Текст книги "Легенды о Первых. Часть1. Максимус"

Автор книги: Валентина Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Валентина Лебедева
Легенды о Первых. Часть1. Максимус

А вдруг устроена в природе

Совсем иная череда.

И не отсюда мы уходим,

А возвращаемся туда?

Игорь Губерман

Глава 1
Приходящие к вам случайно, дверью не ошибаются

Максим проснулся неожиданно, как от звонка будильника. Сквозь высокое окно, разлинованное на квадраты и задёрнутое тонкой воздушной шторкой, снаружи проникал тусклый свет луны. Палата была широкой, двухместной, но по какой-то причине он лежал в ней один.

Даже ночью больница не засыпала полностью: кто-то вскрикивал в соседней палате, по коридору двигались люди, громко шоркая ногами и мелькая в проёме двери, звякал металл – это медсестра раскладывала инструмент в соседней процедурной. Юноша осторожно нащупал на тумбочке сотовый телефон. От прикосновения экран засветился, на мгновение ослепив его. Было почти два часа ночи. Когда экран перестал сиять ярко-голубым, а глаза наконец-то привыкли к темноте, Максим грустно уставился в потолок, покрытый паутинкой тонких трещинок, и стал анализировать прошедший день.

Предыдущее утро было обычным для сентября и не предвещало ничего плохого. Недавно начался последний школьный год, Макс рано встал, чтобы повторить доклад по истории. История была его любимым предметом в старших классах: он увлекался древними мифами, в которых сквозь полу – сказочный налёт проступала жизнь с её испытаниями и переживаниями людей, отделённых от сегодняшнего дня многими сотнями прошедших лет. Он уже предвкушал, как удивятся учитель Сергей Сергеевич и одноклассники, когда узнают, какую редкую книгу мифов Трёхмирья он обнаружил в домашней библиотеке. Такой версии древних легенд ещё никто не встречал. Тонкая, изрядно потрёпанная книжица в сером переплёте оказалась в его руках совершенно случайно. Было даже странно, что раньше он не заметил её, хотя перечитал дома все исторические книги, а этим утром она сама попалась на глаза, как будто только и ждала этого момента.

Книжка начиналась с легенды о разлучённых богами влюблённых, которые, чтобы быть вместе, вынуждены были преодолевать множество преград и испытаний. Открыв первую страницу «Легенд», Макс прочёл: «Можно прожить жизнь так, как будто волшебства на свете нет, или так, как будто волшебство во всём: не учи физику, и всё вокруг будет наполнено чудесами и волшебством».

Юноша так увлёкся, что чуть не опоздал на урок.

Наступившая осень, пытаясь перещеголять уходящее лето, надела свои самые яркие красочные наряды, но, заметив, что люди, спешившие по своим ежедневным делам, почти не обращают на неё внимания, обидчиво плакала вечерами. Иногда она продолжала рыдать и всю следующую ночь, а на утро, хмуря брови-тучи, не давала и шанса солнечной улыбке пробиться сквозь эту завесу. Хлюпая по лужам, грустные люди понуро брели, отгородившись от её красот тусклыми зонтами.

Моментально собравшись, Макс почти бегом ринулся в школу. Первой была литература, и строгая Татьяна Антоновна заставляла каждого опоздавшего старшеклассника рассказывать наизусть стихи, поэтому пришлось пожертвовать завтраком, чтобы успеть вовремя. На следующей перемене Гришка Левченко предложил пошутить над учителем географии, Вячеславом Гавриловичем: спрятаться в шкафу за картами, а потом, когда кого-то вызовут к доске, неожиданно появиться. Обычно Максим с удовольствием откликался на незлобные шутки друга, тем более, что учитель был мудрым и не обижался на шутки мальчишек, а весело смеялся над их проделками вместе с классом, но в этот раз парень отмахнулся, зачитавшись очередным мифом так, что даже не заметил, как класс увели в медкабинет на прививку.

Потом, вместо факультатива, старшеклассников попросили перенести старые списанные учебники из библиотеки в подвал, и ребята тут же согласились: чего только ни сделаешь, чтобы не попасть на скучный урок. Работы оказалось совсем немного, и до перемены нерадивые ученики просидели в столовой, уплетая горячие булочки с чаем и вспоминая о летних приключениях.

– Опять с папашей по горам шлялись? – спросил высокий Вадим, засовывая в рот полбулки за один присест.

– А тебе завидно? – усмехнулся Максим и начал рассказ про очередную поездку.

Он любил летние походы с отцом, когда поднимаешься спозаранку на небольшой холм, чтобы встретить рассвет, а под ним простирается великолепная картина из елового частокола, сквозь который пробиваются ослепительно-красные, словно всполохи пожара, солнечные лучи. Любил ночные дежурства у костра, когда волосы встают дыбом от каждого шороха или скрипа старой сосны, раскачивающейся под резким порывом ветра. А ещё любил белоснежно-таинственные пики гор, пронзающие небесную голубизну под палящим солнцем, и звенящую тишину нетронутых человеческой деятельностью лугов. Где только они не побывали, каких только мест не повидали, каждый раз привозя сувениры и впечатления, а также целый ворох весёлых походных песенок. Максим неплохо играл на гитаре и немного пел, поэтому всегда легко становился душой любой компании.

Рассказывая об очередном приключении, он совершенно забыл про чай, который быстро остывал на столе. Звонок с урока прозвучал неожиданно громко.

Макс давно заметил, что время – субстанция непостоянная: когда тебе грустно или скучно, оно тянется, будто специально издеваясь, а стоит попасть в хорошую компанию или весёлое место, начинает бежать так, что за ним не поспеваешь. Вот и в этот раз весёлые посиделки в столовой закончились слишком быстро, и он заспешил, ведь следующим уроком была история, поэтому, дожевав оставшуюся булку, запив её чаем и, махнув рукой мальчишкам, побежал вверх, перепрыгивая через несколько ступеней.

Кабинет истории размещался на третьем этаже. Юноша достал из рюкзака распечатанный доклад, стараясь отдышаться после быстрого бега. Неожиданно в глазах потемнело, резко закололо в правом боку, и он шлёпнулся бы на бетонный пол, но проходивший мимо мужчина, успел в последний момент подхватить падающего. Сквозь пульсирующие волны наплывающей боли, от которой темнело в глазах, Макс увидел чьё-то довольное улыбающееся лицо, обрамлённое светлыми кудрями.

– Ну, что ж, осталось совсем недолго, – произнёс незнакомец непонятную фразу, приложив правую руку поверх свитера к груди Максима. Что-то светло-зелёное отделилось от этой руки, обволакивая парня, а может ему только померещилось. Мужчина почему-то казался странно знакомым, но в глазах у юноши окончательно потемнело, и он утратил всякую связь с реальностью, провалившись в забытьё.

Позже была скорая и чистая больничная палата. Из-за резкой боли в правом боку Максим подумал про аппендицит, но вскоре пришла заплаканная мама, долго беседовавшая с врачами, и сообщила, что у него обнаружили опухоль, а завтра будут обследовать, чтобы приготовить к операции.

Наталья работала врачом в детском отделении этой же больницы, видимо, потому ей удалось получить для сына отдельную палату. Он лежал на кровати в светлой комнате и не понимал, о чём она говорит, мысли прыгали в голове, натыкаясь друг на друга, и разлетаясь стороны.

– Какая опухоль, ведь у меня ничего не болит? И чувствую я себя на удивление хорошо! Даже готов хоть сейчас вернуться в школу.

Макс собрался встать, чтобы доказать свои слова на деле, но не смог оторвать головы от подушки, ощутив, к тому же, сильную боль, доводящую до тошноты. Казалось, что голову наполнили расплавленным металлом или засыпали горячими углями, однако, как только он коснулся подушки, боль, немедленно, стихла, а юноша вновь почувствовал прилив сил. Пришлось согласиться с мамой и остаться на обследование.

В палату, где лежал Максим, то и дело заглядывали врачи и медсёстры, быстро мерили пульс и давление, трогали холодными руками лоб, задавали множество глупых, с его точки зрения, вопросов. С некоторыми врачами он даже пытался шутить и заигрывать, чтобы скрыть охватившую панику от страха перед будущим. К вечеру незначительно поднялась температура, больному стало тоскливо, и он попросил молоденькую медсестру принести рюкзак, в котором лежала заветная книга «Легенд», чтобы за чтением отвлечься от неприятных мыслей, однако она пообещала принести капельницу, поставила укол и упорхнула из палаты. Наверное, это было снотворное, потому что глаза стали закрываться, и Макс неожиданно быстро заснул. Во сне ему привиделась рыжеволосая женщина с большими угольно-чёрными глазами, печально смотревшая на него и беззвучно шепчущая странное имя – «Максимус».

Проснувшись среди ночи, юноша лежал один в просторной больничной палате и размышлял, разглядывая тонкие трещинки на высоком потолке. Парень чувствовал себя вполне сносно: ни боли, ни усталости, хотя проспал всего часа четыре. Левая рука сильно затекла от неудобного положения, но только потому, что в ней стояла капельница. Его не особо беспокоила предстоящая операция: он молод и практически здоров, поэтому сможет быстро поправиться, зато волновало, как неожиданная болезнь отразится на здоровье мамы, которая и так в последнее время слишком часто стала жаловаться на сердце. Нет, Максим совершенно не хотел верить в серьёзность своего заболевания, скорее всего, врачи ошиблись, завтра они это выяснят, и он отправится домой как ни в чём не бывало.

В тусклом холодном свете, пробивающемся из коридора через стеклянную вставку двери, он различил у кровати стул, на котором была аккуратно сложена школьная одежда: тёмно-серый свитер плотной вязки, отглаженная с вечера белая рубашка, синие брюки со стрелками, такими острыми, что можно было порезаться. Там же висел и рюкзак, видимо, медсестра всё же исполнила его просьбу.

Осторожно, чтобы не потревожить капельницу, Максим подвинулся к краю кровати и спустил одну ногу на прохладный пол. Собравшись с духом, он резко поднялся, опираясь на локоть и сел, прислушиваясь к своим ощущениям: лёгкая слабость и головокружение. И всё! Никакой боли, никакой температуры, только слабость! Макс обрадованно вскочил и, тут же, схватившись за правый бок, повалился на пол, превозмогая острый приступ. От резкой смены положения тошнота подступила к горлу, и он сделал несколько глотательных движений, чтобы её остановить. Пытаясь удержаться, парень задел стул, который с грохотом откатился в сторону, разбрасывая по полу его одежду. Сидя на холодном линолеуме прислонившись головой к кровати и от боли прикусив нижнюю губу, Макс ждал, пока горячие молоточки перестанут отбивать дробь в висках.

Вдруг за дверью послышались чьи-то шаги и приглушённые голоса.

– «Наверно, дежурная сестра услышала шум в палате и решила проверить, что случилось», – растерянно думал юноша, осторожно пытаясь забраться на кровать. Когда это наконец-то удалось, он свободной рукой натянул одеяло до подбородка и сделал вид, что крепко спит. Максим не хотел, чтобы его видели в таком плачевном состоянии, иначе эта информация дойдёт до мамы, а ей и так тяжело далась его неожиданная болезнь.

Дверь тихонько скрипнула, отворяясь, и в палату, стараясь двигаться тихо, проскользнули двое. Сквозь полуприкрытые веки Макс различил крупный мужской силуэт и второй, поменьше. Первый, наступил в темноте на упавший стул и, запнувшись, чуть не свалился, ухватившись за металлическую спинку кровати, выругался, помянув какого-то Вселена, и двинулся дальше.

– Осторожно, здесь что-то валяется на полу, – пытаясь говорить шёпотом, пробасил мужчина, оборачиваясь к товарищу.

– Вижу, – коротко ответил тонкий голос (похоже, вторым посетителем была девушка). Говори тише, а то разбудишь его раньше времени.

– Всё равно придётся будить, – ответил первый громким шёпотом.

– Да, но сначала мы должны убедиться, что это он, а не кто-то другой. Мы же не имеем представления, как должен выглядеть этот мальчишка.

– Он, я уверен, – откликнулся долговязый, указывая на Максима.

– Откуда ты знаешь? – не унималась незнакомка.

– Не могу тебе объяснить, я это чувствую…

– А я всё-таки проверю, если не возражаешь.

Тонкая фигурка приблизилась к кровати, и Максим вздрогнул, когда холодные руки легли на его виски. Он попытался сопротивляться, но не смог даже пошевелиться. Неожиданно перед глазами, как в немом кино, замелькали кадры его жизни, прокручиваясь в обратную сторону, сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее.

Первое сентября, он в окружении одноклассниц, которые всегда выделяли высокого черноволосого и черноглазого Максима с обаятельной улыбкой чуть полноватых губ из толпы разномастных сверстников…

Летний поход с отцом, ночные песни у костра в горах, рыбалка и сплав по бурной реке.

Ему пятнадцать, и он, впервые по – настоящему влюблённый, дарит букет белых роз симпатичной рыжей девчонке с огромными голубыми глазами…

Ему десять, он сильно поранил ногу, и, пытаясь не выдать страха, молча глотает подступившие слёзы…

– Вот, нашла! Это точно он, – послышался тихий вскрик сверху, и кино в голове юноши стало воспроизводиться в правильном направлении и с обычной скоростью.

Максим почему-то остро почувствовал опасность, его охватил сильный страх, как в детстве, когда этот сон, раз за разом преследовал его. Пытаясь вырваться, он вдруг ощутил, что проваливается всё глубже в бездонную яму, а вслед летят мелкие камешки, больно ударяя по голове…

Мальчик бежал по ночному широкому шоссе, петляющему между тёмными силуэтами деревьев. Он не понимал куда бежит и от кого, но почему-то знал, что не должен останавливаться. От быстрого бега перехватывало дыхание, а сердце бешено билось, стремясь вырваться наружу из грудной клетки. От недостатка кислорода начала кружиться голова, но испуганный мальчишка продолжал бежать из последних сил навстречу быстро приближающимся огням. Отчего-то Максим был уверен, что ещё немного, и он будет в безопасности.

Вдруг, силы оставили мальчугана, ноги перестали слушаться и, запнувшись, он упал на серый асфальт, прямо под колёса приближающегося автомобиля. Что-то пролетело мимо, полоснув по глазам яркой вспышкой. Мальчик зажмурился на мгновенье от нахлынувшей паники, но сразу же распахнул глаза, вспомнив слова отца: – «Смело смотри в лицо любому страху, и он сам будет тебя бояться».

Максим услышал, как громко завизжали тормоза, будто в панике пытаясь прогнать с дороги упавшего ребёнка, видел, как машина резко завертелась на месте, оставляя на асфальте дымящиеся следы, и в нескольких сантиметрах над его головой завис бампер автомобиля. Мальчик попятился, отползая назад и обдирая об жёсткий асфальт колени и руки. Он сел в свете фар и, набравшись смелости, обернулся, чтобы увидеть наконец, что гнало его ночью по безлюдной дороге навстречу неизвестности… Но за его спиной была серая пустота, и эта пустота двигалась, поглощая и дорогу, и стоящие по обочинам деревья, и даже звёзды – свидетелей ночного происшествия.

От нахлынувшего страха руки и ноги ребёнка перестали слушаться, а голос совсем пропал.

Максим на кровати резко вскрикнул и дёрнулся, пытаясь вырваться из затягивающего кошмара. Ему казалось, что темнота поглотит и его самого.

– Стой! Не продолжай! Ты делаешь ему больно! – послышался тревожный приглушённый бас.

– Вовсе нет! Это его реакция на увиденное. А продолжать я не могу: блок оказался сильнее, чем думала. Мне его не снять – боюсь повредить важные воспоминания, – озадаченно произнёс заботливый девичий голос.

Макс открыл глаза и приподнялся, всеми силами пытаясь показать ночным визитёрам, что не потерпит больше их экспериментов. Он встретился взглядом с наклонившейся над ним девчонкой, с её странными глазами, как будто в них разлили зелёнку, а сверху плеснули немного йода. Парень поразился собственным мыслям: неужели побывав в больнице, он и о девчонках будет думать, как о больничном инвентаре?

– Кто вы и что здесь делаете? – неожиданно для себя прерывающимся голосом удивлённо спросил он, всё ещё двигаясь с трудом, как будто тело онемело и плохо подчинялось.

– О, пациент, кажется, пришёл в себя! – иронично воскликнул высокий светловолосый визитёр, выглядывающий из-за спины зеленоглазой незнакомки. На вид ему было лет двадцать-двадцать пять.

Девушка отстранилась, но продолжала сидеть на краю кровати. Их лица были плохо видны в полутёмном помещении, подсвеченном только сигнальной лампой над дверью, да пробивающимся из коридора тусклым светом.

– Я не ваш пациент, а вы не мои врачи, – раздражённо через силу буркнул Максим. Он не мог понять, зачем эти двое забрались ночью в его палату. Если хотели пошутить, то им не особо и удалось: шутка вышла совсем не смешной.

– Тебе не откажешь в прозорливости, – одними губами усмехнулся блондин, пристально наблюдая за лежащим на кровати.

– Я спросил, кто вы и что здесь делаете ночью? – повторил Макс более уверенным голосом.

Эти двое были какими-то странными, но он не мог понять, в чём их странность. Одеты вроде бы обычно, но совсем не в его вкусе: девчонка в широком сером свитере, слегка растянутом и бесформенно свисающем с тонких плеч, на голове кепка, повёрнутая козырьком назад. Высокий юноша в тёмном спортивном облегающем костюме, чем-то отдалённо напоминающем водолазный. Если бы Макс встретил их на улице, вряд ли, обратил бы внимание. В том, что это не врачи, он полностью убедился, но не мог понять, кто перед ним. Парень не чувствовал опасности, скорее интерес к ночным визитёрам, но ему был непонятен сам факт их пребывания в этой палате ночью. Может они заблудились, ища кого-то другого, не зря же странная девчонка несколько раз переспрашивала долговязого.

– А если я скажу, что мы пришли тебя вылечить, поверишь? – снисходительно спросил блондин, продолжая стоять столбом, скрестив на груди руки.

– Нет! – резко бросил Макс, пытаясь сохранять хладнокровие.

– Ну, так я этого и не говорю, – хмыкнул белобрысый, возвышаясь над кроватью как монумент вылепленный из гипса.

– Тогда что вы здесь забыли? – неприязненно спросил Максим, стараясь приподняться, чтобы как следует разглядеть незнакомца.

– Вообще-то, тебя! Представляешь, нас попросили тебя срочно кое-куда доставить, – туманно ответил тот, ещё больше склоняясь над кроватью.

– Куда это доставить? Ночью? – возмутился Макс, чувствуя, как к нему постепенно начинает возвращаться контроль над телом.

– Как бы тебе сказать, чтобы ты не напугался, – замялся блондин.

Вновь резко закружилась голова, и Максим опустил её на подушку, закрыв глаза, чтобы не видеть кругов, мелькающих как в калейдоскопе.

– Что с ним опять? – озабоченно спросил высокий незнакомец, заметив гримасу боли на лице юноши.

– Сотрясение мозга, наверно. Вспомни, как он свалился на бетонный школьный пол, – ответил шёпотом приятный тоненький голос.

Прохладные маленькие руки вновь коснулись висков Максима, но на этот раз он не увидел картинок, просто боль стала постепенно проходить, принося облегчение.

– Было бы что сотрясать, – хмыкнул блондин, всем своим видом выражая презрение к больному.

– Из него пытались выкачать силы, чтобы меньше сопротивлялся, а там блок, поэтому и не закончили. Но его голова от этого действия должна сильно болеть, – сочувственно прошептала девушка, постепенно убирая руки, будто стирая ими остатки боли.

– Чего? Кто пытался? Какие силы? – Максим засыпал ночных гостей вопросами, всё ещё опасаясь отрывать голову от подушки.

– Вот видишь, мозги всё-таки на месте, но, если бы я вовремя не вмешался и не вспугнул того, кто пытался, ты бы сейчас не в этой больничке лежал, а там, где безмозглые, – саркастически пробасил незнакомец, будто специально издеваясь.

– В дурдоме, что ли? – почему-то по-детски спросил Максим, сам понимая, что сморозил глупость.

– Ага, – угрюмо усмехнулся юноша, подтверждая его слова и, повернувшись к спутнице, продолжил: – Знаешь, это был настоящий разрушитель, очень сильный, так что я его за версту почувствовал. И жалеть нашего мальчонку в его обязанности не входило! Хорошо, что мы успели, а не то…

– И блок у него капитальный, настроенный во времени, такой, что с ходу не пробьёшь, – шёпотом объявила девчонка, явно не замечая вопросительные взгляды, которые бросал на непрошенных гостей больной. – А если попробую взломать, то можно убить, но так ничего и не добьёшься. Мне с таким ещё ни разу сталкиваться не приходилось.

– Значит, убивать сейчас в их планы не входило, иначе, зачем столько мороки с подселением? – громко продолжал рассуждать долговязый, обращаясь к спутнице.

Макс потрясённо молчал, переводя взгляд с одного на другую и обратно, совершенно не понимая, о ком они сейчас говорят. Может, он бредит или ему это снится? Бывают же иногда такие непонятные сны…

Увидев его расширенные зрачки, девчонка приложила палец к губам, и юноша понизил голос.

– С таким везением оно его всё равно убьёт, не сегодня, так во время операции, – поморщился белобрысый, не обращая внимания на её знаки, – Сделай уже с ним что-нибудь, и пойдём, а то Гореслав замучает вопросами, где это мы так долго пропадали…

– Что ты пугаешь мальчика. Никто здесь не умрёт! Мы же не дадим этому случиться, ни сегодня, ни завтра, ни в другое время. Поэтому мы здесь, – ласково проговорила зеленоглазая, будто общалась с маленьким ребёнком.

Она коснулась руки Максима и закрыла глаза. Прикосновения были мягкими и успокаивающими, юноше даже показалось, что это мама держит его руку в своей. Но блондин тут же прогнал это благостное ощущение: то ли при слове «мальчик», то ли от интонации её голоса незнакомец громко и надменно хмыкнул, возвращая больного в реальность больничной палаты.

– Хотел бы я так же в это верить, – насмешливо вздохнул белобрысый, поворачиваясь к Максиму, – Внутри тебя сидит необычный враг. Он силён и непредсказуем, а если его попробуют удалить, во время операции – ты умрёшь!

– Это ты про опухоль? – вновь разволновался Максим, пытаясь бороться с подступившей к горлу тошнотой. – Если операция меня убьёт, значит, я отказываюсь от неё. Просто отпустите меня домой. Что там надо подписать?

– Оно всё равно забирает твою жизнь, – резко перебила девчонка с зелёными глазами, пристально вглядываясь в его лицо. – Я сейчас сняла боль и постаралась замедлить его рост, но больше ничего не смогу для тебя сделать, тут нужен сильный целитель.

Девушка убрала руки и отстранилась.

– Но, разве мы не в больнице? Где ещё искать целителей, как ни здесь?

Максим не понимал, чего эти двое от него хотят, зачем пытаются заставить покинуть палату, куда собираются увезти: он же не сын миллионера, чтобы его похищать! Да и не стали бы похитители сидеть и убеждать похищаемого, просто выкрали бы ночью, и всего делов-то!

– Тебе не поможет операция. А если останешься в больнице – не доживёшь до послезавтра. Поэтому ты должен пойти с нами, – терпеливо добавил светловолосый, вновь склоняясь над кроватью.

– Что ты выдумываешь? – огрызнулся Макс, стараясь не обращать внимания на слова незнакомцев, но почему-то его сердце болезненно сжалось, и громко обеспокоенно застучало в груди. – С чего бы мне умирать от пустякового аппендицита?

Он пытался говорить уверенно, но отчего-то испытывал страх и сомнение в правдивости собственных слов.

– Смотри! – девчонка неожиданно схватила его руку, и он вдруг увидел…

Операционная.

Яркие круглые лампы над головой нещадно слепят глаза.

Кто-то неподвижно лежит на широком столе, покрытом белой простынёй. Вокруг, о чём-то переговариваясь, суетятся врачи, одетые в белоснежные халаты. Мигают красными огоньками мониторы. Неожиданно все замирают, опустив лица, и один из них накрывает лежащее тело с головой.

Его тело!

Максима прошиб холодный пот. Это он находится под белой простынёй в сверкающей чистотой операционной? Он умер?

Нет, этого же не может быть! Ещё вчера юноша и знать не знал о своей болезни, чувствуя себя прекрасно, а завтра? Как он вообще мог увидеть свою завтрашнюю смерть? Это обман, иллюзия! Его намеренно вводят в заблуждение! Но зачем им это? Чего эти незваные посетители добиваются?

Девчонка отпустила руку, однако Максим продолжал ещё несколько секунд видеть перед собой неподвижное тело, накрытое белоснежными простынями.

– Мы должны тебя забрать отсюда именно сегодня – завтра будет поздно! Он или убьёт тебя, или…

– Кто вы? И кто Он? И что вам всем от меня надо? – Макс сильно разозлился, и это чувство неожиданно прогнало все другие: и страх перед будущим, и растерянность, и даже недоверие. И вправду, кто эти двое? Приходят ночью, достают из глубин памяти страшный сон, который часто пугал парня в детстве, а потом показывают ему смерть.

Его смерть…

– Если тебя это успокоит, мы готовы представиться, – хмыкнул длинный, будто прочитав его мысли. Он демонстративно приложил руку к груди и сделал небольшой поклон в сторону Максима.

– Меня зовут Влад, а её, – юноша положил руку на плечо девчонки, сидящей на кровати: – А её – Алька. Я же тебе говорил, нужно было его сонным брать, не пришлось бы тратить время на глупые вопросы, – заявил он шёпотом, обращаясь к зеленоглазой.

– Нет, посмотри – у него же нет медальона, – протестующе зашептала девчонка, повернув голову в сторону блондина и указывая на обнажённую грудь лежащего на кровати юноши, – А без медальона ничего не выйдет – нас не пропустят, придётся идти к мосту.

– У нас нет на это времени! – раздражённо басом откликнулся долговязый, – Да и медальон где-то рядом, нужно лишь поискать.

– Ты уверен, что медальон здесь?

– Уверен, я его чувствую…

– Тогда нам необходимо поскорее его найти! – Зеленоглазая стала собирать с пола рассыпанную одежду, складывая её на край кровати.

– Ты же знаешь, нам он не дастся, – почти простонал белокурый, резким движением вытряхивая из карманов брюк Максима разные мелочи.

– Но у него-то должно получиться! Если Гореслав не ошибся…

– Эй, что это вы делаете, – возмутился Макс, всё это время удивлённо наблюдавший за действиями ночных посетителей. Переводя взгляд с одного на другую и обратно, он не понял и половины сказанного: куда они собирались его вести, как это поможет ему спастись от смерти, кто такой Гореслав и почему о нём говорил, хотя Макс не помнит человека с таким странным именем…

– Мне всё это надоело! Кто – нибудь, объяснит – о чём это вы? – не выдержал юноша, всё больше раздражаясь от бестолковости и странности происходящего.

Девчонка повернула к нему озадаченное лицо:

– Прости, мы, кажется, немного увлеклись. Понимаешь, у тебя должен быть медальон – это штука такая, на шее висит, – она сунула руку за пазуху широкого свитера и достала оттуда небольшой круглый предмет с изображением трёх разноцветных спиралей, расходящихся от одного центра.

– А, так вот вы о чём? – Максим вспомнил, как мама подарила ему эту безделушку летом на семнадцатилетие. Только зачем эта вещица понадобилась визитёрам, ведь она совсем дешёвая, да и носил он её так, ради прикола, чтобы не обидеть маму. – Ну да! Сюда я пришёл с ним, только… его с меня сняли, когда врач осматривал. Правда, не припомню, куда положили. Может, посмотреть в рюкзаке? Или он завалился куда-то, когда я уронил стул… Зачем он вам сдался-то?

Девчонка развернулась в сторону долговязого и шёпотом спросила:

– Врач? Ты же не думаешь, что это был ОН? Он мог забрать медальон?

– Я тебе говорю – медальон здесь, прямо здесь, в этой палате, я его чувствую. Да и не считаю я, что ОН стал бы так рисковать, проникая ночью в больничную палату Яви. Скорее всего – ЭТОТ действительно его уронил, – белобрысый снова презрительно кивнул в сторону лежащего на кровати парня.

– Но в школу же ОН не побоялся проникнуть! – решительно возразила девчонка. – Ладно, если уронил, значит, найдёт. – Улыбнулась она и взяла больного за руку, но теперь за левую, предварительно вынув из неё капельницу, и скомандовала: – Сядь и протяни руки вперёд!

Максим повиновался, хотя и сам не смог бы объяснить, почему ей всё это позволяет. Опустил ноги с кровати он сел рядом с зеленоглазой, не ощутив в этот раз ни боли, ни головокружения, ни тошноты. Алька по-прежнему держала его левую руку в своей.

– А теперь представь медальон на ладони и позови его.

– Позвать? Это ещё как? – изумился Макс. Ему в голову неожиданно пришла сцена из фильма про волшебников, где молодой маг протягивал ладонь, произносил заклинание, и желаемая вещь тут же оказывалась в руке. Представив, как смешно будет выглядеть сидя в больничной палате с вытянутой рукой в ожидании чуда, он хмыкнул, недоверчиво глядя на девчонку.

– Ну, вот, теперь полночи придётся ему втолковывать то, что умеет каждый ребёнок, – раздражённо пробасил Влад, демонстративно отворачиваясь.

– Успокойся, ты же знаешь – он в этом не виноват, – сочувственно произнесла Алька, бросив на белокурого строгий взгляд и поворачиваясь к Максиму. – Понимаешь, – начала она тихо, словно разговаривая с ребёнком: – твой медальон настроен на тебя…

– Как твой телефон на сотовую вышку, – быстро вмешался белобрысый, то ли шутя, то ли издеваясь. – Позови его! Пошли сигнал, и он откликнется.

– Влад! – Алька прикрикнула на парня, пытаясь выразить своё недовольство, но на её губах промелькнула предательская улыбка. Она вновь обратилась к Максиму, стараясь говорить, как можно приветливее: – В принципе, он прав. Просто представь медальон и позови его. Если тебе так будет легче, можешь закрыть глаза.

– «Что за глупости в голове у этой зеленоглазой»? – подумал Максим, но сделал, как она сказала: крепко зажмурился, представляя на раскрытой вытянутой ладони правой руки небольшой металлический круг с тремя расходящимися спиралями на тоненькой серебристой цепочке.

– «Позови»! – как заклинание звучало в голове. Легко сказать, а вот как сделать?

– А, была не была, – решил парень. Если эти двое и впрямь пришли над ним поиздеваться, то пусть посмеются вдоволь, это не важно: проучившись с другом Гришкой пять лет в одном классе, он напрочь разучился обижаться на глупые шутки. – Медальон, явись! – громко скомандовал Макс, щёлкнув пальцами, как это делал отец, когда хотел обратить на себя чьё-то внимание, и как иногда делал он сам, красуясь перед девчонками.

В тот же миг юноша ощутил на ладони приятный холодок и, зажав руку в кулак, резко открыл глаза. Не веря самому себе, он поднёс ладонь к лицу и раскрыл – на ладони лежал медальон, а тоненькая цепочка свисала между пальцами.

– Не мо-жет быть! – язвительно усмехнулся белобрысый, растягивая слова, – А он не так безнадёжен, как казалось сначала. Хотя, орать было совсем не обязательно – полбольницы перебудил!

– Влад! – снова негромко прикрикнула Алька, но на этот раз она улыбалась, не скрывая радости.

– Ух, ты! Я и не знал, что так умею! – изумился Максим, разглядывая медальон.

– А ты и не умеешь. Пока не умеешь. Но можешь научиться, если пойдёшь с нами, – произнесла Алька мягким, будто убаюкивающим голосом.