Текст книги "Виньетка (Влюбленный повеса)"
Автор книги: Валери Кинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
6
На следующее утро Джейн взяла у дворецкого плетеную корзиночку с едой, собираясь отправиться с Фредди к горячим источникам.
Сегодня она приказала Вэнджи особенно тщательно причесать ее. После долгих трудов темно-каштановые волосы Джейн были уложены крупными кольцами, спадающими к плечам, а наверху собраны в корону, на которой поместился прелестный маленький капор, расшитый оранжевым муслином по белому шелку. К кромке капора была пришита небольшая вуаль из прозрачных белых кружев, красиво обрамлявшая лицо Джейн. Платье было белое, из мягкого батиста, тоже расшитого оранжевым муслином.
Джейн решила, что к этому наряду лучше всего подойдут перламутровые серьги и ожерелье. На ногах у нее были легкие шелковые оранжевые туфли. В руках, затянутых в шелковые перчатки, она держала шелковый зонтик, подобранный в тон платью и туфлям.
Увидев внизу у лестницы Фредди, Джейн ощутила уверенность в себе и предвкушение счастья. Это чувство переполняло ее еще и от того, как она рассталась вчера с Торпом. Слава Богу, что она все-таки не стала его любовницей – как бы ей самой этого ни хотелось!
Ласково улыбаясь Фредди и изящно поигрывая зонтиком, Джейн сошла с последней ступеньки на шахматный паркет холла.
– Вы сегодня прекрасно выглядите, мистер Уэйнгров, – приветливо сказала она.
Фредди молча склонился к ее руке, легонько поцеловал пальцы, а затем быстро отскочил в сторону.
– Джейн, вы самая изумительная женщина из всех, кого я встречал в жизни! – восторженно воскликнул он. – А сегодня вы особенно очаровательны. Только… О, ради Бога, не сердитесь, но я не смогу поехать с вами… Мне кажется… кажется, что это не вполне, как бы это сказать… прилично.
Джейн изумленно уставилась на него.
– Что вы имеете в виду? Почему вы считаете неприличным поехать со мной? Подождите, не отвечайте! – шепнула она, услышав из соседней гостиной звук приближающихся шагов.
Быстро схватив незадачливого кавалера под руку, Джейн повела его по длинной галерее в большую музыкальную гостиную.
Круглая, с высоким потолком комната была выдержана в светло-желтых и темно-синих тонах. Комбинации и оттенки желтого и синего повторялись повсюду – в узорах выпуклого потолка, в вельветовых, расшитых золотом занавесках на окнах, в геометрических фигурах на круглом большом ковре, прикрывавшем пол.
Сверкающая арфа, клавесин и рояль из полированного розового дерева составляли ансамбль, расположившийся на ковре в центре комнаты. Далее полукругом стояли кресла, покрытые черным лаком и обтянутые синим бархатом в тон занавесям на окнах. Небольшая передняя соединяла музыкальную гостиную с южным крылом здания.
Комната была величава. Пожалуй, даже слишком величава для того, чтобы привести в чувство поклонника, но выбирать не приходилось.
– Итак, с чего это вы решили, что не можете поехать со мной? – вкрадчиво спросила Джейн.
Фредди судорожно запустил руку в свои светлые локоны.
– Джейн, я уверен, что вы меня поймете. Нас связывает прекрасная дружба… даже больше, чем дружба! И у меня поэтому такое чувство, что мои эмоции однажды переполнят меня, и тогда… я боюсь, что… Я не хочу принести вам никакого вреда и не хочу разрушить красоту наших отношений – нашей удивительной, глубокой сверхлюбви! – Фредди наконец посмотрел ей в лицо. – Мы будем наедине целый час, а то и два, – пробормотал он в полной панике. – Рядом с вами мое сердце всегда бьется учащенно, во мне рождается желание еще лучше узнать вас и даже… даже поцеловать, хотя последнее так непросто… Джейн, я боюсь за себя и за вас, если мы останемся на целый день вдвоем!
Джейн сняла с плеча зонтик, с легким хлопком закрыла его, сделала шажок к Фредди и по-прежнему негромко, мягко спросила:
– Вы говорите, иногда вас переполняет желание поцеловать меня?
Он кивнул головой и нервно сглотнул.
Джейн улыбнулась – нежно и сладко. Фредди был готов, осталось только посадить птичку в клетку. «Вот только досадно, что он стоит так далеко», – подумала она и сделала еще шаг к нему.
– Но я не вижу ничего предосудительного, если вы и поцелуете меня разок-другой, особенно… – Она потупила ресницы, чтобы скрыть полное отсутствие стыдливости – чего-чего, а этого в ней давно уже не осталось. – Особенно теперь, когда мы нашли друг друга.
– Джейн! – выдохнул Фредди. Теперь их разделяло всего несколько шагов. Замечательно.
– Фредди…
Джейн наклонилась к нему, точно рассчитав угол наклона так, чтобы видеть при этом его лицо сквозь прозрачные кружева над полями капора.
Фредди застыл с приоткрытым ртом, затаив дыхание. Джейн прекрасно понимала, что с ним происходит: он желал ее, и желание достигло своего пика. Оно читалось в глазах Фредди, в его судорожно сжатых руках, в том, как напряглось все его тело.
– Джейн! – снова выдохнул он. – Дорогая, несравненная Джейн!
Джейн приподняла вуаль и позволила зонтику скатиться на пол. Освободив таким образом руки, она протянула их к Фредди:
– Дорогой!
Последний шаг пусть останется за ним. Вот он сделал шажок, еще один – он шел, словно борясь с ветром, широко раскинув руки. Еще…
Но тут Фредди испустил какой-то странный крик и бросился прочь, в открытую дверь, ведущую в галерею.
Джейн была совершенно ошарашена. Что случилось? Ведь не от нее же бежал Фредди, да еще в таком ужасе? Но в чем тогда дело?
– Идиот! – послышался презрительный мужской голос у нее за спиной, и Джейн повернулась к передней, соединяющей музыкальную гостиную с южным крылом здания.
– Торп! – закричала она в ярости. – И давно вы тут шпионите? Как вы могли?! Вы что, все видели и слышали?
– Переживаете, что не сумели сохранить в секрете ваше свидание? Ну что ж, могу дать вам пару уроков на эту тему.
– Мерзавец, – прошептала Джейн; ей показалось, что она сейчас упадет.
– Да не огорчайтесь вы так из-за Фредди…
– Вас не спрашивают! – Джейн чувствовала, что гнев придает ей сил. – Вы просто убили меня! Такое оскорбление не забывается никогда! Как я жалею, что не проткнула вас вчера шпагой, когда у меня была такая возможность!
Торп усмехнулся и неторопливо, даже лениво начал приближаться к ней. На нем были сапоги для верховой езды и голубой сюртук, ладно облегавший широкие сильные плечи. На шее – безупречно завязанный платок, на стройных ногах – кожаные бриджи. Сапоги были в пыли.
– Что касается ваших обвинений в мерзком подслушивании, то знайте: я всего-навсего ездил верхом, а после прогулки решил пройти через музыкальную гостиную – это кратчайший путь от конюшни. – В подтверждение своих слов он махнул рукой в сторону окон.
Джейн проследила взглядом за его рукой и действительно увидела сквозь стекло приземистые прямоугольники конюшен. Она увидела и свой открытый фаэтон – он как раз разворачивался возле главного входа. Но даже если Торп и говорит правду, он все равно не имел права подслушивать!
– Мне нужно идти, – ледяным тоном произнесла Джейн. – Мой экипаж готов, я не хочу заставлять кучера ждать.
– Куда вы едете, если не секрет? – спросил Торп. – Может быть, я могу составить вам компанию?
– Я просто собираюсь покататься по окрестностям. А в вашей компании нуждаюсь менее всего!
Она стойко выдержала изучающий взгляд Торпа: он внимательно осмотрел ее платье, затем – серьги и валяющийся на полу зонтик.
– Так, значит, Уэйнгров не решился ехать с вами, потому что не доверяет себе? Ну и кретин, а?
Джейн окончательно вышла из себя и уже не могла больше сдерживаться:
– Он не поехал со мной по многим причинам – таким деликатным, что вы вряд ли способны понять хоть одну из них! Если вы это называете глупостью – что ж, значит, мистер Уэйнгров глуп, но лишь в той степени, в какой он сам желает быть глупым. А вам было бы недурно у него кое-чему поучиться!
Торп закатил глаза:
– О, какие высокие словеса! Какие тонкие материи! Я, конечно, груб и неотесан, однако если я приглашаю даму на прогулку, то никогда не стану отказываться в последний момент, ссылаясь на утонченность моих чувств!
Но Джейн не слушала его, с самого начала решив, что слова Торпа ничего не значат.
– Всего хорошего, милорд. Надеюсь, вечером мы с вами найдем время поработать над нашей виньеткой.
Джейн повернулась и направилась к двери, но Торп успел перехватить ее:
– Минутку, Джейн. Вы уверены, что совсем не хотите, чтобы я составил вам компанию? Вы выглядите такой огорченной…
Джейн снова взвилась:
– Нет уж, избавьте меня от вашего внимания! И вообще, попридержите свою прыть. Дайте мне побыть сегодня одной – мне нужно о многом подумать.
Торп учтиво поклонился и дал ей пройти.
Джейн оценила этот жест. Как бы то ни было, Торп хорошо умел понимать ее чувства. Правда, она никогда не стремилась к душевной близости с мужчиной, а с Торпом и подавно, но сейчас не могла не отметить, как выигрывает сдержанность Торпа на фоне Фредди с его безудержностью в проявлении эмоций. Как ни печально, но всякое общение с Фредди Уэйнгровом обеспечивает ее головной болью на целый день…
Нет, все, что ей сейчас нужно, – это проехаться в одиночестве по тихим деревенским дорогам, и пусть в лицо дует свежий ветерок, пусть колеса фаэтона катятся по проселку в безнадежной попытке догнать резво бегущую лошадь.
Торп смотрел, как Джейн идет по галерее быстро, но стараясь не потерять достоинства. Он на самом деле восхищался ее выдержкой: ведь она была сейчас до глубины души оскорблена своим дружком, так подло обманувшим ее ожидания. Торп почувствовал на какую-то долю секунды острое желание найти Фредди и поучить его вежливому обращению с дамами. Просто-напросто выбить из него дурь вместе со всеми утонченными чувствами! Куда же, к черту, подевалась его хваленая воспитанность?!
Но в любом случае, что может быть глупее, чем стоять вот так и думать о каком-то дураке, в то время как синий фаэтон медленно катит под окнами музыкальной гостиной? Вот он плавно промелькнул в одном окне, вот он уже в другом… Эх, Торп, Торп, какие возможности проплывают перед самым твоим носом! Если он все правильно рассчитает, то, пожалуй, добьется за сегодняшний день большего в достижении своих собственных целей, чем за дюжину вечеров в оружейной с ее шпагами и бумагами, над которыми нужно корпеть, готовя виньетку вместе со своенравной миссис Амбергейт.
И все же Торп не бросился вдогонку за Джейн. Он круто развернулся и быстро пошел в противоположном направлении. Для него настало время на практике испытать достоинства хваленых лошадей с конюшни лорда Сомеркоута!
Оставив в спальне зонтик и сменив шелковые перчатки на другие, для верховой езды, Джейн направилась к фаэтону, любезно предоставленному ей леди Сомеркоут. Слуга поставил на дно экипажа плетеную корзинку с крышкой, в которой были закуски, приборы и шампанское. Кучера Джейн отпустила обратно на конюшню, сказав, что прекрасно справится сама. Он удивленно взглянул на нее, но Джейн, не обратившая на него внимания, уселась на облучок и легким ударом вожжей заставила пару прекрасных лошадей тронуться в путь. Вперед, гнедые! И если Фредди подвел ее – что ж… Она насладится пикником в одиночестве!
Гнедые постепенно набирали скорость, и так же постепенно из сердца Джейн уходили раздражение и обида. Она очень любила править и знала, что через полчаса такой езды ее нервы полностью успокоятся и она сможет спокойно обдумать план своих дальнейших действий по обузданию непокорного кавалера. Бедный Фредди! Бедный, бестолковый, ненадежный Фредди…
Фаэтон леди Сомеркоут с дверцами, украшенными инкрустацией из слоновой кости, был великолепен – настоящий роскошный экипаж для настоящей роскошной леди! Сидеть было удобно, лошади чутко слушались ее, и Джейн погрузилась в свои мысли.
Очнувшись от задумчивости, она с удивлением обнаружила, что лошади сами повернули на юго-восточную дорогу к горячим источникам. Или она все-таки в нужный момент натянула вожжи? Как бы то ни было, прогулка очень нравилась Джейн. Она подбодрила лошадей резким криком, шаг их стал широким, размашистым, и в считанные секунды фаэтон набрал скорость, петляя по извилистой узкой дороге.
Услышав шум падающей воды, Джейн остановила лошадей, решив, что отсюда прогуляется до источников пешком, а позавтракать можно и в фаэтоне.
Оглядевшись вокруг, Джейн обнаружила, что находится в древней дубовой роще. Теплые струи источников текли чуть поодаль, среди зарослей травы, шиповника, бузины и ясеня.
Когда Джейн остановила своих гнедых, с вершин ясеней, что росли возле источника, налетел легкий ветерок. Он приятно освежал, над вершинами деревьев сияло яркое, безоблачное небо. Запах цветущего шиповника волнами наплывал на фаэтон и смирно стоящих лошадей.
Джейн заметила, как гнедые переступают с ноги на ногу, и подумала, что должна прежде всего позаботиться о них. Для начала она развязала ленты и положила на сиденье свой капор, решив, что это сооружение из оранжевого шелка не пригодится ей, когда она будет распрягать лошадей.
Возиться с лошадьми Джейн любила. Закончив распрягать, она нарвала большие пучки травы и тщательно обтерла каждую их них. А когда она уже собиралась вернуться в фаэтон, ее неожиданно окликнул сильный мужской голос:
– Какая встреча, миссис Амбергейт! Какой сюрприз – увидеть вас здесь!
Джейн оглянулась, ошеломленная, и увидела Торпа – всего в каких-нибудь двадцати футах от нее, верхом на великолепном черном скакуне. Он нахально улыбнулся во весь рот, и Джейн страшно пожалела, что у нее нет с собой шпаги.
Так он преследовал ее!
Мошенник!
Негодяй!
С трудом взяв себя в руки, она надменно взглянула на него:
– Я полагаю, вас не придется слишком долго упрашивать, чтобы вы убрались отсюда восвояси?
Торп покачал головой:
– Не придется.
Он легко наклонился вперед, мягко соскочил на траву, и Джейн невольно отметила, сколько в нем силы и грации.
– Я приехала сюда полюбоваться источником и позавтракать – в одиночестве, между прочим!
Джейн прекрасно понимала бесполезность своих попыток. Торп молча, прищурившись, смотрел на нее, и она чувствовала, как мурашки начинают пробегать по шее, рукам и груди. Она знала, о чем он сейчас думает! Его мысли были для нее ясны так же, как если бы он выкрикивал их на весь белый свет.
Торп подобрал вожжи, привязал своего скакуна к ближайшим кустам, сорвал большой пук травы и стал обтирать лошадь, возвращая ее черным бокам глянцевитое сияние.
Джейн посмотрела на все это и поняла, что для нее самое время уезжать. Нужно снова запрячь лошадей, завязать потуже капор и во весь опор мчаться назад, в Чаллестон, пока Торп не успел и рта раскрыть! Но вместо этого она дождалась, пока он закончит возиться с лошадью, и неожиданно для самой себя сказала:
– Ну, если уж вы решили меня вконец замучить, то, по крайней мере, дайте хоть сначала спокойно позавтракать. Я не ела ничего с самого утра и ужасно голодна. Вы, я полагаю, тоже?
Джейн гордо задрала подбородок и принялась резкими движениями стягивать перчатки, давая Торпу понять, что пригласила его исключительно из вежливости. Но он подошел к ней вплотную и взялся рукой за ее подбородок:
– Да, я страшно голоден, моя прелестная Джейн!
Его голубые глаза проникли в самые глубины ее души, от прикосновения его пальцев по всему телу пробегала страшная дрожь. Джейн знала, что ей нужно немедленно бежать прочь, но ноги словно приросли к месту. И вместо того, чтобы убежать, она внезапно улыбнулась Торпу!
Его взгляд сразу стал серьезным – очень серьезным и целеустремленным. Он наклонился и легко поцеловал ее; его губы были теплыми и чувственными, но внутри у Джейн все похолодело. Теперь у нее не осталось сомнений в том, что с ними произойдет сегодня!
– Достаньте провизию, – глухо сказала она. Торп быстро кивнул и направился к фаэтону – вынимать корзину с едой.
7
Джейн шла по аллее цветущего шиповника, ведущей к источнику, словно в тумане. Ей казалось, что весь мир остался позади – мир нужды, грубой правды и компромиссов. А здесь над теплыми водами стелился прозрачный пар; картина была волшебной, и Джейн представляла себя королевой Гиневрой, входящей в сказочный замок Камелот.
Хотя бы раз! Хотя бы раз она забудет о неприкрытой и горькой правде и улетит в своих фантазиях туда, где жизнь совершенна, проста и прекрасна!
Торп ушел вперед, чтобы все приготовить для пикника. С той минуты, когда Джейн пригласила его разделить с ней завтрак, он не дал ей и пальцем пошевельнуть. Сам достал из корзины клетчатую шерстяную скатерть и аккуратно расстелил ее на траве. Сам вынул и расставил на ней тарелки, приборы и положенные в корзинку произведения кулинарного искусства. Предложил Джейн сесть напротив, открыл бутылку шампанского и протянул ей бокал. Произнес с улыбкой:
– За мою прекрасную Джейн!
Она пила шампанское маленькими глоточками и чувствовала, как начинает приятно кружиться голова, а все заботы уплывают он нее все дальше прочь с каждым новым глотком.
Повар леди Сомеркоут постарался на славу; он положил в корзину холодного фазана, сердцевинки артишоков и тонкие ломтики хлеба с маслом. Запивая еду шампанским, Джейн все чаще смотрела на дымящуюся воду.
Источник образовал в земле широкий омут, наполненный горячей, пузырящейся водой. Он располагался выше Глэпсвичского потока, и горячая вода не сразу впадала в него, но стекала каскадом тонких ручейков. Сам поток окружала густая живая изгородь, бордовые цветы шиповника и сизые ежевики.
Эти ягоды и приковали к себе внимание Джейн.
– Ежевика! – воскликнула она, вставая. – Да сколько! И, кажется, совсем спелая… Это будет прекрасный десерт.
– Действительно спелая, – согласился Торп, внимательно посмотрев на нее.
Джейн замерла. Она прекрасно поняла, что он имеет в виду, и на мгновение вспомнила свой первоначальный порыв – бежать, и поскорее. Но не побежала, а только глубоко вздохнула, подошла к зеленой изгороди и принялась срывать с колючих веточек сизые крупные ягоды. Отправив в рот несколько штук, Джейн зажмурилась от вкуса и запаха этого щедрого летнего подарка, приготовленного самой природой.
Торп подошел к ней, заглянул в счастливые глаза и засмеялся:
– Пожалуй, я должен поблагодарить Фредди за сегодняшний день.
И прежде чем Джейн успела что-то сказать, он обнял ее и поцеловал прямо в пахнущие ежевикой губы.
Она задохнулась и слегка приоткрыла рот. Он немедленно проник своим языком внутрь и стал нежно ласкать ее небо. Джейн забыла обо всем на свете. Запах ежевики смешался с туманом Камелота, и в этом тумане растаяли все мысли о Фредди и о будущем. Осталось только тело Торпа, все сильнее прижимавшееся к ней, и его язык, все смелее исследовавший ее рот.
Рука Торпа скользнула по спине Джейн, и она почувствовала, что ее охватывает нестерпимое желание. Она обняла Торпа за шею и изо всех сил прижала к себе, страстно отвечая на его поцелуй. Торп глухо застонал, и этот низкий звук тоже был полон страсти.
Оторвавшись от ее губ, чтобы поцеловать шею, Торп прошептал:
– Поплыли вместе! Будем вдвоем, в воде…
Джейн почувствовала себя маленькой беспомощной девочкой. И, когда Торп, не дожидаясь ответа, принялся расстегивать ее платье, она не сопротивлялась.
Джейн не помнила, как он снял с нее платье, как скинул свою одежду. Она очнулась только в воде, оказавшись на руках у Торпа. В его объятиях она застонала, а пальцы Торпа принялись танцевать какой-то магический танец на ее груди, талии, спине и ниже, ниже…
Вот его руки уже на ее бедрах… внутри их… и, наконец, он достиг сердцевины ее существа.
Сознание Джейн снова затуманилось. Она заблудилась в волшебной стране сбывающихся желаний. Древний, вечный как мир ритм мужских движений подталкивал ее вверх, в то время как ее руки судорожно цеплялись за его спину, плечи, шею в нарастающем, нетерпеливом ожидании развязки. Он еще больше распалял ее, осыпая поцелуями шею, плечи, грудь, пока в мозгу Джейн не вспыхнули ослепительные звезды. Торп начал двигаться еще быстрее, изо всех сил прижимая к себе Джейн, и, наконец, тоже утолил свою страсть.
Джейн повисла в воде, цепляясь за плечи Торпа, и вдруг разрыдалась – сама не зная почему. Ведь ей было так хорошо, наслаждение казалось почти нестерпимым!
Очевидно, она плакала оттого, что все это было и прошло. Жизнь двинулась дальше, и ее поступь была неостановима, как круговорот мироздания.
Внезапно Джейн заметила, что туман над источником начинает рассеиваться. Солнце лизнуло поверхность воды. Джейн подняла руку и широко повела ею, разбивая зеркало воды на сотни осколков. Капли посыпались золотым дождем, сверкающими искрами, прогоняя последние клочки тумана.
Тогда она тихо сказала:
– Это ничего не меняет, Торп. Я хочу, чтобы вы это знали.
Он ответил не сразу.
– Все-таки будете продолжать погоню за Уэйнгровом? – голос его был подозрительно спокойным.
– Да, – ответила Джейн, отворачивая лицо.
Она легла на спину и медленно поплыла, краем глаза наблюдая, как Торп выбирается на берег. Он быстро оделся, собрал в корзинку остатки завтрака, аккуратно упаковал и отнес в экипаж.
Джейн вылезла из воды лишь после того, как услышала удаляющийся галоп его лошади.
Вечером того же дня они снова оказались вместе – в оружейной. Джейн стояла у стола, обхватив плечи руками, а Торп сидел чуть поодаль, в черном лакированном кресле, положив ногу на ногу. Он все еще был очень сердит на нее. По этой причине и она была сердита на него.
– Начнем, может быть?
Джейн указала на листы бумаги, сиротливо лежащие на столе. Торп подошел к столу, протянул руку, но не к бумаге, а к шару булавы, и постучал ногтем по его боку. Нахмурившись, он поджал губы, взял наконец верхний лист и, скрипнув зубами, прочитал:
– «Три акта и фарс». Ну что же, один акт мы уже сыграли, не так ли? Или это был сразу фарс?
– Оставьте дешевый театр, Торп! – поморщилась Джейн. – Мы с вами были близки – но больше не будем. Все кончено. И ничего не изменилось.
Торп раздул ноздри и углубился в текст, но все еще тяжело дышал и, судя по всему, никак не мог сосредоточиться.
– Все изменилось, – недовольно пробормотал он. – Все! Разве вы сами этого не видите?
– Что вы хотите этим сказать? – Джейн нервно сплетала пальцы рук, чтобы успокоиться. – Что после прогулки к источнику вдруг сразу пылко полюбили меня? Или вы полагаете, что до сегодняшнего дня я была вольна делать выбор, а теперь мое будущее зависит только от вас? Что я теперь непременно должна стать вашей любовницей, что я отныне – ваша собственность и должна поступать так, как вам будет угодно приказать?
Торп в ярости швырнул бумаги на пол, и они разлетелись по всей комнате. Детский жест, конечно, но он был по-настоящему взбешен.
– Прежде всего, я хочу, чтобы вы перестали лицемерить! Вы поступаете дурно, вы…
– Ах, ах! Зато вы, надо полагать, всегда поступаете абсолютно правильно и безупречно во всех отношениях.
– Да уж почестнее вашего!
– Слышу голос благополучного человека, который никогда не будет способен понять чьи-то трудности. Куда уж там!
– Я просто не верю, что вы справитесь с ними таким способом.
– Справлюсь, не беспокойтесь. Я сегодня совершила ошибку – вот и все.
Торп изо всех сил стукнул кулаком по столу. Он пылал от ярости. Он ненавидел – себя, Джейн, весь мир… С чего он взял, что, добившись ее близости еще раз, он тем самым исполнит свое заветное желание – сделает Джейн своей любовницей? О, Боже, ведь его сегодняшняя «победа» выглядит как худший образчик мужского высокомерия! Торп заметил, что Джейн испуганно смотрит на него, смутился и принялся подбирать с пола листы.
Целый день он жил надеждами, но вот пришел вечер, и все надежды рухнули. С треском. Слова Джейн обожгли его, словно раскаленные угли. Она подтвердила, что, несмотря на сегодняшнее приключение возле горячего источника, собирается продолжать охоту за Уэйнгровом!
Торп внезапно вспомнил о миссис Ньюстед и о том, что она с трепетом ждет развязки этой драмы. Что ж, придется признать свое поражение и сообщить миссис Ньюстед о том, что между ним и миссис Амбергейт все кончено… Однако с поражением готова была смириться лишь малая часть его существа. Ничтожнейшая! Труднее всего было вынести то, что Джейн ведет себя как опытная, точно рассчитывающая свои ходы лицемерка. Как она может думать об охоте за Фредди после того, что случилось между ними в горячем источнике?!
Но не только это беспокоило его. Сразу после обеда, перед тем, как партнеры по виньеткам должны были разойтись по своим местам, Джейн пригласила Фредди прогуляться с ней в саду с китайскими фонариками. Торп был так охвачен ревностью, что позволил себе неджентльменский поступок: он прокрался в оружейную, из которой хорошо просматривался сад, и приготовился наблюдать за свиданием.
Почти все время Фредди шел рядом с Джейн, не касаясь ее. Он спотыкался и что-то бормотал, но, когда они уже повернули к дому, неожиданно остановился, обнял свою спутницу и нежно, страстно поцеловал. Оторвавшись от губ Джейн, он сконфузился, она же, напротив, выглядела спокойной и очень довольной. И только тогда Торп окончательно понял, что Джейн не отстанет от Фредди Уэйнгрова, несмотря ни на какие горячие источники. А Фредерик Уэйнгров, похоже, решил таки наконец дать волю своим чувствам: Решил связать с Джейн свою судьбу…
Сладкая парочка, соединенная самим сатаной!
Торп понял, что не может больше находиться с ней в одной комнате. Собрав с пола бумаги, он выпрямился, протянул их Джейн и неожиданно пожелал ей доброй ночи.
Он просит извинить его. У него разболелась голова. Он надеется, что Джейн принесет его извинения хозяйке дома и сама примет его извинения – но он вынужден покинуть ее и поскорее лечь в постель.
Джейн ошарашенно выслушала его и молча проводила глазами. Что же она наделала?! Сама разрушила едва возникшие дружеские отношения с Торпом: сначала дав волю своей похоти, а затем – посвятив его в свои замыслы, связанные с Фредди. Боже, какая же она идиотка!
Но самым странным было то, что она чувствовала себя предательницей не по отношению к Фредди, но – к Торпу. Конечно, глупо было надеяться на то, что она сумеет остаться безразличной к пылким проявлением его страсти. Глупо и смешно.
Но что же ей теперь делать? Что ей делать с этим ужасным человеком, который так долго искушал ее, который украл ключ, оставленный ею Фредди, и той же ночью похитил ее добродетель? С человеком, который настиг ее возле источника? Что ей делать с ним, а точнее – что ей делать без него?..
Джейн попыталась было представить себе, как занимается любовью с Фредди, но у нее ничего не получалось. Как ни крути, а Фредди похож на неуклюжего, только что вставшего на ноги жеребенка. Это так же верно, как то, что Торп больше всего смахивает на жеребца. Да, на хорошего, чистокровного жеребца!
Джейн опустилась в кресло, прижимая к себе листы с текстом виньетки. Они мало продвинулись с тех пор, как решили ввести в свою сцену дуэль. И при этом у них оставалась всего неделя до того момента, когда придет пора предстать перед почтеннейшей публикой со своей версией извечной темы: любовь и брак глазами мужчины и женщины.
«Проклятье, – подумала Джейн, и слезы покатились у нее из глаз. – Ну почему, почему это должно было случиться именно со мной? Почему именно на моем пути повстречался Торп – такой красивый, такой сильный – ив мгновение ока разрушил душевный мир и покой, а затем поломал и все планы?!»
Джейн подперла рукой подбородок, и несколько слезинок капнуло на исписанный лист. Они смазали чернила, и Джейн заметила, что расплылись слова «Три акта».
Приходилось признаться себе, что после любовного приключения на горячих источниках многое все-таки изменилось. И прежде всего – в ней самой. Эта мысль посетила Джейн, когда она спускалась по лестнице в элегантном лазурном шелковом платье, тайно мечтая встретить по дороге Торпа. И встретила. Джейн заглянула в глаза Торпа и растворилась в них. Утонула в их синеве, словно в небе. Торп не улыбался, но лицо его светилось радостью. Во всяком случае, так показалось Джейн.
Как всегда некстати, в эту минуту рядом возник Фредди – в роскошном светло-синем сюртуке и со страусовым пером в волосах. Джейн подала ему руку и оставила Торпа в одиночестве возле подножия лестницы.
Они с Фредди направились в сад, и он принялся пространно извиняться за испорченный день. Признал, что был не прав, не поехав с Джейн к источнику. Согласился, что поступил глупо, усомнившись в себе, а главное – не проявил должного уважения к чувствам Джейн. Она была изумлена. А когда Фредди обнял ее и поцеловал, она совершенно забыла о Торпе. Ей стало не до него: ведь сейчас и здесь решалась ее судьба! Пройдет совсем немного времени, и Фредди станет ее мужем, а чуть позже – отцом ее детей. И все фантазии и мечты, связанные с Торпом, мгновенно улетучились из прелестной головки Джейн.
Но зато теперь к Джейн опять вернулись сомнения – особенно после того, как она увидела страдание во взгляде Торпа. Какую роль отвела ему судьба в ее жизни? Кем он был на самом деле? Неужели только богатым сумасбродом, каким виделся полковнику Даффилду и леди Сомеркоут?
Смущение нарастало. Джейн чувствовала себя раздвоенной. Та половина ее существа, что стремилась по-прежнему к завоеванию Фредди, вступила в войну с другой половиной, заинтригованной тем, что для Торпа их отношения переросли физическое влечение и стали чем-то большим.
Джейн рассеянно смотрела на бумажные листы, мысли ее были далеко от недописанной пьесы. Гораздо больше ее занимал сейчас другой вопрос – что принесет в ее жизнь следующий акт?
Шорох платьев, негромкие голоса и шелест шагов по паркету – эти звуки наполнили субботним вечером бальный зал. Вдоль стен тесно друг к другу стояли обитые синим бархатом стулья – по двенадцать у каждой стены. Оркестр играл соль-мажорное Аллегро Моцарта, а двадцать пять человек гостей прохаживались вдоль стульев, ожидая и ловя момент, когда музыка внезапно оборвется. Тогда каждый как можно быстрее постарается занять любой свободный стул. Затихают звуки музыки, раздается веселый смех, и вот уже один из игроков – самый медлительный или невезучий – выбывает из игры. Следом за ним убирается один стул, и игра продолжается.
Леди Сомеркоут предложила совместить игру с маскарадом – и многие из гостей были в костюмах и масках. Три огромные люстры заливали светом красочное зрелище.
Джейн нарядилась Клеопатрой. Лицо ее прикрывала плотная маска, на голове красовался мелко завитый черный парик. Она решила на несколько часов забыть про все свои заботы. Забыть о том, что должна как можно скорее добиться руки Фредди – не позже чем через неделю. Забыть о Торпе, которому ничего не стоило разрушить все ее планы.
Музыка вновь зазвучала – быстрее и громче, чем прежде. Смех и оживление царили в зале, где за веселым соревнованием следило человек пятьдесят, одетых в костюмы и маски, – все они были соседями лорда Сомеркоута, приглашенными на сегодняшний вечер.
