Текст книги "Дело влюблённого инкуба (СИ)"

Автор книги: Валентина Елисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10, о логике и прениях сторон

Секретарь стукнул молоточком по столу, требуя тишины – судьи вернулись в зал. Накир поправил мантию и обратился к Вэл:

– Защита намерена продолжить предоставление доказательств?

– Нет, ваша честь, защита готова к прению сторон.

– Прекрасно. Господин окружной прокурор, начинайте.

– Я повторю то, что уже сказал ранее: обвиняемая была на месте преступления в момент его совершения и владела оружием преступления. Все инсинуации адвоката, что ей подменили артефакт – пустые догадки, подкреплённые разве что блестящей актёрской игрой обвиняемой в зале суда. Все обстоятельства убийства совершенно прозрачны и достоверно установлены, никто кроме обвиняемой не мог нанести влюблённому инкубу роковой удар. Я выступаю с ходатайством о передаче обвиняемой высшей судебной инстанции.

Прокурор сел. Судьи (и все зрители в зале) дружно перевели взгляды на поднявшегося адвоката.

– Доктор Хэлл – эксперт высочайшего класса во всём, что связано с психологией и психопатологией, его свидетельства не стоит отметать, – выступила Вэл. – Но даже если допустить малую вероятность ошибки и предположить, что Брин Стоун сама ударила убитого инкуба ножом в грудь, то остаётся вопрос, где она взяла этот нож? По свидетельству горничной, кухонного инвентаря в спальне не имелось, да и в столовой ножей такого вида никогда не водилось.

– Нож не являлся орудием убийства, но раз адвокату так важен этот вопрос, то на него имеется простой ответ: нож обвиняемая принесла с собой, – фыркнул прокурор.

– Никто из свидетелей, видевших вечерний приезд Брин и Харриса в дом демона, не дал показаний, что в руках моей обвиняемой был длинный кухонный нож с массивной сверкающей рукояткой, – насмешливо напомнила Вэл. – Все толковали лишь об их взаимной любви и вряд ли были бы так убеждены в ней, порти картину стальной клинок в руках у девушки.

– Господи, совершенно очевидно, что обвиняемая спрятала нож под одеждой, – досадливо отмахнулся Гастингс.

– О, я бы сказала, совершенно очевидно, что вы никогда не носили узкое платье и туфли на шпильках, господин прокурор. – Потолок зала заседаний чуть не обрушился от дружного хохота, а Вэл продолжила: – Скрыть в недрах такого наряда длинный кухонный нож – задача из области фантастики, спросите любую даму из зала. Что же касается миниатюрного клатча, пристёгнутого к платью, то он в полтора раза короче ножа.

– Послушайте, инкуба убили не ножом, он не имеет отношения к преступлению, – раздражённо прорычал прокурор.

– О да, понимаю: во всех уголовных делах нож, по рукоятку вонзённый в сердце жертвы, как правило не имеет отношения к преступлению, – фыркнула Вэл, и судья-консультант обречённо вздохнул и громогласно сказал, перекрыв шум смеха множества зрителей:

– Адвокат Мэнс, прекратите доводить до инфаркта окружного прокурора! Последнее предупреждение по этому поводу, в следующий раз я всё-таки подам жалобу в Коллегию адвокатов.

– Почему по «этому же поводу»? Прокурор другой! – искренне возмутилась Вэл, усилив хохот в зале. Глаза Кэмпбелла яростно сверкнули алыми огнями, и она поспешила исправиться: – Простите, ваша честь, я не хотела выказать неуважение к суду! Однако не остаётся сомнений, что обвинение не способно объяснить появление в спальне того самого ножа, что с их подачи зафиксирован в деле в качестве доказательства.

Судьи посмотрели на прокурора, но тот угрюмо молчал, упрямо сжав губы и всем видом демонстрируя презрительное отношение к острословию адвоката. Не дождавшись возражений оппонента, Вэл продолжила:

– Более того, обвинение не объяснило и появление смертельного артефакта в руках Брин Стоун! Откуда она его взяла? Кто дал ей оружие против высшего демона? Ведь именно этот человек и является главным кукловодом в деле убийства влюблённого инкуба!

– Хватит ничем не обоснованных предположений, мисс Мэнс! – взорвался прокурор. – Очевидно, вы хотите протянуть свою трактовку событий, что артефакт Брин Стоун подменили, а на месте убийства присутствовало некое таинственное третье лицо! С чего вы предположили, что артефакт обвиняемой кто-то дал? Она – Иная, у неё высшее магическое образование. Закупив все необходимые ингредиенты, она сама смастерила оружие убийства! Эта версия куда логичней дебрей ваших диких догадок!

– Погодите, обвинение ничем не доказало, что Брин Стоун собственными руками изготовила артефакт! Вы не доказали наличия у неё соответствующих умений и ингредиентов. В материалах дела нет сведений, что она покупала в лавках реактивы и основы, что изучала соответствующие разделы книг и обращалась к ведьмам с просьбой сплести канву заклинания! По сути вы утверждаете, что она является изготовителем артефакта лишь на основании того, что она им воспользовалась!

– И это весьма логичное утверждение!

– В таком случае позвольте мне выразить своё восхищение тем мастерством, с которым вы сшили себе такой великолепный костюм! Удивительно ровные строчки и просто идеальные пропорции!

– Господи, причём тут мой костюм?! – вышел из себя прокурор. – Его шил портной!

– Но вы только сейчас уверяли: логичнее предположить, что вы сами сшили костюм, раз вы им пользуетесь! Странно лишь, что не украсили лацканы алыми сердечками...

– Господи, с чего бы украшать деловой костюм фривольными рисунками? – вздохнул прокурор, окончательно потерявший нить диалога и страшно раздражённый непрекращающимся смехом зрителей процесса.

– Но вас же не удивило, что кто-то украсил орнаментом из романтичных сердечек орудие убийства!

– Достаточно, адвокат, аналогия с костюмом исчерпана! – прорычал Брэд Кэмпбелл, пока серафим устало тёр свой высокий лоб кончиком белого крыла. – Обвинение уже высказало свою точку зрения, и суд желает выслушать окончательное заключение по делу от стороны защиты!

– Мнение защиты таково: всё преступление тщательно кем-то спланировано и продумано до мелочей. Брин Стоун убедили в том, что артефакт «Верность инкуба» существует – бедная девочка стала лёгкой жертвой для такого обмана. Её уговорили использовать уникальный шанс раз и навсегда разрешить все беды её личной жизни. Несчастная поверила в чудо и явилась к возлюбленному с артефактом в руках, твёрдо намереваясь направить любимого на праведный путь верности. Однако «чудо» сработало не так, как ею ожидалось. Убедившись, что инкуб не подаёт признаков жизни, Брин запаниковала и понеслась бегом... куда? Зачем? Очевидно, что на запланированную встречу с тем, кто дал ей артефакт – она намеревалась требовать объяснений, ещё надеясь, что возлюбленный оживёт и будет хранить ей верность. Однако в хижине никого не оказалось, и тут Брин окончательно осознала, что её вынудили убить любимого мужчину. В этот момент она звонит в полицию и кричит: «Она убила его!» имея в виду ту, что дала ей артефакт.

Собственно, в том, что касается поступков моей подзащитной, история ясна. Сложнее понять то, что происходило в спальне инкуба после её панического бегства. С одной стороны, из спальни исчезли две вещи: артефакт с тела инкуба и часть сломанной статуэтки. С другой стороны, вместо них неизвестно откуда появились две другие вещи: платок, которым кто-то осторожно наполовину стёр отпечатки пальцев, так чтобы оставить идентифицируемые следы, и нож. Рискну предположить, что платком обмотали рукоять ножа, вонзая его в грудь убитого, чтобы на ней не осталось отпечатков третьего лица и полицейские не усомнились бы, что в спальне не было никого, кроме Брин и Харриса. Обратите внимание, что в сумочке Брин при аресте имелся один платок, а зачем женщине два одинаковых платка в малюсенькой сумочке? Второй платок был утерян у калитки не Брин Стоун, а тем, кто вонзил нож в грудь инкуба – поэтому моя клиентка в опыте доктора Хэлла никак не отреагировала ни на нож, ни на платок. Это третье лицо спугнула и вынудила бежать из дома инкуба я, поскольку прибыла раньше полиции – раньше, чем рассчитывал неизвестный. Впопыхах уронив платок, он пробовал вернуться за ним – и увидел, что я нашла утерянное и сунула в карман своих джинс. Сведения об обыске в моём доме в Атланте имеются в материалах дела – неизвестный желал вернуть себе платок. Зачем? Ещё одна тайна, покрытая мраком, в этом запутанном непростом деле.

Вэл села. Судейский стол окутался заглушающей звуки дымкой – служители Фемиды желали посовещаться без лишних ушей. Удобно быть судьёй: как и стражникам, им дозволялось пользоваться в здании суда личной магией и амулетами.

.

Совещание вышло продолжительным – прокурор успел несколько раз нервно переложить папки на столе, а Тони – сжевать три пирожка и допить чай из термоса: на личного помощника Вэл всегда нападал зверский аппетит во время тревожных ожиданий судейского вердикта. В зале тоже царила мёртвая тишина, обвиняемая смотрела в одну точку прямо перед собой, окончательно отрешившись от реальности. Наконец дымка рассеялась, и серафим встал, внушительно расправил белоснежные крылья и с расстановкой заговорил:

– На предварительном слушании от обвинения требуется одно – доказать, что преступление было совершено и есть резонные основания полагать, что его совершила обвиняемая. С этой задачей обвинение справилось, и суд удовлетворяет ходатайство окружного прокурора о передаче дела в суд высшей инстанции. – Поднявшийся в зале шум решительно подавил второй судья, и Накир продолжил: – Однако суд считает своим долгом напомнить обвинению, что оно должно действовать только в интересах справедливости, так, чтобы виновные понесли наказание, но главное – чтобы не были осуждены невинные. Кроме того, суд считает нужным напомнить, что присяжные заседатели смогут осудить обвиняемую лишь в том случае, если в её полнейшей и безусловной виновности у них не будет ни малейших сомнений. В настоящий момент таковые сомнения имеются даже у суда. Суд не вправе указывать обвинению, как ему следует выполнять свою работу, но рекомендует ему тщательней проработать все обстоятельства совершённого преступления. Заседание завершено, обвиняемая остаётся под стражей, её дело передаётся в суд высшей инстанции.

Удар молоточка по столу – и долго сдерживавшиеся зрителями эмоции забурлили вскриками, ахами и восклицаниями: «Вот это поворот!», «Ну ничего себе!» и тому подобными. Репортёры городских каналов вещания, предназначенных исключительно для Иных и посвящённых, выходили в эфир прямо из зала заседаний. Журналисты опрометью кинулись к дверям, чтобы быстрее конкурентов доставить в редакции газет статью для передовицы. Вокруг столика защиты столпился народ, скрывая от Вэл сцену того, как Стив Уильямс обнимает жену и по мере того, как она что-то ласково шепчет ему на ушко, выражение лица капитана становится всё менее недовольным, обиженным и строгим.

– Вам удалось посеять сомнения в виновности Брин – это большой успех, – произнёс Марко Коста, крепко пожимая руку адвоката – Лично я полностью убеждён, что всё было именно так, как вы рассказали: Брин всегда была сентиментальной и склонной верить в чудо девочкой, уж точно не способной кого-то рассудительно убить!

– Скажите, мисс Мэнс, если бы сейчас был суд присяжных, мою дочь оправдали бы? – шёпотом спросил Картер Стоун. Его руки тряслись, а губы посинели, словно он давно не питался. Угроза казни единственной дочери будет стоить вампиру немало десятилетий жизни.

– Конечно, оправдали бы, да все, кто сидел в зале, мысленно согласились с версией Вэллери, поскольку она объясняет абсолютно всё! – с жаром заверил Тони, а Вэл ограничилась кивком. Её нервировало пристальное внимание со стороны оставшегося в зале Кэмпбелла и очень хотелось сказать пару слов капитану Уильямсу.

– Вы всё, что хотели, сумели присоединить к судебным доказательствам или как там это правильно называется? – с надеждой уточнил Картер.

– Да, вполне. Сведения о статуэтке имеются в протоколе показаний доктора Хэлла, и все подробнейшие описания его исследований добавлены к материалам дела вместе с фотографиями целой и сломанной фигурки.

– Опять не способен уловить вашу логику: почему вы так вцепились в свидетельства о платке, ноже и статуэтке? – присев на край стола защиты, озадаченно поинтересовался Марко.

– Еще с цветком упёрлись, – весело подхватила Элен Хэлл, пробравшаяся поближе вместе с мужем. – Тут явно имеется ещё один хитроумный подвох для прокурора!

– Загадок в деле хватает и без моих подвохов, – покачала головой Вэл и повысила голос, хоть демоны никогда не жаловались на плохой слух: – Смотрите, во всех действиях Брин, явно управляемой какой-то враждебной силой, прослеживается определённая цепочка, начавшаяся после выписки из кризисного центра. Два месяца назад она заказала десяток одинаковых платков с монограммами, хоть раньше никогда не делала ничего подобного. Полтора месяца назад купила приметный нож и рекомендовала встреченную в магазине продавщицу в качестве горничной в дом инкуба. Месяц назад горничная таки приступила к работе в доме Харриса, после чего сразу же в спальне появился принесённый Брин сильно пахнущий цветок, а вампиры, насколько мне известно, не любят резкие запахи. Две недели назад в той же спальне оказалась серебряная статуэтка, и только в последние дни в руки Брин отдали артефакт со смертельным заклятьем, завершив цепочку её странных покупок.

– Когда вы всё так чётко и последовательно излагаете, то впрямь кажется, что все вещи были принесены в дом с каким-то умыслом, но на самом деле чередование «нож – горничная – цветок – статуэтка» может быть чистой воды случайностью, – задумчиво произнёс Эрл Хэлл.

– Это убийство слишком продумано и хорошо организовано для случайностей, – не согласилась Вэл.

– Но какова его цель, если Брин действительно использовали «вслепую», в чём лично я тоже практически убеждён вами?

– Отличный вопрос. Вам, как мастеру города, не стоит забывать о том, что кому-то на вашей территории попал в руки опаснейший артефакт, способный поднять Иного на совершенно новый уровень силы. Возможно, на уровень выше вашего.

Окружающие Вэл слушатели дружно нахмурились, а Элен Хэлл вцепилась в руку мужа и расправила плечи, словно готовясь прямо сейчас защищать супруга от могучего монструозного врага.

– В вашем рассуждении есть одна серьёзная неувязка: забрать из артефакта запаянные в нём силы может только Брин Стоун, – напомнил доктор Хэлл.

– Хотелось бы и мне твёрдо верить в это, – пробормотала Вэл.

Она поймала пристальный взгляд Уильямса – до ушей демона её послание явно добралось целиком, до последнего слова. Капитан – упёртый и неглупый полицейский, если направить его по верному пути, он выйдет на кукловода, стоящего за всей вереницей событий. Что ни говори, а полномочий у полицейских больше, чем у адвокатов.

– Мисс Мэнс! – донёсся до неё окрик сотрудника канцелярии суда. – Заберите свои рабочие амулеты – один из них противно распищался!

– Распищался? – переспросила Вэл и ахнула, увидев, какой амулет протягивают ей: сработала сигналка, установленная в кабинете Пола Стоуна. – Чтоб меня драконы покусали! Тони, собирай все бумаги, я в отъезде!

– Вампиров своих взять не забудь! – гаркнул вослед личный помощник и вопросительно посмотрел на подступившего к нему капитана Уильямса, хмуро наблюдающего за побегом адвоката из здания суда.

– Надеюсь, ваш шеф помнит об уговоре не влипать в неприятности на моей территории? – раздражённо рыкнул капитан.

– Я тоже на это надеюсь, сэр, – с чувством заверил Тони, – но на всех других территориях такие надежды оправдывались редко.

Глава 11, об опасности пожаров и поцелуев

Отчего сработала сигналка, стало ясно ещё на подъезде к конторе Стоуна-младшего: дом пылал. Весь верхний этаж был объят пламенем, с которым безуспешно боролся прибывший по тревоге пожарный расчёт. Первые два этажа сверкали целыми окнами и распахнутыми настежь дверьми – огонь разгорелся в личных комнатах хозяина конторы, так что все его служащие успели эвакуироваться: Вэл заметила, как знакомых администраторов и охранников пожарные теснят подальше за линию заграждения. Датчики магии в руках Вэл сходили с ума, подтверждая её догадки: человеческие пожарные не справятся с огнём – дом был охвачен адским пламенем. Такой огонь не залить из брандспойтов и не засыпать песком – он будет пожирать всё на своём пути, пока не истощится питающая его магия или пока его не возьмёт под контроль демон из высших. Судя по интенсивности горения, треску каменных стен и взрывам черепицы на крыше, для укрощения огня потребуется весьма неслабый высший демон! Языки пламени заплясали в окнах второго этажа: пожар распространялся с волшебной быстротой, причём – в прямом смысле слова. Кому хозяин конторы так сильно наступил на магическую мозоль?

Резко свернув в узкий тупик, командир вампиров остановил машину.

– Если вы намерены пойти туда, мы идём с вами, – безапелляционно заявил он.

– Нет, – отрезала Вэл. – В адском пламени вампирские тела горят, как спички, бессмысленные жертвы никому не нужны. Думается, администраторы уже сообщили о происшествии нашим службам экстренного реагирования, но Пола Стоуна я не разглядела среди толпы. Если он остался внутри...

– Мы не можем позволить вам рисковать собой! – вцепился в руль глава телохранителей.

– Господи, ну какие риски на пожаре? – поморщилась Вэл, стараясь не подпрыгивать от нетерпения, как в детстве на Рождество перед раздачей подарков. Она оглядела закоулок, идущий за задней стороной горящего дома: между асфальтом и зданием стоял широкий зелёный забор густых кустов – отличное место, чтобы спрятаться. Впрочем, не то чтоб у неё была нужда прятаться при наличии вампиров в личном пользовании... – Ребята, прикройте-ка мой выход – не хотелось бы внушить пожарным подозрения, что у них галлюцинации на фоне отравления угарным газом. И давайте без выяснения, кто здесь приказы отдаёт, – в конце концов, вас всего пятеро, а я очень спешу на помощь клиенту...

– Некоторых нанимателей совершенно невозможно охранять! – в сердцах высказался командир, смотря вслед взмывшей в небо подопечной. Отблески алого пламени сверкали на её смоляной, будто отполированной чешуе, но только пятёрка вампиров видела, как крылатый зверь пикирует на карниз горящего дома и, сложив крылья, с трудом протискивается в лопнувшее от нестерпимого жара окно. Размеры окна совсем не соответствовали габаритам монстра, так что при очередном его усилии обрушилась часть стены, освободив проход. Зверь довольно взревел и исчез в языках адского пламени.

Чуткий нос таранила резкая вонь гари, плавящегося металла, резины и пластика. В какофонии звуков и смешении запахов Вэл старалась уловить крики о помощи и аромат парфюмерии полуэльфа, быстрой тенью скользя по широкому коридору третьего этажа и заглядывая во все комнаты. На искомое она наткнулась на подступах к лестнице, ведущей вниз: Пол Стоун, обмотавшись одеялом, пытался пробиться сквозь пламя, превратившее бывшую дверь в огненный заслон.

– Бесполезный номер – пламя успело перекинуться на второй этаж, – просветила Вэл полукровку, усаживаясь поближе к огоньку и довольно щуря золотисто-зелёные глазки. – О, слышите грохот? Это рухнула лестница, а сейчас посыпятся вниз и перекрытия.

Развернувшись, Пол потрясённо уставился на сидящего рядом и откровенно всем довольного зверя. На какой-то миг он счёл его плодом воспалённого воображения, отчаявшегося придумать способ спасения.

– Ты пришёл убедиться в моей гибели? – прохрипел он.

– Не пришёл, а пришла, что же касается гибели – к сожалению, смерть клиентов приносит прибыль не адвокатам, а гробовщикам.

– Ничего не понял, – прошептал Пол, утирая пот, градом катящийся по испачканному сажей лицу. – Если моя гибель вам не нужна, может, вы вынесете меня отсюда на крыльях?

– Не выйдет – пламя слишком мощное, а ты полувампир: вспыхнешь, как фитиль, пока я буду протискиваться в твои узкие окошки. Почему в жилых комнатах не установил такие же современные окна, как внизу?

– Хотел хоть немного сохранить старинный облик здания, – еле выдохнул задыхающийся финансист. Одеяло на его спине начало тлеть, и он с воплем скинул его и затоптал ногами.

– Ох уж мне эти эльфы с гипертрофированным чувством прекрасного, – вздохнул зверь. – На что только не пойдёшь ради защиты клиента! Выражение «спасительные объятья» слышал? Так давай я тебя обниму, болезный ты мой. И никогда впредь не скрывай информацию от своего адвоката!!!

Вэл подгребла клиента ближе к телу, распахнула крылья и укуталась в них с головой, как в плащ-палатку. Эх, как она любила смотреть на бушующее пламя, но сейчас надо поговорить со спасаемым, а невежливо вести беседу, не глядя на собеседника. Поэтому голову пришлось подвернуть к груди, и теперь во мраке созданного ею огнеупорного, непроницаемого кокона она смотрела в блестящие глаза прижавшегося к ней мужчины, изредка моргая собственными яркими глазами-плошками. Огонь яростно накинулся на них со всех сторон, и вторая ипостась млела от блаженства, нежась в адском пекле, чуть расстраиваясь лишь оттого, что нельзя раскинуть крылья. В свёрнутом состоянии зверя удерживал не только приказ основной ипостаси сидеть смирно, но и меркантильные соображения. Внутренняя сущность Вэл не умела мыслить в режиме предвидения отдалённых последствий, но связь между наличием живых клиентов и благоустроенной жизнью улавливала. И зверь упивался тем счастьем, что ему доступно: крайне редко выпадало ему посидеть в центре настоящего пожара, а не лёгкого костерка, которым лишь пузо согреешь. К сожалению, на пожары Иные выезжали редко, а если обычные пожарные раскопают в углях сгоревшего дома мифическое чудовище – скандал будет страшным, а штраф за нарушение секретности – ошеломительным.

Перекрытия рухнули, и на свалившуюся вниз Вэл посыпались раскалённые куски арматуры, горячие пласты штукатурки, обжигающие осколки камней. Бла-жен-ство! Это тебе не тёплый песочек и океанский прибой! Это настоящий массаж, отлично прогревающий и разминающий мышцы спины, проходящий щекоткой по крыльям... которые, увы-ыыыы, никак нельзя расправить!

Мысленно рыкнув на вторую ипостась, Вэл присмотрелась к клиенту: несколько помят и обуглен, но определённо созрел для диалога.

– Это вы, мисс Мэнс? – прошептал Пол Стоун, недоверчиво вглядываясь в плоскую чешуйчатую морду.

– Что, не похожа? – хмыкнула Вэл.

– Напротив, вас легко узнать: во второй ипостаси вы столь же прекрасны и очаровательны, как в первой. Спасибо, что пришли спасти меня. Заверяя, что буду рад нашей новой встрече, я был прав, как никогда в жизни!!!

– Очарова... хм-ммм, видно, от вампира в вас больше, чем от эльфа: только у кровопийц такие странные эстетические предпочтения. Рассказывайте, Пол, всё как есть, поскольку по нашу душу скоро явятся спасатели и как обычно всё испортят: и удовольствие понежиться в огне, и доверительную беседу. Я так понимаю, вы не ограничились передачей сестре денег?

– Отношения сестры с инкубом с самого начала вызывали во мне чувство протеста, я долго надеялся, что она найдёт в себе силы раз и навсегда покончить с этим безумным, разрушительным влечением. Их связь не приносила ей ничего, кроме боли! После того, как она ушла из кризисного центра, возникли подозрения, что сестра решилась-таки на отчаянный шаг, навсегда разрывающий порочные узы взаимной любви с инкубом. Но я до последнего не верил, что она решится разорвать их с помощью убийства! Зачем так, если есть другие варианты?!

– Действительно, Брин могла просто вволю напиться от инкуба, и её любовь прошла бы навсегда. Ни к чему убивать, да и выдумывать что-то другое ни к чему. Честно говоря, я до сих пор не сообразила, почему она не предпочла этот очевидный способ разрыва отношений. Неужели настолько ценила своё чувство к демону?

– Не так всё просто у вампиров. Чтобы воспринять любимого человека исключительно как еду, нужно буквально умирать от истощения, чтобы инстинкт насыщения и самосохранения перевесил всё остальное, все высокие чувства к нему, – возразил Пол. – К такому нападению на возлюбленного придётся долго готовиться, долго голодать и терпеть, доходя до точки невозврата. Глобальные, переломные изменения в чувствах не рождаются от пары глотков крови! Я видел, что сестра никаких голодовок не предпринимает, следовательно – не сама собирается измениться, а как-то изменить инкуба...

– Тут-то вы и занервничали.

– Ещё бы! Высший демон явно не тот, кем легко может манипулировать молоденькая вампирша! Сестре понадобились бы очень суровые методы воздействия, и всё, что приходило мне в голову, уходило далеко за грань закона.

– Вы начали следить за ней?

– Насколько это было возможно: сестра – полноценный вампир, не то, что я – серединка наполовинку, по силе и возможностям мало отличающийся от человека. Брин легко заметила бы мою слежку, а привлекать сыскное агентство я не хотел: случись что криминальное у них на глазах, они были бы обязаны поставить в известность полицию. Я следил за сестрой с крыши с помощью бинокля и увидел, куда она частенько заходит после визитов ко мне. Вы уже знаете тот дом – недавно он взорвался... при вашем непосредственном участии.

– Вы явились в тот дом после того, как сестра отнесла туда деньги?

– Угадали. Я хотел знать, что происходит! На пороге дома я столкнулся с ведьмой – она уже собиралась уходить. На мои вопросы карга ничего не ответила, лишь презрительно скривилась, обозвала никчемным полукровкой, сильно оттолкнула меня прочь, так что я свалился на землю, и улетела на метле. Боюсь, больше я вам ничего поведать не могу.

– Перед пожаром она к вам не заходила?

– Нет. Я с утра сидел у себя в гостиной, ждал сообщений в СМИ об окончании предварительного слушания и его итогах. Огонь вспыхнул внезапно, по всему периметру третьего этажа, перекрыв мне все пути выхода. Огнетушители оказались бесполезны, и я понял, что кто-то сознательно хочет спалить меня в магическом пламени. Зачем и почему – мне неизвестно.

– Вы видели настоящее лицо ведьмы, сделавшей для Брин артефакт, – веский повод устранить вас, пока вы не явились с заявлением в полицию. Ловушка во взорвавшемся доме тоже была устроена для вас, но моё вмешательство вынудило чуть изменить планы вашей ликвидации. Вы пытались узнать имя ведьмы, отыскать её в поисковых системах?

– Пытался, но её нет в официальных базах данных, – признался Пол.

– Кто бы сомневался, – вздохнула Вэл и задумалась.

– Я так и не узнал, чем закончилось предварительное слушание, – прервали её размышления.

– Как и ожидалось: передачей дела в суд высшей инстанции.

– То есть, вы ничем не помогли Брин?! Вы довели дело до суда присяжных! А если её осудят на казнь?!! Отцу всё-таки не стоило доверяться адвокату с очень малым, пятилетним опытом самостоятельной работы!

Утробно заворчав, Вэл поглубже зарылась в горы полыхающих обломков всего и вся и невозмутимо посоветовала:

– Если неопытный адвокат провалил ваше дело – не нервничайте! Не то поднимется давление и возникнет риск попасть к неопытному врачу...

Слова, совавшиеся с языка Пола Стоуна, относились к разряду тех, которые воспитанные джентльмены никогда не произносят в обществе дам! Закрыв глаза, Вэл абстрагировалась от недовольства клиента, наслаждаясь редко выпадающими минутами покоя и неги.

Окружающие её жар и стуки гибнущего в огне здания навеяли схожие воспоминания...

.

На пятую годовщину свадьбы они уехали на уединённый необитаемый остров. Он был малопригоден для проживания людей (и оттого непопулярен у туристов), но вполне подходил для двух Иных, желающих хоть ненадолго позабыть о законе секретности. Они резвились в морских волнах, парили в облаках и с азартом удили рыбу наперегонки. Вэл родилась и провела всё детство на берегу реки, страсть к рыбалке впиталась в неё с молоком матери, но и муж был рыбаком не промах. Соревнования заканчивались в пользу то одного, то другого супруга, а вечером муж задался целью наглядно доказать жене вековую истину, что с милым рай и в шалаше. Вэл было смешно смотреть, как супруг с одного удара валит на «шалаш» вековые кипарисы и намертво связывает лианами их макушки, а вот её внутренний зверь от души одобрил энтузиазм их общей половинки, потеснил в сторону глупую человеческую сущность и с азартом взялся... вить гнездо! В итоге Вэл в счастливом угаре отгрызала ветви поваленных кипарисов и пыхтела, усердно уминая их лапами в круг и раздражённо вышвыривая попадавшийся сухостой. Муж получившееся нечто (сильно смахивающее на огромную суповую тарелку) горячо одобрил и водрузил шалаш из брёвен прямо над ним. Шалаш, столь же мало похожий на настоящий, как и «гнездо» на гнездо.

Тем не менее, несмотря на причудливый вид, построенная хижина на удивление успешно выполняла своё предназначение, отлично защищая их от морского бриза и полившего к вечеру дождя. А вот гроза внесла свои коррективы: в одиноко возвышающийся на берегу высоченный шалаш ударила молния, воспламенив брёвна, и влюблённая пара вмиг оказалась окружена языками пламени. Тогда так же, как сейчас, в уши лились гул и треск погибающего в пламени сооружения, а чешую перекинувшейся Вэл обдавало жаром. Она обернулась инстинктивно, не успев осмыслить произошедшее разумом – звериная часть её сущности в тот момент оказалась шустрей человеческой. Зверушка впервые в жизни не обрадовалась огню, а разъярилась на него: она не позволит загубить своего самца в собственном, свежесвитом гнезде! Тогда она так же, как сейчас, запрятала мужчину в кокон своих крыльев и встревожено лизала его лицо, проверяя отсутствие перегрева. Муж давился хохотом, но от заботливо тыкающейся в него морды не отворачивался и сбежать не пытался. Он обнимал руками шею Вэл со сложенным шипастым воротником, ласково чмокал её в блестящий нос и с прорывающимся смехом шептал:

– Твоё неверие в мою способность защититься самостоятельно забавно и умилительно. Только ты умудряешься рассмотреть во мне существо, нуждающееся в спасении от чего бы то ни было!

Вэл кивала – человеческий разум признавал объективную реальность: муж являлся отнюдь не тем вампиром, которого может погубить природный пожар или даже магический, но зверя было не переубедить. И пока не остыли последние головёшки, её крылья не развернулись и не выпустили из плена потрясающего мужчину с пронзительными серебристо-серыми глазами...

– Простите мою неуместную горячность и невежливость, у меня сегодня крайне неудачный день. Так что всё-таки было на суде? Он длился слишком долго для простого признания Брин виновной, – прошептали возле уха пригревшейся и почти заснувшей Вэл.

Вздрогнув, она машинально крепче сжала в объятьях мужское тело, распахнула глаза и на какой-то миг ей померещилось, что она перенеслась в то далёкое прошлое... Но марево иллюзий рассеялось: глаза перед ней сменили цвет с серого на синий, а образ лица мужа превратился в лицо проблемного клиента.