёз сопротивляться из положения в котором он оказался не получалось. Зяблик не стал повторять вопрос и апперкотом ударил Борю в область солнечного сплетения. Сивый рухнул на асфальт, удар прочувствовал – закашлялся, чувствуя как перехвалило дыхание.

– Вставай, простудишься! – Зяблик схватил его за шиворот, подымая на ноги. – Ты думаешь тебе за просто так сойдёт свои грабли распускать! Ты мне чуть нос не сломал, имбецил!

– Могу обратно поправить... – выдавил Сивый в перерыве между судорожными попытками хватать воздух ртом.

«Сука, ударил так, что звездочки перед глазами проплыли, но ничего надо его бдительность немного усыпить...».

– Бабки говорю где? – не отступал Антон, брызжа слюной из открытой варежки.

– У дедки бабки...

– Он врет, по глазам вижу, чешет как дышит! – подвякивал Горелый, подначивая Зяблика к более решительным действиям. – Анчоус тоже говорил – денег нет, денег нет!

«Понятно все с вами, пацаны», – подумал Сивый. Зяблик, стоило ему новое тело получить, в гоп-стоп ударился. Он и в прежнем теле агрессивный был, за что регулярно по шапке получал, а тут совсем распоясался. И с пацанами отныне у Сивого пути расходятся.

– Тогда выбирай – по печени или в челюсть? – велел Антон.

Однако выбирать Сивый не стал, стоило восстановить дыхание и он изловил момент, когда Зяблик чутка расслабился. И со всей дури вмазал ему по яйцам остриём своего туфля.

– Су-у-у-ка!

Зяблик согнулся пополам, держась за промежность и шипя.

«Вот тебе и туфли пригодились, бабуля как в воду смотрела, когда к встрече с Жабой собирала», – приметил Борис Дмитриевич.

У Погорелова на лоб полезли глаза.

– Лови, лови его! – взвыл Кротов.

Горелый бросился хватать Борю, но тот, имея небольшую фору в виде дистанции, завалил вперёд автомат с газировкой.

Ну как завалил, попытался – попробуй с нынешней комплекцией такую дуру опрокинуть.

Васька все же отпрянул боясь, что автомат его зашибет, запутался в ногах и плюхнулся пятой точкой на асфальт. Бежавший Кротов споткнулся, замедлился.

Сивый трезво оценил ситуацию и бросился к велосипеду. Зяблик держался за промежность, но уже стоял на прямых ногах. Поднимался с асфальта Горелый. Кротов снова бежал на Борю. Что могло произойти дальше Сивый предпочитал не знать. Ничего хорошего. Для Бори уж точно. Схватил велик и закрутил педалями, сваливая подальше.

– Ты попал, Сивый! – орали ему вслед юные горе-бандиты. – Встрял, мелкий!

Через минуту от улочки с автоматом газировки как след простыл. Борис Дмитриевич сбавил обороты, оглянулся – погони удалось избежать. Да и погоняйся тут, у Сивого привычного ко всякому, скакнул адреналин и педали он крутил быстрее чем перебирает лапками хомяк в колесе. Эмоции, давно подзабытые, притупившиеся с годами, теперь заиграли новыми красками. И Сивый поймал себя на том, что получает настоящее удовольствие от происходящего. Он снова почувствовал себя живым и он был безгранично благодарен тому, кто позволил снова прожить яркую жизнь с самого ее начала.

«Вообще, по хорошему надо подумать как этих бычков-молоднячков в оборот взять» – размышлял Борис Дмитриевич, чуть остывши. – «Люди мне однозначно понадобятся, а эти ребята, если их упорство в нужное русло направить, пригодятся. Да и давно я пацанов знаю, надёжные».

Глава 6

«Циник – негодяй, который вероломно видит мир таким, какой он есть, а не таким, каким должен быть»

Амброз Гвиннет Пирс

Чем заниматься Сивый решил твёрдо – литературой. Это он в начале 2000-х прошляпил свой шанс, а теперь книжный бизнес виделся жирным мясным куском. А размышлял Борис Дмитриевич примерно так. В СССР самая читающаяся нация в мире. Конкурентов досугу существует не шибко много, а что есть – дорого и пока есть далеко не у каждого. А новые впечатления надо где-то брать. В тот же кинотеатр особо не находишься, да и в прокате одно старьё крутят. «Очаги культуры» в виде стихийно возникающих видеосалонов – тоже не каждый день сходишь. Телевизоры в наличии не у каждой семьи, а у кого есть – работает всего парочка телепередач, если антенну правильно накрутишь. Кабельного то тоже нет.

Другое дело бумажная книга – она всегда под рукой, история целая в ней разворачивается, в которую легко можно погрузишься с головой... правда выбора литературы в стране толком нет. Всем надоели русские и советские классики, от которых ломились полки домашних библиотек советского человека. Читателю требовался глоток свежего воздуха в виде перчинки от новых жанров. Каких таких жанров?

«Тут тоже все предельно понятно и не надо на кофейной гуще гадать», – думал Борис Дмитриевич.

Сивый помнил как в своё время стрельнула «жанровая» литература. Как на московский Олимпийский свеженапечатанные книги с пахнущими типографической краской страницами, привозили грузовиками – фантастика, детектив, любовный роман. В ассортименте. Сгружали тоннами, а не экземплярами, а полный грузовик книг распродавался в течение часа и это если день не рыбный, если торговля у книготорговца плохо идёт. Поэтому чем заниматься – понятно сразу. Печатать книги и продавать сотнями тысяч экземпляров, карман бабками набивать. А для того находить и создавать себе новых-старых Пелевиных, Корецких, Анжелик и Кононов варваров. Все эти ребята сейчас сидят на жопе ровно и не в курсах о своём светлом будущем и миллионных продажах своих книжек.

Правда очень скоро Борис Дмитриевич осознал, что в 1991 году между решением открыть бизнес и собственно самим открытием – пропасть целая. Успешному бизнесмену в прошлой жизни, теперь Сивому заново предстояло понять с чего начать двигаться и где наводить суету. Ну в смысле разница между открытием собственного дела в 1991 и в 2023, была примерная такая же, как между луной и солнцем. Если в двадцатых алгоритм регистрации дела был как на ладошке, то в девяностых подобных алгоритмов не существовало в принципе. Так, первые робкие наметки на уровне зарождающегося законодательства и первые регулирующие статьи, и те без пояснений ещё, не более. В остальном бизнесмен сам создавал правила функционирования собственного бизнеса, что малость обескураживало и Борис Дмитриевич, признаться, от этого поотвык. И первым выводом опроверг распространённое утверждение мамкиных бизнесменов, обычно начинавшееся со слов «вот в 90-е на безрыбье, я бы дал бизнесу просраться и взлетел в космос, как Юрий Гагарин».

«Да вот ни хрена такие гуси не взлетают. Не так по крайней мере все просто, как на первый взгляд видится».

Забуксовал Сивый не от того, что у него притупилась смекалка или хватка ослабла, но из-за того, что как бизнесмен он немножечко обмяк, расслабился. «Мышцы» предпринимательские у Сивого позакислились.

Разбаловали предпринимателей сытые 10-е – хочешь рассрочку бери, хочешь субсидию получай, хочешь лизинг или грант оформляй. Тут набор имелся несколько другой – получить можно было паяльник в задницу вместо гранта, а вместо рассрочки на счётчик встать. Своя специфика.

К подзабытым особенностям придётся заново привыкать. Потому Борис Дмитриевич все утро сидел за кухонным столом и размышлял. Чай в чашке давно остыл, на внучка косилась бабуля, то и дело заглядывающая на кухню. Беспокоилась Тамара Семёновна за внука, что непутёвый вырастит и на неправильную дорожку встанет.

«Не представляю, если она узнает, что из института меня отчислили, а из Союза писателей выперли под жопу мешалкой на стадии подачи заявления».

Сивый помешал чай в чашке, наблюдая за плавающими в воронке чаинками. Можно ещё долго размышлять, но ясно одно – для старта требуется в наличие стартовый капитал.

«Бабки мне нужны, вот что», – заключил Борис. – «Тогда и любая тягость воспримется прозаичней».

Ладно с писателями понятно, допустим – по первой можно без оплаты в тираж пустить, хоть кого. Но где брать финансы на печать, на логистику – с этим чуточку сложнее. Думать надо. Нет здесь ни фирм транспортных, ни кредитных организаций. Где взять бабки за неимением рассрочек, ссуд, субсидий и прочих – в этом как раз главный затык нарисовывается. К бандитам пойти за займом, так с ними ещё успеется, когда дело на ноги встанет. Сами придут. Сунуться к подпольщикам и бывшим спекулянтам, но эти такой процент задерут, рожи ушлые, что даже любой бандитский счётчик покажется невинной шалостью.

«Можно вон крестик в ломбард сдать», – Сивый взглянул на свой нательный золотой крестик. – «Скопытился я в нем на юбилее, не помог, так и на фига нужен».

Правда ломбардов в городке не найдёшь, да и крестик весил от силы грамм или полтора – не разживешься.

Неизвестно сколько бы продлились посиделки, но на помощь Сивому пришла Тамара Семёновна:

– Боря, иди ка ты в макулатуру книги сдай, – попросила она. – У нас не хватает денег заплатить за коммуналку, а ты все равно ничего не делаешь.

– Че надо сдавать, ба? – нехотя откликнулся Боря, который бизнес думал открыть, а тут бумажки заставляют в переработку относить.

– Ну вон, целая гора стоит, захламляет, выбросить жалко, а в макулатуру сдать – самое то. Лишняя копейка не убудет.

Сивый прошёл в зал, где за бабушкиной кроватью и под ней оказалось напхано книг. Тут тебе и Лермонтова полное собрание сочинений и Пушкина «лучшее» на четыре увесистые книги, тоже четырёхтомник «Тихий Дон» Шолохова. Книжки во вполне приличном состоянии, кстати. Видно, что не засчитывали до дыр, а приобретались потому что «надо» и потому что «все так делают», а неприлично быть не таким как все.

Верхнюю книжку Сивый взял, повертел покрутил в руках – первый томик «Тихого Дона» Шолохова. Изданию всего пару лет, бумага белая, офсет граммов 80 на вскидку. На обложке – тиснение и фольга. Тираж – 100 000 штук. Допечатка причём.

«И сколько такое добро стоит, интересно?».

Сивый глянул на задник – в выходных данных указывалась цена: 4 рубля 25 копеек.

Ну и Бориса Дмитриевича осенило. Глядя на ряды книжек стало понятно с чего своё дело начинать.

«Мне надо поставить книжную точку, бляха муха!», – понял он и заключил. – «Бизнес без вложений наклевывается».

Как открыть точку предпринимателю – это сейчас надо пройти семь кругов ада. Разрешения в инспекциях брать, пороги администрации околачивать, счёт открывать в банке и бухгалтерскую отчётность вести. А в 1991 году в этом плане куда проще – взял простыню, взял раскладушку, приметил людное место и разложился со своим барахлом. Ну а там – прет или не прет.

«Вот и преимущества оказывается обнаруживаются».

Книги Сивый пересчитал – 49 штучек. Если каждую по дишману двинуть олигархом не стать и книжную империю не построить. Но денег будет поболя, чем в макулатуру сбагрить. Один знакомый Бориса Дмитриевича, нынешний олигарх из элиты, вон тоже заработал первый миллион, когда джинсами на базаре приторговывал. Зато деньги на кармане появятся. Для старта самое оно то.

«Ну а там уже решим как заходить в бизнес», – подвёл итог Сивый.

Главное понаглее, открывая с ноги дверь, благо ниша непаханная.

«И побыстрее желательно ногами шевелить», – Борис Дмитриевич припомнил, что как как раз в это время начнут появляться первые крупные российские издательства. Коммерческие в смысле.

– Ба, а где твоя тележка, с которой ты на рынок с овощами ходишь? – спросил Сивый у Тамары Семёновны.

– В коридоре стоит, – откликнулась старуха.

Боря нашёл тележку, приволок. Порылся в шкафу и приметил старенькую занавеску. Припомнил как ходил с ней на пруд и использовал вместо рыбацкой сети, улыбнулся. Расстелил занавеску на полу, книги аккуратно разложил двумя стопками и упаковал, погрузив на тележку.

Потом минут пять усердно макушку чесал – думал как с раскладушкой быть. Не станешь же книги на землю складывать, нужен какой никакой прилавок для солидности. По итогу аккуратненько свернул постель в рулон, раскладушку сложил и кое-как присобачил на телегу.вот тебе и лоток книжный вырисовывается.

Осмотрел получившуюся конструкцию, понимая, что все эти приблуды придётся тащить на своём горбу. Ни Яндекс тебе доставки, ни Грузовичкова, ни хрена ещё нет. И появятся ой как нескоро.

– Ты куда раскладушку потащил, внук? – в проходе выросла бабуля с выпученными глазами. – На металлолом сдавать? А спать на чем...

– Не ба, я теперь у тебя предприниматель, точку первую ставлю, – объяснил Сивый. – Прилавок нужен для такого дела. Раскладушка как раз подойдёт.

– Ох Борька не тем ты занимаешься, не любят у нас в стране спекулянтов, – запричитала старуха. – Ты бы лучше стихи свои писал, да к Вениамину Бенедиктовичу прислушивался, он плохо точно не посоветует – человек уважаемый.

– Прислушаюсь, ба, обязательно, – Боря взял телегу и покатил к выходу.

– Кстати, как в институте у тебя дела? Как сессия идёт?

– Дела идут, ба.

Сивый не хотел поднимать тему института, поэтому прошмыгнул мимо бабули со своим тюком и вышел из комнаты.

– Ленин растёт, – вздохнула Тамара Семёновна и перекрестилась.

Она всегда во внука верила.

Сказано сделано – через полчаса Сивый уже стоял с раскладушкой на перекрёстке и раскладывал книги на занавеске.

Место Сивый выбрал рыбное – проходная угольного завода «Горняк» всего в ста метрах от неё. Оттуда два раза в день случался высокий людской трафик. Сначала люди на работу шли через проходную, затем с оной возвращались. Всем скопом. Рабочие в Союзе всегда получали достойные зарплаты, коих хватало на жизнь, на оплату ЖКХ и на то, чтобы отложить копеечку в носок, как пел Юра Хой из стремительно набирающей популярность группы «Сектор газа». Начинающейся кризис еще не успел зацепить обычных работяг. Поэтому баблишко в карманах у них имелось. Это потом начнётся выдача зарплат продуктами со складов или товарами, а пока все шло более не менее стабильно. Поэтому место Боря выбрал правильное, рыбное в теории, а «закинув сети», ожидал своего первого улова.

Дежурный с пропускного пункта завидев точку Сивого выполз из своей будки. Тыкву свою почесал, да залез обратно. Предъявлять ничего не стал – кто ж его знает, чем этот молодой человек занимается и с чьего позволения.

Настало время выхода рабочих через проходную – рабочий день подошёл к концу и первые люди повалили «косяками» по проспекту в сторону автобусной остановки.

Это сейчас рекламы на улицах было столько, что мама не горюй, а в начале 90-х люди остро испытывали информационный голод и охотно цеплялись за любые маломальски необычности. Такой необычностью для обычных заводских работяг как раз стала раскладушка, быстро привлекшая их внимание.

Да и Сивый тоже не для мебели за прилавком стоял и занимался тем, что активно зазывал народ на точку.

– Подходим, товарищи, покупаем, успеваем, распродажа у нас идёт самый последний день!

Все до одного работяги поворачивались, заинтересовывались, большей части шли дальше. Кто чтобы автобус не пропустить, кому в принципе неинтересно. Некоторые стопорились, дабы посмотреть внимательней, что продают. И увидев подходили, желая поближе поглазеть какой у пацана торг идёт и что предлагает. Одними из первых стала троица мужиков. Эти шибко заинтересовались, один из них в рубашке с коротким рукавом и брюках которые были ему великоваты на пару размеров, затыкал пальцем на прилавок. И все трое заковыляли к Сивому.

Подошли в вразвалочку.

– Че по чем, товарищ?

– Че за книжки?

Начали спрашивать. Коротышка нагнулся над прилавком, убрал руку за спину, что выдавало в нем станочника и окинул любопытным взглядом прилавок. Один из корешей коротышки, худой и сморщенный как куриная жопа мужик взял первую попавшуюся книжку «Как закалялась сталь» Островского, небрежно полистал. Скривив рожу положил обратно.

– Что интересует, уважаемые? – спросил Сивый. – Давайте сориентирую и подскажу?

– А Стругацкие у вас есть?

Сивый припоминал, что Стругацкие по нынешним временам ходили в дефиците и с рук на каких-нибудь книжных разборках можно было урвать томик братьев втридорога.

– Только забрали, – Боря театрально руками развёл. – Вы уже третий про них спрашиваете.

Понятно, что никаких Стругацких в домашней библиотеке Тамары Семеновной не водилось. Но покупателям это не обязательно знать, пусть считают, что у него тут на точке ажиотаж и книги с руками отрывают. Ну и редкие экземпляры имеются.

– Хреново, давно охочусь за томиком, – прокомментировал куриная жопа.

Третий работяга, толстяк в подтяжках, оказался еще смышлёнее и залупил.

– А Саймак? Клиффорд Саймак имеется в наличии?

– Вот не поверите, перед вами только сборник с «Космическими инженерами» забрали, – Боря подмигнул.

– Рижский? Синенький такой, да? С Карсаком совместная антология? – мечтательно протянул толстяк, поправляя свои подтяжки. – Я его второй год ищу! Редкий зараза!

– Угу... зато вот «Война и мир» по дешёвке есть. Редкое издание.

– Ну не братец, Толстой поперёк горла стоит, – покачал головой коротышка, забавно шевеля ноздрями. – Может какая ещё фантастика в наличии имеется?

– Разобрали все, – пожал плечами Сивый, понимая, что этим товарищам вряд ли будет интересен Пушкин.

– А подвезут ещё? Когда?

– Ну я закажу, обещать не обещаю, очередь.

– Отложите обязательно! Я за любые деньги куплю.

Троица ушла, продолжая разговор о Карсаке и Саймаке, ставшими откровением для советского читателя.

Сивый поправил томик «Как закалялась сталь». Люди подходили, но когда видели, что в наличии на прилавке сплошь советская и не только классика, чесали макушки и сразу уходили. Спрашивали кто что – этому Анжелику подавай, тому Чейза. Борис Дмитриевич только улыбался и руками разводил, изредка предлагая взамен собрание сочинений Маяковского или Салтыкова-Щедрина.

– Господи, у меня самой дома такого добра полно, а выкидывать жалко, – женщина средних лет в сарафане в крупный горошек, вернула на прилавок очередного русского классика и развернувшись зашагала к остановке, виляя бёдрами.

По итогу за полчаса люди подходили в большом количестве, но никто так ничего и не купил. Своего рода гвоздем в гроб первого «бизнеса» Сивого стали слова одной пожилой дамы в очках, в кружевной блузке и серой юбке в пол: