Текст книги "Тайна озерной ведьмы (СИ)"

Автор книги: Валентина Гордова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

3

– Тьму с Мраком тебе повстречать, Вил! – в сердцах прошипела я, предпринимая попытку подняться.

Не получилось! Даже этого не получилось! От усталости закружилась голова, руки и ноги перестали слушаться, а перед глазами в самый неподходящий момент заплясали темные пятна.

Самочувствие ухудшили и пара крепких фраз, сами собой сорвавшиеся с губ. По идее, таких слов знать не должна ни одна леди… Но не будем о грустном.

Сначала я села, что уже хорошо, затем ползком добралась до валяющегося на полу стула, окончательно испачкав свои дорожные штаны, оперлась на удивительно прочную мебель… Постояв, задумчиво на него поглядела, в то время как в голове всплывала откуда-то забавная мысль…

Мысль перестала быть забавной, когда заболела нога, отчаянно лупящая стул, который в принципе был не способен сломаться. Где справедливость в этой жизни?! А нет её.

– Её, может, и нет, – произнесла тихо и задумчиво, постукивая пальцами по деревянной спинке и вместе с тем оглядывая пыльную комнату, – а вот ложку я вижу.

И улыбнулась сама себе. Кровожадно. Подошла к столу, брезгливо осмотрела поверхность, укрытую толстым слоем пыли, и здраво рассудила, что мне тут, собственно, не жить. Ложку-то я нашла, значит и клятву, данную Вилу, выполню.

Вдохнув, я решительно схватила орудие собственного убиения и… не смогла.

Так жалко себя вдруг стало. Да, никому не нужна. Да, никто и не хватится, только Вильгельму насолю, но он-то сможет мне замену найти, а я себя самой себе вернуть уже не смогу.

Следовательно, и жалкое существование лорда Дауканс портить будет некому.

С другой стороны, попадаться в его загребущие лапы мне тоже не хочется. Ой, как не хочется! Если уж до побега он не гнушался магии принуждения и отношений напоказ, то что же ждать от него сейчас?

Появилась мысль, что я себя всё же убью. Лучше сделать это здесь и сейчас, пока позволяют время, место и подручные средства, а не через много лет мучений, когда задуманное мне просто могут не позволить осуществить. Вот тогда-то я начну горевать по-настоящему, сожалея о когда-то несовершенном.

Поэтому, пора заканчивать со всей этой ерундой, ошибочно именуемой жизнью.

Для храбрости, уверенности и спокойствия ещё раз запустила стулом в окно. Чуда не произошло и пришлось, сидя у стены, потому что третьего соприкосновения моя голова явно не выдерживала, старательно ковыряться ложкой в запястье левой руки. Ощущения, скажу я вам, не из приятных. И противно, и больно, и страшно, и одновременно есть какая-то уверенность в своих действиях. Такая очень-очень маленькая, почти незаметная, и очень мрачная…

Дверь открылась! Вот просто взяла и распахнулась, совершенно беззвучно и в то же время как-то уверено.

И зашли в мою уже практически бывшую обитель двое… Вил с немного опухшим красноватым лицом, на которое чья-то заботливая ручка не пожалела наложить пару исцеляющих заклинаний. Вместе с ним зашел и незнакомый мне мужчина, облаченный в черную мантию, с безразлично-спокойным выражением на властном лице.

Представшая перед ними картина никого не удивила, что меня, без сомнений, невероятно расстроило, однако не настолько, чтобы отвлекаться от уже почти совершенного самоубийства.

Рука покраснела, болела, даже немного опухла, но до разрыва кожи и, в лучшем случае, вен было ещё ого-го как далеко. Края у столового предмета слишком округлые, безопасные… Оно ещё и не ломается. Но я не сдавалась, решительно продолжая начатое.

– Что я вам говорил? – усмехнулся Вил, резким движением скрещивая руки на груди и с превосходством глядя на меня сверху вниз. Слишком по-хозяйски глядя… Последнее напрягало, – Это она в окно прорваться пыталась, а вы «гром», «эксперименты в подвале»… Вот, пожалуйста!

В меня самым наглым образом ткнули пальцем. Тоже мне манеры, воспитание…

Какое-то неуловимое движение и ложка, выскользнув из рук, подлетела и легла в руку того второго мужчины, что продолжал молчать. И вот не понравилась мне эта угрюмая и серьезная тишина. А ещё не понравилось, что он так просто, ничего не говоря и даже пасов рукой не делая, забрал у меня ложку!

Обижено вскинув голову, я посмотрела прямо в глаза раньше мной никогда не виденного человека. А они мерцали, насколько это вообще возможно! По краям черные, а ближе к середине ещё и с синим отсветом.

И вот я точно знаю, что никогда прежде его не видела, но что-то внутри будто переворачивается и медленно летит в бездну…

Всего на секунду мне показалось, что я вижу перед собой не пыльную комнату, а тёмную улицу. Вокруг стоит множество чем-то обеспокоенных людей, порывы холодного ветра заставляют ёжиться, а непрекращающийся дождь намочил всю мою одежду.

А ещё я увидела этого мужчину, только он не стоял в нескольких шагах от меня, а был совсем близко и, кажется, он даже держал меня на руках. И в его непроглядно чёрных глазах плескалась тонна отчаяния и беспомощности…

Я невольно вздрогнула, очень отчётливо ощутив холодок на своей коже, и картинка вмиг исчезла. Не было улицы и холода, и лорд не держал меня на своих руках, что-то отчаянно выговаривая.

Мужчина, заметив мою на него реакцию, никак не отреагировал. Он как был спокойным, так таким и остался. Брови расправлены, на лбу ни единой складочки, даже самой крохотной. Тонкие губы просто сомкнуты, но не сжаты и даже не дернулись ни разу. Расслабленные плечи, выпрямленная спина, сложенные за спиной руки… Длинные черные волосы, искрящимся водопадом спадающие по плечам и спине.

Под его пристальным взглядом мне отчаянно захотелось сжаться в комочек и уползти под кровать, только бы он больше не смотрел на меня. Было в нём что-то такое… опасное, подавляющее волю, жуткое и непредсказуемое.

Вил на фоне этого мужчины выглядел жалким.

Я ненавижу всё в нём, начиная от чуть длинноватых черных волос и заканчивая огромным размером ноги. Узкие, слегка раскосые невзрачные глаза, темные брови, нос с горбинкой, узкая полоска губ, зауженный подбородок, широкий разворот плеч, фигура не подкаченная, но и не заброшенная, с присутствующими там мускулами. На фоне неизвестного мне мужчины он выглядел чересчур маленьким, хоть и был примерно того же роста, слегка пониже.

Ненавижу. Его голос, властный, хрипловатый голос слишком уверенного в себе человека. Его манеры, будто ему должны все и каждый. Самоуверенный, эгоистичный, жестокий. Его взгляд, слишком цепкий, колючий, неприязненный. Я ненавижу даже его мысли, которые он столь старательно вдалбливал в мою голову! Когда сбежала, мне вначале даже казалось, что я повсюду слышу голос Вила, который вынуждал меня пойти и сдаться, потому что так будет лучше. Тогда я всерьёз думала, что сошла с ума.

Ненавижу его.

4

Длинноволосый мужчина с убийственным спокойствием выдержал мой недовольный взгляд, слегка повернулся к Вилу и тихо осведомился:

– Эту девушку вы разыскивали на протяжении восемнадцати месяцев?

И вот вроде бы сказал спокойно, без каких-либо эмоций, совершенно нейтрально, но не увидеть насмешку мог разве что глупец. Вил глупцом никогда не был, а потому громко скрипнул зубами, сжимая челюсть.

– Именно её, лорд Аверес, – с деланным почтением подтвердил Вильгельм, коротко кивнув.

А я абсолютно точно поняла – лорд Аверес мне нравится. Не каждый может позволить себе так тонко измываться над главнокомандующим столичного подразделения королевской стражи. Этот же человек именно это сейчас и делал!

Наверно, что-то изменилось на моём лице, потому что лорд Аверес вдруг совершенно неожиданно улыбнулся. Всего на миг улыбка осветила его лицо, тут же сменившись абсолютным спокойствием. Глядящий на меня Вил ничего и не заметил, но я-то видела! А потому была просто невероятно удивлена.

– Я разочарован, лорд Дауканс, – безэмоциональный голос мужчины прокрался куда-то вглубь сознания, расползаясь там во все стороны ледяной коркой, пугающей и заставляющей невольно прислушиваться к каждому его слову, – потому что вижу перед собой простую девушку. Запуганную, осиротевшую девушку, за которую даже заступиться некому.

Это был удар ниже пояса.

Запрещённый приём.

И лорд Аверес как-то сразу утратил всю свою привлекательность, став отталкивающе-холодным и совершенно не привлекательным.

Я отвела взгляд, не в силах смотреть на них. Ни на кого из них. Захотелось, чтобы они ушли и просто оставили меня одну. В идеале, чтобы вообще не трогали. Никогда. Но кто ж мне подобное позволит?

Так как Вил ничего не ответил, лорд Аверес продолжил операцию под названием «унизь ближнего своего». Выходило у него на зависть отлично.

– И вы просите меня неустанно следить за этим созданием на протяжении двух лет, полностью ограничив как её передвижение, круг общения и послабления, так ещё и доступ к родной магии? Абсурд и бред. Я не стану этого делать, – припечатал лорд-ректор, не дождавшись ответа от своего собеседника.

Кажется, я согласна забрать свои слова назад: этот человек невероятно мне нравится!

Как я уже говорила, Вил занимает слишком высокое положение, которым частенько пользуется для собственной выгоды. Согласитесь, никому не охота оказаться вдруг за решёткой за преступление, которого ты не совершал. У всех есть семьи, дети, родные и близкие… Вил относился к тем людям, которые очень тонко могли намекнуть собеседнику, что с его семьёй вдруг случайно может что-нибудь произойти.

Убеждать он всегда умел.

Оттого полной неожиданностью стали слова лорда Авереса. Вот так в открытую воспротивиться Вильгельму? Этот мужчина или безумен, или глуп, чтобы не понимать всего происходящего. Но как раз таки глупым он совершенно не кажется.

Голова Вила резко дёрнулась в сторону темноволосого лорда, глаза чуть прищурились, губы недовольно поджались. Лорд Аверес же не обратил на него ровным счётом никакого внимания. Он как смотрел на меня, так и продолжил скользить изучающим взглядом по моему лицу.

– Не согласитесь вы, лорд Аверес, найдутся другие, более… сговорчивые, – как-то странно хмыкнул Вил, поведя правым плечом, что у него всегда было признаком крайнего напряжения.

Просто удивительно. Что связывает этих двоих? Мне вдруг очень сильно захотелось спросить об этом, но я благоразумно смолчала.

– Что ж, – теперь усмехнулся уже лорд Аверес, зло как-то и с явным превосходством, уделяя, наконец, внимание Вилу, – спешу вас разочаровать. Документы на поступление леди Венемал почти пять лет назад подавала самостоятельно, следовательно, документ о переводе она обязана также написать собственноручно. Пока этого не произошло, Ивена Венемал официально числится адепткой Академии Магического искусства, в коей я, как вам известно, значусь ректором по указу самого короля. Так вот я к чему: вернули – молодец, сердечное спасибо, а дальше я уже сам разберусь. Вас проводить или дверь сами найдёте, лорд Дауканс?

Похоже, я сошла с ума, потому что никак иначе я всё происходящее описать не могу.

Сидя на полу в углу этой пыльной комнаты, я взирала на ректора Авереса чуть ли не со щенячьей преданностью и безграничной благодарностью во взгляде, просто не веря в то, что услышала.

Мужчина величественно склонил голову в кивке, принимая во внимание моё безмолвное искренне «спасибо!». Кажется, внутри меня впервые за много лет осмелилась расправить крылья робкая надежда на свободу…

А вот Вил выглядел раздосадованным. А ещё невероятно злым и обиженным, как будто его только что обманули. Хитро и коварно, поймав в собственную ловушку. Ведь это он почти пять лет назад уговорил меня не указывать опекунов в заявлении, чтобы в случае чего никто не мог меня выкрасть из его загребущих лапок. Всю надежду он тогда возложил на мою к нему любовь.

Чувства прошли, осталось понимание происходящего – меня использовали, долго, подло и в самых грязных целях.

И вот теперь, почти восемь лет спустя я увидела человека, что уверенно и решительно поставил Вильгельма на место.

Человека, что оживил мою давно погибшую надежду.

Того, кто, кажется, может подарить начало моей новой жизни, в которой больше не будет лорда Вильгельма Дауканс.

Вот только сам виновник всех моих неприятностей не пожелал мириться с такой несправедливостью по отношению к себе.

Комната вдруг совершенно явно замерцала. Не голубым – зеленым! Тёмно-зелёное сияние окутало её по периметру, словно туман, и я уже совершенно точно знала, что будет дальше.

Неприятный холодок скользнул вдоль позвоночника, мягко приобняв меня за талию и сжав в своих жгучих объятиях.

Заклинание принуждения!

Сейчас он использует его! Принуждение, подписание заявления о переводе и… всё! Конец. Мне, моей жизни, мечтам, желаниям, будущему – всему!

– Лорд Дауканс, не советую использовать запрещенное заклинание на моей адептке, – ледяным по интонации голосом вдруг произнёс тот, вмешательства со стороны которого я ожидала меньше всего.

Особенность используемого Вилом заклинания заключается в том, что его видят только двое: собственно, сам Вил и я, та, на кого и направлен его удар.

Как лорд Аверес понял, что он делает?! Как он узнал?!

И мгновенно всё прекратилось.

Пропала зеленая дымка, медленно тянущаяся ко мне. Вил резко прекратил тонко и мерзко улыбаться, а его взгляд из победного вмиг стал потрясенно-злым. Это в том смысле, что он оказался очень удивлён тем, что Аверес разгадал его намерение, а вместе с тем его этот факт ещё и невероятно бесил. Вильгельма вообще всегда бесит то, что идёт против его планов.

– Я прошу вас оставить нас с моей невестой наедине, – прорычал он, не на шутку разозлившись.

Можно только лишь догадываться, каких усилий ему стоило сдержаться и не применить магию. Что-то мне подсказывало, что так просто Вилу бы это с рук не сошло.

Я же вдруг совершенно точно поняла невероятное – ничего он мне не сделает. По крайней мере сейчас. То есть, если очень хорошо подумать, то выходит… выходит, что у меня есть почти три года, пока не завершу обучение. Целых три года. Большой срок, да? И, без сомнений, за это время можно детально проработать идеальный план дальнейшей жизни. А лучше – штук десять этих идеальных планов.

Можно накопить денег, обзавестись выгодными знакомствами, да даже договориться с миграционной службой и, демон побери, купить себе дом в другом королевстве! Раз уж на то пошло, за три года можно организовать побег во Мрак или даже к Тьме! Уж там Вил не додумается меня искать, потому что ни один нормальный человек добровольно не сунется ни к Мраку, ни к Тьме.

– Ивена? – привлек мое внимание лорд Аверес, выдернув из показавшихся гениальными мыслей.

В первое мгновение я подумала, что мне показалось и он обратился не ко мне. Но лорд Аверес смотрел точно мне в глаза, терпеливо ожидая ответа. От меня ожидая!

Он действительно поинтересовался моим мнением. Не исполнил странную просьбу Вила, не оставил меня один на один с ним, более того – практически полностью проигнорировал, вместо этого спросив моего мнения!

Переборов собственное потрясение, я неуверенно кивнула. Лорд Аверес кивнул в ответ, принимая во внимание мое решение, и предупредил отстраненно-безразличным голосом:

– Я за дверью, на комнате с десяток защитных заклинаний. Примените магию – вылетите с территории академии без возможности вернуться. Я понятно объясняю?

И вот лично мне было понятно одно: он это не мне сказал. Конечно, я ж с браслетом этим сижу, да и вид у меня наверняка очень жалкий, а вот Вил уже пытался применить запрещенное заклинание, так что ясно было – это предупреждение, причем звучало оно совсем как угроза, и адресовано было не мне.

Этот мужчина удивляет меня всё больше и больше.

5

Вил, скрипнув зубами, бросил раздраженное «вполне», при этом даже не оборачиваясь на лорда. Тот, кинув в мою сторону нечитаемый взгляд, поспешил скрыться за дверью, услужливо прикрывая ее за собой.

– В твоих же интересах написать заявление, – меланхолично произнес Вильгельм тут же, прожигая меня гневным взглядом.

Неожиданностью его слова не были, скорее совершенно наоборот. Видя мой откровенно скептический взгляд, мужчина продолжил свою речь, лишь очень горестно вздохнув:

–Ивена, я люблю тебя, понимаешь?

Горький смешок сам сорвался с губ.

Любит? Какая же это любовь, когда тебя силой и магией принуждают к действиям, которых ты совершенно не хочешь совершать? Разве это любовь, когда тебе постоянно врут и не гнушаясь пользуются твоей наивностью? Угрозы, шантаж, запугивания – это ли любовь?!

Я медленно покачала головой, не желая не то, что верить – слушать.

Найдя в себе силы, я сумела осторожно подняться на ноги, слишком остро ощущая нашу с Вилом разницу.

Разницу во всем: росте, положении, мировоззрении. Он самоуверенно считал себя выше, в чём частично был прав.

Мир пошатнулся, качнув и меня. Чуть не упав, я невольно прислонилась спиной к стене, лишь после этого запоздало заметив рванувшего ко мне Вила. Он, наверно, пытался поймать… Или сделать ещё что-то, кто его знает.

Я испуганно отшатнулась в сторону, широко распахнутыми от ужаса глазами глядя на человека, что пугал меня даже больше самой мучительной смерти. Наверно, что-то такое отразилось на моём лице, потому что он благоразумно остановился, не дойдя до меня всего шага, и вскинул руки в примирительном жесте.

– Не веришь, – произнёс он с наигранной грустью.

То, что грусть была наигранной, я поняла точно.

Отрицать или подтверждать это я не стала.

Просто стояла и не сводила с него внимательного взгляда, боясь, невероятно боясь того, что он может сделать здесь и сейчас. И пусть лорд Аверес чётко дал понять, что не простит Вильгельму вольностей… Остановит ли его это? Помнится, прежде никогда не останавливало.

– Ивена, я всегда хотел для тебя лишь лучшего, пойми, – продолжил он заговаривать мне зубы, наивно полагая, что я до сих пор также глупа и ничего вокруг не замечаю, – Я не знаю, что ты напридумывала в своей маленькой головке, но, прошу, услышь меня. Я люблю тебя, действительно люблю. Кажется, даже больше, чем следовало бы… Прошу тебя, уедем. Сейчас, со мной, и ты ни в чём не будешь знать отказа.

Глаза наполнились слезами. Не от умиления или чего-то ещё, что чувствуют девушки в подобные моменты – от горечи обиды. Врёт и не краснеет, мерзавец. А я… мне больно, невыносимо больно. Ведь я помню все те чувства, что считала искренними и взаимными, но, что более ужасно, я помню причину, ставшую последней каплей и вынудившую меня сбежать и прятаться так долго, скрываясь от одного конкретного человека.

От этого ужасного человека.

От этого монстра.

Я не хотела всё это слушать. Не хотела вспоминать то, что так старательно зарывала глубоко в душе. Не хотела переживать всё заново!

– Нет, – голос предательски дрогнул, хотя я и пообещала себе быть сильной.

Сглотнув образовавшийся в горле ком, я с ненавистью посмотрела на хмурого Вильгельма, уверенно покачав головой, – я никуда с тобой не поеду. И заявление писать не стану. А теперь вон отсюда.

Но вместо этого мужчина вдруг невероятно быстро оказался возле меня. Всё произошло так быстро, что я даже понять не успела, как совершенно неожиданно оказалась зажата между стеной и почти такой же крепкой грудью Вила.

– Ты… – попыталась я оттолкнуть его, но он ловко перехватил обе мои руки, с силой прижимая их к собственной груди.

Его лицо оказалось опасно близко от моего. Проникновенный взгляд с высоты его немаленького роста и жаркий шепот, сорвавшийся с губ:

– Я превращу твою жизнь в кошмар наяву, – я против воли вздрогнула, что придало Вилу ещё больше уверенности, – думаешь, Аверес спасёт тебя? Ему плевать, он делает это только из-за нелюбви ко мне. Но не забывай, маленькая моя, что даже король может вдруг передумать и назначить нового ректора. Такого, что будет выгоден мне.

Я уже откровенно тряслась от страха, не имея возможности отступить прочь. Не в силах сделать хоть что-то! Он держал слишком крепко, был слишком близко, говорил слишком жутко…

Но Вилу этих слов оказалось мало и он продолжил окончательно сводить меня с ума:

– А даже если и нет, то мне нужно будет всего лишь подождать. Три года, конечно, много, поэтому мы пойдём другими путями. Скажем, тебя отчислят. Или же обстоятельства склонятся не в твою пользу. Как ты относишься к беременности, дорогая? Первых трёх я хочу мальчиков, а потом трёх девочек. А потом можно и ещё мальчика…

Меня затошнило от отвращения. Ужас колотил всё моё тело, глаза наполнились слезами, в горле появился ком, а все внутренности болезненно стянулись.

– Да, – наслаждаясь произведенным эффектом, улыбнулся Вильгельм, – мне нужно подождать всего два с половиной месяца. А потом зимние каникулы и ты – полностью в моём распоряжении на целых две недели, м-м-м… Как думаешь, мы успеем заделать ребёнка? Не волнуйся, я буду очень стараться!

Тьма, пожалуйста, пусть он просто уйдёт!

И Тьма услышала мои мольбы.

Дверь открылась как-то мрачно и уверенно, но я почему-то выдохнула с облегчением.

– Достаточно, – безапелляционным тоном заявил вошедший в комнату лорд Аверес, с неприязнью глядя исключительно на Вила.

И так он смотрел, что лично я бы уже давно убежала, но только не Вил. Этого человека вообще мало что могло впечатлить, а сейчас, когда он сумел столь красиво меня запугать, даже появление ректора не омрачило его настроения.

– Скоро увидимся, любимая, – пропел он донельзя довольно и мои приоткрытые от ужаса губы властным поцелуем.

Тошнота стала явственнее, истерика приблизилась ещё на шаг.

Вильгельм резко отстранился, бросил на меня последний самодовольный взгляд и, развернувшись на месте, пошёл в сторону двери.

– И с вами, лорд Аверес, мы тоже скоро увидимся, – проходя мимо ректора, добавил он с угрозой, от которой меня ощутимо передёрнуло.

Я так и продолжила стоять возле стены, из последних сил сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы. А вот Вил помедлил покидать комнату, остановившись возле лорда Авереса и в упор глядя на него.

Мужчина тяжёлый взгляд выдержал с ледяным спокойствием, лишь только насмешливо повёл бровью, безразлично пожал плечами и ответил:

– Жду с нетерпением.

К сожалению, лица Вильгельма я увидеть не могла, но он постоял так ещё пару мгновений, прежде чем молча отвернуться и выйти. Дверь за ним закрылась сама.

А вот лорд Аверес остался. И взгляд его теперь был обращен на меня.

– Вы в порядке? – без какого-либо интереса спросил он, глядя исключительно мне в глаза.

Если до этого было страшно и противно, то сейчас стало просто жутко. Было в этих чёрных с насыщенно синим отливом глазах что-то такое таинственное, устрашающее, пугающее.

Наверно, надо было сказать «да», но вместо этого я вдруг набралась смелости и спросила:

– Почему?

– Не терплю подобного обращения с женщинами, – сухо ответил он мне, без проблем поняв значение этого «почему».

Надо же, а Вил сказал, что он мне помогает, чтобы ему насолить. Ещё раз убеждаюсь, что Вильгельму нельзя верить. С другой стороны, не будет же лорд Аверес прямо говорить: «враг моего врага мой друг». Так что непонятно, кому из них вообще верить можно.

– Подобного обращения? – непонимающе переспросила я, понадеявшись, что он ответит и сейчас.

Но в ответ – тишина. Такая напряженная и выразительная, что все вопросы отпали сами собой.

Его взгляд стал пронзительным, чересчур изучающим, чрезмерно внимательным. Жутким.

Я как-то неосознанно вся сжалась под этим взглядом, втянула голову в плечи и уставилась на пол перед собой, боясь поднять взгляд.

– Именно, – прохладно подтвердил лорд Аверес и развернулся на месте резким уверенным движением, намереваясь уйти, оставив меня одну.

Но что-то его остановило, когда длинные пальцы уже коснулись ручки двери. Замерев на мгновение, лорд-ректор поднял на меня задумчивый взгляд. Стоял, внимательно рассматривая готовую вот-вот разрыдаться меня, и в итоге сказал:

– Запреты, озвученные лордом Дауканс, отменены. Я снимаю с вас все ограничения, от браслета избавлю сегодня вечером при условии, что вы придете и в подробностях расскажете мне о ваших… отношениях с Вильгельмом. За всем необходимым спуститесь на первый этаж к коменданту башни. Всего хорошего, адептка Венемал.

– До свидания, – заторможено отозвалась я, не зная, плакать мне или смеяться. Дверь за ним закрылась всё также беззвучно, оставив меня совершенно одну.