Текст книги "Безвыходное пособие для демиурга (СИ)"

Автор книги: Валентин Никора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Потомственная колдунья, адепт высшей магии… Ведьма, значит. Что хорошего можно ждать от бабки-знахарки, если только она не травница?

Я повертела газету в руках. Но ведь выбора нет!

«Салон магических услуг. Спиритические сеансы. Ментальная чистка помещений». Похоже именно то, что нужно. Правда выглядит как-то несовременно, точно перепечатано из газеты XIX века.

Сердце подсказывало, что никому звонить не надо, но разум требовал действий. Я вбила телефон в память «раскладушки» и вышвырнула газету в мусорную корзину.

Не верилось в магов по вызову. И, в итоге, я все-таки свернула переулками и оказалась возле храма.

Меня охватило чувство нарастающей тревоги. Ну, вот встречусь я сейчас со священником и что я ему скажу?

А что мне ответят? Либо пошлют к врачу, либо посоветуют молиться и поститься, ибо одержимость демонами – удел избранных и непременно погрязших в пороке.

В средние века католики долго решали вопрос, люди ли мы, вообще. Женщина в храме вечно всех коробит, особенно если она красивая.

Я перекрестилась и вошла. Ко мне тут же засеменила старушка с застывшим на лице выражением брезгливости и гордыни. Она зашипела на меня, точно кобра, раздувающая свой капюшон:

– Оглашенным без платка нельзя!

– Мне бы только со священником поговорить.

– Тем более! – старушка оглядела меня. – Юбка коротковата. Впрочем, у нас есть служебные платки и юбки.

Меня передернуло: это они мне предлагают надеть их тряпье, которое взято неизвестно где?

– Спасибо, я как-нибудь так.

– Брезгуешь? – в лице старушки появился интерес. – Гордыня – смертный грех… Собственно, батюшки нет. Он уехал и раньше пяти его не будет. Вот тогда и приходи. И платок свой прихватишь.

Я вышла.

Мило.

Христианская церковь, созданная правильно славить бога и помогать людям, превратилась в некий административно-чиновничий аппарат. Церковь, больница, власти – все они, были призваны помогать в минуту опасности, но, в итоге, мы всегда имеем равнодушие людей, выполняющих работу за деньги. Возможно, так было всегда.

В душе было гадкое ощущение, словно меня коснулась эта старушка. Хотелось в душ.

Я шла и никак не могла понять, что же происходит? Ведь меня просто не пустили, попытались оскорбить и отправили восвояси. И, возможно, сама церковь здесь ни при чем. Может быть, нашим миром правят иудушки, которые затесались везде и всюду, и именно они вечно все губят.

Стоп! Именно это сейчас и происходит. Сила, утащившая Геру, если это не ФСБ и не секретные службы по изучению НЛО, должна действовать именно так. Они просчитали все мои шаги. И в церкви меня уже ждали.

Возможно также, что свое отчаяние я несу на собственных плечах. Некая невидимая черная птица Алконост сидит, вцепившись когтями в плечо, и слетает на тех, кто должен оттолкнуть меня от нужных людей.

И кто у нас писатель-фантаст?

Но что мне еще думать?

С другой стороны, если мне не позволили встретиться со священником, значит, в этом есть какой-то тайный смысл, который мне пока непонятен.

Возможно, так будет лучше не для меня, но для Геры. Его похитили не инопланетяне, а некие подземные жители, масоны, да кто угодно! И эти люди владеют гипнозом. А если священник разгонит демонические чары, то Гера от этого может погибнуть.

Но им, этим злодеям, зачем-то необходим Гера.

Он и мне нужен!

Все, круг замкнулся. И выхода из него нет! Людей, которые, действительно, могут мне помочь, я не подпущу к себе сама. Вернее даже не я, а то облако, которое летает за мной, точно привязанное, и все портит.

Вот ведь какой расклад….

Значит, нужно избавиться от этого влияния, если оно есть, конечно.

Но как?

Мысли снова вернулись к колдунам и экстрасенсам.

Даже если все они мошенники, но психологи-то – отменные. Мне ведь не важно, будут ли они бить в бубен и камлать или класть земные поклоны, но они хотя бы могут вернуть мне душевное равновесие!

Я достала телефон.

Звонить не хотелось.

Но меня загнали в угол!

– Салон магических услуг?

– Да.

– В газете написано, что вы умеете чистить квартиры от всяких «барабашек».

– От ментальной грязи. – поправили меня. – Да. Но вам лучше подъехать к нам со своей проблемой.

– Мне нужно это сделать сегодня, а еще лучше – вчера.

В трубке помолчали:

– Хорошо. Записывайте адрес.

Через полчаса я была в офисе, обставленном в традициях фильмов ужасов: хрустальный шар на столе, карта созвездий во всю стену. Был даже черный кот, посапывающий на подоконнике.

С размахом они тут устроились.

Рыжая девушка встретила меня на пороге:

– Вы Валерия?

– Она самая.

– Экстренный вызов специалиста стоит дороже, нежели по записи. Но мы всегда идем навстречу клиенту. Иногда мы даже работаем бесплатно, но обычно оплата у нас – строго по результату. То есть, производится работа, и если в течение недели феномены, вас беспокоящие, не проявляются, то тогда и производится расчет.

Я устало опустилась на предложенный ранее стул.

Девушка помялась:

– Ведущий специалист сегодня занят в обряде экзорцизма вместе с обоими помощниками. И около суток им нужно, чтобы восстановить силы. Но, если дело не терпит отлагательств, мы пошлем стажера. Он очистит ваш дом на эти три дня. Это бесплатно и с гарантией. Наш Валера такое уже делал. А потом придет сам магистр и доведет дело до совершенства. Ну, вы же понимаете, студент, он кое-что может, но далеко не все.

– У меня дело более деликатное, нежели просто «барабашки».

Девушка вопросительно подняла бровь.

– Ночью пропал мой жених. Из дома он не выходил, потому что вся его одежда и обувь, кроме джинсов, осталась на месте. А сегодня у нас работает ноутбук сам по себе и даже без батареи питания и без электричества.

Рыжая нахмурилась.

– Дело в том, что Гера мнит себя писателем. Хобби у него такое… В общем, компьютер, насколько я понимаю, пишет роман. А за клавиатурой сидит мой призрачный жених. Я сама несколько раз видела движущуюся тень, словно Гера ходит на кухню, наливает кофе и возвращается обратно.

Рыжая помрачнела.

– И это не все. Вот. – я протянула флешку. – В файле «Инквизитор».

– А Герман у вас не промах. – вяло пошутила секретарша. – Такие книги пишет!

Девушка открыла файл, пролистала его и ойкнула, точно обожглась. Она несколько минут ошарашено таращилась на фразу: «Лера. Не пугайся. Я жив. Я здесь, только не могу отсюда выбраться». Она даже коснулась пальцами экрана:

– Я так понимаю, эта надпись появилась у вас на глазах?

– Именно так.

Секретарша порывисто встала:

– Магистр приедет завтра. В десять утра. Я постараюсь все уладить. Вы звонили со своего сотового?

– Да.

– Значит, по нему мы с вами и свяжемся. Сейчас нужно уладить бумажные вопросы. Нам нужен адрес объекта и имена всех, кто теоретически может входить в квартиру в течение трех ближайших дней. И ваши паспортные данные. И еще расписка на ваше согласие для проведения церемонии. Мы ведь несем уголовную ответственность за сохранность вашей жизни, да и ценных вещей, пока проводим обряды. А Валеру мы сейчас вызовем.

Еще через двадцать минут в дверях появился парень лет двадцати пяти. Симпатичный, чем-то на Геру похожий, но было в нем что-то отталкивающее, скользкое и противное, что-то от той старухи в церкви. Нет, презрения в нем не было, но какая-то чернота проглядывала. Если бы он не был стажером, я бы приняла его даже не за ловеласа, а именно за свадебного афериста. Даже не знаю, почему.

Когда мы оформили бумаги, Валера провел меня на улицу и распахнул двери зеленой «девятки». Перехватив мой удивленный взгляд, он принялся оправдываться:

– Это не служебная машина, а личная. Пусть старенькая, но я ее сам заработал. Так-то я вовсе не бедный.

– Да мне какая разница? – я почувствовала, что парень пытается мне понравиться. Вот только зачем? Он ведь слышал, что у меня пропал жених. Ох, уж эти самцы, вечно они об одном думают!

Надо было позвонить Светке, вызвать ее для страховки. Что-то не хотелось мне оставаться один на один с этим хлыщем в Гериной квартире, но пока ей все втолкуешь. А время уходит. Кто знает, может быть, для Геры счет идет на часы?

И мы поехали.

Валера не умолкал ни на минуту. Он трещал о новых музыкальных веяниях; о гламурной тусовке; о том поднимается ли юмор «Нашей раши» от уровня «параши» или остается ниже пояса; о проекте «Дом-2», как о феномене, влияющем на умы молодежи.

Он говорил о сериалах так, словно, действительно, их просматривал хотя бы по диагонали. Он трещал о «Ранетках» и «Папиных дочках», о «Курсантах» и о «Колдовской любви». И, в целом, весь этот восторженный поток немного странных рассуждений утомлял и даже слегка раздражал.

Похоже, Валера думал, что отвлекает меня от черных мыслей. Но если он так выполнял часть работы, то долго ему еще в стажерах ходить!

Когда мы подъехали к дому, на лавочке сидела соседка Геры – Марья Ивановна. Она возбужденно рассказывала о чем-то подружке. Увидев нас, она ядовито прошипела, вроде бы тихо, но так, что бы я услышала:

– Полюбуйся, устроили тут Содом и Гоморру! Уже второго мужика в дом тащит. У них там секс сейчас случится, тьфу, глаза бесстыжие!

Валера услышал это, подмигнул мне и направился прямо к Ивановне:

– Уголовный розыск. – и он раскрыл перед бабульками какую-то красную книжечку, смахивающую на студенческий билет. – Оперуполномоченный Валерий Касторкин. Я так понимаю: вы соседки Германа? Сегодня ночью был совершен злодейский налет на его жилище. Из квартиры пропали деньги и ценные вещи. Вы не видели этой ночью никого поднимающегося или спускающегося по лестнице?

– Так и не было никого. – затарахтела Марья Ивановна. – А как могли ограбить, если Глеб вот с этой девахой как вчера вечером вошел, так и не выходил. Часа в три у них чайник вскипал. У них же свисток, дак, значит, они еще там были. Кишки, выходит, полоскали. А выходила только она! – и Марья Ивановна ткнула в меня пальцем. – Впрочем, ручаться не могу. Я на кухне возилась. Слышу гам, тарарам: выглянула: дверь-то их и захлопнулась. Видно поругались, и кто-то ушел. А кто, вот этого я не углядела. Может быть, Герман. Только уже потом, минут через пять и деваха эта смоталась. Вы на ее колено посмотрите. Вчера она без повязок туда входила. Я так думаю, подрались они, вот Герман и ушел. Не могли ночью квартиру обчистить. А вот днем деваха эта туда с другим парнем входила, и удостоверение мне они не показывали. Может это именно она в сговоре с преступниками!

– И как только твой язык не отсохнет? – я подошла к старухе вплотную. – А, может, это ты в квартиру залезла, пока нас не было? А что: двери – в двери. Нужно только ключик подобрать. Вот откуда ты можешь знать какой у нас чайник?

– И кто тебя вырастил только такую?! Ни какого почтения к старшим! Да про ваш чайник весь подъезд знает. Герман шумит им днем и ночью. Он же романы сочиняет. Писатель. Днем-то ему некогда: парень учится.

– Разберемся. – сказал Валера, явно пожалевший, что устроил эту перепалку. – Пройдемте на место преступления, гражданка.

– Вы уж с ней разберитесь! – донеслось мне в спину.

Когда мы зашли в квартиру, Валера сказал:

– Весело у вас. Кстати, а кого вы еще приводили?

– Да Глеба. Это друг Геры. Он все больше по компьютерам. Я думала, он сможет остановить это безумие, но Глеб сказал, что это не просто программа, а нечто такое, чего он даже понять не может. Вот я к вам и обратилась.

– Ясно. – Валера разулся, прошел на кухню, открыл свою сумку, достал из нее странную конструкцию из проволоки и маятник из гаечки. Держа это в обеих руках, он двинулся в обход комнаты. Видимо, проверял какое-то там магическое излучение.

Проволочная рамка прокручивалась, маятник мерно покачивался. Но мне почему-то казалось, что это пальцы Валеры просто подрагивали и приводили эти агрегаты в движение.

Пока Валера изучал квартиру, я ушла на кухню. Открыла настежь окно. Очень хотелось свежего воздуха.

Валера возился у ноута. Все его приборы, похоже, ничего ему не открыли. Когда я выглянула с кухни, на лице у Валеры было не изумление и даже не испуг, а какое-то глумление. Похоже, я была для него тупым «лузером», которого легко «развести».

– Ну что? – я подошла к Валере.

– Странно все это. – проворчал парень и прошелся пальцами по клавиатуре. Компьютер подчинялся командам и не своевольничал. – Ваш жених исчез. Вы приводили сюда друга. Старушки утверждают, что кто-то за пять минут до вашего побега кто-то выходил из комнаты. И я не вижу ничего необычного. Пси-излучение в норме. Радиация – и та в порядке. – парень ткнул мне под нос дозиметр. – Что вы на это скажете?

Я растерялась. Меня пытались уличить во лжи! Это стажер прямо показывал, что я либо лгунья, либо просто сошла с ума.

От Валеры шла волна странных ощущений. Я ему нравилась и, похоже, он думал, что я не просто разругалась с другом, а убила Геру, и разыграла весь этот спектакль как по нотам, чтобы завладеть квартирой. А Глеб мне в этом помогал, потому что он – любовник.

Я вдруг все это молниеносно поняла, точно прочитала его мысли. Похоже, этот тип не знал, что мы не расписаны.

Что ж, надо сказать, логика в этих подозрениях была безукоризненная. Дверью-то я дважды хлопала, и никто не видел выходящего Геру.

Вот только куда мы с Глебом труп дели?

Я сделала шаг назад и поняла, что совершила ошибку, не позвав сюда Светку. Я думала, что напасть он не посмеет: его видели, с ним разговаривали, он работает среди настоящих магов.

Но ведь подонкам все нипочем! Главное, чтобы их не взяли с поличным.

А ведь я его сама сюда привела, по собственной воле, и на меня из-за кустов с монтировкой никто не кидался.

Надо же, как глупо я защелкнула собственную клетку!

– Вам еще повезло, что вызвали меня, а не магистра. – Валера плотоядно улыбнулся. – Со мной можно договориться. Я напишу рапорт об изгнании. А завтра, когда явится босс, он увидит такую же чистую и пустую комнату, поверит, что я изгнал духа. И все будет шито-крыто.

Валера все еще не говорил о своих грязных подозрениях, но его намерения стали совершенно очевидными.

Я схватила сотовый и нажала кнопку быстрого доступа к последним исходящим звонкам. Первым в списке стояло агентство. Ниже – Глеб.

– А вот этого не надо. – Валера прыгнул на меня, выбивая раскладушку из рук. – Ты что же, всерьез полагаешь, что тебе удастся скрыть убийство за ширмой мистических переживаний? Я ведь не просто стажер. Я, на самом деле, лейтенант милиции. И корочки у меня настоящие. Меня внедрили, чтобы разоблачить это шарлатанское агентство.

И уже не важно, где этот Валера самозабвенно врал, а где говорил правду. Все равно напугать его не удастся, а жаль! Я пыталась отбиваться, но парень был сильнее. Он придавил меня своим весом:

– Я вовсе не жажду тебя посадить! – словоохотливый насильник, похоже, уговаривал остатки своей совести, а вовсе не обращался ко мне. – Но и молчать я не имею права. Однако, я – легко закрою глаза в обмен на простую любезность.

– Нет, подонок!

– А ведь заявить на меня ты не можешь. На тебе «мокруха»! – все, Валера решил больше не скрывать свои подозрения и действовать наверняка. – Что ты рыпаешься? У тебя все равно нет выбора!

Я закричала.

– Дура. – усмехнулся Валера. – Все знают, что ты сюда зашла с милиционером. Если услышат, решат, что мы труп нашли или еще что. Никто двери взламывать не станет.

Как у него все продумано!

Интересно, в магическом салоне знают о его подвигах?

И, может быть, нет никаких магистров, а есть кучка импотентов, помогающих друг другу таким вот образом лишать чести и невинности девушек и без того попавших в трудные обстоятельства? В самом деле, разве парень обратится за помощью к магам? Да ни за что.

И ведь думала же я позвонить Светке. Словно сама притянула эту дурацкую ситуацию. Ну откуда я могла предположить, что и за колдунами наблюдают похотливые ищейки? Если, конечно, этот козел не сочиняет. А, похоже, что врет. Милиционера-то найти намного проще и подставить его можно на волне борьбы с «оборотнями в погонах».

Надо было звонить Светке! При нем, демонстративно, пока бумаги оформляли. Почему я сразу этого не сделала?

Валера заткнул мне рот ладонью, локтем передавил руки так, что я и пошевелиться не могла:

– Зря ты так. Могла бы быть и поласковей. С Органами-то.

Я брыкалась, но ни один из моих жалких ударов не достиг цели. Валера залез свободной рукой мне под юбку. Сволочь, порвал колготки.

Я укусила его за ладонь, зажимающую рот.

– С-сука! – прошипел Валера, рванул молнию на штанах, и я почувствовала прикосновение его горячего тела.

И в тот же миг раздался зловещий хохот.

Начинается чертовщина!

Я замерла, точно испуганная девочка и зажмурилась.

Валера, похоже, тоже здорово струхнул, весь обмяк и обернулся на звук:

– Мать твою! – липовый милиционер выскочил прочь из квартиры, на ходу застегивая штаны.

Превозмогая охватившую панику, я открыла глаза. Возле меня стоял старичок с козлиной бородкой. Он весь был соткан из струящегося сиреневого тумана, и в одной руке у него было что-то вроде посоха, объятого настоящим пламенем. Кажется, он огрел этой палкой мента позорного.

Призрак подмигнул мне. И я узнала его. Это был тот раскосый длинноволосый старикан, которого мы встретили и слегка напугали, когда шли знакомиться с моими родителями. Это точно был он: владельца такой колоритной внешности трудно с кем-либо перепутать. Но он был здесь не весь, не физически.

– Герман жив. – сказал призрак. – И ты сможешь его вернуть. На чудеса способна лишь сила любви.

Все это произошло за считанные доли секунды. Дверь за беглецом тем временем хлопнула, и призрак рассеялся вместе с порывом ветра.

Я встала, подтянула порванные колготки, взяла забытую Валерой сумку с его долбанными магическими маятниками и дозиметром, и, выйдя на площадку, швырнула все это вниз, в лестничный проем. Сумка загрохотала по перилам и ступеням.

Захлопнув за собой дверь, я села на пол, подпирая стену спиной, и разревелась.

Я совсем запуталась во всем происходящем. Я настолько углубилась в мистические переживания, что забыла об элементарных мерах предосторожности. И все это так глупо, потому что никогда ничего подобного со мной не происходило. Я повела себя как законченная блондинка! От этого на душе было еще горше.

Мне было все равно, сошла я с ума или нет, и без разницы, какая сила спасла меня от насилия. И я уже даже не боялась всех этих самопишущих компьютеров и старичков с горящими палками.

Я поняла, что попасть туда, куда провалился Герман и вернуть его оттуда может только один человек на земле. И не поможет мне ни настоящий магистр, ни священник. Нужно было просто набраться мужества и поверить в свои силы. Дальнейшее, скорее всего, произойдет без особых усилий с моей стороны.

Возможно, в игре участвуют две силы: одна Геру похитила, другая – хочет освободить.

Почему-то сразу вспомнилась моя соседка по дому с крючковатым носом, похожая на бабу Ягу.

А что: пасьянс-то раскладывался. Две силы: старик и старуха с яркой внешностью делят сферы магического влияния.

Гера – худо-бедно, но фантазер и сочинитель.

Старухе нужно, чтобы он написал роман, который непонятным образом увеличит ее власть и мощь, а старичку этого не надо, но и убивать Геру не входит в его планы: вдруг он тот же самый роман перепишет в его пользу?

Господи, я все больше и больше начинаю думать, как мой Гера. Я словно складываю мозаику из намеков и образов, понимая, что все это не может быть правдой. Но и иного объяснения происходящему попросту нет.

Вот как Гера пропал?

Проснулся.

Раз Марья Ивановна слышала свисток чайника, значит Гера опять пил кофе. И потом он исчез.

О чем он думал?

Обо мне? Может быть, но если смотреть на вещи трезво: скорее всего – о сюжетных линиях какого-нибудь рассказа.

Даже известно какого. «Инквизитора».

Нужно заставить себя сесть за компьютер и, для начала, прочитать этот шедевр. В нем, наверняка, есть ключик к тому, как попасть в тот мир, и как из него выйти.

Я размазала слезы по щекам и подсела к ноуту.

Монитор сразу очнулся от сна. Передо мной услужливо раскрыли «вордовский» файл.

Похоже, я приняла единственно правильное решение за весь сегодняшний безумный день.

Навь. §5. Встреча

Давно ли я ощущал себя изгоем на уральской земле? А теперь я – глава Ордена.

Я уезжал отсюда с желанием стереть с лица земли жалкое, никчемное отродье людей. Я мечтал пробудить красную магическую расу, возродить великих магов, погибших вместе с Лемурией. И Москва приползла ко мне, точно побитый щенок!

Но я опять вернулся в Екатеринбург, точно жизнь водит меня по кругу. Изгнанный, презренный, выживший, победивший…

«Изгой». Я покатал это слово на языке. Мало кто помнит, что означает это слово. «Гой» в «Талмуде» – это не еврей, а любой другой человек, который, согласно учению, приравнивается к домашней скотине.

Изгой. То есть изгнанный из среды евреев, ставший одним из гоев, нелюдей… Как я сейчас.

Да, иногда я ловлю себя на мысли, что весь наш мир какой-то не совсем настоящий, он построен на игре слов, символов и понятий.

Вот и сейчас я просто играл в бисер. И не было в душе моей никаких эмоций. Я бесстрастно жонглировал словами и фактами, ничего из них не выводя.

Я ехал в трамвае по улице «Восьмого марта».

Машины двигались потоками. По тротуарам, рядами, навстречу друг другу, шли люди. И все это было хаотично, не то, что у муравьев. Забавно было следить за этим.

Люди… Как ни грустно, но все они непременно вписываются в общепризнанные типажи.

Вон идет банкир, расфуфыренный, точно министр, расталкивая всех пивным животом.

Вон суетятся поджарые жулики с угловатыми лицами и узловатыми фалангами пальцев.

Вон студенты, которые вечно кучкуются и щебечут, радуясь жизни и обсуждая жизненно важные вопросы, которые непременно попадут в экзаменационные билеты.

И буквально у каждого из всех этих людей на лице стоит несмываемая печать раздумий о тяжести жизни. Это не правда, будто нищие и бомжи счастливы. Их тоже гнетет несправедливая, по их мнению, социальная модель общества.

Я двигался в этом потоке глубоко несчастных людей, не доверяющих никому на свете, и чувствовал, что духовный мир планеты не просто гниет, а уже разлагается и смердит. Я не хотел спасать это человечество.

Попытаться построить новый мир – вот более высокая задача.

Вселенские потопы – это вчерашний день. Хотелось не просто уничтожить все живое, но непременно разбудить Ктулху. И усыпить заново.

В идеале стоило взорвать землю, и из ее осколков создать новый мир. А еще лучше: творить твердь из чистого космоса, чтобы ничто земное не подмешивалось в новую жизнь. Только вряд ли это сейчас у меня получится.

Впрочем, если посмотреть, что творится в мире, то великого дракона давно уже разбудили магррибские недоучки. И теперь нужно лишь раззадорить демона, чтобы он вышел и из себя, и из Тихого океана, и стер бы все с лица земли.

Собственно, развернувшаяся грызня Орденов за право обладания моей копией «Некрономикона» – это не битва идей добра и зла, как наивно полагают некоторые, это – очередной передел духовной власти.

И во главе нового мира должны стоять не циничные наследники Вольтера, не хранители тайн Тамплиеров, не Иезуиты и ни в коем случае не маги Ордена Трапеций. В мире нет такого духовного братства воинствующих монахов, которому можно доверить истинные знания сгинувших цивилизаций!

Я знал, откуда все пронюхали о моей находке. Это двурушник Даниил Иванович продает информацию направо и налево. Собственно, мне не зачем марать об него руки. Лучше знать в лицо личного Иудушку, нежели лишь предполагать, кто из свиты предаст тебя в последний момент.

И, потом, мне скоро понадобится «Рождественский поросенок». Я отдам Даньку на растерзание агентам «Руссикума».

В Европе до сих пор существуют пыточных дел мастера. Вот пусть его там и научат хорошим манерам! Даже смерть должна служить благу нашего дела! Так учил Чингисхан. Он ведь собственную гибель обернул на пользу роду и, умирая от рук заговорщиков, обеспечивал тем самым продвижение на трон любимого внука.

Но схватка за право обладания книгой и всеобщее предательство всех друг другом – все это будет завтра. А сейчас я ехал из второй штаб-квартиры, что мы разместили на «Ботанике», на свидание с величайшей в мире книгой. Это, конечно, звучит, забавно, но ведь это не просто какой-нибудь томик, а сам «Аль Азиф»!

Честно говоря, я не был до конца уверен, что найденная моими ребятами книга – легендарный «Вой ночных демонов» безумного Абдула Альхазреда.

Помощник Павла Александровича открывал книгу зла, и он передал, что она не на арабском, не на греческом, не на латыни и даже не на английском. То есть, если это – «Некрономикон», то, к сожалению, не один из семи главных списков, а лишь один из девяноста шести неуничтожимых, имеющих дефекты. Конечно, лучше иметь порченую копию, чем ничего, но так хотелось заполучить оригинал!

С другой стороны, сам Павел Александрович из целей личной безопасности книгу не смотрел, да и человек его, думаю, глянул и – бегом из комнаты. Жить-то всем хочется. Возможна ошибка. Но так хочется верить, что это именно та книга! Впрочем, в любом случае, ко мне в руки, несомненно, попал могущественный гримуар.

Открыть и прочитать заклятия, в то время, когда тринадцать магистров будут обливаться потом от панического страха – вот это станет хорошим уроком тем, кто еще не решил, под чье крыло ему стоит переметнуться!

Как бы там ни было, но я еще пока Великий Инквизитор – неуничтожимый, как «Некрономикон». Мы должны быть вместе, по одну сторону баррикад!

Кого губит книга? Слабых. Тех, кто не считает ее ровней себе, кто боится ползучего хаоса, текущего прямо с ее открытых страниц.

Вот Мишель не просто сунул в нее нос, но и воспользовался ее магией – и в итоге погиб. Не самая завидная доля для лучшего моего магистра. Со временем он мог претендовать занять место подле меня. Но его душу до дна выпила книга!

Интересно, Йог-Сототх и Йог-Азатотх сначала что-то показали ему, а потом довели до безумия?

Видел ли Мишель Ньярлатотепа? И если да, то, в каком именно облике? Он ведь был набожен, а ползучий хаос может напугать кого годно.

Они не нашли общего языка. Мишель стал рабом.

Что будет со мной, с человеческой половиной моей души? Она сгорит в пламени страданий или укроется страхом, точно броней?

Но, могло быть и так, что это вовсе не «Некрономикон».

А что если нашими ребятами обнаружена более древняя книга, не имеющая автора? Что тогда? Совладаю ли я с такой мощью, не стану ли я еще одним ее призрачным хранителем?

Кто кем воспользуется на самом деле? Не станут ли мной манипулировать те, что смотрят за нами с той стороны текста?

И кто вырвется со страниц? Сет или Тот? Или Тот, который не Сет.

Или просто великая пустота поглотит меня и растворит в себе, не дав вынырнуть по ту сторону реальности?

Возможно все.

Мифы и легенды – они все лживы, чтобы дерзкие умы, вроде меня, не лезли бы во мрак столетий, не тревожили бы саркофаги сгинувших цивилизаций.

Но я один из тех, кто никогда не может отказаться от своих исследований. Это все равно, что перестать дышать. Я живу, пока иду к цели!

Трамвай подъезжал к остановке. Я смотрел на купол цирка и думал, почему горожане так любят эти два строения: эту полусферу, похожую на черепаху, да мертвую недостроенную телебашню, торчащую тут же, в двух кварталах отсюда.

Зазвонил телефон:

– Все готово. Охрана внешняя и внутренняя. Алтарь освящен. Свечи горят. Ждем. – это был Павел Александрович.

Не нравился мне этот звонок. И голос Павла Александровича был напряжен, как будто он связан и сидит под дулом пистолета. Это могло быть лишь в одном случае, если мой личный Иудушка опередил меня, и уже захватил книгу, чтобы выгодно ее продать.

Эх, Даниил Иванович! Хитрый лис. Это он, вместе с Павлом Александровичем привел меня к власти, но я не доверяю ему, и никогда не доверял, не смотря на то, что я для них – темный мессия. Они меня ждали.

Впрочем, в меня, и вправду, что-то вселилось. Эта чужая душа срослась с моей собственной, она дала мне сил и мужества идти прямо к поставленным целям. Теперь во мне два «я»: то, которое от рождения, и то, которое пришло из Кости.

Все знают, что не вмести я в себя душу Великого Инквизитора, то просто не посмел бы открывать книги и срывать магические печати. И потому Павел Александрович и Даниил Иванович будут стоять за моей спиной как сторожевые псы до тех пор, пока я буду идти вперед, пока буду ключом, открывающим двери к мировому господству.

Но потом они захотят избавиться от меня. Это вечная история.

Останется править тот, кто на мгновение раньше нанесет смертельный удар.

А, избавившись от меня, заполучив мою власть и силу, они тут же вцепятся друг другу в глотки.

Одного эти доморощенные философы никогда не понимали: «Теперь я не один, мой тыл всегда прикрыт». И я не боюсь богов и пророков, потому что только слабые пугают, а сильные – уничтожают сразу.

И любовь – это проявление слабости. И страх – тоже. Конец один.

Смерть освободит мою душу, гибель разорвет меня пополам. Может быть, обе части души сгинут разом, но если нет, то я не доставлю удовольствия трусливым шакалам смотреть, как в очередной раз будет умирать величайший маг!

– Еду. – я убрал телефон в карман.

Угловым зрением я заметил жадный взгляд, изучающий мою одежду. Мелкий воришка, он не знает, с кем связался! И в таком грязном мире я живу!

Я прошептал заклятие головной боли, и вор побледнел, схватился за виски. Его начало тошнить. Уж я-то знал это наверняка.

Воришка кинулся к двери и принялся колотить по ней, как одержимый. Потом он обмяк, сполз к ногам стоящих, заплакал.

Трамвайчик остановился, открыл двери. Вор выкатился на улицу. Его начало рвать.

Я вышел следом:

– Как самочувствие?

– М-м-м…– только и смог ответить вор.

Он был молод, как Костя. Но презрение к миру уже наложило на него несмываемую печать собственного превосходства. Он еще ни разу не попадался, и ему еще можно помочь, вот только зачем? Падающего – подтолкни!

Вор отполз к скамейке, он даже смог вскарабкаться на нее. Теперь он сидел осторожно, боясь пошевелиться, задирая голову наверх, ко мне, и сутулясь от ужаса.

– Телефон мой понравился? – я возвышался над поверженным дерзким щенком; над воришкой, осмелившимся бросить мне вызов.

Мир таков, что им правит только сила. Сила, объединенная с интеллектом, – это безграничная власть. И меня везде и всюду окружают мелкие воришки, вроде этого парня. Они все ждут, когда я зазеваюсь, чтобы урвать от меня кусок магической силы.

Парень содрогнулся всем телом, и горлом из него хлынуло что-то зеленое. Видно, принимает наркоту вместе с алкоголем. Он чуть не заляпал мне ботинки.

– Хватит! – я взмахнул рукой. Боль оставила вора, но он не решался подняться на ноги, он начал понимать, что я могу сделать с ним все, что угодно. – Хотел мой телефон – дарю. – Я кинул парню свой «мобильник», – а воровать не хорошо. Запомни!