Текст книги "Крестовый марьяж"

Автор книги: Валерий Жмак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Но лишь через сутки нервного и тягостного ожидания, в дом офицеров доставили тела трех найденных членов экипажа. Трех остальных, включая Берестова, продолжали искать и только через пять дней, когда угасла последняя надежда, поисковую операцию завершили. Комиссия, не имеющая ни свидетелей происшедшего, ни фактов, объясняющих причины катастрофы, работала недолго. Через две недели председателем – долговязым генералом их штаба Авиации Флота был подписан акт с официальным, сухим выводом: "...остальных членов экипажа считать пропавшими без вести". Эту фразу долго повторяли в гарнизоне, хотя почти все, не произнося это вслух, понимали их никогда уже не увидеть...

Несколько дней Настя не выходила из дома. То уткнувшись в подушку широкой кровати она всхлипывала и рыдала, то ходила по квартире, прижав к груди руки и не находя себе места... Лихачев, глядя по вечерам на её серое, словно каменное лицо, не на шутку обеспокоился состоянием жены. Пожалуй, именно весть об этой трагедии, и реакция на исчезновение из их жизни Влада, стала точкой отсчета начала переосмысления Максом отношения к Насте. Исподволь он давно ощущал, что живет в её душе нечто большее к Берестову, чем обычные дружеские чувства, но, слишком хорошо зная эту женщину, капитан всегда беспредельно доверял ей и не смел держать в голове дурного.

"А могу ли я вернуть прежнюю любовь Анастасии? – размышлял он, глядя на заплаканные глаза жены, – может, оттого в её сердце и поселился Владислав, что я сам добровольно его покинул? Страдала бы она также, когда-нибудь по мою душу или все уже безвозвратно и навсегда потеряно? Нет... Нет! Необходимо реанимировать наши чувства – слишком дорога мне она! Нужно что-то делать..."

– Максим... – устало и отрешенно спросила девушка, – как мы скажем обо всем Саше?..

Этот вопрос уже несколько дней волновал и тревожил мысли Лихачева. Предоставить и без того убитой горем Анастасии, поведать младшей сестре страшную весть, было бы верхом бессердечия и он, вздохнув, с отчаянной решимостью предложил:

– Поедем в ближайшие выходные во Владивосток, я сам позвоню Александре.

– Спасибо... – прошептала жена, посмотрев на него с некоторым удивлением, затем, тронув за руку, добавила: – я бы все равно не смогла...

Только совсем недавно, неделю назад, в прошлые выходные их вез на своей "Лани" по этой трассе, вдоль железнодорожной магистрали Влад. Настя печально смотрела из окна электрички на темное шоссе. Асфальтовая лента то, удалялась в сторону, делая едва заметную петлю, то, снова возвращалась и бежала рядом, параллельно высокой насыпи. Вспоминая многолетнюю дружбу с Берестовым, их любовь, выплеснувшуюся в мимолетное свидание с коротким признанием и незабываемыми объятиями, девушка снова и снова украдкой подносила к глазам платок. Но более всего давил на сердце и леденил душу ужас от осознания того, какое известие вскоре предстояло услышать Александре. Ведь именно яркое и огромное чувство, неожиданно вспыхнувшее между двумя молодыми людьми, и стало в последнее время для Анастасии неким высшим смыслом жизни. Она так искренне радовалась близкому счастью Сашеньки и Владислава...

– Послушай Макс... – повернулась она к мужу, – может не стоит торопиться говорить ей!?

– Думаешь, скрывать лучше? – отозвался он.

– Почему скрывать? Влад пропал без вести и никаких подтверждений гибели нет!

Лихачев обнял её и, глядя в глаза, негромко произнес:

– Я тоже не хочу верить в то, что его больше нет. Но зимой Настенька, продержаться в открытом море так долго невозможно...

– А вдруг... Ну, представь на миг, что каким-то чудом он спасен, или что-то в этом роде... А мы спешим... Ты только подумай, что будет с девочкой, когда она услышит!

– Видишь ли, я тоже считал, что лучше сказать ей об этом в отпуске, когда сами будем рядом...

– Давай-ка дружок, так и сделаем! – решительно подвела итог Анастасия, – ну кто сейчас ей там поможет, поддержит, утешит, наконец!? Мамочка наша что ли? Нет только в отпуске, тем более, наш отъезд совсем не за горами...

– Лешка, ключ взял?

– Взял... – буркнул в ответ летчик, изнемогая под тяжестью объемной, набитой бутылками, сумки.

Пятеро майоров – однокашников Берестова, молча и понурив головы, шли по гарнизону в сторону дома пропавшего друга. Всю неделю, пока полным ходом шел поиск, они тоже ждали и надеялись на чудо. Теперь уже надеяться было не на что... Договорившись на утреннем построении, они встретились во второй половине дня возле гарнизонного военторга и, накупив спиртного, отправились в квартиру товарища.

Владислав давно отдал второй ключ Лешке, чтобы и во время его отпусков и командировок друзья могли иной раз спокойно посидеть и расслабиться. "Только посуду за собой не забывайте мыть, – сурово напутствовал Берестов, объясняя приятелю, как легче справиться с дверным замком, – а то буду ваших жен приглашать для оной цели..."

– Мужики, а как долго по нашим законам, человек числится пропавшим без вести? – хмуро спросил полненький пилот.

– Кажется, полгода...

– А я слышал – год...

– Квартиру ведь у Влада отберут, когда этот срок закончится, объяснил свое любопытство в меру упитанный.

– Ну, пока не отберут! – зло проговорил третий, – а когда до этого дело дойдет, аккуратно упакуем его вещи в контейнер и отправим матери в Волгоград.

– Матери нужно будет отправить только самое ценное и памятное. Остальное лучше продать здесь и выслать деньги...

– Может, хватит об этом, мужики! – цыкнул на приятелей Лешка, – что бы там ни было – мы пока Влада не хороним, а идем выпить за его спасение. Не знаю, как вы, а я напьюсь сегодня в зюзю именно за это!

– Кто же возражает?..

– И мы за это же!..

Дальше пятеро летчиков под легкий перезвон бутылок шли молча, пока на узенькой аллейке, не дойдя до заветного подъезда самую малость, не столкнулись нос к носу с женой Алексея.

– Вы куда это направились? – сурово поинтересовалась женщина.

Пилоты, зная скандальную и задиристую натуру Галины, не отвечали. Только муж, на этот раз, не став отпираться и играть в прятки, спокойно, но твердо заявил:

– Мы в квартиру Берестова. Ты прости меня, но я должен сегодня напиться.

Женщина смерила его долгим и удивленным взглядом, приоткрыла было рот для очередного грубого словца, но тут же что-то про себя решив и как-то разом обмякнув, тихо и по-доброму сказала:

– Мы не меньше вас любили Влада. Почему же вы решили вспомнить о нем одни?

Майоры не то удивленно, не то виновато переглянулись...

– Вот что, господа, – подытожил Алексей, – мы с Галей пойдем накрывать стол, а вы идите за женами. Давайте и впрямь по-человечески посидим как в тот, последний раз с Владиславом...

2

Ночь на новом месте прошла неспокойно. Даже невзирая на ставшую родной привычку жить в застенках тюрем, майор, долго ворочался и не мог уснуть. Воспоминания вновь не давали покоя. Когда же, наконец, забылся – сон облегчения не принес. Он разговаривал со штурманом, правым пилотом, радистом, стрелком... Что-то объясняя – просил прощение. Наверное за то, что остался жив... Лишь под утро нервное забытье сменилось спокойным общением с Александрой и Влад сумел немного отдохнуть...

– Как спалось, дружище? – капитан с удовольствием потянулся, но вылезать из теплой постели в утреннюю прохладу камеры не спешил.

– Так себе, – неопределенно ответил летчик и взглянул на часы, – когда тут у них по распорядку завтрак?

– Скоро уж позовут... Как нога? – поинтересовался приятель, решившись, наконец, встать и второпях натягивая одежду.

– Терпимо... По утрам чуть побаливает, а потом о ней забываю.

Они, не торопясь, "приняли душ" в ледяном умывальнике и заняли место в комнате свиданий. Матрос, заправлявший бачками с провизией, проворно обслужил арестованных офицеров. На сей раз Макс прихватил с собой какие-то кексы, банку консервов, шоколад.

– Надо все это поглощать, – кивнул он на горку привезенных продуктов, – девчонки могут уже сегодня подъехать – ещё подкинут.

– Саша к вам надолго?

– Сессию сдала досрочно – так что каникулы получились длинными. Недельки три ещё поживет...

В помещение заглянул дежурный.

– Доброе утро, – поприветствовал он офицеров, – как прошла ночь?..

– Бывали и получше... – отвечал капитан, – кофе будешь?

– Не откажусь. Принеси-ка кипятку, – обратился он к матросу.

Дождавшись, когда молодой паренек вышел за дверь, старлей, понизив голос, сказал:

– Вы, господа, не связывались бы с комендантом. Он мужик хоть и справедливый, но зверь – спасу нет. Его так и кличут во Флоте – Зверь. Ума не приложу, за что он так на жизнь ополчился...

– Давно его знаешь? – спросил майор.

– Как пришел с училища, так в комендантскую службу и загремел, под его начало. Скоро четыре года...

Вернувшийся матрос поставил на стол три стакана с кипятком и снова удалился. Капитан подвинул на центр стола пакетики с растворимым кофе, кулек сахара, нарезанный кекс и шоколад.

– К нам родственники подъехать собирались, – начал Максим, размешивая ложечкой напиток, – пропустят?

– Какие проблемы? – удивился дежурный, – свидания офицерам не возбраняются. Но лучше вечером, чтоб опять-таки – на коменданта не нарваться.

– Так если разрешается – что же он, запретит? – не унимался капитан.

– От него не знаешь, чего ожидать. А уж если вы лично ему насолили, советую вообще на глаза не показываться – целее будете!

– Экого монстра нарисовал! Даже интересно становится, – улыбнулся Владислав.

– Не рискнул бы интересоваться подробностями... – отхлебнув из стакана, задумчиво произнес старший лейтенант. – Говорят, сам Командующий Флотом к нему благоволит. Другого давно бы на пенсию отправил по возрасту, а контр-адмирала держит – не отпускает. Если не ошибаюсь, ему уж под шестьдесят...

– Маразм на лицо... – пробормотал Лихачев.

Закончив завтрак, офицеры вернулись в "каюту". Выкурив по сигарете, они вновь возлегли на неудобных кроватях. Днем камера, несмотря на мизерные размеры окна, освещалась терпимо и друзья, открыв книги, увлеклись чтением. Приезд Насти и её младшей сестры, ожидался не ранее обеда, и предстояло терпеливо отсчитывать медленно ползущие часы...

– Она, вообще-то, девчонка неразговорчивая, – нарушил тишину капитан, перевернув с десяток страниц.

– Кто?.. – не понял Берестов.

– Это я о Сашеньке... – объяснил друг и продолжил: – но как приехала к нам, а особенно вечером того знаменательного дня, когда мы впали в немилость коменданта, только о тебе и говорит. Она ведь жутко перепугалась тогда на автовокзале, что останется одна...

Владислав отложил книгу. Мысли об этой славной девушке, становились спасительной отдушиной не только всю прошедшую неделю, но те полгода, проведенные в китайских застенках. Даже непонятная заминка в их отношениях, из-за непомерной строгости её матери, отходила куда-то на второй план и он все равно, в такие моменты, думал о ней, как о единственном любимом человеке. Берестов часто вспоминал её и ни минуты не сомневаясь, решился бы упрочить начинавшиеся год назад отношения, если бы не одно обстоятельство... То, что произошло с ним за последние месяцы, не давало права строить каких-либо планов. Майор уже давно не располагал своей судьбой и ожидал... Ждал, вынесения окончательного вердикта службами, ведущими серьезное и кропотливое расследование сложного и крайне запутанного дела...

– Что же такого она во мне нашла? Я уж староват для нее...

– Да ты что, Влад!? Скажешь тоже... Она же души в тебе ни чает, – на распев возразил Макс.

Он помолчал, мечтательно глядя в потолок, и снова уткнулся в книгу. Берестов же, словно не решась расстаться с образом любимой девушки, случайно навеянным размышлениями друга, предался воспоминаниям о проведенных с ней днях в прошлом году. О поездке во Владивосток, возвращаясь из которого она уснула в машине. О походе на речку и первых поцелуях. О признаниях в любви...

– Вот тебе раз! Ему сидеть ещё чуть не полмесяца, а он улыбается... заметил настроение приятеля капитан, отложив книгу.

– Это я так... – смутившись, объяснил, Владислав, – вспомнил минувшее лето, и несколько счастливых мгновений их своей жизни.

Летчик вздохнул и, встав, походил по камере, разминая затекшую ногу.

– Если бы я только предполагал, Макс... – задумчиво продолжил он через минуту.

– Ты о чем? – не понял капитан.

– Будь я уверен в завтрашнем дне, – пояснил майор, – скорее всего, давно бы стоял на коленях перед твоей юной родственницей.

– Да ну что ты, Влад!? Неужто, думаешь, все плохо закончится?

– Кто знает... Шесть месяцев провел в неизвестности. Могут втихоря без шума из армии турнуть, от греха... В лучшем же случае, переведут куда-нибудь на запад, или на Северный флот – подальше от китайской границы...

Лихачев ухмыльнулся и, тоже встав, достал сигареты.

– Ты характеров моих девчонок не знаешь! Если что решили – все! Похлестче жен декабристов, – он протянул приятелю сигарету и щелкнул зажигалкой. – Зря ты в будущем сомневаешься! Весь гарнизон верит в тебя, переживает...

Покачав головой, Берестов посмотрел на капитана и печально предположил:

– В моем деле, к сожалению, этот аргумент не учитывается и не спасает.

– Может, Александра и есть твое спасение?

"Такая девушка могла бы отвлечь от чего угодно... – думал Владислав, лежа на кровати и закинув руки под голову, – одно лишь общение с ней доставляет немыслимое удовольствие. Умна, красива, обаятельна..."

Он взглянул на часы. Вот-вот должны подъехать Настя с Сашей и в ожидании встречи майор без великого желания опять раскрыл книгу...

– Разрешите? – заглянул в дверь камеры матрос, – к вам посетители.

Офицеры вскочили с кроватей. Накинув поверх тельняшек темно-синие кители и застегивая их на ходу, вышли в коридор. В комнате свиданий их ожидали две похожие девушки.

– Привет каторжане! – лицо Насти сияло счастливой улыбкой.

Обняв и поцеловав мужа, она чмокнула в щеку и вошедшего следом Владислава. Саша скромно стояла чуть поодаль – у стола, не решаясь подойти к мужчинам. Поздоровавшись и снова опустив голову, она продолжала доставать из пакетов привезенные продукты.

"Нет, так нельзя! – пронеслось в мыслях Берестова, – пусть неопределенность, пусть сомнения в дальнейшей судьбе... Но отталкивать, отторгать её, делая вид, что забыл о нашей любви!? Нет!"

Он подошел к девушке и, наклонившись, поцеловал в щеку. Лишь на миг Александра чуть приподняла голову, но и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть радость и счастливый блеск в её глазах.

– Ну, как вам наш "санаторий"? – спросил довольный Максим, чуть приобняв сестру жены за плечи.

– Что же от него ожидать, коль путевки бесплатные?! – ответила Настя, – вы сами-то рады "отдыху"?

– Вполне... – отвечал Берестов.

Офицеры присели к столу и в изумлении смотрели на, возвышавшуюся в его центре, гору съестных припасов.

– Теперь, пожалуй, заживем! Да, Влад? – восторженно воскликнул капитан.

– Девушки, а вам-то дома голодать не придется? – поинтересовался озадаченный майор.

– Нет, – впервые подала голос Саша, – а вам надо нормально питаться.

– Как нога, Владислав? – в голосе Насти прозвучала профессиональная озабоченность.

– Сносно...

– Я на всякий случай тебе мазь неплохую привезла, – у хирурга выпросила... Двигаешься здесь мало – могут опять возникнуть проблемы. Первый раз я тебе её наложу и помассирую сустав, а потом будешь делать это ежедневно сам, – она протянула ему коробочку и добавила: – когда вернешься – обязательно загляни к нам в санчасть. Договорились?

– Договорились... – пробормотал пилот.

– Ну, давай же, открывай свою болячку. Не через брюки же мне её мазать...

– Может быть, лучше в камере?..

– Ты кого стесняешься!? Сашу? – улыбнулась Анастасия.

– И Макса тоже... – поддержал шутливый тон Влад.

– Хорошо, пошли... Извините, мы удаляемся в процедурный кабинет.

Присев на край кровати, он поставил напротив табуретку для девушки и приподнял правую штанину.

– Да-а... Тут месяцем лечения не отделаешься! – со знанием дела заявила Настя осмотрев колено.

Она проворно, чтобы не застудить больной, воспаленный сустав, наложила мазь и стала легко и осторожно растирать её теплыми ладонями.

– Скажи Влад, ты по-прежнему любишь Сашу, или твоих чувств поубавилось?

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Я же вижу – с тобой что-то происходит. Ты как-то иначе стал к ней относиться...

Берестов, глядя на снующие по колену руки девушки, задумчиво ответил:

– Вряд ли меньше люблю Сашеньку... Скорее наоборот.

– Так почему же ты до сих пор с ней не встретился наедине, не поговорил? Зачем заставляешь её страдать?

Прикусив губу, летчик долго молчал, потом, решившись, тихо заговорил:

– Настя... Вы достаточно внятно обрисовали Александре ситуацию?

Девушка перестала делать массаж и, не понимая, смотрела на него.

– Как тебе объяснить?.. – Берестову нелегко было затрагивать больную тему, но и умалчивать её он не имел права, – она совсем молода. Быть может, её чувство ко мне и вспыхнуло, но...

Владислав замялся, подбирая нужные слова. Она видела, как тот мучается, но не могла взять в толк, о чем же он хочет сказать...

– У меня просьба к тебе, – продолжил, наконец, пилот, собравшись духом, – когда вернетесь, попытайтесь ей объяснить, в каком я положении. Ну, намекните как-то что ли...

– Ты что ж предлагаешь, – пакости про тебя выдумывать?

– Нет – не выдумывать! Но и скрывать от Саши возможных последствий, я не могу.

– Ты не преувеличиваешь опасения?

– Забыла, в какой стране живем? – вздохнув, ответил вопросом на вопрос майор. – Сегодня ветер перемен дует в одну сторону... Гуманизм, реабилитация, человеколюбие... А завтра, не дай Бог, его направление поменяется. И я в числе первых окажусь на улице. Или ещё дальше – с клеймом изменника Родины. Стала бы контрразведка со мной столько возиться, если бы никаких подозрений на сей счет не имела...

Ошеломленная подобной версией, Анастасия растерянно молчала. Так же как и многие в гарнизоне, она надеялась на положительный финал долгого расследования. Конечно же, они с Максом догадывались, что у Владислава могут возникнуть сложности, и не малые... Но такое предположение им в голову не приходило...

– С семнадцати лет я в военной форме, – тихо продолжал Берестов, достав из кармана кителя сигареты, – и ничего, кроме как ворочать штурвал, не умею... Куда податься, если Комитет Госбезопасности вдруг решит, что я мог снюхаться с китайской разведкой, а мой побег – фикция, театрализованное представление? Грузчиком в аэропорт – и туда не возьмут...

Настя, аккуратно расправив его брюки на больной ноге, присела рядом и уже без прежней уверенности в голосе, сказала:

– Ну, зачем ты о таких крайностях? Неужто там круглые идиоты? А Сашеньке... Ни я, ни Максим такое сказать не сможем. Да и вряд ли её это остановит...

Старшая сестра прижалась к мужу, и с немой печалью в глазах смотрела на сидевших напротив Александру и Владислава. Младшая, нерешительно устроившись рядом с молодым человеком, молча резала на кусочки пышный домашний пирог...

– Тебе помочь? – тихо спросил он.

Саша, взглянув на него, улыбнулась и покачала головой.

Супруги, начали о чем-то приглушенно шептаться и, заговорчески поглядывать на молчаливую парочку. Они подмигивали Владу и незаметно кивали в сторону девушки. Тот, сначала пытался не обращать на их выходки внимания, но скоро, едва сдерживая улыбку, осторожно показал из-под стола кулак. В конце концов, все закончилось дружным, громким хохотом. Лишь Александра, не видевшая многозначительной мимики противоположных сторон и, не понимая в чем дело, недоуменно улыбалась.

– Что за истерика с вами? – допытывалась она, пожимая плечами, – это тюрьма так действует на психику?

Налив из термоса в пластиковые стаканчики чай, они принялись пробовать привезенный пирог.

– Молодцы кулинары! – нахваливал сдобу Лихачев, – видите, товарищ майор, какие у меня девчонки – золото!

– Вижу... Только в далеком детстве ел подобное, – отвечал с набитым ртом пилот, – мне бы хоть одну такую мастерицу...

И снова лукавые взгляды устремились в сторону молоденькой девушки, которая, зардевшись легким румянцем, опустила глаза. Скоро дружная компания, словно забыв о предназначении угрюмого заведения, весело общалась, говоря о всякой всячине. Вечер удался на славу, и настроение узников стало отменным. Но сестрам ещё предстоял долгий путь в гарнизон, и мужчины не стали их более задерживать. Собирая посуду в сумки, Настя торжественно объявила:

– Так. Мы с Александрой постановили следующее: забираем через два дня Макса, а после освобождения Владислава, устраиваем у нас грандиозный праздник по случаю полной амнистии. Возражения не принимаются!

– Слушаюсь... – негромко отвечал Берестов, глядя в сияющее лицо младшей из сестер, – осталось дождаться помилования.

– Ладно, вы тут поболтайте, а я провожу пока жену, – в голосе капитана снова прозвучали, едва уловимые, партизанские нотки.

Майор, чуть задержав приятеля за рукав, шепотом спросил:

– Девчонки столько всего привезли... Как у них с деньгами?

– Все нормально, не беспокойся... – бодро ответил на ухо Лихачев и вышел в коридор.

Владислав стоял напротив девушки и держал её пакет. Оставшись с ним наедине, она почему-то избегала смотреть в его сторону и прятала глаза.

– Очень рад был тебя увидеть, – пробормотал он, слегка волнуясь, Максима встречать приедешь?

Она молча кивнула и потянулась рукой к сумке. Но, прежде чем отдать облегченную поклажу, Влад взял её ладонь и поднес к губам:

– Спасибо тебе за все.

Саша замерла на миг, затаив дыхание, но сразу же заторопилась и повернулась к двери. Лишь пройдя через холл дежурного и, выйдя на крыльцо, она обернулась. С нежностью посмотрев на молодого человека, тихо произнесла:

– До встречи. Выздоравливай...

– Желудок в восторге, – нараспев проговорил капитан, растягиваясь на кровати, – как будто дома побывал!

– Славные девушки, – подтвердил майор, затягиваясь сигаретой, – и готовят чудесно, и в общении – глоток свежего воздуха...

Когда за утлым оконцем стемнело, Берестов, не выдержав, задремал с книгой в руке. Макс по-прежнему сидел на кровати и, стараясь не спугнуть легкий сон друга, восстанавливал в памяти последний отпуск...

* * *

Долетев до Саратова как всегда с пересадкой в Москве, Лихачевы, провели в дороге почти сутки. Поднявшись до третьего этажа знакомого дома и облегченно вздохнув, они вошли, наконец, в квартиру родителей Анастасии. Поочередно обнявшись с отцом и матерью, девушка долго целовала счастливые глаза Александры...

Накрывая праздничный стол, младшая сестра радостно шепнула ей:

– Настенька, мама стала почему-то неузнаваемой. Она перестала донимать нравоучениями и, кажется, не возражает против моей поездки к вам. Представляешь? Значит, я скоро увижу Влада!

Анастасия заставила себя в ответ улыбнуться и почувствовала, как по телу пробежал леденящий душу озноб...

– Что-то наши долгожданные гости невеселы! – пытался расшевелить обстановку за столом отец девушек, подливая в рюмку Макса водки.

– Они устали с дороги, папа, – отвечала за них радостная Саша, – и разница часовых поясов дает о себе знать. В Приморье уже ночь и ребята давно бы спали...

Если бы Александра сама не нашла подобное объяснение настроению Лихачевых, то несомненно заподозрила неладное. Но сейчас, сидя за столом рядом со старшей сестрой, она продолжала излучать счастье и радость.

"Господи... – стонала про себя Анастасия, глядя на улыбчивую девочку, – ну за что ты так наказываешь её и нас!? Ну, чего же такого порочного мы сделали в жизни, что насылаешь такое жуткое испытание!? Почему и за какие грехи все это происходит, Господи?.."

Поздно вечером, перед сном, Макс зашептал жене на кухне:

– Давай отложим разговор с Сашей до завтрашнего дня. Я должен собраться духом...

– Да Максим, сегодня лучше этого не делать...

На следующий день Александра, по случаю приезда Лихачевых на лекции не пошла. Учеба и так давалась легко, и однодневный прогул не повлиял бы на оценки семестра. После легкого завтрака, они втроем уединились в её комнатке, и Макс, присев рядом с молодой девушкой, осторожно начал:

– Сашенька, в нашем гарнизоне кое-что произошло пару недель назад...

– Что же? – с любопытством и удивлением посмотрела она на него.

– Видишь ли... – замялся капитан, – экипаж Владислава выполнял разведывательный полет...

Лицо девушки, терпеливо ожидающей продолжения рассказа и не спускающей глаз с Максима, заметно побледнело. В это время Настя подсела к ней с другой стороны и обняла, поглаживая плечо.

– Одним словом, его экипаж пропал без вести. Но прошу тебя понять разницу: не погиб, а пропал. Их продолжают искать, и надежда остается.

Девочка встала и медленно подошла к письменному столу. В полном безмолвии она стала перекладывать учебники, какие-то книги, конспекты... Делала она это машинально, бездумно и с отрешенным взглядом. Александра то, забывая о книгах, присаживалась на стул, то вставала и снова продолжала куда-то собираться. Анастасия опять оказалась подле неё и, подняв жестом мужа с диванчика, заставила сестру прилечь.

– Мы здесь, милая. Мы рядом... – приговаривала она, гладя её по волосам, – и помни – ещё ничего страшного не произошло. Возможно, все поправимо...

Саша тихо лежала, отвернувшись к стене. Оставив её одну, Лихачевы потихоньку переместились на кухню. Настя трясущимися руками варила кофе, Макс нервно раскуривал сигарету...

– Это хорошо, что обо всем говорил ты... – смахнув покатившуюся по щеке слезу, прошептала жена, – ты умеешь, немного приукрасить, сгладить углы... А я бы выложила все как есть и что тогда было?..

На кухню медленно подтянулись родители.

– Наверное, проголодались наши дальневосточники, – улыбнулся отец.

– Какое там... – махнул рукой капитан.

– Что-то вы какие-то озабоченные, или расстроенные. Не пойму... подозрительно приглядываясь к гостям, сказал пожилой мужчина.

– Папа... – тяжело вздохнула Анастасия, – у нас несчастье... Один из наших самолетов упал в море и пропал человек, которого очень любит Сашенька...

В маленькой кухоньке повисла тишина. Только мать, добиваясь идеальной чистоты, продолжала возить тряпкой по столу.

– Судьба, наверное... – пробубнила она, – может, и девочка теперь успокоится...

– Мама! – почти выкрикнула Настя дрожащими губами, – как ты можешь...

Но договорить она не успела – отец так приложил кулаком по столу, что с него посыпалась на пол чистая посуда...

– Когда ты, наконец, закончишь сотрясать воздух глупостью в этом доме!? – громким басом вопрошал он у жены, – когда же ты дашь людям возможность самим решать свои вопросы!?

– Ну, вот и ты Сереженька встал на их сторону, – испуганно запричитала мать, впервые за долгие годы увидев разгневанного мужа, – и тебе я поперек горла...

– Так ищут его? – не обращая внимания на слезы и слова пожилой женщины, поинтересовался отец.

– Ищут... – метнув взгляд на Лихачева, кивнула дочь.

– Будем надеяться, что найдут. Дай Бог...

– Пойдем, проведаем Сашу, – предложила мужу Анастасия.

Они потихоньку приоткрыли дверь. Девушка, сидя на стуле, опять перекладывала и собирала у стола какие-то вещи. Лихачевы, немного потоптавшись у порога, вошли в комнату.

– Принести тебе кофе, Сашенька? – предложила сестра.

Но та, будто ничего не слыша и не воспринимая, встала, продолжая что-то складывать в небольшую сумку. Закончив сборы, Александра молча направилась к двери.

– Сашенька, милая, побудь с нами! – вскочила за ней Настя, – я умоляю тебя! Не надо сейчас никуда ходить!

– Мне надо на занятия... – словно чужими губами прошептала девушка.

– А можно мне с тобой? – уже в коридоре спросил Макс и вопросительно посмотрел на жену.

Та быстро и одобрительно закивала головой. Александра не ответив, накинула шубку и, открыв дверь, шагнула за порог. Стремительно надев куртку, капитан обулся и, махнув на прощание рукой Насте, выскочил в подъезд. Нагнать молодую девушку удалось только возле арки...

Он не очень хорошо знал Саратов и просто шел рядом, иногда спрашивая о чем-то не суть важном. Она почти не отвечала, а просто брела куда-то, глядя себе под ноги...

"Нет, так не годится... – решил Лихачев, – так она навыдумывает, Бог знает что! Нужно действовать по-другому!"

– Я могу рассказать тебе, как идут поиски. И есть у меня по этому поводу некоторые соображения...

С минуту девушка не реагировала, затем значение сказанного постепенно дошло до сознания, и она впервые посмотрела на Макса осмысленным взглядом. Капитан тут же, не растерявшись, предложил:

– Слушай, сегодня морозец, однако! Давай завернем в кафе и посидим, спокойно обо всем поговорим...

Через десять минут они спустились в небольшой, уютный подвальчик и устроились в углу зала со сводчатым потолком. Официант услужливо подал меню и винную карту.

– Меня всегда поражал ваш город. В центре такое обилие ресторанов, кафе, баров... – пытался говорить о чем-то отвлеченном, Лихачев, – и обслуживание, словно за границей...

– Закажи мне немного водки... – тихо попросила девушка.

– Водки? – удивился Макс, – давай хотя бы коньячку!?

– Все равно... – пожала она плечами, – ни того, ни другого не пробовала...

– Что у нас с коньяком, молодой человек? – спросил он вновь подошедшего официанта.

– Есть армянский "Отборный", "Дагестанский"... Имеется и французский.

– Принесите нам грамм по пятьдесят французского, лимон и два кофе.

– Они упали в море? – тихо спросила Александра.

– Да... – ответил капитан. – Но, видишь ли, слишком много, на мой взгляд, в том происшествии странных загадок. Я много размышлял о них...

– Расскажи мне, пожалуйста, правду.

– Самолет не нашли... – закурив, начал Макс, – на предполагаемом месте катастрофы обнаружили тела троих членов экипажа Владислава...

– Вы же сказали, что они пропали, – с ужасом прошептала девушка.

– Слушай внимательно, Сашенька. Я изложу тебе все по порядку, в том числе и те факты, которые почему-то комиссией в расчет не брались...

Услужливый официант ставил на стол заказ. Максим поднял широкую, с зауженным горлышком рюмку и, подвинув тарелочку с нарезанным лимоном поближе к девушке, предложил:

– Я хочу выпить за спасение Влада. Сейчас я кое-что тебе объясню, и ты не сможешь не согласиться со мной.

Других тостов на сегодня не предусматривалось. Они чокнулись и выпили коньяк до дна. Девушка, поморщившись, съела дольку лимона и в ожидании смотрела на собеседника.

– Во-первых, Владислав умеет сажать самолет на воду. Он не рассказывал тебе, на каких типах летал, попав к нам после училища?

– Нет... – Александра в недоумении пожала плечами.

– Он больше трех лет пилотировал летающие лодки Бе-12. Связанные вместе пять надувных шлюпок, говорят о том, что экипаж не покидал самолет на высоте – в этот день был жуткий шторм, ветер с порывами до двадцати пяти метров в секунду и парашюты раскидало бы по морю на несколько километров. Ты понимаешь, о чем я говорю?