Текст книги "О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации»."

Автор книги: Валентин Катасонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Эпоха реформ завершилась большими потерями для народа.

Имущественная дифференциация

Сильно выросла имущественная дифференциация. В 1980 г. самые богатые 10% населения забирали себе 36,5% национального дохода. К 1989 г. эта доля возросла до 46,8%. За период 1970-1989 гг. часть национального дохода, приходящаяся на долю наёмных работников (рабочих), уменьшилась с 52,3 до 30,7%.

Рост нищеты

К 1989 г. 2/5 (точнее 41,2%) населения жили ниже черты бедности, причём 1/3 из них были вообще в отчаянном положении. Вокруг Сантьяго возникли трущобы; жизнь в них поддерживалась с помощью бесплатных суповых кухонь. Число чилийцев, не имеющих нормального жилья, увеличилось с 27% в 1972 г. до 40% в 1988 г. Потребление продуктов питания беднейшими 40% населения страны (среднее количество калорий в расчёте на душу населения в сутки) составило: 1970 г. – 2019; 1980 г. – 1751; 1990 г.-1629.

Разрушение государственной пенсионной системы

В правительстве Пиночета был министр труда Хосе Пинер. Он был инициатором создания частной пенсионной системы. Под нажимом властей 90% населения переключилось на частные программы (многие работодатели просто автоматически переписали своих работников на частные программы). Сегодня выясняется, что более половины из тех, кто в 80-е годы был включён в частные пенсионные программы, перестали делать взносы; значительная часть из тех, кто в настоящее время являются всё ещё участниками частных программ, в прошлом делали взносы с перерывами. Возможно, что к финишу придут немногие; большинство работников но наступлении пенсионного возраста не получат ничего на основании такого формального объяснения, что они «нарушали» правила частных программ по осуществлению взносов. Однако как можно осуществлять регулярные взносы в стране, где в отдельные моменты безработица достигает трети всего экономически активного населения?

Долговая «ловушка» развивающихся стран

О том, в какую долговую «ловушку» попадают развивающиеся страны, свидетельствует опыт практически всех государств, входящих в эту группу, а не только латиноамериканских.

Например, в середине 1990-х гг. долги стран Африки, расположенных к югу от Сахары, были равны 211 млрд. долл. Это в два раза превысило стоимость совокупного годового экспорта этих стран. Интересно, что с 1984 года (до середины прошлого десятилетия) страны данного региона в порядке обслуживания и погашения долгов выплатили западным кредиторам 150 млрд. долл.

А вот официальные данные Мирового банка за период 1980-1986 гг. по 109 развивающимся странам-должникам: на начало этого периода долговые обязательства этих стран перед банками-кредиторами были равны 430 млрд. долл. Выплачено всего за период было 658 млрд, долл., в том числе в порядке погашения основного долга 332 млрд. долл, и 326 млрд, долл, в виде обслуживания долга (уплата процентов). В среднем за год развивающиеся страны переводили банкам-кредиторам около 100 млрд. долл. На конец периода (с учётом выдачи новых кредитов и реструктуризации кредитов, ранее выданных и непогашенных) объём задолженности рассматриваемых стран был равен уже 882 млрд. долл. Т.е. за какие-то несколько лет страны выплатили суммы, которые в 1,5 раза превысили сумму первоначальной задолженности. При этом задолженность не только не уменьшилась, но возросла в 2 раза. Вот какова арифметика «долговой экономики» в глобальном масштабе.

В условиях «мирового экономического подъёма» страны третьего мира получали большие кредиты от Запада. С наступлением кризиса Запад стал требовать погашения обязательств по этим кредитам.

По данным газеты «The Financial Times» (17.03.2009), сумма этих обязательств, подлежащих погашению в 2009 г., оценивается в 1,4 трлн. долл. Это примерно в 14 раз больше, чем они выплачивали кредиторам в период 1980-1986 гг. (см. выше). Среди ведущих должников – Бразилия, Мексика, Индия, ряд стран Латинской Америки и Юго-Восточной Азии.

Фактически страны, которые попали в «долговую петлю» ростовщиков – хозяев «печатного станка» (ФРС), утратили свой финансовый суверенитет, а утрата финансового суверенитета неизбежно размывает также суверенитет политический и культурный. О долговой природе современных денег как причине утраты финансового суверенитета многих государств мира очень убедительно пишет Д. Голубовский:

«...страны, не обладающие финансовым суверенитетом, являются просто придатками долларовой экономики и полностью зависят от неё благодаря долговому механизму создания всех денег. Каждую такую страну по отношению к кредитно-финансовой системе США можно рассматривать просто как некую американскую многопрофильную корпорацию, которая, точно также, как и обыкновенная корпорация, может сводить бюджет с прибылью, с убытком и даже оказаться банкротом. Важно понимать, что единственное, что такая система долгового денежного обращения может породить в долгосрочной перспективе – кучу невозвратных долгов всего нефинансового сектора перед финансистами. Эта парадоксальная и довольно абсурдная ситуация, в которой те, кто производят все реальные блага мира, оказываются в неоплатном долгу перед теми, кто создаёт парой нажатий клавиш на компьютере цифровой эквивалент стоимости этих благ, является не сегодняшний день реальностью и следствием работы принятой на Земле системы долгового денежного обращения»^[69].

Фактически сегодня сложился новый мировой порядок, при котором мир разделился на страны «золотого миллиарда» (ЗМ) и страны ПМК. Суть этого порядка проста: первые ездят на вторых. Идеальная система рабовладения в мировом масштабе. При этом в учебниках по «экономике» страны ПМК, также как и страны ЗМ, относятся к «рыночной экономике» (просто первые, по мнению «профессиональных экономистов», немного отстают от вторых в своём движении по пути «прогресса»).

Но это примерно также, как рассказывать про «верховую езду», но при этом не объяснять, что для неё необходимы не только наездники, но и лошади. Так и в учебниках по «рыночной экономике» нам рассказывают преимущественно про «наездников» – страны ЗМ, а вот про «лошадей» – почти ничего. А вот «профессиональные экономисты» из МВФ вынуждены затрагивать в своих докладах тему «лошадей»: они внушают, что если «лошади» будут слушаться своих «наездников», тогда через некоторое время они «дослужатся» до должности «наездников». Правда, почему-то до сих пор ни одна «лошадь» до этой должности не «дослужилась», зато некоторые наиболее послушные «лошади» незаметно сдохли.

А если говорить всерьёз, то для стран ПМК дальнейшее пребывание в такой «мировой рыночной экономике» означает полный тупик, деградацию их хозяйства и неизбежное вымирание населения. Вариантов выхода из тупика для любой страны ПМК лишь два.

Первый вариант: самой стране попытаться стать «наездником». Но свободных «лошадей» сегодня давно уже не осталось, а осёдланных «лошадей» никто из сегодняшних «наездников» добровольно не уступит. Этот вариант предполагает сохранение действующих законов «дикого» капитализма, воспроизводства порядка, при котором идёт постоянная «война всех против всех». При этом порядке «наездников» становится всё меньше, а лошадей – всё больше.

Второй вариант: попытаться жить по законам, отличным от законов «дикого» капитализма. Для этого, во-первых, надо также избавиться от того, кто сидит на твоей спине. Во-вторых, установить на своём поле свои суверенные законы, которые вообще исключают модель «наездник – лошадь» и утверждают модель взимовыгодного сотрудничества суверенных государств. В этой модели «лошадей» вообще не предусмотрено. Такая модель практически реализовывалась в рамках Содружества социалистических стран после Второй мировой войны. Прежде всего, в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Единственный вопрос, который мы затронем в связи с этим: почему это взаимовыгодное сотрудничество закончилось крахом социалистического лагеря? Может быть, эта модель межгосударственных отношений неконкурентоспособна по сравнению с моделью «мировой рыночной экономики»?

Чтобы коротко ответить на этот вопрос, процитируем отрывок из работы А.Крыленко «Денежная держава» (мы уже приводили его выше):

«Экономика, основанная на ростовщической практике и поддерживаемая Денежной державой (т.е. организованной силой ростовщиков. – В.К.), неизбежно подвержена хронической инфляции и безработице. Не выдерживая конкуренции с любым, эффективным, свободным от ростовщичества противником, Денежная держава может чувствовать себя в безопасности лишь в гаком мире, в котором всё правительства пользуются одинаковой кредитной системой и поэтому испытывают одинаковые недостатки. В конечном счёте, денежная держава должна либо править миром, либо исчезнуть»^[70].

Иными словами, в последние десятилетия прошлого века сложилась парадоксальная ситуация: новая модель межгосударственных хозяйственных отношений, воплотившаяся в социалистическом содружестве, была более конкурентоспособной по сравнению с моделью «мировой рыночной экономики». Именно поэтому мировые ростовщики задействовали все средства уничтожения социалистического содружества. При этом ростовщики не учились по учебникам марксизма, в которых не одному поколению советских людей вдалбливалось: есть базис общества в виде экономики, а есть надстройка в виде политических институтов, религии, идеологии, правовых отношений и разных прочих «мелочей». Ростовщики учились по учебникам, где всё в точности до «наоборот»: идейные, духовные, политические отношения являются базисом, а экономика вторична по отношению к нему. Вот поэтому вся энергия ростовщиков была нацелена, прежде всего, на расшатывание духовно-идейной и политической основы социалистического содружества и отдельных стран, составляющих его. Развал экономики был лишь следствием такого расшатывания. К сожалению, наши «профессиональные экономисты» этой простой истины понять не могут и продолжают петь незамысловатую песенку о «неэффективности» плановой экономики и «нежизнеспособности» социалистической экономической интеграции.

Литература

1. Валянский С., Калюжный Д. Понять Россию умом. М.: Эксмо, 2002. (Ч. II «Знаем ли мы заграницу?»).

2. Тарасов А. Аргентина – ещё одна жертва МВФ // Интернет. Сайт «Мировая и рыночная экономика: статьи и книги».

3. Тарасов А. Никакого «экономического чуда» при Пиночете не было // Интернет. Сайт «Мировая и рыночная экономика: статьи и книги».

4. Самир Амин. Африка: жизнь на грани // Интернет. Сайт «Мировая и рыночная экономика: статьи и книги».

5. Ян Корэуш. Ростовщичество как глобальный надгосударственный алгоритм порабощения участников производительного труда, стран и народов // Интернет. Сайт «Называя вещи своими именами».

6. Г.-П. Мартин, Х.Шуманн. Западня глобализации: атака на процветание и демократию / Пер. с нем. М.: Издательский дом «Альпина», 2001.

Глава 10 КРЕДИТНЫЕ ДЕНЬГИ И КРИЗИСЫ

Догма Ж.-Б. Сэя, или простое товарное производство

Начнём разговор с истории. В своё время французский мыслитель Жан Батист Сэй (1767-1832) в своей работе «Трактат политической экономии» (1802) сформулировал несколько положений, которые сегодня можно найти в любом учебнике по экономике. Прежде всего, это теория трёх факторов производства, согласно которой в формировании стоимости товара участвуют труд, земля (в более широком плане – любые природные ресурсы), капитал. Эти факторы производства являются источниками доходов общества. Другое важное положение: предложение товаров при нормальном рыночном обмене автоматически создаёт платёжеспособный спрос, предложение всегда равно спросу. Это положение принято называть законом Сэя, или догмой Сэя. Согласно Сэю, никаких кризисов перепроизводства или недопроизводства в «рыночной экономике» быть не должно. Сэй дожил до времени, когда разразился первый крупный кризис перепроизводства (1825 г.), однако он посчитал, что данный кризис явился досадным недоразумением, «исключением из правила», обусловленным такими субъективными причинами, как «неправильное» поведение банкиров. Логика Сэя, который сформулировал закон, была очень проста: издержки производства товара равны сумме денег, которые получает владелец каждого фактора производства. Рабочий получает деньги в виде заработной платы, владелец земли (природного ресурса) – в виде ренты, владелец капитала – в виде платы за предоставленный капитал. Сумма издержек производства, таким образом, равняется сумме денег, которые оказались на руках у каждого владельца фактора производства.

Но в данной схеме есть вопросы, которые требуют дополнительного осмысления.

Первый вопрос. А если владельцы факторов производства не используют все полученные ими деньги для покупки товаров по той причине, что какие-то товары окажутся им не нужны? То есть платёжеспособный спрос окажется выше товарного предложения? Такое может действительно случиться, но это «технический» сбой, который вызывает кризис «недопроизводства», а не «перепроизводства» товаров. Строго говоря, это просто «продукты труда», которые так и не превратились в «товары» (определение: товар – продукт труда, получивший общественное признание на рынке). Капиталисты-предприниматели со временем совершенствуют свои навыки в ведении бизнеса и производят действительно то, что нужно потребителям. Доказательством этого служит то, что капитализм сталкивается почти исключительно с кризисами «перепроизводства». Капиталисты моментально реагируют на любые «недопроизводства» и моментально их ликвидируют.

Второй вопрос. Равновесие между спросом и предложением может быть нарушено за счёт того, что не все деньги владельцами факторов производства будут потрачены на товары. Часть денег они отложат в «чулок», т.е. будет иметь место сбережение. Но данное сомнение снимается, если мы учтём, что в «рыночной экономике» имеет место конкуренция, и производители товаров стремятся сократить издержки до минимального уровня. А этот минимальный уровень определяется минимальными потребностями владельца каждого фактора производства.

Но тут возникает третий вопрос. Вряд ли капиталист захочет жить подобно тому, как жили «пуритане» в годы первоначального накопления капитала, отказывая себе в самом необходимом. Вряд ли капиталисты захотят жить так, как живут их наёмные работники. Для того капиталист (по крайней мере, в 90% случаев) и становится капиталистом, чтобы жить на широкую ногу и иметь всегда много денег. Но эти деньги он получает не как компенсацию издержек за предоставление капитала как фактора производства. Он получает свои миллионы в виде прибыли. Прибыль же есть разница между ценой реализуемого товара и издержками производства. Иначе говоря, капитализму или «рыночная экономика» может существовать лишь при условии, если капиталист получает прибыль. Прибыль – это цель и движущая сила «рыночной экономики». Как нас учили в советское время, «основной экономический закон капитализма – получение прибыли капиталистами». Если нет прибыли, производство для капиталиста теряет смысл. Производство в этом случае останавливается и наступает кризис. Капитализм без прибыли – это какой-то нонсенс! Он потому и называется капитализмом, что вся «экономика» нацелена на приращение капитала, а прирастать капитал может лишь прибылью. Маркс в «Капитале», правда, говорит о законе-тенденции снижения нормы прибыли по мере развития капитализма. В условиях кризиса могут возникать даже массовые убытки. Но, тем не менее, капитализм без прибыли не может существовать, как рыба не может существовать без воды (хотя какое-то время она может прожить без воды).

Так что главный изъян в схеме Сэя заключается в том, что он «забыл» о прибыли. Данная схема относится не к капитализму, а к какой-то иной модели экономики. Например, к простому товарному производству, когда отдельные товаропроизводители продают созданные ими товары не для получения прибыли, а для возмещения издержек производства и обеспечения простого воспроизводства. Видимо, Сэй, разрабатывал свою теорию, видя перед глазами не капитализм, а простое товарное производство, которое в его времена ещё не было полностью истреблено.

Капиталистическое производство: откуда берётся прибыль?

А капиталисты получают прибыль. Бывают, конечно, и убытки. При хронических убытках капиталист в социальном смысле «умирает»: происходит банкротство, и он (если не пускает себе пулю) продолжает жить уже в другом качестве (не как капиталист). Главное – не фактическое состояние отдельно взятого предпринимателя, а то, что всё общество «запрограммировано» на производство и получение прибыли («основной экономический закон капитализма»). Какое-то время вся «экономика» капиталистического общества может иметь отрицательный финансовый результат, т.е. убытки. Но это для капитализма «ЧП», это называется «кризис». Слишком долго это продолжаться не может. Иначе в глазах капиталистов начинает маячить призрак «конца света» или, по крайней мере, «призрак коммунизма».

Возникает вопрос: откуда берётся прибыль у отдельно взятого капиталиста и всего класса капиталистов в целом? Маркс уходит от прямого ответа на этот вопрос, зато он в «Капитале» рассказывает про «тайну» образования прибавочной стоимости. Классик скрупулёзно (на десятках страниц) рассказывает, что это разница между общей стоимостью товара за вычетом стоимости основного и переменного капитала (издержки на сырьё, оборудование, рабочую силу и т.п.), и что прибавочная стоимость достаётся капиталисту, хозяину производства. Правда, потом этому капиталисту приходится делиться прибавочной стоимостью с торговыми и денежными капиталистами, которые требуют свои доли за оказанные «услуги». Прибавочная стоимость после её «распила» получает названия: производственная прибыль, торговая прибыль, ссудный процент (банковская прибыль)^[71].

Если выразить положение Маркса в виде формулы, то получится:

прибавочная стоимость = прибыль всех групп капиталистов = цена товара – издержки производства.

Несмотря на длинные и достаточно нудные описания в «Капитале» процессов создания и «распила» прибавочной стоимости, мы так и не получаем ответа на вопрос: за счёт чего цена товара (его стоимость) оказывается больше издержек производства? Напомним, что, согласно Сэю, должно быть:

цена товара = издержки производства = денежное вознаграждение владельцев факторов производства (наёмные работники, владельцы земли, капиталисты).

Итак, «концы с концами не сходятся». Маркс в отличие от Сэя совсем не «романтик». Тем более, что жил и творил на полвека позднее француза, когда капитализм уже окончательно сложился. Думаю, что Маркс всё понимал, но кое-что недоговаривал. Недоговаривал, что превышение цены над издержками производства может происходить лишь в том случае, если у покупателей товаров появляются какие-то дополнительные деньги, которые не входят в состав издержек производства. Это позволяет товаропроизводителям повысить цену выше уровня издержек и получить прибыль. Откуда же берутся дополнительные деньги?

Дополнительные деньги, например, могут прийти в страну извне. В частности, в результате: морских разбоев, «новых географических открытий», грабежа колоний и т.п. Кстати, именно это предопределило достаточно быстрое развитие английского капитализма, дало возможность разным группам капиталистов получать прибыль и стать «моделью» нового способа производства и «маяком» для других стран. А многие борцы с «отсталостью» России, не разобравшись, что к чему, предлагали уже в 19 веке брать пример с Англии как самой «передовой» страны. То есть встать на путь международного разбоя.

Если брать закрытую модель «экономики», то внутри страны источник таких дополнительных денег один – кредиты ростовщиков. Именно на этих кредитах и держится вся та общественно-экономическая формация капитализма, о которой К. Маркс написал несколько тысяч страниц своего «Капитала», но так не разгласил главную тайну «капиталистического способа производства».

Кредиты могут предоставляться разным категориям заёмщиков:

а) компаниям нефинансового сектора экономики (производство товаров и услуг, строительство, транспорт, связь, оптовая и розничная торговля и т.п.);

б) домашним хозяйствам (проще говоря, отдельным гражданам, физическим лицам);

в) государству (центральному правительству, региональным властям, муниципалитетам).

Независимо от того, по какому каналу в «экономику» будет произведён «вброс» дополнительных денег в виде кредитов, они теми или иными путями попадут в руки тех, кто образует платёжеспособный спрос иа товары (в виде зарплат, премий, гонораров, пенсий, пособий, потребительских и ипотечных кредитов и т.п.). Дополнительный платёжеспособный спрос позволит производителям товаров и услуг установить цены выше издержек производства и получить вожделенную прибыль. Далее прибыль капиталистов-предпринимателей добровольно или принудительно перечисляется капиталистами-предпринимателями в сейфы ростовщиков. Добровольно – в виде размещения средств на различных банковских счетах. Принудительно – в виде различного рода «реквизиций», которые банкиры проводят во время кризисов (об этом мы скажем ниже).

К сожалению, современные учебники по экономической теории, макроэкономике, микроэкономике и т.п. ничего внятного не говорят о происхождении прибыли в «рыночной экономике». Подобно Марксу, они тщательно оберегают «тайну» капиталистического способа производства.

Кредитные деньги – прибыль – кризис

Но «накачка» «рыночной экономики» излишними (сточки зрения задач организации производства товаров) деньгами в виде кредитов означает, что рано или поздно такая «экономика» придёт к кризису. Почему? Потому, что заимствованные деньги надо отдавать, а это означает, что в какой-то момент времени отток денег из «экономики» в сейфы ростовщиков превысит приток денег от ростовщиков в «экономику». В этот момент времени норма прибыли в целом по всей «экономике» упадём до нуля, а затем примет отрицательные значения. А это и есть кризис «перепроизводства», когда платёжеспособный спрос окажется меньше издержек производства товаров. Фактически, общество сталкивается с кризисными явлениями в тот моменту когда деньги помимо своих основных функций – средства обмена и платежа – начинают также выполнять функцию средства накопления, причём в такой специфической форме как средство образования прибыли. Использованное нами слово «момент» достаточно условно, поскольку «мутация» функций денег происходила не за день и не за год, а растягивалась на десятилетия и столетия. Болезнь вызревала очень медленно и незаметно. А вырвалась впервые наружу в виде масштабного кризиса перепроизводства лишь в 1825 году^[72].

Дисбалансы в «экономике» с кредитной накачкой неизбежны. Даже в том случае, если кредиты будут беспроцентными. Но ситуация ещё более усугубляется в случае, если за кредиты взимаются проценты. А ростовщики потому и называются ростовщиками, что дают деньги в рост, т.е. под проценты.

Подробнее рассмотрим механизм образования дисбалансов при выдаче процентных кредитов.

Количество денег, имеющихся в экономике, равно сумме количества всех эмитированных центральным банком и коммерческими банками денег во всех формах. Предположим, что банки выпустили кредитных денег на сумму 1000 единиц. Именно столько денег будет обращаться, и других денег в экономике нет и быть не может. При этом в экономике возникают долговые обязательства, которые равны основной сумме долга, т.е. 1000 единицам, плюс проценты по долгу. Предположим, что средний срок погашения долга равен одному году, а сумма начисленных за этот период процентов составит 500 единиц. Таким образом, общий объём долговых обязательств, которые должны быть погашены в конце периода, составит 1500 единиц. Но ведь денег в экономике лишь 1000 единиц! Т.е. на всех должников денег не хватит! Таким образом, сакраментальная фраза «Денег никогда не хватает», которую мы иногда произносим, имеет очень глубокий смысл. Речь идёт, конечно же, не о том, что человек по своей природе может безудержно культивировать и наращивать свои потребности, на которые может не хватить всех денег мира. Речь идёт о том, что имеющихся в обществе кредитных денег не хватает на то, чтобы покрыть все возникшие обязательства.

В момент «денежной революции» времён позднего Средневековья «жаждой денег» страдали лишь немногие (ростовщики), для кого деньги представлялись универсальным и самым эффективным средством власти и господства. Для Нового времени (эпохи капитализма) «жажда денег» стала всеобщей болезнью. Но при этом для 99 процентов таких «жаждущих» погоня за деньгами стала лишь средством выживания, способом выскочить из долговой петли кредиторов-ростовщиков. Погоня за деньгами сделала конкуренцию нормой жизни, именно легализация ростовщического процента быстро превратила общественные отношения в «войну всех против всех» (Гоббс).

Вновь вернёмся к нашему числовому примеру.

Предположим, предприниматели, получившие кредиты, рассчитывают после реализации товара получить прибыль, равную 500 единиц. Следовательно, сумма цен товаров будет равна: 1000 ед. кредита (который был израсходован на заработную плату работников, сырьё, энергию, оборудование и т.п.) плюс 500 ед. процентов (которые надо уплатить кредитору в течение года) плюс 500 ед. ожидаемой прибыли. Получается, что сумма цен товаров (заложенных в расчёты предпринимателей) равна 2000 ед. В нашем условном примере ожидаемая предпринимателями норма прибыли равняется 33,3% (500 ед. прибыли: 1500 ед. издержек производства, включая уплату процентов). Учитывая, что предпринимателю ещё надо заплатить налоги с прибыли, норма чистой прибыли может оказаться существенно ниже.

Таким образом, наш условный пример наглядно показывает, что за каждую денежную единицу, обращающуюся в стране, конкурирует товаров стоимостью 2 денежные единицы. Вот вам простое числовое объяснение того, откуда при капитализме взялась конкуренция и почему «профессиональные» экономисты называют «склонность к конкуренции» «естественным» (и даже «вечным») свойством человека. О конкуренции как неизбежном атрибуте «денежной экономики» подробнее мы скажем в следующем разделе.

Но, несмотря на все ухищрения товаропроизводителей и на ужесточение конкуренции, платёжеспособный спрос общества всегда оказывается меньше предложения товаров, причём разница оказывается равной величине начисленных процентов (в нашем примере – 500 единиц). А уж о получении запланированной нормы прибыли (в нашем числовом примере – 33,3 %) и мечтать не приходится! Отсюда – неизбежные банкротства и все остальные атрибуты кризиса перепроизводства.

К сожалению, выше изложенные простые истины причин возникновения кризисов не раскрываются в учебниках по экономике. Почему бы студентам на нескольких страничках не объяснить три очень простенькие мысли? Суть их в следующем:

а) причиной кризисов является прибыль (в конечном счёте, банковская прибыль, процент);

б) современная цивилизация (под названием «капитализм») построена таким образом, чтобы обеспечивать получение капиталистами (в конечном счёте, банкирами) прибыли;

в) для преодоления кризисов обществу необходимо сменить модель своего развития, отказаться от модели под названием «капитализм».

Но ведь не для того пишутся учебники по экономике, чтобы разоблачать капитализм («денежную цивилизацию»), а, наоборот, для того, чтобы доказать: «капитализм – самый совершенный общественный строй». Т.е. обеспечивать ростовщикам условия для того, чтобы они могли бесконечно долго получать свой ссудный процент.

Слава богу, сегодня у студентов (и не только студентов) есть альтернатива учебникам по экономике. В частности, в Интернете последнее время появилось немалое количество публикаций по поднятому в данной главе вопросу. Вот, например, статья Андрея Максона под названием «Анитикризисный налог»^[73], в которой он, в частности, пишет:

«Основное противоречие современной экономической системы капитализма заключается в том, что прибыль капиталиста и ссудный банковский процент изымают часть денежной массы из оборота, приводя к хронической нехватке денег у потребителя. Деньги накапливаются у собственников средств производства и банкиров, приводя к дефициту денег у потребителя и снижая потребительский спрос. Как это ни странно, но наличие прибыли у капиталиста сегодня приводит к её отсутствию у капиталиста завтра (отметим, что это положение не распространяется на мировых ростовщиков, они получают прибыль всегда. – В.К.). В этом парадокс капитализма. Для баланса рыночной системы необходимо, чтобы денежная масса циркулировала между совокупным производителем и совокупным потребителем без потерь, т.е. без прибыли капиталиста и ссудного процента ростовщика (курсив мой. – В.К.). И для восстановления этого баланса необходимо изъять из личных доходов капиталиста и ростовщика ту часть, что идёт на накопление капитала, и вернуть её в оборот в виде дополнительных доходов потребителей».

Кредитные деньги: риски ростовщиков и общества

Возникает естественный вопрос: затрагивает ли кризис кредиторов, не возникает ли «эффект домино», когда обанкротившийся получатель кредита тянет за собой в яму банкира? Ничего подобного! Банкиры не любят рисковать, а для защиты от подобных ситуаций у них есть проверенный инструмент – залог. Скажем больше: банкиры даже желают, чтобы их клиент обанкротился. Почему? Потому, что стоимость залога (даже с учётом его возможного обесценения), как правило, намного превышает сумму долга. В классической литературе выведен образ ростовщика, который, между прочим, мечтает не о процентах, а о залоге! («Гобсек» О.Бальзака, «Венецианский купец» В. Шекспира и др.).

«Жаждой денег» страдают не только «профессиональные» коммерсанты и прочие дельцы, но всё общество. Ведь деньги образуются за счёт наращивания долга всех членов общества – предпринимателей (компаний), частных лиц (так называемых «домашних хозяйств»), государства. Если говорить о государстве, то оно сегодня становится важнейшим должником, который выпускает облигации, а под эти облигации центральные банки эмитируют законные платёжные средства (банкноты). Именно таким образом организована эмиссия «настоящих» денег в развитых странах. Все члены общества как налогоплательщики помимо их воли и желания становятся должниками ростовщиков. С каждым годом доля так называемых «процентных» расходов (т.е. расходов на обслуживание государственного долга) в государственных бюджетах растёт. В некоторых странах она уже составляет половину и даже более.

Человек, который, например, держит в руках долларовую купюру, думает: я честно «заработал» эту денежку, я никому ничего не должен, я её никому не отдам. Этот человек заблуждается. «Рождение» этой денежки обусловлено появлением долга у кого-то ещё. Обычно у государства или частного бизнеса, которым эта денежка нужна позарез для погашения этого самого долга. И они сделают всё возможное для того, чтобы вы были должны государству или частному бизнесу и расстались с этой денежкой. И сделано это будет без лишнего шума, «культурно»: либо через налоги, либо через механизм повышения цен (инфляции). Об откровенно бандитских методах отъёма денег мы не говорим.