Текст книги "О проценте ссудном, подсудном, безрассудном. Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации»."

Автор книги: Валентин Катасонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Созданный через несколько лет Второй Банк Соединённых Штатов (ВБСШ) начал активно воздействовать на экономическую и политическую жизнь страны. Через несколько лет после учреждения ВБСШ «накачал» хозяйство страны большим количеством денег, количество которых многократно превышало золотой запас, и это создало экономический «бум» и инфляционный рост цен. Затем началось изъятие денег, за чем последовали резкий экономический спад и дефляция.

При президенте Эндрю Джексоне началось расследование деятельности ВБСШ, комиссия по расследованию, в частности, констатировала, что «не вызывает сомнений, что это сильное и мощное учреждение было активно вовлечено в попытки оказывать влияние на выборы государственных служащих с помощью денег». Джексон вступил в серьёзное противостояние с председателем Банка Николасом Бидлом.

В 1832 году президент страны Эндрю Джексон начал свою вторую предвыборную кампанию под лозунгом: «Джексон и никакого банка!» В том же году он потребовал отозвать лицензию у банка и в своём выступлении перед Конгрессом обосновал своё требование:

«...Более восьми миллионов акций этого банка принадлежит иностранцам...разве нет угрозы нашей свободе и независимости в банке, который так мало связывает с нашей страной?... Контроль нашей валюты, получение денег нашего общества и удержание тысячи наших граждан в зависимости...были бы значительно больше и опаснее, чем вооружённая сила врага»^[155].

С большим трудом Джексону удалось перевести средства казначейства со счетов ВБСШ в другие банки (для этого ему пришлось заменить двух секретарей казначейства, только третий секретарь исполнил указание Джексона). Бидл объявил войну президенту страны, резко сжав объём денежной массы в обращении, что вызвало депрессию в хозяйстве. Вину за кризис люди из окружения Бидла пытались взвалить на президента Джексона, удалось даже начать процедуру импичмента. Противостояние между группой Джексона и группой Бидла достигло апогея. С большим трудом президенту удалось добиться ликвидации ВБСШ. Кстати, президент не только сумел отозвать лицензию Банка, но также в кратчайшие сроки (к началу 1835 года) погасить полностью все долги правительства.

Это вызвало бешенство со стороны ростовщиков. На президента Джексона было совершено два покушения, но, к счастью для него, оба оказались неудачными. Эндрю Джексону в отличие от других американских президентов, которые вступали в схватку с ростовщиками, удалось умереть своей смертью. Он дожил до 77 лет и любил повторять, что главное достижение его жизни – ликвидация банка.

Тем не менее, борьба по вопросу создания центрального банка продолжалась. Некоторые президенты пытались вернуться к беспроцентным неразменным деньгам, которые напоминали «колониальные расписки». Например, это сделал президент А. Липкольн. Для ведения войны с южными штатами он обратился за кредитами к европейским банкам, контролируемым Ротшильдами. Банкиры предложили деньги под высокие проценты (от 24 до 36% годовых). Это подвигло Линкольна принять решение о выпуске собственных казначейских денег, которые не были обременены процентом. Они получили название «гринбеки».

Благодаря «гринбекам» денежную массу в стране за годы гражданской войны удалось увеличить с 45 млн. долл, до 1,77 млрд, долл., т.е. почти в сорок раз. Конечно, в стране началась инфляция, но военные расходы полностью финансировались, а главное, стране удалось избежать попадания в долговую «петлю» Ротшильдов.

За такое посягательство на власть банкиров Линкольн 14 апреля 1865 года был убит. Сегодня уже неопровержимо доказано, что убийство было «заказным», а «заказчиками» выступали европейские банкиры – те самые, которые в своё время были держателями акций ПБСШ и ВБСШ.

Незадолго до трагической смерти президента Линкольна (в 1863 г.) ростовщикам удалось протащить через Конгресс Закон о национальном банке (National Bank Act) Это был ещё один шаг на пути к созданию централизованной банковской системы с центральным банком во главе. До этого банковская система в стране была полностью децентрализованной; она состояла из банков отдельных штатов, которые имели разный масштаб, но не было вертикальной иерархии.

Закон предусматривал создание системы национальных банков нескольких уровней:

а) банки центральных резервных городов (в эту группу входили только крупные банки Нью-Йорка);

б) банки резервных городов (с населением более 500 тыс. человек);

в) прочие банки.

Национальные банки получили право выдавать ссуды правительству. Деньги (банкноты), которые они выпускали, были обеспечены не золотом, а долгом, а именно облигациями государства. Легализовалась система частичного резервирования обязательств национальных банков. Уже полтора века назад стали закладываться основы той системы денежной эмиссии, которая существует сегодня в США – эмиссии под долг правительства.

Президент Линкольн был резко против такой национальной банковской системы, о чём он уже после принятия закона предупреждал Америку:

«Власть денег грабит страну в мирное время и устраивает заговоры в тяжёлые времена. Она более деспотична, нежели монархия, и более себялюбива, нежели бюрократия. Я предвижу наступление кризиса в ближайшем будущем, что лишает меня спокойствия и заставляет опасаться за безопасность моей страны. Корпорации вступили на престол, грядёт эра коррупции, и власть денег в стране будет стремиться продлить своё господство, воздействуя на предрассудки народа до тех пор, пока богатство не соберётся в руках немногих и республика не погибнет»^[156].

Удивительно, насколько актуально звучат слова президента Линкольна, произнесённые почти полтора столетия назад. В частности, он обращает внимание на то, что банки «воздействуют на предрассудки народа». Сегодня сила этого воздействия усилилась на порядки – с помощью СМИ, университетов, «профессиональных экономистов» и т.п. Что касается слов «пока богатство не соберётся в руках немногих», то сегодня уже можно констатировать: процесс «собирания» близок к своему завершению, причём не только в пределах США, но и всего мира. Фраза «власть денег... устраивает заговоры в тяжёлые времена» может быть подтверждена десятками конкретных примеров. Наиболее близкий нам пример – организация в нашей стране трёх так называемых «русских революций» международными банкирами (Ротшильдами, Варбургами, Шиффами и др.).

Примерно в то же время из банка Ротшильдов в Лондоне было послано письмо в один банк Нью-Йорка. Вот что писали в нём оппоненты президента Линкольна:

«Немногие, разбирающиеся в системе (процентных денег), будут либо настолько заинтересованы в её прибылях, или же настолько зависеть от её покровительства, что со стороны этого класса сопротивления не будет, тогда как, с другой стороны, огромная масса народа, умственно не способная к постижению грандиозных преимуществ, которые капитал извлекает из системы, будет безропотно нести своё бремя, быть может, даже не подозревая, что система враждебна её интересам»^[157].

Одно из редких документальных подтверждений истинных намерений ростовщиков. Звучит цинично, но в точности просчёта дерзких планов отказать нельзя. Вся «финансовая наука» Ротшильдов сводится, прежде всего, к выявлению и просчёту человеческих слабостей и использованию их в своих интересах. Ротшильды в первую очередь играют не на финансовых рынках, а на человеческих слабостях!

Всего за период с момента создания независимого государства до учреждения того центрального банка, который до сих нор функционирует в США, право выпускать американские деньги восемь раз переходило от правительства к центральному банку и назад.

На какие только ухищрения ни пускались банкиры для того, чтобы убедить общественность и законодателей в необходимости учреждения центрального банка!

Главными инициатороми создания центрального банка в Америке во второй половине 19 века стали Ротшильды. Они направили для реализации этого проекта в Америку своего агента Дж. П. Моргана, который в 1869 г. создал в Соединённых Штатах компанию Northern Securities. Позднее был создан банк J.P.Morgan, который стал эффективным инструментом продвижения интересов Ротшильдов в США. Другими американскими банками, подконтрольными Ротшильдам, были Kuhn, Loeb & Со. и August Belmont & Со. Важным инструментом продвижения проекта создания центрального банка стала Национальная Ассоциация Банкиров (НАБ). В частности, НАБ инициировала банковскую панику 1893 года, разослав членам ассоциации письма, в которых банкирам предписывалось потребовать у своих клиентов возврата кредитов и создать резкий дефицит денег на рынке. Паника нужна была Ротшильду и другим ростовщикам для того, чтобы возбудить в Конгрессе подготовку законопроекта о центральном банке, который бы занялся предотвращением и ликвидацией подобных банковских паник. В 1907г. банковская паника ещё раз была инициирована группой банкиров, за которыми стояли Ротшильды. Использованный при этом метод был прост – распространение слухов о неплатёжеспособности некоторых банков (слухи начал распространять Дж. П. Морган через подконтрольные ему газеты). В условиях банковской паники Морган получил разрешение на необеспеченную эмиссию в размере 200 млн. долл., которые затем были предоставлены в виде кредитов для спасения падающих банков. Морган фактически сыграл роль центрального банка и выглядел спасителем страны.

Для политической поддержки проекта ростовщики не пожалели средств на то, чтобы привести к власти «своих» президентов – сначала Теодора Рузвельта, а затем Вудро Вильсона. А одновременно – не допустить переизбрания на второй срок в 1912 году президента Уильяма Тафта, который был резко настроен против проекта создания центрального банка.

Обычно про Теодора Рузвельта редко вспоминают в контексте истории создания центрального банка страны. Однако именно он принял решение о создании Национальной денежной комиссии, которая должна была всесторонне рассмотреть вопрос о целесообразности такого института. Примечательно то, что в указанную комиссию вошли люди, представляющие интересы главных ростовщиков: сенатор Нельсон Олдрич (председатель комиссии), банкиры Пол Варбург, Фрэнк Вандерлип, Чарльз Нортон и другие. Все они были связаны кровными или деловыми отношениями с Рокфеллерами, Морганами, Ротшильдами.

Федеральная резервная система США

Лишь в декабре 1913 года банкирам удалось добиться окончательной победы и «протащить» через Конгресс закон о Федеральном резерве (Federal Reserve Act), который учреждал Федеральную резервную систему США (ФРС), состоящую из 12 Федеральных резервных банков (ФРБ).

Подписал этот закон (известный также иод названием Акт Гласа-Оуэна) ставленник банкиров Вудро Вильсон. Ради этого он и был усажен в кресло президента страны в январе 1913 года. Если другие законы могли лежать на столе президента неделями, то Акт Гласа-Оуэна был подписан Вильсоном через один час после того, как закончилось голосование в Конгрессе!

Примечательно, что в том же 1913 году в Конституцию США была внесена 16-я поправка, которая дала право правительству взимать подоходный налог. До этого бюджет пополнялся за счёт акцизов и пошлин. Примечательно, что попытка ввести подоходный налог предпринималась ещё раньше, но в 1895 году Верховный суд США признал этот налог противоречащим конституции (отвергались также попытки ввести налоги на прибыли компаний). Без поправки о подоходном налоге практическая реализация проекта центрального банка в интересах ростовщиков была бы невозможна: подоходный налог давал источник денег для оплаты процентов по долгу правительства перед ФРС.

Не случайно Первая мировая война началась буквально через несколько месяцев после учреждения в США центрального банка. Война теперь была нужна банкирам для того, чтобы правительство наращивало свои военные расходы и заимствовало необходимые средства у ФРС, обогащая, тем самым, главных акционеров Федеральных резервных банков.

Конечно, далеко не все законодатели голосовали за закон о Федеральном резерве. Например, против закона был конгрессмен Линдберг.

Он предупреждал своих коллег и весь американский народ, что закон о ФРС «...учредил самый большой трест на свете. Когда Президент подписывает этот закон, невидимое правительство властью денег...будет узаконено. Новый закон будет создавать инфляцию, когда бы тресты не пожелали этого. Отныне депрессия будет создаваться на научной основе»^[158].

Конгрессмен «как в воду смотрел»: первая банковская паника (несмотря на торжественные заверения лоббистов закона о ФРС, что «с паниками и кризисами будет покончено навсегда») произошла уже в 1920 году.

В своей книге «Экономические тиски» (Economic Pinch), вышедшей в 1921 году, Ландберг писал: «Согласно закону о Федеральном резерве, паники создаются на научной основе; данная паника была первой, созданной научно, она была просчитана подобно математической задаче»^[159].

По сути, банковская паника 1920 года была первой репетицией «спектакля» под названием «Банковский и экономический кризис», режиссёрами-постановщиками которого были Ротшильды и другие главные акционеры ФРБ Нью-Йорка (главного из 12 Федеральных резервных банков). Кстати, первым руководителем ФРБ Ныо-Йорка стал Пол Варбург, человек Ротшильда, который был одним из главных лоббистов закона о ФРС. Исполнителями были банки-члены ФРС, которые получали тексты с их ролями из штаб-квартир Федерального резерва (ФРБ Нью-Йорка и других федеральных резервных банков). «Спектакль» состоял из трёх актов:

Акт первый – активная кредитная эмиссия.

Акт второй – сжатие кредитной эмиссии и отзыв ранее выданных кредитов.

Акт третий – организация банкротств клиентов и сбор «урожая» в виде взыскания залогов и покупки на рынке подешевевших активов (для отдельных актёров роль в третьем акте звучит иначе: собственные банкротства и продажа своих активов другим актёрам).

Результаты паники 1920 года были весьма многообещающими. Так, в руки главных хозяев ФРС попали большие количества сельскохозяйственных земель, которые использовались в качестве залогов. Большой части актёров в третьем акте спектакля пришлось покончить самоубийством (в переносном конечно смысле, но были также и настоящие самоубийства): разорилось 5400 банков, и их активы перешли к тем же хозяевам ФРС.

После «репетиции» 1920 года «спектакль» с большим вдохновением и размахом был сыгран в 1929 году под названием «Великая депрессия».

«Урожай» оказался ещё богаче: прекратили своё существование около 16 тысяч банков (т.е. более половины общего их числа). В результате резко усилились позиции главных ростовщиков: 100 из 14 тысяч байков (т.е. 0,7 процента) стали контролировать 50% банковских активов страны. 14 самых крупных банков сосредоточили у себя 25% всех банковских депозитов^[160].

Кто же эти счастливцы, которые заработали на кризисе? Среди них Бернард Барух, Джозеф Кеннеди (отец будущего президента США Джона Кеннеди), Дуглас Диллон, Генри Моргентау. О большинстве таких «удачников» нам вообще ничего не известно. Все они обладали, суд я по всему, «инсайдом», что позволило им вовремя скинуть акции и другие ценные корпоративные бумаги и вложиться в более надёжные активы. Так, Бернард Барух, один из хозяев Уолл-стрит писал: «Я начал ликвидировать свои акции и вкладывать деньги в облигации и запас наличности. Я также купил золото»^[161]. По некоторым сведениям, именно Бернард Барух дал в октябре 1929 г. «команду» руководителям Федерального резервного банка Нью-Йорка резко повысить ставку по кредитам, что и дало «толчок» фондовой панике.

10 июля 1932 г. конгрессмен Луис Макфадден выступил перед Палатой представителей Конгресса США и обвинил Федеральный резерв в том, что он сознательно создал кризис в стране. В следующем году он же предложил отстранить от своих должностей министра финансов, финансового контролёра и всех руководителей Федерального резерва за многочисленные преступления, включая измену и мошенничество. Было несколько покушений на Макфаддена. Ушёл он из жизни в 1936 году. Официальная версия – «внезапная остановка сердца». Однако, есть серьёзные подозрения, что это было спланированное убийство.

Вообще, надо сказать, что подобных спланированных убийств государственных деятелей, которые пытались препятствовать созданию центрального банка Америки или ограничить монополию Федерального резерва на эмиссию денег, немало. Правда, официальные версии убийств всегда выглядят очень пристойно, никаких намеков на причастность ростовщиков к этим акциям нет. Наиболее яркий пример – убийство президента Джона Кеннеди в Далласе в 1963 году.

Официальная версия – покушение совершено убийцей-одиночкой Ли Харви Освальдом, Альтернативные версии, которые имеют очень веские аргументы, – организованное убийство на почве конфликтов Джона Кеннеди с различными группами интересов. При этом называются конфликты с ЦРУ (в связи с планами агрессии против Кубы), Пентагоном (по поводу эскалации войны во Вьетнаме), израильским лобби (по поводу конфликта на Ближнему Востоке), нефтяным бизнесом (Говард Хант) и т.п.

Однако до недавнего времени совершенно умалчивалось, что Джон Кеннеди посягнул на монополию Федерального резерва осуществлять эмиссию денег. Речь идёт о том, что 4 июня 1963 года, за четыре месяца до своей смерти, Кеннеди подписал указ о выпуске казначейских билетов под обеспечение серебром, находящимся в запасах казначейства. Это были беспроцентные деньги, не создававшие долга. С точки зрения ростовщиков, это было такое же дерзкое посягательство на их власть, как и принятое за сто лет до этого решение Линкольна печатать «гринбеки» в обход банкиров. Кстати, уже в 1964 году президент Линдон Джонсон заявил, что «серебро слишком ценно для того, чтобы использоваться как деньги». Казначейские билеты, выпущенные президентом Кеннеди, вскоре были изъяты из обращения.

ФРС прошла в своём почти вековом развитии много разных этапов, характеризовавшихся изменением структуры управления, правил для банков-участников, модификацией инструментов управления денежной массой и деятельностью коммерческих банков, характером взаимоотношений с правительством и т.п. Например, менялось количество банков-участников.

Далеко не все банки желали играть по правилам ФРС, которые разрабатывались под гигантов Уолл-стрит; многие выходили из системы. Например, за период 1970-1978 гг. из ФРС вышло 430 банков. К концу указанного периода за пределами системы оказалось 60% общего количества банков страны, на которые приходилось 25% всех депозитов^[162]. Процесс выхода из ФРС ещё более ускорился в последние два года того десятилетия.

Для предотвращения утраты Федеральным резервом контроля над банковским сектором страны в 1980г. Конгресс США принял закон о денежном регулировании, который предоставил ФРС право контролировать деятельность всех депозитных учреждений, даже если они формально оказывались вне системы Федерального резерва.

Стало меняться и качество «продукции», производимой Федеральными резервными банками. До Великой депрессии выпускаемые ими банкноты были обеспечены золотом, и производился свободный размен банкнот на металл (золотые монеты). Это обязательство было прямо записано на каждой купюре. Затем начался процесс изменения формулировок, они становились всё менее определёнными и понятными.

Так, ещё где-то лет 40 назад на банкнотах была надпись, что они могут быть обменены на «законные платёжные средства». Возникает вопрос: а что такое «законное платёжное средство»? Золото? Но ведь в то время продолжал действовать принятый ещё президентом Рузвельтом указ, запрещающий гражданам владеть золотом. Казначейские билеты? Но их практически не было в это время в обращении. Ликвидные товары? Но Федеральные резервные банки не держали складов с такими товарами. Да и что такое «ликвидный товар» в стране, где имеет место хроническое перепроизводство любых товаров.

В Америке в этой связи возник один курьёзный случай. Какой-то шутник послал в казначейство США конверт с банкнотой в 10 долларов с просьбой прислать ему эквивалент в виде «законного платёжного средства». Через некоторое время казначейство присылает ему две бумажки по 5 долларов, на которых стоит точно такая фраза (об обмене на «законные платёжные средства»). Шутник ещё раз направляет в казначейство письмо, обращаясь с просьбой обменять бумажку в 5 долларов на «законное платёжное средство». На этот раз он получил назад свою бумажку вместе с письмом от помощника министра финансов США. В письме говорилось, что термин «законные платёжные средства» не получил юридического разъяснения в Конгрессе США и поэтому является «неопределённым»^[163].

На современных «зелёных бумажках» вообще отсутствуют надписи, намекающие на обязательства эмитента. И это очень честно, потому что даже всего реального имущества, которым располагает Америка, сегодня уже недостаточно для того, чтобы «отоварить» «зелёные бумажки»^[164]. По этому поводу с большим юмором пишет А.А. Соломатин:

«Абсолютно не правы демагоги, называющие доллары резаной бумагой. Как известно, себестоимость изготовления 100-долларовой купюры составляет 11 центов. Но доля физического имущества экономики США, приходящаяся на эту купюру, равна $2,75! На каждую 100-долларовую купюру приходится в 25 раз больше имущества, чем стоит её изготовление! А вот однодолларовые купюры представляют собой типичную полиграфическую продукцию. Себестоимость их изготовления превышает стоимость стоящего за ними имущества. Это роднит однодолларовые купюры с золотыми червонцами. Стоимость золотого червонца равна стоимости золота, потраченного на его изготовление, а стоимость бумажного доллара практически равна стоимости потраченной на его изготовление бумаги и краски. Так что доллары США не имеют практически никакого ресурсного обеспечения внутри США. Стоимость доллара США обусловлена исключительно тем обстоятельством, что народы других стран готовы поставлять за них свои ресурсы»^[165].

Лукавы не только надписи на купюрах, эмитируемых Федеральными резервными банками. Лукаво само название учреждения – «Федеральная резервная система США».

Во-первых, слово «федеральная» создаёт иллюзию, что это государственное учреждение. Ничего подобного – это частная структура холдингового акционерного типа. Хозяевами этого частного холдинга является узкая группа лиц, о чём мы уже упоминали. Любопытно, что в начале нынешнего десятилетия среди американцев проводился опрос, который показал, что 90% опрошенных были уверены, что ФРС – государственная структура^[166].

Во-вторых, слово «резервная» порождает ощущение, что деньги, которые выпускает это учреждение, обеспечены какими-то «резервами», которые гарантируют устойчивую покупательную способность денег и стабильность эмитента. Таковыми могут быть драгоценные металлы или, в крайнем случае, какие-то иные ликвидные товары. На самом деле, резервов в виде золота у этой системы крайне мало (по отношению к денежной массе). К тому же золото, как сообщается в официальных документах, находится на балансе казначейства США, а не ФРС. Главный «резерв» Федерального резерва – облигации казначейства США. Но это ведь не товары, а обязательства, т.е. по сути такие же бумажки, как и банкноты. Облигации по определению не могут гарантировать устойчивую покупательную способность денег, так как выпускаются для покрытия дефицитов бюджета. Любой бюджетный дефицит – это инфляция, т.е. обесценение денег.

В-третьих, слово «система» также не отражает истинного положения. Формально ФРС была задумана как совокупность 12 Федеральных резервных банков (ФРБ) – для того, чтобы у законодателей, принимавших в 1913 г. соответствующий закон, не возникло подозрение, что рождается некий «монстр», который может «подмять» под себя всю страну. Создавалась иллюзия децентрализованной и «демократичной» структуры. На самом деле, из 12 «равных» ФРБ один является «самым равным». Речь идёт о Федеральном резервном банке Нью-Йорка, на который приходится подавляющая часть всех активов ФРС и всей денежной эмиссии. Фактически он и является центральным банком Америки. В любом случае деятельность всех 12 ФРБ находится под «жёстким» присмотром со стороны Совета управляющих ФРС (штаб-квартира находится в Вашингтоне). За Советом управляющих «присматривают» главные акционеры ФРБ Нью-Йорка.

Из анализа статуса ФРС вытекает много интересных выводов. Так, считается, что ФРС занимается выпуском «долларов США». Те денежные единицы, которые в виде банкнот эмитируются ФРС, не могут быть долларами государства, называемого Соединённые Штаты Америки. Эмитент зелёных бумажек, на которых написано «The United States of America», является частной структурой, которая незаконно узурпировала права США как суверенного государства. В крайнем случае, их можно назвать банкнотами Федерального резервного банка Нью-Йорка (или какого-то другого ФРБ). Слова «Соединённые Штаты Америки», напечатанные на долларовой банкноте лишь вводят в заблуждение её держателя. Эти слова звучат для грамотного американца как издевательство. Во-первых, потому, что по Конституции страны право выпускать «законные платёжные средства» принадлежит Конгрессу как представителю суверенного субъекта. Во-вторых, потому, что, согласно экспертным оценкам, многие акционеры банковского холдинга под названием ФРС вообще являются «нерезидентами», проще говоря, иностранцами.

Для прояснения вопроса о том, кто владеет Федеральной резервной системой, можно обратиться к оценкам известного американского исследователя ФРС Юстаса Муллинса (Eustace Mullins), автора нашумевшей книги «Тайны Федерального резерва» («Secrets of the Federal Reserve»), которая во всём мира издавалась и переиздавалась десятки раз (причём в некоторых странах ростовщики пытались уничтожить тиражи книги).

Мы уже отметили, что ФРС – это в первую очередь Федеральный резервный банк Нью-Йорка. Так вот, по данным Муллинса, в 1983 г. акционерами Федерального резервного банка Нью-Йорка было 27 банков, 10 из них владели 66% всех акций ФРБ, а пять имели в своих руках «контрольный пакет» в размере 53%. Акционеры указанных пяти банков – лица, связанные между собой кровно-родственными отношениями, причём их гражданство отнюдь не обязательно американское. Это и есть те, кого мы называем семейством «Ротшильды и Ко.».

По мнению некоторых исследователей, правда, сегодня главным акционером являются уже не Ротшильды, а Рокфеллеры.

Другие считают, что всё-таки – Ротшильды, которые сегодня научились хорошо маскироваться. Как показывают исследования Муллинса, главные акционеры ФРБ имеют тесные связи не только и не столько с нью-йоркским Уолл-стрит, сколько с лондонским Сити. В конечном счёте, – с Банком Англии, находящимся под контролем Ротшильдов.

Изыскания Муллинса в значительной степени совпадают с выводами комиссии конгресса США, которая в 1976 году занималась выяснением того, кому принадлежит ФРС. Вывод комиссии таков: контрольный пакет находится у правопреемников тех, кто были главными учредителями Федерального резервного банка Нью-Йорка – «J.P.Morgan Со.» и «Kuhn, Loeb & Со.». То есть Федеральные резервные банки в 1976 году также как и в 1914 году находились под контролем Ротшильдов, Банка Англии и других лондонских банков^[167].

По мнению некоторых исследователей, отношение к Соединённым Штатам ФРС имеет весьма условное. Чисто «американским» является лишь адрес, где расположен главный офис Федерального резерва. «Американскими» являются также налоги, которые граждане США платят для покрытия долгов федерального правительства США (казначейства) перед Федеральным резервом. По сути, ФРС представляет собой некое экстерриториальное образование, которое находится вне контроля законодательной, исполнительной, судебной властей Америки.

«Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка»

Теперь о правовом статусе центральных банков. Они изначально были акционерными обществами, а в качестве акционеров выступали преимущественно отдельные физические лица – банкиры, а также юридические лица – частные коммерческие банки. В свою очередь, центральные банки управляют частными коммерческими банками. Вот такая диалектика «курицы и яйца». По существу центральные банки, как мы уже отмечали, «прикрывают» жульническую деятельность ростовщиков. Выше мы называли центральные банки «генеральными штабами ростовщиков». Можно их назвать проще: «крыша». А тот, кто «прикрывает» жуликов, и сам жулик – только тщательно маскирующийся и заботящийся о своей неприкосновенности. Правовой статус самих центральных банков внятно нс могут объяснить даже самые ушлые «законники». Ю.Ю. Болдарев, бывший заместитель председателя Счётной палаты РФ, охарактеризовал статус Центрального банка Российской Федерации словами поэта Л.С. Пушкина: «Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка»^[168]. Эти слова применимы буквально к любому центральному банку мира.

Делается всё возможное и невозможное для того, чтобы доказать, что центральный банк должен быть «независимым» от правительства институтом. На самом деле в финансовом мире с его жёсткой вертикалью власти «независимости» отдельных институтов не может быть по определению. Это всё равно, что говорить, что на какие-то материальные объекты Земли не распространяется действие закона гравитации. Если центральный банк той или иной страны «независим» от своего правительства, значит, он зависит ещё от кого-то. Не будем гадать – от кого. Он зависит от мировых ростовщиков и их «генерального штаба» под названием ФРС США. Только эта зависимость всячески скрывается, а о механизмах контроля за «национальными» центральными банками со стороны ФРС в учебниках по экономике ничего не пишется.

Вот как о содержащейся в учебниках аргументации того, почему центральные банки должны быть «независимы» от правительств, пишет с иронией автор статьи «Ставка ЦБ как фактор кризиса»:

«...изначально вывод эмиссии из-под контроля правительства обосновывался такими соображениями, что дескать правительство не может разумным образом распорядиться такой пикантной привилегией. Что правительство «по определению» начнёт «печатать» денежные знаки для покрытия бюджетных дефицитов, поэтому нужно считать, что под управлением «мудрых» банкиров процесс эмиссии будет более «разумен, оптимален и сбалансирован». Всё это было хорошо, вот только какими соображениями такой подход можно подтвердить? Что банкиры – э го какие-то особые утончённо-безупречные люди, сделанные из другог теста? Они что, являются обладателями каких-то особых знаний или эзотеричесих учений? Эти знания что, недоступны пониманию обычных министров? Ну хорошо, ну передали эмиссионную функцию в отдельную независимую от правительства структуру, какие-нибудь правила или порядок распоряжения этой функцией кто-нибудь прописал? Где-нибудь это было опубликовано? Где гарантии, что новые распорядители с упоением не пустятся «во все тяжкие» по новой? Вопрос также открытый»^[169].