Текст книги "Новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Что если этот центр и был их с Надей последний шанс?

Не стоило так думать.

– Где твой автомобиль? – послышался голос капитана.

Гриша с трудом заставил себя отвести взгляд от сгоревшего дотла здания и попытался вспомнить, где припарковал машину.

– Через улицу отсюда.

– Вперед.

Он не говоря больше ни слова, двинулся на выход. Оставалось удивляться хладнокровию этого человека. Он так ни разу не бросил взгляд на сгоревший центр, не улыбнулся, чтобы показать удовлетворение от проделанной работы. Только каменное холодное лицо и решимость в глазах. Лицо Ромы побледнело, заходили желваки, но он, также, не говоря больше ничего двинулся следом за капитаном, сжав кулаки и качая головой. Гриша с Надей на руках шел последним. Не смотря на то, что он шел за спинами вооруженных капитана и Ромы, которые не отпускали автоматов из рук, никуда не исчезла тревога. Казалось, что в любой момент из-за любого угла могут выскочить федералы и все на этом будет кончено. Они заберут Надю. С ним больше никто не будет церемониться, и никто ничего не будет выяснять. Черно-белая картинка стояла перед глазами. Ноющая, тревога импульсами подкатывала к горлу и вызывала тошноту. Оставалось благодарить Всевышнего, что желудок Гриши был пуст.

Но к чести парня, ему все же удавалось держать себя в руках и балансировать на той тонкой грани, что отделяла панику от здравого разума, оставаясь где-то посередине. Он отдавал себе отсчет, что начни он истерить и все будет кончено. Надя, потерявшая сознание и самое главное их ребенок не смогут постоять за себя сами. Это был самый главный сдерживающий фактор, та самая черта. То, что заставляло Гришу держаться и собираться в кулак. Надо сказать не лучше выглядел и Рома. Не смотря на наличие автомата в его руках, мужчина заметно нервничал. Он то и дело промакивал лоб от испарины рукавом и вытирал о вспотевшие ладони, перехватывая покрепче приклад автомат. В отличие от Гриши и Ромы, капитан держался уверенно и, казалось, что он единственный в этой кампании знает, что делать и куда идти.

Их небольшой отряд пересек площадку детского сада, когда от собственных мыслей Гришу отвлек звучный голос капитана.

– Твои коллеги почистили так, что о произошедшем здесь стоит только догадываться, – мужчина повернулся лицом к площадке и окинул ее взглядом.

– Они не мои коллеги, – огрызнулся Роман.

– Я то думал на них были точно такие же белые халаты, как и на тебе? Нет?

– А я думал, что вы, как и я, присутствовали на утренней вакцинации и работали в центре! – выпалил Рома.

Капитан одарил его холодным взглядом и Рома счел нужным не продолжать спор. Гриша, который не сразу понял, что имеет ввиду капитан, воспользовался паузой, опустил Надю и осмотрел площадку. Куда-то исчезли плакаты реабилитационного центра, столы с медикаментами… Но самое главное куда-то исчезли люди. Точнее тела тех, кто пришел в центр за помощью. Вряд ли они все сгорели в огне, скорее здесь не обошлось без работы федералов. Все выглядело так, будто только вчера здесь функционировал детский садик, если конечно не вид пепелища и витающий в воздухе пепел.

«Ты мог своими же руками похоронить в этом центре беременную жену, парень…»

Гриша крепче прижал к своему телу бессознательное тело Нади. Он знал, что это неправда. А то, что произошло здесь… Кто-то там наверху не хотел, чтобы о провале узнали в массах? Конечно, без слухов не обойтись. Но все можно было свалить на пожар, минимизировав неудачи властей. Впрочем, что и как здесь происходило после того, как в здании реабилитационного центра начался бунт, сейчас казалось мелочным и неважным. Гораздо интересней выглядел тот факт, что вокруг, на улицах города не было ни души. Город будто бы вымер. Пустые улицы и переулки казались какими-то неестественными и непривычными. Ростов-на-Дону разом превратился в город призрак.

Капитан поймал взгляд Гриши, который с волнением осматривал опустевшие городские переулки.

– Готов спорить, что комендантский час в городе теперь действует круглые сутки, – заверил он. – Федералы все перевернут к верх ногами, пока не выяснят, что здесь произошло и почему. Поэтому советую не зевать варежкой и оставаться на чеку.

«Попроси его выписать еще один талон…»

Гриша молчал. Не было ни желания, ни каких либо сил слушать весь этот бред, который шел изнутри, а тем более что-то отвечать на эти слова.

Они двинулись дальше, передвигаясь небольшими перебежками от одного автомобиля к другому, некоторое время отсиживаясь, чтобы удостовериться что дальнейший путь чист и только затем шли вперед. Гриши такие паузы шли на пользу, учитывая, что идти ему приходилось с Надей на руках. Рома несколько раз пытался проявить недовольство и просил капитана идти быстрее, на что всякий раз получал ответ, что путь свободен, и он может идти вперед, только сам. На этом прыть ученого сходила на нет. Он успокаивался и прятался за спиной капитана.

Через полчаса показавшихся Грише вечностью, им удалось добраться до перекрестка, на котором он оставил свой автомобиль и спрятаться за «Ладой» от посторонних взглядов. Парень, обливаясь холодным потом протянул капитану ключи. От нехватки кислорода пульсировало в висках, перед глазами мелькало, но мысль о том, что они, наконец, добрались до автомобиля, согревала. Он аккуратно опустил Надю у переднего колеса и закашлялся, чуть было, не выплюнув легкие. На глазах удивленного Гриши капитан открыл автомобиль, затем вытащил ключ и, разломав его, выбросил в урну стоявшую неподалеку.

– Что вы делаете…

«Он лишает тебя последней надежды? Забери у него ключи, пока не поздно!».

«Ты прав, он сошел с ума!», – пронеслось в голове.

Гриша вскочил на ноги, но капитан опустил его на землю.

– Не высовывайся, – прошипел капитан.

Только теперь о содеянном мужчиной дошло и до Романа.

– Нет-нет-нет, что же вы натворили! – заверещал он. – Как же мы теперь будем…

– Молчи, кому я говорю! – капитан перебил Рому и выхватил из-за пояса нож. Он огляделся по сторонам.

Бледный как простыня Рома действительно замолчал и поднял руки, уставившись на острое лезвие каленой стали. Капитан был настроен решительно и почему-то не оставалось никаких сомнений, что он ударит. То с какой легкостью этот человек расправлялся с врагами в здании центра, говорило о том, что этот человек не знает пощады.

– Нельзя, – нож капитана вернулся за пояс. – Я себе не враг, чтобы ехать на машине сейчас.

– Но почему? – спросил Рома.

– Ты видишь вокруг хотя бы одного гражданского? Вот и я нет. Не кажется ли тебе это подозрительным? И мне кажется, – сказал капитан и добавил. – Представь если федералы заметят гражданских, что будет тогда тебе не надо объяснять?

Рома промолчал. Очевидно, ему, как и Грише все было ясно без слов. Капитан был прав. Гриша виновато опустил взгляд под ноги.

– Но зачем вы сломали ключи? – осторожно поинтересовался Гриша.

– Ты хочешь, чтобы твоя машина перешла в руки федералов? И я нет.

Такая манера общения капитана не предполагала ответа, поэтому Гриша промолчал. Капитан впервые за все время подвесил автомат на лямку через плечо и склонился над Надей. Он проверил ее пульс и покачал головой.

– Готовь смесь, если хочешь чтобы твоя жена жила, – сказал капитан.

Гриша отрывисто закивал и бросился в автомобиль, туда, где у него на этот случай была заготовлена аптечка. Из головы напрочь вылетело место, куда он спрятал ампулы с лекарством и шприцы. Немного порывшись в салоне, он нашел их под пассажирским сиденьем сзади. Дрожащими руками парень сорвал упаковку со шприца, открыл лекарство и наполнил пяти миллилитровый шприц. Еще несколько секунд ушло на то чтобы выскочить из Лады и вколоть острие иглы в плечо Нади. Тяжело дыша, он опустился рядом с женой.

«Однажды ты убьешь мать своего ребенка этим дерьмом, а вместе с ней потащишь на тот свет дитя, я тебе уже говорил…»

«Ты лжешь! Лжешь! У меня нет другого выхода!».

Слова, звучавшие в голове, прервал крик Нади. По телу девушки прошла дрожь, она на какое-то мгновение открыла глаза с лопнувшими капиллярами но только для того чтобы закрыть их вновь. Последовало несколько глубоких вдохов, она открыла рот, как рыба, выброшенная на берег, хватая воздух, и тут же провалилась в беспамятство. Гриша закрыл руками лицо, не понимая, что происходит.

– С ней все будет в порядке, – говорил Рома. – Организм реагирует на антитела.

– Не уверен, что это так…

Капитан не договорил и вскинул руку с указательным пальцем вверх. Он медленно поднес палец к губам, призывая Гришу и Рому сохранять тишину. Гриша видел, как мужчина внимательно вслушивается в повисшую тишину. Приклад автомата скользнул обратно в руку, палец лег на курок. Определенно он услышал что-то, что вызвало его беспокойство. Через несколько секунд звуки услышал и Гриша. Это был звук работающего двигателя автомобиля. Почти сразу из-за угла появился старенький милицейский УАЗ, поскрипывающий тормозными колодками на повороте. Автомобиль выглядел нелепо и неуместно на пустой городской улице, как будто затерявшись или что-то забыв. Он ехал со скоростью не больше десяти километров в час, вернее будет сказать, плелся. Дизельный двигатель тяжело работал, в натяг, отдавая вибрацией по всему кузову. Из выхлопной трубы валил дым, воняло соляркой. Все трое во главе с капитаном поспешили спрятаться за Калиной.

– Может, сядешь за руль, врач? Не передумал? – прошипел капитан.

– Я не врач, а биолог, – фыркнул Рома.

Гриша разглядел внутри кабины двоих. Вооруженные автоматами полицейские о чем-то разговаривали и в тоже время осматривались по сторонам. На обоих были одеты бронежилеты, по типу тех, что парень не раз видел на бойцах ОМОН в сериалах по телевизору. Дуло автомата патрульного на пассажирском сиденье вибрировало в такт кузову, автомат подпрыгивал на кочках и ямах, но полицейский крепко держал оружие в руках. Судя по каменному выражению лица этого человека, не стоило сомневаться, что автомат совсем не случайно попал ему в руки. Взгляд Гришы упал на урну, в которой лежали ключи от Калины. Капитан переломал ключ зажигания пополам, но если постараться, можно было завести автомобиль и так. На старом, раздолбанном УАЗе они не смогут их догнать…

Капитан поймал взгляд Гриши и покачал головой.

– Даже и не думай, через пару кварталов нас поймают на ленту. Это плохая идея, поверь.

– Они нас заметят, – Рома побледнел, лицо мужчины приобрело серовато-земельный оттенок, он то и дело поправлял очки сползающие на переносицу. – Все? Что делать капитан? – продолжил шептать он.

Капитан сделал вид, что не слышит его слов, однако от Гришы не ускользнуло, как рука мужчины едва заметным движением вновь оказалась рядом с ножом на поясе. Обычный столовый нож, подходящий разве что для шинкования капусты, но в руках капитана эта штуковина выглядела по-особенному, зловеще и грозно. УАЗ вдруг сбавил скорость, рыча и плюясь черным, как смоль дымом из выхлопной, медленно переехал через высокого лежачего полицейского и вдруг заглох. Гриша услышал, как из кабины донеслось ругательство. Водитель провернул ключ в замке зажигания. Несколько секунд показавшиеся вечностью, Гриша слышал звук барахлившего стартера, который хватал, но не крутил. Краем глаза парень увидел, как капитан снял автомат с предохранителя. Послышался едва различимый щелчок. Двери УАЗа, скрипнув, открылись и из кабины вышли патрульные. Водитель оставил свой автомат в машине, в то время как автомат второго патрульного висел на лямке через плечо.

– Закипел?

– Я откуда знаю. Но по мне так аккумулятор сел.

– А по мне так если в бензобак заливать ослиную мочу вместо дизеля…

– Связывайся с диспетчером, пусть вызывают техников, – раздраженно перебил водитель и с явным наслаждением размял затекшую шею. Гриша услышал, как хрустнули позвонки.

– Сам связывайся, твоя машина.

– Иди к черту…

– Скоро мы все там окажемся.

Водитель пожал плечами и отстегнул рацию. Из динамика послышался шум и треск частот.

– Прием, тридцать восьмой, тридцать восьмой, у нас тут неприятности…

Патрульный вдруг замолчал. Глаза полицейского расширились и брови медленно поползли наверх. Бросив рацию, которая провисла на прорезиненном закрученном по спирали проводе, он бросился к автомобилю, в котором лежал автомат.

– Саша, у нас инфекция…

Но не успел полицейский сделать и нескольких шагов, как тишину взорвала автоматная очередь. Голова водителя разлетелась на куски, забрызгав асфальт и кузов УАЗа, тело отбросило в сторону. Второй патрульный не успел прийти в себя и понять что происходит, как автомат выстрелил вновь. Несколько пуль попало в бронежилет, но остальные пули попали в голову. Как подкошенный, патрульный, извиваясь в конвульсиях, рухнул на асфальт у колеса автомобиля, выпустив из рук автомат. Капитан стрелял без промаха и точно в цель.

– В нее! Стреляйте в нее! – заверещал Рома.

Гриша обернулся, видя, как капитан направляет дуло автомата куда-то за спину Гриши и Ромы.

– Надя! – парень сорвался на крик.

Его жена стояла на ногах, девушку покачивало из стороны в сторону, будто она была пьяна. Глаза Нади были наполовину закрыты. Изо рта шла кровь. Парень явственно слышал странный рокочущий звук, доносящийся из ее утробы. Надю повело в сторону, и она плашмя рухнула на асфальт. Капитан медленно опустил автомат. Замерший в растерянности Гриша переводил взгляд с дула автомата на свою жену и обратно. Рома схватившись за голову, глубоко дышал, пытаясь успокоиться.

– Делай ей двойную дозу!

– Что? – Гриша всплеснул руками.

– Вакцину я говорю! – заорал капитан. – Вакцину! Коли ей снотворное или что у тебя там!

Понимая, что Гриша испытывает глубокий шок, капитан бросился к «Ладе» и достал с заднего сиденья аптечку, в которой хранились шприцы и ампулы. Он бросил шприц и ампулу Роме. Мужчина как-то неловко, нехотя поймал их.

– Ей уже ничего не поможет, ей Богу ей уже ничего не поможет, – Рома нервно рассмеялся.

– Делай, кому говорю! А ты, – Гриша поймал на себе тяжелый взгляд капитана. – Держи свою жену, потому что в следующий раз я пристрелю ее, не раздумывая.

Глава 6

ГЛАВА 6

1

– Они вернулись!

– Спасители!

– Все будет так, как он говорит!

Роберт проснулся от криков, проносившихся по лагерю. Давно расцвело и солнце поднялось высоко на небосвод, припекало, несмотря на то, что местами на небе можно было разглядеть лиловые тучи. С непривычки после ночи проведенной в спальном мешке ломило спину, затекла шея и немного болела голова. Он огляделся, пытаясь понять, что происходит и с чем связан шум, доносившийся со всех сторон.

Со стороны трассы шли четверо. Мужчины, средних лет, перепачканные в дорожной пыли и напоминая тем самым бродяг. Все внимание людей в лагере было приковано к этой группе. Двое из мужчин несли пятилитровые металлические цистерны, двое других несли за спиной рюкзаки. К группе уже выдвинулись мужчины из лагеря во главе с Артемом. Роберт видел, как нервничал Артем, как были скованы его движения. Похоже, это были те самые люди, которые вчера отправились в город за провиантом и топливом и от вестей, которые несли эти четверо зависело многое если не все.

Роберт поспешил подняться на ноги. Интересно был ли среди них капитан, про которого столько рассказывал Артем? Если Роберт хотел получить всю информацию из первых рук, стоило поторопиться. Артем и другие люди из лагеря, поравнялись с мужчинами, и у них завязался разговор. Артем, скрестив руки на груди кивал, и молча слушал, смотря куда-то вдаль, сквозь своего собеседника. Один из пришедших мужчин отдал канистру Артему и тот тяжело выдохнул. Вторая канистра оказалась пуста.

– Это все, ты серьезно Дима?

Дима потупил взгляд и начал разминать затекшую руку. Он заглянул за спину Артема, в лагерь.

– Капитан уже здесь?

Ответом послужила тишина. Капитана в лагере не было. Значит, не было капитана и среди пришедших. Роберт остановился напротив Артема и поздоровался, но никто из собравшихся не обратил на батюшку никакого внимания. В воздухе витало напряжение.

– Тогда могу сказать, что дело дрянь, – сказал совсем молодой человек, лет двадцати двух, державший вторую канистру, пустую.

– Ты можешь говорить подробнее, Тимур? – спросил один из мужчин, подоспевших из лагеря.

– Вокруг федералы, дороги оцеплены, не знаю, как мы поедем на автобусе дальше, не рискуя нарваться на пост, – пояснил Тимур.

– Прибавь к этому, что по области полно мутировавших людей и животных, – добавил Дима.

По озадаченному лицу Артема было видно, что он с трудом воспринимает сказанные мужчинами слова.

– Что в рюкзаках? Коля? Руслан?

– Почти что ничего, – ответил Руслан. – Супермаркеты по дороге были опустошены, почти все продукты, что остались оказались попорчены грызунами. Мы взяли все, что смогли. Но боюсь, надолго этого не хватит.

Артем вдруг резко развернулся и зашагал прочь, к лагерю, заметно прихрамывая на одну ногу. Рана давала о себе знать.

– Соберем совет, – бросил он. – Через час, у меня.

Собравшиеся проводили Артема взглядами. Некоторое время все молчали. Роберт чувствовал какую-то неловкость, неопределенность и непонимание. Никто не хотел говорить первым. Первым не выдержал Руслан. Мужчина пожал плечами и медленно поплелся к лагерю, опустив взгляд к ногам. За ним двинулись остальные. Роберт остался стоять на месте, пытаясь понять, что только что произошло. Радость от появление посыльных сошла на нет, настроение сошло к нулю. У Артема, взявшего на себя функции лидера лагеря, явно не получалось с этими функциями справляться. Вместо того, чтобы попытаться решить на месте возникшую проблему он разворачивался и уходил. Конечно, не стоило исключать, что Артем взял время на раздумья, ему необходимо прийти в себя и уже на совете он озвучит правильное решение. Но в ситуации, в которой оказались люди в лагере, правильные решения следовало принимать быстро, иначе велик был шанс опоздать.

Роберт видел, как Артем ушел куда-то на окраину лагеря и все также, скрестив руки, смотрел куда-то на горизонт. Возможно, сейчас как никогда этому мужчине требовалась поддержка. Роберт подошел и встал рядом. Чувствовалось напряжение, которое исходило от Артема.

– Не всегда происходит так, как мы этого хотим, правда?

– Вы правы, батюшка. Не всегда.

Артем был темнее тучи. Он сжимал кулаки с такой силой, что костяшки приобрели белый цвет, а на ладонях появились кровоподтеки.

– Но никогда не стоит опускать руки и сдаваться.

– Вы думаете, что я сломлен, батюшка?

– Ты выглядишь запутанным, Артем.

– Запутанным, но не сломленным.

Артем всматривался в небо над линией горизонта. Он тяжело вздохнул и опустился на корточки, спрятав лицо в ладонях. Казалось, мужчина вот-вот сорвется.

– Знаете, батюшка, когда я думаю об этом, то стараюсь поддержать себя всякими высокопарными фразами. По типу того, что Жребий брошен или Рим не сразу строился. В этом что-то есть, правда?

Роберт пожал плечами.

– Наверное… Правда.

– По крайней мере, это было правда в тот момент, когда эти слова были сказаны. Сейчас же мне, вам, каждому из нас пора сказать что-то новое. Свое. Понимаете о чем я? Тяжело быть первопроходцем, батюшка Роберт. И тяжело начинать делать подобные вещи в одиночку.

Роберт присел рядом с мужчиной и крепко сжал его плечо.

– Понимаю, – сказал он. – Но ты не один.

Артем ничего не ответил. Роберту показалось, что мужчина готов подняться и уйти. Однако Артем остался. Он подобрал с земли высохшую веточку и начал что-то рисовать. Роберт с любопытством наблюдал за появлявшимися из под руки Артема силуэты и очертания, превращающиеся в домики.

– Я обещал вам рассказать кое-что? Ради чего мы все это затеяли, куда идем… – он обвел домики двойной чертой, которая, скорее всего, означала линию забора. – Это наш лагерь, батюшка. Таким его видит капитан, таким его вижу я и именно о таком лагере говорил ОН.

Роберт недоверчиво смотрел на рисунок Артема.

– Он это кто? О ком ты говоришь Артем?

– Это тот, кто подарил нам надежду. Кто помог посмотреть на этот умирающий мир под другими углом, новым взглядом, – Артем пожал плечами. – Можно называть его по разному, признаться, мы сами не знаем его настоящего имени. Кто-то из нас называет его Мессия, кто-то Спаситель, кто-то зовет его Говорящим, что ближе к правде. Но есть и такие, кто называет его вторым Иисусом, но как по мне, так тут попахивает безумием. Возможно, об этом что-то знает капитан, но лучше спросите у него сами, не хочу выглядеть глупо или обмануть.

Роберт поежился от этих слов, но быстро взял в себя в руки. Он уже во второй раз слышал от Артема о загадочном Спасителе, и с каждым разом аура вокруг него сгущалась все более таинственными красками.

– Знаю, что это больная тема для вас, – Артем горько улыбнулся. – Но видит Бог…

– Не надо Артем, – перебил Роберт, получилось довольно резко. – Не стоит говорить о Господе.

– Вы запрещаете мне верить в Бога, батюшка? Но не вы ли учили меня любить веру?

Глаза Роберта сверкнули, но он быстро остудил пыл и отвел взгляд. Не стоило… Следовало смириться с тем, что Артем выбрал другой путь.

– Зря вы так батюшка… – Артем пожал плечами. – Я верю, верю в Бога и верю больше чем в самого себя. Именно поэтому я здесь, именно поэтому я разговариваю с вами и не смирился.

– Артем…

– Вы правы, следовало погибнуть в том подвале? Вы это хотите сказать, батюшка? Разве этому учит нас Бог?

Роберт промолчал. Ему действительно нечего было ответить. Он не хотел спорить, понимая, что этот разговор приведет в тупик. Сейчас следовало беречь силы и эмоции.

– Если интересно, вернемся к тому, с чего начали?

– Конечно… – Роберту понадобилась вся своя воля, чтобы собраться и сосредоточиться.

– Так вот, это наш лагерь, – Артем покрутил запястьем, где когда-то был одет браслет, а теперь остался кровоподтек. – Там не будет никаких браслетов, никаких различий или неравенства. Первый среди равных или что-то вроде того, – он высунул кончик языка и начал старательно вырисовывать на земле новые фигурки. – У нас будет собственный загон для скота, пашня, склад, где будет храниться некий неприкосновенный запас самого необходимого. Помещение, где могут разместиться люди, чтобы не спать на голой земле под открытым небом, – Артем прекратил рисовать и покосился на Роберта. – Как вам батюшка? Нравиться? Греет душу, правда?

Роберт промолчал. Он внимательно слушал. Что получалось? Артем рассказывал о некоем лагере государстве, замкнутой общине, построенной на религиозном принципе, духовном родстве. Коллективное хозяйство, общий быт, оружие…

– Возможно, это кажется утопией, но это не так. ОН продумал до мелочей каждый шаг, каждый день существования этого лагеря…

Роберт поймал себя на мысли, что его так и подмывает сказать – не потому ли они находимся в чистом поле, Артем? Потому, что Спаситель продумал каждый шаг, плачут женщины и дети?

Артем, воодушевленный своим рассказом продолжал рисовать.

– Женщины у нас будут на хозяйстве, а мужчинам придется делать вылазки. Не часто, но вовсе без них не обойтись, вы понимаете, батюшка? Уж что, а лекарства и одежду нам придется брать из города, как бы того не хотелось, но совсем оторваться от прежней жизни по крайней мере на первых порах у нас не получиться никак, – наконец высохшая ветка сломалась. Артем с грустью в глазах выбросил ее и устало улыбнулся. – По крайней мере, я в это действительно верю, а если бы не верил, то и не начинал бы ничего этого… Вы меня знаете.

Роберт внимательно смотрел на Артема, изучая, пытаясь понять. Сомнения этого мужчины лежали на поверхности и казались очевидными. Они не поблекли, не стали меньше. Но в тоже время сомнения эти странным, совершенно причудливым образом вступали в резонанс с уверенностью, с крепостью духа. Получалось необычно, странно и ощущения, которые испытывал батюшка глядя на Артема, не поддавались совершенно никакой логики.

Артем зачем-то стер столь старательно вырисованный лагерь. Роберт уставился на рыхлую землю под его ногами.

– Ты рассказываешь мне о том, что будет потом Артем, но я не могу не спросить у тебя о том, что будет сейчас?

– Сейчас, батюшка? – Артем задумался. – Я один из равных, но я не первый среди равных и никогда не хотел им быть. Понимаете? – он дождался, пока батюшка кивнет и продолжил. – Я не думал, что мы двинемся в путь без капитана и совсем не думал, что мне придется принимать решения. Я уже пытался сказать вам, насколько тяжело начинать подобные вещи в одиночку.

– Но ты же сказал, что пора сказать что-то новое, Артем? Если не ты, не я, то кто скажет за нас? Покориться судьбе, вновь сказать Жребий брошен и передать свою судьбу в чьи то руки? Так почему ты не сделал этого в городе? Почему не отдал свою судьбу в руки федералов, тогда когда еще не брал на себя ответственность за жизни других людей?

– Это сложно объяснить батюшка.

– Признайся, ты ведь давно принял решение, просто ты боишься его озвучить? Боишься взять на себя большую ответственность?

Артем вздрогнул всем телом от этих слов.

– Я принял решение внутри себя, вы правы.

Роберт почувствовал, как ему стало легче. Теперь это был тот самый Артем, которого он знал и к которому привык. Мужчина, которого он мог понять.

– Представьте, что перед вами стоит выбор. Выбор который вы должны сделать во что бы то ни стало… Сейчас попытаюсь вам объяснить. Загорелся пожар и в доме остались вещи, которые поглотит пламя. Пожарные приедут не скоро, а у вас в руках один единственный огнетушитель. Вот что бы вы начали тушить – дом целиком или ценные вещи? – вдруг спросил Артем.

– Ценные вещи, – сказал Роберт, казалось, ответ лежал на поверхности.

– Вот видите, батюшка. Я тоже выбрал бы часть, потому что это логично это правильно, это не скупость и не жадность и это реально… – он вдруг замолчал и посмотрел на Роберта взглядом, от которого батюшке стало не по себе. Глаза Артема, казалось, превратились в камень и ничего не выражали. – Но если остальная часть это женщины и дети? Старики? Правильно ли это тогда?

Роберт будто облили ушатом ледяной воды. Вот оказывается, куда клонил Артем. Батюшка замялся.

– Но что если ты неправильно расставляешь приоритеты, Артем? Что если ценность…

– Батюшка…

Роберт покачал головой и поднес указательный палец к губам. На глазах батюшки выступили слезы.

– Ты же человек Божий, стремись к праведности, преданности Богу, вере, любви, стойкости, кротости. Подвизайся добрым подвигом веры, держись вечной жизни, к которой ты и призван…

Повисла тишина. Роберт и Артем долго смотрели друг другу в глаза, пока Артем не опустил взгляд.

– Первое послание апостола Павла к Тимофею, да батюшка? Я всегда удивлялся, как вы запоминаете Евангелие наизусть, – не дожидаясь ответа, Артем продолжил. – Теперь понимаете батюшка, почему все так не просто? Понимаете, что без автобуса эти детки, старики и женщины попросту погибнут в чистом поле без должного количества воды и еды, неся детей на руках, – он горько улыбнулся. – Мы поедем на автобусе и попытаемся спасти людей. Я понимаю, что топлива осталось на пятнадцать может быть двадцать километров езды, и мы далеко не уедем так, но чтобы облегчить нагрузку и уменьшить расход кто-то пойдет пешком. Кто-то – это мы с вами, как и все остальные мужчины, батюшка.

Артем смотрел на Роберта в упор. Батюшка не отводил взгляд.

– Возможно, вы скажете, что я делаю так, потому что не все так плохо и если бы на карте стояла моя жизнь, я бы поступил иначе? Я не спорю, но пока есть надежда, хоть какой-то призрачный шанс, я просто обязан им воспользоваться, – Артем наступил на землю, где когда то им был нарисован лагерь. – Понимаете теперь, почему я верю в утопию? Понимаете теперь эту чертову связь?

Роберт молчал.

– Мне пора на совещание батюшка. Не вините меня строго. Это моя вера в праведное. Но я думаю, что капитан вряд ли бы распорядился как то иначе. Вы не апостол Павел, извините батюшка, поэтому я буду поступать так, как посчитаю нужным! Знаете, что? Я знаю, что такое смерть и мои руки, – он поднял руки и потряс кулаками в воздухе. – Вот эти самые руки уже по локоть испачканы в крови. С меня хватит. Вы не знаете, кто я батюшка и понятия не имеете, почему я пришел в ваш приход, что подтолкнуло меня на это и что мне пришлось пережить!

Артем непонятно почему разъярился. Мужчина говорил странные, страшные вещи. Человек, который пришел в приход расположившийся в подвале на покаяние, после того как на мир обрушилась новая беда, теперь показывал совсем другое лицо. Роберт не понимал что происходит. Артем развернулся и зашагал в лагерь, оставив Роберта одного, переваривать сказанное.

2

«Они вне себе, они не понимают что творят…».

Рома смотрел на капитана и Гришу. Определенно, эти двое сошли с ума. Сами того не ведая, они держали руку на проводах, по которых шло высоковольтное напряжение. Девушка была заражена, инфицирована и помимо всего являлась прямым носителем этой чертовой гадости внутри себя, в своем плоду. Это никакие не игрушки, это не знающая границ опасность, но похоже ни этот бугай капитан, ни этот Гриша у которого от любви заволокло пеленой глаза, ничего не понимали. Ладно Гриша, безумие которого можно было объяснить, но капитан? Куда смотрел он… Рома поежился, видя, как на щеке Нади корочкой засохла пена.

«Это инфекция… те самые чертовы антитела», – пронеслось в голове.

Неужели они настолько наивны, что считают, будто введя в безопасную в своем внешнем проявлении фазу покоя, они нивелировали тем самым его бактериальные свойства. Следовало быть последними идиотами, чтобы считать так. Но, увы, Рома не мог позволить себе такой роскоши, чтобы как-то повлиять на ситуацию и вразумить этих двух. Просто не мог. Оставалось надеяться, что у него выработан иммунитет к заразе и вирус обойдет его стороной. Слабое утешение, но за неимением лучшего придется довольствоваться худшим.

– Я больше не буду повторять, – в голосе капитана сквозило раздражение. – Один из патрульных успел связаться с диспетчером, поэтому сегодня мы уже не сможем покинуть город, не рискуя собственными шкурами. Поэтому я и предлагаю переждать там ночь. Что не понятно? Тебе не понятно, что я не хочу подставлять свою шкуру?

Если Рома все правильно понял, то капитан говорил про какой-то церковный приход, располагавшийся в квартале отсюда. Возможно, стоило расспросить у капитана, что это за приход и почему ночь стоит переждать именно там, а не в одном из домов в округе. Но у Романа не было совершенно никакого желания вступать в диалог, как у капитана вряд ли бы нашлось желание отвечать на его вопросы.

«О чем можно разговаривать с чокнутым человеком? Он слеп», – подумал он.

– Ночка будет буйная, уж поверь мне! Гриша, ты можешь взять себе автомат. Тебе знакома эта игрушка? – капитан то и дело оглядываясь по сторонам, вытащил рожки из автоматов патрульных и спрятал за пазуху. – Может к тому времени твоя женушка придет в себя, и мы сможем двигаться быстрее, кто знает?