Текст книги "Ветеран особого подразделения"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Валерий Рощин
Ветеран особого подразделения

Часть первая Удачное знакомство

Пролог
Чечня, Ханкала – Итум-Калинский район
Август 2001 г

Протокол встречи полковника и одного из лучших офицеров бригады был как всегда краток: вопрос, наполовину состоящий из мата и столь же «цветастый» ответ. На войне вычурными и громоздкими фразами не пользуются. Главное – суть! Прямая как горизонт и доходчивая как азбука для первоклашки. А в облачении этой сути могут использоваться вариации – это уж как язык подвешен.

– Ну, раз все в сборе, переходим к делу. Двое суток назад разведка засекла продвижение остатков банды Руслана Чилаева вот здесь по ущелью, – развернув карту, ткнул комбриг пальцем в синюю змейку, обозначавшую реку на дне глубокого ущелья. – Отберешь для операции человек десять; «вертушка» перебросит группу на базу Итум-Калинского погранотряда, оттуда на двух бэтээрах двинешься на юго-восток.

– Разведданные свежие? – уточнил майор спецназа.

– Свежайшие. Бандитов, по докладу разведчиков немного – человек пять-шесть; продовольствие и боеприпасы у них на исходе, к тому же есть раненные. Потому деваться им некуда – искать нужно здесь.

Он очертил на карте круг, значительно поднял вверх палец и, медленно опустив, ткнул в самый центр незамысловатой фигуры – в крохотное селение на пологом склоне хребта.

– Задача прежняя?

– Другой и быть не может. Все, Аркадий – полчаса на сборы и вперед! Связь по второму каналу. Желаю удачи…

Денек выдался ярким и безоблачным. Легкий ветерок ощущался на вершинах, а в низинах и ущельях воздух был неподвижен.

Семьдесят километров от Ханкалы до базы погранотряда, что располагалась к юго-западу от большого села Итум-Кале, транспортная «восьмерка» преодолела за двадцать минут. Неподалеку от трех бетонных площадок уже поджидали бэтээры – последовал тряский спуск по серпантину до ущелья, сменившийся спокойной ездой по ровному берегу Аргуна до моста через пойму. Этот путь не отнял много времени – гораздо дольше пришлось добираться до обозначенного комбригом района: сначала вдоль той же реки, но уже в обратном направлении, потом по плавно взбиравшемуся вверх проселку. Перевалив через лесистый хребет, ухабистая дорога закружила по южному склону…

Густая растительность покрывала только северные склоны отрогов, и передвигаться по ним всегда было опаснее. Здесь же в лучшем случае зеленел кустарник или торчали отдельные невысокие деревца. Разумеется, при желании фугас можно закопать где угодно – даже в кубанской степи или в африканской пустыне. Закопал, спрятался за бугорком или барханом и жди верного случая. Но так уж устроен русский человек: коль не видно прямой угрозы на три версты вокруг, значит, и беспокоиться не стоит.

Движки бэтээров натужно гудели; восемь пар огромных колес поднимали в воздух клубы белесой и мелкой как мука пыли. Майор Серебров расположился возле башни первой машины и держал на коленях развернутую карту. Всю дорогу от Ханкалы он рассматривал обозначенные на бумаге складки местности – сначала в кабине «вертушки», теперь сидя на раскаленной броне…

Поставленная комбригом задача не являлась новой или чрезмерно сложной. Всего-то и требовалось незаметно подойти к нужному району на расстояние двух-трех километров, рассредоточиться, окружить его и хорошенько прочесать. Прочесать так, чтобы ни одна собака не успела выскользнуть.

Район был известен, и теперь фишка состояла в правильном выборе точки, от которой группа, разделившись, разойдется в разные стороны. Точка должна находиться на оптимальном расстоянии от зоны предстоящей работы: не слишком близко, иначе маневр потеряет скрытность; но и не за десять верст, дабы потом не засорять эфир лишними командами, координируя перемещения подчиненных.

Несколько лет назад Серебров участвовал в крупной армейской операции, проводившейся в здешних краях, и сейчас глядя на карту, видел не только скупые обозначения, но и представлял местность «в нартуре». Ползущий с юго-востока до Итум-Кале длинный вытянутый хребет, кое-где перечеркнутый ниспадавшими складками; змейка грунтовки меж разбросанных мелких селений; внизу холодный и быстрый приток Аргуна. Напротив лесистый склон соседнего, более высокого хребта. Центром означенного района был последний аул – крохотный и позабытый богом. А неподалеку от его восточной окраины обитало старое кладбище с полуразрушенным каменным домом. Эти развалины майор и выбрал в качестве отправной точки операции…

* * *

Ничего здесь не изменилось за прошедшие годы. Да и что могло измениться в горном селении, от которого до скромного райцентра напрямки почти тридцать километров, а до столицы республики больше сотни? Разве что поубавилось стариков да прибыло могил на кладбище.

– Аркадий, надо бы осмотреть развалины, – подал голос капитан Супрун. Будучи по специальности подрывником, он всегда отличался осторожность. В той давней войсковой операции участвовал вместе с майором и, вероятно, успел разгадать задумку: оставить бэтээры на дороге – у вершины отрога, а самим незаметно подойти к кладбищу.

– Так и сделаем, Илья – не волнуйся. Мне тоже пожить охота, – пробурчал в ответ давний приятель.

На открытом участке дороги с хорошей видимостью во все стороны Серебров саданул каблуком по переднему люку, головная машина послушно остановилась, сзади подъехала вторая. Бойцы спрыгнули на землю, отряхнули камуфляж от белесой пыли.

– Сержант, оба экипажа остаются здесь, – обернулся майор к старшему первого бэтээра. – Посадишь самого глазастого на броню и прикажешь вертеть шарабаном, пока резьбу не сорвет. Понял?

– Так точно.

– Вот и хорошо. Пусть лучше сорвет одному, чем отрежут всем. Сидеть смирно, никого к машинам ближе километра не подпускать, в эфир понапрасну не лезть – по окончании работы свяжусь сам. Все…

Девять крепких мужчин в камуфляже, с РД, оружием и полным боекомплектом двигались вниз по дну неглубокой балочки. Десятый – контрактник Савельев, чуть пригнувшись, шел впереди и немного выше; изредка забирал левее и повыше – осматривался по сторонам.

Спустившись примерно на километр, лидер подозвал майора и указал на видневшийся край развалин:

– Пришли, командир.

– Вижу. Возьми Кузьмина и проведай те заросли, что пониже. Аккуратненько пройдите до реки и возвращайтесь.

Два бойца исчезли в кустах, сплошь заполнявших лощину от траверза развалин до самого дна ущелья.

Серебров обернулся к группе; сделал несколько движений левой ладонью, и очередная пара спецназовцев отправилась проверять полуразрушенное строение…

Через минуту послышался короткий двойной свист, извещающий о чистоте «объекта». Группа быстро выбралась из овражка и бегом устремилась к пролому в каменной стене.

Все. На месте.

Теперь дождаться ушедшей вниз пары и можно приступать к следующему этапу. А пока неплохо бы обозреть с помощью оптики селение, в котором, возможно, укрылись остатки банды Руслана Чилаева.

Майор назначил двух дозорных, остальным разрешил покурить; сам же подобрался к противоположной стене и вынул из чехла бинокль…

Когда-то аул состоял из трех десятков каменных хибар, образующих четыре кривые улочки. Ныне от большинства покинутых жилищ остались торчать лишь трубы. В четырех уцелевших все еще живут люди – кое-где вертикально вверх тянется сизый дымок; в надворных постройках за дувалами обитает скот…

Дозорные секут в разные стороны; трое молодых парней сбросили с плеч ранцы и попадали на них. Лица чумазые, с бороздками от стекавших капель пота по слою дорожной пыли. Люди не устали, но довольны неурочной передышкой; они знают: пройдет несколько минут, и последует очередная команда.

Прапорщик Матвеев Сергей Павлович бросил курить несколько лед назад, потому, усевшись на обломок упавшей стены, вынул из целлофанового пакета промасленную тряпицу и взялся усердно протирать снайперскую винтовку. Занимался он этим делом по пять раз на день и такого же трепетного отношения к оружию требовал от подчиненных снайперов.

Три офицера обосновались неподалеку от командира.

– Неплохое местечко для отдыха выбрали «духи», – подал голос Супрун.

– Угу, – промычал майор. – И наших вояк поблизости нет, и до Грузии рукой подать.

– Пятнадцать километров до границы. Два перевала – и там, – стянул капитан Куценко светло-серую бандану. – А в тамошних ущельях, говорят, боевиков – как тараканов!..

Он протер косынкой лицо, шею, руки. Отжал и снова повязал на почти лысом черепе… В штабе бригады уже с месяц ждали приказ о его переводе в Новороссийск на должность заместителя командира батальона морской пехоты. Вот и решил Борька Куценко в последний раз прошвырнуться в горы – попрощаться с друзьями в боевой обстановке.

– Это точно, – выдохнул дым капитан Белый. – Не знаю, чего наши генералы с ними церемонятся. Послали бы эскадрилью бомбардировщиков – и дело с концом. Те же америкосы давно бы так сделали – им только повод дай…

Юрка Белый был, пожалуй, самым странным парнем среди офицеров бригады. В армию пошел вовсе не по зову сердца, а попал случайно – как признавался сам, вариантов имелось всего два: либо в тюрьму, либо в военное училище. Выбрал второе. В лихие девяностые удивительным образом совмещал службу с коммерцией – посылал гонцов за товаром в столицу и разбрасывал его по «комкам». До сих пор ходил холостым, иногда покуривал травку, читал какую-то мутную литературу… Однако обязанности исполнял справно, товарищей не подставлял и отличался отчаянной смелостью.

И как-то так получалось, что эти пятеро: Серебров, Супрун, Куценко, Белый и Матвеев издавна отправлялись на операции вместе. Сработались, притерлись, доверяли друг другу. Остальной контингент именовался «волонтерами», постоянным не был и варьировался в зависимости от сложности и особенностей задания.

Командир опустил бинокль и задумчиво сказал:

– Сейчас вернутся гонцы и сделаем так: каждый берет по волонтеру и следует до своей позиции. Палыч остается в этой избушке без крыши – обзор здесь отличный, сектор обстрела удобный. Илья возвращается по балочке наверх, Борька занимает позицию метров на тридцать ниже развалин, Юрка спускается до реки и пойдет к селу с юга, я обхожу с востока. Начинаем по моей команде. Вопросы имеются?

– Когда зарплату повысят? – улыбнулся кто-то из приятелей, давая понять, что яснее задачи не бывает.

– Вопрос не по окладу, – посмотрел майор на часы и качнул головой – посланные вниз по лощинке Савельев с Кузьминым задерживались.

Рука его потянулась к плечевому карману, из которого торчал короткий огрызок антенны портативной радиостанции…

И вдруг внизу у реки раздался хлопок. Раскатистое эхо, отражаясь от противоположного склона, многократно повторило резкий звук.

Бойцы, не сговариваясь, бросились к пролому в южной стене; застыли, узрев поднимавшийся от зарослей дым.

Тишину распорол треск двух коротких очередей. Стреляли там же, внизу.

И опять над ущельем повисло безмолвие. Тяжкое, давящее и зловещее безмолвие…

Глава первая
Краснодарский край; Новороссийск
10 июля 2008 г

Погодка выдалась на редкость отвратительной: низкая облачность наступала на город с моря, сильный порывистый ветер осыпал редких прохожих противным мелким дождем. Да еще вдобавок резко похолодало, что было особенно неприятно после затяжной тридцатиградусной жары.

Потрепанного вида мужчина лет сорока трех ежился от холода и беспрестанно поправлял на голове капюшон старенькой болоньевой куртки. Из-под непослушного ворота выглядывала спортивка «адидоз», купленная на базаре у азеров еще при Горбачеве. Раздолбанные штиблеты на босу ногу насквозь промокли и издавали жалобно-хрустящий звук. Изредка доставая из внутреннего кармана початую бутылку водки, он делал изрядный глоток. И упрямо не покидал темного местечка меж двухэтажных домов – осторожно высунув голову из-за угла, наблюдал за странной троицей молодых людей…

Он засек их на другой стороне улицы минут пятнадцать назад. Вначале взгляд безразлично скользнул по фигурам куда-то спешащих парней и вновь с безнадежной скукой принялся выискивать островки на асфальте, огибаемые потоками дождевой воды. И вправду, что было необычного в припозднившейся компании? Торопливая походка, легкие темные куртки с поднятыми капюшонами, спрятанные в карманы руки и слегка сгорбленные фигуры…

Однако что-то заставило сбавить шаг и присмотреться повнимательнее. Перепрыгивая через лужи, ребятки почти бегом пересекли небольшую площадку перед высоткой и нырнули под козырек над дверью отделения Сбербанка, что с недавних пор располагался в первом этаже новенького жилого дома.

«Кажется, в той освещенной нише недавно установили эту бронированную штуковину… как ее, господи?.. Банкомат!» – остановился Аркадий Сергеевич посреди тротуара. И очень скоро интерес его к троице многократно возрос. Хлебнув водки, он сделал последнюю затяжку, выбросил раскисший окурок, пересек проезжую часть, занял удобную позицию для наблюдения между старыми двухэтажками и радостно подумал: «Вот она – долгожданная встреча! Не подвела меня интуиция… Давненько я предчувствовал фарт и ждал момента!..»

То, как подозрительные личности подбирались к банкомату, лишь подтвердило предположения. «Будут вскрывать», – смекнул мужчина, глядя на молодцов кравшихся вдоль стены к камере слежения. Оказавшись под камерой, самый высокий что-то поднес к объективу; стоя неподвижно с поднятой рукой, хищно посматривал по сторонам. А двое приятелей, не теряя времени, повынимали из сумки инструменты, и принялся курочить автомат по выдаче денег…

– Удачно мы встретились, – прошептал Аркадий и тоже окинул взглядом округу.

Из-за непогоды и позднего времени народу на темной улице не было, а если в пределах видимости и маячила чья-то фигура, то опасаться не стоило. Любой прохожий сейчас помышлял только об одном: побыстрее оказаться дома.

Решительно допив остатки спиртного, он аккуратно поставил пустую бутылку на асфальт, утер рукавом губы и крякнул:

– Повезло мне сегодня!..

* * *

Ничем особенным, за исключением крепкого телосложения и отсутствия мизинца на левой ладони, внешность Аркадия Сергеевича Сереброва не отличалась. Рост под сто девяносто, от нужды и полуголодной жизни – ни грамма лишнего веса. Темноволосый, со смугловатой кожей и непримечательным лицом; лишь у глаз сетка тонких морщинок, да небольшой косой шрам от щеки до шеи – память о пощадившем осколке.

Оказавшись выброшенным на обочину жизни, он столкнулся с реалиями нового бытия. Трудно было в первые месяцы, после того как комиссовали из армии. Очень трудно! Да и сейчас, по прошествии нескольких лет, Аркадий не смирился с потерей профессии офицера спецназа. Не помогло возвращение в родной город, где окружили заботой родители; не спасала и близость любимого человека – жены Ирины, не оставившей в тяжелую пору.

Те первые месяцы вспоминать он не любил. Еще не оклемавшись после жуткой контузии и не привыкнув к изуродованной ладони, заполучил новый сюрприз. Семья бедствовала, и супруги были рады любому заработку. Оттого жена и обрадовалась, случайно отыскав место кондуктора на городской автобусной линии. А в один из летних дней в ее автобус на огромной скорости врезалась милицейская машина; пострадавших было пятеро: двое ментов, двое пассажиров и Ирина. Поначалу травма показалась пустяшной – ушиб спины средней тяжести. Все говорили: ерунда, скоро пройдет. Однако через пару месяцев начались проблемы с позвоночником. Не желая тратиться на лечение своего работника, начальство с радостью оформило молодой женщине отпуск по болезни, и супруги зачастили по бесплатным врачам и поликлиникам. Однако состояние Ирины ухудшалось с каждым днем; на лечение требовались немалые деньги, а найти достойную работу Серебров не мог…

Казалось, густая сеть кривых переулков приморского города прямиком вела в закоулки русской души и помогала раскрыть тайны менявшегося на глазах народного менталитета. Но тайны так и оставались непостижимыми: каждый день он видел смесь разнузданной преступности и безнадежной нужды, поблекшей интеллигентности и невежества, несдерживаемой жестокости и проблесков доброты. Привыкший к предельной простоте отношений, он не замечал стремительных перемен; оттого и ошибался, наступая на одни и те же грабли.

Аркадий хотел одолжить денег на лечение Ирины у государства, но… взять кредит в нашей стране – все равно что наложить в штаны при минус сорока: поначалу даже тепло, а потом… Оттого и не гнушался никакой работы: возил на базары тележки с чужим товаром, охранял по ночам торговые центры, ездил по соседним городам экспедитором… И был обречен на промахи – проворные «бизнесмены» всюду кидали, подставляли, обманывали. Несколько раз не выдерживал и ломал обидчикам челюсти, да большого проку от срывов не поимел. Лишь нажил неприятности в районном отделе милиции, где обитала «крыша» все тех же новоявленных нуворишей. Дважды обходилось: отоспавшись в камере, вновь обретал свободу. А на третий – завели уголовное дело. Во время следствия и завязались новые знакомства, благодаря которым научился тонкостям незаконных ремесел.

Следствие шло лениво с проволочками – к судному дню минуло четырнадцать месяцев. Потому, приговор к одному году исправительных работ означал освобождение из-под стражи. Однако свободе не слишком-то обрадовался: из-за страшных болей в позвоночнике жена окончательно слегла. Срочно нужны были деньги, а с клеймом судимости мечтать о нормальной работе уже не приходилось.

И бывший спецназовец решительно взялся за новое дело…

* * *

«Вскрытие» произошло удивительно быстро – видать, ребятки занимались тихим грабежом не впервой. Он и не предполагал, что солидные и неприступные с виду громоздкие устройства, капитально встроенные в стены зданий, можно взломать и обчистить за пятнадцать минут. Собственно, откуда ему было знать о крепости сих денежных ящиков? Кредитных карточек никогда не держал, банковских счетов отродясь не заводил. С трудом зарабатываемые гроши тратил на лечение Ирины, а с голоду не подыхал только благодаря военной пенсии…

Но было не до размышлений о технологиях ограбления: согласно родившемуся плану надлежало поднапрячь мышцы ног и не упустить удачу. А это представлялось самой сложной в данный момент задачей – парням лет по двадцать, Аркадию Сергеевичу – сорок три. И не дай бог те включат пятую скорость.

С площадки перед высоткой взломщики свалили так же молниеносно, как и появились – преследователь едва их не потерял из виду. Сохранять дистанцию помогали кратковременные остановки: перед тем как нырнуть за угол или пересечь очередную освещенную улочку, молодые люди замедляли ход, прижимались к стенам и осторожно осматривали участок пути.

Тяжелое дыхание после выпитой водки мешалось с хрипом, к тому же слегка прихватило сердце. Но скоро Серебряков сплюнул тягучую слюну, перевел дух и довольно усмехнулся – лихая поросль привела его в знакомый с детства район. Здесь были известны все закоулки и новостройки, все проходные дворы.

– Отлично! – прошептал он, выяснив в какой те нырнули переулок. И, перемахнув через забор, бросился кратчайшим путем наперерез.

Аркадий поджидал добычу, присев в темноте за мусорным баком. Спустя минуту в арке под старинным кирпичным домом послышались торопливые шаги…

Первого он сбил ударом ноги. Второй шарахнулся в сторону, да был пойман за куртку и тотчас, с ускорением описав дугу, влетел физиономией в металлическую стенку бака. А вот третий пустился наутек в обратном направлении – Серебряков лишь проводил его взглядом, в душе понадеявшись на то, что денежный улов у одного из валявшихся на асфальте напарников.

Один держался за печень и жадно глотал ртом воздух. Опустившись возле него, мужчина обшарил карманы. Пусто.

Другой после приличного удара об мусорную емкость вообще лежал неподвижно.

– Не помрет, – пробормотал отставной майор, ощупывая одежду.

Ага, вот и заветная пачка! Купюры достоинством в тысячу, пятьсот, сто и пятьдесят рублей.

Сунув деньги в карман и заметно повеселев, Аркадий Сергеевич торопливо зашагал к забору и скоро исчез в темноте небольшого дворика…

Глава вторая
Краснодарский край; Новороссийск
13 июля 2008 г

Однажды он уже посещал ресторанчик с романтическим названием «Морской конек». Случилось это с год назад, когда посчастливилось сорвать куш в две с половиной тысячи долларов.

И сегодня Аркадий пребывал в благостном расположении духа, оттого и завернул в питейное заведение. Еще бы! Большую часть содержимого банкомата раздал родственникам и знакомым – полностью рассчитался с долгами; на остальное накупил впрок дорогих препаратов для жены, оплатил назначенное ей обследование; обновил семейный гардероб и забил продуктами холодильник. Чуток отложил на прожитье, а остатки улова решил банально пропить. Просто счел нужным расслабиться – устал, да и нервы были натянуты до предела.

Внутри ресторана мало что изменилось. Тот же интерьер, то же тусклое освещение, те же молчаливо мельтешащие официанты. Кажись, только шторы на больших окнах стали поярче. Впрочем, в прошлый раз изрядно здесь накушался – алкоголь размыл в памяти все мелкие детали. Да и плевать Сереброву было на изменения; главным оставался старый и незыблемый принцип: нет в карманах денег – вали мимо, есть – заходи и будь как дома!

Сегодня Аркадий выглядел неплохо. Ровная стрижка, чисто выбритое лицо; недорогой, но приличного вида костюмчик; новенькие модельные туфли. Вот только под ногтями оставалась траурная каемка – собираясь на трехдневное обследование в клинику, Ирина забрала маленькие ножнички. А обработать ногти здоровенными – для раскройки, у него не получилось.

Обосновавшись за свободным столиком у колонны, он дождался официанта и долго елозил пальцем по меню. Однако, осознавая бестолковость попыток разобраться в мудреных и напыщенных названиях, повелел принести что-нибудь этакое – на его усмотрение. Но непременно вкусное! И для верности дважды напомнил о запотевшем графинчике с холодной и самой дорогой водкой.

По истечению получаса перед ним источали аромат разнокалиберные тарелочки с рыбным ассорти, с карпаччо из филе морского лосося под соусом песто с лесными орешками, с котлетками из молодого барашка на косточке в пряном маринаде и с печеными овощами. А посредине кулинарного изобилия возвышался хрустальный графин с исключительно мягкой на вкус водочкой.

– Э-эх! – крякнул Серебров, пропустив первую рюмашку. – Хорошо пошла!..

Вилка подцепила нежный кусочек малосольной форели, а рука снова потянулась к графину…

Вторую порцию алкоголя он принял основательно и неторопливо, мысленно при этом произнеся тост за здравие боевых товарищей. Тут же налег на аппетитные котлетки; после задумался, в третий раз наполняя рюмку… Теперь, следуя давней армейской традиции, следовало помянуть тех, кого уж не было в живых.

– За вас, мужики. Пусть земля вам будет пухом, – вздохнул Аркадий и проглотил водку. Закусывать не спешил, а в той же печальной задумчивости перечислил ушедших друзей: – Юра Белый, Боря Селезенев, Миша Маслов, Женя Хват, Лунько Ваня…

Спустя час графин опустел, закуски поубавилось. Зато настроение бывшего вояки улучшилось; первоначальная скованность из-за нечастого посещения дорогих питейных заведений исчезла. Он откинулся на спинку стула, довольно икнул, подпалил сигарету и обвел затуманенным взором полутемную залу…

Шумные компании расположились в дальнем углу – за длинными столами, а вокруг слегка возвышающейся эстрады обосновалась публика побогаче. За соседним столиком потягивали коньячок двое солидно одетых мужчин: один – вида непримечательного, другой – в темных очках и с густой черной бородой, полностью обрамляющей нижнюю часть лица. Чуть подальше – у соседней мраморной колонны, в компании двух молоденьких девушек вальяжно развалился директор центрального городского рынка. Именно в его владениях Аркадию Сергеевичу пришлось корячиться целый год – катать тележки с мясными тушами. Родом жирный скряга был откуда-то с Кавказа – то ли дагестанец, то ли чеченец. Весил центнера полтора, одевался в самые дорогие костюмы и ужинал исключительно в ресторанах. Сволочь…

Припомнив ту изнурительную работенку за скудное жалование, Серебров вздохнул, плеснул в рюмку остатки водки, выпил; заскреб вилкой по пустой тарелке… Потом обернулся и решительно махнул рукой официанту.

– Значит так. Принеси-ка мне еще водочки, – приказал он молодому человеку.

– Сколько желаете?

– Такой же графинчик. И хорошей закуски. Что тут у вас есть из фирменного?

– Холодные блюда или горячие?

Клиент поморщился, оглянулся по сторонам… взгляд опять наткнулся на владельца рынка. И, кивнув в его сторону, тихо спросил:

– А что это в блестящей тарелочке у толстяка?

– О! Это замечательное блюдо – фуа-гра из гусиной печени, – доверительно поведал официант. – Наш шеф-повар готовит его по рецепту парижского ресторана «О труа гарсон». К столу оно подается холодным.

– Тащи, – распорядился Аркадий. И добавил, глядя вслед уходящему парню: – Посмотрим, что жрут эти толстожопые твари…

* * *

Благодушие враз отлетело, когда все тот же стремительный паренек притащил в узкой кожаной папочке счет. Настроив резкость, Серебров долго вникал в написанное и не мог сосчитать количество цифр в итоговой сумме под косой чертой. Сосчитав же, помрачнел и полез в карман за деньгами…

– Ч-черт, не хватает, – проворчал он, почесав подбородок. – Держи две с половиной тысячи, а остальное принесу завтра утром. Договорились?

Официант безучастно смотрел сверху вниз, не спеша соглашаться или отказывать.

– Ну, хочешь, оставлю в залог паспорт, – снова полез Аркадий по карманам.

– Не знаю, возможно ли это. Сейчас переговорю с шефом, – надменно пожал тот плечами и направился «за кулисы».

Появился он спустя две минуты и двигался к столику неплатежеспособного клиента столь же стремительной походкой, но в сопровождении двух крепких мужичков с бейджами охранников на рубашках. Ни слова не говоря, те схватили Сереброва за шкирку и заставили встать. При этом только что купленный пиджачок жалобно затрещал.

Такого к себе отношения бывший спецназовец стерпеть не мог. Нет, свою неправоту, конечно же, понимал и действительно собирался раздобыть до утра недостающую тысячу. Взять из занченных на прожитье, перехватить у матери или у соседей – жители одноэтажного квартала всегда помогали друг другу. Потому и воспринял сие поведение сотрудников охраны как непозволительную грубость. Однако сопротивляться не стал – лишь с сожалением посмотрел на недопитую водку и под насмешливыми взглядами нетрезвой публики послушно засеменил в сторону фойе с заломленными за спину ручками…

Какого же было изумление этой же публики, когда вскорости изгоняемая с позором личность как ни в чем ни бывало вернулась в зал, уселась на прежнее место и с вожделением потянулась к графинчику. Остолбеневший владелец рынка, позабыв о девках, даже хлопнул внеочередную рюмку. А два солидных мужичка наоборот – отставили бокалы. Тот, что был помоложе, немедля встал и быстрым шагом направился в фойе, а, вернувшись, что-то тихо сказал бородатому приятелю. После чего оба с интересом уставились на Аркадия, вероятно, ожидая развития скандала…

И долго ждать не пришлось. Едва наглый возмутитель спокойствия закусил водочку нежной гусиной печенкой, как в питейном зале появилось подкрепление в виде четырех молодцов. Младенческие, не подпорченные разумом лица, квадратные фигуры, вес каждого за сотню… Глядя на этот квартет, сама собой напрашивалась мысль о клонах или зомби.

Народец вокруг замер и притих. А Серебров заторопился влить в себя последний алкоголь, плещущийся на дне графина.

– Спасу от вас нет, ребята, – бормотал он, занюхивая рукавом и вставая из-за стола. – Будь я воротилой с рынка – с радостью открыли бы мне бессрочный кредит. А с нищего готовы последнюю шкуру содрать. Козлы…

Опираясь одной рукой о спинку стула, отставной майор покачивался и, глядя куда-то в пол, виновато улыбался: то ли заранее признавал позорное поражение, то ли гадал о последствиях стычки с серьезным противником. Первый же из противников приближался сбоку и находился уже в трех шагах…

А дальше произошло молниеносное и странное перевоплощение: качавшийся и в сиську пьяный мужик вдруг почти без замаха мотнул ногой и попал точно в пах не ожидавшему подвоха амбалу. Тут же крутанувшись, коротко ткнул пальцами в лицо второму – охранник охнул, прижал ладони к глазам и упал на колени. Третий получил серию ударов по корпусу с завершающим хуком в голову; отлетев назад, сгреб с ближайшего столика скатерть. На ногах все ж таки удержался, но спесь и отвага исчезли напрочь. Последний в растерянности становился на безопасной дистанции, выхватил пистолет и, выпучив налитые злобой глазищи, целил в Аркадия… Оружие, вероятно, было травматическим, однако сидевшие поблизости женщины в подобных тонкостях не разбирались и отреагировали немедля, издав слаженный хоровой визг.

Надвигавшуюся катастрофу предотвратил все тот же солидно одетый мужчина, что проведал в фойе первую пару поверженных хлопцев. Подлетев к вооруженному молодцу, он показал какой-то документ и заставил спрятать оружие. Спустя минуту инцидент был исчерпан, а раненных и пострадавших с поля боя живенько эвакуировали.

– Итак, сколько вам задолжал этот господин? – допрашивал мужчина официанта возле столика провинившегося гостя.

– Одну тысячу сто шестьдесят рублей, – недовольно отвечал тот.

Незнакомец протянул несколько купюр:

– Держите. И будьте любезны, принесите нам еще водки…

* * *

– Что, с сердцем нелады? – насторожился спаситель.

– Нет, все нормально. Так… прихватило чуток… Ерунда.

– Смотри… А то у меня и валидольчик имеется.

Серебров закинул в рот махонький огурчик, и смачно захрустев, отмахнулся – дескать, не обращай внимания.

– Ну, откуда этим дуракам знать, что я тридцать лет занимался единоборствами? – улыбнулся он, продолжив прерванный разговор.

– Тридцать?

– А то! Со второго класса школы осваивал бокс, с пятого – самбо. А с первого курса училища постигал азы всех экзотических видов смертоубийства. Что с оружием, что без него – все едино. А ты, случаем, не в Рязани учился?

– Нет, – качнул головой новый знакомец, – я другие бурсы заканчивал.

– Понятно. Так вот нас в десантном училище, видать, нарочно гоняли до седьмого пота, до полного изнеможения! Чтоб на самоволки, баб и водку сил не оставалось. Да-а… нагрузочки давали – будь здоров! Это я только последние пару лет разленился, к тому же и времени на поддержание формы не остается. Но, как говаривали у нас в спецназе: навыки не пропьешь!

– Это верно, – рассмеялся Станислав.

Его бородатый товарищ куда-то исчез. Сам же он, представившись Барковым Станиславом Львовичем, пересел за столик Аркадия. Он был лет на пять помладше Аркадия, среднего телосложения, ростом под сто восемьдесят. Внешностью обладал располагающей: открытое гладковыбритое лицо частенько озарялось лучезарной улыбкой; приятный голос звучал завораживающе, слова проговаривал четко – без знаменитого кубанского говора.