Текст книги "Новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Валерий Гуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 11

ГЛАВА 11

1

– Батюшка, просыпайтесь! – Тимур хлопнул Роберта по животу, отчего тот согнулся и закашлялся. На рясу попала мокрота с едва заметными капельками крови. – Просыпайтесь, просыпайтесь! Капитан! Там капитан!

Тимур не говоря больше ни слова, бросился к выходу из коровника. Роберт сонный и не понимающий что происходит, разлепил глаза и огляделся вокруг. Люди бежали на выход.

– Капитан!

– Капитан вернулся!

С улицы раздавались крики. Он поднялся на ноги и чуть было не завалился назад. Нога распухла, затекла и посинела. Вирус не знал пощады и атаковал сосуды. Понадобилось несколько секунд чтобы суметь нормально наступить на ступню. Мышцы после долгого перехода с мешком зерна на плечах болели и ныли. Тимура уже не было видно, парень один из первых выскочил на улицу. Стоило поторопиться и понять, что происходит возле коровника. Неужели это правда и в лагерь пришел капитан? Кряхтя, понимая что он не может нормально согнуть и разогнуть ноги из за разболевшихся мышц и опухшей ступни, Роберт двинулся к выходу. Он пропустил вперед женщину с ребенком на руках и попытался улыбнуться в ответ дитю, который несмотря на болезненный вид состроил забавную рожицу. У самых дверей к горлу подкотил ком и его стошнило. Он с минуту стоял согнувшись пополам, ожидая, пока стихнет головокружение. Хотелось выйти из коровника последним и не привлекать к себе внимания.

На улице, у входа в коровник, взятый в плотное живое кольцо стоял человек. На вид ему было чуть меньше сорока, он был высокого роста, хорошо сложен, коротко пострижен и загорел. Лицо мужчины было побито следами оспы – на коже остались бугры и ямы, которые не прошли со временем, а превратились в рубцы. На лице незнакомца, плотная, как наждачная бумага, отпечаталась щетина угольно-черного цвета. На нем был одет военный камуфляж, а на плечах можно было разглядеть капитанские погоны. На какой-то миг Роберт вдруг подумал, что уже где то видел этого человека, но тут же отбросил подобную мысль в сторону. Вряд ли. У него была хорошая память на лица. В руках мужчина держал какой-то сверток и Роберт не сразу понял, что прижимает к груди капитан. Это был совсем крошечный грудничок. Не так уж страшен черт, как его малюют, раз этот человек спас от верной гибели дитя? Обратил внимания Роберт и на тугую повязку на животе капитана. Левее пупка она была пропитана кровью. Капитан был ранен, но не похоже, чтобы ранение было серьезным. От внимания Роберта не ускользнула что люди, собравшиеся вокруг смотрят на этого человека с каким-то особенным воодушевлением. Если они не видели в этом человеке Мессию, то, по крайней мере, в нем они видели свое спасение от всех бед.

Рядом с капитаном стоял Витя, который буквально сиял от счастья и, казалось, вот-вот загорится от переполнявшей его гордости. Но судя по лицу капитана и запечатлевшемся на нем отпечатке грусти, этому человеку было не до веселья. Капитан и Витя обменялись рукопожатиями.

– Что здесь происходит? – сухо спросил капитан.

Витя на миг замялся, по всей видимости, раздумывая над тем с чего начать.

– Я могу говорить так как есть? – на всякий случай осведомился он и получив согласие капитана продолжил. – Если говорить вкратце, Артем загубил дело… Нам через многое пришлось пройти, но мы следовали идеи Говорившего и достигли своей цели, несмотря на препятствия на нашем пути.

– Этим препятствием стал Артем? – перебил капитан.

– Боюсь, что это так, хотя и понимаю, что вам неприятно это слышать. Это тот человек, из-за которого мы чуть было не оказались на краю пропасти, – заверил Витя.

– А ты как я понимаю тот человек, благодаря которому вы от этого самого края отошли?

Витя смутился и склонил голову.

– Так и есть, – сказал он.

Капитан молча протянул ему руку. Витя с улыбкой на лице пожал руку капитану в ответ и в этом момент лицо Вити скривила гримаса боли. Капитан словно клешней сдавил кисть мужчины и Роберт готов был поклясться, что слышит как затрещали кости, ломаясь с такой же небывало легкостью, словно спички из коробка.

– Это был повод нарушить приказ, солдат? – Капитан давил все сильнее, Витя взвыл и опустился на колени. – Как ты мог ослушаться слова того, по чьим стопам мы все идем?

– Моя рука, пожалуйста, отпустите, товарищ капитан… моя рука, – казалось Витя не мог думать о чем либо кроме собственных переломанных пальцев, зажатых в кулаке капитана.

Ни считая нужным продолжать разговор, капитан, наконец отпустил руку Вити, чем вызвал вздох облегчения среди собравшихся. Сконфуженный и помятый мужчина начал подыматься на ноги. Но не тут то было. Капитан выхватил из-за пояса нож, больше подходящий для разделки мяса и воткнул его Вити в горло. Безжизненное тело рухнуло наземь, под ногами капитана растеклась лужа темной крови. Он вытер лезвие о штанину, убрал нож обратно за пояс и обвел окруживших его людей взглядом.

– Никто и никогда не должен допускать подобных ошибок впредь, – его слова отдавали металлом. – Я хочу увидеть Артема.

Белый как мел Саша, не на шутку перепуганный происходящим бросился в коровник, к связанному Артему. Прошло несколько минут, в течении которых капитан стоял на одном месте и смотрел себе под ноги, на тело истекающего кровью Вити. Наконец в дверях коровника появился Артем. Мужчина выглядел отвратительно. Огромный синяк под глазом, запекшееся кровь на лице, полопавшиеся капилляры. Весь в грязи и собственной крови из сломанного носа, он с завязанными за спиной руками подошел к капитану и гордо вскинул голову, лишь на секунду остановив взгляд на теле Вити.

– Ты разуверовал, брат? Это так, это правда? – Роберту показалось, что эти слова капитан говорил с горечью.

– Вы знаете, что это не правда, капитан… – Артем говорил неразборчиво из-за разбитых губ и было видно, что каждое слово дается ему с трудом. – Говорящий не может просвещать только сильных и повернуться спиной…

– Не стоит… – перебил капитан.

Они некоторое время смотрели друг другу в глаза, пока, наконец Артем первым не отвел взгляд. Можно было представить, какого это смотреть такому человеку как капитан, в глаза.

– Развяжи ему руки, – бросил капитан стоящему неподалеку Саше.

Саша бросился выполнять поручение и разрезал раскладным ножом веревку. Артем с облегчением потер затекшие руки. На коже остался лиловый след.

– Спасибо, я думал, что не дождусь вас.

Взгляд капитана скользнул по предплечью Артема и мужчина нахмурился. Он медленно, словно не веря своим глазам перевел взгляд на другую руку.

– Убирайся…

– Что?

– Вон из лагеря, – повторил капитан.

Артем замер как вкопанный, не веря, что капитан только что произнес эти слова.

– Вы серьезно? Но я отдал всего себя, без остатка…

– Тсс… – Капитан приложил указательный палец к губам. – Мальчик спит, я думаю, что будить его не самая лучшая идея. Уходи, Артем. Уходи, – капитан начал закачивать ребенка и напевать колыбельную.

– Капитан, за что?

Артем опустил голову на подбородок. Он некоторое время стоял на месте в надежде, что капитан передумает и изменит свое решение, но мужчина в военном камуфляже продолжал напевать колыбельную, не обращая на Артема никакого внимания. На какой-то миг на лице Артема промелькнул столь хорошо знакомый Роберту холодок.

– Я ослушался, да капитан? А как же первый среди равных? Или вы ставите себя выше других, что вот так просто можете распоряжаться чужими судьбами?

– А-а-а-а-а, придет серенький волчек…

Все еще не веря в происходящее, Артем попятился и сделал несколько шагов назад, словно чуя что-то неладное. Он пятился, а толпа позади него начала медленно расступаться, давая ему проход. Капитан продолжал закачивать малыша на руках.

– А-а-а-а и укусит за бочок… – рука капитана легла на приклад автомата.

И в тот момент, когда Артем развернулся и зашагал из лагеря прочь, с трудом передвигая ногами и подымая пыль, дуло, словно в такт колыбельной поднялось вверх и застыло ровно на уровне головы Артема. Палец скользнул на курок, раздался выстрел… Пуля попала в затылок мужчине и по инерции Артема отбросило вперед. Тело, упав наземь начало биться в предсмертных судорогах. Капитан, как ни в чем не бывало, опустил автомат и поставил оружие на предохранитель.

Ошарашенный Роберт попятился, с ужасом смотря на человека с ребенком на руках, который оказался самым настоящим мясником. Убить другого человека ему оказалось раз плюнуть. И если убийство Вити можно было как-то объяснить, то почему он убил Артема? Из-за того, что он не прошел вакцинацию? Из-за того, что ослушался? Но тогда следовало убить Сашу, Гену, Кирилла, остальных мужчин… Что вообще только что произошло у коровника?

Тем временем в пространстве на пятачке у коровника витало напряжение. Никто не шептался, исчез привычный ропот, все взгляды были устремлены на капитана, который как ни в чем ни бывало закончил петь колыбельную и вернул взгляд на собравшихся людей. Роберт знал, что многие из них впервые в жизни видят этого человека и доверились ему на расстоянии. Но зная весь кошмар, который творился вокруг, у этих людей попросту не оставалось другого выхода.

– Теперь все будет по-другому, – капитан поправил повязку, на животе и скривился от боли. – У меня есть то, с помощью чего нам будет не страшен ни один вирус. То, с помощью чего мы заставим власти уважать нас, а не смотреть на нас как на выброшенные на берег отбросы, – Капитан взял сверток, в котором ютился ребенок обеими руками и поднял его над головой. – Это дитя, есть плоть и кровь вируса, он родился из его лона, но вирус отступил в борьбе с самим естеством.

Люди вокруг взорвались овациями. Кто-то радостно кричал, кто-то хлопал в ладоши, словно малое дитя, а кто-то от счастья упал на колени и начал целовать земли. Роберт не понимал что происходит. Он стоял немного в стороне от происходящего и молча наблюдал. Когда первые эмоции стихли, капитан отдал ребенка одной из женщин, которая кормила своего дитя грудью и велел приложить новорожденного мальчика к груди. Саша и Тимур получили команду закопать тела Вити и Артема и тут же бросились ее исполнять. Остальные люди, все еще ликуя, начали возвращаться в коровник.

Роберт вдруг поймал на себе взгляд этого человека. Только сейчас он обратил внимание на то, что у капитана были совершенно черные глаза. Капитан смотрел на него тяжелым, испытывающим взглядом, от которого хотелось спрятаться, скрыться или убежать без оглядки, так чтобы эти глаза тебя больше не нашли. Роберт не нашел ничего лучше чем опустить взгляд под ноги. Не хотелось испытывать судьбу. Он развернулся и зашагал к дверям коровника, подсознательно ожидая выстрела или удара ножом в спину. Но ничего этого не произошло. Он зашел в помещение и почувствовал облегчение. Интересно что дальше? Что этот человек собирался делать теперь? Мысли сменяли одна другую и где-то среди них витала одна настойчивая мысль – Роберту казалось, что он уже видел этого человека в военном камуфляже с капитанскими погонами раньше. Без сомнения, видел. Вот только где, когда и при каких обстоятельствах? Этого Роберт не припоминал…

… Капитан куда-то исчез и его не было видно с того самого момента, как он устроил кровавую расправу над Артемом и Витей. Одним ухом до Роберта доходили слухи, что этот человек искал встречи с тем, кого здесь называли Мессией или Говорящим. И судя по этим же слухам, ходившим в лагере, Говорящий вот-вот должен был прийти. Роберт каждый раз слыша подобные разговоры лишь горько улыбался. О каком Говорящем могла идти речь, если в собственном лагере, ответственность за который капитан взвалил на свои плечи практически не было еды и воды. Здесь не было никаких нормальных условий к существованию. А этот человек в военном камуфляже вместо того, чтобы начинать решать проблемы, только лишь закрывал на них глаза.

Странная позиция…

Что должно еще произойти, чтобы они поняли, что в первую очередь следует заниматься лагерем, а не ждать помощи ни откуда. О каком таком Говорящем шла речь, если бойцы прятали от женщин и стариков последние запасы тушенки? Дальше больше, как говориться. Несколько раз Роберт собственными глазами видел, как те, кого следовало отнести к числу слабых, пытаются есть тухлятину, то самое зараженное мясо коров, убежденные, что после обработки оно очиститься и станет съедобным. Наверное, в тот момент когда желудочный сок начинает разъедать стенки желудка доставляя мучительные боли, подобная мысль могла показаться не такой уж безумной и несостоятельной, правда?

«Если бы они знали, что сами заражены…», – мысль пришедшая в голову отдала неприятной горечью во рту.

Бойцы капитана всякий раз отгоняли стариков, которым и пришла подобная идея в голову, прочь. И это наверное единственный момент за который стоило сказать бойцам спасибо. Однако Роберт отчего-то был уверен, что эти люди преследовали совсем другие цели, когда не разрешали есть тухлое зараженное мясо слабым. Но самое удивительное никто из них, ни бойцы, которыми теперь руководил Гена в отсутствии капитана, ни женщины со стариками, никто из них ни разу не упомянул о том, что так больше не может продолжаться, что ситуацию следует исправлять.

Никто.

Они свято верили в этого человека и ради него, похоже, готовы были есть сырую землю. По крайней мере, сомнений в том, что капитан поступает правильно, в интересах своих людей, не было ни у кого, кроме самого батюшки.

Роберт, погруженный в собственные мысли держал над костром банку из под тушенку, продетую через сук. В банке кипела мутно белая водица и только кто-то очень догадливый смог бы понять, что в банке батюшки варятся высушенные на солнце зерна из намоченных мешков. Пшено разбухло и начало крошиться, но пока его не погрыз паразит, оно казалось вполне пригодным в употребление. Конечно, под рукой не было соли и специй, а сам отвар приготовленный на отфильтрованной через ткань дождевой воде, получался довольно таки мерзким на вкус, но другой альтернативы Роберт просто не мог найти. Людям необходимо было поддерживать минимальный запас сил и если у бойцов в закромах лежала тушенка, то у стариков и женщин не было и вовсе ничего. Их организм боролся с вирусом внутри себя, их силы таяли и порция похлебки могла оказаться той самой животворящей водой, что даст этим людям шанс и позволит если не жить, то выжить.

Он посмотрел на женщину с новорожденным мальчишкой на руках. Новорожденный, которого принес с собой капитан, оказался смышленым малым и быстро нашел замену груди матери, благо в лагере оказалась женщина, которая ни смотря на все тяготы походной жизни, продолжала кормить свое родное чадо грудью. Он с удовольствие пил чужое молоко, подолгу спал, а во время бодрствования вел себя на удивление тихо и почти не плакал, чего нельзя было сказать о двух других грудничках. Сама женщина, которой капитан доверил чадо, с удовольствием возилось с ребенком и относилось к нему с таким же теплом как к своему собственному малышу. Это не могло не радовать и вселяло надежды, что малыш, которому от роду было всего несколько дней сумеет выжить или, по крайней мере, зацепиться за жизнь.

Роберт аккуратно, стараясь не перевернуть, отлил кипящей кашици в другую пустую банку и подошел к женщине, которая как раз уложила мальчишку спать.

– Вам не мешает подкрепиться. Как никак, а вы у нас за троих. – он присел на корточки и протянул ей банку с кашей. – Здесь не так много, просто я не могу найти посуды в которой можно было бы готовить больше, извините.

– Не стоит извиняться, что вы…

Женщина устало улыбнулась. Удивительно, как в таких условиях она продолжала держаться и у нее до сих пор не скисла молоко. Стресс, нагрузки на организм, голод… все это могло выбить из колеи любого человека, чего уж говорить про кормящую мать, которая отдавала всю себя без остатка детям.

– Тяжело вам наверное с этими сорванцами? С ними поди только глаз, да глаз?

– Меня греет вера… – женщина аккуратно положила дитя на расстеленную куртку и приложила к груди второго, теперь уже своего мальчика. Дрожащей от усталости рукой она взяла банку из-под тушенки и начала медленно пить отвар. Было видно, как она получает удовольствие от каждого глотка безвкусной, даже противной похлебки.

– Дай Бог…

Роберт поднялся на ноги и вернулся к костру, где уже собралось двое стариков, выжидающих своей очереди на чудо-отвар. Один старик принес с собой пустую банку из под горошка, другой принес непонятно откуда взявшийся стакан со сколом у основания. Первым к костру подошел старик со сколотым стаканом. Граненное стекло было начищено до блеска, но несмотря на это мужчина продолжал натирать стакан краем рубашки.

– Спасибо вам, Роберт и да придаст Господь силы Говорящему, – получив свою порцию каши, он откланялся.

Роберт почувствовал, как заходили его желваки.

– Боюсь разочаровать, но ваш говорящий тут ни при чем, – он плеснул каши в банку из-под горошка второму старику, стараясь скрыть одолевавшие его изнутри эмоции.

Старики не дожидаясь пока каша остынет, начали хлебать отвар. Тот, что пил из граненного стакана вытащил изо рта вставную челюсть и положил ее перед собой на колени. Сделав несколько глотков он довольно причмокнул и вытер рот рукавом рубахи. Ямочки на его щеках впали в то место, где должны были располагаться зубы.

– Как ни при чем? – искренне удивился он. – Единственный кого я могу благодарить за свое спасение это капитан и наш Говорящий, – он взболтнул зерна, осевшие на дне стакана и продолжил трапезу.

Роберт искоса взглянул на старика. Беззубый, обессиленный, с разбухшими веками и посиневшими, выделяющимися венами, этот мужчина ел кашу с таким видом, будто в его стакан налили самое вкусное лакомство на свете. Роберт насыпал в банку новую порцию зерна, залил водой и выставил на огонь.

– Не при чем, так не при чем.

– Разве вы еще живы и вы еще здесь не благодаря капитану?

Роберт задумался.

– Может быть здесь я и благодаря этому человеку, да и то не ему… – он пожал плечами.

– А меня спас этот человек, а сейчас спасает вера, – старик разжевывал плохо проваренные зерна беззубым ртом.

– Вера должна идти изнутри, только такая вера согреет и спасет…

– Понимаю, о чем вы говорите батюшка, вера Христа? – серьезно спросил старик, но не дожидаясь ответа продолжил. – Я был примерным православным христианином, до того, как мою бабку сожрала обращенная тварь, вровень на Пасху, а мои дети оказались заражены и чуть было не сожрали собственного старика… Пока не пришел капитан. Если бы не он, что бы делал бедный старик? А сейчас я в безопасности и самое главное я защищен от ихней бацилы, – он вздохнул. – Вот только все равно всякая гадость липнет. Старый уже.

– Мои соболезнования вам, но…

Роберт осекся и замолчал. Место, на предплечье старика, в которое пришелся укол той самой злосчастной вакцины, разбухло, на бугорке запеклась кровавая корочка. Похоже, мужчина разодрал ее, когда чесал. Разве он не понимал, что тот человек, которого он восхвалял и благодарил за спасение собственноручно обрек его на смерть. Медленную и мучительную.

«Но стоит ли знать этому старику правду?», – подумал батюшка.

Скорее нет. Он перевел взгляд на играющие язычки пламени. Можно было поспорить, попытаться объяснить или доказать… Неужели они не видели, что это псевдовера, которая привела этих людей к краю гибели? Но зачем? Похоже, никто не станет слушать, любые слова были бы сказаны тщетно. Здесь царила одна единственная вера – вера в Говорящего и капитана. Между этими людьми существовала невидимая связь, которая на поверку оказывалась очень прочной и нерушимой. На какой-то миг, на какое-то незримое мгновение, Роберту вдруг захотелось отпустить палку и уронить варющуюся кашу в огонь, рука дрогнула, но он сдержался. Нельзя, конечно нельзя.

Он не имел права так поступать.

Старик со стаканом доел свою порцию и жалобно посмотрел на Роберта.

– Можно еще? – спросил он.

Роберт кивнул и мужчина не обращая внимание на то что каша еще не доварена налил добавку себе в стакан.

– Странно, что этого не делает ваш капитан, почему то ему плевать, – Роберт только после того как услышал собственные слова пожалел о сказанном.

Старик пожал плечами.

– Тут и понимать нечего, я хоть и старый но не дурак. Мы, да эти молодые девчонки с детьми стали грузом, который все сложнее тянуть. Им бы избавиться от нас, да не знают как. Совесть мучает или еще что… Но кому нужны больные да беспомощные? Да вот нет, капитан то не бросает нас в беде, ни смотря ни на что.

Роберт избежал прямого взгляда мужчины. Если бы он знал о чем думала основная масса бойцов, когда предлагала бросить стариков и детей в поле, наверное, этот старик сейчас думал бы по-другому.

– Увы, но теперь вряд ли получиться создать лагерь, о котором мы все мечтали и мы ждем слово Говорящего. Он то и скажет капитану, что делать дальше.

– Он придет в лагерь? – спросил Роберт.

– Кто же его знает, – ответил старик. – Теперь единственный шанс – перейти в наступление и отобрать у федералов то, что принадлежит по праву выжившим незараженным.

Глаза Роберта от удивления поползли ко лбу.

– Куда вы пойдете – вы старик, женщина, которая держит на руках двоих детей. Куда?

– Лучше умереть с голоду, чем дальше терпеть лишения и выживать вместо того, чтобы жить, – почмокал старик.

– Неужели вы не убедились, что никто не заступиться за вас? Мы можем остаться, начать все с нуля и довольствоваться тем, что есть!

В ответ старик смотрел на Роберта пустым ничего не значащим взглядом.

Он доел вторую порцию каши и поплелся к коровнику. Второй старик задержался рядом с Робертом.

– Спасибо батюшка, вы очень многое делаете для нас, – он огляделся по сторонам явно опасаясь что их могут подслушать. – Не слушайте вы этого старого дурака… – он перешел на шепот. – Нет никакого Говорящего, вот что я вам хотел сказать, а капитан просто не знает, что со всем этим делать.

Старик, запрятав пустую банку из-под горошка в карман брюк развернулся и зашагал прочь. Роберт проводил его взглядом, чувствуя как в груди приятно запекло. Все-таки в лагере еще остались адекватные люди, те которые реально на трезвую голову смотрели на происходящее. Сам Роберт и этот старик… Тем не менее на душе стало легче. Роберт заприметил бродившего неподалеку Тимура, который за сегодня впервые попался батюшке на глаза. Парень помахал Роберту рукой и засеменил раскачивающейся походкой к костру.

– Полевая кухня? – он понюхал запах свежесваренной каши. – Дерьмово таки у вас получается батюшка, честно сказать. Была у моей покойной бабули свинья Манька, отменная свинина вышла хочу я вам сказать. Так вот к чему я все это говорю? – уточнил Тимур, понимая, что начинает уходить в сторону. – Даже Манька не стала бы есть такое!

Роберт пожал плечами.

– Ничего лучшего у нас нет. А люди едят.

– Если только у вас, – Тимур огляделся и засунул руку за пазуху. Оттуда показалась банка тушенки. – А у нас для вас кое-что есть, – он расплылся в довольной улыбке. – Угощайтесь, батюшка.

Роберт с трудом сумел скрыть удивлениею

– Спасибо, не ожидал… Если ты не против я отдам ее той женщине, которая кормит двоих детей. Она нуждается в мясе гораздо больше, чем я.

Тимур безразлично пожал плечами.

– Мое дело угостить, а вы делаете с тушенкой то, что посчитаете нужным. Но если вы хотите услышать мое мнение, то по мне вы поступаете не правильно, Роберт.

– Неправильно отдать тушенку женщине, которая кормит двоих детей? – удивился Роберт.

Тимур отмахнулся.

– Неправильно, если сильный поделиться со слабым. Если он сделает так, то перестанет быть сильным, потому что ему нечего будет есть и он сам станет слабым, – пояснил он.

– Странная у тебя философия, но наверное любая точка зрения имеет право на существование, – заключил Роберт.

– Между прочим я не шучу, – показалось, что Тимур обиделся. – Если так произойдет в лагере, если это станет допустимым, то тогда лагерь вымрет, потому что сильные постепенно будут становиться слабыми. Понимаете почему я поддерживаю капитана, несмотря на его жестокие методы?

– Понимаю, так ты отдашь мне тушенку или нет? – улыбнулся Роберт.

– Берите, вам трудно отказать, – Тимур рассмеялся в ответ.

– Спасибо большое.

– Обращайтесь, батюшка.

Тимур протянул Роберту сгущенку и все так же, покачиваясь из стороны в стороны, продолжил свою прогулку. Интересный парнишка. Стоило понимать, что несмотря на то, что он говорил порой несвязно и безграмотно и казался покладистым простофилей, где-то внутри Тимура можно было найти стержень. Другое дело можно ли было этому человеку доверять? Особенно, учитывая тот факт, что Тимур был чист, а внутри Роберта множились клетки вируса.

Роберт отбросил в сторону полезшие в голову мысли, поднялся на ноги и держа банку тушенки в руках двинулся к девушки с двумя детьми. Ничего не говоря он поставил перед ней банку. Женщина вновь державшая на руках новорожденного мальчишку, которого доверил ей капитан недоверчиво посмотрела на батюшку, а потом перевела свой взгляд на банку с тушенкой.

– Что это?

– Тушенка, – Роберт пожал плечами. – Я подумал, что вам пригодиться.

– Не знаю как благодарить вас…

– Поэтому не стоит этого делать, – заверил Роберт.

Дитя на руках женщины начало плакать и она попыталась его укачать.

– У малыша газики, – пояснила она. – Ворочается и не хочет спать. Или детский организм так реагирует на прививку, – девушка пожала плечами. – Мой Ян тоже долго мучился и плакал после того как ему сделали укол.

Роберт нахмурился.

– О чем вы говорите?

Женщина аккуратно развернула сверток с ребенком и показала предплечье малыша, на котором застыл ярко алый, совсем свежий след от укола.

– Капитан позаботился о нем.

Батюшка почувствовал, как что-то больно кольнуло у него внутри. Ребенок был инфицирован. Этот человек, который носил капитанские погоны заразил штаммом вируса новорожденное дитя.

Ублюдок…

– Батюшка?

– Да…

– С вами все в порядке? Вы побледнели?

– Не обращайте внимания, все хорошо, правда.

Роберт усилием заставил взять себя в руки. Он присел на корточки и посмотрел в чистые как небо голубые глаза малыша. Несмотря на то, что этому ребенку было всего несколько дней от роду, мальчик, казалось, смотрел на него осмысленно, с пониманием. Хорошенький малый.

– Как его зовут, вы знаете? – спросил он.

– Гриша… – женщина продолжала укачивать ребенка. – Отец мог бы им гордиться.

Роберт вздрогнул и поймал на себе взгляд женщины.

– Батюшка, с вами точно все в порядке? Вы изменились в лице… – женщина, в словах которой слышалась явное беспокойство выглядела испуганной.

– Вы знаете, кто его отец? – поинтересовался Роберт.

– Нет, как, наверное, никто из нас не знает, – сказала женщина.

Гриша… Перед глазами Роберта вдруг встала семейная пара, которая приходила к нему в приход. Беременная женщина и ее муж… ГРИША. Забавное совпадение. Но совпадение ли? Этот парнишка с беременной женой, он рассказывал, что его кто-то направил в приход, обещая, что там ему окажут помощь… Роберт задумался. Он еще долго сидел рядом с женщиной и смотрел на ребенка на ее руках.

2

Не спалось. Роберт долго ворочился с боку на бок на стоге сена, но не мог сомкнуть глаза. Страшно болела голова, наизнанку выворачивало желудок, от чего несколько раз приходилось бежать в туалет, чтобы не наделать в штаны, крутило в ногах. Но гораздо более страшная боль подстерегала батюшку внутри. Он потерял связь с самим собой. На душе скребли кошки, он чувствовал какую-то опустошенность внутри себя. Все навалилось сразу, в один единственный миг, когда ты не готов, когда ты этого не ждешь… Такое паршивое, опоясывающее чувство, которое со временем только усиливалось и могло сожрать тебя изнутри, если ты сделаешь попытку перестать обращать внимание. В голову лезли неприятные мысли. Из головы не выходило лицо капитана, которое Роберт уже видел однажды но не мог вспомнить где. Перед глазами то и дело всплывал новорожденный мальчик Гриша, который смотрел на Роберта осмысленным, полным понимания взглядом. Как все таки этот малыш попал в руки капитану? Куда делись его отец и мать? Зачем капитан вколол этой крохе штамм вируса… Чем больше он думал об этом, тем больше стирались сомнения, что матерью Гриши была та самая семейная пара, что заявилась в приход. Но где сейчас эти люди? Роберт чувствовал как его гложит совесть. Он ничем не смог помочь молодой семье тогда… Да от него мало что зависело… Но странное чувство вины, от которого он не мог избавиться не позволяло сомкнуть батюшки глаз. Внутренний голос, слова которого Роберт пытался всячески заглушить, без устали твердил, что поступи он по-другому, не прояви он безразличия и неизвестно, как тогда сложилась бы судьба. Ребенок мог не попасть в руки этого изверга и не стал бы игрушкой, он получил бы шанс выжить, он получил бы право на жизнь…

«Вся проблема в том, что ты избегаешь ситуаций, в которых следует принимать решения Роб, а когда такие ситуации появляются, ты просто пускаешь все на самотек. Нравиться ли тебе до чего довело твое безрассудство? Ты доигрался…».

Мысль упрямо, напролом прокладывающая в его голове дорогу, стала последней каплей. Роберт поднялся на ноги и чувствуя легкое головокружение двинулся в сторону выхода из коровника. Следовало вдохнуть свежий ночной воздух полной грудью, прийти в себя и распустить мысли по ветру. Иначе лежа на стоге сена, оставаясь наедине с самим собой можно было сойти с ума.

На улице было свежо, если не сказать прохладно. По ощущениям, на термометре сейчас было не больше двенадцати градусов тепла. Ветер, пусть и не такой сильный, как вчера, дул все также настойчиво, развевая волосы и пуская по телу мурашки. Он посмотрел на небо, на котором не было ни одной тучи. Звезды, которых там наверху было несчетное количество, светили ярко и слепили. Он нашел полярную звезду и долго смотрел в прозрачное небо, выискивая знакомые созвездия, а найдя, радуясь, будто малое дитя. С наслаждением дыша свежим ночным воздухом, он опустил взгляд и посмотрел, на освещенные лунным светом бескрайние поля вокруг. В этом году урожай так и остался не собранным. Эх…

Не обманывай себя…

Понимая, что ему вряд ли удастся заснуть в эту ночь, Роберт не спеша двинулся к едва заметной полосе дороги. Определенно стоило развеяться, прогуляться, сбросить с себя напряжение. Он чувствовал что если не сделать этого сейчас, то может произойти срыв. Говорящий, капитан, лагерь… Все это бурлило в голове. Одной сплошной оголенный нерв, дотронься до которого и ты, скорее всего, сойдешь с ума от дикой боли. Та самая новая реальность.

Роберт продолжал брести по разбитой дороги, ведущей от трассы к коровнику. Поговорил ли капитан с Говорящим? Что если на какой-то миг предположить, что все это правда? Что тогда? Вдруг этот загадочный человек, которого вознесли в ранг святых, сможет помочь? Роберт одернул себя. Меньше всего сейчас хотелось верить в то, что он действительно допускал подобные мысли. Никакого Говорящего, никакого Мессии или Пророка не было на самом деле. На самом деле… Роберт остановился, не успев закончить мысль. Чуть поодаль прислонившись к стволу, во мраке кроны большого дерева, сложив руки на груди, стоял человек. Роберт, поначалу почувствовавший легкое волнение, быстро взял себя в руки. Кому-то из лагеря точно также не спалось и он решил выйти на улицу, чтобы точно также как и сам Роберт подышать свежим воздухом или справить нужду? Он хотел было обойти бойца, как человек заговорил.