Текст книги "Контролер (СИ)"

Автор книги: Валентин Ненормальный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Старик сидел на пассажирском сидении впереди, и не оборачиваясь к водителю, коротко спросил глубоким басом.

– Мы где?

Брюнет оживленно вздохнул и замотал головой от одного окна к другому, будто только что очнулся, и пытается сориентироваться.

– Да уже почти в Подгорном. Нам все равно не надо далеко въезжать. Тот алкаш живет почти на въезде.

– Да че за загадки такие? – донесся сзади звонкий раздраженный голос, с почти детским произношением. – Мусора нарыть ниче не могут, местные языки попроглатывали. Димчик, че за хрень?

Водитель нервно обернулся.

– Бица! Сколько можно повторять, что ничего не знаю. Я уехал в ресторан, сразу после встречи с барыгой, а Сява поплелся за той малолеткой. Все! Больше я его не видел.

– И ты его отпустил? – прозвучал снова бас старика.

– Алексей, поймите, – сменив тон на более покладистый, Дмитрий замер, смотря на дорогу. – Он когда смазливых малолеток видит, ему башню сносит. А тут его как заколдовали. Я его и капитаном пугал, и Вы ждете, говорил. А он, типа, сейчас да сейчас.

– Та мусор это! – почти крикнул Бица.

– Да проверяли его взад и вперед! Отмазка железная, – он нервно вздохнул. – Ну, ничего, сейчас разберемся.

Брюнет замолчал и испуганно ждал реакции, Но, Алексей, лишь отвернулся, ни обронив не слова, что тем самым только повысило напряжение.

Убитый в посадке Вячеслав, был родным племянником Алексея. Алексей же, имел в здешних краях весьма весомый статус, так как был хороший знакомым местного прокурора, плюс даже имел удостоверение и звание его помощника. Он держал ресторан закрытого типа, в котором часто проходили мероприятия, не треплющие посторонних глаз, с участие уважаемых людей, личности которых предпочитали быть не раскрытыми. За все это, Алексей, имел немалую власть над местными, хотя вел себя в основном спокойно и обособленно, стараясь лишний раз не высовываться. Он был жестоким, и холодным человеком, никогда никому ничего не прощающим. Весть о смерти своего единственного родственника, Алексей воспринял весьма болезненно, и поднял, словно по тревоге, все свои ресурсы. Они тщательно капали, но никаких внятных результатов не принесли, съев при этом огромную сумму денег. В их заключение, по поводу самоубийства, Алексей, естественно, верить отказался. И как бы ему на ковре, самые именитые судмедэксперты не клялись, принося и улики, и даже рисуя схемы движения ножа, он их попросту не слушал. Его, и без того, черное сердце, требовало мести и действия. Тогда старик, решил самостоятельно, как в молодости, взяться за это, такое личное для него дело.

– Приехали! – сдерживая радость, воскликнул водитель. – Вон тот поворот должен вывести прямо к дому, того…, Толика…, нет. Глеба!

Глеб стоял посреди своего двора и камнем точил старый топор. Рядом с ним, на широкой клеенке, лежала стопка белых одинаковых дров и старый, грязный пень. Он, молча, с уставшим от жизни взглядом следил за медленным продвижением своей руки по кривому избитому лезвию. Его внимание привлекла тихо открывающаяся калитка и сразу же вошедший молодой парень, очень крепкого телосложения. Глеб было собиралась возмущенно крикнуть на незваного гостя, но его криминальное прошлое быстро дало ему нужную подсказку. Он заметил, что парень не идет к нему, а стоит и осматривает территорию. Затем он легко махнул рукой и отошел в сторону, при этом даже вступив в грязь. Калитка открылась целиком и во двор вошел Алексей, с идущим следом Дмитрием. Растерянный Глеб, сразу заподозрил в чем дело, и даже тихо ругнулся.

– Понесли меня черти в ту проклятую посадку.

Едва слышно проскрипел он себе под нос, а потом, специально углубив в дрова топор, тем самым скрыв его из вида, вытер о штанины руки и зашагал на встречу.

– Драсте, – неровно начал он, медленно продвигаясь к гостям, при этом даже снял фуражку. – Чем обязан?

Алексей осмотрелся и пронзительно уставился на Глеба.

– В дом впусти, – из-за его спины, раздался голос брюнета.

– Да-да, конешно, – затрепетал хозяин и тут же развернулся к двери. – Я живу скромно, не обессудьте. Милости просим.

Когда Глеб вошел, то Алексей остановился и тихо, но отчетливо приказал все еще стоящему у калитки в грязи, Бице.

– Стой на стреме, но не высовывайся. Никого не впускай, никого не выпускай – он повернулся к дороге, – меня уже бесит это выгребная яма.

После этих слов, они разошлись в разные стороны. И как только Алексей вошел, то сразу его лицо исказило отвращение к обстановке в доме. Везде было не чище чем на улице, на полу валялись пустые пластиковые бутылки и рассыпанный табак, а кругом царил беспросветный бардак.

Тем временем, когда гость брезгливо водил глазами по дому, Глеб полез по полкам и стал собирать стаканы. Но Дмитрий, едва это заметив, грубо схватил его за плече, и под стон, усадил на стул.

– Че я? – жалостливо выдал хозяин. – Я же ни че….

Алексей взял деревянную табуретку, которая показалась ему самой чистой в доме, и присел в дальнем углу, вопросительно, а главное молча, смотря на брюнета. Тот заметив такой тяжелый взгляд, моментально понял что ему нужно делать.

– Ты понял что нам надо? – строго спросил он у едва сдерживающего истерику Глеба.

– Информация? – совсем беспомощно прошипел тот.

– Молодец. Информация. – Дмитрий посмотрел на все еще напряженного Алексея, и продолжил специально тихим и монотонным голосом, чуть больше сжав плечо Глеба. – Так дай нам ее.

Глеб завертелся как на сковородке, издавая при этом писклявые стоны, а потом сам взглянул на Алексея, тем самым показывая, что узнал его

– Я все рассказал, Вашим людям. На кой мне че-то таить?

– Все? – прозвучал тихий бас.

– Все….

– Так расскажи еще раз, теперь нам, – вернулся в диалог Дмитрий, и опять сжал руку на плече Глеба.

– Хорошо…., – выдавил через боль хозяин дома. – Я шел в лесополосу, за дубком. Увидел чей-то пепелац, думал гуляет кто, на воздушке. Но ни звука не услыхал. Я туды, ну а там он…, лежит. Я сразу допер, что жмурик. Ну и убежал. А че мне еще оставалось? Спасать его? Там кишки по всей траве раскидало.

Алексей поморщился, высказывая сильно отвращение к Глебу, и тем самым дав очередную команду. Дмитрий среагировал очень быстро. Он отпустил плечо, но при этом сразу же, ударил мужчину с кулака в лицо. Голова, словно мяч, метнулась в сторону, а затем вернувшись, повисла ниц, обильно поливая пол кровью из разбитых десен.

– За фто?.. – стонал Глеб.

– Вспоминай гнида, кого видел!

– Да никафо…

– Мы видели ту посадку, там шикарный обзор! И часа не прошло, как ты там оказался. Ты должен был кого-то видеть! – Дмитрий повышал тон, но на крик не переходил, дабы звуки не привлекали людей с улицы.

– Да никафооо….

– Раньше! Раньше кого видел! – брюнет наклонился в упор, но Глеб просто отрицательно махал головой, за что и получил не менее сильный удар, но уже по затылку. – Вспоминай!

– Никафо…, – уже в слезах, практически невнятно стонал тот, – я фесь день, дома был. И токо мелкую фидел…

После этих слов он замер, и заметно напрягся. Это оживило и обоих визитеров.

– Говори, – не выдержал Алексей, и даже наклонился поближе, догадываясь о чем, а вернее о ком, дальше пойдет рассказ.

Глеб выплюнул кровь, что сделало его речь яснее.

– Мелкая соседка. Живет тута, рядом, справа, – он говорил тихо, но разборчиво, правда с отсутствующей, механической интонаций. – Я вышел, а она несется. Вон прямиком от тудава. Бо больше там не откудава.

– Черная, коротко-стриженная, огромные голубые глаза, дикий взгляд, красивая, лет пятнадцать.

– Тринадцать, – Глеб выплюнул новую порцию крови. – Да, это она.

– Твою мать! – ругнулся брюнет и даже пнул стену ногой, – значит мусор!

Алексей, словно тень поднялся, и так же пугающе, подошел к Глебу, там наклонившись, шепнул ему на ухо.

– Тебе нужно говорить, что мы с тобой сделаем, если ты не будешь держать рот закрытым?

Глеб же, словно побитая дворняга, умоляюще смотря в глаза, кивнул, и от страха по его штанине побежала струя. На это старик резко выпрямился, и громко фыркнув, вышел на улицу. Сразу за ним, поспешно последовал и Дмитрий, моментально забыв про избитого хозяина дома. А Глеб остался один, трясясь от пережитого. Он взял со стола пластиковую бутылку Вериного вина, и попытался налить себе стакан, но руки не слушались, тогда тот просто начал пить с горла.

Весь день был, какой-то неопределенный. Марину, с самого утра, не покидало чувство тревоги, и она не могла ни на чем сосредоточиться. Еще утром, собираясь, все сыпалось из рук, плоть до того, что выпадала зубная щетка. Девчонка чувствовала свои внутренние изменения, чувствовала, как они влияют на ее рассудок, одновременно укрепляя его, но и разрушая тоже. Новые способности делали ее сильнее, но почти все эти силы и уходили на их же контроль. Марина уже непроизвольно, будто это ничего особенного, выискивала бабушку в доме, с помощью ее облака сознания. Еще в школе, слушая очередной урок, она мысленно металась от одного угла в другой, словно запертый дикий зверь, и никак не могла понять, что ее так сильно беспокоит. Теперь Марина окончательно запуталась в своих возможностях, и слабо различала, где они настоящие, а где всего лишь спровоцированные эмоции. Она была так напряженна, этим внутренним волнением, что даже забавная встреча с Машей, прошла как-то скомкано и без ожидаемого веселящего эффекта. Плюс сама Маша просто пыталась ее избегать, и даже когда они встречались лбами, то та отмахивалась общими фразами, и как можно скорее сбегала, тем самым пугая своих же подруг и одновременно отводя внимание от растерянной Марины, что последнюю, впрочем, вполне устраивало.

Дальше день шел как обычно, и вроде бы без происшествий, но тяжелое чувство давило на душу, не давая собраться и не принося никаких объяснений. В перерывах между уроками, которые были спустя карантин, еще пока вступительными и легкими, Марина выходила на улицу и всю перемену просто рассматривала людей. Когда самих, а когда их ауры. Входить в чье-то сознание, и тем более брать под контроль, Марина боялась, так как не могла понять источника внутренней тревоги, и дабы не усиливать это ощущение, старалась не провоцировать свои способности. Ведь какой бы уникальной или фантастической девчонкой не была бы Марина, внутри она все равно, просто обычный перепуганный подросток.

И вот когда наступил долгожданный конец занятиям, и все стали торопливо разбегаться, Маринка даже растерялась от вдруг упавшей на нее свободы. Чувство беспокойства стало намного ощутимей, и толкало ее быстрее идти домой, но при этом девчонка ощущала и усилившийся внутренний страх. Она вышла из школы и бегло попрощавшись, направилась в сторону дома. По дороге обдумывая свои действия, пришла к решению, что ей нужна помощь. А так как единственным человеком, кому она была действительно небезразлична, не считая, конечно же, бабушки, был Прохор, выбор на нем и остановился. Вот и думала, как же объяснить соседу свою тревогу, которую она и сама практически не понимала, и заманить его с собой, дабы тот смог ее защитить от собственных фантазий.

Подойдя к высоким оцинкованным воротам Ани и Прохора, больше походившим на вертикально стоящую шиферную крышу, Марина глубоко вздохнула и позвонила, в маленьких, едва заметный звонок. Но никто не ответил.

– Опять сломался? – тихо спросила она сама себя, потому как один раз уже обожглась на долгом, бесплодном нажимании этой кнопки.

На помощь пришли фантастические способности, у не менее фантастической девчонки. Войдя в легкий транс, она все же, высмотрела в доме одну ауру, и, судя по вертикальному положению, та либо спала, либо просто лежала.

– Анька! – наигранно воскликнула Марина, в надежде, что откликнется Прохор, и продолжала следить за положение мутного облака, пока то, наконец, не встало.

В окне появилось заспанное лицо Ани, которая одновременно укладывала одной рукой волосы, а другой протирала глаза. По правде это заметно разочаровала Марину, так как она уже знала, что в доме только один человек, и не тот, кто ей надо.

– О, – весело послышалось из того окна, – привет, сонце. Ща, я мигом.

Марина так и не успела ничего сказать, как Аня исчезла, хоть конечно и ненадолго. Но, а ситуация начинала все больше и больше набирать абсурда. Во-первых, Марину неугомонно терзало чувство тревоги, и тянуло домой. Во-вторых, она так и не смогла придумать, внятное оправдание своего визита, а просьба в такой ситуации, о какой-либо помощи, выглядела бы крайне подозрительной. Потому девчонка быстро перебирала в голове, что она могла бы одолжить у подруги.

– Привет любимка, – еще раз поздоровалась Аня, едва открыв дверь. – Заходи.

– Та я на секунду.

В ответ та лишь вопросительно подняла сонные карие глаза.

– А где папа?

– Скоро приедет, со смены. Его сейчас, типа, постоянно дергают. А шо?

Марина смущенно переглянулась.

– Так, мелочи. Бабушка говорит, котел глючить стал. Думала, он глянет.

– А…, окей, я передам. Точно не зайдешь? Типа пообедаем вместе.

– Спасибо, но мне надо, уже ждут. Пока.

Быстро и не оборачиваясь, Марина стала удаляться, а Аня крайне удивленно смотрела ей вслед. Что впрочем, она сама оправдала Маринино поведение, своим сонным состоянием. И следила как та, словно торопясь на поезд, скакала через бесконечные лужи и вязкую грязь, пока не исчезла за углом улицы.

Алексей стоял посреди комнаты Марины и с интересом листал учебник, держа его в кожаных перчатках. Он вспоминал свои школьные годы, и пытался сравнить с тем что знает о школьной системе сейчас. Так, довольно быстро, он пришел к выводу, что как раз ничего о ней и не знает. Тогда старик задумчиво улыбнулся, и кинул учебник обратно на стол к остальным. Затем Алексей стал медленно осматривать комнату, одновременно слушая через стены, приглушенные стоны Веры и неразборчивый голос Дмитрия. Пока, наконец, четко услышал ругань и оправдания Бицы.

– Идиот! – донеслось из коридора. И это значило, что брюнет уже там.

Такой поворот событий, заинтересовал Алексея, и тот все так же медленно, как и делает все остальное, вышел к своему подчиненному, и молча посмотрел в глаза.

– Вот дебил, – повторил Дмитрий. – На хрена ты это сделал!

– Да пошел ты! – буквально вылетело из кухни.

– Ты выговорился? – монотонно спросил Алексей, непривыкший выпрашивать, даже интересующие его ответы, а предпочитал намекать на то, что ждет их.

– Грохнул он ее, – твердо добавил Дмитрий.

Алексей поднял брови.

– Зарядил бабке по голове, вот она и откинула копыта, – затем он снова обернулся к кухне. – Ты вообще мозги имеешь? Ты видел кто перед тобой! Даун!

– Пошел на!…

– Успокойся Дима.

– Да я спокоен. Но только теперь мы не знаем где девчонка, где капитан, вообще ничего не знаем!

– Это плохо, – продолжал спокойный бас, – но ни непоправимо.

Брюнет успокоился и стал обдумывать, что он пропустил.

– Она сейчас в школе, но скоро вернется. Ты ее тут и подождешь, а мы, чтобы не было толпы, уедем, и будем ждать твоего звонка. Малая придет, ты ее схватишь, да так, чтобы волоска не упало, и позвонишь, а я за вами вышлю. Все. Будет у нас девчонка, будет у нас и мусор.

Дмитрий не по-доброму улыбнулся.

– Значит, бабку грохнул Бица, а я с трупом буду сидеть и надеяться, что капитан не заявиться с мелкой.

Алексей сделал шаг навстречу.

– Дима, это не просьба.

– Как скажите, – притихнув, согласился тот, но ради пробы добавил. – Почему бы их просто не завалить.

– Я заставлю его самому себе распороть брюхо, как он со Славой все обставил. И мне нужна для этого, целая и невредимая девчонка. Ясно!

С каждым новым предложением, Алексей подходил все ближе и ближе, и закончил речь крикнув в ухо Дмитрию. А тот лишь покорно закивал головой. Затем, старик приобрел свой привычный, замедленный вид и вышел во двор, дав сигнал Бице. На что, тот незамедлительно отреагировал, и проходя мимо озлобленного Дмитрия, ехидно улыбнулся ему прямо в лицо. Так, спустя несколько минут, со стороны улицы послышался знакомый звук заводящегося мотора.

Подойдя к своей калитке, Марина остановилась, и через забор стала рассматривать подозрительно пустой двор. Она знала, что иногда днем, Вера любила лечь поспать, и даже прошла к дому. Но затем, подавшись не проходящему волнению, Марина углубилась и увидела внутри дома, действительно одну ауру. И все бы ничего, но эта аура сидела на диване в зале, но звука работающего телевизора, не было. Это сильно насторожило девчонку. Первым делом, в ее голове забила мысль, что бабушка, каким-то образом узнала о содеянном в посадке и ждет внучку для серьезных расспросов. Но слишком неподвижно сидело пятно, для расстроенной старушки. И тогда Марина заподозрила неладное.

Она легко толкнула открытую дверь, и практически беззвучно вошла в прихожую, внимательно следя за положением ауры и окном из зала. Испуг нарастал, а с ним и растерянность. Девчонка понимала, что если ее подозрения верны, и это чужой человек, которым вполне возможно пришел за ней, как было во снах, то ее опыта обращения с мистическими способностями может не хватить. Тогда Марина решила подкрасться к незнакомцу, так чтобы тот попал в поле зрения, и тайком взять его под контроль. Понимая, что в доме кроме него и ее, никого нет, можно было бы добиться ответов. Почему он тут, и где Вера?

Сначала все шло по плану, и она, словно вор, кралась несчастные несколько метров от входной двери к двери в зал, аккуратно приготавливаясь войти в транс. Но едва Марина увидела напряженно сидящего мужчину, в ее голове все моментально поплыло. Она сразу же узнала его, и от испуга вскрикнула. Дмитрий словно кобра метнулся за ней, но та успела выскочить на кухню, где увидев лежащую на полу Веру, в истерике закричала.

– Нет! За что?!

Незваный гость не медлил, и в один момент, подлетел сзади и схватив Марину, поднял в воздух, одной рукой фиксируя ее на своей груди, а другой, закрывая ей рот.

– Сама сучка виновата! – угрожающе давил на девчонку мужчина. – Пасть закрой, а то рядом положу.

Но тут произошло то, чего Дмитрий никак не ожидал, и точно не смог бы предвидеть. Нападавший получил по своему сознанию удар такой силы, что его буквально откинуло назад, и тот рухнул на пол, зацепив собою трюмо. Девчонка, оказавшись освобожденной, медленно, словно робот, обернулась, и красными от слез глазами, посмотрела на испуганного Дмитрия, который никак не мог сообразить, что с ним произошло. Он смотрел на ее руки, в поисках шокера, или чего-то подобного, но так и не нашел. И это окончательно выбило его из равновесия. Внезапная попытка подняться, и так же резко напасть на беззащитную девочку, провалилась и не начавшись. Мужчину опять, с не меньшей силой, откинуло на пол, и из носа заструилась кровь.

– А? Какого?.. – вытирая кровь, в полном недоумении простонал тот вопросами.

Марина сделала шаг ему на встречу.

– Нет…, – тихо начала она, – ты так легко не отделаешься.

Дмитрий более внимательно посмотрел на нее и увидев нереалистично огромные зрачки, пришел к единому выводу. У него большие неприятности. А так как он был крайне умен, и сообразителен, решил действовать, пока не было поздно, теперь точно понимая, что случилось в той посадке, и почему никто не может дать тому событию внятного объяснения.

– Погоди…, – умоляюще начал он. – Дай хоть слово сказать….

Марина выглядела пугающе, и смотрела словно змея, практически не мигая.

– Да сама подумай, если бы это был я, я остался бы в доме с телом?

Он, почувствовав силы, начал медленно подниматься, выставив вперед ладонь, и успокаивая ею Марину.

– Я пришел к тебе, спросить… узнать…, – продолжая свою речь, Дмитрий начал использовать, жалостливые и успокаивающие интонации. – А тут такое. Я испугался и решил дождаться кого-то, чтобы меня не обвинили. А потом пришла ты, и я запаниковал. Вдруг ты выбежишь на улицуууууу……

Еще один удар снова повалил мужчину на пол.

– Кто?! – сопроводила громким и коротким вопросом свой удар Марина, показывая что, тот может больше не продолжать пустословить.

– Да не я, да не я, – донесся стон с пола.

Дмитрий понял, что девчонка его не отпустит, и если она заставила Вячеслава так с собой поступить, только испугавшись за свое здоровье, то что ждет его за труп на кухне. И тогда он пошел на крайние меры, противоречащие приказу Алексея. Он съежился, будто плачет, а сам выхватил спрятанный на поясе пистолет, и как можно резче бросил руку вперед. Но вместо выстрела в доме прозвучал лишь озлобленный крик девчонки.

– Ты слова хотел? – говорила она, – держи.

Будучи в полном шоке от происходящего, Дмитрий встал и подойдя к трюмо наклонился к зеркалу, прямо в упор смотря сам себе в глаза. Делало все это, его тело не по своей воле. А голова моталась из стороны в сторону, будто пыталась оторваться от захваченного тела и сбежать, сопровождая все невнятными стонами, сквозь страх и панику.

– Что происходит?..

Тем временем, Марина зашла на кухню и еще раз посмотрела на мертвую бабушку.

– Прости меня, пожалуйста.… Я…, Ты…, Ты знала…. Ты предупреждала…. Прости.

Затем она подошла к столику, выдвинула полку и взяла огромный разделочный нож.

– Они заплатят, – намного холоднее и отрешенней закончила та, и вернулась в коридор.

Дмитрий, залитый слезами, смотрел на себя, от чего ему становилось еще больше страшно. От того серьезного и целеустремленного человека, уже ничего не осталось, и едва его коснулось нечто непостижимое для обычного разума, вся спесь и наиграна злоба, моментально исчезли, а на их месте был лишь перепуганный, заплаканный человечек.

Когда вошла Марина, он замотал головой, и начал нести невнятные слова, путая их расставление и окончания. Но та молча, подошла к нему и положила нож на трюмо. Тело послушно подняло его и поднесло к горлу.

– Стой-стой-стой…. Умоляю…. У меня дети, и родители!

Марина обернулась в сторону кухни.

– А у меня больше нет никого. Я теперь одна. Говори.

– Что?.. Что ты хочешь знать?

– Все.

– Ладно. Ладно. Я расскажу.

И он рассказал все как на исповеди. Стоя перед зеркалом, смотря себе в глаза, и держа при этом нож перед горлом. Дмитрий рассказал и о ресторане, о том где он, что там, кто там, и как туда попасть. От страха перед сверхъестественным, он уже не думал о такой мелочи как гнев Алексея, и выдавал все словно справочник. Марине даже не пришлось задавать напутствующих вопросов. Так же он рассказал все и Славе и о его серьезном дяде. А когда же он поведал об их планах убить Прохора, у девчонки на секунду во взгляде, промелькнул лучик человечности. Но затем он погас, и глаза погрузились во тьму еще глубже, чем были до этого. Окутанная своим горем от потери бабушки, она и забыла о своей маленькой семье, о последних людях на всей земле, кто был ей дорог. Но теперь узнав, что и им грозит смерть, гнев разорвал ее хрупкую, эмоциональную, подростковую душу на части, и она ушла в тот глубокий транс, которого так боялась.

– Глеб?

– Да! Да! Это он. Он аж пальцем, гнида, указывал где ты живешь, – дрожащим голосом отвечал Дмитрий, уже потеряв связь с происходящим.

Девчонка, молча, развернулась и направилась к выходу. А Дмитрий повел руку, и под нечеловеческие крики, перерезал себе глотку, залив кровью, как и зеркало, так и ковер, так и всю душу этого дома.

– Вечно ты в какую-то задницу попадаешь!

Ворчала Зоя Михайловна, крутясь вокруг бледного супруга, сидящего на их высокой кровати и злобно смотрящего просто в стену.

– Да закрой рот!

– Ох какой храбрый на бабу кидаться. А мужики прижали, так и штаны обмочил!

– Я те рога щас обломаю, шкура! – он даже привстал.

Зоя не испугалась, а лишь недовольно и с явным отвращением посмотрела на взъерошенного Глеба и вышла на кухню. Тот оставшись сам, решил так же выйти, ведь ему казалось, что если он сменит обстановку, страх отступит, ведь по сути все уже было позади, а судьба соседей его слабо волновала. Но так менял обстановку он уже раза четыре, и мысленно все возвращался и возвращался на тот стул. В конечном итоге он вышел во двор и увидел оставленные дрова. Глеб, пошатываясь, подошел к ним и даже достал спрятанный топор, думая при этом, что могло бы произойти, мозоля он им глаза.

Вдруг калитка снова открылась, что заставило сердце мужчины сильно сжаться. И тот кто вошел в нее, испуга не снял, но добавил сверху полную растерянность. Вошла Марина и с каменным лицом направилась к Глебу, но тот решил пойти на опережение.

– Убирайся отсюдава! – крикнул он не своим голосом, но со своим скрипом в нем.

Девчонка, игнорируя крик, продолжала идти вперед, смотря на Глеба неестественно широкими глазами и не менее неестественными зрачками. Но крик принес и плоды, так как на него моментально отреагировала Зоя и выбежала на крыльцо. Она была в курсе истории, и будучи поумнее своего мужа, сразу поняла, что ни Вере, ни Марине живыми из нее не выйти. Предупреждать кого-либо Зоя тоже не собиралась, опасаясь за свою драгоценную жизнь. Потому увидев девчонку, да еще и в собственном дворе поняла, что Веры больше нет, а мелкую по каким-то причинам отпустили. Но теперь нужно срочно отводить удар от себя, а для этого надо не просто прогнать Марину, а и запугать ее так, чтобы та не вернулась.

– Бабушки больше нет…, – в полушепоте произнесла девчонка, отрешенным голосом, медленно приближаясь. – Это все ты.

Но Глеб даже не успел открыть рта, как Зоя Михайловна буквально подбежала к нему и став впереди, перекрыла дорогу Марине.

– Да что ты говоришь?! – моментально полетели звонкие крики. – Это ты! Все только ты! Нагуляла! Еще молоко не обсохло, а с мужиками крутишься! Вся в свою мамашу! Бабку загробила! Теперь крайних ищешь? Сказано тебе, убирайся! Вон пошла! А то щааа….

Зою Михайловну на полуслове оборвал топор Глеба, вошедший ей прямо в голову с огромного размаха. Сам Глеб стоял как статуя, с застывшим глазами и не мигая наблюдал как его жена падает лицом вниз во внезапной, кажущейся даже странной, тишине. Его разум не был под полным контролем, а как в случае с Дмитрием, не слушалось лишь тело. А молчание и отсутствующий взгляд, могли означать лишь только то, что Глеб сам пошатнулся и без того слабым рассудком и теперь невменяем.

Марина подняла глаза.

– Сиди и жди.

И когда она была практически у самой калитки, то услышала жалостливый и послушный голос Глеба.

– А скока?

– Пока за тобой не придут.

Глава 6.

Прохор вышел из своего длинного Нисана, и устало полез в багажник за двумя внушительными пакетами. Затем так же сонно, подошел к воротам, но там остолбенев, уронил их, ошеломленно смотря себе под ноги.

– Воу воу воу, – бегло выдал он и присел на корточки.

Его взгляд магнитил свежий след тонкого женского ботинка. Для верности Прохор достал свой телефон и в фотографиях, которые он делал на месте якобы самоубийства в посадке, выискал снимок того самого отпечатка который не дает ему покоя уже не первый день. И конечно же, они были идентичны. Вывод словно барабанная дробь стучал по черепу, заглушая все оправдания. Но любовь сильнее, и Прохор, цепляясь за последние призрачные надежды, открыл двери и вошел во двор.

Там он, находясь в легком шоке, стал глазами выискивать свою дочь, чтобы спросить у нее кто приходил, заранее зная ответ.

Вскоре появилась и Аня. Она выскочила из дома, и держала телефон около уха, при этом постоянно повторяла в него ага и угу. Девушка как бы между прочим поцеловала отца в щеку Но, а затем, увидев грязный низ пакетов, кинула удивленно вопросительный взгляд. Прохор ничего не ответил, и лишь шевелил губами как аквариумная рыбка, набираясь решительности спросить.

– Пап. Че вы такие все стремные? Бури, типа на солнце?

Она схватила один из пакетов и направилась в дом.

– Ань, Ань, подожди, – окликнул ее отец.

Та остановилась и с легким испугом внимательно посмотрела ему в ответ при этом не попрощавшись сбросила звонок. Прохор же глубоко и тяжело сглотнул, затем слегка искривился, и неуверенно даже не совсем разборчиво спросил, словно виновато глядя из под бровей.

– Скажи, это Марина приходила?

Анька удивилась еще больше.

– Да, – растянула она, – тебя кстати искала. Такая же, как и ты странная была.

– Что хотела?

– Та про котел, типа, говорила, но я уже не думаю что это правда. Пап, че происходит?

– Не знаю солнце, я еще сам ничего не понял. А давно?

– Да нет, час там, чуть больше.

Аня говорила как в замедленной съемке, при этом полностью ничего не понимая. Но Прохор, наоборот все больше собирался и потянувшись к своему телефону, добавил.

– Я сейчас к ней смотаюсь. У нее ведь телефона по-прежнему нет? – Аня утвердительно махнула головой. – Ладно. Тогда, ты будь дома, и если она появится, то хоть привяжи ее, но задержи.

После этих слов, он передал дочери и второй пакет, а сам вернулся к машине.

Глаза Марины, как и, впрочем, все ее лицо, уже мало выражали человеческих эмоций. Она больше и больше походила на бесконтрольного, сломанного робота. Добро и зло, хорошее и плохое, правильное и не правильное, все было перемешанным в ее голове, и потеряло какие-либо различия. Сверху на все это давила уже даже не ненависть, так как ненависть не справлялась с потоком чувств и ушла в сторону, теперь на ее месте царила чистая как солнечный свет и всепоглощающая словно огонь, ярость. Сильнейшее из чувств, приправляемое отравленной виной, как перед самим собой, так и перед убитой Верой. И неправильно истолкованные, годами внушаемые слова о боге и искуплении. Плюс была сила.

Мистические способности Марины росли в геометрической прогрессии, и она едва оставалась в сознании от приливов из недр своего разума. Мысли причиняли только боль и тяжелейшие страдания, потому девчонка из-за всех сил старалась не думать, что, естественно, ослабляло контроль над силой. Для этого она поставила пред глазами цель, и слепо двигалась к ней на встречу. Двигалась через грязь и поле, через колючие кусты и глубокие лужи, превращаясь из аккуратной и симпатичной девчушки в грязное озлобленное чудовище, с мертвым взглядом красных глаз.

Целью же был тот самый ресторан и главным образом его хозяин Алексей. Описание и одного и другого, у нее были самые красочные, и ошибиться она не могла. И теперь Алексей выступал для нее тем самым дьяволом, о котором ей с детства твердила бабушка. А главное что девчонка вынесла из этих разговоров, это то, что дьявола нужно уничтожить. Но, а в месте с ним и все его гнездо.

Грязными и промокшими ботинками, Марина вступила на чистую и даже подсохшую автостраду. Еще никогда, самостоятельно, она так далеко не забиралась, но теперь ей было все равно, и девчонка просто шла вперед.

Неожиданно за ее спиной раздался громкий скрип тормозов, а затем звуки остановившего тяжелого транспорта, и даже чья-то речь. Марина медленно обернулась и увидела огромный автобус, где все лобовое стекло уже облепили люди и с переполохом, активно обсуждали ситуацию. Автоматическая дверь открылась и решительно, но не торопливой походкой оттуда вышла стройная женщина средних лет. Она подошла к Марине и даже слегка наклонилась, чтобы их глаза были на одном уровне.