Текст книги "Легенды о Первых. Часть1. Максимус"

Автор книги: Валентина Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6
Даётся человеку два пути,
каким идти, мы выбираем сами

В четверг Максим проснулся рано. За окном только начинало светать, и бледно-розовые лучи восходящего солнца нерешительно заглядывали в комнату сквозь приоткрытую штору. Юноша осторожно поднялся, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Влада, но того в комнате не оказалось. Кровать приятеля была аккуратно заправлена, на стуле висело влажное полотенце, а кроссовки отсутствовали.

В записке, которую Макс увидел на своём столе, Влад объявил:

– «Четверг – день практики, каждый студент отправляется туда, где его таланты пригодятся наилучшим образом, а раз ты ещё не определился, тебе лучше пойти с Гореславом Ростиславовичем: ректор предложит занятие и определит программу».

Прошла неделя с того момента, как Макс оказался в академии. Занятия шли своим чередом, однокурсники давно к нему привыкли и перестали обращать внимание на странности поведения новичка. Алька вела себя как в первый день, поэтому Максим не стал расспрашивать её о происшествии в кабинете Гореслава. Он уже привык, что каждое утро девушка врывалась в комнату, как ураган, ждала, пока он оденется, хватала за руку и тащила в очередной класс на занятия. Но в этот день она тоже куда-то пропала.

– «Интересно, почему так рано ушёл Влад»? – рассеянно думал юноша, принимая душ.

Оставалось надеяться, что девушка ждёт его за дверью и поведает этот секрет. Растираясь махровым полотенцем, Макс заметил на кресле объёмный бумажный свёрток, на котором крупными буквами было выведено «Максиму». Он взял свёрток и, положив на кровать, развернул. Внутри оказались новые вещи: пара однотонных рубашек – белая и серая, футболка с замысловатым рисунком в виде всё тех же спиралей, чёрный джемпер плотной вязки, синие джинсы на каждый день, брюки тёмно-серого цвета, такой же пиджак, несколько пар носков и туфли в отдельной коробке.

– «Надо же, – отстранённо подумал юноша, – наконец-то обо мне вспомнили, а то приходилось несколько дней ходить в одной и той же одежде и без носков, так как кто-то забыл прихватить их из больницы, когда меня забирали в иной мир».

Примерив рубашку, чтобы убедится, что размер подходит, и вспомнив, что на практику можно одеваться произвольно, парень натянул футболку, джинсы и серый джемпер. Вообще-то, особой формы у студентов академии не было: Влад, обычно предпочитал строгий стиль, а Алька – унисекс. Некоторые девчонки одевались довольно привольно, хотя и не развязно. Юноши-воины любили спортивную одежду. Драгомир любил появляться на занятиях в просторной толстовке, ещё больше увеличивающей фигуру юноши. Была ещё Кира, одежда которой напоминала нечто среднее между гладиаторской формой амазонок и готическим стилем – сплошное переплетение кожаных ремешков и чёрного шёлка.

– И чего им так нравится серый цвет, – размышлял Максим, разглядывая своё отражение в зеркале. – Я бы, например, не отказался от тёмно-синего или чёрного.

Заказав себе лёгкий завтрак, юноша получил порцию омлета с ветчиной и овощной салат, вместе с ними на столе появились чашка горячего крепкого кофе и булочка: братина уже знала его вкусы. Неторопливо перекусив, он на скорую руку заправил кровать и вышел из комнаты. В ярко освещённом коридоре никого не было, но со второго этажа доносились голоса, и юноша поднялся туда, минуя ряды одинаковых дверей. В трапезной находились все студенты, кроме Альки и Влада. Драгомир поведал ему как страшную тайну, что по четвергам эти двое выполняют секретные поручения Гореслава и часто появляются только после обеда. Максу отчего-то стало скучно, будто отсутствие странной девчонки могло повлиять на его настроение.

Кира как всегда сидела на подоконнике, обхватив руками колени. Максиму очень хотелось спросить у подруги Альки, куда та подевалась, но как только он сделал несколько шагов в сторону окна, по лестнице спустились преподаватели и начали разбирать ребят. Вышезор увёл с собой созидателей и воинов, а Милалика – девчонок и Радея. Только Максим остался одиноко сидеть в трапезной, и Гореслав Ростиславович поманил его к себе.

– Я хотел бы сегодня побеседовать с тобой один на один, потому и попросил Вышезора Мстиславовича занять воинов – сообщил он, провожая парня к Скороходу.

В кабинете ректора стоял полумрак. Гореслав как всегда предложил Максиму присесть за стол и неожиданно снял со стены крупную фотографию в деревянной раме, протянув её юноше.

– Посмотри, возможно, ты узнаешь кого-то на этой фотографии, – произнёс ректор с затаённой надеждой в голосе.

Макс аккуратно взял предложенное фото и провёл по нему рукой. Рама оказалась тяжёлой и слегка запылённой, отчего парень громко чихнул. На фотографии стояли четверо, примерно такого же возраста, как и он сам. В центре, приняв эффектные позы, повернувшись спинами друг к другу, располагались две удивительно похожие рыжеволосые девушки с приятными улыбками, отличались они только цветом глаз: у одной глаза были зелёными, как весенняя листва после дождя, а у другой – черными, как безлунная ночь. По бокам находились парни. В одном, черноволосом и худощавом, Максим узнал Гореслава Ростиславовича, только моложе, лет на пятнадцать-двадцать и без бородки, другой, синеглазый с волосами пшеничного света, ему кого-то напоминал. Растерянно пожав плечами, юноша вернул фото ректору.

– Не торопись, – улыбнулся Гореслав Ростиславович, отстраняя от себя руку с фотографией, – ты ещё не всё увидел.

Ректор провёл по фото, изобразив спираль. Что-то вспыхнуло, ослепив на мгновение, и юноша вдруг оказался в той же комнате, но рядом с весёлой четвёркой. Макс опасался, что его сейчас заметят и прогонят, но никто не обращал внимания на стоящего в стороне мальчишку. Сообразив, что его не видят, Максим решился подойти ближе, чтобы разглядеть каждого.

В кабинете было просторно и светло, будто из него вынесли всю мебель. Даже шкафы казались более светлыми, да и книг в них поубавилось. Возле распахнутого окна стоял странный аппарат – массивный ящик на высокой треноге, накрытый куском тёмной ткани. Напротив, на фоне бордовой портьеры расположились ребята. Высокий бородатый мужчина в длинном сюртуке тёмно-синего цвета расставлял их для фотографирования.

Между двумя девчонками стоял светловолосый юноша, скрестив руки на груди и широко расставив ноги, от счастливой улыбки на его щеках появились ямочки. Казалось, он был очень доволен своим положением, впрочем, Максим и сам бы не отказался позировать рядом с такими красивыми и яркими девушками.

Обе девчонки, лукаво улыбаясь, прислонились к блондину, положив руки на его плечи. Они были похожи, как сёстры – близнецы, если бы не разница в цвете глаз. Создавалось ощущение, что обе они по уши влюблены в блондина с васильковыми глазами.

За их спинами примостился молодой Гореслав, пытаясь встать на цыпочки, чтобы попасть в кадр. Он выглядел расстроенным и, то и дело тяжело вздыхал, бросая печальные взгляды на черноглазую.

– Нет, нет и нет! Так не пойдёт! – раздражённо замахал руками фотограф. – Пусть девушки встанут в центр, а вы – по бокам, тогда и композиция получится более правильной, и никто не будет загораживать друг друга.

Он схватил блондина за руку, силой вытаскивая из кадра, и соединил девушек, которые от неожиданности громко стукнулись лбами. Девчонки задорно рассмеялись, потирая ушибленные места и перешёптываясь друг с другом. Они никак не хотели принимать предложенные фотографом позы.

– Прекратите это немедленно! – окончательно рассердился бородач, топнув ногой. – Если вы не встанете, как я сказал – останетесь без группового снимка.

По его лицу стало понятно, что это не пустая угроза, и он намерен исполнить её.

Фотограф, повинуясь одному ему известным причинам, поставил Гореслава поближе к черноглазой, а блондина оттащи в сторону второй красавицы, несмотря на его активное сопротивление. Теперь на лице будущего ректора засияла довольная улыбка, зато черноглазой это почему-то совсем не понравилось.

– Можно мы поменяемся местами, – смутившись, спросила она, поглядывая на блондина, будто ожидая его поддержки.

– И какая вам разница? – искренне удивился фотограф.

Девушка подошла к нему и что-то горячо зашептала в самое ухо. Бородач улыбнулся, кивая головой, и примирительно произнёс:

– Ладно, вставайте как хотите, только не портите мне композицию.

Он подождал, пока ребята примут нужные позы, как на знакомой Максиму фотографии, и скрылся под накидкой у аппарата.

– Не шевелитесь и не моргайте, сейчас вылетит птичка, – донёсся из-под тёмной ткани его приглушённый голос.

Птичка действительно вылетела, ослепив Максима яркой вспышкой, и он снова оказался на диванчике напротив Гореслава Ростиславовича.

– Ты спрашивал, откуда я знаю твоих родителей? Так вот, мы когда-то вместе заканчивали академию. Как ты уже понял, на фото я, – печально пояснил ректор, указав на юношу справа.

Макс кивнул с некоторой прохладцей.

– А с другой стороны – Радомир Светозар, твой отец.

Юноша встрепенулся – так вот кого напоминал ему этот кудрявый парень с васильковыми глазами? Всматриваясь в лицо блондина на фото, он размышлял, как мог этого сразу не заметить! Именно этого человека, только постарше, Макс видел лежащим на красном песке арены, только на арене ристалища он совершенно не напоминал жизнерадостного весельчака. Макс перевёл взгляд на темноглазую огненно-рыжую красавицу рядом с ним. Ну, конечно, ошибки быть не может – это его мама!

– «Значит Гореслав когда-то был влюблён в неё», – почему-то пришло на ум, но он тут же постарался прогнать несвоевременную мысль.

– Надеюсь, Велену ты тоже узнал? – будто в подтверждение его мыслей, Гореслав Ростиславович указал на черноглазую девушку.

– А кто вторая? – поинтересовался Максим, не отрываясь от фотографии.

– Это – Селена, моя двоюродная сестра, – отчего-то печально ответил ректор. – Все, кроме твоего отца, родом из Нави. Моя сестра дружила с Веленой с детства и старалась на неё походить. По крайней мере, в академии они часто прикидывались близнецами. Она погибла вместе с семьёй и в её смерти тоже виновен Алабор.

Юноша поймал себя на мысли, что, кажется, понимает, отчего Гореславу было так тяжело смотреть на фотографию: всех, кто был на ней, кроме самого ректора, уже давно не было в живых. Словно в подтверждение, Гореслав Ростиславович опустил голову и вокруг его глаз пролегли тёмные тени, точно прошлое оставило свой отпечаток не только в душе, но и на лице.

– Почему дед… Алабор решил их убить? – в голосе Максима прозвучали металлические нотки, словно кто-то резко и неумело натянул струну.

– Я не знаю всей истории, только то, что слышал от других. – Гореслав Ростиславович сел рядом и, закрыв глаза, стал водить руками по фотографии, словно хотел у неё получить ответы на свои вопросы. Он устало откинулся на спинку диванчика и начал свой рассказ. – Твой дед из древнего знатного рода. Говорили, что с детства он мечтал быть созидателем, как его родители. Древние семьи всегда держатся друг за друга, это важно для сохранения родовых талантов. А у некоторых до сих пор принято женить детей, чтобы преумножить волшебные способности, и лишь в редких случаях у молодых есть право выбора.

– Зачем вы мне это рассказываете? – удивился Максим длительной прелюдии, он был немного взволнован и хотел поскорее узнать о жизни родителей, а не выслушивать многочасовую историю Трёхмирья. Но Гореслав сделал вид, что не расслышал вопроса и продолжал:

– Алабор часто гостил в Нави у одной древней семьи. Не знаю, что там у него произошло, но однажды он вернулся совсем другим человеком. Прежде всего, он поменял свой выбор, став воином – разрушителем. Алабор объяснял это желанием защитить магов, правда не сказал от кого или чего. Он активно занимался учёбой, в его доме постоянно видели странных людей и слышали неприятные звуки, а сам Алабор стал злобным и нелюдимым.

Гореслав поднялся и достал из шкафа ещё одну фотографию, на которой был изображён невысокий полноватый юноша с заметной проплешиной на макушке. Он снова протянул фото Максиму, но не стал садиться, а подошёл к окну и, заложив руки за спину, продолжал рассказ.

– Это твой дед. Он никогда красотой и ростом не отличался, а тут и вообще стал носить тёмный плащ с капюшоном, скрывающим лицо. Род Светозаров, сколько я себя помню, возглавлял Триглав, – это правящий триумвират, в его распоряжении находятся все три мира и судьбы миллионов людей. Но, чтобы попасть в Триглав, одной знатности недостаточно. Нужно пройти испытание.

Максим пристально вглядывался в фотографию. Гореслав не стал её оживлять, а может просто не мог этого сделать. Парень на фото вовсе не выглядел ни злым, ни жестоким. Грустные глаза. Немного небрежный, растерянный вид. Глядя на него, трудно было представить, что перед тобой злодей и убийца.

– Алабор всегда мечтал оказаться у власти, но был слишком молод и не женат. По условиям Вселена, волшебник должен иметь семью и наследника, прежде чем ему доверят судьбы людей, – с угрюмым видом продолжал Гореслав. – Алабор снова отправился в Навь и вернулся оттуда с невестой, красавицей Русаной, дочерью знатного Навьего рода. После скоропалительной свадьбы Алабор оставил молодую жену в своём дворце в Прави, а сам большую часть времени проводил в Нави. Никто не знает, чем он там занимался, но, по слухам, парень связался с шептунами и злыми колдовницами, использующими жертвоприношение в своих обрядах.

Ректор повернулся к Максиму.

– Ты знаешь, что означает его имя? – неожиданно спросил он.

– Нет, – качнул головой Максим, осознавая, что вот-вот прикоснётся к чему-то важному. – А разве у имён есть ещё какой-то смысл, кроме самого имени?

– С древности народы наделяя своих детей именем, хотели передать особые черты или способности. Вот и сегодняшние волшебники дают своим потомкам имена со смыслом. Алабор, означает «впитывающий силы». И это не просто имя, он и в правду может отнимать чужие способности. Но некоторые магические знания даже Алабору не по зубам, поэтому он со своими подручными стал похищать волшебников и держать в плену, используя в своих целях.

– Почему его никто не остановил? – ужаснулся Максим, представив, как дед отбирает силы у него и его родителей. – Разве нет других волшебников, умнее, сильнее и талантливее Алабора?

– Не всё так просто. Алабор хитёр, и мы можем только догадываться о некоторых его проделках, уж тем более, нам не известны его цели. Для большинства жителей Прави – он благодетель и меценат, которому кто-то обязан здоровьем, кто-то красотой, а кто-то и жизнью.

– А как же мой отец, он знал об этом? – встрепенулся Макс, удивлённо глядя на ректора.

– Как я уже говорил, Алабор долго жил в Нави. Там он узнал о рождении сына и смерти Русаны. Вернувшись ненадолго в Правь и увидев ребёнка, Алабор тут же потерял к нему интерес. В принципе, он дал ему всё: знатный род, богатство и самых лучших магов – преподавателей. Не дал только одного – отцовской любви. Он совсем не интересовался сыном, и Радомир очень страдал от этого.

Максиму стало жаль отца, он представил, как тяжело было мальчишке – Радомиру без родителей, особенно, если учесть, что отец был жив и здоров, но не хотел замечать собственного отпрыска.

– Когда Радомир подрос и поступил в академию, то стал лучшим учеником на курсе, и всё ради того, чтобы привлечь хоть каплю внимания отца, – продолжал ректор свой рассказ, – Радомир поехал в Навь, чтобы поговорить с родственником перед инициацией, но Алабор даже на порог его не пустил.

– «А я ещё жаловался на свою судьбу, хотя у меня-то было две пары любящих родителей, правда, одних я почти не помню, а другие, по словам Гореслава, совсем не помнят обо мне», – рассеянно думал Максим, по-прежнему не замечая в фотографии деда черт будущего диктатора и злодея.

– Зато Радомир встретил в Нави твою маму и полюбил её, – повествовал Гореслав. – В академию они вернулись вместе, и после учёбы Велена вышла замуж за твоего отца. Молодая семья стала жить в Прави, я остался преподавать в академии, а сестра с мужем отправились в Явь. Мы поддерживали связь друг с другом, и я часто гостил в их доме. Кстати, Максимус, ты не задумывался, откуда у тебя великолепные способности к плаванию? – неожиданно прищурившись, спросил ректор.

Макс не знал, что ответить: к своему новому имени он уже привык, и потому не обратил на него внимания. Он и в самом деле, сколько себя помнил, умел хорошо плавать. Отец Александр не раз удивлялся способности Максима чувствовать себя как рыба в воде. Но, откуда Гореславу известны его таланты?

– Это всё потому, что и твоя бабушка – Русана, и твоя мама – Велена, обе из русалочьего рода.

– Русалочьего? – не поверив, вскинул брови Максим, – Это что, они, как в сказке, могли в русалок оборачиваться?

– Иногда ты меня пугаешь, – растерянно усмехнулся Гореслав, – Я начинаю понимать Влада, который неоднократно твердил, что с твоей памятью реальные проблемы.

– Но ведь и я вам об этом постоянно говорю! – обиделся Макс, гневно сверкнув глазами, – Я же не виноват, что ваш мир для меня чужой. Я ничего не понимаю в ваших рассказах о Нави, Яви и Прави, кроме того, что читал в книгах по древней истории. Это что – параллельные миры такие? И как вы из одного в другой перебираетесь? И почему нельзя в одном мире жить?

– Извини, я тебя понимаю, но, чтобы ответить на все твои вопросы, у меня не хватит времени, так что, давай я сегодня закончу свой рассказ, а про остальное поговорим позже.

Макс послушно кивнул, а что ещё ему оставалось делать, ведь Гореслав Ростиславович не просто так начал сегодня этот разговор.

– Так вот, до твоего рождения Алабор ни разу не навестил сына, а когда ты появился, неожиданно приехал. Он долго разглядывал тебя, будто чего-то искал, а не найдя, был очень разочарован и снова надолго покинул Правь. В то время все готовились к состязанию на пост Триглава, а для этого волшебники демонстрируют публике свои наилучшие способности, и лишь самый достойный избирается в правительство. Алабор накопил к тому моменту немало сил, но видимо, мечтал о большем. Его целью было бессмертие или, по крайней мере, состояние, близкое к нему. С помощью чужих сил он получил нужный пост, и никто не заподозрил обмана.

– Но… если он и так всего добился… зачем тогда ему понадобилось уничтожать своих родных? – не удержался от вопроса Максим.

– Я не зря заговорил о предках твоей мамы – Русалии умеют подчинять себе людей. Не знаю, как это делала Русана, но Велена получает власть над людьми, когда берёт их за руку. Она может…. могла внушить человеку страх, любовь, преданность и даже полную покорность, – отчего-то смутившись, поправился Гореслав Ростиславович.

Парень обратил внимание на то, что ректор говорил о его маме так, будто она была жива, в этот момент он даже менялся в лице, глаза загорались, а не щеках проступал лёгкий румянец.

– Вы думаете, что она могла приворожить моего отца? – почему-то решил Макс.

– Нет! Это не так, – печально ответил Гореслав, – Если бы ты не потерял память, то не задавал бы такого вопроса. Твои родители на самом деле очень любили друг друга, настолько сильно, что пожертвовали собой ради своей любви к тебе.

Гореслав подошёл к нему, сел рядом и только тогда продолжил.

– Я уже говорил, Велена имела Дар предвидения: когда она брала человека за руку, то понимала, что его ждёт в ближайшем будущем и с помощью своего дара могла менять судьбы людей. Но иногда её способность проявлялась слишком поздно. Так произошло и с твоим дедом – Велена случайно коснулась его руки и увидела, что он задумал.

Ректор надолго замолчал, вглядываясь в фотографию, всё ещё лежавшую на столе. После некоторой паузы он продолжил рассказ.

– Алабор под каким-то предлогом вызвал сына и его семью на ристалище. Радомир подчинился воле отца, общения с которым всегда жаждал, хотя жена предупреждала его об опасности. На арене дед парализовал Радомира, а Велену заключил в клетку, желая использовать её способности в своих целях. Знаешь, мне иногда кажется, что они могли бы жить, если бы выполнили условия Алабора.

– И чего же он от них хотел? – изумлённо воскликнул Максим, представив себе на мгновение, что его родные остались бы вместе, а он рос в полной счастливой семье.

– Тебя! – безжалостно прервал его грёзы Гореслав Ростиславович. – Он требовал отдать ему тебя. Не знаю, что бы он с тобой сделал, но уж точно не собирался заниматься твоим обучением и воспитанием, скорее всего, ты стал бы ещё одной его жертвой. Но оба родителя, как могли, стремились обезопасить сына, поэтому ты выжил и даже успел уйти в Явь. – Гореслав Ростиславович вновь погладил рукой фотографию, будто хотел получить у неё подтверждение своих слов. – Понимаешь, отбирая чужую силу, Алабор мечтал стать выше Первых, тогда никто не смог бы бросить ему вызов. А забрать способности родственника намного легче, если, конечно, не учитывать моральных аспектов.

Ректор ненадолго замолчал, словно задумался о чём-то.

– Ох уж это моральные аспекты! – неожиданно горько усмехнулся он. – Ты же хорошо знаешь историю человечества: кого из тиранов останавливали моральные аспекты?

Максим вздохнул, а ведь Гореслав прав: были в истории времена, и не однократно, когда правители не брезговали вырезать за одну ночь часть населения своей страны, чтобы получить неограниченную власть над остальной её частью. И убивать братьев и сыновей им тоже приходилось не раз. Но это же древность! Неужели и сегодня кто-то может пожертвовать своей семьёй ради достижения такой иллюзорной цели, как неограниченная власть или бессмертие?

Однако, глядя в глаза Гореславу, Макс понял – может!

– Алабор действует не один, – продолжал свой рассказ ректор. – Он окружил себя такими же безнравственными людьми, как и сам. Были попытки отстранить его от власти, но ему удавалось до сих пор справляться со своими недругами и соперниками. Одних он убивал, других лишал способности к сопротивлению, посадив в непроницаемые для магии клетки, третьих подкупил обещаниями и подарками, некоторым сохранял молодость и жизнь, в обмен на преданную службу. А что происходило с его главными врагами, никто не знает. Говорят, в Нави Алабор создаёт чудовищ и вместе с колдовницами проводит эксперименты над людьми. На вид такой человек жив, но в нём нет души – того, что и делает человека человеком.

– Я так и не понял, как мне удалось оказаться на лесной дороге, и что заблокировало мою память? – продолжал задавать вопросы Максим, чувствуя, что, если не узнает чего-то сегодня, следующего откровенного разговора придётся дожидаться долго.

Гореслав Ростиславович неторопливо подошёл к высокому узкому шкафу, достав оттуда небольшую металлическую коробочку с красной кнопкой посередине, такого размера, что могла бы уместиться в ладони. Коробочка очень напоминала зажигалку.

– Это – разрыватель пространства, – объявил ректор, протягивая коробочку Максиму, она оказалась лёгкой и удобно легла в руку.

– И что с ним делать? – спросил юноша, недоверчиво вертя в руках непонятный предмет.

– Направляешь на любую отражающую поверхность: воду, окно, зеркало. Потом, представляешь себе, куда хочешь попасть, и нажимаешь кнопку. Портал перенесёт тебя в нужное место.

– Почти как медальон? – Макс достал из-за ворота круглый амулет с тремя расходящимися спиралями и показал Гореславу Ростиславовичу, словно хотел проверить его слова. – Влад научил меня пользоваться им, чтобы без промедления вернуться в комнату.

– Влад прекрасно усовершенствовал прибор. У него талант техномага. Но твой медальон способен переместить тебя разве что в пределах острова, а дальше не получится – не хватит мощности, в то время, как разрыватель может проделать такой фокус в любом месте и времени. Тебе могли открыть портал родители, или ты сам, но мы наверняка не узнаем этого никогда.

Гореслав Ростиславович грустно покачал головой.

– Так почему бы не создать армию магов, не переправить их с помощью такого прибора в Правь, и не уничтожить Алабора, если вы знаете, что он творит? – возмутился Макс, гневно стукнув кулаком по столу, отчего лежащие на нём книги подпрыгнули, а некоторые раскрылись. Внутри него разгоралось пламя негодования и протеста. – Почему все ваши «всесильные волшебники» вместе со своим Великим Вселеном не могут справиться с одним злодеем?

– Многие его боятся, а кого-то устраивает жизнь в рабстве, особенно если живёшь с комфортом, а люди Прави привыкли жить в комфорте. Правь уже давно решает свои проблемы за счёт Нави и Яви. Алабор сообразил: если дать людям иллюзию свободы, возвысив их над другими подобными, они станут твоими вечными преданными слугами. Эта формула срабатывала и не раз в истории Земли, когда очередной тиран принимался создавать свой «идеальный мир» для избранных. Заявив о превосходстве одних над другими, можно не опасаться, что «избранная раса» возжелает перейти на сторону рабов или, хотя бы, посочувствует тем, другим, недостойным…

Максим с готовностью представил себе массу исторических примеров, подтверждающих слова ректора: Итальянский и Германский фашизм с их многочисленными сторонниками, диктаторские замашки японских императоров в окружении самураев и камикадзе, Тирании древних империй, осуществляющие захват власти благодаря народным массам, радующимся подачкам хозяев… Гореслав Ростиславович осуждающе покачал головой, видимо такое поведение волшебного сообщества его немало раздражало.

– Некоторые волшебники Прави продолжают считать Алабора благодетелем, а те, кому не захотелось быть марионеткой в руках правящей элиты, сбежали в Явь. Они думали, что там, среди простых людей можно спрятаться. Так решила и твоя мама, когда тебя спасала: она увидела, что Александр и Наталья, твои будущие приёмные родители, встретят тебя на безлюдной дороге и примут как своего недавно погибшего ребёнка. Радомир прекрасно владел техномагией и, скорее всего, именно он настроил для тебя переход в другой мир и привёл его в действие, когда грозила опасность. Велена с помощью своей силы убедила Наталью отобрать у тебя амулет, благодаря чему дед надолго потерял тебя из виду. А когда амулет вернули, Алабор прислал за тобой своих людей.

– А вы Влада и Альку? – догадался Максим. Теперь он начал понимать, почему ребята поторапливали его в больнице, почему не хотели всё объяснить. Да разве тогда он бы им поверил?

– Я не мог поступить иначе, ведь я обещал твоим родителям помогать тебе. Помнишь человека в коридор школы, которого ты принял за незнакомого учителя? – повернувшись к юноше и уставившись на него пронзительным взглядом, произнёс ректор.

Под этим пристальным взглядом парень утвердительно кивнул. Этот человек подхватил его, когда он почувствовал себя плохо и чуть не упал, но взгляд и, особенно, довольная улыбка совсем не понравились Максиму.

– Это был посланник Алабора, сильный разрушитель. Такие люди лишены морали и им ничего не стоит убить даже ребёнка. Сначала он ослабил тебя, забрав часть силы, а когда ты упал, сделал вид, что хочет помочь: он должен был убедиться, что имеет дело с внуком Алабора, а потом забрать тебя в Верхний мир. Скоро состоится очередное состязание волшебников и им нужны новые силы и свежие способности: в Прави ходят слухи, что пропал один из представителей Триглава, и нужен кандидат на этот пост. Для Алабора это очередная головная боль. Он не боится конкуренции с другими волшебниками, потому что уверен в себе, но опасается, что такие, как ты, могут бросить ему вызов. А если тебе и в самом деле передались таланты отца – то и победить!

– Я??? – Максим даже рот от изумления открыл. Он резко замотал головой, будто пытался прогнать невероятную мысль, – Я же совсем ничего не умею! И никаких особых талантов за собой не замечал. Вы же знаете, я и в магии-то ничего не смыслю! Как же я смогу победить, если он такой сильный волшебник, как вы говорите?

– Всему своё время. Никто и не посылает тебя голыми руками биться с чудовищем. Сначала ты должен вспомнить то, что стёрлось из твоей памяти, потом найти свой путь. И времени у нас пока предостаточно, а там поглядим, на что ты способен. Поэтому я рекомендую тебе попробовать себя в разных областях волшебных знаний и найти своё предназначение.

– Хорошо, я попробую, – ответил Максим, в голове которого по-прежнему было значительно больше вопросов, чем ответов.