Текст книги "Броненосные крейсера “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Блюхер” (1905-1914)"

Автор книги: Валерий Мужеников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Адмиралтейство использовало более современные и мощные корабли, такие как, “Блэк Принс” (1904 г., 13660 т, шесть 234-мм, 10 152-мм, 23,6 уз.) и “Австралия” для оборонительных целей в более важных с его точки зрения местах, чем этом богом забытым уголке земного шара, например, для конвоирования в транспортов с австралийскими и новозеландскими войсками в Европу. Правда Крэдоку обещали более современный броненосный крейсер “Дифенс” (1907 г. 14800 т, четыре 234-мм, 10 190-мм, 23,4 уз.), гораздо более сильный корабль, находившийся в полной боевой готовности, с обученной командой, но он также вскоре понадобился в другом месте.

Фактически на помощь Крэдоку направили только устаревший додредноут “Канопус”. Относительно годности такого слабого и устаревшего корабля для совместных действий с крейсерской эскадрой мнения расходятся, но некоторые считают, что устаревшый додредноут мог бы сослужить хорошую службу в качестве подвижной базы в случае явной опасности для устаревших броненосных крейсеров, хотя, без сомнения, сферой его применения являлись скорее оборонительные задачи.

14 сентября Крэдок получил приказание Адмиралтейства: “Имея базу на Фалклендских островах, сосредоточить достаточно сил для встречи с “Шарнхорстом” и “Гнейзенау”. Ему также приказали задержать “Канопус” в составе эскадры до прибытия “Дифенса”. По сосредоточении “превосходящих сил” он получил приказание: “Сообразно донесениям произвести поиск в северном направлении до Вальпараисо, уничтожить германские крейсеры и прервать германскую торговлю”. Как видим, ни о каком решительном бое с “Шарнхорстом” и “Гнейзенау” речь не идёт.

Броненосные крейсера “Шарнхорст" и “Гнейзенау"

(Сведения о кораблях, опубликованные в немецком справочнике “TASCHENBUCH DER KRIEGSFLOTTEN”. 1914.)

5 октября Адмиралтейство, зная, что Шпее приближается к Южной Америке, что “Гуд Хоуп” принимает уголь на Фолклендских островах, а “Дифенс” ещё не прибыл, отдало Крэдоку приказ “быть готовым к встрече” с немцами. Основная задача Крэдока заключалась в том, чтобы “Монмут”, “Глазго” и “Отранто” должны были одновременно вести разведку и обеспечивать торговое мореплавание. “Канопус” в это время находился в неисправном состоянии и должен был оставаться для ремонта на Фолклендских островах до 23 октября. Его номинальная скорость хода составляла 18 уз., а фактическая – не больше 12 уз. На короткое время он мог развивать 14-15 уз.

Это уже потом стал ясен просчёт Адмиралтейства, показавший всю опасность посылки против Шпее таких слабых сил, в предположении, что благодаря какому-то чуду, совершенному подчинёнными, плохие корабли и устаревшие орудия могут преобразиться. Уже гибель крейсера “Пегасус” (1897 г. 2200 т, восемь 102-мм, 21 уз.), потопленного “Кёнигсбергом” (1905-07 гг., 3814 т, 10 105-мм, 24,1 уз.), должна была быть для Адмиралтейства достаточным предупреждением.

8 октября Крэдок в своём донесении Адмиралтейству, полученном там только 11 октября, сообщил о своём решении сосредоточить свои силы у Фолклендских островов и избегать разделения их. Но 14 октября Адмиралтейство отдало распоряжение “Дифенсу” идти в Монтевидео – второстепенный пункт, где могла произойти встреча со Шпее, в случае если бы он пошёл вокруг м. Горн, одобрив вместе с тем намерение Крэдока о сосредоточении сил, чего, как мы видим, Крэдок не выполнил. Это уже впоследствии лорд Фишер вполне справедливо будет рассматривать отвлечение “Дифенса” от места действительной опасности как серьезную и грубую ошибку.

22 октября Крэдок на “Гуд Хоуп” с “Канопусом”, на котором поставили третью фальшивую трубу, покинули Фолкленды, чтобы идти на соединение с “Монмутум”, “Глазго” и “Отранто”, которые уже находились у побережья Чили. Тихоходный “Канопус” следовал Магелановым проливом, тогда как крейсер шёл вокруг м. Горн.

26 октября, со своей секретной базы на островах Чонос, Крэдок послал в Адмиралтейство донесение, сообщив своё решение отделить “Канопус”, который только бы связывал его из-за своей низкой скорости хода, от остальных кораблей, но отсылать его на Фолкленды всё же не стал. Одновременно Крэдок по радио вызывал к себе “Дифенс”, очевидно не зная, что его приказание аннулировало Адмиралтейство.

Без “Дифенса” и оставив далеко позади медленно идущий “Канопус”, Крэдок на “Гуд Хоупе” с “Монмоутом”, “Глазго” и “Отранто” шёл вдоль побережья Чили в северном направлении, не зная, что сближается с эскадрой Шпее.

Шпее предполагал, что будет иметь против себя “Гуд Хоуп”, “Монмут”, “Глазго” и один из старых броненосцев. Повидимому, он намеревался уклониться от боя в том случае, если бы британские силы держались соединенно, и атаковать их по частям, если бы они оказались разделёнными. Он думал, что устаревший додредноут “будет орехом не по зубам” его броненосным крейсерам.

Не зная точного местоположения Шпее, непоследовательный Крэдок оставил в составе своей эскадры тихоходный и слабый “Отранто”, совершенно бесполезный для боя, пожертвовал приблизительным равенством в скорости хода, которым он обладал бы без него, в пользу увеличения вероятности обнаружения немецких крейсеров. Согласно военно-морским справочникам,броненосные крейсеры Крэдока считались равными по скорости хода германским. “Монмут” уступал самое большее на 0,5 уз. кораблям Шпее. В то же время ни Шпее, ни Крэдок не подозревали о присутствии полных эскадр противника. Оба они считали, что охотятся за отдельными крейсерами.

План боя, выработанный ещё 18 октября на совещании Шпее с командирами крейсеров, заключался в следующем. В случае сильного волнения большие корабли должны были вести бой на наиболее выгодной дистанции 7000-7500 м (38-42 кбт.). При тихой погоде они должны были ещё увеличить дистанцию. Сближение предполагалось только тогда, когда скажутся результаты их огня. На лёгкие крейсера возлагались вспомогательные задачи. Не пренебрегли ни одной мелочью для достижения победы, поскольку здесь могла помочь хорошая работа штаба и тщательная тактическая подготовка. Педантичные немцы тщательно рассмотрели и определели роль каждого корабля.

О каком-либо совещании у англичан никаких сведений не имеется, а “Глазго” и “Отранто” вообще не получили каких-либо распоряжений относительно их действий в бою. В начале боя на “Гуд Хоуп” подняли сигнал, которого на “Отранто” не смогли разобрать. Правда, его командир позже утверждал, что в начале боя он получил приказание держаться в стороне.

У Коронеля

Эскадра вице-адмирала Шпее приближалась к Коронелю с севера и рано утром 1 ноября находилась в 60 милях севернее залива Арауко. Вдали на востоке виднелись неясные очертания вечно белых снеговых вершин хребта Анд. На море дул холодный южный, по другим данным, юго-восточный ветер силой в 6 баллов, иначе говоря, по шкале Бофорта это “сильный ветер” 15-19 уз. (до 31 км/ч), заходивший к SO. От S шла крутая волна, перебрасывавшая воду и брызги через корабли, испытывавшие сильную качку. Корабли зарывались носом в волну, которая иногда разбивалась о барбеты носовых башен броненосных крейсеров. На лёгких крейсерах стоять на палубе было практически невозможно, люди, давно уже мокрые насквозь, цеплялись за все, что подвернется под руку.

В 02.50 Шпее получил от вышедшего в ночь из Коронеля германского парохода “Гаттинген” радиограмму, что на рейд Коронеля 31 октября пришёл “Глазго”, и накануне вечером он находился в готовности к выходу в море. То есть операция, приведшая к Коронельскому бою, изначально планировалась как облава на “Глазго”, что и зафиксировали 29 октября в оперативном приказе по эскадре.

Шпее со своими броненосными крейсерами, “Нюрнбергом”, “Дрезденом” и “Лейпцигом” спешил к Коронелю, рассчитывая прибыть в этот район до истечения 24-часового срока пребывания корабля воюющей державы в нейтральном порту, чтобы отрезать “Глазго” от Крэдока, который с “Гуд Хоуп”, “Монмут” и “Отранто” шёл на соединение с ним. Адмирал рассчитывал на встречу с одним “Глазго”, но не успел, тот вышел из Коронеля раньше – в 09.30.

Днём германские крейсера шли завесой в виде полукруга курсом SW в направлении о. Санта-Мария – флагманский “Шарнхорст” на правом фланге, слева от него, ближе к берегу, “Гнейзенау” и “Лейпциг”, ещё ближе к берегу “Дрезден” и “Нюрнберг”. Для осмота побережья и досмотра всех встречных пароходов был выделен “Нюрнберг”. Помогать ему при необходимости должен был “Дрезден”.

Примерно в полдень к ним также подключился “Лейпциг”, по распоряжению Шпее остановившийся, чтобы досмотреть небольшой парусник. Однако вскоре он догнал флагмана и держался с броненосными крейсерами в одном строю.

В 14.30 (по Гринвичу, на 30 минут впереди германского) к следующей курсом на N 4-й крейсерской эскадре контр-адмирала Крэдока бесприпятственно присоединился “Глазго”. Крэдок сообщил своим кораблям, что, судя по работе радиостанции, к северу от них находится германский корабль.

Около этого времени, следуя завесой, “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и “Лейпциг” приближались к Коронелю. “Дрезден” и “Нюрнберг” держались в отдалении от эскадры. Незадолго до полудня “Нюрнберг”, шедший левым мателотом, пытался догнать небольшой пароход, поэтому отстал и находился вне видимости. Не считая нужным использовать радио, Шпее для связи с “Нюрнбергом” оставил в качестве репетичного судна “Дрезден”. Разведенные пары не позволяли немецкой эскадре держать скорость хода более чем 14 уз.

14.35. Адмирал Крэдок также считая вероятным противником лишь “Лейпциг”, поскольку на германской эскадре радиосвязь организовали так, что при перехвате радиограмм у противника складывалось впечатление, что радирует один и тот же корабль. Идя в северном направлении 10-узловым ходом, Крэдок приказал кораблям эскадры создать линию завесы слева от флагмана. Генеральный курс завесы предполагался вдоль побережья Чили, дистанция между кораблями 15 миль. Эскадра начала перестраиваться в линию пеленга, образуя поисковую завесу в следующем порядке: “Гуд Хоуп” на NO (северо-востоке), за ним последовательно “Монмут”, “Отранто” и последним к NW (северо-западу) “Глазго”. К моменту обнаружения противника построение завесы закончить не успели. “Канопус” находился, примерно, в 300 милях позади.

Моряки “Гнейзенау”

15.00. Приближаясь к Коронелю, Шпее приказал крейсерам подготовиться к бою. В 15.45 Шпее приказал увеличить ход до 18 уз. Поскольку для увеличения скорости хода потребовалось некоторое время, “Нюрнберг”, занимающийся осмотром береговой черты, стал отставать ещё больше. В этот момент “Дрезден” находися в 12 милях позади эскадры. Шпее приказал командиру “Дрездена” держать визуальную связь с “Нюрнбергом”, не выходя из видимости флагмана. Приказ сигнальными флагами довели до сведения командира “Нюрнберга”.

16.20. Эскадра Крэдока ещё не успела создать завесу, хотя корабли уже начали маневр расхождения. Обе эскадры чуть было благополучно не разошлись встречными курсами. Но на “Глазго” внезапно заметили справа по носу дым, и в 16.26 крейсер, изменив курс на SO-84°, повернул на него.

16.25. На “Отранто”, находившимся в двух милях на WNW от “Глазго”, подняли сигнал, что и они тоже видят дым. В 16.28 он последовал за “Глазго”, в 16.30 это же сделал “Монмут”.

16.30. “Глазго” в расстоянии около 40 км (215 кбт.) определил дымы нескольких кораблей. Одновременно и с “Лейпцига” обнаружили дымы на WSW. По дымам ещё нельзя судить о количестве кораблей, но на германской эскадре сразу же сыграли боевую тревогу. В 16.30 Шпее приказал разводить пары во всех котлах, чтобы увеличивать скорость хода до 20 уз., перестроиться в кильватерную колонну и начинать сближение, не дожидаясь присоединения вызванных флажным сигналом лёгких крейсеров.

16.40. Убедившись в обнаружении трёх крейсеров эскадры Шпее, командир “Глазго” отправил Крэдоку радиограмму о появлении крейсеров “Шарнхорст”, “Гнейзенау” и одного лёгкого крейсера. “Гуд Хоуп” начал разворот вправо в сторону своих крейсеров.

16.45. Командир “Глазго” окончательно смог определить курс противника и в 16.47 на нём подняли сигнал “Вижу неприятельские броненосные крейсеры, идущие курсом SO”. “Глазго” развернулся на курс SW-65° и полным ходом пошёл на соединение с “Гуд Хоуп”, “Монмут” и “Отранто”. Они сразу же развернулись вслед за “Глазго”. Обнаружив немцев, британские корабли отвернули от них, чтобы перестроиться в кильватерную колонну. Видимость была хорошей, небо чистое, но в это время флагманские корабли обеих эскадр разделяло около 50 миль. Крэдок и Шпее ещё не видели друг друга.

16.47. На германской эскадре опознали англичан, довернули курс на “Глазго” и увеличили скорость хода с 14 уз до полного. Немецкие крейсера шли лагом к волне.

17.00. С эскадры Шпее обнаружили “Монмут” и “Отранто”, уходящие на W. Курс “Глазго” определили как SW-65°. По сведениям немецев, он беспрерывно передавал радиограммы о курсах и строе противника. Немецкие радисты пытались помешать их передаче. В 17.05 курс германской эскадры изменили на SW.

17.10. Крэдок приказал поднять полный пар в котлах. Крейсерам он приказал сближаться, ориентируясь на “Глазго”, который был ближайшим к немецкой эскадре.

Оба противника обнаружили друг друга.

Крэдоку стало ясно, что перед ним вся эскадра Шпее – по крайней мере оба броненосных крейсера и “Лейпциг”. О двух других лёгких крейсерах можно было только предполагать по дымам, если не принимать их за транспорты. Шпее видел только три корабля и дым четвёртого. Ни Шпее, ни Крэдок не подозревали о присутствии эскадр противника в полном составе. Оба считали, что охотятся за отдельными крейсерами.

По маневрированию эскадр можно судить, что обе они стремились сблизиться с противником, но сделать это в более выгодный для каждой из сторон момент. Однако прошло ещё около двух часов, прежде чем начался бой.

Шпее имел точные сведения, что крупных кораблей у англичан в этих водах нет. Он видел перед собой три крейсера. Четвертый корабль мог сказаться тоже крейсером, или, в худшем случае, устаревшим броненосцем, о присутствии которого сведения имелись. В случае успешного боя немецкая эскадра спокойно проходила в Атлантику.

Иное дело Крэдок. Он не считался безрассудным и вполне реально оценивал возможности своей эскадры, не получив обещанного ему “Дифенса”. Крэдок ожидал эскадру Шпее позднее и охотился лишь за одиночным кораблем, для перехвата которого и строил свою завесу незадолго до встречи. Достаточно рассмотреть схему маневрирования обеих эскадр, и сразу становится ясно, что Крэдок хотя и стремился вступить в бой, прекрасно понимая, что после длительного океанского перехода машины немецких кораблей сильно изношены и не выдержат длительной погони, но делал это несколько неуверенно. Крэдок вполне мог бы и не вступать в бой – до конца светлого времени уходить от немцев в противоположном направлении и затем, скрывшись в наступившей темноте, попытаться присоединиться к “Канопусу”. К тому же непогода и приближающаяся темнота ещё больше увеличивали шансы на спасение тихоходного “Отранто”.

Вероятно, принимая решение о бое, английский адмирал исходил из сложившейся ситуации, поскольку в любом случае согласно инструкциям Адмиралтейства главной его задачей было не пропустить немецкую эскадру в Атлантику – именно с этой целью ему и поручили командовать морскими силами в Южной Атлантике. Он допускал, что достаточно было бы просто в какой-то степени повредить крейсера противника, чтобы лишить их оперативного маневра. Поврежденные немецкие крейсеры не смогли бы получить серьезного ремонта в нейтральных портах, а если бы из-за повреждений они потеряли бы какую-то часть скорости хода, то не смогли бы и уйти достаточно далеко. В этом случае, эскадре Крэдока было бы достачно просто вовремя выйти из боя и сообщить о точном местонахождении немецкой эскадры. Дальнейшие дни немецкой эскадры были бы сочтены – через некоторое время из центральной части Тихого океана и Атлантики прибыли бы мощные силы, и немцев, не имевших возможности уйти из-за полученных повреждений, попросту бы разгромили.

Соотношение весов в бортовых залпах были следующими: “Гуд Хоуп”-два 234-мм восемь 152-мм (707 кг), “Монмут” – семь 152-мм (408 кг), “Глазго” – два 152-мм пять 102-мм (161 кг), “Отранто” – три 120-мм (40 кг).

Итого: два 234-мм, 17 152-мм, три 120-мм, пять 102-мм. Всего 1316 кг

“Шарнхорст” – шесть 210-мм, три 152-мм (866 кг), “Гнейзенау” – шесть 210-мм три 152-мм (866 кг), “Лейпциг”, “Дрезден” и “Нюрнберг” – по пять 105-мм (все три 240 кг). Итого 12 210-мм шесть 152-мм 15 105-мм. Всего 1972 кг.

Из изложенного очевидно подавляющее превосходство немцев: бортовой залп из 12 210-мм и шести 150-мм орудий общим весом 1772 кг у немцев, против двух 234-мм и 15 152-мм общим весом 1115 кг у англичан, как 1:1,6.

В период с 17.41 по 17.47, британские корабли построились в кильватерную колонну: “Гуд Хоуп”, “Монмут”, “Глазго” и “Отранто”, двигаясь со скоростью хода около 15 уз. (максимальный ход “Отранто”). После построения британская колонна легла на курс SO на сближение с эскадрой Шпее. С “Глазго” расстояние оценили в 22000 м (120 кбт.). Немецкие корабли тоже следовали в кильватерной колонне курсом WSW, имея несколько большую скорость хода и сближаясь более решительно, чтобы быстрее выйти на ветер.

Как известно встреча эскадр произошла далеко за полдень. Заход солнца ожидался в 19 часов. Тактически Крэдоку нужно было сблизиться как можно быстрее, так как в это время солнце светило бы в глава германским комендорам, но сделать это быстро не удавалось из-за тихоходного “Отранто”. С учетом времени, необходимого для сближения эскадр, на бой оставалось не более двух часов светлого времени. В течение часа-двух даже слабая эскадра вполне могла бы нанести какой-либо ущерб противнику и затем скрыться в сумерках.

Вступив в бой, повредив немецкие корабли и скрывшись в темноте, Крэдок мог бы считать свою задачу полностью выполненной. О полном разгроме своей эскадры Крэдок скорее всего и не помышлял. В самом деле, никакой флагман не может допустить мысли, что его эскадра будет наголову разбита за 15 минут боя даже в самых неблагоприятных условиях.

17.55. Так как “Отранто” не мог дать больше 15 узлов, Крэдок понял, что идя этим курсом, при той же скорости он может оказаться под ветром у немецкой эскадры, проходящей немного южнее. Это означало, что и ветер, и волны будут нахлестывать на стреляющий борт английских кораблей. По всей вероятности, в этот момент Крэдок окончательно решил идти на сближение, чтобы в случае начала перестрелки воспользоваться свои преимуществом в освещении, и изменил курс на SSO. В случае, если Шпее стал бы медлить с вступлением в бой, ему пришлось бы отвернуть влево и отказаться от попытки выйти на ветер англичанам. Но в 17.58, чтобы выровнять строй эскадры до перестроения во фронт, Крэдоку пришлось отвернуть несколько вправо к W.

18.00. С германских кораблей опознали “Гуд Хоуп”. Дистанция определялась в 19000 м (100 кбт.). Обе эскадры шли слегка сближающимися курсами.

18.04. Согласно записям штурмана “Глазго”, на дистанции 13800 м (75 кбт.) британская эскадра повернула “все вдруг” на четыре румба влево на курс SO с целью сблизиться с противником и принудить его к бою до захода солнца.

Эскадра М. Шпее в Тихом океане

Однако Шпее не посчитал возможным начинать бой до захода солнца в невыгодных для него условиях освещения, так как заходящее светило слепило бы глаза германским комендорам. Британцы значительно уступали ему в скорости хода из-за тихоходного “Отранто”, и германский флагман мог выбирать дистанцию для начала боя и положение относительно ветра. В 18.05 германская эскадра ответила на этот маневр отворотом последовательно влево на два румба, удерживая дистанцию в 17000 м (90 кбт.). Обе эскадры шли на юг против волны. Немцы занимали наветренное положение. Шпее отвернул и уклонился от немедленного боя, оттягивая его начало, чтобы в случае неудачного развития боя в темноте можно было легче уйти. В то же время держась между англичанами и берегом, чтобы отрезать им отступление в нейтральные чилийские воды, которые были совсем рядом, а это было уже спасением для проигрывающей бой эскадры.

18.08. Британская эскадра повернула “все вдруг” вправо на пять румбов, выстраиваясь в кильватерную колонну. Как только эскадра легла на новый курс, Крэдок сделал новую попытку сблизиться с неприятелем и поднял сигнал “курс S”, хотя фактически отклонился немного к SSW.

В 18.18 Крэдок приказал увеличить ход до 17 узлов, хотя понимал, что “Отранто” отстанет.

18.20. Крэдок по радио вызвал “Канопус”, указав ему свое место в точке с координатами 37°30' юш; 74°00' зд и сообщил о своем намерении атаковать неприятеля. Шедший на север 10-узловым ходом “Канопус” ответил: “Мое место: 41 °10’ юш; 76°20' зд. Курс NN-10°”, то есть в 200 милях к югу. Одновременно Крэдок поднял сигнал: “Следовать движению адмирала, “Отранто” иметь самый полный ход”. Затем “Гуд Хоуп” повернул на один румб в сторону германской эскадры. Эскадры шли на юг слегка сходящимися курсами.

18.22. В свою очередь Шпее отвернул на два румба влево, удерживая прежнее расстояние до противника, курс оказался строго на S. Его корабли продолжали идти незначительно южнее и впереди англичан.

18.37. Солнце начало уходить за горизонт. Шпее подвернул на SS W – теперь уже в сторону своего противника и шёл от него в расстоянии 13500 м (73 кбт.). “Дрезден” к этому времени уже присоединился к германской эскадре и шёл вслед за “Лейпцигом”.

18.40. Крэдок, посчитав опасным присутствие обоих германских лёгких крейсеров для довольно сильно отставшего “Отранто”, уменьшил скорость хода до 16 уз. Вместо того, чтобы отпустить “Отранто” к “Канопусу”, он продолжал требовать от него увеличения скорости хода во что бы то ни стало. На это “Отранто” отвечал, что против встречной волны большего хода он развить не может. По мере уменьшения скорости флагманского крейсера “Отранто” сблизился с “Глазго”.

В штормовых облаках солнце садилось всё ниже, свинцовые тучи и временами налетавшие дождевые шквалы затемняли свет наступающих сумерек, однако западная часть горизонта была ясной. На ярком фоне неба резко выделялись подсвеченные заходящим солнцем силуэты британских кораблей, качавшиеся на сильной волне. Пока не зашло солнце, выгоды освещения оставались на стороне Крэдока, но с заходом солнца преимущества британской эскадры становились абсолютным её недостатком. Немецкие крейсера терялись на затемненном облаками восточной части горизонта, а английские четко вырисовывались на освещенном западном. Взошедшая луна время от времени закрывалась тучами. Ночь обещала быть бурной, и состояние погоды увеличивало преимущество немцев, которыми они располагали благодаря лучшей боевой подготовке и большему весу бортового залпа.

18.50. Теперь уже Шпее повернул в сторону англичан на один румб, всё больше и больше сближаясь с британской эскадрой. Дистанция оценивалась немцами в 12400 м (67 кбт.).

В данной обстановке у англичан был только один разумный выход: выйдя из боя ещё до его начала, разделиться и сделать попытку соединиться с “Канопусом”, в крайнем случае пожертвовав “Отранто”, если бы ему не удалось ускользнуть в темноте. Настал последний момент, когда, оценив шансы сторон, трезвомыслящий командующий должен был принять это решение. Корабли Крэдока ещё могли поворотом “все вдруг” вправо уйти в сторону океана. Однако, на19.00 обе колонны, идя медленно сходящимися курсами с общим направлением на SSO, сблизились на предельную дистанцию огня орудий калибра 152-мм.

19.02. Несмотря на уменьшение хода до 16 уз., английские корабли уже довольно сильно опередили немецкую эскадру и при этом заняли несколько лучшее тактическое положение, используя волнение и ветер в свою пользу. Крейсера Шпее продолжали идти сближающимся курсом. По маневрированию немецкого флагмана Крэдок понял, что Шпее тоже стремится начать бой. Неизбежность его была очевидной, и Крэдок, по всей видимости, решил упредить немцев и ввести в действие максимальное количество 152-мм орудий. Но чтобы могло стрелять максимальное число орудий, было необходимо, чтобы в стреляющий борт не била волна, то есть нужен был поворот. По приказу Крэдока британские корабли повернули в сторону немецкой эскадры на курс SSO.