Текст книги "Пьяная жизнь"

Автор книги: Валерий Варзацкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

человека Олега Ковалева. Тот примчался на «Жигулях», забрал

меня в свои «апартаменты» сантехника на поселок Котовского и

«лечил» три дня крепленным вином, выслушивая мои душевные

излияния. Когда «добили» ящик «пойла» – отвез домой.

Что дальше? Рядовые члены КПСС, «отметившиеся» в

советское время с партбилетом в вытрезвителе, знают.

Информация шла в райком, оттуда – в парторганизацию. Итог –

«строгач» с занесеним в учетную карточку, если впервые и без

Валерий Варзацкий

отягчающих обстоятельств. Второй раз – «с вещами на выход» из

партии. Если без отягчающих обстоятельств.

Тогда еще не запивал, потому быстро собрался с мыслями.

Попробовал перехватить информацию на пути в институт.

Огромную благодарность в Царство Небесное направляю

Эдуарду Антоновичу Ашрафяну, доценту, в тот момент

исполнявшему объязаности заведующего кафедрой, моему

прекрасному старшему товарищу. Он сумел, за простой

«магарыч» клерку, изьять мою фамилию из информационной

ленты городского Управления МВД. Но не помню почему,

стопроцентной гарантии, что фамилия не попадет в институт,

клерк не дал. Тогда я принял решение уволиться и уехать в

Доманевку.

Смысл увольнения – выскользнуть из зоны компетенции

Одесского обкома партии. Мы справедливо полагали, что если

даже информация получит огласку, никто в другой области за

мной гоняться не будет.

Тем не менее, сильно переживал, дни тянулись «у мамы

под кроватью» как годы, пока наконец соседка, работавшая

заведующей сектором учета, не сказала мне, что учетную

карточку прислали. Значит, я мог и не увольняться…

Времени на раздумия хватало. Уже тогда зафиксировал

волнообразие своей жизни. Поскольку Оренбург был первым

опытом вузовской работы сравнил Институт связи с

Оренбургским педином. И там и в Одессе начинал ассистентом, а

уходил и.о. доцента среди учебного года. Из головы в сердце

перетекла горькая мисль: «Осталась еще одна попытка стать

«ваковским» доцентом. Последняя».

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

После «доманевского сидения» устроился на роботу вновь

в качестве ассистента. Привычно легко влился в коллектив.

После ГКЧП, 1 сентября 1991 года приехал в хорошо знакомый

Институт повышения квалификации «повышаться» от нового

ВУЗа.

Слушателей было удручающе мало. Одессу представляли

три человека – я, мой сокурсник и женщина – философ.

Компанию нам составили два арабиста из Махачкалы. От них с

удивлением узнал о киевской школе арабистики, начало которой

положил Агатангел Крымский.

Разговоры об Одессе и мусульманських традициях Кавказа

вели под. дешевые крепленные вина каждый вечер.

Кризис в межнациональных отношениях одесситов и

махачкалинцев случился, когда появились «купоны» и мы,

командировочные, оказались без них. Советские рубли одесситы

неосторожно пропили, надеясь на стипендию а купонов не

получили, так как были не киевлянами. Тогда Махачкала

выделила помощь рублями, и бежать за вином выпало мне. После

распития меня обвинили в неправильной сдаче. Карманов не

выворачивали, правоту свою я доказал, но горячий нрав

джигитов с берегов Каспия мы почувствовали. Отношения тихо

сошли на нет.

Отсутствие купонов и рублей не забуду никогда. Четыре

дня мы с однокурсником ничего не ели, пили воду из-под крана,

сигареты «стреляли» у прохожих, вполне серъезно намеривались

садиться с шапкой у станции метро.

Выручил наш историк Саша Лебеденко, работавший в

Переяславле – Хмельницком. Привез еду, курево, спирт.

Уезжали мы из Одессы советской, а возвратились в

украинскую…

Валерий Варзацкий

Обществоведческие кафедры закрывались, объединялись,

переименовывались, сокращались по штатам. Каждый боролся за

рабочее место. Этого я не уловил, а расслабленный ИПК (кстати,

мы были последним в истории набором) по-инерции продолжал

«отдыхать», увлеченно рассказывая собутыльникам о киевских

страданиях. Я бы даже сказал, пил с удвоенной силой,

наверстывая упущенное от безденежья в Киеве.

Тогда же, в конце 1991-1992 учебного года, произошел

поворотный в «питейной биографии», объективно трагический

для меня момент – первый раз из-за пьянки не пошел на работу.

Трое суток пили с другом Серегой в гараже. Как всегда

рассчитывал утром выпить пивца и «разогретый» выдать

шедевры словоблудия на лекциях, оставшись после занятий на

последнем в году заседании кафедры. Портфель со всем

необходимым для кочевой жизни ещё не запойного, ещё не

классического алкоголика, но «пофигиста» – пьяницы, был со

мной. Ничего не мешало тут же в гараже побриться, умыть рожу

и вперед! Но… видно на роду было написано другое.

С ночи чудом осталось полбутылки водки. Очень тяжко

было. «Выпью, – думаю,– пятьдесят грамм, все равно еще рано,

пивныые заведения закрыты, может легче станет». Стало

действительно легче. После второй – вообще хорошо.

– А может ну их на х…?, – говорю Сереге. – Все равно это

последние занятия, их половины не будет. А на кафедре будут

подводить итоги – обойдутся и без меня.

–Золотые слова! Ну, наливай третью, за тех. кто в море!

Без меня обошлись точно. Оказывается, на заседание

пришел проректор и в жестком противостоянии решали, кого

уволить, кого оставить. Результат: со всеми решили

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

положительно, большинству лишь уменьшив нагрузку, «за

бортом» оказался один я. Уволили по сокращению штатов.

Итак, первый раз по-пьянке не вышел на работу и был

уволен. Думаете, запил с горя? Продолжил, узнав о

случившемся? Ошибаетесь.

Во – первых, с горя я и сегодня, в шестьдесят три года, не

запиваю. Начинаю только в хорошем настроении.

Во – вторых, в сорок один год запоев еще небыло.

Что такое запой в моем исполнении? Минимум две недели

употребления водки по двадцать пять – тридцать граммов одним

глотком, запивая водой, закусывая печеньем (три – четыре

печенья в сутки). Каждое утро начинается с пива, в чьем-то

обществе, желательно «на хате».

За столом не «потухаю», но первые четыре – пять дней не

помню, как возвращаюсь домой. При этом не шатаюсь, веду себя,

по словам очевидцев, как трезвый, разве что бледный и немного

«заторможенный». Переступив порог, не раздеваясь, часто в

обуви устремляюсь в «койку».

Начиная с шестого дня, перестаю пьянеть, могу выпить до

трех бутылок водки за 24 часа, практически не сплю. Есть, просто

не могу, и, конечно, не хочу. Что-либо делать ни физически, ни

умственно не в состоянии. Беседую, если есть с кем. Тупо

смотрю «телек», если сам. «Пробивает» слеза восторга или

жалости.

«В

одиночку»

не

пью.

Личный

антирекорд

продолжительности – 45 суток, не считая «отходняка». Когда был

моложе, отходил за три дня, сейчас не укладываюсь и в неделю.

«Выхожу» всегда сам, без помощи медицыны.

Чуть не забыл чрезвычайно важную деталь: запои, у меня

лично, случаются всегда неожиданно. Никогда не знаю, что через

Валерий Варзацкий

5 минут или через час уйду в запой. Меня никогда не тянуло и не

тянет выпить. Я ненавижу вкус водки, содрогаюсь, когда кто-то

говорит: «Вот это классная водка! А вчера пил такую гадость!»

Для меня она вся – гадость.

Мой запой начинается с похмелья, а похмелиться хочется

после того, как вчера выпил не меньше бутылки водки. Были

сотни случаев, когда я не опохмелялся, чувствуя себя нормально

после умеренной вчерашней дозы, и не запивал

То есть запой, извините за сравнение, тяжелая «работа»,

требующая полной самоотдачи. Подчеркиваю, речь идет о

подобных мне запойных алкоголиках. Хотя, на самом деле, наш

брат чрезвычайно разнообразен в своих проявлениях, не говоря

уже о мириадах других видов пъяниц. В каждом есть и общее и

особенное.

Пока ограничусь тем, что отмечу: первая пъянка,

соответствующая личным параметрам запоя произошла 8 лет

спустя, и была очередной вехой в моей жизни.

А после того первого увольнения не по собственному

желанию, не запил, а начал активно искать работу.

«Пилигримъ»

Найти работу в 1992 году бывшим преподавателям

истории КПСС было непросто. Читая объявления в газетах,

обнаружил курсы аквизиторов (страхових агентов) в Доме

ученых. Поступил. На «экваторе» трехмесячного обучения

вияснилось:

организовала

курсы

страховая

компания

«Пилигримъ» для своих нужд. Но отберут только лучших, из

примерно двадцати – двадцатипяти курсантов. Если кого-то не

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

забыл, то взяли в компанию только меня и Игоря Райникова,

живущего ныне в Израиле.

Каждый раз после вечерних занятий мы с Игорем

возвращались домой через бар Дома ученых или через одну из

сотен «забегайловок», триумфально освоивших все углы,

подвалы, остановки.

Меня нарекли «инженером по рекламе», определили

рабочее место в Доме медработников. Там размещался главный

оффис компании и Генеральный директор Петков Виталий

Георгиевич, болгарин, 24-х лет от роду, обладавший быстрым

умом,

предпринимательским

талантом,

организаторскими

способностями. Филиал находился в Доме ученых.

На момент моего прихода в компанию, только заведующая

отделом кадров была ровесницей, остальные – моложе 30!

Постсоветская молодежь рвалась в бизнес, читала всякие

брошюрки об организации собственного дела, посещала

всевозможные семинары отпетых шарлатанов, жадно впитывала

непроверенную информацию, находя в ней то, что казалось

самым легким и даже приятным.

Например, создание в коллективе корпоративного духа.

Ну, какой «совок» или «новый украинец» – руководитель мог

пройти мимо этого полезного и, главное, приятного дела?! Дни

рождения, свадьбы, государственные, фирменные празники,

совместные проекты, просто успешные сделки отмечались с

русским размахом и расточительностью «дикого» капитализма

Я оказался за общим столом на третий день после приема

на работу. Речи были однообразные и трафаретные. Выдержав с

трудом всех ораторов, взял слово и експромтом в стихах

положил начало своей успешной, но трудной для печени,

Валерий Варзацкий

каръеры в «Пилигриме». Через месяц, на моем дне рождения,

Петков официально назвал меня «душой страховой компании».

Отделы, занимавшиеся непосредственно страхованим,

находились в Доме ученых, поэтому для согласования вопросов

рекламы продукта почти ежедневно прогуливался к ним с

Греческой, мимо оперного театра, через «Пале-Рояль» и Сабанеев

мост.

Совсем тогда «зеленые», холостые ребята (сегодня -

бизнесмены, правоохранители) находились на «вольных хлебах»,

вдали от зоркого глаза начальства. Разумеется, отдавались

всяким, свойственным молодости порокам, в том числе моему

главному. Поэтому, первый же визит завершился душевной

беседой «старика Варзацкого» (такую «кликуху» я получил) о

бурной молодости. Встречи стали частими, общение порой

затягивалось до утра, то есть моя работа и любимое «хобби»

слились воедино. Скажу я вам – счастлив тот, кто имеет такую

работу!

Многие одесситы, особенно живущие на «Поскоте», на

Канатной, Пушкинской, Базарной помнят рекламу СК

«Пилигримъ» В наружной, щитовой рекламе мы были первыми в

Одессе и вне конкуренции. Идеи мест размещения – мои.

Организация

изготовления

и

установки

(страшная

бюрократическая волокита) – моего заместителя, историка

Володи Петренка.

Компания стремительно развивалась. В старых стенах

стало тесно. Арендовали пятый этаж мореходного училища на

Осипова. Перестроили, переоборудовали, набили людьми,

оргтехникой. Не было дня без торжеств. Бедные язык и печень

работали на пределе возможностей.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Появилась масса новых знакомых, расширился круг

собутыльников. Всегда, когда говорю слово «собутыльник» в

подсознании возникают две угрюмые личности, втихаря, молча

распивающие и тут же разбегающиеся, предварительно опустив

бутылку в урну для мусора. Было в моей практике и такое, но не

в «Пилигриме».

В компании я встретил и талантливых в своем деле и

образованых и начитаных и интеллигентных людей, любящих

выпить. Истинное удовольствие получал от общений с

бухгалтером Гришей, медиком Женей, специалистами по

страхованию Аликом и Юрой, коммерсантами Олегом и Володей.

Мой круг объязаностей предписывал постоянные контакты

со СМИ. С журналистской братией сошлись сразу и плотно,

вплоть до ночевок у одного из них после «перебора». Застолья,

случавшиеся по случаю гонораров за материалы о «Пилигриме»

переросли в дружбу, о которой вспоминаю с теплотой, но больше

с ужасом. Тут надо говорить, вдаваясь в детали и лучше чуть

попозже…

Вскоре я стал начальником отдела внешних связей.

Рекламная деятельность сохранилась за мной, в виде сектора

отдела, во главе с Петренком.

Я сконцентрировался на задаче, которую сам и

сформулировал Петкову: создание и контроль работы страховых

брокерских фирм (СБФ) за пределами Одессы.

Было создано 14 СБФ, в том числе в Киеве, Запорожье,

Черкасах, Севастополе, Каменце-Подольском. Объем работы

расширился до абсолютно неподъемных, силами отдела из

четырех человек, размеров. Но мы ведь не о работе, а о «хобби»,

верно?

Валерий Варзацкий

Я для того и создал отдел, чтобы ездить! Дорога – форма

моего существования. А если «приперчить» ее беседами под

бутылочку, то это просто предел мечтаний или «хобби» в

квадрате!

Для того чтобы ездить – надо транспорт. И вот я начинаю

разведывательно – охмурительные поездки на завод «Коммунар»

в запорожье. Цель – две новых «Таврии».

Все, кто ездил, да и все взрослые знают, что с пустыми

руками такие дела не решаются. Плюс к этому пъянка с нужным

человеком «до поросячьего визга». Сейчас пъянка уже рудимент,

главное – «зелень». Тогда, в 1994-м, по советской традиции, она

доминировала на первом месте а «зелень» – стыдливо, на втором.

Никаких шансов у «Коммунара» против «Пилигрима»

небыло. Наш кандидат исторических наук, с двумя высшими

образованиями, заставил «нужных» плакать, смеяться и чуть ли

не собственноручно собирать вне очереди «Таврии» цвета

«металлик».

Машины уже стояли в укромном месте на заводе, а я никак

не мог расстаться с заводчанами в гостиннице, возле театра по

проспекту Ленина. Слава Богу, приехали два водителя из Одессы

да силой вырвали меня у ребят, ни в какую не желающих

расставаться.

Всю дорогу до Одессы в одной руке держал бутылку пива,

а в другой – бельгийский револьвер. Вооружен был и Вова Бойко

– классный водитель, отличный парень. Под Запорожьем на

новые «Таврии» шла настоящая охота.

Вершиной блаженства от «погружения в хобби» стали

инспекционные поездки в регионы. Принимали как в Грузии по

щедрости и уважению, но шире по ассортименту развлечений.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Сказывалась напряженная криминальная атмосфера тех

смутных времен. Бизнесмены, «новые украинцы» жили, не

загадывая на завтра, одним днем. За вечер спускали все, еще

далеко не олигархические «бабки». Они не умели и не хотели

разумно распорядиться ими. На фоне пальбы и взрывов над

страной неслось: «Гуляй, пока живой!»

Ой, как гуляли! Запомнились лишь фрагменты, вспышки

сознания в пьяном мозге от посещения Каменца – Подольского.

По дороге заехали на родину водителя Валика. Пил я один.

В Каменце пили вдвоем с директором СБФ. В «люксе»

гостинницы – вдвоем с Валиком. Отвезли в ресторан – пил в

компании.

Потом замелькали то ночь, то день, то пьем в скалах, то в

лодке, то у костра, стреляем по мишени, голые бабы танцуют,

соримся, шашлыки, заблудился в городе, танцы в баре…

Не помню, как вырвался из подольских объятий.

Проснулся на заднем сидении. Вечерело. За окном мелькали

какие-то возвышености:

– Где мы?

– В Молдавии. Это их горы Кодры. Я решил сократить

дорогу через Приднестровье. Так ближе до Одессы.

О горе мое, горе! У меня же револьвер, кинджал, доллары,

а там тлеет война! Чтоб ты згорел, хренов инициатор, далекий от

политики…

Останавливали вооруженные неизвестные много раз.

Откупался. Объясняли, как лучше проехать ночью, в условиях

отсутствия знаков. Но один раз что-то не сработало и на развилке

мы

повернули

не

туда.

Выручила

реакция

Валика,

затормозившего в трех шагах от оборвавшегося шоссе. Какая

Валерий Варзацкий

глубина провала – не знаю. Внизу шумела вода. Дохнуло

холодком смерти.

В период первоначального накопления капитала «по-

украински» существенно изменился феномен пъянства на

рабочем месте, если сравнивать с советским временем.

В СССР пили, прячась от начальства. Тут – во главе с

начальством.

Там

–

формально

присекалось.

Тут

–

приветствовалось (для дела…), поощрялось, финансировалось

(представительсукие расходы), вдохновлялось. Считаю, что это

серъезная тема для научной разработки.

Не забыть мне «Пилигримъ» – первую работу в

«нэзалэжний» Украине. В его становлении есть и мой вклад.

Однако то была «игра не в одни ворота». Я многому научился у

«пацанов» и чувствовал себя достаточно комфортно в

бизнесструктурах после исчезновения руководителей компании в

1995 году.

…Кстати, через много лет они опять появились в Одессе.

Это интересная, но иная тема.

Алкоголик двух тысячелетий

Период с 1995 по 2013 год изобилует множеством

«пьяных» историй. Для пьющей публики «вляпаться» в

очередную историю – обычное дело. Правильно сказано: «Свинья

свое болото найдет». Большинство приключений алкашей имеют

нехороший финал. Редкие – хороший, правда и тогда впору

добавить: «Хорошо то, что хорошо кончается».

В любом случае и хорошие и плохие истории

поучительны, подталкивают к мыслям о жизни и смерти, если

субъкт еще в состоянии думать.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Переполняет чувство собственной «исключительности»,

словесно сформулированое в названии раздела. Поясню о чем

речь.

Не знаю, был ли алкоголизм в Европе в 995 – 1013 годах,

то есть на стыке первого и второго тысячелетий. Но что-то мне

подсказывает: едва ли «Змий зеленый» осознавался как зло

феодального города. Хватало чумы и холеры. Во всяком случае

«пъяная» тема в изобразительном искусстве и литературе широко

обыгрывалась виртуозами Возрождения, но это намного позже

начала второго тысячелетия.

Вывод: появление мемуаров «действующего» алкоголика с

более чем 55-тилетним общим питейным стажем, при средней

продолжительности жизни мужчин 20-30 лет, на стыке первого и

второго тысячелетий практически и даже теоретически

невозможно.

Рассмотрим с этих же позиций стык второго и третьего

тысячелетий.

Двадцатый (стыковой) век был в истории пьянства

ключевым, переломным. Две мировые войны, постоянные,

непрекращающиеся военные конфликты превратили флягу со

спиртным в заменитель грудного молока матери для мальчишек –

солдат. Содержимое фляги также успокаивало, создавало

иллюзию безопасности но, увы, для тех, кто выжил, становилось

проблемой в мирной жизни. Война заглотнула десятки

миллионов мужчин а отрыгнула миллионы алкоголиков,

породивших эффект снежного кома через единокровных и

«идейных» наследников и наследниц, фактически смертниц, так

как небогатой женщине избавиться от алкоголизма почти

невозможно.

Валерий Варзацкий

Все вместе, плюс суперприбыльный бизнес на пару с

политикой (пьющий не будет бунтовать) вытолкнули пъянку на

пик своего генезиса.

Почему пик? Да потому что Природа и человек, как часть

её – субстанция борьбы за выживание. Побеждает сильнейший.

Это же в полной мере касается и пороков. Объязательно победит

более сильный дурман. Обычный пъяница, пусть даже самый

страшный алкоголик, просто милейший человек, образцовый

семьянин, волевая личность, опора правопорядка по сравнению с

начинающим, «несистемным» наркоманом, не говоря о ТОМ, кто

идет на смену сегодняшним «нарикам», «благодаря» прогрессу

науки.

Чистый алкоголизм исчезнет максимум в следующем веке,

как в позапрошлом канули в Лету нюхающие табак, а в нашем

умрет массовое курение.

Итак, почему «Алкоголик двух тысячелетий»?

Выше я констатировал, что на стыке первого и второго

тысячелетий мемуарист пьянки со «стажем» более пятидесяти лет

появиться не мог.

На стыке третьего и четвертого – не появится, так как

пьянки к тому времени не будет, как не будет и нынешнего вида

людей.

Сегодня же, на стыке второго и третьего тысячелетий, я

один из немногих пишущий о пъянстве, «действующий» пъяница

– запойный алкоголик, с 57 – летним общим питейным стажем,

творящий в ДВУХ тысячелетиях в перерывах между запоями.

Почему один из немногих? Логика проста. В

христианских, пьющих странах братья по несчастью, родившиеся

в ХХ-м веке, начавшие пить пусть даже в 17 лет (я не помню

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

когда начал…), или умерли или вылечились. Если кто и пишет

сегодня – «дисквалифицировался», значит не ровня, не отвечает

критериям.

Кое-кто из братьев по насчастью, погарячившись

вызверится:

–Ты пигмей ё…й в сравнении с Достоевским, Хэмингуэем,

Ремарком, Липатовым, Ерофеевым!

– Не пигмей, кореша, – песчинка. Так тож ПИСАТЕЛИ! А

я хроник в двух смыслах! Въехали? Опять же, в ДВУХ

тысячелетиях никто из них не писал и не пил… полвека.

Эксклюзив-с? Исключительность? Как ни крути, получается так

…Ну, теперь все. Место в истории цивилизации

«застолбил», можно возвратиться к историям «пьяным» с 1995 по

2013.

В 1995 году в гостиннице «Черное море» останавливался

директор киевской СБФ Андрей. «Отдохнули» славно, как и

обычно. Ничем бы мне этот эпизод не запомнился, если бы в 1996

году, уже вновь безработный, без паспорта, без денег даже на

сигареты не проснулся я в том же номере под вечер – еще светло

было?!

Перед этим выпивали у дружка Сереги на Пастера, рядом с

университетом. Но университет-то недалеко от Дерибасовской, а

«Черное море» – почти возле железнодорожного вокзала…

Помните историю с аптекарем в Доманёвке? Тогда тот

вышел с ружьем, и мы вдвоем ломали головы, как я у него

оказался. Тут же я прождал в номере час, ожидая хозяина

(другого объяснения, кроме приглашения от какого-то знакомого,

не придумал…), убедился, что никаких чужих вещей нет, взял со

стола ключ, закрыл дверь. Оставив ключ в замке, спустился вниз

и мимо спокойных охранников ретировался из гостинницы. До

Валерий Варзацкий

сегодняшнего дня никто не спросил. «Ну, как ты тогда

добрался?»

В 1997 году Славик Крук, совладелец медицинской

компании «Into-sana», предложил мне возглавить отделение

компании на «Толчке». Я, в свою очередь, предложил поработать

вместе, уже упоминавшемуся выше Игорю Райникову.

Завезли

оборудование,

мебель,

сейф,

компьютер,

документы. Я разработал сценарий торжественного открытия с

приглашением СМИ.

С замом директора рынка уточняли последние детали и

вдруг он говорит:

– Когда начинаете охрану? Сегодня или уже завтра?

– Не понял, а вы что, не охраняете?

– Охраняем, когда с нами заключают договор. «Into» не

заключала…

– А как другие в таких случаях?

– Охраняют сами, но для этого, кстати, тоже нужен

соответствующий договор с нашей охраной. Тут, как я понимаю,

должна быть не только ночная, но и дневная охрана. Деньги в

кассу будут поступать постоянно и немалые.

…Что-то похолодело у меня в районе почек. Еще не

зуммер, а сверчок опасности просигналил перед моментом

неловкого молчания:

– Ну ладно, будем надеяться, что сегодня ничего не

произойдет, – промямлил, еще не зная, что и думать.

– Надежды юношей питают! – блеснул эрудицией зам, – у

нас тут редко какой день без кражи.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Весь в тревожных мыслях возвратился в город, на Южном

рынке нашел грузчика Витьку, по кличке Дипломат. Выпили и

не успел я сформулировать суть вопроса, Витька перебил:

– Не лезь туда! «Кинут» и посадят!

Аргумент, как всегда у Дипломата, железный.

Позвонил Игорю:

– Поедь, забери все, что сможешь в машину и сдай под

расписку на фирму.

Утром поехал на Посмитного, в главный оффис, чтобы

потом, как ранее планировали, вместе с «тремя толстяками» ехать

на «7-й» проводить генеральную репетицию открытия отделения.

«Три толстяка» – кликуха, которую я дал Славику и двум

его компаньонам не за антропометрические данные (толстяками

они не были) а за то, что управляли компанией они из одного

кабинета. Да-да, сидели в одном кабинете!?

Не думаю, что этим подчеркивалась их человеческая

дружба и полная открытость друг перед другом. Скорее имели

место недоверие и взаимный контроль. Решение любых вопросов

с триумвиратом в три раза сложнее, чем с одним «хозяином».

Страдала оперативность, неизбежно теряла экономика, но им так

нравилось.

Как только я вошел в кабинет, один из них, впившись в

меня глазами прошипел:

– Вы чего не охраняли ночью объект?

– Это что, входит в мои объязанности?

– Я тебе покажу объязаности! Если что – нибуть пропадет –

«поставлю на счетчик»!

– Пошел ты на х… вместе со своим объектом! – реактивно

отреагировал я и рынулся на выход.

Валерий Варзацкий

– Подождите! – услышал просящие нотки в голосе

Славика, сквозь гром захлопнутой двери.

В голове, отяжеленной последствиями «визита» к

«Дипломату» помутнело. Боясь упасть в приемной, вышел на

воздух. Закурил. Прибежал Славик:

– Дмитриевич, что вы так расстраиваетесь, – начал было.

– Послушай Славик, – взял его за руку выше локтя, – ты

нормальный парень с небольшими причудами, как мы все. Я не

знаю, кто придумал этот «7-й», но точно знаю, что меня «держат

за лоха». Зачем, почему, как, тебя через меня хотят «вставить» не

понимаю, но точно знаю, что эти два твоих дружка тебя когда –

нибуть «кинут». Запомни мои слова, я в таких вещах не

ошибаюсь.

– Спасибо Дмитриевич, но вы хоть перевезите назад все,

что завезли туда.

– Самое ценное уже перевезли, для остального нужна

грузовая машина.

– Отлично! Сейчас распоряжусь. Привезете – рассчитаюсь

за работу. Все-таки много было сделано. Жаль…

Слово свое Крук сдержал. Заплатил нам с Игорем

неплохие деньги. Через какое-то время с дружками своими

бизнес разделил. Может прислушался к моим словам?

А у меня в памяти иногда всплывает вопрос, на который не

могу дать ответ: почему не нашли на мое место нового человека,

и так и не открыли отделение на «7-м»?

Какое отношение имеет пъянка к этому приключению? Ну

как же, не напейся я с «Дипломатом», не пъянствуй я с ним 10

лет до этого, неизвестно на каком километре «мест не столь

отдаленных» закончился бы мой «7-й» километр. Вот вам пример

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

того, как иногда, очень редко, пъянка приносит позитив. Еще на

порядок реже счастливый итог первого запоя. Послушайте эту

поразительную историю.

Знаковый для человечества 2000-й год ознаменовался для

меня возвращением на работу в сферу высшего образования.

Чудесным образом сложилось так, что меня назначили

заведующим кафедрой в одном из провинциальных вузов. Кроме

меня на кафедре было еще два кандидата наук – мужчина – юрист

и алкоголичка – историк, лишь числившаяся в штате для

количества. Остальные – без степеней.

Я, конечно, укреплял свой авторитет при помощи

испытанного оружия – застольного устного репертуара.

Собирались для попоек часто. Приятное предчувствие

очередного «чая» после занятий грело душу регулярно.

Приближалась сессия. У дверей кафедры возникли

плутовские физиономии желающих сдать досрочно. В зачетках

затрепетала «зелень». У первых трех-четырех я ее «не замечал»,

возвращая зачетку вместе с содержимым. Когда же прямо во

время лекции скромно, на цыпочках, вошла знойная брюнетка –

заочница и положила мне под нос зачетку, провокационно

обернутую «зеленью», как обложкой, я взорвался. Зачетка и

купюра в полете разлетелись в разные стороны. Первая – в дверь,

вторая – к студентам.

Не помню что я орал, не выбирая выражений (в бешенстве

так случается всегда), но больше никто не рисковал сунуться

напрямую. Нашли обходной путь.

Мужчина – юрист пригласил на ужин в кафе с отдельными

кабинками, где мы неоднократно «чаевали». Само приглашение

не вызвало подозрений. Подумал – очередная дата. Однако

ломящийся от яств стол насторожил:

Валерий Варзацкий

– Что сегодня празднуем?

– Начало нашего сотрудничества. Предлагаю за это

выпить.

Выпили. Чуть позже оказалось – каждый за свое.

– Вы один, как завкафедрой, имеете право поставить

оценку по любому предмету, относящемуся к кафедре. Но вы

новый человек, вспыльчивый, подходить к вам боятся. Давайте я

буду брать зачетки с направлениями, заходить к вам вечером

домой (квартиру я снимал через дорогу от работы) и без лишних

глаз и ушей все порешаем «за половину».

– Сколько ж моя половина?

– Десять «зеленых». Давайте выпьем за хорошую идею.

Выпили. Закусили молча – думая о своем.

– Ну и сколько же зачеток может быть?

– В принцыпе можно было бы и все принести, но надо же

что-то оставить читающим преподавателям. Поэтому 50

процентов – наши. Никто не обидится. Так делали до Вас. Все

были довольны.

– Хорошо, я подумаю.

– Только не долго думайте, народ волнуется. Вы слышали

анекдот, как Абрам…

Пошли анекдоты с его стороны. С моей – жизненные

истории. К анекдотам отношусь нормально, но болезненно

реагирую, когда кроме анекдота человеку нечего сказать.

Выпили очень много, просидели далеко за полночь. Он

был пъян, а я – ни в одном глазу. Уходя, прихватил со стола не

начатую бутылку, из тех, что сам заказал. Неудобно как то было

пить за его счет.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Лег в кровать – не могу уснуть. Мысли разрывают голову.

Не о том «брать или не брать» а о том, как будут развиваться

события, если я не беру. Один на весь коллектив?! Они все

повязаны родственными отношениями и круговой порукой.

Городишко небольшой. Все друг-друга знают. Вспомнился

эпизод, когда приехал ко мне друг из Одессы, забывший

записную книжку с моими координатами. Ночью на вокзале

поинтерисовался у старушек – торговок, не знают ли они где

живет новый преподаватель истории из института. Что вы

думаете? Назвали дом, этаж и первую дверь направо. Даже если

теоретически допустить что «взял» – завтра будет знать весь

город. В случае опасности – на закланье отдадут «чужого».

Собственно, для этой цели я им и нужен-то, прежде всего.

«Чужими руками жар загребать».

Но дела мои не лучше, после разговора с юристом, если

«не беру». Фактически он предъявил мне ультиматум: или ты

«берешь» и работаешь или никаких гарантий относительно

продолжительности пребывания во враждебно настроеном

коллективе нет. После разговора я обладаю важной

компроментирующей информацией и превращаюсь в реально

опасного человека. «Кто не с нами, тот против нас»

«Только долго не думайте. Народ волнуется…» – зловещим

рефреном повторяла память. «Народ» – это кто? Наверное, те, от

кого он пришел? Поскольку все повязаны, то и ректор тоже?

Конечно! Без него тут ничего не решается. А родственники на

всех финансово – хозяйственных местах мне сразу «упали в

глаза». И личности, выходящие из кабинета. И фраза, сказанная

при знакомстве: « У нас тут бомжи – бывшие офицеры. За

бутылку водки – любого «уроют».

Валерий Варзацкий

Понял, что не усну. Поднялся. Налил водки. Первый раз в

жизни, «в одиночку», цедил по своих 30 грамм до утра (за всю

жизнь именно водку один пил считаные разы), десятки раз

«прокручивая» возможные, надо сказать, немногочисленные,

однообразные сценарии дальнейших действий.

Водка закончилась. Сценарий остался один – «смыться» в