Текст книги "Крестовый марьяж"

Автор книги: Валерий Жмак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

"Господи... Вот же где и при каких обстоятельствах довелось встретиться..." – поражался молодой человек, осыпая лицо любимой девушки поцелуями...

Он сжимал её в объятиях, не обращая внимания на сновавших мимо пассажиров, на стоявшего чуть поодаль Макса, тактично и терпеливо изучавшего расписание автобусного движения.

– Я так рада... – шептала Саша, – я так ждала этого...

– Милый ты мой, любимый человек... – отвечал Владислав, вытирая ладонью скатывающиеся по её щекам, счастливые слезы, – может, потому и удалось мне вернуться, что только о тебе и думал...

Закрыв дверцу за девушкой, устроившейся справа, майор сел за руль. Сняв новую белую фуражку, он попытался осторожно, чтобы не задеть девушку, положить её на заднее сиденье. Но Александра с готовностью перехватила её и аккуратно устроила на своих коленях. Капитан залез назад и с упреком пробормотал:

– Влад, ну зачем ты, ей Богу? Отвез бы меня на губу, что из того? Теперь сам загремишь... Да ещё на полторы недели...

– Видишь ли... – негромко, но без намека на сомнение объяснил пилот, поворачивая ключ зажигания, – мне абсолютно все равно, что подумает комендант. У него работа такая – отлавливать и сажать. Но мне совсем небезразлично, что решите вы, – живущие в одном со мной гарнизоне, в соседнем доме...

– Не знаю... – сомневался Лихачев, – вам бы сейчас побыть с Сашей столько не виделись! А теперь – здравствуй тюрьма...

На этот справедливый довод Макса, Берестову, пожалуй, возразить было нечем...

Автомобиль ехал по петляющей меж сопок дороге. Спутники Владислава, радуясь долгожданной встрече, все-таки частенько замолкали, вспоминая случившийся на автовокзале инцидент. Отсидка на гауптвахте означала очередную разлуку, бездарно потерянное время и неприятности с командованием гарнизона. Лица у Александры и Максима в эти минуты становились мрачными, понурыми, а настроение неуклонно ползло вниз. Они сидели молча, поглядывая в окна и думали, каждый о своем. Берестова же, расположение духа, которого в последние полгода не поднималось выше средней отметки, сегодняшний случай, растормошил и позабавил. Но смотреть на расстроенных попутчиков, было невыносимо...

– Что же вы так раскисли, ребята? Да нет в оном заведении ничегошеньки ужасного. Говорю вам, как опытный каторжанин... Сидеть начал ещё в курсантскую бытность. Однажды вот, помню, довелось отмотать пятеро суток за любовь к искусству...

– За что? – не понял капитан.

– Не поверите... Формулировка звучала примерно так: "За порочное пристрастие к шаржам..."

– Как это? – в два голоса спросили пассажиры.

Владислав улыбнулся, услышав, наконец, голос девушки, и стараясь отвлечь и развеселить друзей, начал рассказ:

– Комбатом в училище служил один кавказец, с колоритной внешностью и с характером покруче, чем у нашего коменданта. Гонял курсантов от зари до зари, сажал почем зря... И вот взбрело как-то в голову нашему полководцу все клумбы в гарнизоне свежей травкой украсить. Повелел на аэродроме дерн выкапывать и на грузовичке развозить. Адова работа, скажу вам, три недели мучались... Ну а я, проучившись несколько лет в художественной школе, немного умел рисовать...

Макс с Сашей забыли о недавнем происшествии и с интересом слушали. Берестов, время от времени, незаметно кося взгляд вправо, любовался милой девушкой. Одной рукой она обнимала его фуражку сбоку, второй придерживала сверху. Майор даже поймал себя на мысли, что завидует белоснежному головному убору...

– Работы курсанты распределяли сами, ну и родилась общая идея... Поставили меня руководить вырубкой дерна. Набросал я на листочке карикатуру злобного комбата, и принялся показывать – где и какой формы вырезать пласты... Озеленение прошло на славу, даже схлопотали от цербера благодарность. Поначалу реакции не последовало – с земли наше творчество разобрать было невозможно. Так, какие-то беспорядочные широкие полосы, длиной чуть не во весь аэродром. А вот когда начались учебные полеты, тут-то все и открылось... Инструкторы, вываливались из самолетов и ржали до истерики. Кончилось тем, что нашего грузина летчики посадили в кабину и показали шедевр с высоты птичьего полета. Тот потом за нами с лопатой по гарнизону бегал и орал вслед: "Я из вас, чертовы Пикассы, дурь повышибаю!.."

Когда друзья заливисто смеялись, Влад почувствовал себя счастливым. Макс с Сашенькой забыли о недавнем, неприятном происшествии и уже не переставали улыбаться до самого гарнизона...

Вечером того же дня супруги Лихачевы и Александра с Владиславом сидели за уставленным праздничными блюдами столом. В начале встречи пилот, не вдаваясь в подробности, коротко отвечал на вопросы собеседников. Позже тема разговора плавно лавировала от злоключений, уготованных ему судьбой, к предстоящей поездке на гауптвахту. Но, тем не менее, трое из четверых понимали, главным – затмевающим остальное событием, является возвращение Берестова в гарнизон и сегодняшняя, долгожданная встреча. Пережитые невзгоды и будущие мелкие неприятности уже не воспринимались, как нечто препятствующее дальнейшей, нормальной жизни. По крайней мере, так считали Лихачевы и Саша...

– Что у тебя с ногой? – поинтересовалась Настя.

– Началось с ушиба при посадке на воду... – махнул рукой Влад.

– А в тюрьме разве не лечили?

– Лечили... – нехотя проворчал пилот, вставая из-за стола и подходя к открытой балконной двери, – только, весьма своеобразно...

– Как же? – не отступалась старшая сестра, выдавая профессиональный интерес, – видимо, используя совою нетрадиционную медицину?..

– Это точно...

– Ну, расскажи, Влад! Мне не дает покоя вопрос: каким образом можно до такой степени запустить пусть сильный, но простой ушиб...

– Да все просто... – ответил майор, зажигая сигарету. – На допросах орудовали дубинками, стараясь попасть именно по колену, а потом приходил лекарь – неделю спасал от гематомы, воспаления... И так продолжалось несколько месяцев.

Слушая эти вынужденные объяснения, Александра закрыла лицо руками, а Настя зло процедила:

– Какие же сволочи...

– Ладно, ребята! – подбодрил Владислав, – все позади, нога проходит, а мы снова вместе. Давайте о чем-нибудь другом...

– А ты знаешь, ведь Сашенька пробудет у нас до конца лета, улыбнувшись, сообщил Максим.

– Правда?..

– Да, до окончания каникул, – радостно посмотрела на молодого человека девушка.

– Замечательно!

– Мы рады не меньше...

Пилот вернулся на свое место. Ему нестерпимо хотелось дотронуться и погладить руку Александры, лежащую на подлокотнике кресла и, словно, ожидающую этого прикосновения...

– Давайте-ка, выпьем за вас! – с умилением глядя на сидящих рядом влюбленных, предложила Анастасия – за ваше счастье!

"Казалось бы, наше счастье действительно так близко... – размышлял Берестов, пока Максим рассказывал ему о новой, недавно прибывшей на аэродром технике, – что же делать?.. Меня ведь пока, не завершится расследование, не существует! Только после вынесения вердикта появится некий субъект... Либо оправданный, заслуживающий доверия человек, либо... Либо начнется совсем другая, непривычная для меня жизнь, в которой придется стартовать сначала... Вот это второе и не дает мне право прижать девочку к груди и сказать то, что давно хотел..."

Около полуночи Владислав, поблагодарив друзей, стал собираться домой. Провожая его в прихожей, три человека молча взирали, как тот набрасывает ветровку и, отводя взгляд, прощается. Пожалуй, Лихачевы, перед глазами которых мучительно происходила недавняя Сашина трагедия, были готовы к тому, что молодой человек сейчас пригласит её с собой и именно с этого дня, с этой ночи для них начнется отсчет счастливой совместной жизни. Пожалуй, и Александра была к этому готова, ожидая только одного слова, одного взгляда Влада...

– Завтра я заеду за тобой, Макс, – пообещал, Берестов, пожимая тому руку. – Еще раз спасибо вам за сегодняшний вечер...

Он поцеловал в щеку Настю и, обняв на прощание Сашу, закрыл за собой дверь...

– Ему надо придти в себя, – шептала старшая сестра, прижимая к себе грустную девушку, – катастрофа, смерть друзей, полгода плена, пыток – не каждый такое вынесет. Он без ума от тебя, я же вижу...

Уже одетая в ночную рубашку Сашенька, сидела на своей постели, возле Анастасии и еле слышно ответила:

– Я вижу – он любит, но появилось такое ощущение, что Влад сам себя сдерживает, будто борется с собой...

– Потерпи, моя хорошая... Дай ему немного времени. Сейчас пока у всех одни эмоции и оголенные нервы. Все скоро вернется на круги своя и ваши отношения тоже...

6

Вечером дежурить заступил знакомый старлей, оформлявший Берестова и Лихачева на временное поселение. Его глаза едва не вылезли из орбит, когда, услышав приглушенный шум и звон стаканов из камеры старших офицеров, он заглянул в нее.

– Товарищи майоры... меня же комендант посадит, если увидит... пролепетал сотрудник комендатуры.

– Заходи служивый! – пригласили его приятели Владислава.

– Нет уж! Спасибо...

– Не переживай, – успокоил арестант, – контр-адмирал их видел и сам дал команду твоему предшественнику – пропустить.

– Да?.. – недоверчиво переспросил дежурный, все же переступая порог.

– Сегодня пятница и вряд ли он уже появится, так что можешь присоединяться к нам... Пить бы я на твоем месте на вахте не стал, но, может быть, покушаешь?

– Если не возражаете, я просто посижу, – сказал старший лейтенант и скромно устроился на краешке кровати...

Он мало что понимал, но с интересом выслушал окончание рассказа Влада, о том, как тот оказался в китайских застенках...

– Доброе утро, – поприветствовал летчика на следующий день знакомый дежурный, – завтрак готов...

– Привет, – встав с постели, отвечал Берестов, – через пять минут буду...

Быстро умывшись, он отправился в комнату для свиданий. За столом, потягивая чай, уже сидел старший лейтенант. Голова Владислава, после визита друзей слегка побаливала, и он тоже решил начать с крепкого чая...

– Товарищ майор, – нерешительно начал служащий комендатуры, – так это вы зимой упали в море?

– Если бы упал – давно бы рыбы скушали...

– То есть – сели, или как правильно – приводнились...

– Было дело, – пробормотал узник со стажем, рассматривая непонятную кашу на тарелке.

– Да-а... – протянул молодой человек, – хорошо хоть китайцы спасли...

– Я тоже так поначалу считал. Радовался...

– Что, совсем плохо обращались?

– Тех, кто сидит в тюрьмах Поднебесной, за людей не считают.

– У нас немногим лучше...

– В наших пока не сиживал, – вздохнул летчик, – не знаю...

Он с неохотой поковырял вилкой матросский завтрак и, отодвинув тарелку, плеснул в стакан вторую порцию чая.

– Расскажи-ка мне что-нибудь о коменданте... – решил Берестов сменить тему.

– В нашей "конторе" мало о нем знают. Человек он закрытый, неразговорчивый...

– Семья есть?

– Жена кажется... – пожал плечами дежурный.

– А дети, внуки? – продолжал допытываться Берестов, стараясь вытянуть хоть что-нибудь, приоткрывавшее завесу таинственного расположения к нему контр-адмирала.

– Вот этого не знаю, не слышал... К службе относится очень ревностно. Такое впечатление – что в его жизни работа – главное и единственное спасение...

– Это бросается в глаза... Но вот от чего он спасается?

– Кто знает!? Задушевных бесед с ним лучше не заводить, – старлей встал и, постояв у окна, попросил:

– Вы не могли бы продолжить тот рассказ? Ну, о том, как попали в их тюрьму и задумали побег...

"Лихачевы с Сашенькой раньше обеда не приедут, – подумал майор, поморщившись, – все равно надо чем-то убивать время..."

Он налил третий стакан крепкого, горячего напитка и, не торопясь, начал тихо говорить...

– Ну и правильно, что не стали церемониться с охранниками, восхищенно пробормотал старший лейтенант, – сколько кровушки они вашей попили...

– Работа у них такая, – ответил майор, собираясь встать из-за стола.

– Сейчас уже обед подвезут, подождали бы...

– Нет, пожалуй... Ко мне подъехать должны скоро. Так что сегодня воздержусь от местной, диетической пищи.

– Две похожие и симпатичные девушки? – спросил, расплывшись в улыбке, дежурный, – сестры?

– Точно – сестры... Но та, что постарше, приезжала к капитану.

– Очень красивые у вас жены, – вздохнул офицер комендатуры и поспешил объяснить: – не подумайте чего! Но, просто как с обложки журнала...

"Эх, если бы Сашенька действительно была моей женой..." – с оттенком горечи пронеслась мысль, но вслух Берестов уверенно сказал:

– Не только красивые, но, слава Богу, и умные! Что ж ты так тяжко вздыхаешь? Неженат еще?

– Не успел, все как-то не складывается...

"Не у тебя одного!" – чуть не ляпнул пилот.

– Не переживай – сложится! Не старик же еще, – легонько похлопал по плечу молодого человека Влад и отправился в камеру.

Он неподвижно лежал на застеленной кровати. Мечтательно закинув руки за голову, рассматривал досконально изученный потолок и размышлял об Александре. Иногда, по его уставшему лицу, блуждала едва заметная улыбка, но чаще летчик хмурился и нервно покусывал нижнюю губу...

"Лучше было бы вообще не встречаться с ней до окончания следствия! Что же теперь делать? Ведь по рассказам Лихачевых, девочка едва перенесла всю эту эпопею с моим исчезновением. Я же вижу, как она страдает и ждет от меня следующих шагов! Неужели, столько перетерпев в тяжелейших муках, Саша заслуживает подобного наказания? Нет! Сегодня же сам поговорю с ней и все объясню. Она имеет право знать, почему я тяну и медлю..."

В "каюту", прервав размышления Владислава, осторожно заглянул дежурный и, улыбаясь, зашептал:

– Товарищ майор, к вам приехали...

Друзья ожидали в комнате свиданий. Девушки, на этот раз, подошли к нему одновременно. Настя, здороваясь, как всегда чмокнула в щеку, Александра нерешительно коснулась его руки, но Берестов нежно обнял её и, поглаживая красиво уложенные волосы, некоторое время не выпускал из объятий. Макс, терпеливо ожидая свой очереди, топтался рядом и многозначительно переглядывался с женой.

– Я очень рад вас видеть, – почему-то смутился Берестов, осознав вдруг, что нестерпимо соскучился по этим близким и дорогим ему людям...

– Владислав, мы с тобой минут пятнадцать посидим... – начала Анастасия, но внезапно осеклась, увидев недоуменный взгляд летчика, и тут же поправилась: – нет-нет! Отъедем по делам только мы с Максимом, а Сашенька побудет с тобой – не волнуйся. А потом за ней вернемся...

– Жаль... То есть я рад, конечно, что Александра остается... запутался пилот, – одним словом – я и с вами не отказался бы посидеть. Но раз надо...

– Сегодня выходной, – объяснил Лихачев, заговорчески улыбаясь, – и мы начинаем готовиться к празднованию освобождения. Надо запастись продуктами, спиртным...

– Ясно... Дело нужное.

Выйдя в холл, майор попросил у дежурного кипятка, и через несколько минут приятели, рассевшись вокруг стола по уже традиционным местам, потягивали кофе. Все трое молча поглядывали на "вечного" узника. Первой нарушила тишину Настя:

– Тяжко в одиночестве?

Тот пожал плечами и постарался ответить бодро:

– Терпимо. Условия здесь сносные – Макс знает. Комендант проявляет непонятную заботу! Да и осталось-то всего четыре дня...

– Наша девушка тебе книг привезла – на выбор... – супруги с нежностью посмотрели на младшую сестру, опять закопавшуюся в сумки и пытающуюся достать привезенную снедь.

– Ну, ладно... – засобирался капитан, вставая из-за стола и увлекая за собой жену, – вы тут поболтайте, а мы побежали. Через пару часиков появимся. Да, Влад, чуть не забыл... – он вновь вернулся от двери к столу, – помнишь, я говорил о знакомом из военной прокуратуры?

Майор утвердительно кивнул.

– Так вот я созвонился с ним недавно... Как раз сегодня у него дела в этих краях, а после обеда пообещал к тебе заехать.

– Думаешь, он в состоянии прояснить ситуацию? – недоуменно пожал плечами пилот.

– Полагаю, он владеет какой-то информацией. В любом случае поговорить с ним не помешает.

– Вероятно, да... Ну, что ж, спасибо Максим, буду должен...

– Потом сочтемся... – улыбнулся инженер и, кивнув жене, направился к выходу.

Настя, легонько потрепав по волосам, сидевших рядом молодых людей, вышла вслед за мужем в коридор. На некоторое время в небольшом помещении повисла тишина. Берестов посматривал на девушку, аккуратно выкладывавшую на тарелочки пирожки, салат, котлеты... Мягкие, плавные движения красивых рук завораживали и притягивали взгляд. Она почувствовала, что Влад не сводит с неё глаз, но пыталась сделать сосредоточенный, серьезный вид. Положив перед ним вилку и подвинув поближе тарелки, попросила:

– Поешь.

– Ты составишь мне компанию?

– Мы обедали перед тем, как выехать к тебе.

"Неудобно, конечно, в одиночку... – подумал он, принимаясь за салат, но отказываться тем более нельзя".

Александра встала и отошла к окну, чтобы не смущать голодного арестанта. Майор, на мгновение невольно залюбовался её стройной фигурой. Тут же в памяти всплыл день, проведенный прошлым летом на берегу реки... Но стараясь побыстрее завершить столь неуместный и несвоевременный обед, спешно дожевал пирожок.

– Спасибо Сашенька, все очень вкусно, – поблагодарил он, пряча в карман платок.

– Мы привезли тебе книги... – вернувшись к столу, девушка подала ему увесистый пакет, – тут много всего – выберешь...

– Что бы я без тебя делал?.. – пробормотал Берестов, заглядывая в пакет и удивляясь её обязательности.

– Наверное, разговаривал бы сейчас с другой девушкой...

– С какой другой!? – не понял он.

Неуверенно пожав плечами, она улыбнулась:

– Ну, познакомился бы в клубе не со мной, а ещё с кем-то...

– Нет... – Владислав медленно помотал головой и, пристально посмотрев на нее, отложил пакет.

Шутить на эту тему совсем не хотелось. Берестов без особого труда заметил притаившееся за её напряженной улыбкой волнение. Александра, опустив голову, спрятала выдающий чувства взгляд, но грудь продолжала трепетно вздыматься от учащенного дыхания.

– Нет, – уверенно повторил он, – за все то время, что разделило нас, я ни единого раза не пожалел о том, что встретил тебя. И никакой другой девушки мне не надо...

"Я опять не сдержался... Но не жестоко ли её терзать неведением!? подумал летчик, все отчетливее понимая – девочка с нетерпением ждет. – Она ведь может неправильно истолковать мое молчание и тогда... Тогда могу потерять её навеки!"

– Но мне придется многое объяснить, прежде чем...

Влад, боясь своих порывов, встал и отошел к окну. Прислонившись лбом к холодному стеклу и глядя на чудесный летний день, он негромко произнес:

– Тебе уже известна вся эта история...

– С катастрофой?

– Скорее с тем, что произошло после нее...

Достав из пачки сигарету, Берестов тут же забыл о ней и продолжал:

– Сейчас многое для меня решается в Москве... Я не знаю, наступит ли будущее... Ты слушаешь сейчас ни офицера, ни летчика, ни устроенного человека... С тобой разговаривает некий мираж, не ведающий – какое обличие ему уготовано завтра... В подобном положении я не могу располагать и своей-то судьбой, не говоря ...

– Зачем ты об этом? – Сашин голос раздался совсем близко.

От неожиданности он повернулся. Девушка, неслышно подойдя, стояла за спиной. Сцепив ладони, она держала их у груди и пыталась заглянуть в глаза Берестову.

– Если дело только в этом... Это же пустое... Влад... Ты ведь всегда останешься таким же...

– Не знаю... Вряд ли сознание определяет бытие. Скорее наоборот... неуверенно произнес молодой человек.

И он снова, не справился с собой... Руки, будто сами, обняли её плечи. Александра же, повинуясь своему порыву, прижалась к нему.

– Девочка моя... – шептал он ей на ухо, – ты же снова обрекаешь себя на томительное ожидание...

Она кивала в ответ головой.

– Возможно, мы нескоро сможем быть вместе...

И на это она соглашалась.

– Быть может, мне придется все начинать в этой жизни сначала...

Саша готова была на все, лишь бы...

"Я не могу жить без тебя! Останься со мной навсегда!" – рвалось из сердца, но Берестов удерживал заветные слова, произнося вслух совсем другие:

– Давай не будем спешить. Я прошу – подумай...

– Я взрослый человек, – тихо отвечала девушка, – и все понимаю... Но я люблю тебя...

Они долго стояли, обнявшись у окна. Девушка, закрыв глаза, растворилась в объятиях, уронив голову на его грудь. Он же нежно целовал пряди темных волос, пока губы влюбленных не встретились в долгом, страстном поцелуе... Забыв обо всем на свете, молодые люди неожиданно услышали скрип открывшейся двери. В комнатушку вошли Лихачевы...

– Ну, вот и славно... – удовлетворенно пробормотала Настя, в ответ на слегка виноватую улыбку майора.

– Кажется – жизнь налаживается!? – воскликнул Максим и подмигнул другу.

Влад с Сашей уже не обнимались, но продолжали стоять рядом. Молоденькая девушка лишь в первое мгновение немного смутилась, но сейчас её глаза счастливо сияли, и она сама нашла руку любимого...

* * *

– Капитан третьего ранга Нефедов. Военная прокуратура, – четко представился офицер дежурному по гауптвахте.

Молоденький старший лейтенант вышел из-за стола и озадаченно смотрел на гостя.

– Мне бы встретиться с майором Берестовым... – уточнил служитель Фемиды и подал развернутое удостоверение.

– Пожалуйста, товарищ капитан третьего ранга... – пробормотал дежурный, поверив на слово и не став проверять документ. – Вызвать его в комнату свиданий, или пройдете в камеру?

– Зачем человека беспокоить!? Можно поговорить и в камере. Тем более, мой визит, так скажем – неофициальный...

Офицеры прошли по коридорчику и постучали в дверь камеры.

– Открыто, – раздался приглушенный голос.

– К вам посетитель, отрекомендовал старлей и, пропустив внутрь работника прокуратуры, удалился.

– Здравствуйте. Владислав, кажется?

– Владислав, – подтвердил летчик, пожимая руку незнакомому человеку.

– Ну а меня зовут Игорь. Будем знакомы. Мне звонил Максим Лихачев...

– Да-да, мы только сегодня виделись, и он предупредил о вашем приезде. Присаживайтесь, – кивнул майор на табурет, – мебель тут, извините, не очень...

– Не страшно. Как же вас после всех приключений угораздило ещё и сюда попасть?

– Встретился в ненужном месте и в неурочный час с комендантом...

– Понимаю... – улыбнулся капитан третьего ранга, – ну, ничего, бывает. Курить тут у вас разрешается?

– Вполне... – Влад протянул пачку, – но, говорят, контр-адмирал за это не милует.

Гость раскурил сигарету и, с наслаждением затянувшись, выпустил в сторону оконца струю дыма:

– Не припомню, чтобы комендатура обижала сотрудников прокуратуры. Почти, можно сказать, одна епархия...

Последовав примеру Игоря, летчик тоже закурил.

– Максим попросил вкратце осветить вам ход следствия, – перешел к делу заезжий офицер, – я, честно признаться, им не занимался, но, весьма наслышан. Собственно, ваша история наделала такого фурора, что вряд ли теперь найдется несведущий человек...

Берестов молча курил, не перебивая собеседника.

– Из Москвы вестей по завершению расследований пока нет. Видимо ещё работают МИД, контрразведка... Но, иногда приходят кое-какие запросы...

Затушив недокуренную сигарету, узник встал и не в силах сдержать волнение, начал ходить по камере...

– Вы не переживайте, Владислав, – поспешил успокоить капитан третьего ранга, – это обычные запросы, связанные с текучкой, уточнениями разных мелочей и тому подобное... Так происходит почти всегда, если к следствию подключаются столичные ведомства и службы.

– Вы не могли сказать, что на данный момент их интересует конкретно?

– Вы знаете, чаще приходят просьбы выяснить детали вашего побега...

– Понятно... Будь я на их месте, – тоже с трудом бы поверил в удачное стечение стольких обстоятельств.

– В том-то и дело... – задумчиво протянул Игорь, – ведь, если разобраться, вам здорово повезло. Действительно очень повезло...

– Кто спорит... – подтвердил пилот, – по идее я должен был навсегда сгинуть в Китае. Все шло к этому...

– Я не хотел бы вас расстраивать, Владислав...

Майор перестал вышагивать по клетушке и, остановившись, смотрел в ожидании на гостя.

– Недавно к нам в прокуратуру наведывался проверяющий из столицы достаточно компетентный генерал и как-то зашел разговор и по вашему делу... Одним словом, он считает, что в переговорах с китайской стороной возможны серьезные осложнения... – нерешительно начал информировать капитан третьего ранга и замолчал.

– Игорь, я за последнее время так привык ко всякого рода негативу, что вряд ли вы меня чем-то расстроите. Так что говорите без обиняков – не стесняйтесь...

– Дело в том, что отношения между нашими странами с недавних пор стали, наконец-то налаживаться. И он уверен, что выдавать столь порочащие сведения о вашем там пребывании, китайцы не поспешат, а наша сторона, в свою очередь, не станет давить, чтобы их заполучить...

Изложив суть своих сомнений, гость вздохнул и снова умолк. Берестов аккуратно прислонил трость к спинке кровати и, присев на её край, усмехнулся:

– Вы хотите сказать, что меня попросту принесут в жертву политике добрососедства?

– Возможно, что-то в этом роде... – пробормотал военный прокурор, но тут же поспешил добавить: – это лишь его версия Владислав, не более. Ведь возможны и другие, не дипломатические пути подтверждений деталей вашего пребывания в Китае и побега. И, прежде всего, это данные разведки...

Влад тяжело вздохнул и, достав из пачки очередную сигарету, спросил:

– Хотите кофе?

– У вас и кофе есть? – улыбнулся Игорь, – ну что ж, не откажусь. Хотя, было бы правильнее мне привезти для вас что-нибудь...

Пилот прошел по коридорчику и обратился к старлею:

– Извини за беспокойство дружище, распорядись, пожалуйста, насчет кипятка. Хотим с приятелем выпить кофе.

– Это можно... – с готовностью встал из-за стола дежурный.

Через несколько минут хозяин камеры с заезжим гостем потягивали горячий, ароматный напиток.

– В любом случае, Владислав, хотел бы сказать: по человечески многие, если не сказать – все, понимают и переживают за вас...

Грустно улыбнувшись, пилот заметил:

– Хоть это не может не радовать...

– Могу пообещать, сразу проинформировать о любых сколько-нибудь важных новостях. Непосредственно или через Максима...

Визит молодого военного прокурора не привнес ясности в ход следствия и дальнейшую судьбу Берестова. Да и откуда Игорю было знать о происходящем в ведомствах столицы. Скорее в его приезде читалось обычное человеческое сочувствие, искреннее желание поддержать приятеля Макса. А вот версия московского генерала серьезно озадачила и насторожила...

"Да... если вмешаются интересы большой политики, мне уже ни что не поможет... Задвинут куда-нибудь подальше, с глаз долой чтобы не мешал, не лез за справедливостью и ни кем не вспоминался... – с тоской размышлял летчик, глядя все в тот же серый потолок, – мне действительно чертовски везло. В прикупе оказались, как минимум, козырные валет с дамой... Валет с дамой крестовой масти! Слишком много могильных крестов принесла эта затянувшаяся история. И не видно ей пока ни конца, ни края. Зловещая крестовая парочка, не принесшая мне удачи в этом кону..."

Даже мысли об Александре теперь не успокаивали, а напротив, тревожили и не давали покоя. Пустота зияющей пропасти, перед которой они стояли, взявшись за руки с доверчивой, преданной и любящей его девочкой, пугала холодной неизвестностью. Ответственность за следующий, решающий шаг полностью лежала на нем...

7

От завтрака следующим утром, Берестов отказался. За маленьким оконцем беспрерывно барабанил дождь, и майор, приоткрывая глаза и всплывая в унылой действительности, несколько раз заставлял себя снова погружаться в тяжелый сон. Пожалуй, только сегодня, лежа в постели и накрывшись с головой одеялом, он внезапно остро ощутил одиночество в опостылевшей камере...

"Еще трое с половиной суток жить здесь, в убогой "каюте"... – вяло и с тоской размышлял Владислав, – а что потом? Такая же изоляция от жизни в квартире? Был бы при деле – занимался бы службой, полетами... Глядишь и время, до прихода вестей из Москвы, пролетело бы быстрее..."

Только к обеду он нехотя поднялся со скрипучей кровати и побрел в умывальник... Дежурил по гауптвахте уже знакомый пожилой майор, при котором произошел первый визит коменданта. Повстречавшись с ним в коридорчике, летчик невесело кивнул...

– Видал, как погодка испортилась!? – пожимая руку, спросил офицер с повязкой.

Влад равнодушно пожал плечами.

– Ты, видать, приустал от здешней обстановки, – предположил собеседник, – что-то совсем на себя не похож...

– Три дня осталось... Как-нибудь переживу...

– Сейчас обед подвезут, подходи...

Но пообедать у Берестова не получилось. Едва успев побриться и надеть китель, он услышал за дверью отрывистые команды, шум и суматоху.

"Опять грозный шеф едет, – подумал арестант, присаживаясь на койку с книгой в руке, – интересно, в этот раз заглянет?.."

Но заглянул вначале испуганный дежурный. Просунув голову в приоткрытую дверь, вояка в годах жалобно зашептал:

– Браток!.. Родной!.. Христом Богом прошу – не кури пока! Адмирал приехал, сейчас по территории ходит... Потерпи, немножко...

Голова со страдальческим лицом исчезла, тихо прикрыв за собой дверь. Прислонившись к холодной стене, Влад, так и не раскрыв книгу, с безразличием слушал беспорядочный топот моряков. Нервная беготня продолжалась несколько минут, пока неожиданно не стихла, сменившись обманчивой тишиной. В коридоре отчетливо послышались шаги – кто-то направлялся к его камере. Дверь без стука открылась – в камеру вошел контр-адмирал. Берестов, отложив книгу, встал...

– Как самочувствие? – поинтересовался комендант, придирчивым взглядом осматривая помещение.

– Нормальное, товарищ контр-адмирал...

Пожилой офицер приблизился к небольшому столу и с интересом полистал лежавшие книги:

– Уже осилил?

– Не все еще... Но за три дня прочитаю.

– Пообедать успел? – продолжал задавать вопросы шеф исправительного заведения.

– Нет...

– Ну и хорошо... – задумчиво произнес комендант, подходя к порогу, но, задержавшись, неожиданно добавил: – пять минут вам на сборы. У ворот стоит моя машина...

Сбитый с толку пилот вышел из калитки комендатуры немного раньше – на то, чтобы застегнуть воротничок кителя и надень фуражку, понадобилась минута. Адмирал уже поджидал его, сидя рядом с водителем черной, служебной "Волги". Кивнув майору на приоткрытую заднюю дверцу, старик пригласил летчика занять место сзади...

"Хоть убей меня – ничего не понимаю... – удивлялся Влад, поглядывая в окно автомобиля, – куда едем, зачем?.. Что теперь взбрело ему в голову?.."

Машина неслась по предместьям Владивостока, пока не влилась в интенсивное городское движение. Не доезжая до центра, они свернули к плотно стоявшим многоэтажным домам и остановились возле подъезда одного из них. Комендант, не проронивший за полчаса дороги ни единого слова, открыв дверцу, наконец, промолвил: