Текст книги "Северный ветер (СИ)"
Автор книги: Валентина Нурисламова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– С нами у нее это вряд ли получится, – сказал Артем. Голос у него был совершенно ничего не выражавший, но Марина напряглась: она бы многое отдала, чтобы увидеть, какое выражение лица скрыто у него под маской.
– Почему? – удивился Юра.
– Марина уезжает меньше, чем через неделю, – ответил Артем.
– Но она же еще вернется, – полуспросил-полусказал Юра и посмотрел на Марину. Она отвела глаза. Обещать что-то, а потом не выполнить, особенно сейчас, в такой обстановке, – ей хотелось меньше всего.
Артем тоже промолчал. Марина почувствовала, как на мгновение сжалась в кулак и потом снова расслабилась рука, которой он обнимал ее за талию.
– Ваши дети с вами будут или отведете к бабушке? – спросил он у Юры.
– С нами, – ответил тот.
– Тогда привезем им каких-нибудь гостинцев из города, – пообещал Артем.
От темы с возвращением Марины он явно ушел целенаправленно.
– А знаешь, Марина, ты мне сразу понравилась, – признался как-то Артем. – С первого взгляда. Не знаю, может, то, что я был в курсе, что ты не спасовала перед шпаной в садоводствах, сыграло роль.
Марина неприятно поежилась. Они обнимались, лежа в постели, но воспоминания об ее прошлогодних приключениях были настолько отвратительны, что убили всю прелесть от внезапного признания.
Не спасовала, да. Она защищалась, она хотела жить. Ей в тот момент было плевать, убьет она тех скотов или просто ранит. Один из них прямо на ее глазах добивал камнем по голове следователя Павла. Другой должен был стеречь ее, но отвлекся на кровавое зрелище. А в руках у Марины была заточка, которую она успела вытащить у Павла из груди. Она воткнула ее своему надзирателю справа под ребра и накинулась на того, что увлеченно орудовал камнем. Еще несколько ударов – она даже не помнила толком, куда их наносила. Третий нападавший, что отошел отлить, кинулся к ней, и Марина побежала, подхватив по дороге какой-то железный прут. Он почти настиг ее возле ручья, который она успела перебежать, и Марина швырнула в него прутом – почти не глядя, и даже не обернулась после, только через некоторое время поняв, что никто больше не гонится за ней. Уже потом, когда она выбралась из садоводств, она узнала, что из тех троих выжил лишь один – тот, что разбивал Павлу голову камнем. И он теперь – инвалид до конца жизни.*
Нет, Марину не ужасало то, что она сделала с ними. Это были не люди, они больше никому не причинят вреда – и это к лучшему. Ее ужасало другое: то, как она это сделала – с какой легкостью. Работая в криминальной хронике, она читала не одну сотню отчетов следствия об убийствах, даже бывала на выездах на местах преступлений и видела все это кровавое месиво собственными глазами. Но то ли кинематограф, то ли что-то еще сформировало убежденность, что лишить человека жизни не так-то просто. В любом боевике героев бьют, режут, в них стреляют, а они потом встают, пошатываясь, и идут дальше исполнять свой долг. А в жизни, оказалось, хватает одного удачно пришедшегося удара чем-нибудь тяжелым или острым – и все, человека больше нет. И вот это было действительно страшно!
– Я не люблю об этом вспоминать, – призналась Марина Артему.
– Прости, – прошептал он и поцеловал ее в макушку. – Я ведь искал тебя тогда весь день и всю ночь. Мне менты сказали, что ты пропала в садоводствах, а там такие твари водятся!
– Знаю, – вздохнула Марина. – И я тебя видела, но испугалась. Спряталась под крыльцом заброшенного магазина и все думала: померещилось или нет? Не каждый день увидишь этакого всадника Апокалипсиса в плаще, на коне, с огромным псом и дробовиком в руках!
Артем внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
– А мог бы раньше найти…
– Тогда бы я не встретила того учителя, – возразила Марина.
– Да, – согласился он. – Не встретила бы. И не стала бы за него вступаться. Меня это поразило. Он тебе был чужой человек, и вот так, не просто ему поверить, а душу за него рвать – на это не каждый способен. Далеко не каждый. – Он помолчал, поглаживая пальцами волосы у ее виска. А потом продолжил: – Я, честно, даже не думал после всего, что мы еще пересечемся… Вспоминал, конечно, чего скрывать? А когда узнал, что ты меня искала, решил: что-то случилось. Не знал правда, чем я-то тебе смогу помочь. Потом, когда понял, в чем дело, то все – накрыло с головой. Просто осознал разом, что ты действительно такая, какой я себе тебя придумал за эти пару месяцев. Честная, храбрая, способная на сочувствие. Я и общаться-то с тобой больше не хотел, чтобы сердце себе не бередить. Позвонил перед отъездом только потому, что в прошлый раз сгоряча слово дал. И думал, что все. А потом ты в аэропорт приехала. И как-то все закрутилось. И эти звонки, и вообще… Я хотел с тобой общаться, слышать тебя, хотя бы раз в неделю. И ты, что странно, была не против. Знаешь, до смешного: я даже частенько воображал себе, что ты возьмешь – и приедешь сюда, как тогда, в аэропорт. Хоть и был уверен, что такого не случится.
– Случилось, – тихо усмехнулась Марина.
– Да, – подтвердил Артем. – До сих пор не верится.
С Мариной творилось что-то неописуемое – какая-то невероятная жажда деятельности вкупе с неиссякаемым вдохновением. Она навела порядок у Артема – насколько это было, конечно, возможно
– и перестирала кучу его вещей. Она даже готовить начала впервые в жизни не только для себя. Но не это было самым интересным. Куда примечательней было то, что она начала писать – легко, увлеченно – и писала она помногу, даже особо не задумываясь над мелочами, наподобие красивого построения фраз. Текст ложился сам собой, а Марина порой чувствовала себя только проводником, который воспринимает его откуда-то извне и переносит на бумагу. Она хваталась за свой ежедневник, стоило только выдаться свободной минуте в одиночестве. Она неоднократно даже вставала ночью, когда Артем уже засыпал, и шла на кухню – писать.
В этот раз, пока он был на маяке, Марина залезла с ногами на диван и уткнулась в ежедневник. Как это с ней частенько бывало, она очень увлеклась и заметила, что Артем вернулся, только когда он присел рядом на край дивана.
– Что ты пишешь? – поинтересовался он.
– Да так… ничего, – мотнула головой Марина, захлопнув ежедневник. – Ерунда.
Артем пожал плечами, мол, ерунда – так ерунда. Но во взгляде его было что-то… такое теплое и уютное, и Марина сдалась.
– Помнишь, ты мне советовал книги писать? Вот, пробую, – не в силах скрыть смущения, призналась она.
– Здорово! – широко улыбнулся Артем. – Дашь почитать?
– Да… тут пока сложно разобраться, что к чему… Это все наброски, куски… – махнула рукой Марина. Но, помедлив, все же решилась: – Но я могу вслух почитать. И по ходу дела объясню все непонятное.
– Давай, – кивнул он.
Марина не особо представляла, с чего ей начинать. Первые главы истории остались на компьютере дома, а записи в ежедневнике тоже были не вполне систематизированы. Она просто фиксировала то, что приходило в голову без особой оглядки на сюжет и хронологию.
Кое-как она описала на словах завязку и общую концепцию и зачитала некоторые отрывки, казавшиеся наиболее удачными. Артем слушал очень внимательно. Видимо, чтобы чем-то занять руки, он закурил. Запах его теперешних сигарет вполне устраивал Марину, правда вот она не могла определиться, стоит ли ему делать замечания насчет курения дома или нет. Дымил он часто и в любом удобном для себя месте, даже иногда в постели. Марина, конечно, и сама курила на кухне в своей квартире, но всегда при этом включала вытяжку, а потом открывала окно – проветриться. Но кем она была Артему, чтобы устанавливать какие-то правила и указывать, как ему следует вести себя в собственном жилище? Им оставалось быть вместе меньше недели, и стоило ли тратить это время на рутину и условности?
– Мне очень нравится! – объявил Артем, когда Марина закончила читать. – Я знал, что у тебя хорошо получится, но не представлял, что настолько. Сюжет интересный, в нем много поворотов, которые сложно предугадать. И герои живые, веришь в их переживания. Тебе обязательно нужно дописать эту историю!
– Спасибо, – заулыбалась Марина, чувствуя, как у нее краснеют кончики ушей. – Я постараюсь.
– Меня только одно смутило, – добавил Артем. – Когда героине попадает в руки калаш, и она очень быстро разбирается, как с ним обращаться, – это еще ладно. У тебя сказано, что ее старший брат с детства в тир водил и вообще об оружии рассказывал. Но вот то, что она с ходу начинает так метко стрелять – фантастика. Она же раньше только из пневматики стреляла, а тут – огнестрел. Да еще и мишени – не статичные, в тире, а движущиеся, к тому же – живые люди. По ним, знаешь ли, стрелять мало, что просто сложно, еще и рука с первого раза не у каждого поднимется.
– Нет, ну хоть она и стреляла только из пневматики, но какие-то навыки у нее же должны быть! – попыталась защититься Марина. – Или ты хочешь сказать, что она вообще стрелять не будет уметь?
– Какие-то – должны, – подтвердил Артем и затянулся сигаретой. – И стрелять она, конечно, будет получше того, кто никогда не держал оружия в руках. Но ей все равно потребуется время на пристрелку. Другой вид оружия, другой вес, другая отдача, да еще куча нюансов! – и ко всему привыкнуть надо. Даже мы, вот, стреляли регулярно: и на учебных стрельбах, и в бою. А чужое оружие в руки брали, и, как со своего, уже не попадали – прицел другой.
– Да ладно! – удивилась Марина. – Что, все в армии со сбитым прицелом стреляют?
– Не все. Но многие, – развел руками Артем. – К этому быстро привыкаешь, особенно если сбит он не сильно. Пристреляться и понять, куда надо целиться – дело несложное.
– На твоем автомате прицел тоже был сбит? – осторожно поинтересовалась Марина. Хоть Артем и говорил, что годы военной службы были лучшими в его жизни, он никогда не рассказывал ни о них, ни о войне.
– Да, – кивнул он. – Немного вниз и влево.
Он в очередной раз сделал затяжку и выпустил дым большим белым облаком. Марина внимательно наблюдала за ним – в его взгляде и едва заметной полуулыбке было что-то ностальгическое, но сложно было понять, чего больше было в его воспоминаниях: хорошего или плохого.
– И еще, – спохватился Артем. – Сомневаюсь я, что она могла в коттедже хоть даже и у бывшего военного найти калаш. Скорее уж сайгу – ружье на базе калаша. С ним он мог и на охоту пойти и просто так поностальгировать.
– А ты у меня просто бесценный консультант! – улыбнулась Марина и, перебравшись поближе, обняла Артема, положив голову ему на плечо.
– Укажешь меня в списке благодарностей, когда книгу опубликуют, – шутливым тоном сказал он, проведя кончиками пальцев по ее щеке – от виска до подбородка.
– «Когда», а не «если»? – уточнила Марина и, приподняв голову, посмотрев на него. – Ты так уверен, что я ее допишу и что ее опубликуют?
– Уверен, – подтвердил Артем. – И в публикации уверен. И – особенно – в тебе! – Он легонько щелкнул указательным пальцем ей по носу и поцеловал.
В последние дни перед отъездом Марины к Артему возвращалась его привычная мрачность. Да и ей самой тоже было как-то не по себе. Из их общения понемногу выветривались легкость и непосредственность, а на их место все чаще приходили моменты тягостного молчания, когда не знаешь, с чего начать разговор или как ответить на сказанную другим фразу, – было похоже на их телефонные «беседы» в начале осени. Зато в постели все было наоборот: долго, чувственно, страстно, так, будто они пытались надышаться, как свежим воздухом, друг другом – и никак не могли.
Отпуск Марины заканчивался. А с ним заканчивалось и то, что случилось между ними – и оба это понимали. Стоило бы обсудить, как быть дальше… Или не стоило? Они ведь знали, что этого «дальше» попросту нет: у каждого своя жизнь – за сотни километров друг от друга.
В последний вечер Марина приготовила ужин. Артем открыл бутылку вина. Посидели, без особого аппетита ковыряясь в тарелках. Поболтали ни о чем, натянуто смеясь над не слишком остроумными шутками.
Убирая грязную посуду в раковину со стола, Марина нервно покусала губы и решительно обернулась к Артему.
– А что, если я возьму, все брошу, уволюсь с работы и приеду к тебе? – она постаралась напустить на себя при этом самый непосредственный и игривый вид, чтобы не возникло никаких подозрений в серьезности этого ее вопроса.
Сказать по правде, за последние дни эта идея не раз посещала Марину, но она никогда не рассматривала ее всерьез – это ведь было так глупо! Она и сама толком не знала, почему сейчас надумала высказать это, хоть и в шутливой форме. То ли захотелось напоследок оставить лазейку для хоть и ложной, но надежды. То ли просто посмотреть на реакцию Артема и попытаться понять, что он думает о таком варианте, – или вообще о каком-либо их совместном будущем.
Артем медленно поднял на нее взгляд.
– Даже не думай об этом! – жестко отрезал он. Марина даже вздрогнула. Она первый раз видела его таким.
– А-а… почему это?.. – с трудом совладав с собой, тихо поинтересовалась она.
Артем взял пачку сигарет со стола, резким движением вытряхнул одну, щелкнул зажигалкой и закурил.
– Потому что у тебя своя жизнь. У меня – своя, – ответил он все также жестко. – Выбрось все эти глупости из головы. Иначе сломаешь себе жизнь. А я не хочу потом винить себя за это.
– Себя? – переспросила Марина. Она не рассчитывала, что ее идея в принципе будет воспринята всерьез. Но раз уж на то пошло, это могло быть только ее решение. И вина – тоже ее.
– Послушай, Марина, – произнес Артем, твердо чеканя слова, но все же немного сбавив обороты, – эти две (почти две) недели были… хм! – чего уж скрывать? – самым лучшим, что случилось со мной в жизни. Даже самые замечательные времена моей службы они переплюнули с лихвой. И я очень благодарен тебе за это. Поверь. Но не нужно ничего больше.
Марина поняла, что у нее подкашиваются ноги и, оттолкнувшись руками от края раковины, осторожно подошла к столу и уселась на стул.
– Объясни, пожалуйста, свою последнюю фразу, – ровным голосом и нарочито мягко сказала она.
Марина посмотрела Артему в глаза, и он встретил этот взгляд, не смущаясь и не пытаясь отвернуться. К его внешности она, вроде бы, понемногу привыкла – насколько это было возможно, но в этот момент его лицо снова стало казаться пугающим, хоть и иначе, чем раньше.
– Да что тут объяснять? – мотнул головой Артем, выпуская струйку дыма изо рта, и снова затянулся. – Нам было хорошо вместе. Надеюсь, что «нам». Хотя нет, не надеюсь – знаю. Все было искренно с твоей стороны – я это чувствовал и видел. Но я даже не знаю, хорошо это или плохо на самом деле. Так что давай оставим все, как есть. У меня останутся прекрасные воспоминания – до конца жизни. И лучших у меня уж точно не будет. Зато будет у тебя. Не надо все затягивать, усложнять и портить. Мы не сможем быть вместе. Я не приеду к тебе. Кем я буду рядом с тобой там, в Питере, в твоей яркой успешной жизни? Жалким инвалидом на шее у красивой, умной и интересной женщины? Как думаешь, надолго хватит таких отношений? А ты в этой глуши, если тебе достанет глупости сюда приехать, долго выдержишь, как ты считаешь? Да ты же меня ненавидеть начнешь, и очень скоро! Это все ни к чему. Ни к чему лишняя боль, скандалы, обиды. Я хочу, чтобы мы помнили друг друга в том хорошем, что у нас было. И для этого расстаться нужно сейчас. Ты согласна?
Марина чувствовала, что ее трясет. Она протянула руку к пачке сигарет Артема – идти за своими не было ни сил, ни желания. Он щелкнул зажигалкой, давая ей прикурить. Она молча выкурила где-то с полсигареты, пока не ощутила, что немного унялась дрожь в руках.
– Наверное, ты прав, – севшим голосом проговорила она.
___________
* Эта история с убийствами подробно описана в книге. По фильму Марина просто убежала от бандитов.
========== ЧАСТЬ 12. ТРУДНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ ==========
В аэропорту было суетно и немного нервно. Как и во всех других местах, откуда люди отправлялись в дальнюю дорогу: на железнодорожных и автовокзалах, в портах и тому подобном.
Марина уже сдала свой рюкзак в багаж, и теперь они с Артемом стояли в обнимку, прощаясь. Он перебирал пальцами ее волосы, она прижалась щекой к его груди, прикрыв глаза, и гладила его по спине, запустив руки под расстегнутую куртку.
К разговорам о совместном будущем они больше не возвращались. Вообще – с утра и почти весь день в пути до Мурманска – вели себя так, будто им не предстояло расставание (возможно даже – навсегда): шутили, смеялись, обнимали друг друга. С поцелуями дело обстояло сложнее – Артем не хотел оставаться без маски на людях, а целоваться в ней было действительно неудобно.
В аэропорту произошел неприятный инцидент: два мента пристали к Артему, приняв его то ли за террориста, то ли еще за кого. Они всерьез были намерены его задержать, и чтобы как-то все уладить, пришлось предъявить не только документы, но и снять маску. Марина была уверена, что стражи порядка пожалели о проявленной бдительности – при виде лица Артема их собственные знатно перекосились. Они торопливо извинились и отошли в сторону.
Артем молча проводил их взглядом (Марина чувствовала, что он был на взводе), а потом со словами: «Да пошло оно все!» махнул рукой, засунул маску в карман куртки, притянул Марину к себе и поцеловал. Позже он, конечно, накинул на голову капюшон толстовки, стараясь, чтобы тот посильнее закрывал лицо, но выбор между пылким прощанием и своей вечной конспирацией сделал явно не в пользу последнего.
– Они все еще смотрят на нас. Вон, из-за угла выглядывают, – приоткрыв глаза, сказала Марина.
– Кто? – удивился Артем.
– Да менты эти, – вздохнула она.
Он тоже поглядел в ту сторону, куда смотрела Марина.
– Они мне просто завидуют, – с усмешкой заявил он. – О такой барышне, как ты, они могут только мечтать.
– Решил засыпать меня комплиментами? – хитро прищурилась Марина.
– Почему бы и нет? – улыбнулся Артем. А потом, немного посерьезнев, добавил: – А вообще… знаешь, с тобой так уютно и тепло! – Он замолчал и отвел взгляд, решив, видимо, что сказал лишнее – для сегодняшнего дня.
Марина снова положила голову ему на грудь и задумалась. Помнится, Александр говорил ей обратное. Так в чем же была правда? В том, что ее бывший любовник ошибался в ней? Или в том, что рядом с другим человеком Марина и сама изменилась?
– Ты позвонишь мне? – спросила она, когда объявили посадку на рейс. Она тянула с этим вопросом до последнего. Артем не хотел продолжать отношения, а входили ли телефонные разговоры в его планы на будущее, она не знала. И боялась, что его ответ ей не понравится.
– Конечно! – не задумываясь, выдохнул Артем и обнял ее покрепче. – Как доберусь до поселка, сразу позвоню. От Юры, наверное. Ты ведь должна быть уже дома к тому времени. Надеюсь, не разбужу тебя.
– Не разбудишь, – заверила его Марина. – Я буду ждать твоего звонка.
Вымотанная дорогой, Марина, конечно же, уснула. Звонок разбудил ее под утро, когда до подъема на работу оставалась всего несколько часов. Артем, услышав ее сонный голос, не стал разводить долгих бесед. Он узнал, как она добралась и все ли в порядке, и пообещал связаться с ней снова в ближайшее время. Кажется, все возвращалось на круги своя: и жизнь на расстоянии сотен километров, и телефонное общение. И о расставании, окончательном и бесповоротном, речи, похоже не шло. Хотя, впрочем, радужных перспектив совместного будущего не рисовалось тоже.
Понедельник тяжким грузом навалился на плечи. Сказывались усталость и недосып. Но Марина привыкла к вечной утренней разбитости, с которой приходилось тащиться на работу. Куда больше ее тяготило что-то иное, почти неуловимое, – то, что трудно было распознать и определить. Может, дело было в питерском воздухе, таком грязном и тяжелом после хрустально-свежего воздуха северной глуши. В юности, возвращаясь из походов, где удавалось вволю надышаться кислородом в лесах, Марина тоже с тоской вдыхала все эти городские запахи, безнадежно перемешанные с выхлопами автомобилей. А может, дело было в погоде: после искристых белых просторов Кольского полуострова питерская слякоть, грязные тающие сугробы и мутные серо-коричневые потоки воды вперемешку со снежной кашей угнетали.
На работе было не лучше. Впрочем, и не хуже, чем всегда. Разве что, помимо прочего, раздражали сыпавшиеся со всех сторон вопросы о том, как и где Марина провела отпуск, задававшиеся с притворно-искренней заинтересованностью. Ездила на Север, к хорошим знакомым, наслаждалась местной природой, видела альбатросов и Баренцево море, проводила время в уютной домашней обстановке – вот и все, примерно, о чем она рассказывала коллегам, наблюдая как их лица при этом приобретают вежливо-снисходительное выражение. Конечно, разве могут скромные красоты Заполярья составить конкуренцию живописности и оживленности заграничных курортов?
Домой Марина пришла без сил, с твердым намерением завалиться спать сразу после того, как поужинает салатом, купленным в ближайшем магазине по дороге с работы. Но не успела она переодеться в домашнее, как раздался звонок в дверь. Увидев через глазок Александра, она очень удивилась: даже в лучшие времена их отношений он никогда не заваливался к ней, не предупредив заранее.
– Почему ты не позвонил? – спросила она, глядя, как он расшнуровывает свои дорогие лакированные ботинки. – Я вообще могла быть не дома.
– Телефон сел, – развел руками Александр и сунул ноги в предоставленные Мариной тапочки. Она специально держала дома пару мужских – для него. – Решил заехать к тебе – на удачу. А тут смотрю: свет в окнах горит, значит, ты дома.
– То есть о варианте, что я забыла выключить его с утра, ты даже не подумал, – холодно бросила ему Марина и пошла на кухню.
Сколько она знала Александра, он очень заботился о том, чтобы всегда быть на связи. Да и мобильник у него имелся не один. В его историю с разрядившимся вдруг телефоном не верилось. Но Марина не стала ловить его на противоречиях и докапываться до истины – не было на это сил, да и попросту было неинтересно.
– Отчего же? – Александр изобразил праведное возмущение. – Подумал. Но как бы я проверил, так это или нет, если бы не позвонил в дверь?
– И то верно, – вздохнула Марина. – Так что же тебя ко мне сегодня привело?
– Соскучился, конечно! – широко улыбнулся он. – Целых две недели не мог до тебя дозвониться.
– Я вообще-то в отпуске была, – напомнила ему Марина, устало опустившись на табуретку. Она протянула руку за пачкой сигарет на подоконнике. Кажется, в ближайшее время отдохнуть ей не удастся.
– Знаю, – Александр сел напротив, все так же улыбаясь. Его благожелательный настрой настораживал. – Но я же не думал, что ты в своем отпуске пропадешь.
– Я не пропадала. Я просто была в отъезде, – сухо уточнила она, прикуривая.
– Но ты же мне не сказала, что собираешься куда-то уезжать, – пожал плечами Александр.
– Вообще-то и не должна была, – отрезала Марина. – Мы с тобой уже давно не вместе, и я не обязана перед тобой отчитываться. Впрочем, и раньше была не обязана. – Последнее заявление было спорным (все же раньше он являлся не только ее любовником, что обязывало к определенным откровениям, но еще и начальником, что обязывало еще больше), но у Марины оно само собой с языка слетело.
– Но мы же друзья! – мягко возразил он и накрыл своей ладонью ее руку, в которой она нервно крутила зажигалку. – Могла бы хоть словом обмолвиться.
– Насчет нашей дружбы – это сомнительное заявление, – сказала она и отдернула руку. Александр сплел пальцы в замок и состроил обиженное лицо.
Некоторое время назад Марина еще тешила себя иллюзиями о том, что они могут стать друзьями, но потом все же поняла, что ошибалась: друг не стал бы говорить и делать тех гадостей, которые частенько говорил и делал в отношении нее Александр. Притом раньше, когда они еще были любовниками, с ним было гораздо проще во многих отношениях, а сейчас он нередко и явно демонстративно старался ей насолить.
– Ты такая дерзкая в последнее время, – отметил он уже без напускного дружелюбия. – У тебя что, кто-то появился?
– Я всегда была дерзкой, – ответила Марина и затянулась сигаретой. – А с тобой – особенно. Мне вообще иной раз кажется, что ты мазохист: столько лет терпишь мой злой язык, и отвадить тебя никак не получается. – Тему с появившимся у нее «кем-то» она решила перевести.
– А надо ли? – Александр вскинул на нее полный надежды взгляд.
– Надо, Саша, надо, – уже откровенно издеваясь, сказала ему Марина и скинула пепел с сигареты.
Она даже глазом моргнуть не успела, как он подорвался со своей табуретки и в одно мгновение оказался возле нее, присев на корточки (опуститься на колени, очевидно, было для него слишком унизительно).
– Маруся, я всегда любил тебя! – пылко сказал он. – И до сих пор люблю! Давай вернем все, как было!
– О, господи! – только и вырвалось у Марины.
А Александр, не теряя времени, полез к ней с поцелуями. Она едва успела кинуть сигарету в пепельницу.
– Саша, перестань! Не сходи с ума! – воскликнула она, упираясь ему в грудь руками и отворачиваясь в попытке увернуться от поцелуев.
– Ну что ты ведешь себя, как недотрога-школьница?! – процедил он, пытаясь сломить ее сопротивление. – Ты же нормальная баба, у тебя секса почти год не было. Не делай вид, что ты не хочешь его! – Он больно схватил ее за запястья и, прижав к стене, полез к ее губам своими. Табуретка надрывно скрипнула и пошатнулась, но устояла.
– Не тебе судить, что у меня было, а чего нет! – выкрикнула Марина и, подтянув под себя ногу, уперлась ступней Александру в живот и со всей силы отпихнула его. Он отлетел к разделочному столу, ударившись о него спиной, – больно, судя по тому, как он взвыл при этом.
– Твою мать, ты что творишь?! – прорычал он.
– А ты?! – Марина вскочила с табуретки и, отпрыгнув от него подальше, вжалась в угол между окном и холодильником. И тут же поняла, какую глупость сделала: надо было либо бежать прочь из кухни (и из квартиры), либо хватать в руки что потяжелее.
– Так значит, у тебя все же кто-то есть! – изобличительно крикнул Александр. Он потирал спину, морщась от боли, и, похоже, больше никаких поползновений в сторону Марины делать не собирался, – зря она только запаниковала. – Это с ним ты весь отпуск миловалась? Где ты его подцепила? И, главное, когда?
– Да тебе вообще какое дело?.. – выдавила Марина, опешив.
– Какое мне дело? – взвился Александр. – Да ты кем себя возомнила? Думаешь, можешь мне месяцами морочить голову, а потом взять и начать трахаться с другим мужиком?
– Морочить голову?.. – Марина ошарашенно похлопала глазами. – Да ты сам ко мне в гости постоянно набивался!..
– Набивался, – самодовольно подтвердил он. – А ты мне не отказывала! Будь я тебе действительно не нужен, ты бы не попивала со мной шампанское и не крутила задом передо мной! Твои игры в расставания, Маруся, я еще готов был потерпеть – но не другого мужика! Это уж слишком, знаешь ли!
Марина смотрела на него широко распахнутыми глазами и не могла поверить, что все это происходит в действительности.
– Выметайся отсюда! – решительно заявила она. – Если через две минуты ты не провалишь из моей квартиры, я вызову милицию!
– Ох, как заговорила! – картинно восхитился Александр. – Осмелела, когда хахаль появился! Только не забудь, что ты всем мне обязана: и карьерой своей, и работой – в том числе и нынешней. Будет тебя этот твой хахаль содержать, когда тебя попрут из журналистики, а?
– У тебя осталась одна минута, – жестко сообщила Марина, скрестив руки на груди.
Внутри у нее все кипело! На каждую его фразу ей хотелось выдать по целой тираде, но ей хватило ума понять, что вестись на его провокации – только зря себе нервы трепать.
Александр смерил ее долгим злым взглядом.
– Ты еще пожалеешь, – бросил он, развернулся и ушел прочь с гордым видом.
Когда хлопнула входная дверь – громко, аж стены затряслись! – Марина прошла в коридор и защелкнула все замки.
Пришлось налить себе виски и закурить еще одну сигарету (прошлая так и истлела в пепельнице).
Это было что-то невероятное! И, что хуже всего, Александр был трезв. Поведи он себя так по пьяни, этому можно было еще найти объяснение. Впрочем, объяснение было и сейчас, но легче от него не становилось.
Все, что Марина до этого момента принимала за ностальгические порывы и попытки наладить дружеские отношения, вместо интимных, оказалось лишь желанием выждать время и вернуть ее в итоге. Впрочем, в одном Александр был прав: пусть задом перед ним она и не крутила, но позволяла себе порой легкий флирт и кокетливые жесты, искренне наслаждаясь тем, что еще имеет некоторую власть над бывшим любовником. Ясно, конечно, что от воздержания он не страдал и потому так долго и терпеливо отирался возле Марины, не предпринимая решительных шагов. Зато теперь каким-то шестым чувством почуял неладное, и крышу у него явно сорвало!
Впрочем, жалеть его Марина не собиралась. Равно, как и беспокоиться о его душевном состоянии. Что ее действительно волновало, так это угрозы Александра касательно ее карьеры. Пусть добиться того, чтобы она осталась без работы – не в «Шарме», так где-нибудь еще – он бы и не сумел, но вот попортить кровь, и немало, мог запросто!
Марина докурила сигарету и подлила себе еще виски. Она повертела стакан в руках, наблюдая как на его стеклянных стенках переливаются блики от ее хрустальной, дававшей яркий свет люстры.
Вот так она и лишилась единственного друга, который имелся у нее в Питере. Пусть даже другом в полной мере его никогда нельзя было назвать.
========== ЧАСТЬ 13. НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ ==========
Комментарий к ЧАСТЬ 13. НОВЫЕ ОТКРЫТИЯ
Я себя переоценила, решив что допишу и выложу разом две последние главы. Так вот предпоследняя. Последняя, очевидно, будет уже после Нового Года.
Хоть Марина и ожидала проблем на работе, их не последовало – ни на следующий день после той отвратительной сцены с Александром, ни через день, ни через неделю, ни позже. Все шло своим чередом, и если трудности и возникали, то совершенно обычные – рабочие и будничные, ничуть не напоминавшие чьи-то злые козни. Хотя несколько раз до Марины доходили абсурдные слухи о ней же самой, но они скорее смешили, чем беспокоили. Впрочем, однажды разговор со Светланой насчет них у нее состоялся.
– Про тебя в последнее время частенько поговаривают всякое, – как бы невзначай произнесла редактор, просматривая распечатки черновика марининой статьи.
– Какое «всякое»? – спросила Марина, постаравшись сделать вид, что не понимает, о чем речь.
– Слухи ходят, что ты, работая в «Комсомолке», не пренебрегала интимными отношениями с героями своих статей, – будничным тоном сообщила Светлана и выжидательно глянула на Марину.
