Текст книги "Тайна озерной ведьмы (СИ)"
Автор книги: Валентина Гордова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
21
Полигон был пуст, что меня невероятно удивило. Всё же учебное время, здесь должны быть адепты. Может, они в ангаре? Сомневаясь в этом, я осторожно прошла к железной двери, и только собиралась её открыть, чтобы проверить своё предположение, как услышала негромкий голос лорда Авереса:
– Неужели у неё никого не осталось?
Я закусила губу и невольно отступила на шаг назад. Встречаться с ректором не хотелось, мне всё ещё было перед ним ужасно стыдно – и за эту ночь, и за страницу, и даже немного за то, что отказалась рассказывать ему правду.
– Ивена последняя из Венемал, – донёсся до меня ответ профессора Онэм.
Меня как молнией ударило. Замерев на месте, я с ужасом поняла, что там говорят обо мне! Лорд Аверес действительно начал самостоятельно собирать на меня информацию!
Тело затряслось от осознания. Конечно, в этом не было ничего ужасного, в конце концов, ректор имеет право знать о том, кто учится в его академии, но… Но это всё равно оказалось жутко. То, как скоро он приступил к выполнению своего обещания.
– Неужели не осталось никого? – задал тем временем он новый вопрос.
Наверно, следовало уйти, но я не могла даже пошевелиться, стоя на холодном воздухе и напряженно прислушиваясь к едва слышному разговору.
– Только она, – ответил третий голос, принадлежащий профессору Аэрему, – все родственники погибли один за другим, будто проклятье на них наслали.
Это действительно было проклятье. И называется оно Вильгельм Дауканс.
– И это никого не смутило? – судя по голосу, лорд Аверес хмурился.
– Мы не знаем всей истории, лорд ректор, – извиняющимся тоном отозвался Онэм, – нам известно только лишь о смерти Ливари Венемал.
– И только потому, что это произошло буквально на наших глазах, – добавил некромант.
Меня ощутимо затрясло. На глаза навернулись горячие жгучие слёзы, в горле жег ком, в носу защипало. Ноги подкосились и я едва не упала, но каким-то немыслимым образом сумела устоять.
– Расскажите, – потребовал ректор.
«Нет!»– хотелось закричать мне во всю мощь своих лёгких.
Хотелось уйти и не слушать. Никогда больше этого не слышать! Но я не могла пошевелиться, замерев на месте с побежавшими по щекам слезами.
– Это не самая приятная история, – поделился своими соображениями декан боевиков.
– Это ужаснейшая история, – согласился с ним Аэрем.
– И всё же, – был непреклонен ректор.
И они рассказали ему.
– Ивена и Ливари были близнецами, – с печальным вздохом начал Онэм.
Я с силой закусила губу, стараясь не разрыдаться. Рот наполнился кровью, но боли я даже не почувствовала. Сердце болело сильнее.
– Две одинаковые и совершенно разные девушки, – добавил некромант ещё тише, чем до этого, его слова я расслышала с трудом, – Знаете, как мы различали эти две идентичные капли воды? По глазам. У Ливари они всегда радостно сияли, в глазах Ивены была лишь глубокая печаль и затаённый страх.
Обхватив себя руками за плечи, я продолжила стоять на месте и беззвучно плакать, вспоминая. Вспоминая её искреннюю счастливую улыбку, поднимающую настроение всем вокруг. Вспоминая озорной блеск в её внимательных красивых глазах. Её легкие движения, грациозность, весёлый смех, заслышав который все вокруг теряли голову.
Мы были близнецами, но только Ливари из нас двоих была настоящей красавицей. Она привлекала своей добротой и открытостью, умением сопереживать и помогать всем нуждающимся, своим благородством. Преподаватели шутили, что из неё выйдет самый благородный некромант в истории.
Рыдания сдавили моё горло. Чтобы не выдать своего присутствия, я сжала собственный рот рукой, с силой зажмурилась и услышала продолжение разговора:
– Удивительные девушки. Близнецы с совершенно разными источниками. У одной светлый, у другой тёмный, – задумчиво проговорил Аэрем.
– В каком смысле? – напряжение лорда ректора я понимала, но мне не было до этого никакого дела.
– Ливари была некромантом, – пояснил Онэм.
– Ивена поэтому решила изменить свой источник?
Нет, не поэтому.
– Мы думаем да, – совершенно всё не так понял декан некромантов, – это единственное логичное объяснение.
Лорд Аверес знал правду, я сама ему её рассказала, и знал, что причина кроется в Вильгельме, но не стал ничего говорить. Вместо этого он спросил:
– Что случилось с Ливари?
Нет, пожалуйста, не нужно! Не говорите ему! Я не хочу слушать это, я просто не выдержу!
Но они рассказали ему. Рассказали всё, что знали. А я стояла и беззвучно кричала от бессилия, от ненависти к себе, от того, что не смогла спасти её тогда. Рыдания душили меня, слёзы застилали глаза. С силой закусив руку, я попыталась не разреветься в голос, понимая, как ужасно буду выглядеть, когда меня поймают за подслушиванием.
В ту ночь Ливи ушла гулять в лесу. Она постоянно делала так, гуляла в окрестностях, находила маленьких мёртвых зверьков и пауков и поднимала их умертвиями. Некоторых дарила мне, чтобы они защищали меня и веселили, когда будет скучно.
Я не спала всю ночь. Постоянно ворочалась, отчего-то плакала, несколько раз просыпалась от собственного крика, не понимая, что происходит и почему усиливается напряженное предчувствие чего-то плохого. Единственное, о чём я могла тогда думать – Январи. Мне нужно было срочно найти её, убедиться, что всё хорошо, увидеть, что она в порядке.
Когда я не нашла её в своей комнате, думала, что сойду с ума от охватившего меня ужаса. Она всегда возвращалась к утру, но сейчас её не было. И не было всю ночь!
Плохо понимая, что делаю, я побежала в лес. Не знаю, каким образом, но я точно знала, куда идти и где искать её. Мы всегда умели находить друг друга и чувствовали, когда другой становится плохо, но тогда мои чувства просто взбесились. Они пожирали меня, причиняли такую дикую боль, что я с трудом сдерживала крик.
Когда я нашла её, мой мир рухнул.
Она лежала под деревом – вся в крови. Разбитые губы, прикрытые глаза, тяжело вздымающаяся разодранная грудь. Раны, порезы, синяки, разодранная одежда, безобразные пятна крови, разметавшиеся по лицу слипшиеся от крови волосы… Её как будто безжалостно избивали камнями и палками сразу десять человек.
В тот момент весь мир потерял для меня смысл. Всё перестало существовать. Это всё было просто неважно. Только она.
Она умирала. Мой свет, мой смысл жизни, моя семья, часть моей души. Она покидала меня навсегда, уходила, не попрощавшись, а я… А как же я? Что мне теперь делать?!
Я не помню, как подбежала к ней и упала на колени, разбив их. Я видела только лишь её прикрытые глаза, из-под которых совершенно беззвучно стекали слёзы.
Мою душу рвало на части от беспомощности, когда я горела желанием спасти её, но ничего не могла сделать. Я не умела, не знала, у меня не получалось. И держала её лицо в ладонях, шепча о том, что всё будет хорошо, старательно пыталась удерживать её жизнь, когда посылала сигнал о помощи в академию. Я не могла даже подумать о том, что она уйдёт.
Но она ушла. Я чётко почувствовала это, когда последняя слезинка скатилась по щеке той, что больше никогда не откроет свои глаза, не осчастливит кого-то улыбкой и не протянет руку помощи. Той, что навсегда покинула меня.
Я просто закричала от ужаса, затрясла её тело, сквозь непрекращающийся поток слёз пытаясь достучаться, дотянуться, ухватить ускользающую от меня жизнь.
В какой-то момент у меня получилось. Я очень отчётливо ощутила едва заметно пульсирующую жилку, сжала её руками, пытаясь вытянуть сестру из мира смерти, но… появился Вил. Он оттащил меня от неё, не дав стать магом Смерти, не дав спасти её жизнь.
Я вырывалась из его рук, кричала, плакала, умоляла пустить меня к ней, не замечая прибывших из академии преподавателей, среди которых были деканы некромантов и боевиков.
Но он не дал мне к ней приблизиться. Он не дал мне спасти её! Он… это он убил её. Я точно знаю, звери не могли так изуродовать тело Ливари. Это было нападение. Спланированное им нападение.
Урод. Он не человек, он просто урод.
Рыдания разрывали мою грудь, пока некромант и боевик рассказывали ректору о том, как прибыли по моему сигналу о помощи, как увидели изуродованное тело Ливи, как я кричала и плакала, а Вильгельм Дауканс держал меня и не подпускал к её телу.
В какой-то момент я поняла, что сижу на земле, зажимая себе рот обеими руками. Слёзы обжигали кожу лица, заливали шею и намочили ворот спортивной кофты. А моё сердце…
Оно погибло тогда вместе с ней. Она ушла и забрала его с собой.
Она ушла… остались только я и моя боль, не утихающая с годами. Боль, которую невозможно было заглушить. Боль, из-за которой я не могла спать ночами, просыпаясь от собственного крика. Боль, что душила без жалости и сострадания.
Единственное, что я могла сделать для человека, которого не успела спасти – отомстить. Я должна была, просто обязана доставить Вильгельму Дауканс такие мучения, о которых он и думать не смел. Я должна заставить его страдать. Должна сделать так, чтобы ему от себя самого стало противно.
А потом я убью его. И пусть меня за это казнят, я не позволю этому уроду портить человеческие жизни.
– Кто сделал это? – Авересу история совершенно не понравилась, его голос был глухим от потрясения.
– Зверь, – Онэм усмехнулся, демонстрируя всё своё отношение к этой версии.
– Лорд Дауканс лично провёл расследование и подтвердил, что нападение было совершено диким зверем, – голос Аэрема был точно таким же – скептическим и со злой насмешкой.
Он тоже не верил в это.
– Вы говорите так, будто считаете иначе, – заметил лорд Аверес.
– Мы видели раны, лорд ректор, – с легким намёком на укор ответил боевик, – звери такое не делают.
– Тогда кто? – мрачно вопросил глава академии.
Мы все знали это. Все четверо. Но если ректору нужно было лишь подтверждение, а мне нельзя было себя выдавать, то оба декана понимали всю серьёзность происходящего и благоразумно промолчали. У Вила везде уши, об этом знают лишь немногие, мужчины входили в число тех немногих. И они оба понимали, что будет, если обвинить главнокомандующего короля в убийстве адептки. Их просто уберут как нежелательных свидетелей.
– Вы же всё понимаете, – совсем тихо произнёс некромант и добавил что-то ещё, но я не услышала.
Дальше они все разговаривали совсем тихо, подходить ближе я не рискнула.
С трудом поднявшись на ноги, стараясь не издавать никаких звуков, я развернулась и поплелась прочь, старательно пытаясь больше не плакать. Слёзы высохли и теперь лицу было холодно, но щёки всё равно пылали.
22
Я не отслеживала своего передвижения, просто бездумно брела вперёд, глядя себе под ноги, пока не оказалась у дальнего конца парка.
Золото и зелень листвы смешались. Под ногами хрустели веточки и опавшие листья, на ветках негромко пели ещё не улетевшие птицы. Тихо и одиноко.
Смахнув с низкой скамейки листики, я осторожно присела на самый краешек, вытянув ноги и задумчиво их рассматривая.
Такие худые. Раньше они были стройными, как у Ливи, но в последние два года я сильно похудела. Очень сильно. У меня теперь рёбра просвечивают сквозь кожу, руки и ноги стали совсем тоненькими, выпирает ключица и косточки на бёдрах, даже щеки впали.
Наверно, со стороны я выглядела потрепанной жизнью. Профессора были правы, мои глаза всегда были печальны. Я понимала, чего хочет Вильгельм, и понимала, что он ни за что не успокоится. Можно было просто отдать ему кулон, но… как-то раз я случайно услышала его разговор с каким-то мужчиной. Тогда он сказал, что для надежности нужно избавиться от всей моей семьи, в том числе и меня. Но только вначале он хотел поженить нас, чтобы всё моё состояние перешло ему – кулон тоже.
Так что теперь этот опасный артефакт был единственной гарантией моей жизни.
Пошевелив носками, я немного попинала листву, потом поднялась, пошвыряла её в разные стороны уже с большим воодушевлением, всё думая, думая, думая…
Что делать? Вот что мне делать? Да, хорошо, задумала убить Вила. Просто отлично! Осталось только подождать пару лет. Но что мне делать всё это время? Не могу же я сидеть просто так, пока он убивает всех вокруг меня!
Может, отдать ему кулон? Глядишь, он его убьёт. Или Вил уничтожит артефакт. Хоть от одной опасной вещи я избавлюсь. Главное, чтоб перед этим не избавились от меня.
Или же я могу пойти к ректору и попросить у него помощи. Но как это будет выглядеть? Он и так сделал для меня многое, а я… Будет просто нечестно просить его о чём-то. Верно?
Но лорд Аверес за многие года был единственным, кто осмелился противостоять Вильгельму. Я же совершенно не знаю нашего ректора, а вдруг он брат короля и ему вообще бояться нечего? Это было бы просто шикарно, хоть и немного страшно.
Но что, если мне помочь ему? Тогда бы у Авереса была возможность обосновано обвинить Вильгельма. Возможно, его бы даже казнили. И это произошло бы намного раньше, чем через несколько лет.
Рискнуть и довериться или молчать и делать всё самой?
Что, если ректор пострадает или даже погибнет из-за меня? Что мне тогда делать?
А если погибну я сама, то делать уже ничего не придётся.
Тьма!
– Ивена?
Я подпрыгнула от неожиданности, лихо развернулась и с удивлением воззрилась на хмурого ректора. Зачем он пришёл? Как нашёл меня?
– Что вы здесь делаете? – спросила я немного враждебно.
Лицо ректора помрачнело ещё сильнее. Поджались губы, глаза чуть сощурились. Сложив руки на груди и окинув меня ещё одним взглядом с ног до головы, он решил меня упрекнуть:
– Я почувствовал ваше присутствие на полигоне.
Почувствовал?! Как он это сделал? Наверно, что-то изменилось на моём лице, потому что мужчина тяжело вздохнул и с нотками раздражения пояснил:
– Почувствовал ваш запах.
Теперь мне было не просто волнительно – мне было страшно. Если он мой запах чувствует… Тьма, это отвратительно! Это ненормально и дико. Я же не чувствую его запах. По крайней мере не тогда, если он случайно проходит мимо.
Я немного покраснела, что, естественно, не укрылось от внимания лорда Авереса.
– Вы плакали, – напомнил он с… жалостью.
– Вот только не надо меня жалеть, – нервно попросила я его.
– А если мне хочется вас пожалеть? – провокационно спросил он и вдруг оказался совсем рядом.
Настолько близко, что я практически утыкалась носом в его грудь.
– Вы что делаете? – смутилась я от такой близости и попыталась отойти назад, но мне этого не позволили, положив руки на мои плечи и мягко, но крепко удерживая на месте.
– Ивена, вы же прекрасно всё понимаете, – прошептал он хриплым голосом, склонившись к самому моему лицу.
В нос проник исходящий от него тонкий свежий аромат. Свежий, как листва в дождливую погоду в сердце бескрайнего леса. И чуть-чуть холодный, как запах снега в горах.
– Что понимаю? – испуганно прошептала я, подняв голову и заворожено глядя в его глаза.
Они будто затягивали меня в головокружительный омут цвета неба.
– Вы мне нравитесь, Ивена, – произнёс лорд ректор, – вы мне очень сильно нравитесь.
Он склонился ещё ближе и, кажется, собирался вот-вот меня поцеловать! Меня! Лорд ректор!
Но этого не произошло. Вместо того чтобы наклониться ещё капельку ближе, он выдохнул, опалив моё лицо своим жарким дыханием, и отстранился, чтобы отойти на шаг назад и добавить оттуда:
– Именно по этой причине я не буду вас ни к чему обязывать. Если я смогу вызвать вашу ответную симпатию, я буду безумно счастлив. Если же нет… я пойму и отступлю, – он высказал всё это совершенно спокойно, только лишь глаза стали насыщенного выразительного синего цвета, – Надеюсь, вы не передумали насчёт нашего сегодняшнего ужина?
Я после всех этих заявлений стояла невероятно потрясенная и совершенно не знала, что мне теперь делать и говорить. Оказалось очень сложно поверить в то, что я нравлюсь нашему лорду Авересу. Это так удивительно и немного нереально. А ещё…я… кажется, он мне тоже нравится.
– Нет, не передумала, – охрипшим голосом отозвалась я, нервно сглотнув.
И подумала о том, что на сегодняшнем ужине я передам ему страницу. Надеюсь, ему это поможет больше, чем мне, ограниченной в информации и её источниках. А ещё я очень сильно надеюсь, что он сможет помочь мне разгадать самую большую тайну моей жизни. Тайну опасного артефакта, из-за которого пострадало столько невинных людей.
– Рад слышать, – действительно радостно произнёс лорд.
Тот самый лорд, что только что сказал, что я ему нравлюсь. С ума сойти. У меня и мысли не возникло, что он мог мне наврать и решил использовать, как это делал Вильгельм. Я безоговорочно поверила тому, кто сделал для меня столько хорошего.
– Я тоже рада, – согласилась я.
– Тогда до вечера? – с надеждой во взгляде и голосе спросил он.
– До вечера, – я невольно улыбнулась.
Лорд Аверес улыбнулся в ответ и пообещал:
– Я зайду за вами в восемь.
– Хорошо, – я улыбнулась чуточку шире.
В тот момент, глядя в его удивительные, чуть сияющие глаза, я была готова поклясться, что уже где-то их видела. Видела этот взгляд, этот завораживающий блеск, эту нежность и то тёплое чувство, что начало зарождаться в нём. Только тогда в его глазах было не просто зарождение – там было уже полноценное сформировавшееся чувство.
Какое именно – я не знаю. И когда я могла это видеть – тоже. Я уверена на сто процентов, что раньше не встречала этого человека, первый раз я увидела его уже в академии.
Может, он просто послан мне Тьмой? Поэтому у меня такое чувство, что мы уже были знакомы. Поэтому на меня иногда находят эти наваждения. Поэтому я так легко ему верю и готова принять и ответить на его чувства.
Да? Правда готова? Мне самой от своих мыслей страшно стало.
Лорд Аверес подарил мне ответную улыбку, посмотрел с нежностью и, с трудом заставив себя развернуться, ушёл. Но там, на повороте, он всё же обернулся. На его губах заиграла счастливая улыбка, когда он понял, что я продолжаю стоять на месте и смотреть на него.
23
Этот день, не смотря на моё совершенно уставшее состояние, прошёл очень быстро и относительно легко. Мне, правда, руку два раза сломали и, хоть лекари оба перелома залечили, она теперь немного болела в локте, особенно когда на неё шло напряжение или я совершала ею резкие движения.
В семь вечера я очень вежливо попросила профессора Онэма:
– Не могли бы мы закончить на сегодня тренировку?
Мужчина прищурился, окинул меня внимательным взглядом и с подозрением протянул:
– С чего бы?
С того, что я опоздаю на… свидание. Тьма, ты слышишь, у меня свидание с мужчиной, что признался мне в симпатии!
– У меня дела, – очень осторожно ответила я, но меня выдала радостная улыбка, которая всё никак не желала прятаться.
– А-а-а, – понятливо заулыбался боевой маг, – твои дела, случайно, не Эмирил Аверес зовут?
Я едва воздухом не подавилась. И вовсе не из-за предположения проницательного профессора – нет. Я просто вот только сейчас поняла, что до сих пор не знала имени своего ректора. Он мне в чувствах признался, а я даже имени его не знала!
Эмирил. Как красиво. Я прежде не встречала такого имени.
– Понятно, мы её потеряли, – подытожил боевик, видя отсутствие реакции с моей стороны.
– М? – не поняла я и подняла на него взгляд.
Мысли же блуждали далеко – возле имени нашего ректора. Эмирил. Эмирил Аверес. Невероятно красиво звучит.
– Иди с глаз моих, – велел профессор, махнул на меня рукой раздраженно и пошёл прочь, что-то бубня себе под нос.
Не став его дослушивать, я, едва ли радостно не подпрыгивая, поспешила в свою комнату. Мне было так радостно от мыслей о предстоящем ужине, что я просто шла, чуть улыбаясь и ни на кого вокруг не глядя, и всё думала о том, что ждало меня впереди. Я пообещала себе разузнать о лорде Авересе как можно больше.
Уже почти у самого входа я вспомнила, что оставила плащ в ангаре на полигоне. Оставлять его там было очень нежелательно, он был весь в грязи, а теперь ещё и засохнет и замёрзнет. По-хорошему его нужно сразу застирать.
Вздохнув, я пошла обратно, но только не через оживленную площадь, а по заднему двору, через сад. Там обычно никто не ходит и можно будет улыбаться, не одёргивая себя, и думать, о чём хочется, не боясь врезаться в невнимательных адептов.
Если бы я знала, чем всё это закончится, я бы ни за что не стала возвращаться. Но я не знала, да и не могла, поэтому шла в тишине и темноте сгущающихся сумерек в тени многочисленных деревьев, думая о лорде Авересе.
Здесь было очень тихо, даже птицы не пели. Молчал ветер в ветвях деревьев, не шуршала листва. Парк затаился в ожидании того, что будет дальше.
Сюда не проникали голоса адептов, не доносился до ушей общий гул, не падал свет из окон. Будто всё в этот момент сговорилось против меня.
Сжалившийся ветерок пошевелил мои волосы, коснулся прохладными губами моих губ и шепнул на ухо слова предостережения. Между лопаток залегло неприятное напряженное чувство, будто кто-то смотрел на меня.
Тревога появилась как-то совсем неожиданно, прогоняя моё хорошее настроение и оставляя после себя нервозность и ожидание чего-то плохо. Остановившись посреди дорожки, я замерла на пару мгновений, напряженно прислушиваясь к окружающим звукам. Слух пытался распознать в звенящей тишине хоть что-то – скрип, шаг, шорох, треск. Что-то, что выдало бы присутствие посторонних.
Но даже без всего этого я уже чётко ощущала, что нахожусь в тёмном парке не одна.
Облизнув пересохшие от волнения губы, я медленно обернулась, внимательно вглядываясь в окружающее пространство, среди которого затаился кто-то. Как жутко это звучит – кто-то. Таинственно, опасно, непредсказуемо.
Они вышли разом. Четверо адептов с выпускного курса некромантии. Двое спереди, двое сзади.
Четверо против меня одной.
– Тебе не говорили, Венемал, что гулять одной ночью небезопасно? – лениво растягивая гласные, поинтересовался тот, кого я знала как Уллена Теренса.
Я знала их всех. Уллен Теренс, Диан Бирк, Карн Ярилус и Роджер Вернер. Я знала их, и оттого тяжелее был осознавать их предательство. Повелись на приманку Дауканса, согласились на вознаграждение взамен на… что? Что он потребовал от них?
Кажется, меня сейчас будут убивать. Иначе зачем посылать четверых некромантов против одной меня? Они здесь не для разговора. И медлить они не будут.
Подтверждая это, Роджер Вернер ступил ближе ко мне и ударил без замаха кулаком в живот.
Я согнулась пополам, повиснув на его руке, и судорожно хватала ртом выбитый воздух. От резкой нестерпимой боли в глазах появились слёзы, не был сил сделать даже самый маленький глоточек воздуха.
– Слушай внимательно, Венемал, – Теренс приблизился ко мне, больно схватил кулаком косу и потянул её на себя, заставляя меня с трудом разогнуться и слезящимися глазами взглянуть прямо в его жесткие решительные глаза, – нам нужно то, что спрятал у тебя Абэн Рэмиль.
Я ничему не удивилась. Ни тому, что они знают Абэна, ни тому, что им известно о том, что он что-то мне передал. Вил всегда работал быстро и правильно.
– Его убили…вы? – с трудом прохрипела я, помня о том, что это был выходной день, в который адептам разрешено покидать академию. Эта четверка могла спокойно догнать Абэна по дороге и убить.
Ответом мне был хриплый смех за спиной и жесткая усмешка Теренса. Парень показательно медленно поднял руку над головой и обрушил резкий болезненный удар мне по лицу.
Голова дёрнулась, щека запылала от боли, из глаз брызнули слёзы.
– Здесь вопросы мы задаём, – прошипел Уллен под хриплый смех своих дружков, – отвечай, где то, что он отдал тебе?!
Нервно рассмеявшись сквозь слёзы, я ответила совершенно беззаботно:
– Сожгла.
Я сказала это со всем пониманием того, что за такой ответ меня не похвалят. Если задание будет провалено, Вильгельм избавиться от всей этой четвёрки – ему не нужны свидетели.
И они подтвердили мои мысли, едва лицо Уллена перекосилось от ярости, а на мою и так пылающую щеку обрушился ещё один болезненный удар.
Половина лица онемела, из-за жгучей боли я не могла остановить слёзы, перед глазами всё поплыло. Прошипев что-то нечленоразборчивое, некромант брезгливо стряхнул меня на землю.
– Что делать? – с нотками страха в голосе вопросил Диан Бирк у меня над головой, обращаясь к своему лидеру.
Тот напряженно промолчал, расхаживая из стороны в сторону и нервно дёргаясь. Его горящий от ярости и негодования взор был устремлён в землю перед ногами. Все остальные нетерпеливо ожидали решения своего командира.
И оно не заставило ждать.
Резко затормозив, Уллен рывком повернулся и воззрился на меня с высоты своего роста, брезгливо глядя на то, как я свернулась, сжимая руками горящий от удара живот. Было ужасно больно, но почему-то не страшно. Я не знаю, почему – было мне всё равно или я давно подготовилась к собственной смерти.
Уверенности в том, что останусь жива, не было. Это не Вил, эти парни и трети происходящего не знают. Не выполнив задание и испугавшись, они начали искать иное решение проблемы. Проблема, по их мнению, была одна – я. Я отчётливо видела, как эта мысль формировалась в голове главного некроманта.
Избежать наказания за невыполненное задание можно лишь сделав нечто большее. Убив меня, например.
Теренс тоже пришёл к этой мысли, а теперь окидывал меня оценивающим взглядом, прикидывая в голове все «за» и «против». Судя по его мрачному решительному взгляду, аргументов «за» было больше.
– Надо избавиться от неё, – приказал он своим товарищам, кивнув на меня.
– Как избавиться? – усомнился Диан Бирк, с испугом глядя на своего предводителя.
Уллен не стал ничего пояснять. Не сводя с меня пронзительного взгляда, он потянулся и вытащил из ножен на поясе длинный изогнутый клинок.
– Извини, Ивена, ничего личного, – произнёс он, нервно передёрнул плечами и криво улыбнулся, склоняясь надо мной.
