Текст книги "Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей"

Автор книги: Валентин Рушкис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава девятнадцатая, в которой жертва медицины помогает стройке

Когда машина остановилась у ворот инфекционной больницы, Волли вылезал очень долго и неохотно.

Не то чтобы он струсил – с чего бы? Просто ему не хотелось в больницу. Живот не болел. Совсем не болел, хоть тресни! Правда, Волли здорово проголодался, но это уже никак не назовешь болезнью.

«Ох, и погонят нас отсюда!.. – подумал он. – Уж лучше…»

Волли решил убраться подобру-поздорову. Ему казалось, что это совсем нетрудно: за всю дорогу Вильма ни разу даже и не взглянула на него. Но теперь, едва он попытался отстать от нее и улизнуть за ворота, медсестра схватила его за рукав:

– Ты куда? Инфекцию разносить? Пошли, пошли!

Так, за рукав, она и привела его к дежурному врачу. Врач, пожав плечами, сказал:

– Ну что ж, проверить можно…

Сначала все шло здорово: Волли осматривали настоящие врачи, няньки купали в роскошной ванне и нарядили в полосатую пижаму. Причем пижамы здесь выдавали всем одинаковые, одного и того же цвета и размера: Волли встретил в коридоре верзилу, которому штаны еле-еле доходили до колен. Зато самому Волли до колен доходили рукава, а штаны так и норовили отстать на ходу.

Но чем дальше, тем хуже шли дела. Волли заточили в изолятор, с решеткой на окне и с надписью «Тише! Говорить шепотом!» – словно Волли собирался громко сам с собой разговаривать. Лампочка под потолком была заключена в белый шар и светила тускло. Даже полосатая пижама тут стала казаться арестантской. И на обед принесли какой-то противный отвар да жидкую кашку. Тюрьма, да и только!

Совершенно непонятно, как люди выносят такое по нескольку дней и даже лет! Волли не был создан для одиночного заключения. Узники перестукиваются с соседними камерами, но для этого нужно знать азбуку Морзе. Вот что надо было учить, а не ботанику!

Вообще-то из тюрьмы многие узники бегают. Только плохо, что решетка сделана из таких толстых прутьев – попробуй разогни. На всякий случай Волли пощупал свои бицепсы и убедился: нет, не разогнуть решетку. И вообще, когда это он последний раз делал физзарядку? Даже и не вспомнишь. А еще собирался проделать все упражнения, которые выполняют космонавты!

Кто знает – может быть, когда-нибудь именно на Волли упадет выбор комиссии. Вот, скажут, находка: парень смелый, смышленый и места мало занимает!

Не откладывая дела в долгий ящик, Волли попробовал сделать стойку. Правда, стойка не очень-то удалась, но Волли стал упорно добиваться совершенства.

За этим занятием его застала санитарка, принесшая ужин. Она сказала, что так делать нельзя, что больным нужно болеть, лежать, а не ходить. Тем более на руках. Потом она вышла, чтобы принести чаю. А когда вернулась, то увидела, что больной больше не стоит на руках, а дремлет, уронив голову на стол рядом с пустой тарелкой.

Утром Волли взлетел в космос. После первого толчка ракеты последовал второй, еще более сильный, от которого кровать так зашаталась, что наш герой пробудился и понял, что он еще на земле, в больнице, где идет уборка. Могучая тетка мыла пол у Волли под кроватью. Она швыряла швабру под кровать, то и дело попадая в ножку койки.

«Ого! Прямое попадание!» – с уважением подумал Волли и зажмурился.

Когда все стихло, он приоткрыл правый глаз и увидел, что в его темнице все стоит на своих местах, а уборщица удаляется, бесшумно ступая мягкими тапочками. На ходу она поправила покосившуюся надпись: «Тише!»

Так начинался день. А сколько их было! Волли так затосковал, что даже написал письмо домой: увы, оказалось, что отправить его нельзя, все из-за той же «инфекции».

Анализы, разумеется, дали отрицательный результат. Поэтому Волли не выпустили, а начали делать эти анализы наново. С горя он спал, листал прошлогодние журналы, а чаще всего сидел у окна и сквозь решетку смотрел на город. За дорогой виднелась большая афиша кинотеатра, и Волли десятки раз перечитывал ее. Эх, выпустили бы его! Уж он бы здесь насмотрелся! Приехал бы в Метсакюла, как начал бы рассказывать…

Что-то там делается? И что еще ему будет? Ну, другие грехи, может, и простятся – не зря же он торчит в больнице, – а вот телеграмма…

Сейчас эта телеграмма лежала где-то на больничном складе в кармане штанов нашего героя. Но, конечно же, он твердо помнил ее содержание: «Ввиду отсутствия турбины и по ряду соображений стройку немедленно прекратите. Министерство просвещения». Там была еще чья-то подпись, но Волли забыл чья. Теперь, раз он увез телеграмму, стройка идет! Это хорошо, но только чем все это кончится для него?

С каждым днем на душе становилось все тоскливей. На четвертый день он дал себе слово никогда больше ни на какие болезни не жаловаться и начал придумывать для себя задачки по алгебре. Он их решал, но ответы всегда получались не такие круглые, как в задачнике, а какие-то несуразные. Без остатка ничего не делилось, в решении оказывались хитрейшие дроби и всякие глупости.

На пятый день ему принесли сразу два письма: родители желали, чтобы он скорее поправился. Андрес сообщал, что его последняя воля выполнена и все ждут его в школу.

Волли решил ни на минуту не задерживаться в этом противном городе. Как только выпустят – сразу домой, в Метсакюла! Хватит, нагостился!

И, когда на седьмой день его наконец отпустили, когда собственный костюм и пальто опять оказались на его плечах, Волли направился прямо на автобусную станцию.

Именно здесь он обнаружил, что денег у него нет. Ни копейки.

Изучив табличку, висевшую возле кассы, Волли узнал, что денег ему нужно не слишком много. Но гораздо больше, чем ничего.

В одном кинофильме он видел, как когда-то беспризорные устраивались в ящиках под железнодорожными вагонами. К сожалению, у автобуса никакого специального устройства для проезда «зайцев» Волли не обнаружил. Поэтому он все-таки подошел к кассе, хотя и понимал, что к таким окошкам без денег нечего и соваться.

К счастью, у кассирши было очень мало дела и она была в хорошем настроении.

Она долго расспрашивала Волли, кто он и откуда. Потом поморщила лоб и сказала:

– Ты сходи в районо. Налево за угол, большой дом по правую руку. Там найдешь. Иди и все расскажи. Раз ты школьник, это по их системе.

Хорошо, что хоть какая-то система может о нем позаботиться! Правда, поднимаясь по лестнице, Волли вспомнил, что здесь он может встретиться с инспектором. Но теперь у него в кармане лежала такая справка, какой ни у кого из школы не было. С такой справкой бояться нечего! Он храбро открыл первую попавшуюся дверь и вошел.

За большим столом в кресле сидел бритоголовый человек в очках, а перед столом, в другом кресле, – человек без очков, с седыми волосами. Седой повернулся лицом к Волли, а бритый нахмурился и спросил:

– Что тебе, мальчик?

– Мне нужно немного денег, чтобы доехать домой, – сказал Волли. И, чтобы было понятнее, добавил: – Я из вашей системы, меня привезли сюда из Метсакюла в больницу. А теперь мне нужно уехать домой.

Седой рассмеялся:

– Значит, ты из нашей системы? Это хорошо! Я слышал, вы там, в Метсакюла, гидростанцию строите?

– Еще какую! – воодушевился Волли. – Водослив скоро уже готов будет. Вот так течет речка, здесь водослив, а тут будет плотина и здание станции, – показал он руками.

– И хорошо идет строительство? – чуть прищурившись, спросил седой человек.

Это был настоящий человек, он разговаривал с Волли как взрослый со взрослым. И парню захотелось не ударить лицом в грязь. Поэтому он заговорил совсем как директор Каэр, может быть, даже его словами:

– Строительство идет хорошо. Только беда с материалами. И денег нет. Со всякими сухарями толчеными все нервы испортишь. Никакой помощи. Даже турбины еще нет. Министерство запросили, а там знаете кто сидит?

Бритоголовый заерзал на стуле, как будто ему в штаны заполз муравей. Потом выпучил глаза и зашумел:

– Так нельзя говорить! Да знаешь ли ты, с кем…

Но седой остановил его:

– Давайте уж дослушаем. Так кто же там сидит?

Сказано это было уже не так весело. Пожалуй, Волли перехватил.

– Ну, кто-то сидит, – вывернулся он. – Понимаете, мы строим, а они говорят: «Бросайте». Турбины, говорят, нет. А мы взяли да письмо послали комсомольцам, которые турбины делают!

– Кто это «мы»?

– Ну, младший брат, пионерия.

– Слышали? – обернулся седой человек к бритому. – Нет, нужно довести дело до конца. Будем считать это экспериментом Юхана Каэра.

Он достал блокнот, что-то записал. Потом снова прищурился, взглянул на Волли и спросил:

– А ты, наверно, начальник строительства?

Положительно этот дядя знает толк в людях!

– Что вы! Я просто один из строителей, – пококетничал Волли. – Председатель совета стройки Андрес Салусте. Он бы вам лучше рассказал. Деловой парень. На одной парте сидим.

Ну, этого можно было и не говорить. Подумаешь, похвастался!

– А как твоя фамилия?

– Круус. Волли Круус.

Тут в двери вошел инспектор Киви, на которого Волли… Брр… вспомнить страшно!

– Это тот самый, о котором я вам рассказывал, – сказал Киви седому и сверху вниз взглянул на Волли.

– У меня есть справка из больницы, – поспешно отразил удар Волли, роясь в кармане.

– Не нужно, – остановил его седой человек. – Покажешь директору. А насчет турбины я тебе обещаю ответить через неделю. Постараюсь сделать все, что в моих силах. Только, чур: когда построите гидростанцию, позовите меня на пуск! Ладно?

– Обязательно!

– А теперь держи деньги на проезд. Счастливого пути.

Волли взял деньги, поблагодарил, попрощался и направился к выходу. На пороге он остановился:

– Простите… А как я верну эти деньги?

– Пустяки!

– Нет, я так не хочу. Это же ваши деньги!

– Хорошо, приеду на пуск – вернешь. Сговорились?

Это Волли устраивало.

– Передай привет Юхану Каэру! – крикнул ему вдогонку седой человек.

– Есть! – радостно воскликнул Волли и стремглав помчался на автобусную станцию.

Только в автобусе он спохватился, что не знает, с кем разговаривал, и не имеет ни малейшего представления, кого приглашать на пуск, кому отдавать долг и от кого передавать привет директору.

Глава двадцатая, где дрова покачивают головой

Юхан Каэр с несколькими ребятами шагал по лесу.

Операция с лесозаготовками была предпринята директором школы после долгих раздумий. Этот выход подсказал ему опытный хозяйственник Альберт Паю, который в школу теперь наведывался очень часто – Раулю он доверял, но и проверял. Именно Альберт указал Юхану Каэру на строчку в школьной смете: «Отопление».

«Инспектор ругает? Пустяки. Мешают? Что ж поделать. Денег не дают? Вот это плохо. Нельзя вести стройку без финансирования, – говорил тогда Альберт, крупными шагами меряя учительскую вдоль и поперек. – Деньги нужны. Они у вас есть?»

«Нету. Я рассчитывал, что дадут, но вот – нету».

«Пока нету, – поправил Альберт Паю. – У вас есть статьи расхода: «отопление» и «освещение». Электростанция будет школу освещать, а при желании и отапливать. Значит, эти деньги можно расходовать на строительство. Лес на корню стоит дешево, заготовить и вывезти его ваши орлы смогут. Им это дело понравится. Все очень просто: заготовите дрова, заодно – бревна. А деньги истратите на строительство».

«Нужно подсчитать, что мы сможем от этого получить…»

«Электростанцию, – убежденно сказал Паю. – Ну, вы лично, может быть, еще и выговор. Но ведь это мелочь!»

Этот разговор живо вспомнился Юхану Каэру сейчас, когда вслед за лесником он шагал от дерева к дереву.

– Нам бы вот эту сосенку, – говорил он.

– Нет, этого дерева я не отдам, – хмурился лесник Силланди, глядя на директора строгими синими глазами. – У вас билет на дровяной лес, а вы целую мачту просите!

– Нам только четыре таких дерева нужно. Для здания станции, – смущенно отвечал директор.

– Это я понимаю, а только нет, не могу.

– Папа, но ведь это для нашей гидростанции! – напоминала Айме Силланди.

И лесник Силланди, махнув рукой, говорил: «Там вроде брачок есть. Разжалуем в дрова, ладно!» – и ставил на стволе выбранного дерева метку. С директором школы он еще мог бы поспорить, но когда хитрец Каэр привел в лес его, Силланди, родную дочь – как тут откажешь!

– Какой славный у тебя отец! – шепнул Андрес.

И Айме гордо и радостно кивнула головой, словно хотела сказать: «Еще бы!»

Юта Каэр, выискивая лес для столбов линии передачи, то и дело приставала к леснику:

– Дядя Силланди, смотрите, там сучки растут! Это брачок? Разжалуем?

И Силланди, руководствуясь «порубочным билетом» и собственными симпатиями, разрешал рубить всё новые и новые деревья. Ребята шумно радовались своему богатству. А директор школы поеживался, представляя себе предстоящее.

Эти деревья нужно было еще свалить, свалить детскими руками. Обрубить сучья. Распилить на бревна. Вывезти все эти бревна, столбы и дрова… Легко сказать – «вывезти». На чем? Правда, делянка выбрана близко от школы, да еще на горе. Но даже под гору – как-то повезут они эти бревна по сугробам зимнего леса?

Директор представлял себе темные, нетопленные классы, и ему казалось, что деревья, все будущие столбы и дрова, неодобрительно покачивают головами.

Зато Юта – Юта была счастлива. Сегодня ее радовало все – лес, столбы, стройка: директору сообщили по телефону, что живой и невредимый Волли Круус возвращается в Метсакюла.

Но на другой день Юта даже слегка огорчилась, когда маленький – такой маленький! – мальчик с рыжими вихрами, гордо задрав нос, вошел в класс и швырнул сумку на первую парту. Пока Крууса не было, он как-то подрос и возмужал в воображении Юты…

Однако думать об этом было некогда: Крууса уже окружили ребята, и он, рассказывая о своих приключениях, все больше входил во вкус и вспоминал даже такие подробности, которых не было и быть не могло. Он забыл все свои тревоги. Еще пять минут назад, идя в школу, он почесывал затылок: конечно, времени прошло много… но телеграмма жгла карман… И еще неизвестно, что тут наговорил директору инспектор. Тот, на которого… А теперь Волли снова был в своей тарелке. Он рассказывал:

– Открыл я дверь, вижу – разные важные дядьки сидят. А посредине седой такой, видать, самый главный. Увидел меня, спрашивает: «Что вам угодно?» А я отвечаю: «Что ж вы, сухари толченые, строить нам не даете?» Тут они все забегали, глазами на меня сверкают, зубами лязгают…

– …шерсть дыбом поднялась… – в тон ему подсказала с места Айме и хихикнула.

Но Волли и внимания на нее не обратил.

– Тут этот седой как крикнет на них: «Цыц! Человек дело говорит! Диктуй все, что вам от меня нужно!» – это он мне говорит. Ну, думаю, тут зевать нельзя! Я ка-ак начал диктовать – и про турбину, и про все дела. Седой схватил тетрадку, пишет, пишет, а я все диктую, диктую…

– Это кому ты диктовал? – спросил Юхан Каэр.

Он уже с минуту стоял возле двери в класс, но ребята были так заняты рассказом Волли, что даже не смотрели в коридор. Тут все бросились за парты, А Юхан Каэр поздоровался и снова спросил у Волли:

– Так с кем это ты говорил?

– Седой такой, важный. В районе сидел. Наверно, большой начальник.

– Как ты попал к нему на прием?

– Зачем «на прием», товарищ директор? Просто мы с ним посидели, поговорили… – снова начал свой рассказ Волли, чувствуя за спиной напряженное молчание изумленных друзей.

– И ты даже не догадался встать? – нахмурился директор.

– Нет, я, конечно, стоял, – приблизился к истине Волли. – А он сидел. Он просил передать вам привет, только я забыл спросить, как его зовут. А дело было так…

Мы с вами, читатель, уже знаем, как было дело, и поэтому не стоит еще раз выслушивать Волли. Но, представьте себе, директор Каэр не пришел в восторг от этого рассказа.

– Как же можно так говорить со взрослыми? – сказал он. – Они могут просто прекратить нашу стройку.

– Хуже не будет, – философски заметил Волли, подавая директору телеграмму. – Вон они что пишут!

– «Срочная. Ввиду отсутствия турбины и по ряду соображений стройку немедленно прекратите», – вслух прочел директор. Сел и приложил руку к сердцу.

– Это старая телеграмма, она теперь недействительна! – пробормотал Волли.

– Садись, – сказал ему Юхан Каэр. – С меня достаточно. Перейдем к ботанике…

На перемене спорили много. Большинство ребят было на стороне Волли. Все-таки это здорово – так и сказать седому начальнику всю правду. Неизвестно, сколько Круус приврал, но не стал бы он все-подряд перевирать при директоре школы.

А кое-кто разделял точку зрения директора, опасаясь неприятных последствий вмешательства Волли. И очень многих взволновала телеграмма, прочитанная директором. Правда, Харри подтвердил, что она хоть и срочная, но получена неделю назад…

Молодец Харри! Смотри-ка, не проболтался!

Но Юта Каэр на этот раз смотрела на вещи совсем не так, как ее отец. Она водила Волли по строительству, как важного гостя, показывая, что без него успели сделать.

А когда они шли со стройки, Юта нагнулась к самому его уху:

– Круус, хочешь я открою тебе одну тайну?

– Валяй открывай! – оживился Волли. Он очень любил тайны.

– А ты не будешь смеяться? Честное пионерское?

– Не буду.

– Слушай: ты мне нравишься.

– Влюбилась в меня, да? – спросил Волли, чтобы внести полную ясность.

– Вот еще, глупости какие! – вспыхнула Юта.

Волли так неожиданно произнес это непривычное слово «влюбилась»… Конечно, Юта уже во многих книгах встречала глагол «любить» у Пушкина, Вильде, Жюля Верна… Там было написано о любви очень интересно…

Они дошли до школы. Только не до главного входа, а до той боковой двери, что вела в квартиру директора. Юта остановилась возле крыльца, повернулась к Волли и с любопытством взглянула на него, склонив голову набок.

– А ты?.. – негромко спросила она.

– Люблю! – ответил Волли, не раздумывая.

Вот здорово-то: в него влюбилась сама директорская Юта! А теперь стоит и пялит на Волли глаза. Что же в таких случаях делают? Ага, наверно, целуются! Жаль, что Юта такая длиннющая… Но тут как раз ступеньки… Если встать ступенькой выше…

Волли дернул Юту за воротник, так что она качнулась к нему, и чмокнул ее в щеку.

Щека была круглая. Как мячик. И холодная. От нее пахло молоком. Парным молоком или чем-то вроде этого. Волли потянул ноздрями воздух.

– Знаешь, от тебя пахнет теленком, – сообщил он о своем открытии.

– Волли, ну почему ты всегда болтаешь какую-нибудь чушь! – дрогнувшим голосом сказала Юта, краснея до корней волос.

– Это правда, – настаивал Волли. Он чувствовал, что говорить об этом не нужно, Волли огорчали его собственные слова, но почему-то он упрямо продолжал отстаивать свою правду и повторял: – Теленком. Честное слово, от тебя пахнет теленком!

И Юта вдруг убежала.

Топ-топ по ступенькам, и – хлоп! – дверь за ней закрылась. Вот и пойми этих девчонок: сама завела такой разговор, а потом ни с того ни с сего обиделась…

Ну ничего. Все равно теперь Волли влюбленный. Нужно будет вырезать на парте «В+Ю». Только меленько-меленько, чтобы никто не увидел. Потому что это тайна и ее полагается хранить.

К сожалению, тайны никогда не могли усидеть внутри Волли. Утром, уже на первом уроке, он написал Андресу: «Я и Юта любим друг друга».

Андрес ответил на той же бумажке: «Ничего ты в этом не понимаешь».

Волли обиделся и написал: «Сам ничего не понимаешь! Мы с ней целовались». И Андрес больше не стал писать. Только на переменке сказал стихами:

 
Зовет ее ангел восторгом небес,
Зовет ее муками адскими бес,
А люди зовут – любовью!
 

– Плохо, – поморщился Волли (знатоки всегда морщатся). – Бесы, ангелы – к чему ты их приплел? Уж если пишешь стихи, писал бы понятней!

– Балда! – возмутился Андрес. – Это совсем не я, это Гейне написал! Я вчера читал его стихи. Еще он пишет, что любовь – это зубная боль в сердце.

– Да ну? – удивился Волли.

Зуб у него когда-то болел. Ох, и болел же! Вот и сейчас шатается, если надавить кончиком языка. Но любовь… При чем тут зубы?

Волли сказал:

– Нет, зубы тут ни при чем. Не разбираетесь вы в этом деле, ни ты, ни твой этот… Гейне. Уж я-то знаю!

– Ну конечно, где ему до тебя! – поиздевался Андрес. – Эх, Круус, какая ты балда!

– Но-но, полегче! Я турбину добывал!

– И об этом зря шумишь. Неизвестно, чем еще все кончится. И ведь тебе просто повезло – случайно напоролся в городе на кого-то важного. Вот если бы сам сделал… что-нибудь настоящее…

Это было уж слишком! Если бы все это сказал не Андрес, а кто-либо другой, Волли ка-ак размахнулся бы да ка-ак… Видали? Он, Волли, добивался, чтобы школа получила турбину! Он долговязой Юте понравился! И вдруг Андрес говорит…

Самое обидное, что с Андресом трудно спорить. Ведь и верно, если бы Волли знал, что там сидит этот важный седой человек, он, пожалуй, и в кабинет не вошел бы.

Все-таки трудно дружить с этим Андресом. Всегда обижает…