Текст книги "Проклятые цепи (СИ)"

Автор книги: Валентин Шкуратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Впереди показался дом, маленькая хата рядом с которой стоял сарай, а на крыльце сидел молодой мужчина и курил трубку. Нирия отворила калитку и поприветствовала хозяина.

– доброе утро добрый человек, я ищу дом охотника, не подскажешь в какой он стороне?

Мужчина сплюнул, и низким голосом ответил.

– ты его нашла, чего хочешь?

Нирия оглядела собеседника, среднего телосложения, в простой крестьянской рубахе и штанах, длинные волосы и густая борода на лице, сидел он в уверенной позе и даже бровью не повел, когда она зашла на его территорию, однако взгляда не сводил.

– я хотела найти лук для охоты, мне сказали, что ты можешь помочь.

Мужчина все также не показывал эмоций.

– ты же пришлая, зачем тебе здесь охотиться?

– поспорила с другом, вот и решила доказать, что он неправ.

– ты не похожа на охотника, на зайца собралась?

– на лису, дашь лук или нет?

– на лису с собаками ходят.

Нирии начал надоедать этот пустой разговор.

– слушай, у меня нет времени на разговоры, нужно успеть до темноты, дай мне оружие, и я пошла, или не мешай.

Мужчина медленно загасил трубку, затем поднялся со своего места.

– в лесу зверя нет, всех сожрали вражеские армии и беженцы, но я все равно с тобой прогуляюсь, идём в сарай.

Нирия двинулась за ним.

– меня Ганс зовут, а как твое имя женщина?

– Нирия.

– будем знакомы Нирия.

Он подошёл к двери сарая и отворил замок. Глаза быстро привыкли к полумраку внутри, свет сюда проникал только сквозь щели между досок в стенах в виде золотых лучей, внутри которых виднелись парящие в воздухе пылинки вперемежку с опилками. Воздух был пропитан запахом древесной смолы. Ганс прошел вперёд и достал с верхней полки одного из шкафов старый лук без тетивы который и вручил Нирии.

– держи, это лук матери, я возьму отцовский.

И он полез ко второму такому же шкафу с другой стороны сарая. Нирия поднесла к свету орудие. Простая конструкция, но надёжная, плечи были украшены замысловатым узором, похожим на лианы. Этот лук сделали вручную для особо человека.

– похоже эта вещь для кого-то дорога, может дашь мне что-нибудь, что не будет жалко?

Ганс наконец достал второй лук и положил его на стол рядом. Этот был немного больше, и надписей на нем никаких не было, столько инициалы: М.Е.

– ни для кого он больше не дорог, нужно пользоваться пока полностью не истлел, да и я не верю, что мы хоть кого-нибудь сегодня найдем. Теперь Ганс полез в сам шкаф, откуда достал две тетивы.

– надевать умеешь?

Нирия без слов принялась вязать тетиву на крючок. Одно время Ганс посматривал на нее, но потом убедился, что девушка знает, что делает, и со спокойной душой снова полез на шкафы, теперь уже за ловушками на мелких зверей. Пока тот лазил, Нирия принялась и за второй лук.

– ты сказал больше никому не дорога, что с твоими родителями?

Ганс отвечал все так же ровным голосом.

– не знаю, я недавно с войны вернулся, а их нет, мужики с деревни рассказывали, что, когда они в первый раз в лес бежали, родители обеспечивали их дичью, они оба были охотниками, и меня с братьями учили, а потом ушли на очередную вылазку и не вернулись, три года уже прошло, домой вернулся только я, а раньше нас было пятеро, все братья.

Он засунул силки в сумку, а два лука отдал Нирии.

– ты не думал, что твои братья находятся на пути домой? Война ведь осенью закончилась, а сейчас первый месяц лета, после зимовки идут долгой дорогой.

Они вышли с деревни и сошли с дороги, после чего, через чащу, двинулись на юг, подальше от места стоянки армий.

– никто не вернётся.

– почему ты так уверен в этом?

– потому что, я видел, как умер каждый из них.

Нирия замолчала, она тоже потеряла всю семью, однако в глубине души всё ещё надеялась, что ее сестра жива, а этот человек потерял всех, и знал об этом, поэтому она не понимала, что может ему сказать. И она молчала, но Ганс видимо уже окунулся в трагичные воспоминания, отчего-то почувствовавший в идущей рядом родственную энергетику.

– мы служили лучниками под командованием генерала Рахмана Фоксеса, шли на подмогу городу Карым-Ине, который уже месяц был в осаде, в одном из сражений вражеское ядро угодило прямо в наш строй, меня побило камнями, а младшего убило моментально, потом, когда город пал, во время отступления, ордынские конники постоянно совершали на нас маленькие набеги, наша численность постепенно уменьшалась, под их стрелами погибли ещё два моих брата, нас осталось двое, мы уже практически добрались до основных сил империи, которые строили на границе укрепления, грязные, вшивые, уставшие, но не сдающиеся, мы вновь вернулись в родную страну, потому что территория Карым-Ине уже была захвачена врагом.

Они пробирались по густому лесу, Нирия все время высматривала вокруг следы зверей, но ничего не находила. Ганс тем временем продолжал, он уже начал свой рассказ и сейчас ему нужно было выговориться.

– из двух тысяч нас осталось только двести человек, генерал оставил свою жизнь под городом, отдал приказ к отступлению, а сам предпочел умереть в бою, солдаты его уважали, а вот знать не жаловала, пережили зиму на границе, а по весне последнего моего брата зарезали разведчики федерации, когда тот был в дозоре, я до сих пор помню те пустые глаза, когда увидел его мертвое тело.

Ганс замолчал они продолжили молча пробираться через бурелом. Нирия следовала за этим человеком, и размышляла над его словами, она хотела спросить зачем они вообще пошли воевать, но чувствовала, что для этого не время. Наконец они остановились, Ганс снял с плеча сумку и достал силки, вручил половину Нирии. Солнце уже стояло в зените, они довольно долго двигались.

– видела следы зверей?

– нет, ни помета, ни следов, но ловушки и правда стоит поставить, может кто-то и попадет.

Ганс кивнул, они разошлись в разных направлениях и принялись расставлять по разным местам силки. Спустя час они вновь встретились на прежнем месте. Ганс с явным смущением смотрел на свою напарницу, та была на целую голову ниже него.

– я никому ещё не вываливал что у меня на душе.

– да, ты немного увлекся.

– только не думай, что я размазня.

– я так не думаю, вообще-то я тоже потеряла всю семью, думаю ты это почувствовал и поэтому все рассказал, я тебя понимаю.

Ганс ещё немного постоял в нерешительности.

– но ты не выглядишь подавленной.

Нирия увидела злобу в его глазах, неужели он решил, что она его обманывает?

– да, я больше такой не выгляжу.

И тут ее осенило, она целый год жила в ненависти, с жаждой мщения, убивала гладиаторов лишь бы выжить, в надежде что ее приведут к самому Распорядителю, чтобы как-нибудь, любым способом забрать его никчемную жизнь за то, что он сделал с ней и ее сестрой. Потом побег, Артемий учит играть детей на палубе корабля, Максвелл приятным теплом залечивает ее синяки на койке, а после он же говорит, что ее сестра возможно жива, а она бьёт его за это. Сейчас она стоит напротив этого несчастного, но сильного человека и не испытывает злобы, которая поддерживала ее очень долгое время, она рада тому что выбралась на столь родную охоту, и эту радость, словно воду в пустыне, она впитывала каждой частичкой своей души.

Тем временем Ганс продолжал злобно смотреть на собеседницу. Она понимала его и ей стало его жаль, совершенно неожиданно для себя она его обняла и проговорила.

– я соболезную твоей утрате, я просто надеюсь, что моя сестра ещё жива, и ты надейся на лучшее.

Ганс стоял в ступоре, Нирия отпустила его. Он покраснел, затем быстро схватил свой лук, развернулся и двинулся дальше.

– идём, время уходит!

Нирия тоже подняла свой, и двинулась за ним.

"Зачем я его обняла? Дура, да кто он вообще тебе?"

Видимо Ганс тоже испытал некую неловкость, спустя около часа они снова остановились, он заговорил.

– здесь достаточно далеко, может даже повезет найти оленя.

Он натянул тетиву сначала на своем луке потом на луке Нирии.

– как точно ты стреляешь?

– в зайца с десяти шагов попадала.

Ганс присвиснул.

– брешешь.

– нет, предлагаю пари, я убиваю первого зверя с первой стрелы, и забираю лук.

– а ты азартная, спор на споре, согласен. Иди вперёд.

Нирия заметила, что он повеселел. Она медленно провела ладонью по деревянной основе оружия, затем взяла одну стрелу и вложила ее в тетиву, после чего медленно побрела вперёд.

***

– настоящий охотник никогда не даст обнаружить себя до того момента пока сам того не захочет, твой шаг должен быть лёгок, а твои чувства острее ножа.

Они сидели друг напротив друга и при серебряном свете лун отец обучал свою любимую дочь.

***

Нирия, пригнувшись, медленно двигалась среди кустов, подмечая глазом любое движение, которое совершалось вокруг. Сзади послышался шорох, она резко обернулась и наставила стрелу прямо ко лбу Гансу. От неожиданности тот выпучил глаза.

– чтоб тебя Ганс, не ходи за мной, иди посиди где-нибудь.

– как ты меня услышала? Я с рождения по лесу хожу.

– с рождения так и не научился.

Ганс развернулся и двинулся прочь.

– я оставлю рюкзак на той полянке, встретимся там.

Нирия вновь двинулась охотничьим шагом. Она двигалась и слушала, солнце проскальзывало среди густой растительности оставляя незамысловатый узор на ее руках. Прошло около получаса, когда наконец Нирия услышала новый шорох, быстрый и резкий, она повернулась на шум и увидела кролика.

***

– чтобы убить зверя с первого выстрела необходимо знать его слабые стороны, попади оленю в шею и тот истечет кровью, промажешь и выстрелишь по туловищу, и на лице твоей сестрёнки не появился улыбки от предвкушения сытного ужина.

Нирия улыбнулась.

– твоя мать тоже не охотница, тотем хозяйства не такой уважаемый как тотем охотника, но все же, у каждого свое предназначение, как ты помнишь, так о чем я, ах да, не держи тетиву слишком долго, но и торопиться не стоит, в момент выстрела ты должна быть спокойна, ты знаешь что твоя стрела поразит цель, на самом деле дичь уже мертва, тебе просто нужно отпустить тетиву.

***

Нирия очень тихо вздохнула, успокоила сердце, и принялась медленно натягивать тетиву, кролик начал дергать ушами, прислушиваться к этому чужеродному звуку скрипящего дерева. Нирия выпустила смертоносную стрелу, затем быстро подбежала и добила несчастного зверя. Радость от успеха сменилась тоской. Она села на землю, из глаз полились слезы, и тихо прошептала.

– смотри отец, теперь Лелиана будет улыбаться.

Ганс возвращался на поляну, где оставил сумку с колчаном для Нирии, он улыбался от всего сердца, когда нас в руках свежую дичь, последний раз он ел мясо ещё на фронте в первый год войны, потом только каши да алкоголь. Выйдя на поляну, он обнаружил победно улыбающуюся девушку, а рядом лежали четыре бедных зверя, и рядом с каждым по одной стреле. Ганс посмотрел на свою добычу и бросил ее в общую кучу.

– у меня только два лука.

– если не хочешь, можешь не отдавать.

– слово есть слово, его отец сделал специально для матери, и для меня он маловат, так что забирай, я не жалею.

Нирия поклонилась.

– благодарю за дар.

Небо уже имело оранжевый оттенок, возвращаться предстояло по темноте. Нирия заволновалась, они слишком задержались, она сказала Максвеллу что вернётся вечером, а не ночью, а ведь ещё предстояло проверять ловушки.

На обратном пути Ганс рассказывал о своих боевых буднях. Оказывается, в империи было не все так гладко как могло показаться в прошлом городе. Армия серьезно отставала в техническом развитии от других стран, тяжёлые имперские рыцари всем скопом падали под градом пуль от мушкетонов федерации. Волшебство уже не играло решающей роли в сражении, по словам Ганса один умелый маг мог с лёгкостью справиться с десятком солдат, а то и с сотней, имперские командиры прикрывали отряды своими барьерами, сержантам также выдавали казённые катализаторы, однако простым солдатам иметь катализатор было запрещено. Ганс думал, что это аристократы боятся за свою жизнь, потому что огромное социальное неравенство в империи сослужило плохую службу армии. Никогда не видевшие реальные сражения зелёные офицеры из знатных семей стремились доказать, что они в праве распоряжаться людскими жизнями, из-за чего в высшем командовании были нередки ссоры и стычки. Офицеры были заняты больше объяснением друг другу кто кому чем обязан, а не войной. По итогу империя проиграла, потеряла целый край и выплатила солидную сумму денег коалиции стран. Федерация отказалась бесплатно возвращать пленных с деревень и солдат, однако согласилась на скидку и надавила на Орду, чтобы та выдала всех пленных имперцев за вознаграждение. Из-за поражения в войне, народ Аврелианской империи очень сильно недоволен императором, старики вспоминают убитого 20 лет назад императора Казимира II, мол вот тогда были времена, этот бы ни за что не допустил поражение благородной имперской армии.

Когда охотники вернулись в деревню было уже совсем темно, на окраине ни в одном доме не горели свечи, сначала Нирию это насторожило, но потом она увидела яркий свет дальше по улице, как от большого костра, оттуда доносилась веселая музыка и пение хора женских голосов. Ганс вопросительно спросил.

– что там происходит?

– похоже Арт снова устраивает праздник.

– кто такой Арт?

– мой друг, неважно, когда придёшь сам узнаешь.

– сейчас мне нужно разделать кролей.

Нирия повернулась к нему.

– значит, пришла пора прощаться, скоро мы уедем.

– ночью? Зачем так поздно?

– мы беглецы, ещё у меня просьба, когда сюда прибудет легион и начнет расспрашивать ничего им не говори, ты один поймал эту дичь, а мы просто прошли мимо если, вообще были здесь, понял?

Ганс не стал спорить и просто серьезно кивнул.

– от меня они не услышат ни единого слова

Нирия поблагодарила его кивком и выдвинулась в сторону шума. Ганс хотел было сказать что-то еще, но быстро передумал, молча првоодив ее взглядом до тех пор, пока та не скрылась за поворотом. В центре деревни, перед домом старосты, горел общий большой костер, вокруг которого танцевали люди. В стороне на своей флейте играл Артемий, и под его музыку красиво пела средних лет женщина. Люди танцевали и веселились, их тени кривыми кляксами отражались на стенах домов, у дверей дома Нирия высмотрела Максвелла, тот сидел на лавочке и что-то бурно обсуждал со старостой. Подойдя ближе, она начала различать, о чем они спорили.

– империи нужен новый щильный правитель, да ты хоть жнаешь школько доштойных мужей и женщин погибло на поле брани ради побежы? Щтали бы они отжавать щвои жизни, жная, что империя пожорно примет капитуляцию, и выплатит прежренную компенщацию жа войну, которой не начинала, жнать щвои кошельки держит на жамке поэтому пуштую кажну щейчас будут пополнять жа щчёт нащ, проштого нарожа, помяни мое шлово юноша, хужшие времена только начинаютщя.

– империя понесла территориальные потери, народ недоволен тем, сколько родственников пришлось похоронить, с этим я согласен, но если сейчас сменить императора, то никто на замену к нему не придет, его сын ещё слишком мал, а аристократы, как ты и сам сказал, держат свои деньги под замком, поэтому начнут грабить народ ещё сильнее чем нынешний правитель, нужно просто пережить это тяжелое время и все наладится, я так считаю.

Максвелл не заметил, как к их парочке подошла его новая подруга. В его глазах было заметно недовольство.

– ты сказала к вечеру, а не ночи.

Нирию снова окатила волна раздражения, казалось, ещё пару минут назад она была настроена к этому человеку более чем радушно, однако после этой фразы она снова разозлилась.

– я буду возвращаться, когда захочу, да и судя по тому, что Артемий тут устроил вы все равно никуда не собираетесь сейчас.

Максвелл не отреагировал на очередную колкость.

– лошади в порядке, стоят тихо мирно на заднем дворе, сейчас Артемий тут всех растанцует, уставшие, они лягут спать, и мы тихонько отправимся дальше.

Максвелл говорил так спокойно об их планах, несмотря на то что рядом сидел местный староста. Нирия покосилась на него.

– видимо пару часов у меня ещё есть, в каком доме вы остановились?

– третий с левой стороны, маленькая белая холупка, не пропустить.

– поняла, я буду там.

И Нирия двинулась на поиски нужного дома. Максвелл смотрел в след ее на первый взгляд хрупкой фигуре.

– твоя подруга тебя недолюбливает.

– она свободолюбивая, а я после долгого общения вон с тем клоуном в маске привык к командованию вот и все, принеси лучше что-нибудь поесть, если не жалко, конечно у нас есть свои припасы в дорогу.

– никаких щвоих припащов, мы ващ накормим.

Старик вошёл в дом и вынес оттуда поднос все с теми же ягодами и молодыми овощами который и вручил Максвеллу.

– я приду ващ проводить.

– как хочешь, старик.

Максвелл взял поднос и двинулся к тому маленькому дому, куда их поселили. Дверь внутрь была заперта, он поставил поднос и отворил засов, после начал открывать дверь, внутри что-то упало. Он зашёл внутрь, дверь за ним медленно начала закрываться, а в спину уперся клинок.

– снова решила меня проткнуть?

Нирия убрала клинок от его спины, она обошла Максвелла справа, чуть не касаясь его своим плечом, окинула его озорным взглядом, и уселась на широкую кровать. Лунный свет проникал в единственное окошко, отражаясь от белых стен, снаружи были слышны звуки праздника, в комнате стоял запах пыли и сушеных трав. Максвелл поставил поднос на тумбочку. Она устало подняла голову и посмотрела на еду, вдруг поняла, насколько была голодна.

– тебе нельзя пренебрегать приемами пищи, на самом деле те, кто испытывал голод чаще всего всю жизнь откладывают по разным тайникам пищу, а ты вон, весь день в лесу бегала на одних ягодках.

Нирия легла на кровать, затем посмотрела на Максвелла.

– знаешь, что я сегодня поняла?

– что против ветра лучше не плевать?

– что ты тоже потерял кого-то дорогого.

Максвелл перестал улыбаться, он не хотел отвечать.

– ты знаешь мою боль, поэтому ты знаешь, как с ней бороться.

Она уже закрыла глаза и медленно погружалась в сон, ее речь становилась все более плывучей.

– ты дал мне надежду, и теперь я надеюсь, что моя сестра жива…

Нирия уснула, Максвелл молча смотрел на спящую девушку.

"Да, я знаю твою боль, надеюсь твоя судьба будет лучше моей"

Он взял из ее рук меч и поставил его к стенке, укрыл ее одеялом и вышел из дома, рядом стояла хлипкая лавочка, на которой он и поместился. Максвелл долго глядел на чистое небо, вспоминая названия созвездий и прокручивая в голове события прошлого.

"Был ли у меня выбор?"

***

– три пива на третий столик!

Олея только что отнесла заказ, вернулась к барной стойке, схватила поднос и вновь выдвинулась исполнять поручение.

– теперь на кухню! Помоги повару с картошкой.

Она вздохнула, сегодня на одной из фабрик был инспекционный день, и рабочие заполонили трактир, не было ни секунды чтобы отдохнуть.

– хочешь, чтобы я научила его чистить картошку?

– хватит острить, иди и помогай.

Олея фыркнула, но подчинилась. Вот уже три года она работала в этом заведении, Максвелл постоянно был занят учебой, поэтому времени на работу у него не оставалось. С тех пор как Дрын приютил их, местные дылды перестали вытрясать из их карманов последние деньги. Она всегда находила это странным, зачем местному авторитету брать на попечение двух чуждых ему детей с улицы, при том чем он занимается, лишние привязанности могли его ослабить, а со слабаками в трущобах разговор короткий. В какой-то мере простая медитативная чистка картошки постоянно заставляла ее размышлять. Наконец Олея закончила и бросила последнюю картофелину в ведро, затем встала, сделала шутливый реверанс в сторону молчаливого повара, который как всегда не обращал на нее никакого внимания и двинулась в зал, скоро должен был вернуться ее брат.

Спустя полчаса она стояла рядом с барной стойкой и тяжело дышала.

"Пожалуй, завтра возьму выходной"

Дверь в зал снова отворилась, а это означало, что скоро прилетит ещё один заказ. Олея глубоко вздохнула, собралась с духом и приготовилась чтобы обслужить ещё одного клиента. Однако внутрь прошел не обычный рабочий в неизменной кепке, это был статный, хорошо одетый мужчина, явный аристократ. Олея удивилась, как он вообще дошел до их района, сумев сохранить очки и запонки. Мужчина встал у входа, пренебрежительно огляделся после чего закрыл нос изящным платком.

После этого в дверь ввалился Максвелл. Он показал пальцем на лестницу на второй этаж. Гость что-то сказал из-за чего ближайшие ко входу рабочие медленно начали подниматься со своих мест. Однако вот к визитерам подошёл человек Дрына, он окинул свирепым взглядом недовольных и те сразу потупили глаза. После чего махнул рукой, приказывая следовать за ним, и вся троица двинулась на второй этаж. Олея помахала рукой своему брату, тот ответил лёгким кивком.

Максвелл следовал за профессором Петицием, ему было очень неловко приводить сюда своего наставника. До сих пор трущобы, из которых каждый день спешил на занятия его студент, представлялись ему чем-то абстрактным, теперь же профессор может изменить свое мнение, увидев место где они с сестрой живут.

Троица поднялась на второй этаж. Здесь, в центральном зале, играли в карты ещё трое головорезов главаря, как только аристократ появился в их зоне видимости карты, полетели на стол, а на лицах засверкали плотоядные улыбки.

– вот это рыбку ты нам приволок Максик, а зубки у него тоже золотые?

Бандит начал доставать нож за что получил чёткий и быстрый удар в челюсть от сопровождающего.

– хватит псину душить чертила, это гость босса, никто из вас его не тронет.

Головорез начал подниматься, Максвелл же взял за руку своего преподавателя чтобы отвести подальше и ощутил, что тот в ступоре от страха.

"Ну все, теперь он окончательно напуган"

– черт, вы хоть ярлыки на них вешайте, я босса уважаю, но иногда хрен поймёшь кто к нему, а кто в прачечную.

Прачечной называли комнату допроса, находящуюся на этом же этаже. Сопровождающий убрал руку с рукоятки своего ножа.

– когда же ты уже запомнишь, я в прачечную людей не вожу.

После этих слов он указал на нужную дверь и обернулся к гостю.

– вам сюда.

Профессор неуверенно посмотрел на своего студента, казалось, он уже несколько раз пожалел, что согласился на эту помощь. Максвелл ободряюще ему улыбнулся и толкнул дверь в кабинет Дрына. Тот, как всегда, своей могучей фигурой нависал над таким же огромным дубовым столом.

– Максвелл! Как твоя учеба?

За Максвеллом вошёл профессор, он бегло оглядел убранство комнаты прежде чем остановил взгляд на хозяине. Дрын заговорил первый.

– немного заблудился папаша?

Петиций пребывал в растерянности, но все равно нашел в себе силы на ответ.

– я так понимаю это вам нужна была помощь в осмотре.

– мне помощь не нужна, помощь сейчас нужна тебе золотой ты мой, большая ошибка приходить сюда без сопровождения легиона, можно и не вернуться.

– н-но я же…

Тут слово взял Максвелл.

– хватит давить Дрын, профессор достойный человек, пришел сюда безвозмездно помочь твоему сыну, а ты тут свой театр опять разводишь.

Дрын улыбнулся.

– твоя дерзость растет вместе с ростом, малой.

Он медленно поднялся из-за стола и подошёл к визитерам.

– благодарю вас профессор что не отказали этому сорванцу, уверяю вас, вне зависимости от исхода, вы уйдете отсюда в безопасности.

Не дождавшись реакции, он двинулся прочь из комнаты, приглашая их за собой. Снаружи все резко поутихли, когда босс покинул свое обиталище. Поднявшись на третий этаж, он достал с шеи ключ, которым отворил дверь и тихо вошёл. Профессор с Максвеллом двинулись за ним.

Внутри, посередине комнаты, стояла кровать, а на кровати лежал мальчик лет 9, если бы его грудь не двигалась от дыхания, можно было подумать, что он мертв.

– мой сын, Альженар.

Петиций поправил очки чтобы получше разглядеть пациента.

– мне нужно больше света.

Максвелл зажёг свечи на люстре. Дрын молча наблюдал за осмотром сына.

– вы не ошиблись, молодой человек, симптомы и впрямь необычные.

Обратился Петиций к Максвеллу.

– я искал в разных учебниках, открытых для моего курса, но ничего похожего не нашел, поэтому я предположил, что в секциях старших курсов есть нечто похожее.

– на старших курсах нет ничего нового, дальше вас ожидают в основном практики магического искусства.

Профессор дотронулся до груди мальчика, из-под ладони начал струиться золотой свет.

– это очень редкая патология, которая упоминается далеко не во всех учебниках.

Мальчик начал чаще дышать. Дрын вскочил со своего места.

– что ты делаешь с моим сыном?!

– я его спасаю.

Петиций положил вторую руку на голову пациенту из которой тоже начало литься золото. Мальчик открыл глаза, но зрачки его метались в разные стороны с безумной скоростью. Профессор продолжал.

– внутри каждого из нас пульсирует энергия, она даёт нам возможность колдовать, также она неразрывно связана с разумом, если связь прерывается тело становится просто оболочкой.

Профессор оторвал свои руки от мальчика и теперь направил свет на горло пациента, подняв глаза на отца.

– с ним произошло именно это.

Свет становился все тусклее, дыхание Альженара становилось все размереннее. Дрын всё ещё стоял, он пристально следил за профессором, ожидая объяснений. Наконец, золотой свет погас окончательно, Петиций убрал руки с шеи мальчика.

– ваш сын будет жить, вот только он никогда не сможет колдовать, я создал искусственный канал между разумом и так называемой душой, на поддержание которого уходит вся его энергия.

Дрын все также молча смотрел на профессора Петиция.

– на самом деле этот молодой человек правильно сделал, что позвал именно меня, подобного рода магия является высшей категории сложности, я даже впечатлён, что он смог понять, что это необычное заболевание.

Максвелл при этих словах приосанился, это было редкое поощрение со стороны этого интеллигента. Дрын подошёл к сыну, потрогал его лоб, затем протянул руку профессору.

– я вас безмерно уважаю профессор, вы единственный кто согласился бы спуститься к нам ради какого-то уличного пацана.

Профессор пожал протянутую руку, он знал, что скорее всего, этот большой человек был прав.

– я прибыл сюда по просьбе этого юноши, ваш сын проснется спустя пару дней, вам предстоит заново его обучить разговаривать, ходить, и даже держать ложку, дальше все зависит от вас. Петиций развернулся чтобы уйти, Максвелл открыл ему дверь.

– было приятно познакомиться Дрын.

И вышел за дверь.

– Максвелл, пусть ребята проводят его до мостов.

Парень кивнул и вышел за своим наставником. На втором этаже за столом сидели уже четверо бандитов и играли в карты. Максвелл подошёл к ним.

– босс велит сопроводить гостя до мостов.

Трое с досадой бросили карты, но тот, что уже получил по морде от проводника, снова открыл рот.

– пусть он сам себя доведет, хоть на жизнь настоящую посмотрит, когда его в переулках на лоскуты резать начнут.

Максвелл подошёл к столу прямо глядя на говорящего.

– вижу ты совсем не учишься на ошибках Ваня, мне интересно что ты скажешь, когда вновь выйдешь из кабинета босса в соплях и крови, и снова будешь умолять меня вправить тебе нос, или руку.

Головорез резко вскочил, в руке у него уже блестел нож, острие которого он приставил к шее беззащитного Максвелла.

– а ну повтори пацан, сколько твоя сестрёнка будет от нас прятать свою невинную головушку, когда твоя вдруг окажется в паре метров от своего законного места?

Максвелл не двигался, с шеи уже капала кровь, а в голове летала мысль.

"Как этот придурок вообще оказался приближенным?"

Остальные трое уже поднялись со своих мест. Вдруг Максвелл почувствовал, что лезвие уже не упирается в его шею, словно барьер вырос между его кожей и ножом. Наконец бандит опустил клинок и вернул его в ножны.

– я его сопровождать не буду.

И снова уселся за стол уже в одиночестве. Трое других без пререканий были готовы исполнять указания босса. Они спустились на первый этаж и вышли из здания через черный ход.

Они шли по узким улицам трущоб, под ногами хлюпала грязь, со вторых этажей свисали сушильные веревки с одеждой, а вокруг то и дело была слышна ругань. Максвелл решил разбавить молчание разговором с профессором.

– смотрите, видите те группки людей? Они тут вас поджидают, запомнили, что мы двигались вглубь нижнего города, чтобы на обратном пути собрать с вас свою долю.

Максвелл сразу пожалел о сказанном.

"Да что ты такое несёшь?!"

Профессор вдруг перестал осматривать окрестности.

– вижу вы достаточно хорошо знаете местные обычаи.

– если хотите, могу вас научить.

После этих слов уровень неловкости резко возрос до космических пределов, так Максвеллу казалось.

– боюсь, что с возрастом я потерял способность к обучению молодой человек, могу я задать вам личный вопрос?

– после сегодняшнего можете задавать мне любые вопросы.

– зачем вы пошли в академию?

– я хочу достойной жизни только и всего.

– не обманывайте меня, для достойно жизни нужно выбирать факультет Потенциала, или Кинетики, но не Созидания, лекари, в основном, не сильно обеспечены.

Максвелл замялся.

– я хочу открыть клинику в нижнем городе, если я сделаю жизнь этих людей хоть немного лучше моя собственная жизнь приобретет смысл.

Профессор задумался, и после короткой задержки произнес.

– достойная цель, вот мы и пришли.

Впереди был виден каменный мост через реку с постом охраны на обратной стороне.

– хочу предупредить вас Максвелл, вы имеете прекрасные баллы и у вас есть опыт, вы намного опережаете своих однокурсников, однако вы не благородной крови, и некоторым представителем высшей знати это очень сильно не нравится.

– да я уже привык к пренебрежительному отношению со стороны сокурсников, и даже некоторых преподавателей.

– ты не понимаешь, они не могут принять то, что простолюдин по всем показателям способен их превосходить и это неприятие, накопленное годами, в сочетании с чувством полной безнаказанности может вылиться в ужасные поступки.

– спасибо профессор, я буду осторожен.

Они попрощались, и профессор Петиций выдвинулся на другую сторону моста, ему ужасно хотелось вымыться после визита в эти вонючие трущобы.

Максвелл смотрел ему в след и думал.

"А ведь их подколы с каждым годом становятся всё жестче"

Он отбросил эти мысли и двинулся обратно к трактиру, сегодня ему было что рассказать сестре за ужином.