Текст книги "Ветеран особого подразделения"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава третья
Азербайджан
11–13 августа 2008 г

Наблюдения за скромными постройками, состоящими из жилого дома и нескольких сараев, не прекращали ни вечером, ни ночью. Каждый из дозорных должен был ни столько глазеть по сторонам (хотя эту обязанность никто не отменял), сколько следить за тем, что происходит во дворе и вокруг обнесенной невысоким каменным дувалом территории.

– Ну что? – проснувшись ранним утром, спросил у дежурившего на краю лесочка подрывника Аркадий.

– Все то же дедок. Встал ни свет, ни заря; вывел и привязал трех коз на лужайке; принес вязанку дров из сарая. И поплелся с палочкой в монастырь.

– Ага! Он ведь и вечером туда наведывался! Выходит, действительно служит здесь этим… как его?..

– Смотрителем.

– Точно, смотрителем.

– Видимо, так.

– Слушай, но это означает, что сюда приезжают туристы и всякое там начальство по культуре. Не так ли?

Илья протянул «Винторез» с оптикой:

– Думаешь, их интересует дед? Или то, как и где он живет? Смотри: грунтовка идет к воротам монастыря, а к жилищу смотрителя от нее даже не набита колея…

Друг был абсолютно прав: у забора и под кронами деревьев зеленела сочная травка, служившая кормом для белоснежных и упитанных козочек. К жилищу от грандиозного каменного сооружения вела только неприметная тропка, вероятно, потоптанная ногами все того же деда.

– Ну и ладненько, – кивнул довольный Серебров. – Дождемся его возвращения и отправим на разведку Палыча…

За завтраком долго рядились, кого оставить с Борисом. Кандидатура командира, само собой отпадала – ему надлежало побыстрее рулить на родину и разбираться с Барковым. Слишком много в процессе операции произошло непонятных моментов и разного рода «случайностей».

Супрун тоже мало подходил на роль сопровождавшего травмированного мужчину «рыбака».

А вот Палыч сгодился бы в самый раз. Во-первых, его солидный возраст и неторопливая обстоятельность характера естественным образом сближали с таким же флегматичным горцем – древним смотрителем. Во-вторых, он безо всякой театральности и притворства мог выдать себя за любителя рыбной ловли. Что, собственно, в этом необычного? Отправились с молодым напарником порыбачить в глухие места южной Армении, до горной речки добраться не успели – приятель скатился с обрыва и поломал кости. С кем не бывает?..

Матвеев особенно не возражал – куда ему было торопиться? На том и порешили.

– Постарайтесь в разговорах с дедом избегать темы: кто вы и откуда, – напутствовал майор.

– Сомневаюсь, что аксакал говорит по-русски, – вставил Илья.

– Тем лучше. Ну, а если вдруг дойдет до таких расспросов, скажите, что русские. Придумайте какую-нибудь легенду. Типа, строители; работаете в Армении – в совместной компании; у вас законный отпуск. Дескать, сообщать о несчастье никуда не надо, чтобы не дергать руководство и не будоражить семьи…

– Наврем – не беспокойтесь, – заверил снайпер и спросил: – Винтовку-то с собой возьмете?

– Зачем?

– Так ни к чему она нам тута. Не дай бог, дед узреет! Тогда Куцему придется врать – токо он так сумеет…

– Нет, – подумав секунду, мотнул головой Серебров. – Заверни ее в тряпицу и прикопай где-нибудь в лесочке. Сгодится на обратном пути – когда Борькины кости срастутся. А нам привычнее с пистолетами…

– Добро. Ну и вы тама поаккуратнее – на рожон-то по дороге не лезьте. По овражкам, по кряжкам… потихоньку и доберетесь. Чай сутки-двое ничего не решают.

– Не волнуйся, Серега – не впервой лесами да горами хорониться, – приобнял пожилого друга командир.

* * *

Смотритель спустился по тропинке в полдень. Неторопливо обошел отдыхавших в тени коз, присел на камень под деревом, поковырял перед собою палкой землю…

– Иди, Палыч – самое время, – хлопнул по плечу прапорщика Аркадий.

Тот поднялся, машинально отряхнул колени.

– Не забывай о почтительности – горцы это любят, – напомнил Илья.

– Не забуду – я и сам почти горец. Значит, если все нормально – я закуриваю сигарету и поправляю воротник куртки. Так что ли?

– Все правильно. Мы в таком случае оставляем здесь Борьку и отходим повыше в лес.

Снайпер потоптался на месте, неуверенно повел плечами:

– Ну, давайте прощаться. На всякий случай…

Куценко молча наблюдал, как Матвеев поочередно обнялся с друзьями; потом, повернувшись набок, провожал тоскливым взглядом его удалявшуюся фигуру. Кажется, он сильно переживал из-за случившегося с ним несчастья. И волновали его не собственные травмы – кости ломал не впервой – заживут, срастутся. Покоя не давало то, что внезапно менялись планы, что приятелям предстояло идти на север порознь. Да и вынужденное пребывание в найденном прибежище не добавляло оптимизма…

Прапорщик спустился со склона и напрямки двинулся к сидящему деду. Тот заметил его не сразу – видать, привык, что гости приезжают глазеть на монастырь на автобусах, да лимузинах. А, заметив, сложил ладонь козырьком у лба и рассматривал незнакомца до тех пор, пока тот не подошел вплотную.

– Как думаешь, договорится? – отмахиваясь от назойливой мошкары, спросил Серебров.

– Простые люди всегда договорятся, – успокоил Супрун. – Старик одинок и, вероятно, много лет прожил в горах. Такие люди легко идут на контакт и всегда помогают в беде.

Бывший неплохим психологом Илья, оказался прав – минут через пять мирной беседы старик поднялся и в сопровождении нежданного гостя направился к опушке леса. Матвеев при этом подпалил сигарету, выпустил густой клуб дыма и… поправил воротник куртки.

– Ф-фух! – облегченно вздохнул командир. – Получилось!..

– Уходим?

– Уходим. Ну, Борис, давай и с тобой прощаться…

За эвакуацией травмированного товарища они следили, лежа в кустах – в полусотне метрах от разбитого лагеря. Носилки были предварительно разобраны и сожжены; от них остались лишь две палки. Дескать, переломанный гражданин ковылял на одной ноге, а здоровый напарник только помогал, подставляя плечо…

– Потопали, – прошептал Супрун.

– Надеюсь, Куцый выкарабкается. А там потихоньку доберутся до нашей границы. Пошли…

Поднявшись, друзья взяли рюкзачки и зашагали вверх по склону. Им предстояло пройти по краю ущелья и выбраться на вершину хребта. А уж после повернуть на север.

* * *

Вдвоем и налегке шли быстро. Ближе к вечеру на безопасном удалении миновали Сисиан – небольшой городок на реке Воротан. Сквозь старинные каменные кварталы петляла узкая асфальтовая трасса «Степанакерт-Нахичевань»; севернее тянулось шоссе в центральную Армению…

Проходя сопочкой по-над дорогою, Илья с грустью посмотрел на резво бежавшие автомобили. Вздохнул:

– Эх, прав был Борька! Попался бы сейчас такой же душевный мужик, как тот, что подбросил до Агдама. Помнишь?

– А то! Километров сто отмахали на машине. Пешком, да с контейнерами три дня бы топали.

– Не меньше. Двух зайцев тогда убили одной гранатой: и от уродских джипов оторвались, и четверть всего пути за пару часов проделали. Сказка!..

Да, нынче о повторении той сказки приходилось только мечтать. Увы, но Аркадий был абсолютно прав, отвергнув предложение Куценко выйти на шоссе и проголосовать. Имей они при себе документы граждан Армении или хотя бы липовые визы в российских загранпаспортах – другое дело. А так – сказочное везение длилась бы лишь до первого КП дорожной полиции. Максимум – до второго…

До ночевки успели прошагать еще с десяток километров. Остановились у подножия трехтысячника, названия которого картографы почему-то не отобразили.

– Прохладненько здесь – градусов двенадцать. И дышать тяжело, – уселся на поваленное дерево Супрун.

– Две тысячи сто метров, – бросил на землю вещи Серебров.

– Охренеть. Я в Чечне однажды зависал с группой на такой же высоте.

– Надолго?

– Пару суток торчали – банду поджидали. Но то глубокой осенью было; днем – чуть выше ноля, по ночам – минус десять. Продрогли как цуцики, и башка постоянно кружилась.

– Черт с ним, с холодом. Лишь бы кто в гости не пожаловал.

– Дежурить ночью будем?

Майор осмотрелся по сторонам, поскреб затылок. И вздохнул:

– Да, Илья, придется подежурить. Самое опасное – расслабляться в концовке…

Так за неторопливыми разговорами набрали хворосту, соорудили костерок, согрели чайку. И уже в сумерках, глядя на затухающие угли, Илья почему-то снова вспомнил о том дне, когда неслись на «Тойоте» по бездорожью центрального Азербайджана.

– Слушай, а тебе не показался знакомым тот мужик с изуродованным лицом? – спросил он, прикуривая сигарету.

– Наш спаситель?

– Да.

– Ни разу не встречал.

– А голос? Разве его голос никогда не слышал?

Ответить майор не успел, хотя и было желание признаться: да, мол, интонации показались знакомыми. Ниже по склону внезапно послышался звук, похожий на хруст сухой ветки.

– Тихо, – плеснул он остатки чая на угли. Вынув из-за пояса пистолет, прошептал: – Сиди здесь, Илюха. И внимательно смотри по сторонам.

– А ты куда собрался?

– Пойду, как говаривал Палыч: чуток прогуляюсь и воздух понюхаю.

И бесшумно скрылся в зарослях…

Глава четвертая
Азербайджан
20–21 августа 2008 г

Седьмые сутки, сторонясь людей, друзья продвигались вдоль восточной границы Армении. Сзади осталось множество больших и малых селений; позавчера миновали сторонкой городок Варденис и вышли к Севану.

Затяжной переход, в целом, проходил удачно. Раза три спецназовцы замечали летящие на небольших высотах пятнистые «вертушки». Однажды встретилась группа военных в камуфляже – похожие на пограничников парни спускались с гор и направлялись в ютившееся промеж склонов селение. Илья с Серебровым прижались к земле, затаились и переждали, пока отряд скроется с глаз. Нет, ничего подозрительного в них они не углядели – обычный наряд, исполнивший свои обязанности и возвращавшийся в родные казармы…

Рюкзаки изрядно похудели – даже при строжайшей экономии, продуктов становилось все меньше и меньше. Протопали за эти дни много. Если мерить расстояние по плоской карте, то получалось сто восемьдесят вест; а учитывая все зигзаги, спуски и подъемы – две с половиной.

Вроде бы все шло по плану: ни случайных встреч, ни погранзастав, ни подозрительно рыскающих в небе вертолетов… И, тем не менее, Серебров перед каждой ночевкой следовал примеру Матвеева и в течение часа «нюхал воздух» – уходил назад, вслушивался и приглядывался к исчезавшему в сгущавшихся сумерках лесу. Ему почему-то казалось, что кто-то осторожно следит за поредевшей группой. Неделю назад в окрестностях Сисиана он отчетливо слышал треск сломанной древесины. Тщательно обшарив заросли вокруг разбитого лагеря, убедился: никого. Может быть, ветром сломало сук. Или дикий зверь, привлеченный дымком от костра, наступил на сухую ветку. Однако ровно через сутки во время «прогулки» он наткнулся на пару свежих отпечатков военных полу-сапог. Отпечатки остались меж двух грабов на красноватом пятне жирной глины.

– Жаль, нет с нами Сереги, – прошептал тогда майор, настороженно оглядываясь по сторонам и снимая с предохранителя пистолет. – Уж он бы многое рассказал про тех, кто идет следом…

Через день он снова пошел назад, но следов не нашел. Однако, подумав, предположил: «Возможно, у них хуже подготовка, и во время дневных маршей ребятки отстают. К ночи догоняют и располагаются где-то неподалеку – следят…»

В правильности предположения он убедился ранним утром, еще разок отправившись назад, осмотреть тот же склон. В двух местах нашел примятую траву, а чуть ниже сломанную ветку и утопленный в землю окурок. Кто-то здесь побывал и, возможно, находился поблизости.

Вернувшись, Аркадий рассказал о неприятном открытии другу. Тот долго шел сзади молча – ломал голову…

Наконец, на привале, сидя на травянистом бугре, очнулся:

– Те ослы на джипах исключаются – им нужен был уран, верно?

– Факт. И на наших фээсбэшников не похоже – на кой черт им сдались эти кошки-мышки!

– Если бы они узнали маршрут, по которому мы топаем, то давно бы нашли и вывезли.

– Или похоронили в здешней глухомани.

– Точно, – согласился Супрун. – Значит, не они. Тогда кто же?

– Что думаешь о местных пограничниках?

– Однозначно не они! У погранцов предельно узкие задачи: обнаружить и задержать. Скорее спецслужбы. Как считаешь?

Аркадий кивнул:

– Я тоже так думаю. Судя по почерку – они. Пасут на расстоянии, пока не выяснят цель нашего похода. А когда вплотную приблизимся к границе – сцапают.

– Из этого следует… – многозначительно посмотрел на него подрывник.

– Пока не стоит дергаться. Они идут за нами не первый день и уже убедились: Азербайджан мы обходим сторонкой. Впереди узкий перешеек между Севаном и Азербайджаном – нам просто некуда деваться. А на выходе из этого коридора надо включать пятую скорость и рвать в сторону.

– А если на выходе нас уже ждут? – спокойно поинтересовался Илья.

– Что-нибудь придумаем, – поморщился майор, – время в запасе есть…

* * *

И вот сегодня они прошли траверзом вытянувшийся вдоль ущелья Красносельск, бывший, по сути, последним городком в узком перешейке. Дальше начинался относительный простор северной Армении, граничащей с тремя государствами: Турцией, Грузией и Азербайджаном. И именно сегодня друзья включили максимальную скорость, дабы оторваться от назойливого и упрямого «хвоста».

Шли очень быстро, экономя время на привалах и почти не выбирая пути. Обойдя городок с юга, и удалившись от него на почтительное расстояние, резко повернули на север. Перебравшись вброд через быструю речушку, потопали в гору – на торчавший в десятке километров трехтысячник.

До неширокого аппендикса западного Азербайджана оставалось не более сорока километров. Обоим было неуютно ощущать за спиной чье-то дыхание и пристальные взгляды, потому решили идти пока хватит сил и остановиться на короткую ночевку глубокой ночью. А с рассветом двинуться дальше и сходу пересечь грузинскую границу.

Остановились в полночь, когда совсем уж стало невмоготу передвигаться, да и ориентироваться было трудно. Обошлись без костра – согрели чай в кружке на последней спиртовой таблетке. Пожевали сухарей и улеглись спать…

– Илюха, подъем, – легонько толкнул Серебров товарища, стоило небу окраситься в светлые тона.

– Да, встаю… – послышалось из-под шерстяного покрывала.

– Давай-давай, а то опять заснешь!

– Чай греть?

– Обойдемся без костра. Водички попьем. Собери шмотки и приготовь чего-нибудь пожевать.

– А ты куда?

– Прогуляюсь. Прошвырнусь на километр обратно…

Далеко уходить от лагеря он не планировал. Чтобы обнаружить следы чужаков, достаточно пройтись метров на восемьсот по подножию трехтысячника. Если, конечно, чужаки не потеряли их из виду. А потерять немудрено. Во-первых, вчера круто повернули на север; во-вторых, прошли не меньше пятидесяти километров. А по пересеченной горной местности отмахать такой марш-бросок – не всякому под силу…

Майор тихо ступал по сухому грунту, покрытому слоем перепревшей прошлогодней листвы. Приходилось всматриваться вдаль и поглядывать вниз, чтоб ненароком не треснула ветка, не скользнула по обманчивой тверди подошва…

Ага, слева темнеет полоска примятой, потревоженной травы – это Илюха поздним вечером оступился и едва не проехался на пятой точке. Толковый следопыт такой оплошности не пропустит – враз приметит и все по полочкам разложит: сколько человек, когда и в каком направлении шли.

Он подобрался к следу, притоптал и пригладил траву. Осмотрелся…

И вдруг замер. Ниже, метрах в семидесяти сквозь реденькую дубовую поросль чернело круглое кострище.

Аркадий нащупал рукоятку пистолета, медленно обшарил взглядом ближайшие кусты и деревья…

Никого.

Осторожно приближаясь к находке, перебирал варианты: «Здесь вполне мог остановиться кто-то из местных; еще до нашего появления. Пастух, охотник… Да мало ли! А вчера прошли мимо и не увидели – не мудрено – такая была темнотища!.. Или нас все-таки догнали ребятки из спецслужб? Маловероятно, но не учитывать этой возможности нельзя…»

Кострище было относительно свежим – угли еще хранили тепло. Вокруг полно следов и окурков. Присев, он изучил парочку хороших отпечатков.

Так есть – знакомые следы военных полу-сапог!

Повернувшись, разворошил золу. Вытянул за уголок обгоревшую пластиковую упаковку. Что-то похожее на сухой паек, выдаваемый бойцам спецназа. Однако пластик сильно пострадал в огне – никакой полезной информации из покореженного куска извлечь невозможно.

Покусывая губы, Серебров поднялся. Находка обескуражила и здорово подпортила настроение. Получалось, что оторваться от таинственных преследователей не так просто, как они с Ильей рассчитывали. А оторваться нужно – до границы оставался один переход.

Кружа вокруг кострища расходящейся спиралью, он метр за метром тщательно осматривал бивак незнакомцев и пытался выяснить, куда они направились. Беспорядочное нагромождение следов постепенно сменилось редкими отдельными пятнами примятой травы и потревоженных дубовых листьев. Он отходил все дальше и дальше от центра, пока не остановился, окончательно определив направление, в котором недавно ушла группа из пяти-шести человек.

И это направление озадачило и взволновало его не меньше, чем сам факт наличия слежки. Группа двигалась точно к их лагерю.

Майор быстрым шагом пошел обратно.

«Насколько я отдалился от бивака? Метров на восемьсот? Нет… На километр – не меньше. Успею. Успею. Успею… – проверяя на ходу пистолет, повторял он в такт частым шагам. – Бежать нельзя – нужно слушать лес и внимательно смотреть вперед! Иначе напорешься – они подготовлены не хуже нас…»

Вдруг спереди прилетело эхо далеких выстрелов. Одного второго, третьего…

Аркадий от неожиданности остановился.

Повернул голову вбок, чтобы лучше слышать. Но стрельба стихла так же неожиданно, как и началась. Чистый и прозрачный горный воздух лишь наполнялся слабым шелестом листвы…

* * *

Он бежал к лагерю, напрочь позабыв об осторожности. Где-то там впереди, откуда долетело эхо одиночных выстрелов, оставался его лучший друг. Друг, который не раз и не два спасал в Чечне, прикрывая собственным телом. И за которого сам Серебров, не раздумывая, перегрыз бы глотку любому.

На одном из взгорков нога угодила в русло пересохшего ручья. Подвернув ее, он кубарем покатился вниз по склону. Скривившись от боли, поднялся, отыскал в листве оружие и, прихрамывая, побежал дальше…

И все же, как ни старался поспеть – опоздал.

Лагерь был пуст. Ни Ильи, ни рюкзаков с вещами. Лишь примятая трава на том месте, где они спали под пледом. Да три гильзы, найденные во время осмотра поляны.

– Постреляю скотов! Всем до одного головы продырявлю!! И плевать мне на хорошие отношения наших стран – все они, когда паленым пахнет, норовят в лучшие друзья записаться. Когда жрать нечего или другие соседи раком ставят. А как на горизонте безоблачно, так морды воротят, суки!..

Матерясь по поводу «святого интернационального долга» и костеря всех жителей бывших Советских республик, Аркадий отыскивал следы и шел за группой неизвестного спецназа. Группа двигалась строго на запад – к трассе «Ереван-Тбилиси». Из чего он еще более утвердился во мнении, что спецназ является подразделением местных спецслужб. Азербайджанский повернул бы на северо-восток; российский…

Впрочем, клокочущее негодование в эти минуты не дозволяло как следует собраться с мыслями. Не хотел он размышлять над чередой нестыковок этой чертовой операции; не задавался вопросом: почему спецназ взял Илью, но не стал дожидаться его?.. И не желал оценивать коварство и тщательно продуманные действия противника – неизвестная группа не атаковала днем, не напала ночью, когда кто-то из друзей дежурил и был готов дать отпор. Выследили, улучили момент и застали врасплох одного.

Не думал он об этом, потому как больше всего хотел нагнать замыкающего и, бесшумно разделавшись с ним, взяться за основную группу. Пять-шесть бойцов, пусть и неплохо подготовленных – не такая уж неприступная сила. Случались в его жизни схватки и посерьезнее!

Догадавшись о намерениях спецназа выйти на трассу, Серебров заглянул на ходу в карту (слава богу, утром не оставил в рюкзаке!) и прикинул расстояние. По-прямой от лагеря до трассы было километров двенадцать.

«Реально догнать – фора у них небольшая, – подумал он, переходя на легкий бег. – Лишь бы не запросили по рации вертолет. Тогда трандец моим усилиям! Суши весла и поворачивай на север…»

Майор продолжал бежать. И даже когда разок кольнуло сердце, не остановился; лишь сбавил темп и несколько минут шел спокойным шагом. Шел, покуда не взобрался на вершину невысокого и бесконечно длинного хребта. Взору открылась лежащая внизу долина с аулом вдоль реки, с петлявшей меж похожих домишек центральной улочкой.

Увидел он метрах в трехстах и несколько мужских фигур, мелькавших в молодой дубовой поросли и быстро спускавшихся к долине.

– Догнал. Почти догнал, – облизнул он пересохшие губы и ринулся вниз.