Текст книги "Мессия (СИ)"

Автор книги: Валерий Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 39 страниц)

Глава 4: Дети.

       Так как Жанна Неонова очень опасалась за здоровье сына, то в начале и очень долго, она опасалась отпускать его в садик. Её муж работал, и довольно много и успешно, а она никак не могла найти в перестроечное время нормальную работу. Ей предлагали работать, но только почти бесплатно, и там, где предлагали, даже такую зарплату сильно задерживали. Смысла работать там не было никакого. Поэтому Павел сказал ей «Сиди дома, у тебя ребёнок больной». И она сидела, учила его читать, говорить, потом стала учить считать. Он учился довольно хорошо, только плохо общался с другими детьми, не умел находить с ними общий язык.

       Как-то Саша вышел с мамой погулять, во дворе гуляла её соседка с сыном. Жанна подошла к ней и стала стоять ждать, смотреть, как играет сын.

       -А вы не думаете его отдать в садик?

       -Нет, он болеет, сильно, муж сказал, чтобы я не работала, следила за ним. Ему нужен уход, и часто ходить к врачу.

       -А как со школой?

       -В школу будем ходить, конечно, года через полтора.

       -Я вот своего старшего Павлика тоже до пяти лет не отдавала в садик, теперь жалею, он совсем не умеет общаться с другими детьми, боится остаться без мамы. И ему теперь очень тяжело учиться в школе, его часто колотят, он постоянно дерётся. В общем, я жалею, что не отправила его в садик сразу, он стал не социален, не умеет ладить с коллективом.

       -Я поняла.

       -Просто, как бы дело ваше. Но ребёнок, который никогда не общался с другими детьми, ему сложно в раз научиться общаться с ними.

       -Он у меня вроде умный и спокойный.

       -Дело ваше... Просто, каким бы он не был больным, ему всё равно рано или поздно придётся учиться общаться с другими детьми. И чем позже он начнёт этому учиться, тем хуже.

       -Я это понимаю.

       * * *

       Тем не менее, хотя в садик отдать сына Жанна так и не решилась, но готовить к школе его было совершенно необходимо, и она записала его на платные подготовительные курсы в гимназию. Она водила его туда два раза в неделю, и он сравнительно неплохо учился писать, рисовал закорючки, учился письму и считал. Как-то после нескольких недель занятий, учительница решила устроить родительское собрание. Она попросила задержаться мамочек, а детям предложила поиграть в коридоре, здесь в стенах гимназии, им ничего не угрожало, и они играли в коридоре, а учительница стала рассказывать об успехах и неудачах своих учеников.

       -...так вот Марат учится плохо, никак не может освоить простейшие действия с числами. И мне кажется, что он даже не помнит сами числа, даже от одного до десяти. Мне кажется, он уже сильно отстал от других детей, и я советую вам подумать об этом, попробовать хотя бы выучить цифры от одного до десяти самостоятельно. Также он не умеет читать и не знает буквы. Я не могу его учить писать, если он не выучит алфавит. Хотела бы поставить в пример Сашу Неонова, он делает поразительные успехи в математике и письме, он впереди всей группы. Он уже умеет писать, правда, почему-то всё время пишет печатными буквами, а не прописью, умеет читать. Умеет считать и складывать цифры от одного до десяти, вычитать. Очень умный ребёнок, я бы сказала, он умеет всё то, чему обычные дети учатся классе во втором. Так же он очень хорошо рисует, для своих лет конечно, очень красиво, ярко образно и аккуратно. У него определённо таланты ко всему, я буду рекомендовать его...

       Дверь в класс распахнулась и него ворвалась толпа детей, у одного из них текла кровь, и был разбит нос, трое из них плакали. Мамочки сразу прервали собрание, и бросились к своим шести летним малышам.

       -Что случилось?

       -Саша, Саша, он дерётся.

       -Что случилось?

       -Мы стали драться, и он нас всех побил.

       -Почему вы стали драться?

       -Мы хотели поиграть в Брюс Ли.

       -Но? Зачем?

       -Мы просто играли, а он стал драться сильно.

       Мамочка Марата, которому разбила нос, прикладывая салфетку к разбитому носу сына, сильно разозлилась.

       -Знаете что. Это уже не первый раз, мой сын жалуется, что его бьют, и, прежде всего, ваш Саша. Надо уметь воспитывать своего сына...

       -Да я замечала, что они балуются, – заметила учительница, – но он разбил нос так сильно впервые, раньше они...

       -Саша, зачем ты разбил нос Марату?

       -Случайно, мы дрались, я как Брюс Ли хотел...

       -Боже мой, сколько крови, надо показать врачу...

       -У моего сына тоже фингал под глазом, и ещё какой... Жанна, это вообще-то переходит все границы, надо маленько ограничить вашего сына. Если он уже сейчас так дерётся, что будет в школе, когда он подрастёт?

       -Если вы водите своего сына заниматься карате, пожалуйста, идите в спортивную школу.

       -Но он не занимается карате, и вообще, не занимается спортом. Это случайность.

       -Он сильный, очень сильный, – пожаловался Марат.

       -И злой, – добавила одна из девочек.

       -Саша злой, очень злой.

       -Они сами начали играть в Брюс Ли, – сказал в оправдание мальчик.

       -Ладно, давайте замнём это... Просто, объясните своему сыну, что он не должен драться. Посмотрим, как он будет вести себя дальше, всё же, они пока ещё дети.

       -У Марата кровь никак не остановится, что такое?

       -Дайте, посмотрю.... Да у него нос сломан.

       -Не может быть.

       -Сломан, точно говорю...

       -Знаете, что, Неонова, это переходит все границы. Ваш сын.

       -Да они ещё маленькие, что вы хотите, – вступился за Неонову чей-то папочка, – вот подрастут, начнут понимать. Сейчас просто надо наказать Сашу, объяснить ему, что драться нельзя, и дальше можно забыть инцидент. Не делайте из мухи слона, мальчики в школе всегда дерутся, это просто неизбежность, вообще у всех, вообще всегда. И да иногда, особенно дети, могут ударить неудачно, и нанести другим травму.

       -Всё, я иду к врачу, если подобное повторится ещё раз. Я уйду из гимназии, учтите.

       -Я тоже, если ваш сын ещё раз побьёт кого-нибудь, я не хочу, чтобы мой Витя терпел это. Я не буду рисковать.

       * * *

       Курсы уже почти закончились, была весна, Саша Неонов запомнил, что драться нельзя, мама сказала, если он будет драться, то придётся уйти из гимназии, потому что выгонят. Он не дрался, хотя иногда драться хотелось, но он старался, потому что если побить кого-то снова, то могут выгнать, а главное родители будут ругаться и накажут его. Тем более, что за курсы платили деньги, а денег у родителей не много, он это знал. Папа работал много, но сейчас в стране был кризис. Продукты выдавали по карточкам, купить что-то было очень сложно, платили мало всем и с задержками.

       Он не дрался, они просто толкались на перемене, не всерьёз, так, и толкаться начал не он, Саша просто присоединился. Он толкнул Ромку слишком сильно, тот упал, ударился головой, и полилась кровь, он встал, заревел, из головы лилась кровь, она была разбита. Его повели к учительнице, та увидела это, и сразу повела к врачу. Сашу выставили с урока за дверь, уроки продолжились, потом за ним пришла мама. Учительница сразу позвала её, долго ругалась, потом Жанна тоже обозвала её скотиной, и она вышла из кабинета, взяла Сашу за ручку и повела прочь.

       -Молодец, разбил мальчику голову, до сотрясения мозга.

       -Мы просто толкались мам, играли.

       -Доигрался, всё, нас исключили из гимназии, не возьмут, теперь будешь поступать в обычную школу и учиться как все. Такой шанс, такой шанс ты пропустил, это же лучшая гимназия района, и тебя тут хотели взять бесплатно, потому что ты такой умный. Но им совсем не нужны инциденты с тобой каждые полгода, всё из-за твоих драк. Если бы ты не дрался.

       -Мы не дрались мам, мы просто толкались.

       -Ты толкнул его так, что он чуть шею не сломал. Не балуйся больше! Если такое будет и в школе, куда мы пойдём? Кем ты вырастишь, бандитом? Я хочу, чтобы такое больше никогда не повторялось.

       -Я не дрался, я не виноват.

       -Мы поговорим с папой, и подумаем, как тебя наказать.

       Придумать, как наказать ребёнка у них не получилось, убрать игрушки? Да это наказание, да убрали. Не пускать гулять на улицу? Он и так не гулял, друзей у Саши и не было. Да поругали и не один раз, да побили, но не сильно, да расстроилась мама, потому что такой шанс упущен, и в гимназию можно даже не соваться. Да, придётся идти в обычную школу на общих правах. Что ж делать?

       * * *

       Вступительных экзаменов в первый класс обычной школы, конечно, не бывает, туда берут всех. Но если в школе около двенадцати классов, например от "а" до "к". То, очевидно, что всегда имеется лучший класс "а", и худшие классы, и каждый хочет попасть в лучший, более сильный класс. Поэтому было собеседование, почти настоящий экзамен, а по результатам экзамена принималось решение, какому ребёнку куда идти. Конечно, там был блат, и пара учеников была детьми учителей школы, и они, конечно, пошли в "а" класс, потому что свои. Были и те, кто просто дал взятку, или имел какое-то влияние в этой стране, но особо крупных шишек в классе не было, потому что это хоть и "а" класс, но рядовая школа, обычного района Москвы.

       Саша сел на первую парту, к нему подошёл учитель, положил перед ним билет, а потом сказал задание.

       -Я умею читать.

       -Слушай, первое задание, нарисуй человека, любого, потом надо написать прописью буквы, потом написать цифры, сделать задания на сложение и вычитание, и потом будут устные задания.

       -Хорошо.

       Он приступил к заданию, всё было просто, кроме задания нарисовать человека. Сначала Саша выполнил простые задания на буквы и сложение и вычитание, самое сложное из которых было, девять минус три равно шесть. И после приступил к заданию, которое он определил как наиболее сложное, хотя оно и было в списке первым. "Нарисовать любого человека, как можно лучше, красивее". Он потратил на это почти всё время, сидел и рисовал, сначала силуэт, потом глаза и черты лица. И это было сложно. Потому что рисовать человеческое лицо вообще сложно, особенно, если это надо сделать цветными красками, а у Саши были цветные карандаши, самые разные. Потом, нарисовав лицо, он стал подбирать оттенки и тени, потом, худо-бедно справившись с этим заданием, приступил к остальным декорациям комнаты, где сидел человек. Их надо было нарисовать в объёме, дальше снова тени, оттенки, и в конце, надо было нарисовать волосы, это тоже не просто, рисовать волосы, тем более волосков много, и они не все сливаются. Наконец, время, отведённое на задание, кончилось, Саша рассчитал всё правильно, и когда учительница сказала сдавать работы, он закончил последний штрих.

       Она взяла его работу, посмотрела на рисунок, тупо улыбнулась. Этот рисунок разительно отличался от рисунков других детей, здесь была нарисована необычайно красивая женщина, в синей военной форме, с длинными светлыми волосами, с автоматом в руках, на столе рядом с ней стоял компьютер, только какой-то странный, с необычно тонким монитором. И она сидела в комнате с различными вещами, многие из которых были необычными. И всё это, было очень логично, дополняло картину, и каждый предмет интерьера мастерски подчёркивал красоту женщины, ей очень шла форма, этот автомат, и даже изысканный утончённый компьютер с фантастически тонким экраном. Но главное было даже не в сюжете рисунка, а в том, как он был нарисован, так мог нарисовать разве что профессиональный художник, да и то, потратив на картину много часов, дети не умеют так рисовать. Хотя, учительница не была истинным ценителем искусства, и не могла толком оценить нарисованное, но ей было ясно одно, нарисовано очень красиво и исключительно талантливо, особенно, учитывая возраст ребёнка. И, увы, она не была ценителем искусства, не была художником, она не могла и не умела оценить эти тонкие тени на лице девушки, подбор цветов, и многие другие мелочи, которые выдавали в работе почерк профессионального художника. Она не могла понять главного, и не смогла, потому что мальчик рисовал свой шедевр при ней, она не смогла понять главного, ребёнок просто не способен так нарисовать, так мастерски, тонко, точно, подобрать строго источник света, контраст и освещённость. И, тем не менее, учитель даже не посмотрела на остальные безукоризненно сделанные задания на чтение и математику. Её взгляд был прикован только к рисунку Саши, она не была художником, но даже её учительского понимания хватило, чтобы понять, нарисовано, как минимум, исключительно гениально.

       Маленький Саша встал, и вышел в коридор, где его ждала мама.

       -Ну, как? Всё сделал?

       -Да, я старался. Рисовал долго, мне сказали, нарисовать как можно лучше, не знаю, получилось ли. Я не успел нарисовать что хотел, мало времени дали.

       -Не волнуйся, этот экзамен формальность. Сейчас подождём часок, и там скажут, в какой класс пойдёшь. Только главное, не дерись ни с кем.

       Из соседнего кабинета вышел учитель, она подошла к Саше, встала напротив его мамы.

       -Пройдёмте со мной, я хочу показать вам шедевр вашего сына.

       -А что? Что-то не так?

       -Ещё как не так.

       -Но он умный мальчик, и мы с ним на курсы ходили. Он умеет читать и считать.

       -Да дело не в чтении, и не в счёте, с этим всё хорошо, посмотрите, что он нарисовал.

       Они прошли в кабинет, здесь сидел завуч, разглядывал какой-то листок, обычный двойной листок в клеточку. Жанна не сразу увидела, что там, потом завуч показала ей листок с рисунком, невероятно чётким и красивым.

       -Полюбуйтесь?

       -Да, а что плохо?

       -Нет, не плохо, скажу больше, так нарисовать не каждый взрослый сможет. Просто, ваш сын, уникальный и талантливый художник, действительно талантливый, не знаю, это конечно не картина Ван Гога, но директору я покажу, похвалю. Может быть, в будущем, из него вырастит великий художник.

       -Но мы приняты?

       -Да, конечно, в "а" класс. В других тестах я не вижу смысла. Сказать по правде, ваш сын, даже кроме этой картинки, показал очень хороший результат, и я думаю, он будет лучшим учеником в классе. Но я бы советовала вам, всё же, пойти в художественную школу, или записаться туда параллельно. Просто с такими талантами к рисованию, надо... А, ладно, не важно. Вы приняты, в "а" класс, приходите на организационное собрание двадцать пятого августа в семь вечера сюда.

       * * *

       Жанна постучалась в дверь, невропатолог разрешила ей войти, она вошла и как обычно села напротив.

       -Ну что, рассказывайте, как дела, куда поступили?

       -Мы поступили в триста двадцать третью школу в "а" класс.

       -Не плохо, в "а" класс, это очень даже не плохо, я слышала, там были вступительные тесты.

       -Да, мы всё сдали, и очень хорошо. Нас похвалили, но Саша до этого год ходил на курсы в гимназию.

       -А почему не остались в гимназии?

       -Ну... Туда так просто без связей не поступить, поэтому мы не стали и пытаться, а курсы были платными.

       -Понятно... Я вот получила очередной снимок его мозга, смотрю и удивляюсь. И вот что думаю, видите вены?

       -Нет, я ничего не понимаю.

       -В общем, они расширены, у него в голову поступает слишком много крови и мозговой жидкости. В прошлом, я закрывала на это глаза, списывая всё на его уникальность, но думаю, это может быть опасно, потому что это переходит все лимиты и очень сильно. У вас не было никаких припадков? Вы не теряли когда-нибудь сознание?

       -Нет, вроде всё нормально.

       -Может быть, просто потемнение в глазах? Там встал, в глазах темно на секунду.

       -Да нет, он не жаловался.

       -Хорошо, просто, будьте осторожны, и берегите голову, я опасаюсь, что у него слабые сосуды, они слишком большие, приток крови почти вдвое больше, чем у обычного человека, да ещё и давление у него слишком высокое, слишком высокое. При таком давлении, кровь должна просто летать по сосудам, гораздо быстрее, чем... Я думаю, могут быть осложнения, думаю, я выпишу ему таблетки.

       -Это так необходимо?

       -Необходимо. Они просто снизят давление, и... В общем, не важно, но уникально уже то, что он с такими патологиями, столько лет не испытывает никаких побочных эффектов и проблем. Или вы скрываете?

       -Нет, у нас всё нормально, и с кровью тоже, пьём таблетки, ситуация стабильно тяжёлая, так говорит педиатр. Просто, я думаю, живут же люди и с другими отклонениями, и не всегда отклонения означают болезнь.

       -Я последнее время тоже так думаю, но только применительно к вашему сыну, и всё же пейте эти таблетки, потому что с сосудами у него действительно не всё в порядке, а голова такая вещь, с ней не шутят. Это не менее опасно, чем, например, врождённый порок сердца, одно кровоизлияние в мозг, и всё, ваш сын инвалид на всю жизнь, а при таких слабых сосудах, это вполне возможно. И дело даже не в отклонениях, просто кровоизлияние в мозг опасно вообще для любого человека, и сосуды его действительно не очень, просто смотрите сами, какие толстые. И в этот раз, с сосудами, это именно болезнь, хотя с такой болезнью, если аккуратно, можно жить всю жизнь, и многие живут, и ничего, если аккуратно...

       -Понятно.

       -Я хотела бы поговорить с вашим сыном, я подготовила устный тест с картинками, посмотрим, как у него с логикой.

       -Учителя говорят, что всё хорошо.

       -Это просто тест.

Глава 5: Школа. Разборка.

       Первые три класса пролетели быстро и без проблем, Саша несколько раз дрался, и довольно сильно, его противники получали по шее, причём даже те, кто был старше, и на вид сильнее. Но до печального финала и переломов дело никогда не доходило, и с этим повезло. Мальчик демонстрировал не только силу, ловкость, но и владение техниками боя, которых никто и никогда не видел. Только эти поединки со старшими ребятами не видел никто из взрослых, а потом никто не мог и оценить. Потому что эти старшие сами учились в третьем или пятом классе. Тем не менее, он был очень сильным, и многие его побаивались, правда, интереса к физкультуре не проявлял вообще никакого, и на самих уроках физкультуры ленился, а играть достаточно хорошо в спортивные игры типа футбола у него не получалось. Зато все учителя считали его очень одарённым учеником младших классов, но пока ещё это было не так важно и заметно, потому что в самых младших классах успеваемость учеников не так важна, и на неё редко обращают внимание всерьёз. Что такого особенного в том, что школьник, ученик второго класса бегло читает и хорошо владеет таблицей умножения? Ничего. Всякий взрослый хорошо этим владеет. Да его хвалили, но... Но до пятого класса всё это оставалось за кадром.

       Была перемена, учитель вышел из класса, я подошёл к окну, выглянул из него. Меня кто-то толкнул сзади, а потом удержал, не дав упасть.

       -Всё, я тебя спас, ты мой раб на всю жизнь.

       Я обернулся, там был Стас.

       -От чего спас?

       -Ну, вывалился бы ты с третьего этажа, разбился бы насмерть.

       -Во-первых, ты сам меня толкнул.

       -Это не считается. Зато я тебя потом спас. Теперь ты мой раб на всю жизнь.

       -Во-вторых, здесь не так высоко, и с такой высоты вполне можно спрыгнуть, и ничего не будет.

       -Да ну, расшибёшься насмерть.

       -Здесь метров шесть, это не высоко.

       -Ну, спрыгни.

       -Легко, – ответил я.

       -Ты что дурак? Не надо прыгать, – вступилась одна девочка.

       -Легко.

       Я забрался на подоконник, и прыгнул вниз, полёт был недолгим, я плавно приземлился на асфальт внизу, присел, в ногах отдалась прилившая кровь, было немного больно, но я легко встал на ноги. И сразу продемонстрировал, что всё в порядке.

       -Я же говорю, здесь не так высоко, второй этаж не третий. Спрыгнуть можно.

       -Да... – Протянул Стас.

       -Ну, давай, прыгай тоже, не ссы, – сказал я.

       -Сейчас.

       Стас был вдохновлён моим примером, тем более, я действительно прыгнул вниз без последствий, все видели. Мне даже вроде бы было не больно. Ну, может, разве что присел при приземлении, а так всё нормально. Стас прыгнул тоже... Он не хотел мне уступать, потому что ребёнок, и потому что он хотел выглядеть смелым и бравым. Такая глупая ситуация... Он приземлился неудачно, при посадке его ноги подвернулись, и от удара он сначала присел, а потом повалился, сразу заверещал. Я подошёл к нему.

       -Стас что с тобой?

       Он катался, плакал, и хватался за ноги.

       -Позовите учительницу. Он сильно ушибся. – Крикнул я наверх.

       Учитель прибежала быстро, побледнела и спустилась вниз. Уже спустя пять минут, она и ещё один мужчина, проходивший мимо, волокли ребёнка в мед кабинет.

       Она вернулась из медицинского кабинета, и стала выяснять.

       -Что случилось?

       -Мы прыгали из окна, я спрыгнул, и всё нормально, Стас прыгал за мной, но когда он приземлился, заплакал и стал валяться...

       -Дураки, зачем, зачем вы стали прыгать из окна? И кто прыгал?

       -Прыгал только я и за мной Стас, но я нормально спрыгнул.

       -Маму в школу.

       -Но это не я, Стас сам первый начал, – начал оправдываться я. – Он сказал, ну спрыгни, ну я и спрыгнул, а он спрыгнул за мной.

       -Маму в школу!

       -Но это правда, – вступилась за меня девочка, – Стас действительно первый начал с этим прыжком из окна. А Саша просто как дурак прыгнул.

       -Маму в школу! И ты тоже.

       -Но я то не прыгала.

       -Зато не понимаешь, что вы вообще могли себе шею сломать из-за этого. И всё ещё хорошо кончилось, а могло кончиться вообще очень плохо, здесь очень высоко.

       Учительница вышла к доске.

       -Ребята, слушайте меня внимательно, никогда не прыгайте с большой высоты без острой необходимости. Ваше баловство смертельно опасно. Саша Неонов спрыгнул удачно, ему просто повезло, он немного ушибся и ничего не сломал, теперь делает вид, что с ним всё в порядке, что он герой. Но он дурак, а не герой, и ему просто повезло, он удачно приземлился. А вот Стас спрыгнул менее удачно, он подвернул ноги при приземлении, не смог погасить скорость, и у него сломаны лодыжки на обеих ногах и растянуты, а может и порваны связки, возможно, всё ещё хуже, и есть другие переломы. Врач не смог определить всё без рентгена, но его увезли в больницу. Ему впереди грозит операция, и он очень долго не сможет ходить, может быть два или даже три месяца, ему придётся долго лечиться и остаться в школе на второй год. И ему очень больно, и будет ещё долго очень больно. Потому что он поломал ноги и очень сильно, с такой высоты нельзя прыгать! Слышите меня? Нельзя! Тем более, прыгая с такой высоты даже на ноги, можно вообще сломать тазовые кости, порвать вены и вообще погибнуть. Не ведитесь на глупые шутки товарищей. Никогда не делайте того, что может быть для вас смертельно опасно. Судьба покарала Стаса, он решил пошутить, он сам попался на свой крючок и сломал ноги, и очень сильно. И тебе Саша, очень повезло, что ты их себе не сломал, потому что могло быть и так, ты бы сломал себе ноги, и остался на второй год, а Стас нет, потому что не прыгнул бы за тобой. Ясно? И не важно, что это Стас тебя раззадорил, сломал бы ноги себе ты. Никогда не прыгай с большой высоты, никогда не балуйся, ничего не доказывай, ваше глупое баловство, ваши глупые шутки, и в другой ситуации, могут привести к трагедии. Хорошо, что сегодня никто не погиб, хорошо, что всё кончилось так. В следующий раз повезёт меньше.

       -Всё понятно, может не надо маму?

       -Маму надо, и твою тоже Люда, и вообще... Я хочу собрать по этому случаю родительское собрание.

       * * *

       Между тем, дела в моей стране шли совсем плохо, экономический кризис и коллапс системы не желали прекращаться. Люди годами не получали заработную плату, предприятия простаивали, и их продукцию никто не покупал. В магазинах появились импортные товары, но теперь их никто не мог купить, потому что ни у кого не было денег. В стране развивались бандитизм и коррупция. И не было этому ни конца ни края. Стоит вспомнить, что страна вообще разваливалась и политически, в девяносто первом году многие республики вышли из состава СССР. В том числе такие крупные как Белоруссия, Украина, Казахстан и Узбекистан. Денег в госбюджете не было, армия погибала. На Кавказе начались не прекращающиеся распри, все воевали со всеми. В стране насаждались западные ценности и частная собственность, но из-за разложения органов милиции и новых бандитов, которые делили остатки имущества союза, ни к чему хорошему это не приводило. Если даже человек пытался начать любое дело, его сразу же начинали рэкитировать бандиты, и вымогать деньги. И никакие права и законы не соблюдались всё равно, страна гнила и разваливалась, внешний долг рос, и никто ничего не мог с этим поделать. Да никому особо и не было до этого дела, даже центральной власти, все пеклись о своём кармане. Денег не было ни у кого, но при этом, откуда-то появилось много богатых людей, иномарки, и у кого-то теперь были нефтевышки, а у кого-то не было ничего. Правда, нефть всё равно почти ничего не стоила, но тогда, люди у которых был миллион долларов, выглядели страшно богатыми, и таких было много. Я продолжал ходить в школу, мой отец где-то работал и крутился, как мог. Впрочем, в отличие от большинства остальных, он что-то зарабатывал. Вскоре у меня появилась маленькая сестрёнка. Но это отдельная история, и в отличие от меня она была абсолютно здоровой, и тем сильно радовала родителей. Правда, при всём своём здоровье, она время от времени болела, а я никогда.

       Но самое главное, моя страна гибла на моих глазах, я каждый день смотрел новости, и потихоньку уже начал понимать, что это действительно так. Когда я был совсем маленьким, многие мне часто говорили, что я живу в самой лучшей стране на свете СССР, и что перестройка это временно, и скоро мы снова поднимемся, потому что умное правительство проведёт грамотные реформы. Теперь, я видел в СМИ пьяного президента, который даже на серьёзных встречах жрал водку. На улице я видел дорогие машины новых олигархов, слышал про блатных и крутых. Я был ещё мал, но первые ростки понимания того, что происходит, у меня стали появляться, увы, сделать я не мог ничего, я учился в пятом классе, и был ребёнком. И не важно, что я был умным ребёнком, ребёнок это ребёнок, я учился, шалил, читал книжки, интересовался... Я ещё не знал, что делать тогда. Это было только начало моей жизни. Я не понимал, что такое демография, экология, не было проблем с мигрантами, и никто не обсуждал их. Я просто видел, что у страны нет денег, что вокруг сплошной бандитизм, и это всё что я понимал. Я слышал о том, что те, кто работают честно, они все лохи, а настоящие хозяева жизни это бандиты и члены криминальных банд групп, которые в те времена делили Москву, и делили весьма успешно. Я не буду говорить про всё остальное, но наука тогда была никому не нужна, это уж точно, и парень с математическими способностями тоже не был нужен никому. И возможно, это и к лучшему, потому что именно из-за этого, невропатолог, наблюдавший за мной, не мог ничего сделать, а просто тупо вёл наблюдения и всё, практически для себя. В стране уже просто не было НИИ и других структур, которые могли бы заинтересоваться ребёнком мутантом, и, наверное, это меня и спасло. Иначе бы врач не удержалась и послала на меня развёрнутую статью куда-либо, но было некуда. Наша страна погибла, погибли спецслужбы, умный президент Ельцин их просто расформировал, исчезли КГБ и другие структуры. Россия превратилась в послушную западу банановую республику раздираемую внутренними противоречиями и банальным бандитизмом, и никто уже не мог ей помочь. И если даже у власти ещё оставалось какое-то ощущение власти и управляемости, на самом деле это тогда уже было мифом, власть стала чем-то формальным, ещё одной крупной ОПГ, которая просто показывала своих кандидатов по телевидению, не более чем.

       А ещё в девяносто пятом году начались войны в Чечне и Ингушетии, а потом теракты, и многое другое, это был крах, крах всего. Бандитское, нищие, прогнившее государство с ядерным оружием, покорное внешним силам, США и НАТО, уже не могло сделать ничего. Оно просто медленно умирало, и те новые экономические отношения, основы которых сложились к девяносто пятому году, это лишь видимость успешности реформ, они лишь обеспечивали минимальное функционирование системы с минимальным выходом в виде новых внешних долгов. В то время, как остальной мир шёл дальше вперёд, создавал новые технологии, совершенствовал промышленность, выводил на недостижимый уровень свою электронику, мы, мы... И стало понятно, что чем больше будет этот технологический отрыв, тем сложнее будет потом догонять, и стало понятно, что догнать запад мы не сможем, и превратимся, уже превратились в страну третьего мира. И не было пути и решения проблемы, и все понимали, чем совершеннее экономика США, чем выше её производительность, тем выше конкурентоспособность товаров, тем больше денег заработают эти страны, тем тяжелее будет нам. Это замкнутый круг, чем сильнее ты отстал, тем сильнее отстаёшь дальше. И чем дальше, тем хуже... Так было тогда. А что у нас? Чем ответить? Бандитские группировки, контролировавшие рынки, вымогавшие у мелких перекупщиков остатки денег? Это всё чем можно было гордиться, ничего иного не было.

       И девяностые годы, это был период расцвета США и Европы. Их экономика развивалась бешеными темпами. И дело даже не в том, что многие страны восточной Европы вошли тогда в НАТО, и дело не в том, что восточная Германия была поглощена западной. И дело даже не в Югославии, и войне там. Дело в том, что они шли вперёд технологически, и очень сильно, они нашли себе новые рынки. Они поставляли нам дешёвые товары, мы брали в долг, мы оплачивали их дальнейший прогресс и развитие, и разрыв всё рос и рос. Они развивались, мы разваливались. И эти годы, девяностые, это были годы расцвета Европы США и их банковской системы, они шли вперёд, они скупали весь мир. Даже те немногие инвесторы, что приходили в Россию, они приходили не для того, чтобы помочь нам, а чтобы в конце в итоге, вывозить наш капитал. И не было никакой центральной власти, которая могла бы навести порядок, не считать же властью бухарика Ельцина, друзья которого, олигархи, в те времена набивали себе карман. Кой кто говорил, у него есть политическая воля, он провёл реформы... Воли не было, он шёл на поводке у олигархов, грабил сам, и позволял грабить другим. Жил в своё удовольствие, и ничего не мог и не пытался изменить, и сам прекрасно это понимал. И понимал, что если США захотят, они сделают с его страной всё что угодно. И вообще единственная причина, почему США не добили Россию тогда после девяносто пятого, это страх за наше ядерное оружие, которое могло бы попасть не в те руки. А они могли бы добить, легко, просто они остановились, и поняли, что СССР уничтожен, и мы больше им не соперник, и у нас нет интересов нигде в мире, никаких. Да они победили, мы полностью проиграли, стали периферией, послушной другим, без своей воли, без спецслужб, без боеспособной армии. Неуправляемой, не стабильной массой быдла, скованной криминальными кланами и их экономическими интересами. Областью, где нет ни науки, ни промышленности, областью, где нет ничего. А весь остальной мир тогда шёл вперёд, всё дальше и дальше. И ничто уже не могло переломить ситуацию, так тогда казалось. И я это понимал, и потому тогда, в моих глазах США были врагом, и у меня копилась к ним ненависть и обида за мой народ. Я видел на улице бандитов, отмороженных детей, я обвинял во всём тогда США, и отчасти это было верно, но я тогда в пятом классе ничего не мог сделать. И тогда ещё у меня не было плана, и я не понимал, а что вообще можно сделать? Чтобы спасти свою страну, свой народ, чтобы изменить сложившийся ход вещей, это казалось совершенно невозможным. Да и был я глуп и мал, и ничего не понимал тогда, что с меня взять?