Текст книги "След Анубиса (СИ)"

Автор книги: Валентин Сарафанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Пропускай! – приказным тоном произнёс рябой.

– Не положено вам сюда, – ответил стрелец и преградил путь секирой.

– Ты чего? Не видишь, кого ведем!

– Не положено! Передавай в нашу стражу. Мы доставим.

– Ага! Сейчас! И вознаграждение заберете.

– А то, как же, – хмыкнул стрелец. – Вознаграждение нам не помешает.

– Пропускай, давай! – неожиданно подал голос из-за спины рябого Грига – здоровенный детина, тот самый у кого лоб распух от удара Василия и кто всю дорогу молчал угрюмо. – Пропускай. Или не слышал приказ князя пущать беспрепятственно к нему всех, кто весть несет о пришельцах. А мы их споймали и самих ведем. Пропускай, а не то сами войдем!

– Да прибить их на месте надо! – раздались возгласы из толпы. – Больше двадцати наших положили!

– Не велено! А ну отойди назад! – рябой развернулся и дал автоматную очередь вверх. Толпа отшатнулась.

– Ладно, хватит шутковать, – лениво произнес второй стрелец и открыл ворота. – Опусти пушку и проходи.

– Давно бы так, – проворчал рябой и толкнул Василия в спину. – Не задерживайся, дескать.

Ворота открылись. За ними двор широкий. Дорожка из каменных плит ведет к высокому крыльцу. Поднялись по ступеням к парадной двери. Здесь тоже стрельцы стоят. На этот раз пропустили беспрекословно. Дверь даже открыли. За дверью широкая лестница наверх ведет. В конце лестницы, возле высокой закрытой двери ещё пара стрельцов с карабинами стоят.

Поднялись наверх. Возле двери остановились.

– Доложи, что пришельцев привели, – в приказном тоне заявил рябой. Один из стрельцов скрылся за дверью, через минуту вышел обратно.

– Дозволено. Заходи.

Пленники шагнули в открытую дверь. За дверью оказалось просторная комната. Стены бревенчатые. Вдоль правой стены высокие окна через цветные стекла радужный свет пропускают. Вдоль левой стены пять фигур в ряд стоят. В камуфляжную форму одеты. С «калашами» наперевес. Охранники.

– Стоим, – цыкнул за спиной рябой. Пленники остановились. Охранники на них не без интереса косятся, а сами по стойке смирно стоят. В стене, напротив распахнулась дверь. Василий её, поначалу, не заметил. В дверь быстрой походкой человек вошел. Роста невысокого. Волосы длинные на плечи спадают от прямого пробора. Золотистой диадемой перехвачены на голове. Ну, прямо как у Бакоты. Только у этого волосы черные, как смоль, и глаза черные. Бородка клинышком. Усики тонкие. Губы плотно сжаты. Лет за сорок ему. Рубаха на нем косоворотка красного цвета. Василий не разбирался в тканях. Но по всему видать, что не дешёвый материал. Шелк вроде как. Штаны черные в сапоги заправлены. Сапоги не кирзовые и даже не хромовые. В гармошку сапоги. Яловые, похоже. Остановился вошедший в нескольких шагах от пленников и глазами их пожирает. Молчит. Чего молчит-то? Немой, что ли?

– Это ты и есть Парамон? – без церемоний спросил Василий и тут же получил прикладом по почкам.

– Не надо нервничать, Федор, – негромко произнёс вошедший. – Они же не знают, что меня надо называть не иначе, как князь. И ещё они не знают, что в гостях надо себя вести прилично. По незнанию немного здесь нагадили. Но это дело поправимое. Итак, гости моей земли, зовите меня не иначе как князь. Здесь я закон. Ты, Федор, ступай со своими ребятами. Награжден будешь щедро. А мы здесь разберемся.

– Слушаюсь, князь, – рябой отвесил почтительный поклон и, не разворачиваясь, вместе с Фролом и Григой, по-рачьи, задом выполз из комнаты.

– Итак, кто же мы такие и откуда? – задал вопрос Парамон. То, что это был именно он, Василий уже не сомневался. Только где же сканиус? Ааллог говорил, что прибор на шее у Парамона. Но не видно сканиуса. Под рубахой, что ли. Да мало ли где? Долго ли снять.

– Не отвечаешь. Зря, – укоризненно покачал головой Парамон. – Мне отвечать надо. А это сынок твой? Вижу, что сынок. Похож на отца.

Парамон кивнул одному из детин в камуфляжной форме. Тот подошел к Вовке и вытащил из сапога длинный тесак.

– Не ответишь на мой вопрос сейчас, у твоего сынка на один пальчик меньше будет, – спокойно произнёс Парамон. Так кто же вы такие? Как попали сюда?

– Сами не знаем, как попали, – незамедлительно ответил Василий. – А кто мы такие? Да люди мы простые. Я учителем работаю, а сын в школе учится.

– Готов поверить, – растянул Парамон губы в улыбке, а у самого глаза, как у змеи пустые и холодные. – Сюда все попадают, сами не зная как. Ну, а оружие откуда взяли такое?

– Нашли, – не моргнув глазом, ответил Василий.

– Где нашли? – заинтересованно спросил Парамон, слегка склонив голову набок и прищурив глаза.

– Да там, где эта свалка металлолома. В долине.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнёс Парамон. – Там всего хватает. Ну, а где теперь это оружие?

– Да сам не знаю, – пожал плечами Василий. – Нас тут какой-то тучей откинуло. Мы вот с сыном в лесу очнулись. Хорошо, что живы остались.

– Да, уж, – ухмыльнулся Парамон. – разбудили вы изменение. А где ещё двое? Где Гагарин и тот третий, что с вами был?

– Не знаю я. Туча нас раскидала. Ты уж будь к нам снисходителен, князь. Ваши на нас первые напали. Защищались мы тогда на острове.

– На катере тоже защищались, когда плыли сюда?

– Тоже. Ваши первые стрелять начали. Будь милосерден по-христиански.

– Ишь ты, о вере заговорил. Перед смертью все о боге вспоминают, – ухмыльнулся Парамон. – Я милосерден и снисходителен, ибо вера наша милосердием пронизана. Но, вот ведь незадача. Я то милосерден, но народ мой не всегда понимает заповедей, хотя живем мы здесь издавна. Закинуло предков наших сюда всем селением больше сотни годков назад. Так и остались они здесь жить. Свой уклад имеем нерушимый. Тех, кто сюда к нам попадает, встречаем достойно. На работы определяем. Возможность выслужиться даем и веру истинную принять. Так вот и живем. А вы сюда как в избу с топором вломились. Поубивали вы мужей у жен. Два катера затопили. Вертолеты мои посбивали. Не поймет меня народ темный, ежели я вас помилую. Так, что заплатить вам придется, чтобы в живых остаться.

Парамон замолчал, сверля глазами Василия.

– Заплатить? Но у нас нет ничего, – пожал плечами Василий.

– Не скажи, – с ухмылкой произнёс Парамон. – Оружие где?

– Не знаю.

Парамон подозрительно посмотрел на Василия, перевел взгляд на Вовку.

– Сын у тебя хороший, – произнёс он вкрадчиво. – Смышленый и по всему видать не из боязливых. Да и у тебя страха не вижу в глазах, хотя смиренным хочешь казаться. А жаль, что не боишься. Если за себя не боишься, так за сына побойся. Мы ему пальчики будем резать, ушки, ноготки выщипывать, ежели, оружие не доставишь. Вот тебе мое слово. Отпускаю я тебя. Иди куда хочешь, но оружие мне доставь. Сутки тебе даю. Вернёшься пустой, не взыщи. Не вернёшься, тоже не жалей. А нападете на нас со своим оружием, так и вовсе не огорчайся. Сына своего по частям будешь собирать. Вот тебе колечко мое. Это пропуск твой по моей земле, чтобы тебя второй раз не поймали. Иди. Не будет оружия завтра к заходу солнца, сын твой мученическую смерть примет, как боже наш всемогущий. Всё, ступай.

Парамон закончил свою тираду. У Василия в голове мысль застучала. Он мог освободить руки. Пожалуй, что смог бы обезвредить всех пятерых с автоматами. Тем более, что на голени у него нож закреплен. Рябой после схватки той не догадался его обыскать тщательно. Пожалуй, с ножом он смог бы их обезвредить. Но риск большой. Тем более, что Вовка здесь. Опасно. Кто-нибудь да успеет очередью полоснуть. Нет, нельзя сейчас. У него время есть. Целые сутки. Это мало, очень мало по сравнению с вечностью, но очень много по сравнению с мгновением.

– Хорошо, – кивнул он, постаравшись, это сделать как можно смиреннее. Получилось не очень убедительно. Парамон усмехнулся только.

– Развяжите ему руки, – приказал. Охранник, что возле Вовки стоял, подошел к Василию и тесаком перерезал веревки. Со свободными руками в голове у Василия снова застучала шальная мысль. Но он сдержал себя.

– Жди меня, – кивнул он Вовке. – Я вернусь скоро. Сын молча кивнул в ответ.

– Колечко возьми, – Парамон снял с безымянного пальца кольцо и бросил его на пол. Василий подобрал. Надел на мизинец. На безымянный не налезло. Еще раз на Вовку взглянул, молча кивнул и направился к выходу.

– Помни. Завтра до захода солнца, – прозвучало вслед.

Василий спустился по лестнице. Вышел из терема. Прошел через двор. Открыл ворота. Толпа ждала снаружи. Все, как один на Василия выставились, а он правую руку с кольцом поднял. Толпа и расступилась, загудев с нескрываемой злобой, словно растревоженный осиный рой. Но ничего тут не поделать. Он теперь личность неприкосновенная. Пока неприкосновенная. Василий вышел на край берегового обрыва и осмотрелся.

– Как же ты благословение князя получил? – послышался за спиной голос. Василий оглянулся. Позади все та же троица стоит. Рябой, Фрол и Грига. Смотрят со злостью.

– Тебе бы такое благословение, – мрачно ответил Василий. – Мне за деревню вашу выйти надо. Как тут лучше пройти?

– Это еще зачем? – удивленно спросил рябой. – Тебя, что князь отпустил? Да ещё свое кольцо подарил для неприкосновенности. Чем это ты так выслужился?

– Не твое дело собачье, – отмахнулся рукой Василий, как от назойливой мухи. – Говори, как покороче до леса пройти.

– Ах ты! – дернулся было рябой, хватаясь за «Шмайсер», но Василий предупредительно ладонь с кольцом поднял. Рябой так и замер.

– Ты мне теперь помогать должен, – нагло заявил Василий. – А не будешь помогать, так я князю доложу. Вам тогда никакой награды не видать. А помогать будешь – еще больше награду заслужишь. Так, что давай, показывай, как тут к лесу быстрее выйти.

В глазах рябого промелькнул огонёк нескрываемой жадности.

– Так бы сразу и сказал, – проворчал он. – Пошли, проводим. А то чего доброго тебя тут порвут. Даже на кольцо не посмотрят. Шмальнут из-за угла и всё тут. Пошли.

– Вот и славно! – кивнул Василий и последовал за рябым. Фрол и Грига следом поспешили. Вдоль одной из улиц пошли, что от реки в сторону леса протянулись. Вся толпа, было, следом повалила, но Фрол, оглянувшись, пальнул в небо.

– Стоять! – рявкнул он. – На нем кольцо княжеское. А мы ему помогаем.

Толпа и отстала нехотя. В общем-то, Василий мог бы и без провожатых обойтись, но ему кое, что хотелось выведать у этого туповатого рябого.

– Слушай, а тебя Федором кличут? – спросил он.

– Ага, – с готовностью ответил рябой. – А тебя как?

– Поликарп, – назвался Василий.

– Хорошее имя. Исконно русское, – одобрительно закивал рябой. – А по короткому Карп, значит?

– Выходит, что так.

– А в бога веруешь?

– А как же! Слушай, Федя, а ты здесь большой человек, похоже?

– А то! – гордо задрал нос рябой. – Речная стража мы.

– Ну да! Круто звучит! Вы реку охраняете?

– Ага. Охраняем. Подходы с реки охраняем.

– На реке, значит. А ваше селение кто охраняет?

– Земная стража. Но мы покруче будем. У нас техника. Мы передвигаемся, а они на вышках стоят.

– Серьезно тут у вас все, – Василий изобразил на лице восхищение. – От кого же вы тут всё охраняете? Лес кругом ведь. Зверьё одно вокруг.

– Ну не скажи, – злобно ухмыльнулся рябой. – Тут по-разному бывает. Мало ли кто в этот мир жалует. В позапрошлом году целый взвод американского спецназа прибыл в гости на вертолётах. Тут такая бойня была! Но мы их всех уложили. Да мало ли еще кого сюда закинет. Вот вы, например, откуда-то вывалились.

– А что мы? Вы же сами нарвались. Не с хлебом-солью нас встретили. Слушай, Фёдор, а много ли вышек вокруг посёлка? А меж ними заборы высокие, наверное?

– Вокруг поселка пятнадцать штук, – охотно пояснил рябой. – И заборы есть. Частокол. Его давно поставили. Тут всякие твари раньше бродили. От них и поставили. А теперь чудищ поблизости нет. Боятся подходить. А забор остался. Так надежнее. Тебе за забор надо? Мы как раз к воротам идем. А зачем тебе в лес то?

– Секрет, – развел руками Василий. – Никому говорить не велено.

– Понятно, – тупо закивал рябой.

– Нравится мне здесь, – расцвел счастливой улыбкой Василий. – Молодцы вы. Хорошо всё организовали. А дворец князя стрельцы охраняют?

– Ага, стрельцы, – рябой нахмурился. – Мы с ними в контрах. Они нос задирают высоко. А ещё гвардейская элита. Камуфляжников видел? Их там пятнадцать человек. Но во дворце постоянная смена в пять человек бывает. Остальные на отдыхе.

– Прекрасно всё организовано! – восхитился Василий. – Чувствуется серьезный подход. А вот и ворота, похоже. Крепкие какие! Большие!

Улица упиралась в тяжелые бревенчатые ворота. По двум сторонам ворот две вышки, похожие на лагерные, торчат. А на вышках фигуры маячат в сумраке, едва заметно.

– Ворота открываем! – завопил рябой. – По приказу князя!

– Это ты что ли, Федька? Чего орешь? Кто там с тобой? – донеслось с вышки.

– Не твое дело! Открывай быстрее!

– Ага, сейчас! Как же.

– Ты не понял, что ли? У нас пропуск княжеский. Поликарп, подними ладонь!

Василий поднял руку, показывая кольцо, а сам цепким взглядом укрепления оценивал. Сделано на совесть. Частокол высокий из брёвен в два обхвата. По верху настил идет для обхода. Серьезно тут всё.

С вышки, пыхтя, мужик пузатый спустился с винтовкой в руках. Подошел поближе, подозрительно взглянул на Василия. Бросил взгляд на кольцо, сыто отрыгнул чесноком и, нехотя направился к воротам. Отодвинул тяжелый засов.

– Сами открывайте, – пробурчал он, отходя в сторону.

Рябой кивнул Фролу и Григе. Те на створы надавили. Ворота открылись. За ними дорога углублялась в лес.

– Куда этот путь ведет? – спросил Василий.

– В зоны, – коротко ответил рябой.

– Это где работой обеспечивают?

– Ага, – заржал рябой. – Обеспечивают еще как. Ты туда идёшь? Тоже поработать хочешь?

– Ну, все, Федя, держи пять. Дальше я сам уж, – Василий протянул ладонь. – А ты оказался парень, что надо.

– Мы тут все, что надо, – ухмыльнулся рябой, пожимая руку Василия. – Ты за нас-то перед князем замолви слово. Скажи, что все как надо сделали. А может ещё что надо?

– Нет, все. Дальше я один.

Василий с широкой открытой улыбкой пожал ладони Фрола и Григи.

– Ненадолго прощаюсь. Скоро свидимся.

– Давай! – рябой хлопнул Василия по плечу, а тот по-приятельски в ответ двинул его кулаком в грудь, развернулся и вышел за ворота под пристальными взглядами стражников. Прошел с пару сотен метров. Дорога вильнула. Он оглянулся. Убедился, что за спиной никого нет, и свернул в лесную чащу.

Глава 18

Диверсия

Смеркалось уже. Вот и ещё один день миновал. Василий углублялся все дальше в лес. Искал надёжное укромное место. А хотел он испробовать, то чему его научил Бакота. А научил он его и Вовку выходить информационным полем из своего физического тела и проникать незаметно, куда захочется. Сквозь стены можно проходит, если они не сильно толстые. Стены ведь тоже информационное поле имеют. И чем толще они, тем само поле их плотнее. Препятствует оно проникновению. Так, что через перегородку какую-нибудь деревянную информационным телом можно беспрепятственно пройти, а вот через стену кирпичную метровую уже затруднительно весьма, да и рискованно. Завязнуть можно там, да и остаться навсегда. А земля и все, что на ней стоит держит собою это тело информационное. Можно ходить и не проваливаться. Земля-то большая. У неё информационное поле, будь здоров какое. И через препятствия можно перелетать метров по десять высотой. Мгновенно обратно в свою физическую оболочку можно возвращаться. И еще одно достоинство было у информационного поля. Незаметно оно для обычного глаза. Вот и хотел Василий невидимым в терем Парамона проникнуть, разведать ходы и выходы, охрану посчитать и план составить, как Вовку освободить, да ещё кое-что найти. А это кое-что, было не что иное, как сканиус.

Василий все дальше углублялся в лесную чащу. Сумерки сгущались. Пожалуй, что здесь подходящее место. Кустарник густой. Можно залечь в нем. Кто рядом пройдет – не заметит. Да, пожалуй, что здесь подойдет местечко. Кустики высокие, а по земле внизу трава мягкая стелется. Не жестко будет лежать. Василий и залег на траву спиной. Глаза закрыл и взгляд внутрь себя, как бы устремил. Свет там увидел вначале слабый. Всё ярче тот свет разгорается. Вот уже побежали потоки яркие по рукам и ногам. Ощутил Василий себя этим светом и почувствовал себя второго. Как бы два Василия в одном почувствовал. Один из них, что светом пронизан был, на ноги встал, а другой на земле лежать остался. Светлый Василий посмотрел на темного.

– Лежи тихо, – сказал, и пошел через кустарник. Ветка даже не шелохнулась. Василий по лесу пошел, возвращаясь той же дорогой к воротам. Ночь уже вступала в свои права, накрывая лес темным покрывалом. Вскоре впереди темным силуэтом вышки возле ворот проявились, а на них прожекторы горят, вокруг шарят.

– Электричество у них тут есть, – отметил Василий. – Электростанция где-то. Может дизельная. Обжились они тут. Понатаскали всего. Бомбы только атомной не хватает.

Он направился к воротам. Прожектор ему пару раз по глазам светом ударил. Василий нагло рукой помахал. Но не заметили его, само собой. Вроде ворота не особо толстые. Попробуем? Приблизившись к воротам вплотную, он осторожно погрузил руку в, почерневшее с годами, дерево. Ладонь, как в масло вошла. Интересно-то как! Пошли дальше, что ли? Пошли. Он инстинктивно глаза закрыл, когда лицо в деревяшку входило. Почувствовал на лице легкое покалывание. Шагнул дальше. Глаза открыл. Оглянулся. Ворота остались за спиной. Вот и все. Никаких проблем. Дальше идем. Темная улица безлюдна. В оконцах домов слабые огоньки светятся. Похоже, что здесь у них с электричеством все же напряг. При лучине сидят, то есть при свечах, а может и при керосине. В окнах-то не различишь. А вот терем князя, при электричестве. Окошки вдали ярко светятся. Ну, как же! Не должен князь при лучинах сидеть. Василий к терему приблизился и взглядом его изучающим окинул. Со всех сторон терем деревянным двухметровым заплотом окружен. Василий через этот заплот перелетел играючи и вновь окинул взглядом обитель Парамона. На каменном фундаменте терем стоит, а в камне маленькие окошечки виднеются. Подземелье, похоже, там. Скорее, всего, Вовку в это подземелье поместили. Надо внутрь пробираться. Через стены эти толстые затруднительно будет просачиваться. Надо через парадную дверь войти, по носу стрельцам пощелкать. Вход главный с другой стороны. Василий туда направился, а навстречу идет кто-то в темноте. Василий инстинктивно к стене прижался, а потом вспомнил, что невидим он и смело навстречу пошел. Темный силуэт быстро приближается. Да это же Вовка никак! Вот чертенок! Тоже науку Бакоты применил и гуляет себе! Привет, Вовка!

– А я знал, что ты придешь! – хитро усмехнулся сын. – Сразу понял, что ты затеял. Я тут уже сам кое, что разузнал. Парамон сейчас наверху на втором этаже. Ужинает он.

– А тебя-то покормили? – спросил Василий.

– Корка хлеба и вода, – ответил Вовка. – А сам я в подвале сижу. Не жарко там и крысы бегают.

– Ничего, потерпи. Скоро я тебя вытащу. Пошли внутрь. Про охрану разузнаем. Где и кто там.

Они пошли к парадному входу. Поднялись на крыльцо. Возле двери стрельцы стоят. Другая смена, не те, что днем. Вовка помахал ладонью перед бородатой мордой одного из них, а другому язык показал. Просочились внутрь без проблем и очутились на лестнице, освещенной тусклыми лампочками. Электричество, похоже, экономят.

– Где ты сидишь? – шепотом спросил Василий, запоздало, сознавая, что завопи он сейчас во всю глотку, здесь его никто не услышит.

Вовка молча потащил его за руку куда-то вправо в темноту. Дверь перед глазами появилась. Просочились за неё. Почувствовался запах сырого камня и плесени. Лестница крутая вниз ведет в сумрак. Где-то там внизу слабый огонь мерцает. Факел, похоже. Спустились вниз. Влажным холодом повеяло.

– Здесь я, – Вовка остановился возле двери из толстых растрескавшихся от времени почерневших досок.

– Один стражник всего, – удовлетворенно произнёс Василий, глядя на присевшего у стены детину в камуфляже с автоматом. – Беспечно это, однако, с твоей стороны, Парамоша.

– Наверху стрельцы и ещё по периметру забора двое в камуфляже ходят. Ты их не видел. Они с другой стороны были, – пояснил Вовка.

– Здесь всё ясно, – кивнул Василий. – Пошли наверх.

Они вышли из подвала и поднялись по лестнице к двери, ведущей в комнату, где днём состоялась встреча с Парамоном. Как и днем, здесь пара стрельцов стоит. Глаза закрыты. Спят стоя, носами клюют, покачиваются. Это хорошо, что спят. Василий с Вовкой через дверь просочились. За дверью темно. С улицы слабый свет луны через окна проникает. Подошли к двери на противоположной стене. Дверь открыта. Коридор за ней длинный. В глубине коридора свет горит. Стражников не видать. Направо лестница наверх ведет. Поднялись по ступеням и оказались в просторном помещении. Третий этаж. У стены кровать стоит деревянная, а на ней Парамон валяется. Пьяный. Сапоги даже не снял. Руки в стороны раскинул, рот разинул и храпит. Косоворотка на груди расстегнута, а вот сканиуса не видать. Не очень хорошо. Разбираться с Парамоном придется. Здесь тоже все ясно, вроде. Стражники только у ворот главных, на лестнице, да снаружи терема. Надо ещё разок все подробно осмотреть. Василий рукой Вовке махнул, и они направились вниз. Примерно ещё с полчаса они по терему бродили. Всё детально обследовали. В комнатах прислуги побывали. Девку голую видели. В чане она мылась. Вовка заржал конём, а Василий его быстрее оттуда утащил. Не дорос ещё стриптиз наблюдать.

Спустились вниз.

– Значит, так, – сказал Василий. – Ступай в подвал и жди меня. Я часа через два буду примерно. Сейчас дело к полночи подходит. Вот я часам к двум и заявлюсь. Будь готов.

– Всегда готов, – ухмыльнулся Вовка.

– Всё, иди.

– Я ещё здесь побуду. Ну, его этот подвал.

– Смотри, не прокарауль меня! Будь на месте. Хватит шататься. Ишь, понравилось!

– Ещё бы! – Вовка снова нагловато заржал. – Хоть куда можно пролезть. В кино ходить не надо.

– Всё, я пошел, – Василий Вовку по плечу хлопнул ладонью.

– Ты это, потише. Терминатор, блин, – скривился Вовка. – Информационные тела ведь, ощутимее чем физические взаимодействуют. Чувства обостряются. Будто кожу содрали.

– Сам не ожидал, – удивился Василий. – Ладно, всё. Ты это знай. Все хорошо будет.

– Да уж знаю, – кивнул Вовка головой, растирая плечо. – Давай, иди. Я ждать буду. Мы их тут разнесем по брёвнышку. Ты меня только освободи.

– Но, но, супермен. – рассмеялся Василий. – Не горячись. Будем работать тихо, как японские ниндзя. Всё, я пошел.

– Давай, – негромко произнёс Вовка. Василий сиганул через забор. На улице черно. Только редкие тусклые огоньки ещё светятся. Он вышел на берег и направился вдоль реки, по пути примечая сколько катеров стоит на воде, сколько лодок. Насчитал пять катеров и лодок с десяток. Никакой охраны не увидел. Беспечно всё весьма. Это очень хорошо. А вот и окраина поселения. На самом краю берега башня сторожевая стоит. От неё стена начинается. Всё поселение по суше огораживает. Всё ясно. Можно назад возвращаться. Он бегом до ворот добрался. Стражники на башне громко галдели. Пьяные, похоже. А что тут делать то ещё? Сам хозяин в отрубях. Традиция тут такая, наверное.

Василий окинул ворота взглядом, оценивая. Нет. Здесь в обычном облике трудно пролезть. Даже мимо пьяных охранников. Можно, конечно. Но рискованно. Заметят если, пиши пропало всё. По реке надо. Дольше, но вернее. А теперь возвращаться пора. Хватит разгуливать.

Василий глаза закрыл. Внутри вновь свет вспыхнул на несколько секунд и погас. Вот и все. Быстро и без проблем. Он вновь в своем материальном теле. Глаза открыл. Вокруг темень беспросветная. Поднялся на ноги, отряхнув с себя травинки, и осторожно начал через лес пробираться в обход поселения. Продвигался медленно, останавливался и прислушивался. Пожалуй, что больше часа прошло, прежде чем Василий пробрался лесом в обход поселения к реке. Осмотрелся и вошел, не раздеваясь в воду. Течение подхватило его и понесло мимо береговой вышки. Неожиданно там наверху прожектор вспыхнул и начал по реке шарить. Василий воздуху глотнул и под воду ушел. До трех минут он мог дыхание задерживать, а за это время быстрая река пронесла его мимо башни. Он вынырнул аккуратно, без единого всплеска, жадно вдохнул. Темно вокруг. Поселение заснуло. Только редкие огоньки кое-где светятся. А вот и теремок Парамона. Уже темный. Только пара окошек светится на втором этаже. Пора аккуратно к берегу подгребать. Вроде, тихо всё. Здесь нет охраны. Похоже, что речная стража ниже по течению рыщет. А вот и нет Вася. Ошибся ты. Две тени вдоль берега передвигаются. Дозор. Да и звук катера послышался из-за поворота. Бдят всё же. А вот и сам катер. Прожектором по реке шарит. Надо скрыться и переждать. Там, где-то возле берега мостки причальные есть. Ага! Вот они. Под ними и спрячусь пока.

Василий подплыл под мостки, затаился. Катер мимо прошел. Две тени на берегу тоже дальше проследовали. Всё. Можно выбираться из воды, тем более, что водичка эта, весьма, не теплая.

Расстояние от кромки воды до берегового откоса он преодолел, пригнувшись, быстрым броском и замер под обрывом. Прислушался. Спокойно все. Можно двигаться дальше. Лестница рядом. Но нельзя взбираться по лестнице. Освещена лестница. Он начал забирать вдоль обрыва, вправо от лестницы. Там в сотне метров должна быть промоина в обрыве от дождей. По ней скрытно заползти можно на берег, а оттуда подобраться к забору, что со стороны поселка терем ограждает. Вот она промоина. Весьма кстати она здесь. Хорошая промоина, глубокая. Грязная только. Но ничего, это кстати. Василий грязи зачерпнул ладонью, и лицо себе намазал. Теперь он полностью замаскирован, как заправский диверсант. Забрался на берег. Снова осмотрелся. До забора метров пятьдесят. Пригнулся. Быстрая перебежка. Возле забора к земле припал. Замер, прислушиваясь. Голоса послышались за забором и шаги. Стража обход делает. Сейчас мимо пройдет и можно через забор сигать, а там, на балкон второго этажа. Дверь Василий присмотрел. Открыта она была. Даже если кто дверь эту закроет, все равно, проблем открыть ее – нет. Пора. Он подпрыгнул, уцепился руками за край заплота, подтянулся и одним рывком перебросил через него тело. Мягко, по-кошачьи соприкоснулся с землёй, подбежал к стене и в прыжке зацепился за балкон. Снова подтянулся, перелез через перила и залег. Стража не раньше чем через минуту появится снова на обходе. Лениво бродят. Нехотя. Так, что можно спокойно дверью заняться. Осторожно не вставая, проверим. Да она открыта! Прекрасно господа! Пригнувшись проникаем внутрь. Прикрываем дверь за собой осторожно, чтобы не скрипнула мерзко и протяжно в ночной тишине, распрямляемся и дальше следуем. Первыми делом, надо стрельцов у лестницы снять, чтобы вниз пройти к Вовке. Сына освободить, чтобы рядом был. Потом Парамоном заняться. Только надо по тихой всё сделать. Чтобы стража внешняя не заметила. Двое стрельцов стоят снаружи у ворот, двое у парадного входа, двое в камуфляже по двору ходят, один возле Вовки сидит, двое отдыхают в отдельной караулке во дворе и ещё двое стрельцов на лестнице стоят. Те самые, к которым Василий и направился. Прошел по коридору крадучись. Похоже, что терем заснул полностью. Ни голосов тебе, ни звуков. Вот и дверь. За дверью стрельцы. Если эту дверь распахнуть, то один из стрельцов к Василию спиной будет стоять, а другой подальше за ним, лицом навстречу обращенный. Это не очень здорово. Вот если бы Василий к стрельцам через главную дверь вышел, ту, что они охраняют, тогда бы он смог атаковать их одновременно. А, сейчас, ему придется одного за другим стрельцов ликвидировать. Ничего. Главное это эффект неожиданности. Василий вытащил нож, закрепленный на голени. Сейчас он дверь распахнет, там доли секунды будут решать. Главное это не позволить стрельцам пальнуть из карабина. Пусть даже мимо, пусть в потолок. Выстрел сразу всех переполошит. Нельзя позволить крикнуть. Действовать надо решительно, быстро и беспощадно. Время убивать пришло. Убивать без жалости и сострадания, иначе убьют тебя и твоего сына. Нож зажат в руке. Он почувствовал, как из его глубины поднимается древнее чувство. Холодная жестокая ярость разлилась по телу, захлестнула непреодолимой волной, превращающей человека в зверя. Он рванул дверь на себя и, молнией проскочив мимо первого стрельца, нанес удар ножом второму в горло, чтобы крикнуть не успел. Тут же, с разворота полоснул по кадыку лезвием первому. Похоже, что оба ничего не поняли. Не дернулись даже. Лишь захрипев, на пол, медленно, прилегли.

– Ну, вот и славно, – прошептал Василий. Вытер нож о кафтан одного из стрельцов. Спустился по лестнице на пару шагов, но вернулся обратно. Сдернул со стрельца окровавленный кафтан, натянул его на себя, напялил на голову высокую папаху, взял в руки секиру и, только потом, спустился вниз по ступеням. Перед подвальной лестницей остановился на несколько секунд а, затем, не спеша, степенно, вразвалочку начал спускаться вниз. Спустился. Стражник в камуфляже у Вовкиной двери на полу сидит. Спиной к стене прислонился. Спит. Тем лучше. Нет, не спит. Встрепенулся, голову повернул. Василий, неторопливо, вперед шагает. Стражник, нехотя, на ноги поднялся.

– Гришка! Ты что ли? Ты чего с поста ушел? Я Парамону-то доложу! – подал он голос. – Эй! Ты чего! А ну, стой!

В последнюю секунду стражник успел разглядеть, что в костюме стрельца никакой не Гришка. Вскинул автомат, лихорадочно пытаясь передернуть затвор. Поздно. Василий с размаху, благо коридор широкий был, секирой по шее его полоснул. Голову так и снесло. Тело дернулось и на пол рухнуло. Кровью аж по стенам плескануло и на лицо Василия брызнуло. Видел бы кто в этот миг его. Вместо лица человеческого, морда звериная. Зубы оскалены, глаза в темноте зеленым светятся.

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – прохрипел Василий, отбросив секиру. Скинул с себя кафтан и папаху, подобрал автомат, засов с двери снял. А Вовка уже за дверью стоит. Увидел отца и отшатнулся назад.

– Ты это чего? – спросил, глядя на кровь смешанную с грязью на щеках и подбородке.

– Пошли, – только и сказал Василий, потянув сына за руку. Тот вслед за отцом вышел, на безголового стражника покосился.

– Ну, ты и зверь, папаша, – только и смог вымолвить.

– Станешь тут, – процедил сквозь зубы Василий. – Пошли тихо. Всё по плану идет.

Они выбрались из подвала и поднялись по лестнице.

– Круто, ничего не скажешь, – пробормотал Вовка, глядя на мертвых стрельцов. – А что тут скажешь – берсерк.

– Держись за мной и не высовывайся, – приказал Василий и открыл дверь. Прошли крадучись до противоположной стены. Вошли в коридор. Вот и лестница, что наверх в опочивальню ведет. Запах перегара чувствуется. В этот раз Парамон на пузе лежал, задом кверху. Василий подошел ближе и ткнул стволом автомата ему в затылок. Парамон замычал, недовольно заворочался, на спину перевернулся, не открывая глаз. Недолго думая, Василий с размаху саданул ему прикладом в солнечное сплетение. Парамон охнул, подскочил, за живот схватился. Глаза выпучил и ртом воздух хватает. Похоже, что крикнуть силится, а не получается. Голос перехватило от удара. Хрипит только. А Василий палец свой к губам приставил. Тихо, дескать. И ствол автомата Парамону в зубы сунул. Тот на ствол глаза скосил и замер.