Текст книги "Контролер (СИ)"

Автор книги: Валентин Ненормальный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Пройдя через весь огород, который представлял собой, в это время года, практически пустырь из чернозема, с небольшим островком зелени и деревьев, в самом своем начале, Марина грустно осмотрелась. Еще недавно тут было лето, а повсюду кружили самые разноцветные стрекозы и бабочки, и даже мухи казались чем-то сказочным, нереальным. Целый хоровод жизни и красок, покрытый буйный цветом разнообразной зелени. А теперь, лишь голая земля, да сброшенные в кучу снопы кукурузы и солома, накрытая целлофаном, который словно паруса раздувает свободный ветер. К одному из таких стогов и подошла девочка, как вдруг она увидела мирно спящего кота, причем незнакомого. Кот забрался через дырку в целлофане и умостившись в тепле и сухости, уснул прямо на сене, защищенный от ветра и дождя. Эту умиротворяющую картину, Марина решила не разрушать, и отправилась ко второму стогу, который находился практически у самого края, и откуда уже было видно даже обрывы берега. Эта мысль немного приподняла настроение, и заострило желание увидеть любимый лиман поближе.

Собирая по дороге яблоки, раскиданные около практически лысых деревьев, она думала о словах Зои. Но думала вовсе не положительно о них. В своей голове Марина всячески отгоняла все мысли о будущем, и старалась жить лишь сегодня. Но при этом она прекрасно понимала, что мать к ней не вернется, отца вовсе нет, а бабушка не вечна, и лет через десять-пятнадцать, уже придется смотреть не ей, а за ней. Так же она понимала, что выйти замуж, это действительно чуть ли не единственный выход. Плюс ее подруга Аня, часто рассказывает ей о парнях, с которыми ей приходилось встречаться, и как правильно с ними обращаться чтобы максимально выжать выгоду. Конечно правды в этих разговорах было мало, все больше подростковые фантазии Ани, но Марина их слушала внимательно, и делала свои выводы, один из которых звучал так, что с замужеством не следует торопиться.

Неожиданно Марина остановилась и замерла. В ушах стал нарастать легкий звон, переходящий даже в подобие мелодии, и тихо, но навязчиво перекрывающий все ее мысли. Этот звон начинал полностью заполнять всю голову девчонки, причиняя скорее дискомфорт чем боль. Она отчаянно пыталась понять причину его происхождения, в резко вертела головой, будто это могло вытрясти звон из головы. Буквально сразу же, Марина заметила, что когда ее голова направлена в определенную сторону, то этот звон становился отчетливее, но при том, можно сказать, более завершенный. Когда девчонка остановилась и уставилась в одну конкретную точку, словно специально магнитящую звон, она четко увидел в ней некое необъяснимое белое пятно, имеющее размытые границы и рельефность, слегка напоминая туманное облако. Это облако не казалось замершим, а наоборот, живым и подвижным, медленно перетекая внутри себя же, слегка меняя форму и размеры. И было оно в двойне странным, так как казалось, образовывалось это не в пространстве, а в самом воображении девчонки, и просто накладывалось на реальность. Но ничего подобного, с таким обычным подростком как Марина, раньше не происходило, потому происшедшее ее изрядно напугало.

Перепуганная девчонка пыталась отвести взгляд или хотя бы закрыть глаза, но некая сила, будто вырывалась изнутри и стремилась в эту точку. Земля под ее ногами пошатнулась и Марину рвануло вперед, с такой силой, что та моментально оказала на дороге за их огородом, ведущей к лиману, как раз в направлении куда и смотрела, а это метров за пятьдесят. Она увидела себя на велосипеде, и ужасно испугалась. При этом Марина не могла даже шевельнуться, и естественно не контролировала руль. Затем, спустя несколько секунд, буквально перед падением, ее словно вернуло назад, и только тогда девчонка опомнилась.

– Господи боже…, – перепугано прошептала она, но паниковать не стала. Вместо этого, Маринка наоборот, медленно и аккуратно направилась в сторону источника загадочного пятна, скрытого за оврагом, готовясь увидеть самые невообразимые вещи.

Чем ближе она подходила, тем меньше становился страх, а внутри расплылось теплое чувство любопытства, ведь ни боли, ни других физических ощущений это явление не вызвало, лишь, даже приятное головокружение и тот мелодичный звон. Вскоре до нее стали доносится звуки. Это был мужской голос, и шел он явно со стороны, уже пропавшего облака, сгустка энергии. Подойдя практически к краю забора, Марина стала различать слова, и это была ругань. Немного ее послушав, она определила, что, то упавший велосипедист, который кричит на свой поврежденный велосипед и на дорогу. Это лишь разожгло еще больший интерес у девчонки, и она осторожно, чтобы не привлечь его внимание, своей хоть тусклой, но все же выделяющейся курточкой темно-желтого цвета, спрятавшись за овраг, разделяющей ее огород с проходящей ниже дорогой, застыла сверху, наблюдая и слушая.

– Та какого черта, тут эта яма! – продолжал вскрикивать мужчина, – тут никто никогда не ездит!

Марина же из-за всех сил пыталась выяснить, что, а главное как, это могло бы спровоцировать, и сразу догадалась, что туманное облако видела только она одна. Так же девчонка поняла, что невольно является причиной падения мужчины на дорогу.

Вскоре он поднял велосипед на плечо, и ворча себе под нос стал возвращаться вверх по склону. На это Марина растерянно засуетилась, и понимая что время таит, стала ловить любые мелочи и детали, как в обстановке так и на самом велосипедисте. Для этого она даже привстала из своего укрытия и пристально уставилась на мужчину. В этот момент, в ее голову вернулся сопровождающий легкий звон. Этот звон по-прежнему был приятный, и мистически мелодичен. Он даже заставил Марину успокоится, и та молча выпрямилась, полностью себя раскрыв. А велосипедист ушел, даже не обратив особого внимания на растерянную наблюдательницу, и как только он скрылся из вида, пропал и звон.

Глава 2.

Полностью растерявшись, Марина отчаянно пыталась справиться с музыкальным приложением Аниного нового телефона, но у нее ничего не получалось. Она неуверенно водила пальцем по экрану в поисках кнопки выхода, и виновато поглядывала на смеющуюся подругу.

– Очень сложно! – вскоре возмущенно выкрикнула девчонка. – Твой прошлый мне больше нравился.

– Да все там просто, – ответила Аня, своим грубоватым голосом, со слегка растянутым произношением. – Ты, типа, в эквалайзеры залезла.

Они обе находились в Анином узком, но длинном дворе. Он был практически пустой, и весь залитый бетоном, а сверху кое-как установлен виноградник. С одной стороны двора их поджимал внушительный, аккуратный, ухоженный гараж, а с другой почти заброшенный цветник, в котором росли на ряду с забытыми цветами даже огурцы. Такой яркий контраст между сторонами открыто намекал, что в этой семье нет мамы. Уже второй десяток лет как она утонула в лимане, по неизвестным до сих пор, причинам, возможно, как утверждали эксперты, ее схватила судорога. С тех пор Аня практически не выходила со двора, но и затворница не была. А все свое свободное время, девушка ездила вместе с отцом, в ближайшие города, Измаил и Болград, где и обзавелась многочисленными друзьями, благодаря своей общительности и коммуникабельности. В Болграде, к слову, отец и работает, а точнее служит капитаном полиции. А в Измаиле, впоследствии, Аня стала учиться, как только окончила школу в селе. Живет она там в съемной комнате, с хозяйкой, но по выходным отец забирает ее домой, что местным подругам, в том числе и Марине, только на руку, ведь Аня может выступать как курьером, так и источником новостей. Даже сама Вера к ней часто обращается, и просит привести редкие лекарства.

Аня высокая, смуглая, симпатичная, но в то же время, какая-то незапоминающаяся. И вроде не к чему придраться, но и нечему выделиться. Одевалась грамотно, по моде, любила косметику, и тщательно за собой следила. Это одобрял и всячески поощрял ее отец, с редким именем Прохор. Так как девушке было уже восемнадцать лет, и он мечтал быстрее перебросить заботы о столь несмышленой красотке, на какого-то счастливчика, и желательно побогаче. С Мариной они знакомы практически с самого детства, потому как Вера не рискнула ее прятать от настырной дочери полицейского, которая к тому же в то время сильно ею увлеклась. Хотя на самом деле, Аня Марину просто использовала, чтобы было с кем коротать дни, пока она в Подгорном, и относилась к ней скорее как к кукле, чем как к живому человеку. Ведь со временем, она растеряла интерес к своим ровесницам и бывшим одноклассникам, видящим в ней лишь выгоду, а тут абсолютно искренняя и наивная кандидатка, на должность лучшей подруги, да и разница возраста в шесть лет, шла Ане лишь на пользу. Девушка ее не обижала, и даже наоборот, баловала подарками из городов, но за это могла часами за собой таскать подругу, и почти всегда односторонне, выговариваться, плюс нагружать разного рода поручениями. Но это был симбиоз, ведь и Марина любила общение с Аней, любила эти безделушки, которые та ей привозила, любила быть манекеном для практики по макияжу, и конечно же любила послушать истории подруги. Правда секрет был прост. Кроме Прохора и Ани, Марину старались избегать. Многие даже сами не понимали почему. Возможно тому способствовала Вера, которая в свое время прятала и ограждала ребенка, а возможно репутация ее семьи, а возможно и нет. Это могла быть даже сама жизнь, жизнь этого мира, где любой мог бы свалиться за борт. И чем больше ты отличаешься, тем больше у тебя шансов. А Марина отличалась, и даже очень. Взглядом, словами, необычной красотой. Потому тепло и забота, этой маленькой семьи, магнитило ее каждые выходные, и как только попадалась первая возможность, девчонка тут же напрашивалась к ним в гости. Ни Вера ни Прохор, против небыли. Вера могла в это время отдохнуть от Марины, не думая где она, а полицейский, и так к ней относился словно к дочери, и сам любил видеть девчонок вместе.

– Нашла! – радостно вскрикнула Марина, и в тот же миг заиграла медленная мелодия, сопровождаемая сонным, и совершенно неуместным, женским вокалом.

– Ура! – имитируя восхищение, но не скрывая по-дружески издевательской улыбку, подхватила Аня, и достав большую шоколадную конфету добавила. – Ты справилась! Держи типа приз.

Они дружно и громко рассмеялись, чем привлекли внимание Прохора. Тот в это время пытался починить насос качающий воду из колодца в бак на чердаке, тем самым обеспечивая дом канализацией и душем.

– Вы такие шумные! – делая вид что злится, встрял он в разговор. – Дать бы вам по ведру, и на чердак воду носить.

Аня, скривила губы и серьезно посмотрела на отца. Ее вид громко говорил о том, что шутник из него неважный, и сейчас он больше их пугает чем веселит. А тот лишь широко и виновато улыбнувшись, вернулся к аккуратно вырытой ложбине, где и располагался насос.

Прохор был худой и бледный мужчина, слегка неопрятный и нерасторопный, но трудолюбивый и находчивый. Внешне у него с дочерью было мало общих черт, ведь она очень походила на свою смуглую мать, чистокровную румынку. У Прохора были вечно прищуренные бледно-голубые глаза, и жидкие темно-русые волосы, с прогрессирующей плешью. На лице был старый, уже слабозаметный, затянувшийся шрам, идущий по правой щеке опасно близко к глазу. Он гордился им словно боевой медалью, ведь этот шрам был получен при задержании банды грабителей. Но всем окружающий, на столь благородную причину, было плевать, и видели они лишь увечье. Да и у отважного полицейского, только глубже укреплялся образ бандита. Который одни местные распространяли, а другие охотно на него покупались.

– Девчонки, сходите в магазин, купите мне пивка, ну и себе что-то, – спокойно сказал Прохор, будто игнорируя свою неудачную шутку. – Кошелек на холодильнике.

Сначала Ане, недовольно покосилась на отца, но потом увидел воодушевленное лицо Марина, и немного подумав, сама пришла к мнению, что идея, в принципе, неплохая, и позволит им развеяться, ведь они уже не первый час сидят практически на одном месте, и их помощь Прохору больше не нужна.

– Ладно, мы скоро, – как можно спокойней, вытянула Аня, и направилась в дом, а Марина аккуратно положила телефон на Анин стул, и подошла к калитке.

– Мариша, а чем бабушка там занята? – воспользовавшись ситуацией, начал беседу Прохор.

Марина призадумалась.

– Думаю спит. Она любит днем поспать.

– Еще бы, кто не любит, – затем он вытер рукавом лоб, и внимательно на нее взглянул. – А ты какая-то весь день напряженная. Все в порядке?

Девчонке, с одной стороны было очень приятно, что сосед это заметил, ведь даже бабушка не рассмотрела тревогу в ее глазах, но с другой она растерялась, так как совершенно не собиралась ему открываться, и смущенно молчала. Положение спасла Аня, которая словно ветер пронеслась через двор, уведя с собой подругу.

Так, спустя несколько минут, они неторопливой походкой шли в сторону магазина, но при этом, почему-то молчали. Аня ушла в свои планы, и пыталась сообразить что ей нужно приготовить на вечер. Но, а Марина, металась в неопределенности. Конечно же, ей очень хотелось бы задать подруге вопрос, знает ли та хоть что-то подобное вчерашнему мистическому происшествию, связано ли оно как-то со взрослением, и все ли переживают подобное? Ведь она об этих таинственных событиях, даже с бабушкой не поделилась, хотя они не давали ей покоя всю ночь. Но с другой стороны, это могло девчонке и привидеться, ведь она была голодная и уставшая. Поэтому, Марина струсила, и решила в последний момент, промолчать, пока сама во всем не разберется. Она воспользовавшись паузой, всматривалась в лица немногочисленных прохожих, и даже пыталась найти вчерашнего велосипедиста, что правда безуспешно. Вскоре тишину нарушила Аня.

– Уже знаешь, когда у вас в школе карантин снимут?

Марина широко открыв глаза, прикусила нижнюю губу.

– Вроде в среду, – тихо, но быстро ответила та.

– А чего не в понедельник, – даже слегка засмеялась Аня.

– Они дверь меняют, и крыльцо чинят.

Тут Аня засмеялась громче.

– Да неужели! Типа, в этой забытой богом школе еще что-то делают?

Так и не ответив, Марина лишь недовольно взглянула подруге в глаза, а про себя подумала, что в школе совсем не плохо, чисто и даже уютно, хоть конечно с простором проблема, но с учетом того, что людей учится немного, места всем хватает.

Аня, насмеявшись, с ровного места, вдоволь, решила сменить тему, так как увидела обиженный взгляд. И конечно же тему, подняла самую актуальную для обеих девчонок.

– А меня Владик к себе зовет. Чтобы сэкономить на проживании.

Сказала та, как можно загадочней, и посмотрела на реакцию девочки. И не прогадала. Маринка, моментально вспыхнула любопытством, и тут же все обиды отошли на задний план. Вжавшись, и боясь издать малейший звук, она стала внимать.

– Но я не знаю, мне кажется, он торопится, – повышая наигранность и явно получая удовольствие от испуганно-заинтригованного лица Марины, Аня продолжала имитируя усталость от сложных отношений со своим парнем. – Тем более он типа, ботан.

– Кто? – робко переспросила девчонка.

– Типа заучка.

Марина лишь сделала понимающий вид, и качнула головой. Хотя на самом деле, девчонку, влекли только подробности, того нового, загадочного и столь неуловимого чувства, с громким названием любовь. И по словам Ани, у них с Владом, именно та самая любовь и была.

Но Марина по-прежнему, хоть и безуспешно, пыталась бороться с растущим изнутри интересом, и никак не могла понять, почему ей вдруг так резко начали нравиться разговоры о парнях и отношениях. Ведь буквально меньше года назад, даже мыслей таких не возникало, и она с интересом смотрела незамысловатые мультфильмы и развлекательные детские передачи. Но потом организм начал резко меняться, стала расти грудь, а пару месяцев назад начались месячные. И жизнь, как и интересы, изменились навсегда. В этом же вопросе, Марина одна не осталась, и ей помогали и Аня, сама не так давно пережившая подобное, и даже Вера, отведя девчонку в поликлинику на первый прием в женский кабинет. Но вот со второй стороной взросления, ей никто так и не помог. Аня увиливала, оправдываясь тем, что когда придет время, Марина сама все поймет, а Вера резко пугала богом и грехом, и что такое любовь, ребенку осталось узнавать только из телевизора. Потому, хоть и редкие, но все же, настоящие случаи, узнать об этом чувстве, Марина не упускала, хоть бесконечно его боялась. Что такое любовь, Марина в общих чертах, естественно, знала, ведь ее по-своему, строго и весьма специфически любила Вера, еще и в классе она нравилась мальчикам, сначала одному, а потом другому, которые настойчиво ухаживали за ней, являясь ей во снах и грезах. Сама она, испытывала сильную привязанность к Прохору, видя в мечтах его своим отцом, а Аню сестричкой. Но все равно, эти чувства, были как бы фоном, где-то за пределами ее сердца. Уж сильно Марина его берегла.

Так за беседой, они прошлись в магазин и обратно, и когда уже были практически у Аниных ворот, Марина вдруг остановилась и немного виновато сказала.

– Ань, я домой пойду, – затем опустив взгляд, добавила. – Мне кажется плохо.

Аня удивленно и очень внимательно посмотрела на подругу, будто пытаясь поставить диагноз только по одному цвету лица, но ничего не обнаружив, стала гадать.

– Может ты типа, голодная? Давай перекусим. У тебя голова болит?

Марина подняла взгляд, и чтобы прекратить волну вопросов, положила ладонь на низ живота, и смущенно улыбнувшись, тяжело вздохнула, пристально смотря на реакцию.

– А, – коротко и глубоко, ответила на этот жест девушка и понимающе округлила глаза и так же тяжело и медленно выдохнула. – Иди, приляг, если что выпей аспирина. Мне типа помогает.

Было у Марины еще одно любимое место. Огромная, старая коряга у лимана, которая словно морской динозавр, выброшенный на берег, лежала присыпанная песком и полуистлевшими водорослями, в неуклюжей позе. На нее Марина любила взбираться и заглядывать в вечно горящие окна своих соседей, ведь и сама жила недалеко от этого места, и с любопытством наблюдая за тем, чем там занимаются люди. Это казалось ей гораздо интересней телевизора, так как она понимала, что все происходит на самом деле, и прямо сейчас. Но, а разницу между сырой реальностью и миром внутри черного зеркала экрана, Марина уже успела уяснить. Плюс бабушка могла в любой момент, позвать ее со стороны их огорода, а это буквально соседний дом.

Аню она обманула, и домой не пошла. В голове у девчонки, было много разрозненных мыслей, которые кричали одновременно, окончательно запутывая хозяйку. И конечно их всех нужно было привести в порядок.

Рассказы подруги, вчерашнее необъяснимое событие и даже издевка Зои Михайловны, крутились словно нимб над головой, и поочередно садились на макушку. Марина сидела на самой высокой точке коряги и погруженная в борьбу с ними, всматривалась в те несчастные два грязных, но живых окна, которые так отчетливо было отсюда видно, и ждала пока там хоть что-то произойдет. Это были окна тех соседей, у которых дом был расположен ровно наоборот дому Веры с Мариной, и всех остальных на этой улице. У них он находился в конце участка, и выходил практически на лиман, когда как остальные, напротив, селились около дороги и лиману отдавали огород. Жила там Зоя со своим мужем Глебом, детей и других сожителей, у них не было. И несмотря на то, что они были ярчайшие представители класса маргиналов, вели себя на удивление спокойно, можно даже сказать тихо. Ну разве что раз в месяц могли устроить пьяный скандал, иногда даже с дракой и визитом участкового. Но сами не зная того, через свое окно на кухне, часто развлекали Марину красочно-абсурдной семейной жизнью, двух алкоголиков. Этот поломанный пример ячейки общества, семьи, был для девчонки наглядным пособием, во что превращаются люди, и со своей любовью. Но и с другой стороны, таких как они, тут было довольно много, а как известно норму определяет большинство, вот они и не выделялись. Хотя польза от этого кинотеатра, все-таки была. Они помогали, девочке забыться, ведь спустя пару рюмок самогона или стаканов вина, им было глубоко плевать, кто стоит у них за окнами.

– А может у всех так?.. – очень тихо, спросила сама себя Марина, но заранее не верила в положительный ответ, потому огорченно добавила. – Надо было у Аньки все-таки спросить.

Она безуспешно продолжала искать объяснения тому сгустку энергии, который видела вчера на огороде, и уже успела назвать его пятном. Еще девчонка вспомнила, что перед первыми месячными, у нее часто бывал этот самый легкий звон, сопроводивший вчерашнее мистическое явление. Так она решила прировнять это событие к половому созреванию, но связь их между собой, объяснить не смогла.

– А может я больна? – уже куда более испуганно, но все так же тихо, продолжала вести монолог девчонка, и покусывать губы от растерянности и страха.

Прокручивая в голове, все что ей говорила в поликлинике врач, плюс то, что говорили по телевизору, Марина пришла к единому мнению, такая она одна. И это ее напугало еще больше, потому как теперь вопрос стоял про опухоль. Сразу подключилось воображение, рисующее черную дыру, поедающую Марину прямо изнутри.

Мысли о смерти, девчонку уже посещали, и представляла она себе ее как ту же осень. Все замрет и растворится. В слова Веры, про рай и души, про грехи и искупления, Марина верила слабо, хоть вида и не подавала, дабы не злить бабушку. Да и вообще, у нее были весьма специфические взгляды на религию. Не безосновно, естественно. Ведь в том, что творилось вокруг, и как к другу друг относятся односельчане, трудно выискать бесспорных кандидатов в рай. Что впрочем, в бога она верила, но для нее он не был всемогущим творцом, а скорее беспомощным наблюдателем, которого не стоит бояться, а стоит жалеть. Смерти же она тоже не боялась, так как в своей жизни ее мало что держит. Ей казалось, что если она умрет, то никто, кроме бабушки, и возможно Прохора, этого даже и не заметит, разве еще Аня, да и та вряд ли будет долго горевать.

И как только Марина, собралась спрыгивать с коряги на песок, у нее в голове, поднялся знакомый, и даже долгожданный звон, но только едва ощущаемый. Не жди бы она его, то вполне возможно, звон бы прошел незамеченным. Девчонка резко замотала головой, и стала выискивать велосипедиста, но с досадой обнаружила, что она на берегу совершенно одна. И если бы не звон, который ненавязчиво засел внутри головы, словно убаюкивая, то Марина бы отчаялась и растерялась. Но он помогал, и подталкивал ее к поискам. Тогда она собралась, и стала выискивать направление, медленно, словно радар, поворачивая голову, и напряженно рассматривая детали. И как было бы это ни странно, источником звона было окно Зои и Глеба.

Марина остановилась и стала растерянно всматриваться в окно, одновременно слушая звон, будто ожидая от него подсказки. Вдруг она стала различать его тональности, которые перерастали в ту, уже знакомую, мистическую мелодию, медленную, прекрасную и успокаивающую, хоть и немного пугающую. А как только мелодия заполнила собою всю голову, заглушив запутанные мысли, Маринка четко увидела точно такое же облако, пятно. Оно висело просто в воздухе, как будто указывая, на что-то или кого-то за стеной. Но на сей раз, к нему присоединились, едва заметные линии, словно застывшие потоки электричества, идущие от пятна вниз. И когда девчонка сфокусировала на этом, почти прозрачном облаке, свое внимание, как звон стал невыносимо громким и в следующий момент, в ее рвануло вперед, а в глазах произошла яркая вспышка.

Как только вспышка погасла, Марина оказалась в доме своих соседей, и сидела за кухонным столом, с пустым стаканом в руке. Ее, как и в первый раз, сковал сильный страх, а тело все так же отказывалось слушаться. И она, будучи не в состоянии удержать стакан, выронила его. Тот ударился об стол, и разлетелся вдребезги. Марина, не смогла ни точно бы отвернуться, а даже просто моргнуть, потому и продолжала смотреть не своими глазами, на медленно разлетающиеся осколки, понимая, что за столом сидит вовсе не она. Но все ощущения присутствия, хоть и замедленные, все-таки, были четкими и ясными. Переключив внимание на свои, морщинистые руки, густо покрытые темными пятнами, девчонка почувствовала боль каждого сустава, и с испугом наблюдала за тремором пальцев. Она даже услышала, приглушенный женский голос, и смогла разобрать слова. Голос начинал ругать ее за разбитый стакан, и назвал Глебом.

Девчонка опомнилась, и увидела, что снова находится на берегу лимана, около своего бревна. Точно на том же месте, где и помнила себя до вспышки. Ни звона, ни, пятна, больше не было. Зато пришло сильное чувство опустошенности и усталости. Она подняла глаза, так как услышала доносящиеся со стороны соседского дома возмущенные крики, переходящие в ругань. Спустя мгновение, в окне мелькнул Глеб, в своей нелепой фуражке, которую он не снимает даже в доме. Он открыл шкафчик, висящий на видимой стене, полез к полкам, и огрызаясь от своей жены, достал новый стакан, а затем опять исчез из вида, вернувшись на свое место скрытое от обзора.

Одни вопросы ушли, но на их место, пришли новые, и куда более сложные.

– Так это правда…, – тихо пробормотала Марина и спрыгнула с бревна.

Она стояла как вкопанная и продолжала всматриваться в окно, и сама не понимая зачем, пытаясь повторить происшедшее перевоплощение. Но на ее разочарование, не смогла вызвать даже звон, и Маринку вернуло в ее серый, мокрый мир. На душе стало грустно, и девчонка даже снова присела на грязную корягу.

Мысли об опухоли, или какой другой болезни, отошли, и это заметно приободрило. Но вот теперь, когда Марина знает, о реальности происходящего с ней, некий подсознательный страх, окутывал ее разум, и шептал, предупреждая об опасности. Но подростковый, пытливый ум, естественно все предупреждения игнорировал, и требовал изучать аномалию дальше.

Девчонка встала, и посмотрела сначала на темное, почти черное небо, которое тайком подкралось к ней со спины, а потом на свои часы. Было еще не поздно, но такая явная темень, предупреждала о надвигающейся грозе, и вполне возможно, очень сильной. А к грозам, и в частности молниям, Марина относилась с особым трепетом и романтикой. Они ей казались живыми, и очень могущественными, не злыми и не добрыми, но в то же время не отрешенными, а просто более высокими и недосягаемыми обычному, человеческому разуму.

Поднялся ветер, и даже где-то вдалеке мелькнула яркая вспышка, над тем самым дальним селом, где вполне возможно, живет такая же одинокая девушка. Но, а Маринка, хоть и не была настроена идти так рано домой, все-таки вынуждена была смириться. И на этот раз она твердо решила поговорить с бабушкой, надеясь, что возможно той удастся подсказать, как быть дальше.

И без того тусклый свет, оставлял этот темный мир, и даже в разгаре дня, уставшие от осени люди, включали лампы и готовились. Готовилась и природа. Деревья, в несвойственной для них манере, без глаз смотрели на приближающиеся облака, как на неминуемую погибель, медленную и мучительную. Ведь их корни начинали гнить от постоянной мокроты и вязкой грязи, мешая спокойному, заслуженному сну. Птицы, испуганные сильными порывами ветра, разлетелись по своим укрытиям, многие из которых опасно соседствовали с людьми, то на чердаке, то в самом сарае, а иногда даже в специально построенных домиках. Там они попрятались и рискуя стать добычей голодной кошки, ждали грозы. Раскаты грома, медленно как потоки лавы, подползали к селу, все ближе и ближе, пугая живность и в первую очередь собак. Те лаяли, скулили и прятались, и чем громче шел раскат, тем отчаянней становился лай и жалостливей скуление.

Дома все было как всегда. Тузик с козой бегали из угла в угол, и при каждом новом ударе грома ускорялись. Взъерошенная Вера, едва повязав свой платок и даже не накинув куртку, торопливо подгоняла уток в сарай, при этом испуганно смотря то на небо, то на калитку, то в сторону лимана, и охала. И как только вошла Марина, та моментально воодушевилась.

– Марина! – даже с хрипотой воскликнула Вера. – Бегом сюда!

Девчонка будучи погруженной в свои тяжелые рассуждения, и явно не ожидавшей такой бурной реакции, наоборот вместо того чтобы поспешить к бабушке, остановилась и даже замерла.

– Марина! – раздалось все с тем же напором, и не менее громко, что и привело девочку в чувства.

– Что? – растерянно, но твердо переспросила та, опасаясь, что пропустила что-то важное, пока была на лимане. – Что случилось?

Но бабушка лишь указала ей рукой на козу и собаку, а это значило что все в порядке, и Марина, успокоившись, открыла вольер Фроськи и затянула ту внутрь, поводком. Коза для галочки слегка сопротивлялась, но было видно, что сама ждала этого момента, и едва оказавшись внутри, кинулась на свою соломенную подстилку и стала как вкопанная, продолжая жалостливо блеять. Затем девчонка, приоткрыла большие двери сарая, и впустила Тузика. Тот совершенно не сопротивлялся, а наоборот мигом влетел и затерялся в мешках.

– Ты трус! – с широкой улыбкой крикнула ему вдогонку Марина. – Как же ты нас охранять собираешься?

Потом она посмотрела на Веру, но та продолжала быть взволнованной, и поглядывая на Марину в ответ, быстро собирала с веревок еще мокрую стирку. Так разделив ее пополам, бабушка, одну половину оставила на своем плече, а вторую закинула на хрупкие плечи девчонки, тем самым буквально утопив ее в простынях. После этого, Вера, молча прошла в сторону дома, по дороге осматривая двор, а внучка послушно шла за ней, практически в слепую.

– Бабушка, я хочу поговорить, – едва избавившись от белья, смущенно и нерешительно начала Марина.

Вера на удивление отреагировала довольно быстро. Она, развешивая стирку в чрезмерно длинной прихожей, в которой предусмотрительно имелись бельевые веревки, одновременно ногой подставляла под стекающую воду тазик, и вопросительно посмотрела на Марину. Но вместо ожидаемого ответа, строго произнесла.

– Сходи проверь все замки. Вот-вот начнется.

Девчонка, грустно опустила взгляд и молча направилась к выходу.

– Сходи в погреб и принеси две двухлитровые бутылки красного, они уже наготове стоят. И набери еще баночку на стол. Скоро Зоя придет.

– Хорошо бабушка.

Вера немного смягчилась в лице.

– Долго не ходи, сразу беги в дом, – говорила она, и при этом смотрела через обширную тюль, в длиннющее окно прихожей, на небо, с каждой секундой черневшее все больше и больше. – Я твой любимый суп как раз нагрела.

– Ладно, – так же смягченно отозвалась Маринка, и вышла.