Текст книги "Блейд (СИ)"
Автор книги: Валентина Шопорова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
– Да, я узнал вас, – перебил девушку Блейд.
– Вы можете сейчас уделить мне время?
– Да, конечно...
Парень нажал на кнопку отбоя и, взяв ключи, вышел на улицу, не слишком спешным уверенным шагом направляясь к двери в заборе. Отперев её, блондин шагнул в сторону, пропуская на территорию своего дома гостью. Кивнув, девушка сделала шаг вперёд и слегка отошла, позволяя хозяину дома запереть дверь.
Закрыв дверь, блондин бросил беглый взгляд на гостью. Она была облачена в прежнюю не слишком уместную на ней тёмную полицейскую форму, которая, судя по всему, была великовата ей. Волосы её были, как и в их прошлую встречу, собраны в хвостик на затылке. На лице минимум макияжа, под глазами не слишком яркие тени от недосыпа. Как видно, этой мисс очень хотелось раскрыть запутанное дело об исчезновении парня в городском сквере, это не давало ей спокойно спать по ночам. Но эти тени даже шли ей, они оттеняли её непонятно-зелёные глаза. Да, право, казалось, что глаза были единственным очаровательным и прекрасным в этой девушке. Хотя, если приглядеться, можно было отметить и море других плюсов внешности, которыми одарила её природа. Но из-за общей блеклости и серости образа приглядываться к ней как-то не хотелось...
Да, Блейд никогда не замечал за собой какой-то особенной страсти к женщинам в форме, оставляя этот фетиш другим мужчинам. Ему хватало и своих. Но, возможно, его бы и могла завести такая опасная дама с оружием и силой во взгляде, но... Но Ева не была такой девушкой в форме, с которой эту самую форму хотелось снять, заглянуть под полог тайны, рискнуть. Да, сила в её взгляде определённо была, была та сталь, без которой немыслим сотрудник правоохранительных органов. Но, несмотря на взгляд, девушку эту хотелось скорее обнять и пожалеть, нежели испугаться её, повиноваться ей. А ещё её хотелось бы причесать...
Блейд хмыкнул своим мыслям и усмехнулся. Указав рукой в сторону дома, он обратился к девушке:
– Пройдём в дом, мисс Сарториус? Или вы хотите задать мне всего один вопрос?
– Пройдём, – кивнула девушка. – Если, конечно, вы не заняты, мистер Билоу?
– Я свободен, – начиная движение в сторону крыльца, ответил Блейд, не взглянув на гостью.
Зная, что парень не может этого видеть, потому что идёт впереди неё, Ева прикусила губу, опуская взгляд и вздыхая. Фраза блондина была для неё столь двусмысленной, желанно двусмысленной до желания отхлестать себя по щекам.
Вздохнув, Ева взяла себя в руки, запрещая себе думать подобные мысли, делая это как раз вовремя, потому что Блейд обернулся на пороге, выжидающе смотря на отставшую гостью. Быстро преодолев расстояние до крыльца, шурша рифлёными подошвами форменных ботинок по мощёной дорожке, девушка переступила порог дома.
– Благодарю, мистер Билоу, – произнесла девушка, когда Блейд закрыл за ней дверь.
– Можете называть меня по имени, – ответил блондин.
– Как скажите, Блейд.
– Можно и на «ты», – равнодушно пожал плечами парень. – Всё-таки, из нас двоих на работе только вы, мисс Сарториус.
– Тогда, обращайся и ты ко мне по имени.
– Уместно ли это будет, мисс? Вы же при исполнении? – спросил Блейд, упираясь ладонью в дверной косяк, опираясь на него.
Во взгляде его сверкнули обольстительные черти. Кажется, они просыпались в его зрачках совершенно самовольно, вне зависимости от того, имел ли Блейд хоть какой-то интерес к особе, беседующей с ним.
– Уместно, – кивнула Ева, удивительно стойко выдерживая прицельный взгляд янтарно-карих омутов. – Если я буду обращаться к тебе по имени и на «ты», а ты ко мне по фамилии, это сделает наш диалог не равноценным.
Блейд не ответил, переводя взгляд на окно. Посмотрев на улицу секунды две, парень вновь взглянул на гостью, обращаясь к ней:
– Думаю, ты пришла по делу, Ева. Можешь начинать. Только, если ты не против, давай продолжим разговор на кухне? Я начинал готовить завтрак, когда ты пришла, и мне хотелось бы продолжить.
– Хорошо, Блейд, – кивнула Ева.
Блейд направился на кухню, девушка пошла следом за ним, невольно окидывая взглядом интерьер дома. Он был очень уютным, очень... Но чем-то так не подходил этому парню. Казалось, что вокруг него должен был совершенно другой дом, а, скорее, особняк, который бы оттенял его, подходил ему.
«О чём ты думаешь, Ева?», – одёрнула себя девушка. Сжав кулаки, впившись чуть отросшими ногтями в ладони, она прошла на кухню.
– Садись, Ева.
Блейд уже вернулся к приготовлению завтрака и стоял к девушке спиной. Он даже не обернулся, обращаясь к ней. Ева села, кладя на стол сцепленные в замке руки. Наверное, не стоило тянуть время, но ей казалось, что будет лучше, если она дождётся того момента, когда она сможет видеть лицо собеседника, смотреть ему в глаза. Пусть Блейд и не был подозреваемым, но Ева привыкла удерживать зрительный контакт с собеседником, наверное, это и была та самая профессиональная деформация, про которую в один голос твердят психологи. Хотя, если задуматься, Ева могла вспомнить за собой такую привычку и до того, как встала в ряды бравых служителей закона. Разве что смотрела она тогда не так пристально и не так долго...
– Можешь начинать, Ева, – произнёс Блейд, поддевая лопаткой яичницу и ловко переворачивая её, чтобы подпечь и вторую сторону. – Я внимательно тебя слушаю. Кстати, – он обернулся на гостью, – может быть, ты хочешь чего-нибудь: чай, кофе?
– Кофе, – сдержано ответила Ева.
– Только у меня есть только растворимый. Кофеварка сломалась.
– Ничего страшного. Я всегда пью растворимый.
Кивнув, парень вновь поставил кипятиться чайник и достал округлую кружку, всыпая в неё две ложки бодрящего порошка. Как раз к тому моменту, когда вскипела вода, приготовился и завтрак. Переложив яичницу в тарелку и взяв чашку, блондин сел за стол, передавая кружку Еве.
– Молоко? Сахар? – любезно поинтересовался Блейд, беря в руки столовые приборы, но не спеша приступать к простому, но ароматному – спасибо специям – завтраку.
– Если можно, молоко.
После того, как перед Евой оказался пакет молока, а блондин вновь занял место за столом, девушка бесшумно и глубоко вздохнула, начиная разговор:
– Я подумала над твоими словами, Блейд, – произнесла она, разбавляя чернь кофе белизной молока, смотря на те узоры, что рисовали в чашке разные напитки, сливаясь воедино.
– Над какими именно? – посчитал нужным уточнить блондин, изображая заинтересованность, поднимая глаза на гостью, смотря на неё своим самым искренне-лживым взглядом.
– Над твоей версией про самоубийство, – ответила девушка. – Я ещё раз поговорила с бой-френдом Бонифация, расспросила о его жизни, характере. Его парень утверждает, что он не мог покончить с собой, потому что был крайне позитивным человеком, он очень любил жизнь. Но, в то же время, он подтвердил, что пропавший был очень эмоциональным...
Выждав две секунды, давая Еве возможность договорить, если она того желала, Блейд сказал своё слово:
– Эмоциональность это, конечно, хорошо. Но она может стать причиной столь необдуманного поступка. Если, как ты утверждаешь, они ужасно поссорились и Бонифация выгнали из дома...
– Разве я говорила об этом? – слегка нахмурилась Ева.
– Говорила, – спокойно кивнул Блейд. – Так вот, если так получилось, то парень вполне мог просто по глупости попытаться что-то сделать с собой. Так часто бывает: эмоции, чувство, что тебя все бросили, и никто не понимает, душевная боль и прочее, прочее. А если вспомнить то, что он был пьян, то шансы на суицид возрастают в несколько раз. Думаю, Ева, ты не раз сталкивалась за время своей работы в полиции со случаями необдуманного суицида под действием алкоголя или иных дурманящих препаратов.
– Это очень достойная версия, – согласилась девушка.
Она взяла чашку и сделала маленький глоток, благодаря молоку кофе не обжёг её губы и язык. Облизнув чуть сладковатые из-за напитка губы, Ева продолжила:
– Я уже сказала коллегам, что такой вариант тоже может быть возможным. Но пока меня мало кто слушает, мало улик указывает на то, что Бонифаций сам лишил себя жизни.
– А ты уверена, что он мёртв? Вы нашли тело? – посмотрев девушке прямо в глаза, как бы между прочим спросил Блейд.
– Нет, тело мы не нашли.
– Он не мог куда-то уехать?
– Нет, мы связались со всеми вокзалами и аэропортами, ни из одного из этих мест пропавший не выезжал.
– Он мог уехать на машине.
– У него не было прав и машины. И он был пьян.
– Можно подумать, что человека в состоянии морального потрясения остановила бы такая мелочь, как отсутствие водительского удостоверения и градус в крови.
Ева вопросительно изогнула бровь, серьёзно, немного сурово смотря на парня. Блейд усмехнулся, продолжая:
– Нет, Ева, не нужно на меня так смотреть. Я очень уважительно отношусь к правилам дорожного движения и законам в целом.
– Это похвально, – сдержано кивнула Ева. – Мало кто в наше время уважает правила всегда, а не только тогда, когда его могут уличить в их нарушении.
– Значит, я вымирающий вид.
– Что, – девушка сощурилась, смотря на Блейда, – ты даже ни разу не переходил дорогу на красный свет?
– Я очень редко хожу пешком, – спокойно ответил блондин. – Но, хочу признаться, в подростковом возрасте бывало...
– В подростковом возрасте не считается, – улыбнулась Ева. – Я тоже не всегда была такой законопослушной, я тоже бунтовала...
Блейд слегка нахмурился. Слова девушки о прошлом вновь заставили тупую стрелу неосознанной памяти кольнуть его сердце. Но парень по-прежнему не мог понять – почему его не покидает чувство знакомости этой полицейской?
– И как же ты бунтовала, Ева? – поинтересовался Блейд, слегка понижая голос, делая его более гипнотическим, интимным.
– Это не имеет отношения к делу, – немного подумав, ответила Ева.
– Хорошо, – кивнул Блейд. – Тогда, вернёмся к делу?
– Да. Скажи, ты не вспомнил каких-нибудь людей вблизи парка, когда ты был там в ту ночь?
– Нет, – покачал головой блондин. – Если я не помню, то лучше не пытаться заставить меня вспомнить. Знаешь, Ева, это свойство человеческой памяти – когда от тебя требуют нечто вспомнить, то твой мозг идёт на уловку и вместо воспоминания подкидывает то, чего на самом деле никогда не было. Или полиции непринципиально найти настоящего преступника, если он есть, а важно просто закрыть дело?
– Не нужно пытаться меня оскорбить, – поджав губы, ответила Ева.
– Я даже не пытался, – спокойно ответил Блейд. – Я уважительно отношусь к полиции и надеюсь, что наши с ней пути никогда не пересекутся.
«Уже пересеклись», – невольно подумала Ева. Вздрогнувшие жилы на её шее выдали то, что девушка подумала о чём-то неуместном.
Взяв себя в руки и отогнав непрошеные мысли, девушка ответила:
– Для того, чтобы так и было, нужно совсем немного – быть честным человеком и не преступать закон.
– Я стараюсь.
– И, всё же, Блейд, почему ты так настаиваешь на версии с суицидом? – спросила Ева, склоняясь чуть вперёд, опираясь на локти.
– Я не настаиваю. Я просто говорю, что это вполне могло иметь место. Увы, в современном мире случаи суицида встречаются всё чаще и чаще.
– А ты бы покончил с собой, окажись ты в такой ситуации? – девушка подняла взгляд, внимательно смотря Блейду в глаза.
Блондин хмыкнул, опуская взгляд, задумываясь над словами гостьи. Подумав, он ответил:
– Нет. Я бы не покончил с собой. Это никогда не казалось мне выходом. Во-первых, есть шанс, что тебя откачают и станет только хуже. Во-вторых, разве это не мерзко убить себя, даже не попытавшись всё исправить?
«А что исправлял ты?», – подумала Ева, но решила, что задавать этот вопрос будет неуместным.
– Это похвально, что ты так думаешь, – сдержано кивнула Ева. – Но, возможно, ты просто не сталкивался с такими бедами и проблемами, которые бы задели тебя до глубины души и сломали...
Блейд вопросительно изогнул брови. Его глаза в мгновение потемнели, в них отразилась боль, страх, огонь... Но уже через секунду всё это пропало из зрачков парня, он взял себя в руки, спокойно отвечая:
– Думаю, не стоит это обсуждать, потому что данная тема слишком диалогична: то, что сломает одного, другой даже не заметит и наоборот.
– Наверное, – согласилась Ева.
– Вернёмся к делу, – после нескольких секунд молчания произнёс Блейд. – Ты утверждаешь, что суицид не может быть главной версией...
– Я этого не утверждаю, – твёрдо, но не грубо возразила Ева.
– Но ты это подразумеваешь. И я тебя понимаю – профессионал не должен класть все яйца в одну корзину, потому что тогда шансы узнать правду уменьшатся в разы.
– Ты очень умно рассуждаешь.
– Спасибо, – сдержано поблагодарил блондин.
– Так говорить и рассуждать мало кто умеет. Кто ты по образованию, Блейд?
Блондину вновь показалось, что его гостья как-то не слишком ярко, но особенно выделила ударением его имя. Слегка нахмурившись, отогнав от себя ненужную мысль, парень ответил:
– У меня нет высшего или специального образования. Для этого я был слишком занят по работе.
– И кем же ты работаешь?
Блейд вздохнул и тоже положил руки на стол, склоняясь ближе к собеседнице. Он ответил:
– Разве это важно? – он взглянул на девушку и добавил: – Конечно, ты не из налоговой полиции, но, всё же...
Брови Евы в изумлении поползли вверх. Насладившись произведенным эффектом, Блейд улыбнулся и сказал:
– Шутка. Я играю на фондовой бирже, а также владею интернет-магазином. Может быть, ты слышала: «Mekk’s»?
– Да, точно, я знаю этот магазин, – чуть улыбнувшись, ответила Ева. – Как раз примерно две недели назад я делала там заказ...
– И как, дошёл?
– Дошёл, – кивнула Ева. – Очень хороший магазин, жаль, что не слишком знаменитый, я наткнулась на него случайно.
– Я не стремлюсь к популярности, потому не трачусь на рекламу. Те, кому нужно, и так найдут, находят.
– Я так понимаю, это не основная статья твоих доходов?
– Да, не основная, – кивнул блондин. – Но давай не будем об этом? Не люблю говорить о работе в свободное время. К тому же, мы собрались здесь не за этим...
– Хорошо.
Ева опустила взгляд, смотря в чашку с уже прохладным кофе.
– Как ты думаешь, Блейд, может ли это быть похищением?
Блондин хмыкнул и ответил:
– Тебе виднее, всё-таки, только ты из нас двоих являешься полицейским.
Девушка открыла рот, чтобы что-то возразить, ответить, но Блейд не дал ей такой возможности, продолжая:
– Такой вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов. Но я не могу утверждать, я не знаю, кем были родители парня, имели ли они деньги, связи, власть? Если нет, то маловероятно, что его похитили с целью выкупа, так не делают. Также, нужно уточнить – были ли у него враги или те, кто мог пожелать его исчезновения?
– Нет, врагов у него не было.
– А родители? Кто его родители? – спросил Блейд, мастерски изображая полную неосведомленность, а в голове у него звучало голосом Бони:
«Мой отец историк, а мама художница...».
– Может быть, – продолжал парень, – у его родителей были недоброжелатели? Есть ли у него братья и сёстры?
«У меня есть старший брат, с которым мы не общаемся, он единственный, так сказать, нормальный в нашей семье, даже слишком нормальный...» – вновь заговорил след памяти о Бони в голове Блейда.
Блондин ни единым движением глаз или сокращением мускула лица не выдавал то, о чём он думал, то, что он на самом деле знает куда больше этой милой полицейского.
– Его отец – историк, – ответила Ева. – С ним мы уже поговорили, он утверждает, что у их семьи нет и никогда не было врагов или недоброжелателей, они всегда были очень мирными и дружелюбными. Мать Бонифация – художница. Она уже четыре года живёт за границей, с ней мы не смогли связаться.
Блейд ухмыльнулся внутри себя, продолжая смотреть на девушку таким заинтересованным, участливым взглядом.
– Также, – продолжала Ева, – у него есть старший брат. С ним мы тоже связались, но он сказал, что не общался с Бонифацием уже несколько лет.
– Родные братья не общались? – переспросил Блейд. – У меня у самого есть брат, мне трудно представить такие обстоятельства, которые бы заставили меня отвернуться от него.
«Я знаю», – подумала Ева, смотря в лицо Блейда: в глаза, на двигающиеся в разговоре губы.
– Брат пропавшего не смог свыкнуться с его ориентацией, – пояснила Ева.
Блондин помолчал какое-то время, «обдумывая» варианты того, что могло произойти с бедным парнишкой, затем вновь взглянул на девушку и спросил:
– Если его брат так ненавидел нетрадиционную ориентацию в Бонифацие, не может ли он быть причастен к его исчезновению? Это звучит жутко, но, к сожалению, так бывает...
Ева подняла на Блейда удивлённый, немного напряженный взгляд. Казалось, будто он только что открыл ей глаза на то, что было на поверхности, но чего она никак не могла разглядеть.
– Возможно... – ответила девушка, по складочке между сведенными бровями было понятно, что она что-то напряжёно обдумывала. – Он как раз вначале месяца приехал в Германию, в Берлин, чтобы увидеться со школьными друзьями.
– Он был в стране на момент исчезновения?
– Да.
– Тогда, – Блейд откинулся на спинку стула, – думаю, вам стоит уточнить его алиби. Это будет отвратительно, если он причастен к этому делу, но, если это так, то думаю, что будет лучше, если это раскроется.
– Ты прав, – согласно кивнула Ева, сжимая в ладонях чашку. – Я уже сталкивалась со случаем убийства родственника родственником на почве нетерпимости.
Блейд понимающе кивнул, слушая девушку и думая:
«Это просто отлично... Теперь у меня появилась новая более удачная версия гибели парня. Что ж, Бони, поздравляю, ты почти оправдан и выведен из разряда слабаков-самоубийц».
– Я обсужу эту версию с коллегами, как только вернусь в участок, – сказала Ева, в её глазах загорелся энтузиазм и уверенность: уверенность в том, что она найдёт и накажет обидчика этого невинного двадцатилетнего парнишки.
– Только не говори, кто тебя на неё натолкнул, – мягко улыбнувшись, попросил Блейд.
– Почему?
– Сама подумай, как твои коллеги-профессионалы отнесутся к тому, что ты обсуждаешь дело с совершенно сторонним человеком, как они отнесутся к тому, что ты этого человека слушаешь? На смех поднять могут.
Ева подумала несколько секунд, слегка хмурясь, думая над словами блондина. Подняв глаза, она ответила:
– Да, наверное, ты прав, Блейд.
И вновь это звонкое «Блейд». Парень слегка нахмурился, думая:
«Чёрт, у меня уже паранойя из-за этой грёбанной тишины. Все звуки кажется слишком громкими...».
Ева достала мобильный телефон и взглянула на время.
– Торопишься? – поинтересовался Блейд.
– Нет, просто слежу за временем. У нас в пять часов собрание со слушанием отчётов по вверенным нам участкам и делам.
– И где же твой отчёт? – спросил блондин, видя, что никакой папки или сумки в этот раз Ева не принесла с собой.
– Я оставила его в участке.
Блейд понимающе кивнул и спросил:
– И как у тебя с раскрываемостью?
– Всё хорошо, – вздохнула Ева. – В этом месяце дело Бонифация у меня единственное. Всё остальное – мелкие правонарушения.
– Наверное, я никогда не смогу разобраться со структурными подразделениями нашей полиции... – задумчиво произнёс парень.
– Да, – согласилась Ева. – В редких странах можно встретить такое разнообразие полицейских подразделений. Но на самом деле это совсем не сложно, достаточно один раз услышать на примере, чтобы разобраться и запомнить.
– Уголовная полиция, защитная... – начал перечислять Блейд.
– Полиция готовности, полиция безопасности на водах и охранная полиция, – помогла парню Ева.
– И у каждого своё дело...
– Да, – кивнула Ева и, подумав немного, добавила: – Я из защитной полиции.
– Да, я догадался, – слегка улыбнулся Блейд.
Между молодыми людьми вновь повисло молчание. По делу обсуждать больше было нечего, нужно было и так проверить уже не одну, а две версии исчезновения Бонифация, но Ева не могла уйти, что-то не позволяло ей. И это что-то гранитной плитой давило её вниз, заставляя оставаться на месте и думать-думать-думать...
«Чёрт, – думала девушка, оставаясь снаружи спокойной, но внутри кипя, – если я не спрошу, я вновь не смогу заснуть. Я уверена, чёрт, я точно уверена в том, что я не могу ошибаться, только не в этом случае, но...».
Вздохнув и прикрыв глаза, пряча встревоженные зрачки, Ева собирала последние крупицы-кирпичики правильных слов и, собрав их, сказала:
– Я уже больше не могу молчать, – она подняла на парня взгляд, смотря ему в лицо. – Ты не помнишь меня, Блейд?
Блондин сперва вопросительно изогнул бровь, затем нахмурился, вглядываясь в черты лица девушки, пытаясь узнать их, а, вернее, вспомнить. Образ, что уже несколько дней мелькал по ту сторону его сознания, стал ярче, живее, но он по-прежнему оставался размытым.
Видя недоумение, тяжкие попытки припомнить в глазах Блейда, Ева решила ему помочь, говоря:
– Школа №27, апрель 1998 года, семнадцатое число. В твою параллель перешла новая ученица, что очень странно с учётом того, что был уже почти конец учебного года...
И тут матовое белое стекло, ограждающее активную память от тёмного и давно забытого бессознательного, треснуло, разлетелось осколками, представляя внутреннему взору Блейда тот самый образ, что мелькал на изнанке сетчатки уже несколько дней. Последний месяц детства, шумный школьный коридор... Он вспомнил.
– Салатовая куртка, джинсовая мини-юбка, белые гольфы и две косички... – произнёс Блейд. – Новенькая ученица шестого класса по имени – Ева Сарториус...
– Да, – улыбнулась Ева. – В тот день водитель отца привёз меня только к третьему уроку. Я не знала школы и совершенно не понимала – куда мне идти?...
– Началась перемена, и толпа учеников побежала по своим делам, едва не сшибая тебя на пути.
– Я сначала жалась к стене, чтобы меня не затоптали, а потом решила, что не нужно бояться, нужно просто шагнуть вперёд и влиться в этот поток...
– А поток тебя снёс, – усмехнулся Блейд. – Помню, я стоял тогда в дальнем конце коридора и видел это всё.
– И стал единственным, кто подошёл ко мне и предложил помощь. Помню, как ты водил меня по школе и показывал классы.
– А потом опоздал из-за этого на урок, – улыбнулся Блейд.
Со стороны этот момент встречи казался таким тёплым, а улыбка на лице парня такой искренней, но едва ли она была таковой. Ева – всего лишь девчонка из прошлого, с которой он когда-то общался. И, пусть это почти стало дружбой, почти переросло в симпатию и первые несуразные чувства, но этого не случилось. А тому, что не случилось, уже никогда не сбыться. Теперь это всего лишь ещё одно воспоминание в потёртом и обожжённом альбоме его памяти...
– Зато теперь понятно, почему меня не покидало чувство, что я тебя уже где-то видел... – произнёс блондин.
– А как я удивилась, когда именно ты открыл мне дверь. Я и так была уверена, что не могла тебя спутать с кем-то, а когда ты представился...
– Да, интересное совпадение, – слегка улыбнулся Блейд.
Ева тоже улыбалась, но постепенно улыбка на её устах и в её глазах потухла. Она вспомнила, как Блейд вдруг исчез в конце мая, а вновь появился в школе лишь в сентябре: появился уже другой, отстранённый. Тогда их общение и закончилось, как, впрочем, и общение Блейда со всеми теми, кого он когда-то называл друзьями или добрыми товарищами. Тогда он внезапно и слишком резко, болезненно стал взрослым...
Девушка уже подумала, что зря это сказала, зря напомнила о школьных годах и недолгой, но тёплой дружбе. Потому что кому во взрослой жизни нужны школьные недодрузья, если они не были нужны даже тогда, в далёкой и детской юности? Но тут Блейд сказал то, отчего на душе девушки стало светлее и как-то теплее:
– Знаешь, я совсем ни с кем не поддерживал связи после школы. Может быть, то время было и не самым лучшим в моей жизни...
«Почему?», – хотела спросить Ева, но решила не перебивать. Блондин продолжал:
– Но каждому будет приятно вспомнить детство и увидеть перед собой его живую частицу, только уже такую же взрослую, как ты сам. Так что, Ева, – он улыбнулся, – я буду рад тебя видеть в своём доме и в нерабочее время, не по делам.
– Я тоже буду рада, Блейд, – кивнула девушка, улыбаясь. – Я тоже совсем ни с кем не общаюсь после школы, знаешь, меня в классе не особенно любили...
– Конечно, – кивнул парень. – Дочка очень обеспеченных родителей, которую каждый день привозит личный водитель на шикарном автомобиле...
– Это был водитель отца, – немного обиженно ответила Ева.
Тема богатых родителей и её мнимой избалованности этим всегда была для неё болезненной, она всегда пыталась доказать, что представляет из себя что-то и без папиных денег.
– И родители мне ничем не помогают, – продолжила упрямо объяснять Ева. – Я живу на то, что сама зарабатываю...
– Можешь не оправдываться, – перебил тираду девушки Блейд. – Тебе, конечно же, виднее – как ты живёшь и как жила.
– Просто, многие не верят, а я не хочу быть лишь тенью своих родителей. Я самостоятельный человек.
– Не спорю.
– Надеюсь, ты так не считаешь?
– И не считал, – кивнул Блейд. – Мне, если честно, всегда было глубоко наплевать на те вещи, которые были у тебя, и которых моя семья не могла себе позволить.
При упоминании семьи что-то в груди парня болезненно кольнуло. Семья... Родная, тёплая, понимающая... и давно потерянная, выгрызенная из его жизни острыми и кровожадными клыками судьбы.
– Такого мне ещё никто не говорил, – улыбнулась Ева и покачала головой. – Приятно слышать, что ты видел меня, а не всё то, что давали мне мама и папа.
– Ты была очень приятным собеседником, – сдержано ответил Блейд. – О других твоих «прелестях» я тогда как-то не задумывался.
«А почему ты тогда оборвал всё наше общение?» – хотела спросить Ева, но не успела.
– Тебе пора, – произнёс блондин.
Девушка вопросительно посмотрела на парня, не понимая, почему он её вдруг решил выгнать.
– Тебе пора, – повторил Блейд и взглядом указал на часы, висящие на стене. – Уже четыре пятнадцать, ты можешь опоздать на своё собрание.
Ева обернулась, тоже глядя на часы. В самом деле – четыре пятнадцать. Ещё немного и она бы могла безобразно опоздать, за что её бы точно не погладили по головке. Конечно, для полицейского пунктуальность не столь важна, как для пожарного, но без неё ты тоже окажешься никудышным работником...
– Точно, – произнесла Ева.
Она вновь повернулась к Блейду, добавляя:
– Спасибо, что сказал. Думаю, начальству бы не понравилось, если бы я опоздала, – она встала из-за стола и задвинула за собой стул.
– Только, если бы ты тратила это время на поимку неуловимого и злостного преступника, – сказал Блейд, тоже вставая. – А вот встреча со старым школьным другом, думаю, точно не станет для тебя оправданием. Так что, тебе лучше поторопиться. Я сейчас выпущу тебя.
Они покинули кухню, а затем и дом, подходя к двери в заборе. Когда Блейд открыл её, Ева обратилась к парню:
– Ты говорил, что будешь рад встретиться в нерабочее время...
– Да, – перебил девушку парень, отвечая на все вопросы. – Можешь приходить в любое время, кроме ночи, разумеется. Не хочу тревожить брата.
– Вы живёте вместе? – удивлённо спросила Ева, но достаточно быстро разглядела в глазах Блейда то, что её вопрос неуместен и бестактен. – Хорошо, – плюнув на свой вопрос, сказала девушка. – Я официально работаю до семи.
– А неофициально?
– Неофициально могу и вообще не приезжать домой. Так бывает, когда ведётся работа над каким-то особенно сложным делом, или когда в деле появляются новые очень важные детали, которые срочно надо обдумать, проверить.
– Тяжела и неказиста жизнь полицейского... – задумчиво произнёс Блейд и усмехнулся, покачал головой.
– Я люблю свою работу, – встала на защиту своего дела Ева.
– Тебе виднее, – ответил парень, взглянув на девушку и улыбнувшись-ухмыльнувшись уголком рта.
Обернувшись на дом, и вновь вернув внимание к Еве, блондин сказал:
– Можешь приезжать в любое время с семи до двенадцати. Я почти всегда бываю дома.
– Ты не дашь мне свой номер телефона, чтобы я предупредила о визите?
– Я на днях потерял телефон, а новый ещё не купил, – соврал парень. – А домашнего у меня нет.
Он ненавидел, когда кто-то мог достать его в любое время и в любом месте. К тому же, по номеру телефона можно было легко вычислить его местоположение, узнать о его тайном доме. А Блейд этого очень не желал. Тот же телефонный номер, которым в настоящее время владел парень, был зарегистрирован на подставное имя, так что, даже начни его кто-то искать по средству связи, у них бы ничего не вышло.
– Хорошо, – кивнула Ева. – Тогда я просто приеду без извещения.
– На том и остановимся, – Блейд открыл дверь перед девушкой. – А теперь тебе пора, потому что уже четыре двадцать пять.
Кивнув, Ева поспешила выскочить на улицу. Обернувшись, она попрощалась:
– До встречи, Блейд. Была рада тебя видеть.
– Я тоже, – кивнул парень и слегка улыбнулся.
Закрыв дверь, блондин снял с лица маску-улыбку.
«Ева Сарториус, – думал Блейд, направляясь к дому. – Что ж, то, что мы знаем друг друга, мне только на руку. Будет ещё проще обвести её вокруг пальца».
Подбросив ключи в воздух, и ловко словив их, парень зашёл в дом, запер дверь. Прислушавшись к тишине, Блейд устремил свой взгляд наверх, на лестницу. Он поднялся на второй этаж и как раз в тот момент, когда он поравнялся с дверью в свою спальню, она открылась, и на пороге показался взъерошенный со сна Майкл.
Блейд улыбнулся брату, но брюнет прошёл мимо него, словно не заметил вовсе, направляясь в свою спальню. Повернувшись и сделав шаг вперёд, блондин попытался обнять брата, но тот отскочил от него, будто его током ударило, делая это неосторожно, ударяясь об стену и морщась от боли.
– Осторожнее, – мягко произнёс Блейд, подходя к брату, но более не пытаясь к нему прикоснуться.
Он осторожно протянул руку, касаясь ушибленного плеча, за которое держался Майкл. В ответ на это действие младший как-то болезненно скривился и тенью по стене скользнул в сторону, открывая дверь в свою спальню и скрываясь за ней.
Блейд тяжело вздохнул. Опять обострение. Благодаря медикаментам и непосильным усилием Блейда Майкл впадал в такие слишком странные и непонятные для обычного человека состояния редко и ненадолго, а не проводил в таком виде всю свою жизнь, как это часто бывает при его болезни. Но, как бы там ни было, это было очень сложно. Сложно для Майкла, который страдал от своей психической боли, что разъедала нервы и заставляла желать сорвать с себя кожу. Сложно для Блейда, который понимал, что ничем не может помочь брату, а может лишь ждать. Ждать и быть рядом, на том расстоянии, которое позволит ему брат.
«Когда же это закончится?» – измучено подумал Блейд.
Он взглянул на закрытую дверь в комнату младшего брата и пошёл к себе в спальню, планируя немного поработать, а заодно подумать над всеми своими планами, которые требовали пересмотра. Он хотел сегодня ночью опять поехать в «рабочий» дом, провести время с Алисой. Но планы резко изменились – Майкла нельзя было оставлять в таком состоянии одного.
