Текст книги "Дело влюблённого инкуба (СИ)"

Автор книги: Валентина Елисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Перед глазами Вэл сменяли друг друга привычные картины воскресенья в мегаполисе. Подпольная контора по продаже запрещённых магических предметов должна была стоять в укромном уголке, располагаться в отдельно стоящем здании, чтобы сигнально-заградительные чары на ней не бросались в глаза праздношатающимся по улице Иным.

Свернув в пару закоулков, ответвлявшихся от широкой авеню, Вэл увидела небольшой одноэтажный домик, похожий на искомое. Здание казалось заброшенным: его стены и крышу сплошь увивал плющ, огороженный кованой оградой дворик зарос сорняками. Намёк на обитаемость дому придавали протоптанная к крыльцу тропинка и чистые стекла окон, но главная особенность обнаружилась при непосредственном приближении к зданию: вокруг него был наверчен целый рой магических сигнально-охранных заклинаний!

Крадучись обойдя по кругу ограду дома и не заметив ни одного признака жизни в нём, Вэл в задумчивости остановилась у калитки.

– Ни звонка, ни домофона нигде нет, – озвучили очевидное её телохранители.

– Естественно нет, я не их искала.

– А что тогда? – полюбопытствовали вампиры, впервые выходя за границы роли молчаливых теней.

– Знак охранной фирмы, установившей защиту. Ни металлической таблички, рассчитанной на людей, ни магического идентификационного клейма, рассчитанного на Иных – ничего. Рискну предположить, что на взлом этих щитов никакая официальная служба не отреагирует.

Вампиры переглянулись, и Вэл могла бы поклясться, что их лёгкие сомнения связаны вовсе не с этической стороной незаконного проникновения в чужой дом, а с верностью её последнего вывода. Фирма, созданная тёмной ведьмой Ядвигой Коста, всё сильнее казалась похожей не на охранное предприятие, а на частную военную компанию, наёмники которой готовы не только к самой основательной защите клиента, но и к выполнению весьма специфических его указаний. Более того, у них имелось всё необходимое снаряжение и вооружение для исполнения таких указаний, в чём у неё уже была возможность убедиться. Не удивительно, что услуги бойцов Ядвиги пользуются огромным спросом! Жаль, в Атланте нельзя нанять такой отряд, весьма полезный для адвокатов. После молчаливого обмена взглядами, командир отряда вопросительно посмотрел на Вэл и она согласно кивнула. Засверкали вспышки активированных амулетов – и защита дома пала, продержавшись куда дольше официальных охранок конторы Пола Стоуна. Выждав с десяток минут и не увидев ни бегущих к ним служителей фирмы, ни хозяев дома, телохранители выстроились в боевом порядке, обступив Вэл со всех сторон, и они всей колонной медленно двинулись к зданию.

Новые запахи, прежде блокировавшиеся защитой, окружили Вэл. Она замерла, принюхиваясь, приникла ближе к траве, проскользила к входной двери – и агрессивное рычание её зверя вырвалось наружу, вспоров тишину грозным клёкотом. Вампиры настороженно замерли, ощетинившись боевыми артефактами и выстраивая защитный магический купол. Их обоняние слабее, чем у неё, а кроме того...

– Здесь постоянно появляется очень опытная, хоть и не особо сильная ведьма, – предупредила Вэл и продолжила про себя: «Но что гораздо примечательней, её запах мне знаком: именно она без спроса наведалась в мой дом в Атланте и переворошила всю спальню. Неудивительно, что Марко не опознал запах – дамочка явно не зарегистрирована в местном ковене и занимается отнюдь не легальным бизнесом».

– Что предпринимаем?

– Заходить в дом без полицейских и ордера на обыск неразумно: так я утрачу возможность предъявить суду в качестве вещественных доказательств те улики, что там, возможно, найдутся. Но заглянуть через порог и осмотреться нам ничто не мешает, и пользы от увиденного может быть немало. Господа полицейские включат в материалы следствия лишь то, что сочтут относящимся к расследованию, а моё мнение относительно того, что относится к делу, часто отличается от их.

Командир отряда открыл скрипнувшую дверь и разрешил Вэл подойти ближе, встав бок о бок с ним. Число запахов лавинообразно возросло. Они стали концентрированней, узнаваемей, и среди сонма ароматов благовоний, зелий, свечного воска, пыли, ведьмы и нагретых солнцем деревянных панелей и пола, Вэл различила запах Брин Стоун и... её брата! А под столом у окна валялась красная, поношенная спортивная сумка, точь-в-точь как на фотографии Пола Стоуна у дверей фитнесс клуба!

Машинально шагнуть вперёд Вэл не успела: глаза резануло нестерпимо яркой вспышкой, раздался оглушительный грохот взрыва. Защитный купол над их группой осыпался искрами, и она почувствовала, как командир отряда схватил её в объятья. Ударной волной их вынесло из дома, и вампиров расшвыряло по траве, как кегли в боулинге после удачно брошенного шара. Вэл с такой силой впечатало спиной в землю, что она потеряла сознание.

.

Она пришла в себя от тревожного скуления внутреннего зверя – и почуяла солёный, густой аромат крови, заглушивший все остальные запахи вокруг. Её заливало чужой кровью! Кровью того, кто лежал поверх неё, прикрыв от осколков разлетевшегося дома. Перекличка вампиров оборвалась на имени их командира – он не продолжил ряд, неподвижно и безмолвно лёжа поверх Вэл.

– Насквозь пробита грудь, глубокая рана на шее и раскурочена спина – командиру крепко досталось на первой линии огня, – услышала она шорох подходящих и подползающих ближе вампиров. – Мисс Мэнс, как себя чувствуете?

– Со мной всё в порядке, что с вами? – Она осторожно выбралась из-под спасшего её бойца и осмотрелась.

От дома остались руины, весь двор был усыпан каменным крошевом и остатками мебели. Пострадали все, но раны на вампирах быстро затягивались, напоминая о себе лишь кровавыми потёками на лицах и одежде. Только командир отряда продолжал истекать кровью, а застрявшая в его груди деревяшка, похожая на ножку от стула, не выходила из раны. Вампир еле дышал, на губах его пузырилась алая пена. До прибытия бригады медиков он так не продержится!

– Выдёргивайте, – скомандовала Вэл вампирам, укладывая голову умирающего себе на колени.

– Нет. Так мы усилим кровотечение, и он погибнет за несколько секунд.

– Он и так погибнет через минуту, а свежая кровь усилит его регенерацию. Я много знаю о вампирах, полтора десятка лет прожила с одним из вас, и в курсе, что ударной дозой крови лечится буквально всё! – Полоснув себя клыками по запястью, Вэл прижала бьющую алую струю к губам вампира: – Пей!

– Не по правилам... питаться от клиента, – захлёбываясь её кровью, еле вымолвил командир отряда и попытался отвернуться.

Это как же их Ядвига вымуштровала?! Лучше смерть, чем нарушение правил и выволочка от начальницы?! Может, Тони ей на воспитание отправить?

– Я не твоя любимая женщина, а остальные ваши правила мне глубоко безразличны. Напишешь в рапорте, что клиент парализовал тебя ядом и принудительно напоил твоё бесчувственное тело. Пей, пока я именно так и не поступила!!!

В её запястье впились мощные клыки, по руке начало распространяться чувство онемения, действующее как обезболивающее.

«Бывший муж был прав, утверждая, что процесс питания вампира разительно отличается от процесса соблазнения, – впадая в сонное оцепенение от стремительной кровопотери, думала Вэл. – Ощущение себя едой и возлюбленной никак не перепутаешь! Прямо скажем, совершенно разные впечатления от взаимодействия с клыками кровососущего. Только бы ему хватило крови, чтобы выжить! Надо держаться в сознании, чтобы остальным не взбрело в голову оторвать нас друг от друга. Как интересно тасуется колода карт судьбы: самый страшный кошмар моих прежних снов реализовался наяву – мне всё-таки выпало спасать от смерти кровопийцу, хоть вампир не тот, что ожидалось».

– Всё, командир, хватит! – потянули спасаемого прочь от спасительницы. – Опасные для жизни раны закрылись, остановитесь! Командир, вы слышите нас?! СТОП!

– Помочь? – раздался новый голос, знакомый, хоть и не принадлежащий ни одному из телохранителей Вэл. Она силилась вспомнить, кто же следит за тем, как она кормит собой вампира, но в голове повис туман.

– Нет, я адекватен и вернул самоконтроль, – прохрипел командир отряда, аккуратно зализав ранки на запястье Вэл. – Спасибо, мисс Мэнс, за мной долг жизни.

– Тогда мы в расчёте: вы спасли меня, закрыв собой.

– Как удобно иметь в клиентах законопослушного гражданина – если бы мы вошли внутрь, от нас остались бы кровавые ошмётки, – устало усмехнулся командир, откидываясь на траву. – Магическая бомба была заложена под пол в центре комнаты – хорошо, что по вашему указанию мы встали строго на пороге!

– Законопослушные граждане остановились бы перед закрытой калиткой!!! – рявкнул прежний голос. Вэл с трудом повернула голову и узрела нереального злого капитана Стива Уильямса. – Удивляюсь, как это вы удержались от несанкционированного обыска дома!

– Вещдоки, добытые без санкции на обыск, не принимаются американскими судами, – прошептала Вэл. – Не хотела портить вам доказательную базу, капитан.

– У вас блестяще вышло её не испортить, – с непередаваемым сарказмом заверил Уильямс, выразительным жестом обводя развалины дома. – Мисс Мэнс, мы уговаривались, что вы не будете влипать в неприятности на моей территории!

– Неправда, вы посоветовали мне не встревать в неприятности, а уговора на их счёт не было! – возмутилась Вэл и по рядам полицейских и вампиров, прислушивающихся к перепалке, пронёслись смешки.

– Какого чёрта вас понесло к этому дому?!

О, капитан быстро перешёл от укоров к допросу, а она не была уверена, что полицию стоит направлять по следу Пола Стоуна и четверти миллиона его долларов. Кашлянув, она ослепительно улыбнулась и проворковала:

– Гуляла по скверам, капитан. Знаете, бывают дни, когда мне совершенно нечем заняться. Особенно часто это случается с воскресеньями.

Карие глаза Стива Уильямса сердито сверкнули.

– Вам известно, кто проживал в этом доме?

– Нет, мне не ведомы имена жильцов, капитан.

– Я не об именах спрашиваю, а о видовой принадлежности и роде их деятельности! Почему молчите? Неужели никаких предположений нет?

– Предположения к делу не приложишь, капитан, кому как не вам это знать.

– Этот район давно под подозрением у Магического Контроля – уж не сунулись ли вы в подпольную контору по производству запрещённых артефактов? Вы предположили, что именно здесь Брин Стоун приобрела артефакт, с помощью которого убила инкуба?

– Адвокат не может предполагать, что его клиент убил кого бы то ни было.

– Вам не кажется, что наша беседа не слишком-то плодотворна? – раздражённо прорычал рыжеволосый демон.

– Кажется, – похлопала ресничками Вэл, поудобней усаживаясь на траве. Не только организм вампиров способен к быстрому восстановлению – оборотней тоже нелегко сжить со свету.

– Повторяю ещё раз: какого чёрта вы взломали охранки этого дома и открыли дверь? Что вы там хотели увидеть и что в итоге увидели? – пригнулся к ней демон, выразительно оскалившись.

Повисла выжидательная тишина. У Вэл имелся наготове правильный ответ, но как же она не любила произносить эту фразу, особенно обращая её к тем детективам, к которым относилась с искренним дружеским уважением! Но что поделать, у неё связаны руки.

– Я адвокат и защищаю своих клиентов всеми доступными мне средствами. Я не обязана открывать то, что мне поверяют мои клиенты, или доводить до сведения полиции сведения, которые получены мною в частном порядке, если считаю, что их огласка может повредить моему клиенту, – твёрдо произнесла Вэл.

Лицо Уильямса застыло маской непреклонной суровости. Сложив руки на груди, он вкрадчиво напомнил:

– Закон о конфиденциальности отношений адвоката со своим доверителем не распространяется на ваших телохранителей. У них нет иммунитета от допроса в полиции. – Вэл безразлично пожала плечами, и капитан досадливо скривился: – Подстраховались, ничего важного при них не обсуждали!

– Если позволите, капитан, есть любопытная информация, – выступил вперёд молодой офицер, оборотень-гризли. – Вокруг ещё улавливается устойчивый запах той, что часто бывала в доме – он впитался в пластик ручки на калитке, в деревянную обшивку стен. Запах после взрыва еле улавливается, но он такой же, как на вещах, переданных нам детективом из Атланты.

– Вэнрайт вам не только платок Брин, но и мои вещи передал?! – гневно подскочила Вэл. Ей надо было всё пересчитать, прежде чем отправлять в стиральную машинку!

– Те, что сохранили запах побывавшей у вас ведьмы, – подтвердил Уильямс. – Капитан Вэнрайт очень переживал за вашу сохранность и желал максимально облегчить нам поиски той, что проникла в ваш дом. Такая забота офицера полиции о безопасности адвоката просто поразительна. Между вами какие-то личные взаимоотношения?

В голосе Уильямса прорезались презрительные нотки, и Вэл на миг захотелось подтвердить, что она – любовница Вэнрайта. Но как бы ни был крепок брак дракона, не стоило давать повод для грязных сплетен, которые быстро донесутся на крыльях молвы до атлантического побережья.

– Мне довелось защищать капитана в суде. Его обвинили в лжесвидетельстве, в том, что он солгал, докладывая об обстоятельствах ареста обвиняемого и обнаружения улик, – спокойно объяснила она. – Мне удалось доказать, что лгал не Вэнрайт, его оправдали.

Лица калифорнийских копов разгладились и подобрели. Залётный адвокат, влезающий в их дела и вызывающий взрывы домов в центре города – это одно, но адвокат, защитивший в суде их коллегу, обвинённого по такой постыдной для полицейского статье, – совсем другое.

– Ладно, сами во всём разберёмся, – проворчал Уильямс, но удержаться от укола не смог: – Не покидайте пока город, мисс Мэнс.

– Не переживайте, капитан, вам прекрасно известно, где я проведу весь завтрашний день, – усмехнулась Вэл, понимаясь на ноги и отряхиваясь. – Думается, я проведу его у вас на виду.

– Правильно думается. – Капитан оценил масштаб окружающих разрушений и потёр широкий подбородок. – Может, вам моих людей в охрану добавить?

– Ещё охрану?! – ахнула Вэл. – Ну уж нет, моей кровушки на всех не хватит!

Глава 8, о ноже, платке и статуэтке

Ранним утром Вэл инструктировала личного помощника, быстро проглатывая завтрак в ресторане отеля:

– Выйдешь на улицу с видом впервые попавшего в Лос-Анджелес туриста, урвавшего часок на осмотр местных достопримечательностей. Пошатаешься по центру, стараясь как можно внезапнее менять направление своего движения и ныряя в метро – утром понедельника там жуткая давка и легко оторваться от «хвоста», если его всё-таки к тебе прицепят. Через пару часов прогулки отправишься в контору Пола Стоуна – ты человек, все защитные чары пропустят тебя без препон.

– Не переживай, шеф, мне не впервой тайно пробираться в назначенное тобой место. Что передать Стоуну?

– Чтобы ни в коем случае не являлся на предварительное слушание по делу сестры! Его имя пока не фигурирует в материалах следствия и хорошо бы, чтоб оно и сегодня не всплыло. И ещё: пусть сидит в конторе, под охраной, как гвоздями прибитый! Никаких заказов еды из кафе и ресторанов! У него куча персонала, кто-нибудь может организовать ему перекусы.

– Погоди, ему стоит опасаться за свою жизнь?!

– Тони, я сильно сомневаюсь, что вчерашняя ловушка в подозрительном доме была организована для меня. Приманка из спортивной сумки с таким же успехом могла быть рассчитана на брата Брин, который напрасно не рассказал мне всей правды. И ещё одно: если к нему явятся полицейские, он должен сказать слово в слово следующее: «Я отказываюсь отвечать на вопросы и делать заявления, пока не посоветуюсь со своим адвокатом». И после пусть будет нем, как рыба!

– А кто его адвокат? – озадачился Тони, размышляя, что штатные юристы финансиста вряд ли являются специалистами по уголовному праву.

– Похоже, что я, – вздохнула Вэл, – так что поставь его в известность об этом.

.

Никогда ранее ей не доводилось видеть, чтобы вампир выглядел настолько уставшим и постаревшим, как Марко Коста, встретивший её у здания суда. Телохранители попрощались с Вэл и пожелали ей удачи, оставшись ждать её возвращения – в здания судов было запрещено проходить не только с обычным и магическим оружием, но и с личной охраной. В судах безопасность посетителей обеспечивали вооружённые боевыми артефактами стражники и судьи из Иных – именно судья нёс всю полноту ответственности за всё происходящее на его заседаниях. По этой причине представителей ИГР судили самые сильные Иные с развитыми способностями к ментальной магии, например, оборотни-василиски и высшие демоны.

– Никак не могу сообразить, чем должен был заниматься вампир последние сутки, чтобы выглядеть таким помятым к утру. Извините, что вмешиваюсь не в своё дело, но если вам нужна какая-то помощь... – Взяв паузу, Вэл с сочувствием пожала руку Марко.

– Ничего страшного, недовольство Брэда Кэмпбелла недостаточной эффективностью вашей защиты было не критично сильным, – проворчал глава клана.

– Недостаточной эффективностью?! Да меня только ваши охранники и спасли! – рассердилась Вэл.

– Командиру отряда Брэд выразил глубочайшую благодарность лично, – подтвердил Марко. – Что не отменяет факта имевшей место угрозе вашей жизни, которую я не предотвратил.

– Решительно не понимаю, причём тут вы, но ещё больше не понимаю, причём тут судья Кэмпбелл! – взорвалась Вэл. – У него нет никакого права беспокоиться о моей безопасности и предъявлять вам дикие претензии!

Лицо Марко приняло чисто мужское выражение упрямой непреклонности, без слов говорящее: «Это исключительно наше личное и сугубо мужское дело. Кто о ком вправе беспокоиться и кого привлекать к ответу, мы сами меж собой проясним». Когда Вэл видела подобное выражение у своих клиентов, то готова была скрежетать клыками от ощущения своего бессилия! Поскольку чаще всего оно возникало в тех случаях, когда клиент полностью признавал справедливость её выводов и советов, но намеревался действовать вопреки им... поскольку это «по-мужски»!

– Я провожу вас в комнату для свиданий – врач, сопровождающий Брин, разрешил визит к ней адвоката перед судом, но предупредил, что разговаривать с ней сейчас – абсолютно пустая затея, – произнёс Марко.

«В последнее время у меня участились случаи, когда я впервые вижу своих подзащитных за полчаса до начала судебного заседания по их делу. Ненормальная тенденция и хорошо бы её прервать», – размышляла Вэл. В небольшой светлой комнатке на диванчике сидела прелестная девушка-шатенка. Её мягкие светло-карие глаза смотрели вокруг с непосредственностью малого ребёнка, не осознающего ни себя, ни своего места в окружающем огромном мире. Поздоровавшись с тюремным врачом, Вэл обратилась с приветствием к Брин Стоун.

– Здравствуйте, мисс Мэнс, – мелодичным, но механическим, бесчувственным голосом откликнулась её подзащитная.

– Вы понимаете, что находитесь в здании суда и я – ваш адвокат?

– Мне сказали это.

Вэл вопросительно посмотрела на врача, и тот пояснил:

– У неё тяжелейший откат после длительной истерии, и апатия усилена действием психотропных препаратов. Она, как видите, в сознании, но не в состоянии ясно мыслить, ясно излагать что-либо и принимать волевые решения.

– Какие вопросы я могу ей задать, чтобы не вызвать нервного возбуждения или агрессии?

– В данный момент – какие угодно, её психические реакции заторможены почти до полной остановки и впоследствии она не вспомнит ваш разговор с ней. Собственно, она и заседание суда не вспомнит, но её присутствие на нём необходимо по протоколу.

– Да, мне известны статьи Кодекса, регулирующие процедуры судопроизводства. В таком состоянии, как у неё, возможно лгать в ответах?

– Сыворотку правды, действующую на Иных, ещё не изобрели, – сухо заметил врач. – И советую задавать самые простые вопросы, иначе она их не поймёт и ничего не ответит.

– Моя беседа с клиенткой должна быть конфиденциальной, – намекнула Вэл.

Врач-ведьмак оценивающе осмотрел комнату, укрытую множеством чар, блокирующих любые проникновения изнутри и извне, и хрупкую фигурку адвоката:

– Вероятность впадения пациентки в буйство крайне мала, но на всякий случай напоминаю, что агрессивный вампир выцедит из вас всю кровь за пять минут, если, конечно, не оторвёт вам голову, ускорив кровопотерю.

– Увы, я давно вышла из того возраста, когда особи моего вида боятся молодых вампиров. Если бы глава клана хоть каплю опасался, что я не справлюсь с Брин, он бы не привёл меня к ней. – Оставшись наедине с клиенткой, Вэл ласково коснулась её руки и спросила: – Вы знаете, в чём вас обвиняют?

– Да. В убийстве.

– Вы убили кого-то?

– Нет.

– Отчего умер ваш возлюбленный?

– Она убила его.

– Она – это кто?

– Она.

– Вы знаете её имя?

– Нет.

– Это ведьма?

Брин не ответила, смотря на неё остекленевшими глазами. Видимо, вопрос был слишком сложным для её подавленного лекарствами рассудка.

– Она дала вам артефакт?

– Да.

– Какой артефакт? Для чего он был нужен? – затаила дыхание Вэл.

– Он был нужен, – эхом откликнулась Брин.

– Для чего нужен? Какой он должен был дать результат?

– Он был нужен.

Последовательности всех дальнейших вопросов упиралась в такие же тупики. Врач прав: разговаривать сейчас с клиенткой было абсолютно бессмысленной затеей.

Тони, уже сидевший за столиком защиты к моменту прихода своего шефа, таинственно кивнул, подтверждая, что выполнил поручение. Он, как и Вэл, сдал рабочие амулеты в канцелярию суда (в том числе – звукозаглушающие) и не рисковал произносить вслух информацию, не предназначенную для посторонних ушей. В переполненный зал ввели обвиняемую, по-прежнему сопровождаемую тюремным врачом. Прозвучал привычный призыв: «Встать, суд идёт!» Зрители всколыхнулись плотными рядами, и ощущаемая в зале плотная аура множества Иных на краткий миг проявилась физическим давлением – воздух словно уплотнился и стал вязким, сковывая движения и подавляя. Да, нечасто в замкнутом помещении собирается столько монстров. И нечасто на предварительном слушании нет нужды беспокоиться о законе секретности – в толпе не было никого из непосвящённых. Данным обстоятельством воспользовались некоторые из присутствующих: двое стражников суда расположились у столов защиты и обвинения в звериной ипостаси драконов, а судья Накир распустил за спиной белоснежные полотнища крыльев. При таком образе ему, на вкус Вэл, не хватало огненного меча в руках, но и без карающего клинка судьи процесс, как и ожидалось, выходил красочный. Сплошь чёрное одеяние Брэда Кэмпбелла оттеняло белый наряд серафима, и даже секретарь суда нервно сглотнул при виде величественной парочки, шествующей к подиуму. Обвиняемая застыла, как парализованная, взирая на светлого и тёмного «ангелов», явившихся по её душу.

«Умеют некоторые произвести первое впечатление, не отнять. Хорошо хоть секретарь не оговорился: «Падите ниц, они явились!», – усмехнулась про себя Вэл, резко отворачиваясь от знакомой широкоплечей фигуры Кэмпбелла. Зря она не подала прошение, чтоб её дела никогда не отдавали ему на рассмотрение!

– Слушается дело. Народ против Брин Стоун, – объявил судья Накир. – Народ представляет Роберт Гастингс, окружной прокурор. Защита представлена адвокатом Вэллери Мэнс. Стороны готовы начать предварительное слушание дела?

– Народ готов.

– Защита готова.

– Отлично, тогда начнём. Я обратил внимание, что данный судебный процесс привлёк пристальное внимание сообщества ИГР. Я призываю присутствующих соблюдать полную тишину в зале суда и все эмоции держать под контролем. Нарушители порядка будут немедленно выдворены из зала! Господин окружной прокурор, приступайте к обвинению.

Гастингс так осторожно начал дело, что не приходилось сомневаться: он успел навести справки об адвокате с востока и, возможно, позвонить коллеге из Атланты, чтобы получить характеристику от первого лица. Вызванный им топограф так подробно объяснял по картам местоположение коттеджа Харриса и расположение комнат в его доме, что судья Накир вмешался в дачу показаний, заверив прокурора, что суд способен разобраться в картах самостоятельно. Вэл отказалась от перекрёстного допроса первого свидетеля, и присягу принял тот оборотень-росомаха, что держал на прицеле Вэл в спальне убитого инкуба. Сержант рассказал, что его отряд направили в дом демона после поступившего сообщения о совершённом преступлении, где и обнаружили убитого хозяина дома. Он подробно описал встречу с Вэл, расположение тела убитого и состояние спальни, а прокурор попутно присоединял к материалам дела фотографии и показания копов-оборотней о запахах в спальне. Вэл не протестовала, внимательно рассматривая те снимки, что обвинение сочло нужным предъявить в качестве доказательств.

– Перекрёстный допрос, адвокат? – учтиво обратился к ней Гастингс.

– Да, спасибо. Офицер, в спальне имелась мусорная корзина – вы исследовали её содержимое?

– Нечего было исследовать – корзина была абсолютно пуста.

– На полу комнаты вы не находили каких-либо непонятных серебряных предметов?

– Нет, мэм, – удивился росомаха. – Если не считать разбросанной по ковру одежды, комната была аккуратно прибрана, нигде ничего не валялось, всё стояло на своих местах. Никаких брошенных серебряных предметов мы вообще нигде не находили: ни у дома, ни на пути бегства обвиняемой.

– Вы не можете утверждать, что моя подзащитная «бежала» – она всего лишь быстро покинула дом Харриса и оставалась там, откуда позвонила в полицию, не усложняя задачу своего нахождения. Вы указали, что в самой спальне и у порога отчётливо ощущались запахи трёх людей, помимо потерпевшего: мой, моей подзащитной и горничной, работающей в доме.

– Совершенно верно, мэм.

– Вы не учуяли в спальне сильного аромата цветов?

– Цветов? – растерялся свидетель. – Запах цветов был, но меня же спрашивают о людях!

– Я спрашиваю вас о запахе цветов – он был?

– Да, мэм. В спальне имелся густой аромат того цветка, что стоял у окна.

– Вы узнаёте его на фотографии? – Протянув фото, сделанное ею в спальне инкуба, Вэл получила утвердительный ответ. – Это олеандр, ядовитое растение. Прошу присоединить фото к материалам дела.

– Основание? – нахмурился судья Накир.

– Запах этого растения настолько стоек и насыщен, что используется в парфюмерии, и он вполне способен заглушить собой слабые запахи.

– Не в данном случае, ваша честь! – подскочил окружной прокурор. – Мы провели точнейший анализ воздуха в комнате и готовы доказать, что неопознанных запахов в спальне не имелось!

– Пока вы этого не доказали, – заметила Вэл.

– Это позже докажут показания экспертов! Цветок в спальне не имеет отношения к делу!

– А мои эксперты докажут обратное, – улыбнулась Вэл. – Ваша честь, защита настаивает, что для внесения большей ясности в показания следующих свидетелей суду важно знать о факте наличия в спальне яркого заметного цветка.

– Хорошо, просьба защиты удовлетворяется.

Прокурор вызвал горничную Хло, и та, запинаясь и нервничая, рассказала, как обнаружила в спальне мёртвого хозяина и так перепугалась, что бросилась бежать, куда глаза глядят. В своём сбивчивом рассказе она несколько раз подчеркнула, что не переступала порога спальни – похоже, прокурорские ребята тщательно проинструктировали её относительно данного момента.

– Вы осознавали, что нарушаете закон, не сообщая в полицию о совершённом преступлении? – спросила Вэл.

– Нет, тогда я слишком испугалась и ничего не соображала.

– Когда вы в последний раз заглядывали в хозяйскую спальню, не считая того утра, когда обнаружили в ней мёртвого хозяина?

– В субботу днём: я прибиралась в ней в отсутствие мистера Харриса.

– Нож, фигурирующий в деле в качестве доказательства, в комнате видели?

– Нет. Что ножу делать в спальне?!

– То есть, вы не могли бы не заметить его, если б он лежал на полке, на подоконнике, под кроватью?

– В субботу я переворачиваю даже матрас, так что никакого ножа в спальне точно не имелось, – заверила Хло.

– Хорошо, спасибо. Вот фотография из материалов дела. Рядом с кроватью, на которой вы видите тело убитого, находится тумбочка с серебряной статуэткой. Ничего странного не замечаете?

– Ой, у статуэтки верхушка отколота! Она изображала нечто вроде букета, а на фото лишь полусломанные лепестки вниз висят, а раньше они были подняты вверх все до единого.

– В субботу днём статуэтка была цела?

– Конечно! Я пыль с неё смахивала. Не представляю, кто бы мог сломать её: мистер Харрис всю субботу отсутствовал, а в его спальне бываю только я.

– Ну, в доме имеются слуги и помимо вас.

– Да, но уборка спален не входит в круг их обязанностей, они никогда туда не заглядывают.

– Спасибо. Ваша честь, прошу доставить в здание суда и присоединить к материалам дела разбитую статуэтку.

– Может, присоединим сразу всё, что нашлось в спальне Харриса? – с сарказмом предложил прокурор. – Там не так уж много предметов – не больше тысячи наименований.

– Прошение защиты отклонено – суд не видит оснований для внесения статуэтки в вещественные доказательства по делу. Суд оставляет за собой право изменить своё решение, если позже адвокат серьёзно обоснует эту просьбу.

.

Следующим на свидетельское место поднялся судмедэксперт Джейк Миллер и поведал всё то, что уже обсуждал с Вэл в полицейском морге. От перекрёстного допроса этого свидетеля она отказалась и не опротестовала присоединение к делу материалов судебно-медицинской экспертизы. Затем эксперты-криминалисты дали показания об отпечатках пальцев в спальне и на рукоятке ножа, а также о найденном на рукоятке микроскопическом элементе белой хлопковой нити. Прокурор тут же предъявил суду платочек, найденный Вэл у дома инкуба, и разразился патетической историей тернистого пути его обретения полицией. Исторгнув из своих уст тонну сарказма, прокурор всё-таки сумел удержаться от прямых обвинений в сторону адвоката обвиняемой, и вызвал свидетеля, видевшего, как Вэл подошла к калитке и подобрала платок.

– Вы чётко рассмотрели в моих руках именно тот платок, что обвинение намерено счесть вещественным доказательством? – обратилась Вэл к низшей демонице, проживающей вблизи от коттеджного посёлка Харриса и совершавшей утреннюю пробежку вдоль обочины дороги как раз утром прошлого воскресенья.

– Нет, конечно, я бежала слишком далеко, поэтому видела лишь, что вы нагнулись и подняли с земли небольшой белый предмет.

– Это мог быть клочок бумаги? Бумажная салфетка?

– Да, вполне.

– Вы сами, адвокат Мэнс, признались капитану Вэнрайту, что подняли именно платок! – вмешался окружной прокурор.

– Вы не можете ссылаться на капитана Вэнрайта – это показания с чужих слов, – возразила Вэл. – Более того, даже вызвав в суд самого капитана, вы всё равно вынудите его давать показания с чужих слов – моих.

– О, я прекрасно осознаю, как ловко вы создали мне дилемму с этим платком: вы единственный человек, кто может дать показания от первого лица о нахождении платочка, но я не могу вызвать адвоката свидетельствовать против её подзащитной! Прекрасный трюк, мисс Мэнс, складывается впечатление, что вы явились в дом убитого отнюдь не случайно и уже тогда прекрасно знали, кого будете защищать в суде. Я так понимаю, вы возражаете против присоединения платка к материалам дела?