Текст книги "Ветеран особого подразделения"

Автор книги: Валерий Рощин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава пятая
Азербайджан
7 августа 2008 г

– Так, Аркаша и было: один бомжеватого вида подходит спереди, второй пристраивается сзади. Остальные в очереди переминаются и тоже не скучают. Тварь! – прошептал Борька и в сердцах сломал толстую сухую ветку.

Серебров покачал головой, не зная, то ли найти слова поддержки, то ли промолчать.

– Признаюсь, случился момент, когда я не выдержал, – продолжал морской пехотинец. – Хотел шеи посворачивать ублюдкам. Встал, подошел. А на меня – ноль внимания! Потом уж плюгавый мужик, отвалив от нее, заметил и спокойно так говорит: «Чего стоишь-то? Расстегивай штаны и присоединяйся. Хороша сучка – дает, куда хочешь! Занимай очередь – не пожалеешь!..» А сучка даже не оглянулась, представляешь? То есть ей по хрену: кто там еще подошел и сколько народу записалось в очередь… В общем, поглядел я на этот вертеп, развернулся и зашагал домой – шмотки паковать. Поцеловал спящую дочку и отбыл поездом в Таганрог. Той же ночью… А развод с разменом комнат в коммуналке оформили через полгода.

– Как же решили с дочерью – неужели оставил с ней?

– А что я мог сделать?! Просил судью оставить ее со мной – вдруг эта дура заразит какой-нибудь гадостью! Судья (такая же сука!) ехидненько так спросила: «У тебя, дескать, есть веские основания, чтоб ребенка у матери отнимать?» Мать, называется!.. Промолчал, конечно – не стал про Машкины похождения рассказывать. Вот такая приключилась у нас история…

Серебров выудил из рюкзака заветную фляжку со спиртом (выпросил у Баркова, сославшись на давнюю традицию спецназа), плеснул немного в алюминиевую кружку, протянул Борьке:

– Выпей. Тебе надо расслабиться и хорошенько поспать.

Тот молча проглотил спирт, утер рукавом выступившие слезы, взял предложенную сигарету…

– Покури и постарайся заснуть. Сон и время лечат все.

– А ты? – поперхнулся Куценко дымом.

– А мне Палыча пора менять, – посмотрел на часы майор. Встав, похлопал друга по широкой спине и, на миг задержавшись, уверенно сказал: – Не мучай себя сомнениями – ты поступил правильно. Как говаривал один мой умный знакомый: ежи – к ежам, а лисы – к лисам. Ложись, Боря, отдыхай…

Матвеев сидел чуть дальше от выбранной Серебровым позиции – на краю кустарника, где редкая поросль едва прикрывала его суховатую фигуру.

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался командир.

– Случиться – не случилось, но вроде как движок автомобильный где-то ноет. Не пойму… – пробормотал тот, прислушиваясь к ветру.

Аркадий встал в полный рост и осмотрел равнину, по которой топали на рассвете. Когда-то река прошлась здесь своим руслом, оставив многочисленные «шрамы»: плавные глубокие изгибы, почти пересохшие полукольца, мелкие болотца. Какие-то из этих естественных препятствий они обходили; какие-то преодолевали напрямки, по колено увязая в черной стоячей воде. Нагретый воздух у земли струился вверх, размывая линию горизонта; выше этой трепетавшей полоски в голубоватой дымке виднелись горные пики Малого Кавказа. Он внимательно осмотрел весь сектор и не заметил ничего подозрительного.

«И Палычу надо отоспаться. В его возрасте такие нагрузки – не шутка», – подумал он, собираясь принять от пожилого вояки «Винторез».

Однако тот, закинув винтовку на плечо, прошептал:

– Ты, Аркаша, подежурь пока со своим маузером, а я пойду, прогуляюсь.

– Здесь равнина, Серега – человека за пять верст видать, – возразил командир.

– Знаю. Вона по тому старому руслу прошвырнусь, что от самой реки кружит. Там меня никто не приметит – отойду с километр, поглазею по сторонам и вернусь…

Учить старого охотника осторожности – только портить. Майор усмехнулся, глядя ему в спину: «Пускай проветрится – хуже от того не станет. Палыч у нас универсал: и за снайпера, и за криминалиста, и за начальника разведки, и за радиолокационную станцию. И даже воздух нюхает не хуже служебной собаки…»

* * *

Беспощадно палящее солнце осточертело. Нет, Азербайджан – не горная Чечня и не Краснодарский край. Там все ж чуток повольготней, полегче организму. Даже посередке лета. А в здешней равнине – жуткое пекло!

Снайпер распластался в приямке на склоне старого русла, бывшего когда-то берегом, и старался не замечать стекавшие по лицу капли пота. «Винтарь» лежал рядышком готовый к стрельбе, но воевать Матвеев не намеривался. Пока он просто наблюдал за тем, что происходило в трехстах метрах…

Прошагав почти километр по извилистому углублению, он заглядывал в многочисленные ответвления; в чудом сохранившиеся водоемы, соседствующие с пересохшим руслом; прислушивался, иногда поднимался по обрывистому склону и глазел по сторонам. Где-то в полях перекликались птицы, пахло тухлой водой, пылью и сухой травой; ветерок стих, настал дневной пик температуры… Не заметив ни единой души, не встретив ничего подозрительного, Палыч собирался повернуть к лагерю. «Сейчас самое время зеленого чайку испить и в тень – на боковую», – думалось ему. И вдруг резко согнулся – впереди русло делало несколько зигзагов и заканчивалось обширной котловиной. Цепкий взгляд выхватил белеющий средь котловины передок автомобиля и маячившую возле него фигуру человека.

– Оп-па! – пробормотал прапорщик, выбирая пригодное для наблюдения местечко. – Это кто ж к нам в гости пожаловал?! А мы, понимаешь, расслабились, чаи гоняем, спим…

Пересохшее русло венчалась котловиной, за ней начинались возделанные поля, по которым группа топала на рассвете. «А вдоль полей, кажись, шла грунтовка, – припомнил снайпер. – Похоже, по ней и приехали эти господа на машине…»

Поначалу он спокойно рассматривал в прицел мужчину, болтавшегося возле капота белого автомобиля. Потом его бросило в жар, когда к нему подошел второй парень с «Калашниковым» в руках. В голове зародилась догадка…

Ползком он сменил позицию, чтобы осмотреть закрытый краем склона сектор.

Нет, боле никого. Только белый вездеход и двое мужчин.

– С этой армией мы, случай чего, справимся! – выплюнул прапорщик сухую травинку и вновь приник к окуляру.

Толстый ствол плавно перемещался в горизонтальной плоскости. Матово-черная сталь винтовки не отражала солнечного света, рукоятка и цевье отлично сидели в ладонях. Хорошая, добротно сработанная вещица. По мощности патрона и прицельной дальности с привычной СВД не сравнить, но у «Винтореза» свои изюминки: ни грохота, ни пламени при выстрелах; компактнее и легче на целый килограмм. А на дистанции до четырехсот метров прошивает бронежилеты не хуже.

На мужчинах, коих осматривал сквозь оптику снайпер, бронежилетов не было. Да и открывать пальбу он пока не торопился. Просто хотел узнать побольше. Сколько человек? Хорошо ли вооружены? Что намереваются делать? И, не теряя времени, рвануть к зарослям – предупредить товарищей.

– Негусто. Всего два человека, – прошептал он, облизнув пересохшие губы. – А где же другие? Машинка-то белая – приметная – она же и маячила на грунтовке вдоль склона. Но там еще и черные были! И народу высыпало из машин человек двенадцать. Не могло ж остальных посечь осколками мины!..

Внезапно слух уловил какой-то шорох слева. Будто чьи-то торопливые шаги.

Отложив винтовку, Матвеев вскарабкался выше, осмотрелся…

Показалось. Никого.

Вернулся на облюбованное местечко, поднял «Винторез». По старой привычке облизнул большой палец и поправил регулятор прицела. Всматриваясь в мужские фигуры, прошептал:

– Один автомат. А у второго, видать, пукалка в кармане или за поясом. Ну, это для нас не проблема…

В это миг, еще не окончив фразы, он опять услышал подозрительный звук. Теперь он был отчетливее и весьма походил на приближавшийся топот.

Обернувшись, Палыч даже не успел удивиться – расстояние до бежавших к нему трех незнакомых парней было слишком мало.

Он ни о чем не раздумывал: ни о намерениях незваных гостей; ни о том, кто перед ним – натовцы или местные азеры; ни о последствиях своих действий. Тело машинально откинулось на левый бок, левая рука развернула и вскинула винтовку, указательный палец правой ладони привычно надавил на спусковой крючок. «Винторез» послушно издал звонкий хлопок и… полетел вниз по склону после сильного удара ноги одного из молодчиков.

Борьбы не получилось – слишком уж неравные были силы. Винтовочная пуля опрокинула ближайшего молодого мужчину, а двое других дружно навалились на пожилого прапорщика.

Посыпались удары…

И через полминуты все было кончено – Матвеева волокли к белому внедорожнику, что стоял в центре обширной котловины. Голова безвольно качалась, задевая желтоватый грунт и оставляя кровавый след на скудной выжженной растительности…

* * *

Через час командир забеспокоился – обычные «прогулки» снайпера вокруг лагеря укладывались минут в сорок.

После короткого свиста из кустов появился Илья.

– Что случилось?

– Прячьте в зарослях шмотки, берите оружие – идем искать Палыча.

Вскоре трое спецназовцев налегке пробрались к старому руслу, где Серебров в последний раз видел спину Матвеева. Двое, чуть пригнувшись, шли левым склоном, третий – правым. Каждый держал готовый к стрельбе пистолет…

Еще в тире секретной базы Каспийска им дали возможность опробовать несколько типов личного оружия. Все четверо давненько уволились из вооруженных сил и данных образцов в деле не видели. От «Бердыша» и «Пернача» отказались сразу – слишком тяжелы и громоздки при относительно слабом патроне. Отстреляли по три-четыре магазина из «Грача», «Викинга», ГШ-18 и СПС. Первые два были близнецами, с той лишь разницей, что в конструкции «Викинга» использовались полимеры – он меньше весил и поудобнее сидел в руке. ГШ сразу понравился: легкий, удобный и достаточно мощный. Об СПС (Самозарядный Пистолет Сердюкова, он же «Гюрза» или СР-1 «Вектор») доводилось слышать множество хвалебных отзывов. И тренировочная стрельба доказала их правомерность – снаряженная машинка казалась тяжеловатой – немногим больше килограмма, зато точно лупила по грудной мишени с дистанции в сто метров. А с семидесяти уверенно прошивала бронежилеты третьего класса. Из двух пистолетов все-таки выбрали «Гюрзу», после того как инструктор обмолвился:

– ГШ более восприимчив к пыли и грязи…

Метров через пятьсот майор приказал остановиться и развернул на коленке подробную карту.

– Русло кончается большой котловиной, – поскреб он небритый подбородок. – За ней дорога и сплошные плантации.

– Предлагаю разделиться, – подал голос с откоса Илья. – Ты иди руслом, а мы нырнем в стороны. Вон погляди, сколько там промоин и рукавов!

– Хорошо. Дальше сотни метров от русла не отходите – связи-то, кроме свиста, никакой…

Они разошлись.

А еще через двести метров Аркадий распластался на горячем желтоватом грунте. Впереди склоны расступались, образуя большую котловину с ровным дном; в центре пересохшего водоема стоял белый внедорожник, вокруг мелькали мужские фигуры.

– Вот оно что! – закусил губу майор. – Сколько же их сюда пожаловало? И не их ли появление стало причиной исчезновения Палыча?..

Неожиданно взгляд наткнулся на травянистый бугорок, перепачканный кровью; чуть левее тускло поблескивала латунная гильза от «Винтореза». Догадки в миг превратились в факты – все стало предельно ясно.

Ползком добравшись до вершины левого склона, Серебров позвал условным сигналом Илью. Голова того тотчас появилась из дальнего приямка. Знаками обрисовал ситуацию и приказал обходить котловину слева. Перебравшись на другую сторону русла, тем же способом пообщался с Борькой…

Ничего нового или особенного в задумке майора не было – в Чечне многократно приходилось молниеносно принимать решения и выполнять подобные операции. Правда, там, «разговаривая» с помощью ладони и пальцев, он бросал в прорыв или в обход вражеских позиций как минимум с десяток бойцов. Сейчас ресурс живой силы уменьшился до минимального: левый фланг – капитан Супрун; правый – майор Куценко; в центре – он сам. Задача: прицельными выстрелами положить чужаков и выцарапать Серегу. Живого или мертвого.

Аркадий осторожно полз по склону в направлении котловины – дистанция в триста метров, с которой он засек незнакомцев, оставалась слишком большой для стрельбы даже из такого мощного пистолета как СПС. Необходимо подобраться ближе. Хотя бы метров на сто. А пока приходилось вжиматься в красновато-желтую пыль отвердевшего суглинка, изредка подбираться к краю – осматриваться по сторонам и снова ползти…

Наконец, он достиг последнего изгиба русла, надежно прикрывающего горбатым склоном от тех, кто суетился вокруг тел лежащих неподалеку от белого «BMW-X5».

Дистанция метров восемьдесят.

– Годится, – прошептал командир группы и на всякий случай проверил пистолет.

Для верности выждал пару минут – товарищи должны занять свои позиции с противоположных сторон котловины.

Все, пора!

Высунувшись, он хорошенько прицелился в ближайшего противника…

Но выстрелить не успел – со стороны грунтовой дороги появился четвертый мужчина. Он спускался по пологому склону котловины и с кем-то разговаривал то ли по рации, то ли по мобильному телефону. Пришлось начинать с него.

«Гюрза» трижды дернулась в руке Сереброва.

Отлично! Говоривший выронил свою мобилу, согнулся пополам и покатился вниз. К тому же эти выстрелы послужили сигналом и для приятелей.

Тут же послышались такие громкие выстрелы слева и справа.

Второй упал там же, где и стоял. Третий отлетел к машине и неуклюже ткнулся головой в колесо. Последний схватил автомат и бросился за корму внедорожника, на ходу поливая очередями белый свет.

– Надеешься спрятаться? – процедил Аркадий. – Дурачок…

Последние шесть из восемнадцати пуль он выпустил по борту машины, уложив их рядком на расстоянии полуметра от земли. Примерно туда же целили и Борис с Ильей.

– Вот и все, – заметил он упавший автомат, а следом и повалившегося бесформенным кулем хозяина.

Поднявшись в полный рост, майор громко свиснут, выбросил из рукоятки пистолета пустой магазин и, загнав полный, побежал к машине…

Матвеев поднялся с земли, отряхнул одежку и шарил вокруг взглядом в поисках своего «Винтореза».

– Живой? – радостно крикнул Серебров.

– А то!.. – отвечал тот. Голос, однако, был слабоват, а физиономию «украшали» кровоподтеки.

– Поторопись, Серега – этот фрукт кому-то звонил, – кивнул командир на тело говорившего по телефону пожилого и грузного мужика.

Убитый мало походил на бравого натовского вояку. Скорее, напоминал толстомордого чиновника из местных: лет пятидесяти, грузный, с отвислым брюшком. Азиатское лицо со сросшимися у переносицы мохнатыми бровями. В брюках от дорого костюмчика и в белой рубашечке с коротким рукавом. Да и остальные «свежачки» имели подозрительную смуглость кожи и черные как смоль шевелюры.

Пока в котловину подтягивались товарищи, а Палыч искал винтовку с боеприпасами, майор молча разглядывал лежащего в неестественной позе мужчину…

– Аркадий, пошли, – позвал Борька.

– Иду, – сделал он шаг. И вдруг отметил про себя некую странность: оба запястья «чиновника» перехватывали ремешки.

Присев на колено, он осмотрел одну руку, другую… Обычные часы не заинтересовали, а вот незнакомый электронный прибор с дисплеем и четырьмя кнопками быстро перекочевал в карман затертых рыбацких брюк.

А спустя минуту офицеры помогали прихрамывающему снайперу топать все по тому же руслу. Одной рукой тот опирался на плечо Куценко, другой потирал ушибленный затылок.

И смущенно приговаривал:

– Фу-ух, мля… Цельный фасад впечатлений! И башка трещит по швам. Спасибо, мужики, что выручили. Чую, повезло мне…

– Господь справедлив, – смеялся в ответ морпех.

На что шедший сзади и прикрывавший группу Серебров саркастически заметил:

– Точно – справедлив. Это и настораживает. Шагайте побыстрее – как бы нам тут яйца не поотрывали!..

Глава шестая
Азербайджан
7 августа 2008 г

Да, надо было поторапливаться.

Белый внедорожник они впервые повстречали четвертого августа – в день высадки на азербайджанском побережье, когда шли над проселком по склону бесконечного хребта. Номера, к сожалению, не разглядели, и сейчас приходилось гадать: он это был или другой?.. Понятно, что подобных «бумеров» в Азербайджане – не один десяток – вероятность элементарного совпадения, конечно, имелась. Но только теоретически – не любил Аркадий полагаться на счастливые случайности. На той пыльной дороге позади «BMW-X5» стояли два черных джипа. И, возможно, спускавшийся в котловину мужик как раз-то и звонил своим кунакам: делился радостью по поводу поимки одного из бойцов группы Сереброва. Так что задерживаться не стоило.

Палыч потихоньку приходил в себя.

Пока вытаскивали из кустов спрятанные вещички, Илья перевязал бинтом его рассеченную в двух местах голову. Налил в кружку крепкого чая, распечатал и подал шоколадку.

– Боря, ты сумеешь переправить на тот берег наши ящики? – спросил Аркадий.

– В два рейса смогу. Но для надежи надо бы привязать к ним по бревнышку – быстрее получится.

Быстро отыскали в зарослях пару сухих обломков, прикрепили к тяжеленным рюкзакам. И раздетый Куценко подхватил первый контейнер…

Ширина Куры в этом месте не превышала сотни метров. Однако дважды туда и обратно за пять минут не смотаться.

– Илья, бери свои вещички и плыви вместе с Борькой, – распорядился майор.

– А вы с Палычем?

– Он подстрахует вас с этого берега и переправится вторым рейсом. Я погляжу за краем сухого русла – как бы не примчались те, кому звонил этот козел… царство ему небесное…

Четверть часа обстановка между зарослями и грунтовкой оставалась спокойной. Потом почти одновременно слева и справа от старого русла появились клубы светло-желтой пыли. К котловине по грунтовке мчалось несколько автомобилей. С километрового расстояния угадать их марки без оптики было затруднительно, однако командир не сомневался: были среди них и два черных джипа.

– А вот и дружки усопших, – сплюнул он под ноги и беспокойно обернулся к реке.

Снайпер обещал перед купанием известить свистом. Но пока молчал…

Аркадий нервно закурил, издали наблюдая за маневрами машин. Вот две пары темных внедорожников сбросили скорость и, встретившись у пологого спуска в котловину, остановились. Наверное, там же съезжал вниз и белый «BMW». Одна из подъехавших машин медленно исчезла из поля зрения, другие дожидались на краю склона…

– Ага, сечете по сторонам? Похвально. Мина у потухшего костерка вас ничему не научила, так может, теперь поумнеете…

Долгожданный короткий свист от реки известил о готовности Палыча и Куценко покинуть левый берег.

– Ну, слава богу, – затоптал Серебров окурок и в последний раз посмотрел на горизонт.

Ведомый любопытным водителем джип вынырнул из котловины, остановился. Из всех четырех машин вышли люди и… рассыпавшись длинной цепью, направились к реке.

* * *

Раздеваться было некогда – майор подхватил рюкзачок и с разбегу сиганул в воду. Вынырнув, стал нагонять медленно отдалявшихся от берега товарищей. Борька плыл впереди, подталкивая перед собой обломок древесного ствола с привязанными к нему «Винторезом» и рюкзаком с контейнером. Серега не отставал, стараясь не замочить забинтованную голову. А на правом берегу, внимательно вглядываясь в оставшиеся позади заросли, ждал Илья…

– Ну, как там, спокойно? – заметил догнавшего командира снайпер.

– Не совсем. Человек двенадцать подъехало на четырех машинах. Идут к берегу…

– О как! Опять обложили, сволочи!.. Я тебе вот о чем хотел сказать, Аркаша… Мне когда по башке-то настучали, я, конечно, обмяк и не соображал минуты две. Можа чуток побольше… А, очнувшись, вида не подал – дескать лежу себе и подыхаю помаленьку…

– И что же?

– Балакали они промеж собой о чем-то на басурманском языке. Я в языках несилен, но кое-что разобрал.

Он опять взял паузу, отдышался. И со значением сообщил:

– Об уране они говорили. И о контейнерах.

– Об уране? – удивленно переспросил Серебров. – Ты не ошибся?

– Я старый, да не глухой. Точно – об уране.

Обдумывать новость – было не ко времени. С минуты на минуту преследователи найдут бивак, следом выйдут на берег. А у них, несомненно, автоматы, для которых сотня метров – не расстояние. Даже если они начнут палить вдогон – хорошего не жди: в километре от правого берега Куры оживленное шоссе, южнее и западнее точки переправы крупные села.

Зайдя по пояс в воду, Супрун помог Борису вытащить ящик. Разобрав вещи, все четверо без задержки двинулись прочь от опасного места…

Прошагав в быстром темпе около километра, группа подходила к автомобильной трассе. Небо утеряло прозрачность, день клонился к закату.

– Илья, там в кармашке рюкзака сложенная карта. Достань… – попросил майор, подставив приятелю ношу.

– В целлофане?

– Да-да. Вытаскивай.

На ходу заглядывая в план местности, командир что-то соображал…

– Проблемы? – поинтересовался сапер.

– Как тебе сказать?.. Полагаю, минут двадцать назад до этих уродов дошло, что мы переправились через реку. Вот и смотрю, где находится ближайший мост.

– Далеко?

– Не очень – в тридцати километрах южнее. Если считать все дорожные изгибы до моста и путь по правому берегу обратно – получится не больше семидесяти.

– Да… для хороших машин это полчаса.

– То-то и оно. Выходит, в нашем распоряжении осталось не больше десяти минут.

– Примерно так, – покачал головой друг. – Хочешь пересечь трассу и идти дальше на юго-запад?

Аркадий помолчал; внимательно посмотрел влево – на видневшийся вдали край селения, потом вправо – в бесконечное и пестрое от полей пространство с исчезающей на горизонте серой ленточкой шоссе. И уверенно сказал:

– Нет, Илья, тут нас постреляют как куропаток – во все стороны на полсотни верст равнина. Даже виноградников и чайных плантаций нет… А горы с хорошими лесами начинаются только на территории Карабаха. Так что…

Каким же образом командир надумал выкрутиться из этой дурацкой ситуации, Супрун дознаться не успел – группа вышла на обочину трассы.

– Парни, я кажись, оклемался, – бодро доложил Палыч, – могу нести наши чемоданы.

– Что, сразу оба? – хохотнул Куценко.

– Не, пока один.

– Тогда держи…

Борька помог прапорщику водрузить на спину внушительный груз. Поменялась поклажей и другая пара – теперь тащить контейнер выпало Аркадию.

Он слегка подкинул корпусом ящик, расправил на плечах лямки рюкзака… И вдруг почувствовал левым бедром вибрацию.

«Что за черт?!» – мелькнуло удивление.

И тотчас от этой мысли отвлек встревоженный голос Ильи:

– Аркадий, с юга несутся машины. Две… Три… Четыре!

– Мля!.. – только и выдавил командир. Однако, посмотрев в другую сторону, крикнул: – Тормози его!

С севера подъезжала здоровенная серебристая «Тойота». «Рыбачки» дружно замахали руками и живенько перебежали на другую сторону трассы. Из остановившейся машины высунулся мужик лет сорока:

– Вам куда?

– По хрену! – выпалил Борька и тут же получил локтем в бок от Илюхи.

– Нам, вообще-то на юго-запад – к Карабаху, – уточнил Серебров.

– Агдам устроит?

– Вполне.

– Бросайте вещи в багажник и садитесь быстрее – опаздываю! – скомандовал водила и, нацепив на нос темные очки, снисходительно добавил: – А денег с рыбаков не беру – сам фанат рыбалки.

– Договорились. Мы тебе за это расскажем где кутума ловить на креветку, – залезая в салон, кряхтел прапорщик. – Эх-х… чем круче джип, тем дальше бежать за трактором…

* * *

Незнакомец был сверстником офицеров спецназа – лет сорок с небольшим. По-русски говорил чисто; много шутил, но при этом не проявлял любопытства, не задавал лишних вопросов и, казалось, все понимал без слов. Во всяком случае, разминувшись с черными внедорожниками, разогнал «Тойоту» так, что пассажиры невольно замолчали и вцепились в ручки дверок. Однако в ближайшем селе сбросил скорость и, свернув на грунтовку, пояснил:

– Здесь можно срезать километров двадцать.

«Это хорошо – так нас будет сложнее найти», – подумал Серебров и на всякий случай нащупал рукоятку торчащего за поясом пистолета. Сидя на переднем правом сиденье, он избегал поворачивать голову и смотреть на владельца иномарки – лицо его было изуродовано то ли огнем, то ли кислотой. Оттого, видимо и не снимал темных очков, не взирая на угасавший день.

Илья незаметно оглянулся на удалявшееся шоссе и показал приятелям большой палец: сзади никого!

По грунтовке проехали минут десять, повернули вправо – строго на запад и понеслись по пустынной асфальтовой дороге. Затем снова неровная ухабистая рокада, петлявшая средь тонувших в сумерках полей. Пересекая по мосту неширокий канал, водитель включил габаритные огни и фары, темноту салона озарил приятный мягкий свет приборной доски. Нажав пару кнопок, оживил приемник – из динамиков надрывно захрипел Высоцкий. И под его голос около часа ехали молча. Слушали…

– Агдам, – известил спаситель, въезжая в спящий городок. – Могу высадить в центре.

– Ты сам-то куда дальше? – справился Аркадий.

– Я приехал.

– Тогда подбрось до западной окраины, если не в тягость.

– Легко, – пожал тот плечами, – городок-то – семь кварталов и два переулка…

Через пять минут, поблагодарив принесшего спасение мужчину, спецназовцы покинули уютный салон «Тойоты». Забрав из багажника скарб и оглянувшись по сторонам, зашагали в темноту непроглядной ночи…

Днем неплохо выспались, а после треволнений и физического напряжения вдруг снова захотели упасть и забыться крепким сном. Но сначала требовалось найти подходящее место, и командир вел группу к подножию лесистых гор, до которых от западной окраины Агдама было не более трех километров.

Им бы только добраться до гор, а там их никто не отыщет!

– Ты никогда не задумывался над красотой асимметрии? – задумчиво спросил Илья, закинув руки за голову и глядя на яркие звезды.

Справа от него уже полчаса похрапывал здоровяк Борька; слева лежал и вспоминал прошедший день Аркадий. Палыч вызвался дежурить первым и сидел, прислонившись спиной к дереву метрах в тридцати от разбитого на склоне ущелья лагеря.

– Чего? – переспросил Серебров.

– Я о человеческих лицах, – уточнил подрывник, в силу своей начитанности иногда уводивший беседу в неведомые и непостижимые для приятелей дебри.

Майор понял, почему тот спросил об этом: вероятно, изувеченное лицо водителя «Тойоты» произвело тягостное и вызывающее сострадание впечатление. Да что говорить – он и сам до сих пор поеживался, припоминая внешность внезапно подвернувшегося спасителя.

– Нет, никогда не думал, – признался он. – А что значит «красота асимметрии»?

– Я не имею в виду разноцветные глаза или кривой нос – это, пожалуй, выглядит уродливо. А вот рот…

– Что же рот?

– Если один краешек рта расположен немного ниже другого, то… Вот, скажем, как у актера Тихонова или певца Утесова! Помнишь их лица?..

Аркадий покопался в памяти, пытаясь воспроизвести названных людей… Утесова в деталях припомнить не смог, а вот образ Штирлица воображение нарисовало с достаточной точностью. И верно – некий шарм в тонких губах расположенных малость неровно относительно оси лица имелся.

– Ты прав, дружище, – медленно проговорил Серебров и замолчал, припомнив еще одного человека с такой же «асимметрией лица».