Текст книги "Дело влюблённого инкуба (СИ)"

Автор книги: Валентина Елисеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22, о дружеской поддержке

С каждым её визитом в Лос-Анджелес делегация провожающих в аэропорту становилась всё многочисленней. Складывалось впечатление, Иные мегаполиса желают самолично убедиться, что неугомонная адвокат покинула их пенаты. Помимо всех трёх Стоунов, Марко с супругой и мастера города с женой, на взлётное поле явилось ещё и семейство Уильямсов в полном составе. Демон Стив, держащий на руках подвижную малышку-дочь, представил Вэл своего старшего сына:

– Джеймс Уильямс, студент последнего курса юридического факультета. Когда городское сообщество ИГР потрясла история убийства влюблённого инкуба, сын авторитетно заявил, что на свете нет такого адвоката, который смог бы вытащить Брин Стоун из камеры смертников. После вчерашних событий вы стали его кумиром и путеводной звездой, мисс Мэнс. Пройдёт десяток лет – и в Лос-Анджелесе появится первый в мире прокурор, не считающий вас карой небесной.

– Рад познакомиться, мисс Мэнс! – с жаром пожал ей руку юный красавец, по видовой принадлежности пошедший в отца. – Но уже не уверен, что выберу специализацию государственного обвинителя – отныне меня сжигает желание пойти в адвокатуру.

Бедный капитан так вздрогнул и закашлялся, что Маргарет Уильямс сочла за лучшее забрать дочь в свои руки.

– Одумайся, сынок! – воззвал демон к любимому чаду.

– Адвокат – одна из самых нужных и престижных юридических профессий. – Чадо стояло на своём.

– У тебя не выйдет стать известным адвокатом – ты не умеешь делать две базовые вещи в адвокатском мастерстве, – категорично заявил капитан.

– И что конкретно я не умею делать, по-твоему? – оскорбился юный демон.

– Пугать своим приездом всех копов города и доводить до инфаркта окружных прокуроров!

Под общий смех оборотень-акула Маргарет лукаво подмигнула Вэл:

– Приглашайте меня на ваши заседания – всегда рада выступить для вас свидетельницей. Если вдруг вам потребуется обследовать дно морское или поднять из глубин затонувшие вещдоки – обращайтесь!

– И наше приглашение на обед остаётся в силе, – напомнила Элен Хэлл. – Надеюсь, ваш следующий визит в наш город будет более продолжительным!

Выражение лица капитана Уильямса явственно говорило о том, что его надежды прямо противоположны, но он нашёл в себе силы попрощаться с Вэл не менее дружелюбно и учтиво, чем все остальные провожающие. Оставалось надеяться, её рейс не отменят из-за того, что окружной прокурор Атланты велел запретить посадку в аэропорту всех бортов из Лос-Анджелеса.

.

Сидя субботним погожим вечерком на веранде её дома, Тони с фырканьем читал свежую прессу:

– Локальный смерч, сформировавшийся в зоне атмосферной аномалии, привёл к сильным разрушениям на Вествудском захоронении в Лос-Анджелесе. Кладбище закрыто для посещений вплоть до завершения восстановительных работ. И я бы добавил: «вплоть до окончания работы следствия», но людям не положено знать, что у "локального смерча" имелись вполне конкретное имя и лицо. Так и хочется посоветовать всем непосвящённым: когда вам скармливают очередную порцию несусветной чепухи, не тратьте своё драгоценное время на осмысление и уточнения – глотайте, не пережёвывая!

Под разглагольствования личного помощника, откровенно счастливого, что его шеф выбралась из передряги живой и здоровой, Вэл ждала прихода подруг и вспоминала вчерашнюю встречу с Адамом Хоупом в тюремной комнате для свиданий. Эту встречу ей перед отлётом организовал капитан Уильямс, сгорающий от любопытства, что же такое она хочет узнать у арестованного, если в деле инкуба никаких неясностей уже не осталось. Мелодичная трель звонка телефона оборвала воспоминания и переключила её на эмоциональный монолог матери, содержавший несколько базисных положений. Первое из них – любящие своих родителей дочери никогда не ввязываются в смертельно опасные поединки! Второе – приличные адвокаты не занимаются задержанием сверхсильных злоумышленников и вообще задержаниями не занимаются! Третье – почему мать с отцом должны узнавать такие новости не лично от дочери, а от болтливых соседей?! Четвёртое – когда она наконец-то явится в родительский дом?

Сто раз извинившись и заверив, что вот-вот собиралась ей звонить, но она её опередила, Вэл удалось умаслить мать нерушимой клятвой приехать к ним на следующие выходные. От дальнейших опрометчивых клятв её уберег ещё один звонок – на этот раз во входную дверь. Попрощавшись с родительницей, Вэл отправилась встречать подруг. Кэт явилась с мужем и аж тремя бутылками любимого виски, Сью – с крепко спящим питоном и огромным тортом, украшенным дюжиной масляных розочек.

– Празднуем очередную победу Добра над Злом! – возвестила некромант. – Даже мой праведный Питер готов выпить по такому поводу! Тони, бросай газеты – в них нет имён настоящих героев, эти имена скрыты завесой закона секретности. Так что прекращай читать наукообразную чепуху, придуманную специалистами по связям с общественностью, и тащи бокалы!

Весёлое празднование завершилось за полночь, когда представители сильного пола позорно сдались убойной дозе алкоголя и заснули в плетёных креслах на веранде. Представительницы слабого пола проявили большую выдержку: укутав пледами храпящих мужчин, они переместились с веранды на диван гостиной и от смеха, поздравлений и тостов перешли к серьёзному разговору. Начало этого очень важного разговора вышло стереотипным:

– Ты меня уважаешь? – сурово вопросила Кэтрин, для пущей внушительности укоризненно покачивая пальчиком перед носом подруги-адвоката. Вэл со вздохом согласилась, что уважение имеет место быть, уныло предвидя продолжение, которое не преминуло последовать: – Тогда почему я совершенно случайно обнаруживаю, что между тобой и Кэмпбеллом существуют глубоко личные отношения явно романтического толка?! И не надо врать, что ты защищала его в бою, рискуя своей жизнью, таскала его в объятьях по небу, рыдала над его ранами и пыталась напоить своей кровью исключительно из чувства уважения! И что он тебя за ручку держал, от крови отказывался и трепетно в глаза заглядывал только из признательности за проявленную заботу!

– Даже от крови отказывался? – ахнула Сью, а её питон недоверчиво приподнял голову с плеча хозяйки.

– Находясь при смерти, отказывался! – веско уточнила Кэтрин, вздёрнув пальчик вверх. – Наш ледяной судья до безумия влюблён в нашу подругу!

– Протестую, это самовольный вывод, – вяло возмутилась Вэл.

– А наша подруга до потери пульса влюблена в судью, – продолжила некромант.

– Протест тот же. – Вэл потянулась за добавкой виски: в последней бутылке ещё плескалась на дне янтарная жидкость.

– Сью, нам нет надобности рыскать в поисках Мужчины Мечты для нашей подруги – надо просто разобраться, что в их отношениях пошло не так, – открыла совещание некромант.

– Наверное, он сильно похож на твоего бывшего парня, да? – с жалостью предположила проницательная ведьмочка.

– Да. Прямо один в один, – угрюмо подтвердила Вэл, тщетно пытаясь долить из бутылки то, что в ней уже закончилось.

– Но ты же должна отдавать себе отчёт, что это совершенно другой мужчина! Он не виновен в грехах твоего бывшего! Да судья у нас святее ангелов! – возопила Кэтрин, вздевая руки вверх, словно призывая Небеса в свидетели верности своих слов. Оценила каменно-непроницаемое выражение лица адвоката и с чертыханием заметила: – К концу двадцать первого века осталось мало неизлечимых болезней и глупость – одна из них.

– И любовь, – мечтательно вздохнула Сью, перекладывая уставшего питона со своих плеч на мягкую спинку дивана.

– Нет, любовь вполне успешно лечится браком. В самом запущенном случае хватает пары десятков лет лечения для полного искоренения болезни, исключений немного, – холодно опровергла Вэл.

Подруги помолчали, переглянулись, и Кэтрин глубокомысленно изрекла, обращаясь сугубо к ведьмочке:

– Самое трудноискоренимое заболевание – это цинизм, Сью. Как большинство болезней, он обычно развивается с возрастом, но исключения встречаются. Слушай, Вэл, если ты так безнадёжно против Кэмпбелла и он так сильно напоминает тебе о горьком прошлом, то почему не подашь прошения, чтобы его не назначали на твои дела?

– Это было бы проявлением слабости.

– То есть, ты думала об этом, – кивнула Кэтрин. – И ты ещё утверждаешь, что твои былые отношения завершились раз и навсегда!

– Да, утверждаю. Мой бывший для меня – обычный знакомый. Я научилась воспринимать его как постороннего мужчину, не имеющего к моей личной жизни никакого отношения, на этом всё.

Сколько раз она повторила себе эту фразу за последние годы? Что-то поговорка «Притворяйся, пока это не станет правдой», упорно застревает на запятой! Особенно сильно она стала застревать на ней после боя с новоявленным гибридом и беседы в тюрьме с папашей этого гибрида...

– Угу, – вздохнула Кэтрин, не подозревая, какие страсти, горькие сомнения и не заливаемые никаким спиртным безумные надежды бушуют сейчас в душе адвоката. – И ты свято веришь, что твой зверь сможет признать другую пару. Как он её признает, если ты сама, человек, шарахаешься от самых идеальных кандидатов в спутники жизни?! Вот уж действительно, некоторые душевные раны люди хоронят так глубоко, что сами верят в их полное излечение.

– И не замечают, как их собственные поступки противоречат их заявлениям, – подхватила Сью, не умеющая излагать свои мысли так же красиво, как некромант, но столь же горячо желающая помочь подруге. Сосредоточиться только на беседе ей мешал фамильяр. Питон решительно не желал засыпать на ночь не в собственном благоустроенном террариуме, лез на руки хозяйки, что при его солидном весе доставляло хрупкой ведьмочке некоторые неудобства. Уговоры улечься на широкой подушке не действовали – это была не подушка Фиппи, и змей раскапризничался вовсю. – Девочки, пора мне домой, – сдалась Сью и вызвала такси.

Вся троица вышла на дорогу, и ведьмочку усадили в подъехавшую машину. Посмотрев вослед удаляющимся огням фар, очень задумчивая некромант развернулась к стоящей рядом подруге.

– Ты никаких великих секретов от нас не утаила, дорогая? Уж больно односложны твои ответы на вопросы о прошлом – будто и лгать не хочешь, и лишнего сболтнуть боишься. А ещё припоминается, что судья перевёлся в наш город где-то спустя полгода после того, как в Атланте поселилась ты. Примечательно, что о его прошлой личной жизни тоже практически ничего (и никому!) не известно, будто и не было этой личной жизни вовсе или... будто группа глобальной зачистки поработала.

– Ничего примечательного, большинство высокопоставленных Иных стараются не афишировать свои личные отношения, тем более – прошлые. Вам с Питером в какой комнате постелить? Твоего благоверного я доставлю в спальню через окно и приземлю на кровать так аккуратно, что он даже не проснётся.

– М-да, всё как всегда...

– Да, как всегда, ни одной царапины когтем не оставлю.

– Я не о царапинах, а о ловком уходе от темы. Ладно, в самом деле поздно уже, пошли спать укладываться.

.

В доме затихло. Лежа в постели, заложив руки за голову и уставившись в потолок, Вэл вернулась к тем воспоминаниям, течение которых прервалось с приходом гостей.

– Меня мучает любопытство, что вы хотите узнать у ведьмака после того, как он во всём признался, горничная Хло всё подтвердила про нож, а дело влюблённого инкуба полностью и окончательно прояснилось, – сказал капитан Уильямс, провожая её утром в тюремную комнату для свиданий.

– Не полностью, капитан: вы забыли про изменение запахов.

– Так всё объяснила супруга мастера!

– Меня интересует не вопрос «как», а вопрос «зачем». Помните, привидение мамочки Марты упомянуло, что к моменту её знакомства с Хоупом тот был известным изготовителем ведьминских зелий и успешным дельцом чёрного рынка магии? Хотелось бы знать, в чём секрет его успешности – не на поддельных ли запахах специализировался этот малый? Раз ведьмак так уверенно и просто менял запахи для осуществления задумок дочери, у него явно имелся немалый опыт подобных маго-химических экспериментов. Это косвенно подтверждается рассказом его матери о любви сына к химии в школьные годы, а как заметил ваш мастер: достаточно и одного учёного, чтобы перевернуть весь мир Иных.

Капитан встал столбом и воззрился на неё, как на восьмое чудо света:

– Вы сговорились с судьёй Кэмпбеллом, что ли?! Он приходил пару часов назад с такой же просьбой побеседовать с арестованным и с таким же объяснением своего интереса!

Сердце Вэл заполошно забилось, кровь бросилась в лицо. Судья тоже приходил узнавать, нет ли возможности подделать запах, который обманет нюх и вампира и оборотня?!! Нет, она не собирается делать преждевременных выводов! Она просто собирает важную информацию, которая может оказаться ключом к разгадке в других, будущих делах её клиентов! Однако в горле пересохло, на восклицание капитана она смогла отреагировать лишь нарочито безразличным пожатием плеч. И спустя четверть часа старалась смотреть в холодные глаза преступника без веры в великое чудо. Честно сказать, подавить веру в чудо оказалось одной из сложнейших задач в её жизни!

– Вам часто доводилось создавать подменные запахи? – спросила она.

– Скажу вам то же, что и монструозному судье: я отказываюсь отвечать.

– На каком основании отказываетесь?

– На основании того, что ответ может быть вменён мне в вину, – ухмыльнулся Хоуп.

– Вам и без того грозит смертная казнь.

– А бизнес пусть останется, я не испорчу малину своим парням и девочкам, десятилетия трудившимся в моей тайной лаборатории. Тем более не испорчу её сейчас, когда нам перепало крупное, очень крупное дельце, открывающее большие перспективы, – гадко ухмыльнулся негодяй. – И не пытайтесь меня устрашить: это не удалось могущественному гибриду, не удастся и вам. Мне нечего терять, никто не отменит мою казнь из-за сотрудничества со следствием по другим эпизодам моей подпольной карьеры.

– Если ваше сотрудничество поможет раскрытию других тяжких преступлений, я попытаюсь организовать вам сделку с прокурором.

Чёрт, она бы правда попыталась! И взяла бы в клиенты этого заядлого мерзавца, лишь бы выяснить, насколько правдоподобную инсценировку с обличающими запахами позволяют устроить современные маго-научные технологии!

– Крупному незаконному бизнесу не выгодно светиться в громких тяжких преступлениях. Наш девиз: «Меньше шума – больше денег». К чему влезать в заказные убийства, если в политической сфере крутится куда больше наличных деньжат? – гадко оскалился Хоуп.

– В политической? – хрипло переспросила Вэл. – Вы организовывали подставы политикам из Иных?!

– Не понимаю, о чём вы, адвокат, – издевательским, наигранно скучающим тоном протянул ведьмак, и Вэл еле удержалась от того, чтоб протаранить разделяющее их бронированное и магически зачарованное стекло. – И так, к слову: вы же понимаете, что как только мои ведьмочки доделают последний заказ, они обязательно отомстят всем виновникам моего ареста? Прощайте, мисс адвокат. Эй, надзиратель, мне надоело болтать с этой дамочкой, веди меня обратно в камеру!

Зло стукнув ни в чём не повинную подушку, Вэл перевернулась на бок. Чтоб ведьмаку в аду гореть! Слишком самонадеянно рассчитывать на то, что ей удастся отыскать подпольную лабораторию, которую десятилетиями не могут накрыть ни полиция, ни Магический Контроль. Как бы выйти на тех ведьм-нелегалок, что промышляют на чёрном рынке, находя применение самым разным ложным запахам? И чем ещё, кроме запахов, они занимаются? Политика – мутное море, глубоко-глубоко хоронящее свои неприглядные тайны...

«Он тогда отказался от участия в выборах в Сенат. Почему я пять лет назад об этом не задумалась? Мне в голову не пришло, что это может быть как-то связано с... Впрочем, связано – не связано, какая разница?! Факт-то остаётся налицо... Или нет? Чёрт, какого дьявола я тогда отказалась выслушать его показания?! И есть ли смысл выслушивать их сейчас?» – Сердце так сжало застарелой болью, что стало трудно дышать. Хватит ли ей духа выслушать такого свидетеля по такому делу? Делу настолько глубоко личному, настолько болезненному, что при одном воспоминании о прошлом хочется свернуться в клубок и безмолвно умереть от горя. Она стала уже достаточно сильной и взрослой? Ведь очевидно, что ей нечего мечтать о новых отношениях, пока она не разберётся в причинах бед прошлого и не закроет дверь в него раз и навсегда.

Тихо завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон, и Вэл непроизвольно вздрогнула: кто звонит ей в неурочный час?! Неужели... Додумать она не успела: рука уже ухватилась за мобильный, а на экране высветилось имя Дона Шепарда. С разочарованным вздохом она ответила на вызов:

– Что неладно в нашем королевстве?

– Так и думал, что ты ещё не спишь.

– Ну да, какой сон в третьем часу ночи, – съязвила Вэл. – Что у тебя?

– Гоблины у меня! Тебе хорошо: у тебя всё Мировое Зло уже упокоено, все злодеи арестованы, все клиенты оправданы, а судьба преданных друзей тебя не заботит.

– У каждого свой крест, – философски пожала плечами Вэл, размышляя, что проблемы эльфа – сущая мелочь в сравнении с её собственными.

– У тебя-то никаких забот при таких-то гонорарах!

– Всё-то ты ведаешь, – меланхолично откликнулась Вэл. – Но насчёт отсутствия проблем ты не прав, просто я не имею обыкновения плакаться в жилетку. Мудрость уменьшает жалобы, но не страдания.

– Слушай, а это точно ты? – вдруг усомнился эльф. – Какое-то странное у тебя сегодня настроение... не боевое...

– Третий час ночи, Дон!!! И это первая спокойная ночь после тяжёлой недели, кровавой драки, выматывающих затяжных заседаний и долгих перелётов с одного края континента на другой! – рявкнула Вэл. – Какой тебе нужен боевой настрой?!

– Уф, всё-таки ты. Так возьмёшься за дело гоблинов? Пока ты в Калифорнии прохлаждалась, наши копы арестовали вождя их племени, проживающего в пещерах Аппалачей у Атланты. Его обвиняют в том, что он возглавляет банду, грабящую банки.

– Почему об одном ограбленном банке ты говоришь во множественном числе?

– Потому что их уже два, – хмуро известил эльф.

– Тогда с твоего клиента – владельца первого банка – уже должны снять подозрения: он же не мог отключить сигнализацию во втором, не принадлежащем ему банке?

– С клиента подозрения сняты, проблема в другом...

– Дон, не тяни, моя феноменальная догадливость глубоко заснула где-то три часа назад и до утра просила не будить!

– Арестованный копами вождь племени – отец моей девушки, – после паузы признался владелец сыскной конторы.

– А-ааа, всё-таки девушки?! – подскочила на постели Вэл.

– Да, но я ввожу строжайший запрет на комментарии! Так возьмёшься выручить из беды моего... э-эээ....

– Будущего тестя? – любезно подсказала Вэл и рассмеялась на тихую, беззлобную ругань смирившегося эльфа. Настроение у неё подскочило вверх, как рейтинг адвокатской конторы после успешно завершённого громкого дела. – Уговорил, в понедельник жду тебя в своей конторе, а размеры моих гонораров известны тебе лучше, чем мне.

...

Дорогие читатели, вы уже догадались, какое новое запутанное дело будет расследовать Вэл – это дело об ограблении банков. Как и всегда, оно будет у неё не единственным: то прибежит сильная ведьма, из сейфа которой исчез смертельный яд, то непосвящённый человек, у которого украли прах любимого батюшки, то известный хирург... Но с новыми историями мы начнём знакомиться с понедельника! А дальше идёт эпилог, расставляющий все точки над «i»

Искренне Ваша, Валентина.

ЭПИЛОГ

Симпатичный молодой дракон страшно обрадовался строгому предупреждению и штрафу в семь тысяч долларов, и рассыпался в благодарностях адвокату.

– Благодарите Высшие Силы, что никто не пострадал, – перебила его Вэл. – Если бы устроенный вами пожар не ограничился спалённым занавесом арены цирка, решение было бы совсем другим. Вы совершили серьёзное правонарушение, умолчав при приёме на работу, что у вас с детства имеются трудности с контролем направления огня.

– Если бы я сообщил об этом, меня бы не взяли в шоу огненных факиров, – робко заметил клиент.

– Совершенно верно, и вы бы не подвергли риску жизнь и здоровье зрителей, – сурово припечатала Вэл. – Думать надо не только о собственной великой мечте стать цирковым артистом! Я к тому, что никогда впредь вам не следует устраивать трюки с огнём перед людьми.

– Я не совсем шальной, мисс Мэнс, я всё осознал и выводы сделал! Я решил не выступать больше в шоу, а пойти в наш сталелитейный цех – там важна мощь огня, а не сверхточный прицел.

– Верное решение, – одобрительно улыбнулась Вэл парнишке.

Наложив на папку с делом юного дракона гриф «Завершено», она убрала его на полку архива и повернулась к вошедшему в кабинет личному помощнику, собираясь узнать, кто следующий в очереди на приём. Однако потрясённое выражение лица Тони напомнило ей об уговоре с Шепардом, и она успокаивающе произнесла, предположив, что владелец сыскной конторы явился к ней не один, а в сопровождении соплеменников её грядущего клиента:

– Не нервничай. Гоблины, в сущности, неплохие ребята: честные, верные своим собратьям и данному ими слову, работящие и бесхитростные. От их устрашающей внешности бросает в дрожь лишь с непривычки, но при близком общении с зелёными парнями начинаешь воспринимать их облик как должное.

– О каких гоблинах речь? – тряхнул головой Тони. – Причём тут вообще какие-то гоблины?

– А-ааа... там не Шепард в приёмную явился?

– Нет. Явился... судья Кэмпбелл!

Голова у Вэл закружилась, колени задрожали, и ноги предательски подвели: пришлось опуститься в кресло, чтобы не упасть в обморок прямо посреди кабинета. Чтоб с неё чешуя облезла, она категорически не готова к встрече с ним! Не сейчас, когда она ещё не приняла решения... ничего не узнала... не провела расследование...

С трудом взяв себя в руки, Вэл вскинула голову и резко спросила:

– Он обозначил цель своего визита?

– Да, конечно. Ему требуется адвокат.

– Адвокат?! Судье Кэмпбеллу?!! Тони, этого не может быть! Если бы судье предъявили какое-либо обвинение, вся Атланта с рассвета бурлила бы слухами и сплетнями. Мы при всём желании не смогли бы остаться не в курсе событий!

– У него проблема другого плана: судье нужно аннулировать какой-то документ.

Головокружение у Вэл прекратилось как по волшебству, она мигом настроилась на деловой лад. Если Кэмпбеллу понадобились её профессиональные услуги, то за этим дело не встанет. Процедура аннуляции стандартная, много времени обычно не требует, но вечно занятому судье для согласований и переписки с ведомствами вполне могла потребоваться помощь другого законника.

– Я так понимаю, вторая сторона, подписавшая спорный документ, не готова признать его недействительным, и требуется направить запрос на аннулирование документа в судебном порядке?

– Вероятно так. Судья не пожелал изложить мне детали дела.

– Хорошо, проводи господина Кэмпбелла в кабинет.

Его появление, как и всегда, вызвало внутреннюю дрожь, которую она научилась игнорировать так хорошо, что замечала её лишь сознательным усилием. Было страшно неожиданно видеть его в своей конторе, которую она считала чем-то вроде пещеры-крепости, в которой её может настигнуть лишь работа и ничто кроме работы. В первый миг Вэл беспомощно уставилась в знакомое лицо, сейчас утратившее выражение ледяной отстранённости, давно уже ей привычное. Брэд Кэмпбелл мог бы сойти за инкуба, настолько идеальной была его неброская красота: прозрачно-серые, глубоко посаженные глаза, опушённые длинными ресницами, светлые волосы и резко очерченные контуры совершенных в своей гармонии черт. Во второй миг встречи Вэл взяла своё дыхание под контроль, сожалея, что грохочущее в висках биение сердца силой воли не замедлишь.

– Доброе утро, ваша честь, присаживайтесь. – Судья опустился в кресло для посетителей, сдержанная мощь его ауры заполнила кабинет, вновь сбивая дыхание адвоката. – Какой документ вы хотели бы лишить юридической силы?

– Постановление о расторжении брака.

Воцарившуюся абсолютную тишину разорвал треск сломанного пальцами Вэл карандаша. Аннулировать при некоторых обстоятельствах можно сам брак, но для разводов такая процедура законодательством страны не предусмотрена. Однако судья – высококлассный юрист, великолепно знающий законы, ему нет необходимости растолковывать очевидное!

Глубоко вдохнув, Вэл поинтересовалась, иронично вздёрнув тонкую бровь:

– И каковы причины для аннулирования развода?

– У меня появились серьёзные сомнения в том, что для него имелись веские основания, – ответив ей твёрдым взглядом, отчеканил бывший муж.

КОНЕЦ