Текст книги "Операция «Странник». Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Валерий Цуркан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Эмпат схватил товарища за рукав и выволок в коридор. Тот вспомнил, что так и не вытащил книги из кармана.

В каюте лейтенант стал рассказывать, что успел подглядеть в голове Лафайета. Говорил медленно, старательно подбирая слова, будто пробуя их на вкус.

– Я видел… видел… как его… этого Чанова… били. Его забили насмерть. Один из них – звездочёт, второй – Лафайет. Я видел всё это глазами Лафайета.

Чернов задумался. Ему это совершенно не понравилось. Если раньше ещё и грызли какие-то сомнения, то теперь уверен, что Чанова убили. И важно обязательно сообщить о своих догадках куда следует. Он поведал об этом Сергею.

Однако Прошин лишь рассмеялся в ответ. Кто поверит показаниям эмпата? Основывать обвинение только на том, что видел в голове Лафайета, никто не станет. Может быть, тот галюриками страдает, и паранорм видел только то, что творилось лишь в его голове? Или в тот момент, когда Чернов спросил о Чанове, Жан вспомнил кошмарный сон, приснившийся этой ночью. Тут всё сложно.

Женя вздохнул. И правда, сложно! Но можно ведь вызвать Лафайета на откровение. И он, как психолог по образованию, сможет довести Жана до той черты. За которой тот во всём сознаётся.

Сергей усомнился в способностях капитана.

– Ты его, главное, до самоубийства не доведи. Или до ещё одного убийства. Если стукнет тебя по голове каким-нибудь тяжёлым предметом раньше, чем ты заставишь его разговориться, это будет не тот результат, которого ты хотел добиться.

Но Чернов уверен в своих силах. Такими, как Лафайет, манипулировать умеет. Главное, довести его до кипения, но не допустить, чтобы молоко убежало. В противном случае они рискуют узнать и увидеть слишком много, а это в их планы не в ходило.

В каюту заглянул Андрей, выключил плеер.

– Ну что у вас, Шерлоки Холмсы?

– Плохо, – ответил Прошин. – Или весь персонал станции сошёл с ума, или это у меня крыша поехала. Мне кажется, что они убили Чанова.

Чернов вытер выступившие капли пота со лба.

– Я теперь тоже в этом почти уверен.

Глыба поморщился.

– Ладно, завязывайте с этим. Сейчас работать начнём. А там и развеетесь, забудете об этом бреде.

11

Ровно в полдень по общемарсианскому времени начался поиск Странника. Каждый взвод отправил по одному разведывательному малому шлюпу.

Шлюпом, отправленным с «Крокодила», управлял Чернов, помощниками с собой взял самых продвинутых салаг – Шахназарова, Сергеева и Белова, и одного не очень продвинутого, но обещающего им стать – Гольдмана. Они сидели в креслах в полной экипировке, скафандрах, на случай аварии и разгерметизации шлюпа.

Едва Женя оторвал «малыша» от палубы ангара, то сразу же дал двигателям хорошо прогреться. Малый шлюп на грани своих возможностей взметнулся в зенит, и некоторое время бойцов отчаянно трясло, как на ухабах. Новобранцы не успели привыкнуть даже к незначительным перегрузкам, несмотря на то, что на учебном полигоне в Сахаре их «гоняли» на разных тренажёрах. Но центрифуга есть центрифуга, а если тебя придавят реальные несколько лишних «же», это совсем другое. Особенно на старте с планеты, масса которой в несколько раз больше земной – когда в голове белый туман, а рёбра трещат, как спелые арбузы. Слава богу, Марс не был планетой с огромной массой.

– Ох, ужас такой! – стонал Изя Гольдман. – Таки это не автобус до Дюка, трясёт так, шо все мозги вылетят!

– Это мы ещё не с Сатурна стартанули, – хохотнул Женя. – Вот там сила тяжести что надо.

– Не… я на Сатурн ни ногой! – сдавленным голосом проговорил Петя.

– А кто тебя спрашивать будет? Родина сказала – «надо!», комсомол ответил – «есть!».

Выровняв курс, высоко в небе, почти на орбите, шлюп стал парить над планетой подобно орлу. Под ним проплывали четыре высоченных вулкана – Арсия, Акреус, Павонис, и Олимп. Из-за поднявшейся пылевой бури их оснований не видно, но кратеры возвышались над жёлтой клокочущей массой и отлично просматривались. Три из них лежали на одной линии, будто неизвестный зодчий строил эти пирамиды по ниточке. Олимп стоял в стороне, выбиваясь из композиции.

Капитан начал поворот, и восточный край материка Фарсида, расколотый и обгрызенный ветрами и тектоническими сдвигами, стал заваливаться набок. Выпуклый горизонт с рваными зубьями гор сильно наклонился – Женя усмехнулся – «Если бы в этих чашеобразных воронках была бы вода, то она обязательно бы разлилась!». Шлюп закончил разворот, и всё стало на свои места.

Приказав Сергееву сканировать пространство радиосканером, Чернов сбросил высоту и скорость. С пятнадцати километров пенистые облака пыли выглядели, как штормовой океан – на психику неподготовленных людей марсианский пейзаж в непогоду действовал наихудшим образом – нескольких полётов над поверхностью Пылевого Дьявола достаточно для того, чтобы на человека навалилась депрессия. За своё отделение капитан не беспокоился – перед вылетом ребятам вкатили по дозе транквилизатора из последней серии, который никак не действовал на вестибулярный аппарат и на общее состояние, а только повышал порог эмоциональной чувствительности. Со временем придёт пора расплаты и те, кто подсел на этот препарат, превратятся в неврастеников, которые не умеют управлять своими эмоциями, но сейчас они должны быть спокойны и уравновешены.

Сектор, который достался Чернову, не очень большой, но обследовать его нужно капитально, надо каждый квадратный километр просмотреть, изучить во всех подробностях. В горном массиве со сканированием не очень-то разбежишься, каждая скала может таить в себе реальную угрозу. Жаль, Пылевой Дьявол мешает, визуальное наблюдение очень помогло бы поиску. Остаётся уповать только на приборы, а они частенько ошибаются.

– Шах! Инфракрасный режим!

– Будет сделано! – Шахназаров занялся своими приборами.

– А ты, Белов, антоним мой ненаглядный, гляди в оба, – будешь визуально наблюдать.

Белов включил все видеокамеры и принялся всматриваться в бушующий под ними ураган. Через минуту произнёс:

– Товарищ капитан, а как я буду визуальное наблюдение проводить, если не видно ничего? Дьявол этот пылевой, всё жёлто-серое.

– Если б я знал как, я б уже нобелевку получил, – ответил Женя. – А ты, Изя, ультразвуковой сканер бери. Может, и высмотришь чего.

Минут пять они летели молча, лишь попискивал радиомаячок, поддерживающий связь с базой. Потом Белов восхищённо выпалил:

– А красотища-то какая. Клубится, как море прямо, как океан.

– Белов, ты чего сюда, выставку маринистов что ли, приехал смотреть? – раздражённо спросил капитан. – Нечего тут красотами увлекаться, ищи пришельца.

Шлюп болтался то над волнами пылевой бури, то взлетал высоко в чёрное небо, откуда даже вулканы казались нарисованными на старой, пожелтевшей от времени карте. Часа три Женя убил на сканирование заведомо пустого пространства, затем перешёл в более интересные места – гористую местность, где за каждым камнем может прятаться пришелец с аннигилятором. Но, к сожалению, (а может, и к счастью) ничего инородного, кроме окурков сигарообразных ракет и прочего земного металлолома, отделение Чернова не нашло. Ещё не все закоулки обследовали, но уже становилось ясно, что сегодня сорвут куш не они. Странника в этом районе не найдёшь, ничего не говорило о его присутствии, приборы молчали.

Андрей, услышав о найденном металлоломе, попросил отметить координаты, – оказывается, Железнов, как советский пионер, собирает лом и сдаёт его, делая на этом почти треть зарплаты.

Ещё раз подпрыгнув высоко над поверхностью бури, шлюп завис в разреженной атмосфере. Капитан снова осмотрел выпуклый диск планеты и недовольно хмыкнул. Уже подумывал сообщить майору, что первое отделение никаких следов инопланетянина не обнаружило. Но тут вдруг неистово заверещали радары, которыми заведовали Сергеев и Шахназаров, оповещая о том, что под шлюпом, десятью километрами ниже, засвечено металлическое тело, передвигающееся в густой мгле Пылевого Дьявола. Перепроверив показания, удостоверившись, что это не ошибка, Чернов связался с Глыбой.

– Андрей, в секторе поиска разрешено совершать перелёты? – спросил он.

– Только шлюпам ОсОБа, – настороженно ответил майор. – Ты что-то нашёл?

– Похоже, что да! – Капитан снова глянул на приборы. – Прямо подо мной объект без габаритных огней, с выключенным радиомаяком. Передвигается над поверхностью планеты, погрузившись на два с половиной километра в пылевую массу. Похоже, дрейфует, скорость невысокая.

– Ничего не предпринимайте! Пассивно следите за объектом, не обращая на себя внимания. Я сейчас запрошу все базы, узнаю, может быть, это наша посудина!

Женя попытался рассмотреть Странника визуально, но сквозь пылевую завесу ничего не разглядеть. Радары продолжали показывать металлическое тело и даже давали возможность определить его форму – типичная летающая тарелка, какими их изображали лет сто назад. Правда, в то время контакт считали панацеей от всех бед – прилетят добрые инопланетяне и задарят нас таблетками от рака и СПИДа, а всех даунов сделают гениями. Сейчас всё по-другому. Люди изменились, стали более агрессивными и в их понимании все пришельцы только и думают о том, как бы захватить Землю. Чернов представил, что у них в казарме расклеены плакаты с изображением солдата в полной экипировке, пальцем одной руки тычущего в небо, а другой указывая на зрителя – «А ты пристрелил инопланетянина?» Отбросив дурацкие мысли, капитан уделил всё своё внимание парящей под шлюпом летающей тарелке.

Через несколько минут Андрей вышел на связь:

– Я запросил все станции и базы. В секторах поиска находятся лишь боевые шлюпы ОсОБ. Никто не нарушал приказа, все боты стоят на приколе. Так что объект может быть только звездолётом Странника. На что он похож?

– Это металлический объект … Дискообразный… – Диск под ними вдруг стал изменять форму, превращаясь в сферу. – Или нет… шарообразный… – И снова объект изменил форму, и Женя поправился: – Аморфный металлический тело. Летит над поверхностью планеты, погрузившись на два километра в пылевую массу. Без габаритных огней, с выключенным радиомаяком. Скорость небольшая, наверное, в дрейфе. Может быть, мне его атаковать?

– Подожди! Я сообщу на «Геликон», пусть собирают остальных и шлют сюда. А ты пока определи поточней – враг или не враг.

– Как прикажешь это сделать? Подставиться под прямое попадание и ждать – выстрелит или нет? – язвительно спросил капитан. – Для этого я должен спуститься в бурю и подойти к нему поближе.

– Попробуй! Но, умоляю тебя, держись от него на почтительном расстоянии! И передавай мне каждый свой шаг! И будь готов в любой момент сделать ноги!

– Тогда я вниз! – Женя оборвал связь и взялся за управление.

Шлюп, чуть дрогнув, изменил траекторию. Сорвавшись с небес, с рёвом стал падать, но на десяти километрах замедлил ход и осторожно нырнул в туманную жёлтоватую кашу, в глубине которой плавал чужой звездолёт. Затрясло так, будто они попали на гигантский вибростол – кулаки ветра били в обшивку со всех сторон – ураган набирал силу. Глубоко в зону урагана погружаться Чернов не стал. Выругался, пытаясь выровнять крен и дифферент, но бесполезно – шлюп продолжал лететь на боку с осевшей кормой. Корпус мелко дрожал, и казалось, что машину сейчас раздавит, будто она не в воздухе летает, а планирует над самым дном Тихого Океана, а сверху толща воды, которая прижимает всё сильней и сильней, и сейчас прогнутся переборки, и разойдутся сваренные швы. Опустив шлюп на несколько сот метров ниже, Женя поймал волну и с облегчением вздохнул, здесь нет такой сильной болтанки, хотя от управления так же нельзя отрываться ни на мгновение – в любую секунду порывы ветра грозили сменить направление и бросить машину вниз, на скалы. Когда шлюп выровнялся относительно собственных осей, Чернов и вовсе расслабился.

– Что у вас? – спросил Глыба.

– Трясёт! – ответил капитан. – Будто по степи на вездеходе едем.

– Я о Страннике.

– А-а-а. Пока не вижу. Был под нами, мы ещё не настолько низко спустились.

Запищал радиосканер и на экране засветилось пульсирующее изображение чужого звездолёта.

– Сергеев его обнаружил! Точно под нами, километра на два ниже, сейчас подберусь к нему поближе.

– Вруби зелёные огни, – приказал Андрей.

– Давно, какой с них толк?

Использовать зелёные огни во время контакта предложили лет пятьдесят назад – по замыслу учёных они должны символизировать мирные намерения. Красный цвет – кровь, опасность, угроза, зелёный и синий – небо и растения, мир. Но это всё относительно – а что, если у чужаков кровь не красная, а зелёная и этот цвет у них ассоциируется со смертью? А вдруг пришельцы никакие не агрессоры, но смерть у них является высшей наградой, они эти огни примут за мольбу о помощи, и в самых мирных целях начнут одаривать нас этим благом? Не подумали люди и о том, что инопланетники могут быть дальтониками, а то и вовсе обладать альтернативным зрением, о котором мы и понятия не имеем. Так что идея зелёных бортовых огней давно под вопросом как весьма сомнительный проект.

Шлюп поднырнул ещё глубже. Снова стало трясти. Опять вырос дифферент, корма просела, нос задрался, к тому же, шлюп начало кренить на левую сторону. Как бы вообще не потерять управление в этой свистопляске! Капитан собрался и всеми силами старался удержать машину в горизонтальном положении. Почему-то в кабине поднялась температура, сплит-система не успевала охлаждать воздух салона. Радары заверещали отчётливей – звездолёт чужака близко, настолько близко, что дальномер не определил точного расстояния. На всякий случай капитан сменил курс, потому что они шли прямо на Странника.

– Он повторил наш манёвр! – выкрикнул Белов.

На экране переднего обзора – большой блестящий диск, с приплюснутыми краями и вытянутой центральной частью, в которой люди бы установили рубку управления. На тарелке не различить никаких маркеров, габаритных огней, нет ни антенн, ни иллюминаторов. Цельнометаллическая штуковина, ни одного сваренного шва, ни одной приклёпанной детали.

Никто ничего не успел сделать. Даже подумать не успели, всё произошло в долю секунды. Звездолёт вырос, занял весь экран и бросился на таран. И в самый последний миг корабль вдруг разделился на миллионы блёсток, и пропустил шлюп сквозь себя.

– И шо это такое было? – испуганно сказал Гольдман. – Куда подевалась эта проклятая железяка?

– Ч-чёрт! – выдохнул Чернов, чувствуя как холодные капли пота потекли по лбу, а под мышками стало мокро. – Что это? Где тарелка?

– Тарелка? – переспросил Гольдман. – Да в жизнь из такой тарелки есть не буду! Гоняйся за ней по всей кухне!

– Что у вас? – спросил Андрей.

– Мы едва не столкнулись, но корабль Странника пропал.

– В каком смысле?

– Он как на атомы развалился! – заметил Сергеев.

– Точно! – подтвердил капитан. – Распался на молекулы. На мелкие блестящие точки. Гребаные точки.

– Как это? Конкретней говори!

– Куда уж конкретней! – Женя приглушил двигатели, чтобы уменьшить скорость. – Он разлетелся на кусочки.

– Где он сейчас?

– Не знаю. Шах! Ты его видишь?

– Нет. А, вижу! Снова собрался в одно целое. Стягивается в форму диска за нашей кормой!

– Андрей, нет никаких сомнений, это Странник! Диск цел и невредим, хотя мы видели, как он рассыпался на части. Вызывай всех!

Чернов развернул машину, и сквозь жёлтое марево направил её на блестящий диск звездолёта. Шлюп потряхивало от нарастающей скорости, управлять им опять стало тяжело. Когда расстояние между ними стало не более пяти километров, Женя открыл огонь из всех стволов, зная, что минут через двадцать подоспеет помощь. Но Странника это не испугало. Восемьдесят процентов выстрелов попали в цель, но никакого вреда звездолёту они не нанесли. Ракеты прошли сквозь диск, его блестящее тело оказалось будто соткано из тумана. Оно расплылось, пропуская снаряды и спустя некоторое время дыры снова затянулись.

Отвечать на выстрелы Странник не стал, проигнорировав комариные укусы ракет. Почти без движения висел в пространстве, дрейфуя в воздушном потоке (впрочем, «без движения», это неправильное определение, двигался он со скоростью ветра). Шлюп несколько раз обогнул тарелку с одной и с другой стороны. Звездолёт снова приобрёл форму диска.

– Он не боится наших залпов! Несколько попаданий, но ракеты как сквозь воздух проходят! Мы ничего не сможем сделать!

– Ребята на подходе! – ответил Андрей. – Продержитесь ещё немного, сейчас вы зададите ему перца!

Чернов откатился от Странника на порядочное расстояние, не решаясь больше атаковать.

– Да, как бы он нам не задал! Слишком уж спокойно себя ведёт, отбиваться не торопится. Не боится нас, а это напрягает! Наверняка при желании сможет и со всеми взводами разделаться, а не только с одним малым шлюпом!

Минут через двадцать поднятые по тревоге взводы собрались над заявленным сектором. Под ними, на глубине двух с половиной километров, в урагане плавали два корабля – особовский шлюп и инопланетная тарелка. Звездолёт Странника, не меняя курса, дрейфовал в атмосфере, а шлюп, управляемый Черновом, кружил вокруг него, заходя то с одной стороны, то с другой, иногда подныривая снизу, или пролетая над ним. Женя маневрировал в серо-жёлтой мгле, не приближаясь к Страннику. Увидев на экране радаров своих, обрадовано воскликнул:

– Ну наконец-то! Я тут с ума от неизвестности схожу!

Шлюпы опустились ниже, погрузившись в жёлтое море бушующего урагана. Приняв в строй дожидавшегося их Чернова, они построились во фронт, и пошли стремительной атакой на Странника.

Корпус шлюпа дрогнул, завибрировал – бухнули орудия. Капитан внимательно следил за Странником, который или не замечал нападения, или ничего не страшился. Хлоп! Хлоп! Бух! Бах! Около двадцати ракет прошили его блестящее тело. Звездолёт испарился.

– И это всё? – спросил кто-то из пилотов.

– Должно быть всё! – ответил знакомый голос, это был замкома второго взвода.

– Никак нет! Я его один раз уже разбил на кусочки, несколько минут спустя они склеились снова.

– Будем ждать? – осведомился Андрей. – Слишком уж легко мы с ним разделались, не нравится мне это! Сейчас я ещё парочку запросов сделаю.

Женя наблюдал за тем местом, где недавно находился разнесённый в пыль звездолёт, но ничего аномального не замечал. Возможно, они малой кровью избавились от Странника. А может быть, проблемы только начинаются.

– Отбой! – приказал Андрей. – Это не Странник. Два дня назад база Коперник потеряла аэрозонд, с помощью которого они следили за воздушными потоками Пылевого Дьявола.

– Мы сбили аэрозонд?

– Время от времени зонд выбрасывал в атмосферу облако металлизированных частиц, которое позволяло наблюдать за передвижением атмосферных масс визуально и с помощью обычных радаров. Его мы и приняли за инопланетника.

– Мы атаковали новогоднее конфетти! – воскликнул Женя. – Над нами будут смеяться оба земных полушария, а заодно и вся Солнечная система! Но откуда такая идеальная форма! Прямо тарелочка! – он уже не решался назвать это ни Странником, ни звездолётом. – И после того как распался на кусочки, снова вернул свою форму! И при этом маневрировал!

– Да мало ли что может быть! – заметил Глыба. – Завихрения в атмосфере, например! Может быть, твой рассказ пригодится для учёных-атмосферников, можешь им видео продать, если догадался записать.

Всем шлюпам приказали разлететься по базам. По понятным причинам поиски Странника отложили на следующий день. Людям нужно прийти в себя, в особенности Чернову. Остатки этого дня капитан провёл в спортзале, мрачно тягая ржавое железо древней «МНС-1».

– Главное, не принимай близко к сердцу! – попытался успокоить товарища Глыба. – Может быть, исследователи атмосферы тебе прижизненный памятник поставят! По крайней мере, я никогда не слышал, чтобы конфетти, сброшенное аэрозондом, потоками ветра собирало в форму диска! Тянет на докторскую диссертацию!

– Не знаю, на что это тянет, но мой сегодняшний рейд тянет на паранойю, которую я едва не заработал! – ответил Женя, отложив штангу.

– Паранойю заработает высшее командование, если мы не найдём Странника. То, что произошло сегодня, это просто издержки производства. Тебе сейчас надо отдохнуть, да и другим не помешало бы. Завтрашний день будет не легче.

12

Вечером Прошин и Чернов сидели в каюте. Как обычно, ненавязчиво играл джаз. Андрей отправился заниматься с солдатами. Капитан был недоволен осечкой. Принять облако металлических опилок за звездолёт пришельца, такое не забывается. Ему это будут напоминать при каждой возможности. Так и помрёт с клеймом «борец с конфетти».

– Я уже думал, что так, дуриком и нашли Странника… – сказал паранорм. – Уже почти поверил… Но так не бывает, не вспотев, не выловишь и рыбку…

– Ну да, не вспотев, – энергично ответил Женя. – Я обливался холодным потом, когда эта штуковина выделывала кренделя вокруг нас.

Сергей дотянулся до плеера, сделал звук чуть погромче:

– А мне всё равно кажется, что Странник к сегодняшним событиям хоть как-то, но причастен. Даже не знаю, как объяснить. Просто… как бы это сказать, чтоб не эмпату понятно, задницей чую.

– Ох, беда мне с тобой, – покачал головой Женя. – Вечно у тебя всё… через задницу. Ну причём тут Странник? Я ж говорил, зонд потеряли. А эту штуковину, с которой я бодался, можно назвать зондом зонда, тот вбрасывал в атмосферу металлизированное облако, чтоб следить за атмосферными потоками.

Но лейтенанта не переубедить. Всё равно остался при своём. Какая связь между потерянным зондом и Странником, эмпат не знал, просто чувствовал это. Можно полагаться на своё чутьё или нельзя – лейтенант не знал. Никогда не сталкивался с внеземным разумом, и ему просто не с чем сравнить.

В столовой за ужином они обсудили дальнейшие действия. Пришёл черёд самого Лафайета, однако паранорм сразу поставил условие: нужно действовать осторожней, чтобы не взорвать Жану мозг. А если взорвать, то сразу, чтобы можно держать ситуацию под контролем.

Прошин опять включил свою шарманку и сказал, что в этом деле может быть замешан Странник. Однако капитан, услышав это, разозлился.

– Глупости какие-то. Ты со своими странными умозаключениями уже достал! Причём здесь Странник, если он только недавно высадился на планете, а Чанова потеряли полгода назад? Ты теперь всё будешь на Странника сваливать?

– Не знаю, – со вздохом ответил Сергей. – Чувствую я. Был бы ты эмпатом-телепатом, я бы тебе это объяснил. И показал. Ну проехали так проехали. Как будем вытягивать из подозреваемого признание? Раскалёнными щипцами?

Лафайета можно расколоть только с наскока. Хоть и не раскалёнными щипцами, но глаголом жечь Женя тоже умел. Главное, вовремя сказать нужное слово, способное взорвать фонтан эмоций. Но и не перестараться при этом. Если Лафайета сломать совсем, то это ни к чему хорошему не приведёт.

Эмпат не имел ничего против такого воздействия на начальника станции. Сергей чувствовал, что Лафайет на пределе, и его можно брать голыми руками. Только подтолкнуть – и тот сам расскажет, что там произошло. Образы в голове – это одно, а образы в сопровождении чистосердечного признания – лучше и не придумать.

Они вышли и направились к каюте Лафайета. Едва только открылась дверь и недовольная физиономия Жана показалась в щели, паранорм почувствовал волну почти панического страха. Лафайет боялся, как загнанный зверь. А раз человек напуган, то можно сыграть на этом, обязательно расколется, здраво рассудил Прошин и кивнул Чернову: «Действуй!».

– Что вам нужно! – выпалил Лафайет. – Уходите!

Капитан уходить и не собирался.

– Мы пришли, потому что нам кое-что известно. Вы не против, если мы зайдём? В коридоре о щепетильных вещах не стоит.

Лицо Лафайета перекосилось.

– Я не понимаю вас, о чём вы говорите! Уходите! Уходите немедленно! Уходите! Пожалуйста, уходите! Вы ничего не понимаете! – прошипел начальник станции.

Попытался закрыть дверь, но Чернов её придержал.

– О да! Это чистая правда! Мы многое знаем. Но ни черта не понимаем. Мы не уйдём. Мы до конца выясним, что здесь произошло. Чанов ведь не просто пропал?

И тут Сергей снова словил чёткую картинку. Увидел Чанова. Узнал его, уже наблюдал это лицо в памяти Жана и астрофизика Евсеева. Чанова били. Чем попало. Пожарным топориком. Ногами. Кулаками.

Лафайет открыл дверь и пропустил их в каюту. Усадил на кровать, сам сел на единственный стул. Залысины заблестели от пота, а нечесаные седоватые волосы были похожи на паклю. Он заговорил. Голос тусклый и чуть надтреснутый, как надколотая фарфоровая чашка.

– Он пропал. Полгода назад… Должен обкатать бот, и пропал. Бот мы потом нашли невдалеке от гор.

– А Чанова? – спросил Женя.

– Не нашли…

– И это всё? – перехватил эстафету Прошин. – Больше ничего? Из-за этого вы все так нервничаете?

Паранорм уже знал, что это далеко не всё. Но требовалось признание, записанное на диктофон. Показаниям эмпата никто не поверит. Поверят записи диктофона. Когда-то и этого было недостаточно, но люди научились идентифицировать голоса в аудиозаписях. С некоторых пор для суда достаточно и записи.

– Мы не нашли Чанова… – голос Лафайета понизился почти до шёпота. – Он нас нашёл. Он вернулся.

Капитан поднялся и приблизился к сидящему на стуле Лафайету, возвышаясь над ним стокилограммовой тушей. Этакий белокурый ковбой, добивавшийся правосудия и справедливости.

– Он выжил? И его убили?

Лафайет посмотрел на Женю, как на неразумное дитя:

– Нет… Он вернулся пять месяцев спустя… он не мог… выжить. Вернулся уже мёртвым, спустя пять месяцев. Он шёл, приволакивая одну ногу. Рваный скафандр, материя клочьями висела и болталась при каждом шаге. Стекло шлема разбито. Одной перчатки нет, а рука такая… синяя… Мы впустили его внутрь и только тогда заметили всё это. А лицо… у него страшное лицо. Глаза открыты… а в них… пустота в них.

Чернов повернулся к Прошину:

– Это Странник?

Сергей показал головой:

– Странника тогда ещё не было на Марсе, это же месяц назад произошло!

Лафайет продолжал рассказывать:

– Он вышел из шлюз-тамбура, оттолкнул меня. Сильно толкнул, я упал и расшиб затылок о стену. Едва сознание не потерял. Я никогда за ним такой силы не замечал. Он, знаете, невысокого роста, и довольно хлипкого телосложения. И ожидать от него такой силы… никто не ожидал. Больше всего поразило, конечно, то, как уцелел за пять месяцев. Где там находился, ведь мы всё обыскали вокруг, а нашли только бот. И сначала, конечно, очень обрадовались, что он вернулся. Но только сначала… потом увидели, что это не он. Только его тело… оболочка. А сам он давно умер… И ещё говорил какие-то слова… Всё спрашивал нас про какой-то архив… «Где архив?» – говорил Юра. Про Мессию какого-то спрашивал… Я очень напугался, я не в себе был. И что нам ещё делать? Он чуть не убил всех. Я не знаю, что им управляло, или кто им управлял. Он хотел убить всех нас. Но убили мы его. И сожгли труп в мусоросжигателе.

Если это не бред сумасшедшего, то, что управляло Чановым, может находиться где угодно. И взять в оборот любого из особовцев. Эмпат пытался собрать свои чувства в кучу. С одной стороны, это не может быть Странник. Ведь Чанов пропал полгода назад. И если Лафайет не врёт, то убили его через пять месяцев после инцидента, то есть месяц назад. За месяц до появления Странника. Но в то же время Сергей чувствует, что тут замешан Странник… Логике это не поддаётся, просто чувствует, что это именно так. И вдруг как молния в голове рванула. Их ведь двое! Это нечто, что овладело Чановым, здесь уже как минимум около месяца. Потом прилетел Странник. Он шёл по следам этой твари. Может, это охотник…

Прошин отвёл Чернова в сторону и вкратце рассказал о своих домыслах. Тот ему не поверил, но всё же согласился, что на «Крокодиле» произошло нечто неординарное.

– Почему же вы сразу никому не сообщили об этом, – спросил Женя, вернувшись к Лафайету.

– И загреметь в психушку? – ответил Жан, вскочив со стула. – Что бы я сказал? Что на нас напал человек, который погиб пять месяцев назад? Что вернулся мёртвым, а мы убили его второй раз, а после сожгли? Я начальник станции… Я… я не молод… Куда меня примут после такого заявления? Охранником на какой-нибудь сраный завод? Я… я не решился.

Из Лафайета будто выдернули стержень, упал на кровать и растёкся по ней студнем, закрыв лицо ладонями. Плечи его подрагивали.

Товарищи вышли в коридор, осторожно прикрыв за собой дверь. Дело сделано – они добыли информацию и запутались в ситуации окончательно.

13

Прошин и Чернов сидели в каюте, а Глыба, как обычно, работал с новобранцами. Играл плеер, всё тот же, уже поднадоевший капитану джаз. Разговор не клеился. Женя никак не хотел верить в то, что на базе завёлся барабашка-вуду, оживляющий трупы. Это уже мистикой отдаёт, а к мистике капитан относился с прохладцей. Или, как минимум, шизофренией (а вот в неё поверить куда проще).

– А может, этот Лафайет псих просто? Может, не было ничего? – спросил Женя.

Но паранорм теперь уже уверен в обратном. Хотя Лафайет, мог быть психом, но Прошин всё же чувствовал, что здесь что-то есть. И зомби этот – не плод воображения Жана. Сергей уверен, что всё это произошло на самом деле. Осталось узнать, кто сделал из Чанова зомби.

У капитана возник вопрос – если всё это правда, и пришелец, зомбирующий людей, может находиться среди них, то как это проверить? Сможет эмпат почувствовать такого зомби, если вдруг понадобится? Лейтенант задумался. Не понимал поставленной перед ним задачи. Что должна чувствовать эта тварь? Эмпат хорошо знал людей и понимал их чувства и образы, возникающие в их головах. А как быть с инопланетянином? Хотя бы раскумекать, что искать нужно, в каком направлении рыть. Вот эмпаты, например, животных не чувствуют. Те неразумные. А если чужак должен быть сапиенсом, то искать нужно Нечеловека Разумного? Чужое искать? А какое оно, чужое? Может, паранорм сразу помрёт, едва с инопланетным разумом соприкоснётся. Насколько чужой для землян этот инопланетник, Сергей не представлял.

Прошин думал завтра с утра пройтись по станции, прислушаться к людям. Может быть, пришелец, и правда, новое тело себе нашёл. Женя идею поддержал и добавил, что будет его сопровождать, вооружившись тяжёлым пулемётом, на тот случай, если бред Лафайета окажется не бредом.

***

Утром они отправились на охоту. Сергей почти уверен в том, что это не Странник, а кто-то другой. На Марсе, думал эмпат, находятся два чужака. Один сейчас теоретически мог обитать на МНС-1.

Над тем, куда идти, они долго не думали. В обсерваторию – Евсеев второй кандидат после Лафайета.

Паранорм придумал, как будет отличать чужака от человека. Стоит человека подтолкнуть, и в голове начинают роиться образы, по которым можно многое узнать из прошлого. А если чужака спросить о детстве, то тот даже при полном контроле сознания не сразу найдёт правильный ответ. Женя сомневался, что это сработает. Прошин, чтобы доказать обратное, предложил: