Текст книги "След Анубиса (СИ)"

Автор книги: Валентин Сарафанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Если бы не я, ты бы её тоже проспал, – послышалось в ответ.

– Ну, мы им дали! – снова прозвучал хриплый голос. – Они не знали куда бежать. Полтысячи на месте положили! Наших тоже где-то сотни две легло. Жестокая была битва. Будет, что вспомнить! Двадцать кораблей захватили! Двенадцать сожгли! Оружия захватили! Сейчас самое время на них пойти и всё пожечь.

Василий приподнялся, столкнул со своего живота ногу Бакоты. Тот спал, посвистывая носом. Спустившись вниз по лестнице, Василий открыл ворота и вышел из башни. Прищурил от яркого света глаза.

– О, а это кто! – услышал он хриплый возглас. Повернувшись на голос, Василий увидел в нескольких метрах от себя вчерашних знакомых Полетая и Вихуру. Они сидели на камнях. Перед ними на вертеле жарился большой кусок мяса. Неподалёку от них стоял рыжебородый человек в воинских доспехах, державший на привязи свинью. Человек удивлённо смотрел на Василия.

– Кто это?! – опять во всю глотку хрипло воскликнул рыжебородый и хохотнул.

– Его зовут Василевс, – хмуро пояснил Полетай.

– Василевс? – переспросил рыжебородый. – Какой же ты Василевс? Василевсы Византием управляют, а ты какой-то странный Василевс. Я таких никогда не видел. Ты откуда такой?

Василий не отвечал. Он смотрел на длинные колонны воинов, идущих мимо, по широкому полю, залитому солнечным светом. Колонны медленно выползали из-за кромки леса. До слуха Василия доносились людские возгласы, звон оружия, ржание коней.

– Ты глухой? – крикнул рыжебородый, дернул свинью за веревку и подошел к Василию вплотную.

– Жирота, ты это поосторожнее, не горячись, – предостерёг рыжебородого Полетай.

– Ты мне не ответил, кто ты такой, – не обращая внимания на предупреждение, прошипел рыжебородый и оскалил желтые зубы.

– Тебе же сказали, как меня зовут, – ответил Василий.

– Я не глухой, – кивнул головой рыжебородый. – Но я тебя спрашиваю, откуда ты такой? На тебе нет воинских доспехов. Значит тебе не место здесь на сторожевой башне. Ты должен быть там, где тебе положено. А тебе положено быть среди крестьян, выращивающих свиней и убирающих навоз.

– Ребята, скажите ему, чтобы он отстал, – попросил Василий. – С меня хватит вчерашнего.

– Оставь его в покое Жирота! – крикнул Вихура. – Тебе же лучше будет!

Но эти слова только раззадорили рыжебородого.

– Мне же лучше будет? Я тебе сейчас кишки выпущу, если ты мне не ответишь, кто ты такой! – завопил он, брызгая слюной. При этом его указательный палец грубо уткнулся в грудь Василия.

– Хватит, достаточно, – правой ладонью Василий захватил палец рыжебородого и, заламывая, резко дёрнул вниз.

– А-а-а, – завопил тот, падая на колени. Свинья завизжала и шарахнулась в сторону.

– Я свое имя назвал, – наклонившись к уху рыжебородого, негромко, но внятно произнёс Василий. – А как зовут тебя?

– Отпусти, – рыжебородый пытался подняться, но каждая попытка причиняла ему нестерпимую боль.

– Я не слышу, как тебя зовут, – повторил вопрос Василий.

– Жирота, – простонал рыжебородый.

– Очень хорошо Жирота. У тебя хорошее имя и сам ты парень, похоже, неплохой. Обещай мне, что будешь вести себя хорошо.

– Я убью тебя!

– Плохой ответ, – Василий надавил на палец.

– А-а-а, – Жирота повалился на землю.

– Что здесь происходит! – послышался голос за спиной. Василий оглянулся и увидел нескольких всадников.

– Отпусти его! – потребовал один из них, сидящий на вороном жеребце, тоном, не допускающим возражений.

– Он обещал убить меня, – возразил Василий.

– Тебя?! – воскликнул всадник и рассмеялся. – Отпусти его.

Василий отпустил палец. Жирота вскочил на ноги и выхватил меч.

– Стой! – всадник властно вытянул руку вперед.

– Я убью его! Убью! – вскричал Жирота. Но, похоже, что он только для вида махал мечом, не решаясь нападать. Полетай, тем временем, поднялся с камня подошел к нему и шепнул, что-то на ухо. Рыжебородый опустил меч. Василий увидел его растерянный взгляд.

– Так это ты и есть великий воин, спасший наш город? – с почтением спросил всадник Василия.

– Я ничего не спасал, – возразил тот.

– Ты дрался, – кивнул всадник. – А это не так уж и мало. Я князь здешних земель. Меня Велимир зовут. Приглашаю тебя к себе. Коня великому воину!

Один из всадников спрыгнул с коня. Велимир рукой указал на седло. Давненько уже Василий не ездил верхом. Ничего. Это как на велосипеде. Не разучишься. Гнедой конь затанцевал под ним, почувствовав нового седока, но быстро успокоился под твердой рукой.

– Следуй за нами! – обронил через плечо князь и направил своего коня к лесу.

Остальные последовали за ним. Василий с места коня в галоп пустил. До леса, что темнел в километре, доскакали быстро. Тут Велимир коня своего остановил, обернулся и внимательно на Василия посмотрел.

– Жаль, что не могу тебя к себе пригласить, – промолвил он. – О многом поговорили бы. Но не велено. А приказано сопроводить тебя до этого леса. Спешиться тебе надо. Иди в чащу прямо и не сворачивай. Там встретят тебя. Я под Сварогом хожу. Как Сварог сказал, так я и сделал. Неволен я иначе поступать. Иди, тебя ждут.

– Кто ждет? – спросил недоуменно Василий.

– Не ведаю я. Тебе только дозволено видеть. А я волю исполняю.

Одни загадки кругом. Василий молча пожал плечами, с коня спрыгнул, несколько шагов к лесу сделал и оглянулся. Всадники молча смотрели на него. Князь руку поднял. Помахал. Василий тоже рукой взмахнул, прощаясь, повернулся к лесу и пошел не оглядываясь.

Он шел прямо, как велено было. Шел недолго. Человека увидел, сидящего на стволе поваленного дерева. Знакомый вроде? Обернулся тот. Да это же Вовка! Нашелся! Камень с плеч свалился у Василия.

– Вовка! – радостно крикнул он и несколькими прыжками преодолел расстояние, отделявшее его от сына. Остановился в нескольких шагах, не веря своим глазам.

– Вовка! Ты!?

– Я, батя, я это, – сын поднялся с поваленного дерева.

– Так это ты князю приказал меня сюда привести? – недоуменно спросил Василий.

– Ну, не совсем я. Меня только за тобой послали, – загадочно улыбнулся сын.

– Кто послал?

– Великий Интегратор послал. Здорово, батя! – Вовка протянул руку.

– Кто? – не понял Василий и машинально протянул ладонь. Руки соприкоснулись с ослепительной вспышкой молнии.

Глава 14

Великий Интегратор

Василия, словно током ударило. Он отдернул руку. В глазах, от яркой вспышки, круги огненные пошли. На несколько секунд потерял способность видеть. Пару раз моргнул, прежде чем вернулось зрение.

– Ты чего дерешься? – недоуменно спросил он Вовку. – Что это было?

А сын только улыбнулся, как ни в чем не бывало.

– Всё нормально, батя. Нам теперь из леса этого выйти надо. Пошли.

– Куда?

– Я же сказал из леса выйти, – Вовка зашагал среди деревьев, обернулся, махнул рукой. Не отставай, дескать.

– Как скажешь, – буркнул Василий себе под нос и за сыном последовал. Шагали среди деревьев недолго. Лес расступился, и Василий застыл, как вкопанный. Земля закончилась. Впереди простиралось бесконечное небо. Внизу плыли облака. Солнца не видно. Но яркий свет заливал всё и вся. А поверхность земли не обрывом заканчивалась, а как бы плавно в это самое небо переходила нечетко-размытой границей.

– Пошли, – махнул рукой Вовка и ступил на бескрайнюю синеву. Шаг сделал, другой и по небу пошел. По пустоте то есть. Или по воздуху, можно сказать. Короче, не видел Василий никакой материальной опоры под ногами сына.

– Пошли, не задерживайся, – нетерпеливо махнул Вовка рукой. – Иди.

– Мы это что? Мы померли, или как? – недоуменно спросил Василий, не веря глазам своим. – Это рай?

– Можно и так сказать, – усмехнулся Вовка. – Пошли. Тебе объяснят всё.

– Кто объяснит? Ангелы?

– Пошли! – Вовка вернулся, схватил отца за руку и потащил на бездонную синеву. Василий сделал шаг. Он не почувствовал опоры, но вместе с тем нога его не провалилась в пустоту. Странное, непередаваемое чувство. Он перестал ощущать свое тело. Оно стало невесомым. Второй шаг, третий. Василий шагал по пустоте. Чувство неподдельного восторга пронзило его.

– И далеко так идти? – спросил он Вовку.

– Устал? – усмехнулся сын.

– Наоборот легко. Что это за место?

– Не поверишь, – Вовка загадочно улыбнулся.

– И всё же.

– Это миры Великого Интегратора.

– Не понял.

– А ты и не понимай пока. Скоро придем, и тебе всё объяснят.

– Кто объяснит?

Вместо ответа Вовка руку поднял, указывая вперед.

– Что? Где? – спросил Василий, вглядываясь в бесконечную череду ослепительно-белых облаков.

– Облако, – ответил Вовка.

– Что, облако?

Василий задал вопрос, уже почувствовав перемену в окружении. Что-то начало меняться. Не внешне. Словно изнутри. Он ещё не видел глазами, но уже почувствовал изменение. Внимательно всмотрелся вперед и увидел то, на что показывал Вовка. Оно приближалось медленно, это странное, словно живое облако, клубясь темными провалами, переливаясь всеми цветами радуги, увеличивалось в размерах ритмичной пульсацией в такт ударам сердца. Небо начало темнеть, густеющей синевой.

– Стоим, – негромко произнёс Вовка. Но Василий уже и сам невольно остановился, заворожённый этой фантастической картиной преображения.

Небо потемнело. Зажглись мириады звезд. Они светили повсюду – сверху и снизу. А облако это уже почти полнеба закрыло. Да и не облако уже это вовсе, а свет серебристый, поглотивший в себе все радужные цвета. Всё вокруг этот свет залил. Звезды собою закрыл вместе с небом черным. И в этом свете Василий увидел мост. Он светился ярким золотом, но не слепил глаза. И начинался он у самых ног Василия, а другой конец его терялся в серебристом свете.

– Пошли, – сказал Вовка и первым на мост ступил. Василий тоже шаг сделал и ощутил твердь под ногой. Словно по хрусталю прозрачному, осторожно шагал он по этому мосту. А свет впереди усиливается, осязаемо кожей чувствуется. Словно мелкие иголочки лицо и руки покалывают. Силуэты какие-то в свете этом впереди проступают. Башни, вроде, какие-то. Точно башни. Две башни по сторонам ворот с остроконечными верхушками, свет излучающими. Мост прямо к воротам ведет. А что за воротами? Пока ничего не видать, кроме яркого света. Опять нереальность? А это что вокруг? Реальность ли? Какая уж тут реальность?

– Куда ты меня ведешь, Вовка? – спросил Василий.

– Что ты так осторожничаешь, батяня? – усмехнулся сын. – Семерых викингов уложил, как в кино, а тут опасаешься невесть чего. Ты меня удивил прямо. У меня глаз выпал, когда я увидел, как ты мечом крутишь. Какой там агент 007. Джеймсу Бонду до тебя далеко.

– Как видел? Когда? Откуда? – удивленно спросил Василий.

– Так. Разговоры отставить. Заходим, – сказал, как отрубил Вовка.

– Заходим, так заходим, – пожал плечами Василий, шагнул в свет, моргнул глазами и увидел знакомую обстановку. Он стоял в прихожей своей квартиры. Вовка протянул руку и щелкнул выключателем. Зажегся светильник. Василий недоверчиво потрогал руками стену, почувствовав кончиками пальцев старые обои. Не иллюзия вроде. Реальность.

– Мы, что, вернулись? – спросил он Вовку.

– Не совсем, – ответил сын. – Ты проходи. Что стоишь-то, как в гостях?

Василий прошел в комнату. Здесь царил все тот же беспорядок. Кошка с радостным мяуканьем спрыгнула с дивана. Василий прошел на кухню. В чашке ещё оставался корм. Он долил воды в поилку, досыпал корма в миску. Включил чайник. Делал он это всё машинально без эмоций. Он не верил, что можно вот так просто шагнуть в свет и вернуться в свой мир. Не верил. И правильно, что не верил.

– Батя, где ты там потерялся? – послышался голос Вовки. – Иди сюда.

Иду, – отозвался Василий, направился обратно в комнату и невольно остановился в дверном проеме. Небрежно откинувшись назад и закинув ногу на ногу, в кресле посреди беспорядка комнаты сидел не кто иной, как Бакота. Он покручивал правой рукою рукоять меча, острием своим вертикально поставленного на пол. Рукоять меча сверкала драгоценными каменьями. Не простой меч-то. Клинок, словно, из нержавеющей стали выполнен. Зеркалом блестит, зайчики световые отбрасывает. Да и сам Бакота облачен вовсе не в простые воинские доспехи. Кольчуга на нем золотом сверкает, на запястьях наручи искрятся, как и рукоять у меча камнем самоцветным, а на голове тонкая диадема мерцающим светом переливается. Роскошный прикид весьма. Другой бы и не узнал сразу. Но у Василия память на лица хорошая. Сразу признал Бакоту. А тот в упор на Василия смотрит снизу вверх. Серьезно так смотрит.

– Что же ты Василевс, не попрощался со мной? – спрашивает.

– Князь велел за собой следовать, – ответил Василий. – Что за фокусы? Кто ты есть на самом деле?

– Садись, – Бакота кивнул на кресло напротив. Василий сел и тоже откинулся назад, выжидающе глядя на странного гостя. Бакота молчал. Только клинком покручивал. А клинок тот блики отбрасывал, и Василий почувствовал, как эти блики пульсируют у него в голове.

– Кончай гипнотизировать, – усмехнулся Василий. – Давай к делу. Чего надо-то? Кто ты есть? Опять инопланетянин очередной?

Бакота усмехнулся и окинул взглядом комнату.

– Не евроремонт здесь у тебя, конечно, – произнес он и указательным пальцем левой руки провел по отставшим от стены обоям. – Да и развал тут приличный. Но ничего. Это дело поправимое. Самое главное, что связь установлена. Чаю не предложишь? А может, что покрепче есть? Разговор серьезный будет.

– Покрепче нет ничего. А вот чай, это можно. Вован, организуй нам чаю, – попросил Василий сына, всё это время стоявшего молча у окна. Тот согласно кивнул головой и прошел на кухню.

– Так кто же ты на самом деле, Бакота? – спросил Василий, придвигая поближе журнальный столик. – Воин Гардарики? А где твои друзья? Где Полетай и Вихура? И что это было?

– Как много вопросов сразу, – Бакота, как бы задумался на несколько секунд. – Впрочем тебя можно понять. Но давай же обо всём по порядку. А вот и чай нам принесли. Спасибо. Сам Лик Зимун нам чай подносит. Убийца наш.

– Почему убийца? – не понял Василий.

– Да потому что Лик Зимун должен был взорвать Великого Интегратора. Не получилось.

– Ну, допустим, должен был взорвать. А вы-то здесь при чем? Кто такие? Откуда про интегратор знаете?

– Кто такие, кто такие, – мрачно произнёс Бакота, глядя исподлобья – Мы – проявления Великого Интегратора. Его ипостаси. Лично я не кто иной, как Верховный Координатор. А про моих соратников тебе знать необязательно. Ни к чему. И так много знаешь, и ещё узнаешь.

– Хватит сочинять-то, – недоверчиво нахмурился Василий. – Я никому уже не верю.

– А я и не призываю тебя верить. У нас нет понятия веры, – гордо вскинул голову Бакота. – Мы есть чистое знание в первом его проявлении, ибо Великий Интегратор сам есть высшее знание.

– Круто сказано, – кивнул Василий. – Ты чай-то пей. Остынет.

– Благодарю, – Бакота вложил клинок в ножны, отхлебнул из чашки и покосился на Вовку, молчаливо сидевшего рядом на диване. – Итак, ближе к делу. Твой сын, это воплощение Лика Зимуна. Ты уже знаешь.

– Допустим, – согласился Василий.

– Он знает код доступа к взрывателю.

– Ну, не совсем так.

– В нем хранится информация о коде доступа, – поправился Бакота.

– Допустим.

– В нем наша смерть и смерть всему живому на земле. Но нам удалось захватить его информационное тело. Здесь Анубис не достанет его.

– Где это здесь? – спросил Василий.

– В информационном поле Великого Интегратора. Ты тоже находишься в этом поле, а вернее твое информационное тело. Ваши материальные тела остались там, – Бакота неопределенно махнул рукой в сторону.

– Померли, что ли? – нервно усмехнулся Василий.

– Пока нет. Но по истечении определенного времени ваше возвращение будет невозможным.

– Клиническая смерть, значит.

– Вроде того, – согласился Бакота. – Хотя это и не совсем так. Даже при необратимой смерти в физическом теле остаются информационные структуры, которые можно считывать. Нам удалось полностью разделить информационное и физическое тело.

– Ещё круче, – снова нервно усмехнулся Василий. – Какое уж тут возвращение. Тем более, что шесть положенных минут для выхода из клинической смерти прошли давно.

– Здесь прошли, а там нет, – уточнил Бакота. – Там только три минуты прошли. Мы многое можем. Но не в этом суть. Когда мы получили ваши информационные тела, то решили непременно оставить вас здесь. У нас тут весьма неплохо. Твой сын уже убедился. Но вот незадача. Силен оказался твой сын. Помимо его желания мы не сможем его здесь оставить. Если он не согласится, то через шесть, нет, уже через пять часов он вернётся назад. Сам вернётся. Тебя мы тоже не сможем помимо твоего желания здесь оставить. Жаль. Лучше бы вам здесь остаться. Спокойнее всем будет.

– Это, значит, умереть? – уточнил Василий.

– Нет, – мотнул головой Бакота. – После смерти ваши информационные тела разлагаются. Только бессознательная информационная матрица остается. – Здесь же они остаются в целости и сохранности. Жизнь продолжается в информационном поле Великого Интегратора. Возможности здесь безграничны, а жизнь вечна.

– Вечна, говоришь? – Василий недоверчиво посмотрел на Бакоту. Тот важно кивнул головой.

– И возможности безграничны? Это как? – поинтересовался Василий, не скрывая своего скептицизма.

– Это надо увидеть. Он уже видел, – кивнул Бакота на Вовку.

– И, что?

– Пока ничего. Думает. А, что тут думать-то? Разве здесь плохо?

Вовка невесело усмехнулся.

– Не желаешь ещё раз прогуляться?

– Зачем? – Вовка пожал плечами.

– Ладно. Побудь тут. А мы с твоим отцом пройдемся по мирам. Пусть он сам увидит. Ты не возражаешь против прогулки? – спросил Бакота Василия. Нет? Тогда пошли.

Василий встал с кресла.

– Вован, ты это здесь побудь. Не убегай. Хорошо.

– Здесь не убежишь, – ответил Вовка. – А ты иди. Прогуляйся. Посмотри на райские сады.

– Может, с нами пойдёшь?

– Я уже видел.

– Как знаешь, – Василий направился к выходу. Бакота ждал его. Он распахнул дверь. Василий шагнул за порог.

* * *

Теплое лазурное море лениво плещется у ног. Василий невольно оглянулся, ожидая увидеть за спиной дверь квартиры, а там высокие пальмы осторожно перебирают своими длинными листьями воздух, повинуясь ласковому ветерку. Широкий песчаный пляж раскинулся в обе стороны, насколько хватает глаз. В море причал на сотню метров уходит. У причала белоснежная яхта на волнах колышется. Возле яхты человек стоит, рукой машет Василию. Иди сюда, дескать. Василий к причалу направился. Он поначалу не признал издали в этом человеке Бакоту. Тот наряд сменил. Вместо роскошного воинского облачения теперь на нем красовались красные шорты, белая футболка. Голову прикрывало широкое сомбреро.

– Не жарко тебе, – широко улыбнувшись, спросил Бакота Василия, когда тот подошел ближе. Нет? А то сменим наряд. Не надо? Как хочешь. Тогда прошу на борт своей собственной яхты.

– Не понял? Как это своей? – недоуменно спросил Василий.

– А ты как думал? Здесь возможно всё. Что, не устраивает? Может лайнер круизный подогнать? Или на вертолете изволите?

– А куда мы направляемся?

– На остров. В твой дворец. Ты проходи на борт, не стесняйся.

– Мой дворец?

– Твой, твой. Это всё твое, – Бакота широко раскинул руки. И море это тоже твое. Заходи на борт. Проходи на корму. Там уже все устроено.

Пробравшись на корму, Василий увидел там богато сервированный стол, ломившийся от снеди и напитков. Рядом со столом длинноногая фотомодель стоит в мини-бикини и белоснежном фартучке. Прислуга этакая.

– Здравствуйте, господин, – произнесла она, растянув рот в белоснежной улыбке.

Василий небрежно кивнул, опустился в мягкое кресло, погладил ладонью подлокотник и осмотрелся по сторонам.

– А неплохое корыто, – произнес он. – Мое, говоришь?

– Твое, – согласно кивнул головой Бакота, поднимая бокал с красным вином. – За хорошее начало.

– И за крепкий конец! – ухмыльнулся Василий, лениво окинул взглядом фотомодель с головы до ног, и опрокинул напиток в рот.

– Хороший тост! – радостно потер ладони Бакота.

– А эта стриптизерша тоже моя?

– Естественно! Здесь всё твое.

– Ступай детка, – Василий отмахнулся рукой, как от мухи. – Нам тут серьезно надо побеседовать.

Фотомодель послушно удалилась, покачивая бедрами. Яхта меж тем набрала ход. Берег удалялся.

– Молодец. Сразу хозяин чувствуется, – одобрительно кивнул головой Бакота.

– Долго плыть-то? – поинтересовался Василий.

– Скоро. Уже острова начались.

И верно. Яхта плыла меж островов, невесть откуда появившихся, покрытых густой сочной зеленью.

– Острова тоже мои?

– Все, все твое! – Бакота широко раскинул руки.

– Ну, я прямо Маркиз Карабас какой-то! – засмеялся Василий. – А ты кот в сапогах.

– Какой ещё кот? – нахмурился Бакота.

– Сказка есть такая. Не читал?

– Я не читаю сказок. У нас здесь есть специалист по сказкам легендам и прочим мифам. Кстати, ты успел с ним познакомится. Жирота его звать.

– Тот самый, которому я палец заломал? Хозяин свиньи? Так ему и надо сказочнику. Не будет нарываться, – Василий довольно расхохотался. Вино ударило ему в голову. Стало весело.

– Кстати, а что это за комедия была? Гардарика эта, штурм крепости, резня? – спросил он с интересом.

– Играем мы так, – ухмыльнулся Бакота. – Создаем игру и сами участвуем. На этот раз мы за русичей играли. А тебя привлекли для проверки.

– Для проверки чего?

– Готов ли ты?

– К чему?

– Ко всему.

– Ну и как?

– Готов. Если бы не ты, мы бы проиграли. Ты настоящий берсерк. Твой сын был в восторге. Давай ещё по одной за готовность ко всему, – Бакота потянулся к графину с вином.

Выпили ещё по бокалу.

– А вот мы и прибыли! – воскликнул Бакота, показывая рукой за спину Василия. Тот оглянулся и увидел остров. Среди прочих островов он выделялся, прежде всего, своими размерами и не только. На высоком берегу этого острова продолжением крутой скалы, возвышался башнями дворец. Собственно дворцом это сооружение можно было назвать весьма условно. В этом сооружении много чего было. Там и башни были с башенками и купола стеклянные, окна арочные и круглые, галереи, анфилады и прочие архитектурно– конструктивные извращения. Сооружение впечатляло своей грандиозностью и некоторой несуразностью. По мере приближения проявлялись новые детали.

– Тоже мой? – спросил Василий и, не дожидаясь ответа, утвердительно произнёс: – Мой.

– Естественно, – ответил Бакота. – Здесь всё есть. Всё, что захочешь. Хочешь – будешь здесь жить. Твой сын тоже. А хочешь – в городе заживешь. Тут у нас города тоже есть. Хочешь – посетим город. А забот никаких. Живи, не хочу. Причем будешь жить, сколько захочешь. Как тебе наше предложение? Ты только сына своего уговори остаться, а то он что-то не решается. Как тебе дворец-то?

Василию вдруг сделалось скучно от всех этих речей Бакоты, будто сладкого переел, и во рту слиплось. Аж, затошнило.

– Слушай, Бакота, – хмыкнул Василий.

– Чего? – с готовностью отозвался тот.

– А сортир есть в этом дворце?

– Какой сортир?

– Обычный, деревянный, грязный, с очком и чтобы вонял.

– Зачем?!

– Очень уж тут всё хорошо и красиво. Тошнит от этой красоты. Разнообразия нет. Хочется чего-нибудь гадкого и грязного. Понюхать хочется.

– Издеваешься, – невесело улыбнулся Бакота. – Как захочешь. Будет тебе и сортир. Сутками там просиживать будешь, если захочешь.

– Да ты меня не понял, – поморщился Василий. – Сортир – это так для образа. Я хотел сказать, что скучно здесь. Слишком всё хорошо. Может быть, вы, потому в такие игры невеселые играете?

– Скучно! – неожиданно возопил Бакота. – Скучно здесь! Да здесь у нас всё есть! Хочешь – в любое время перенесёшься. Великий Интегратор всю историю человека в себе хранит. И не только человека. В любое время сможешь перенестись. И сам участником событий стать. Не веришь? Ступай на берег! Скучно ему!

Василий спустился по трапу и шагнул на влажный песок.

Глава 15

Это не кино

Серая пелена тумана рваными клочьями цеплялась за прибрежные кусты, и не было видно ни неба, ни утреннего солнца. Тусклый рассвет едва забрезжил, когда многотысячное войско закончило переправу и начало выходить на позиции, разворачиваясь во фронт. Сторожевой полк численностью около десяти тысяч конных воинов вооружённых длинными луками, способными поражать врага на расстоянии более трёхсот саженей, первым занял позицию в полуверсте от основных сил, переправившись через реку ещё вечером вчерашнего дня. Теперь за ним медленно разворачивал боевые порядки передовой полк. За густым туманом, поглощающим звуки, приглушённо слышался, напоминающий рокот волн морского прибоя, гул от целенаправленного передвижения тысяч воинов. Лучи осеннего солнца медленно разрывали дымчато-серую мглу, и туман нехотя уступал, открывая величественную картину широкого поля, заполненного боевыми порядками воинов. Два всадника с небольшой возвышенности осматривали позиции, изготовившегося к битве, войска.

Напрасно мы так растянули свои силы. Монголов поболе наших будет, а мы ещё силы розним. Пока не поздно, надо сомкнуться, – сказал своему соседу, воин на гнедом коне.

Делай, князь, что говорю. Я знаю, что будет. На этом поле нет простора для их конников. Монголы наёмную фалангу пустят по центру. пусть наши конные лучники их потреплют немного и отходят за передовой полк. Строй фаланги нарушится. А там передовой полк. Он плотным клином стоит и пробьет фалангу. Монголов по центру много будет, но большой полк их ослабит и сдержит. Правый край у нас силён, но левый край слаб. Там и будет основной удар. Вот тогда всё и решится.

Князь молчал, окидывая взглядом войска, задержал взгляд на правом фланге. Там вдалеке, упираясь правым краем в густой лес, выстроились семь ровных линий полка правой руки глубиной по пятнадцать бойцов и шириной в триста. Затем он обернулся на, стоявший за спиной, большой полк, расчленённый на ровные прямоугольники. Построением своим полк напоминал боевые порядки римских легионеров с отрядами тяжёлой конницы на флангах. Задержал взгляд на резервных ратях за большим полком и, как бы нехотя, перевёл взгляд на левый фланг.

– Побьют их всех, – произнёс он тихо, кивнув мотнув головой в сторону неровных рядов полка левой руки. – Они биться не обучены. Рогатинами вооружены и доспехов нет. На смерть мы их поставили. Не могу я за спины своих воинов прятаться. В первые ряды встану.

– Твоя воля, князь, – ответил воин на вороном коне. – Я, пожалуй, с тобой пойду, ежели не понадоблюсь в другом месте.

– В каком это другом? – переспросил князь, надевая на голову шлем простого воина. Я не могу понять до сих пор, Пересвет, кто ты на самом деле? Почему помогаешь мне и какому богу служишь? На тебе монашеское одеяние поверх доспехов, но в душе ты не монах, это я точно знаю.

Тот, кого князь назвал Пересветом, внимательно взглянул на князя и проговорил:

Князь земной, нам нужна ваша победа для дел великих. Это всё, что я могу сказать тебе. Смотри вперед.

Князь перевёл взгляд на дальний край поля и увидел, как верстах в трёх появился небольшой конный отряд. Как бы в нерешительности, отряд остановился, повернул вспять и скрылся из виду. Не только князь, а всё воинство увидело их. Над полем застыла тяжёлая, гнетущая тишина, изредка разрываемая пронзительным ржанием лошадей. Около двух сотен тысяч воинов ждали. Ждать пришлось недолго. Вскоре с другой стороны поля, там, где земля соприкасалась с небом, появилась тёмная полоса версты две шириной. Расширяясь на глазах, она медленно приближалась.

Объеду войска. Ещё есть время, – сказал князь Пересвету и поскакал в направлении полка правой руки.

Враг наступал плотной массой, уже были видны построения в первых рядах. Верстах в двух их движение замедлилось и остановилось, после чего началось движение внутри войска. Самый центр их всё больше и больше уплотнялся, в результате чего явно обозначился прямоугольник, примерно версту по фронту и саженей около ста в глубину. Противник построил фалангу, что было крайне нехарактерно для его боевых приёмов. Фаланга, выставив вперед копья, возобновила движение. Вслед за ней пришло в движение и всё остальное воинство. Враг приближался, а из-за края поля выходили всё новые и новые, конные и пешие людские массы. И, казалось, нет им конца и края. За фалангой выстроилось ещё несколько десятков рядов, потом ещё и ещё… На правом фланге пешие воины раздвинулись, пропуская вперёд огромные массы конницы.

Князь объехал войска, отдавая последние команды, и вернулся к Пересвету. Оба направили лошадей к передовому полку.

Движение всего вражеского войска медленно и нехотя успокоилось, но это продолжалось недолго. Вся его масса начала исторгать отряды конников, ручейками стекавшихся напротив позиций сторожевого полка. Тем временем сторожевой полк, растянув позиции по фронту, примерно, до пятисот саженей, изготовился отразить атаку лёгкой конницы противника.

Вражеские конники также маневрировали, то, сжимаясь в плотную массу в полуверсте от линий сторожевого полка, то, растекаясь по фронту. Но, так и не решившись начать атаку. Они снова растеклись мелкими ручейками и растворились в рядах вражеского войска. Словно грозовая туча, армия противника, перекрыв всю ширину пологого склона противоположного края поля, нависла над войском русичей.

– Начнём сами? – спросил князь Пересвета.

– Погоди, – прошептал тот.

Вражеская фаланга, опустив длинные копья, внезапно пришла в движение. За пару сотен саженей до позиций сторожевого полка это движение единовременно прекратилось, и от правого края вражеского построения отделился всадник на коне огненно-рыжей масти. Выехав на середину поля и остановившись, всадник ждал, подняв вверх кривой клинок. В облике воина ощущалась неприкрытая сила. Он ждал.

Поединщик, – удовлетворенно произнес Пересвет, – теперь мой черёд. Прощай князь. Когда-нибудь ещё свидимся. Он ободряюще улыбнулся и добавил, – всё будет хорошо.

Минуя ряды сторожевого полка, Пересвет выехал на середину поля. Остановился против вражеского всадника и скинул с головы монашеский капюшон.

Оба всадника яростно дернули поводья и устремились друг на друга. Когда они сшиблись, казалось, содрогнулась земля. Словно, молния пробежала между ними. Кони вздыбились и рухнули на землю. Упали и оба воина. Войска ждали. Но никто из поединщиков не шевелился.

Взревели трубы, и фаланга пришла в движение. Тысячи стрел сторожевого полка обрушились на неё, расстраивая ряды. Но каждый из воинов успел сделать лишь три-четыре выстрела, после чего, вся мощь фаланги обрушилась на сторожевой полк и, мгновенно, смяла его. Мало кто из полка уцелел и успел отойти под прикрытие передового полка.

* * *

Чувствуя, что падает, Василий, инстинктивно, выставил вперед ладони. Поздно. Правая щека жестко ощутила колючий песок. Отзвуки битвы шумели в ушах. Слышались стоны раненых и радостные крики победителей.

– Прошу прощения, – послышался голос Бакоты. Василий выплюнул песок изо рта. Бестолково озираясь, поднялся на ноги. Отряхнулся.