Текст книги "Ад (СИ)"
Автор книги: Валентин Ненормальный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Тихо раскладывая листы по столу, и рассматривая их загадочное содержимое, девушка впала в печаль. Нахлынули воспоминания о сестре, о том времени, которое они проводили вместе. Как поначалу им было тяжело, как потом стало легче. Как Настя росла и взрослела, как твердел ее характер, как она капризничала, но все равно слушалась старшую сестру. Ведь Оля заняла в их маленькой семье, место матери, хоть сама была еще совсем ребенком. Мало того, что она просто растила младшую сестренку, так еще и отбивала квартиру от родственников, налетевших после гибели родителей, как стая стервятников. Как много им, двоим пришлось пережить, чтобы ее отстоять, и жить в ней самим, а не превращать несчастную квартиру в общежитие.
А эти рисунки. Они ну никак не подходили к тому образу, что всплыл у Насти в голове. Они такие дикие и злые. С явно выраженной насмешкой, и душевным расстройством. Но все-таки, их нарисовала Оля. Но почему?
Этот Андрей, и еще трое друзей-сатанистов, тоже не могли уложиться в образ сестры. Как Оля могла вообще связаться с ними? Что вдруг ее побудило к таким шагам? Что заставило, вполне серьезную девушку, вдруг удариться в подростковые фантазии, и бросить всю свою жизнь в яму?
Взяв в руки последний рисунок из папки, Настя с грустью вгляделась в него, едва сдерживая слезы.
Он отличался от остальных, уже хотя бы тем, что был выполнен в другой манере. Острые линии, никакого сглаживания или следов ластика, да и даже рисовался специально в детском стиле. Чуть ли не с улыбающимся солнышком вверху. А нарисовано там было следующее. Вершина горы, почему-то плоская как стекло, и на ней стоят шесть человечков, четверо из которых были в юбках. Что правда, выражалось это лишь горизонтальной полоской, между палочек, обозначающих ноги. Стояли они как бы кругом, из центра которого исходит вверх толстый луч света. В самом кругу был нарисован уже знакомый символ огня, который был изображен на черепе из другого рисунка. То, что это Оля со своими новыми дружками, Настя даже не сомневалась. Но вот другой вопрос. Где они, что за гора, что за луч, почему их теперь шестеро, и вообще, почему рисунок выполнен в абсолютно чужом стиле?
Человек, долго остававшийся наедине сам с собой, приобретает некие определенные качества, конечно же, понятные только ему одному. Самое яркое из них, это неумение слышать. Человек ставит свое собственное мнение и видение ситуации, так сказать, на пьедестал знаний и понимания, а все остальные суждения, складывает уже ему под ноги. Это легко заметить, по упертым и негибким людям, они гораздо более замкнуты в себе, чем это может показаться с первого взгляда. Их обычно называют упрямцами, и как бы странно не звучало, даже хвастунами. Мол, я самый умный, смелый и красивый, и куда там вам до меня. Хотя с другой стороны, остальные не особо-то и отличаются, ну, разве что, немного тише об этом кричат. Но самое интересное начинается тогда, когда человек сталкивается с тем, что понять не в состоянии, но крайне нуждается в этом. У мало кого, из таких людей, хватит смелости, не просто перебороть свое упрямство и обратиться за помощью к другим, а действительно принять на веру их слова и советы, и слепо следовать им, пусть даже не понимая сути происходящего. Это полезный, но опасный дар. С ним крайне легко попасть в западню. Но бывают моменты, когда только он и в состоянии вывести человека из тупика. Вы, конечно, можете купить дорогую книгу с таким броским названием, например как «Супер Тайны Человеческого Разума – курсы для начинающих». Где вам искренне пообещают знаменитейшие маги, философы, или даже профессора, различных там направлений науки, что вы гарантированно в конце станете если ни гением, то точно мудрецом готовым к жизни. Прочитать ее и смело зашагать одному, или же переступить себя и найти помощь у окружающих, решать вам. Но вот в каком выборе, больше риска?
Настя вошла в комнату, не включая свет. Она по привычке разделась практически догола, и конечно же, легла в свою кровать, при этом совершенно забыв о Михаиле. Но тот не спал, и когда к нему под одеяло залезла почти обнаженная Настя, понял все буквально. Девчонка-то расстелила обе кровати, и сама его сюда положила, а тут зашла, разделась и целенаправленно легла к нему. Он быстро потянулся к ней, и принялся целовать. На что девушка сначала испугалась, но все равно отбиваться не стала, потому как уже все вспомнила. Ну а дальше идея ей показалась довольно неплохой, и вполне уместной, особенно если учесть, что она уже давно этим не занималась. А тут еще и герой, который не побоялся вступить в неравный бой, ради почти незнакомой девушки. И Настя просто расслабилась.
Открыв глаза, Настя поняла, что чем-то засыпана. Испугавшись, она отчаянно стала пытаться выбраться. И только тогда, когда ей все-таки удалось освободиться, то девушка смогла рассмотреть, что же это все-таки было.
А были это лепестки роз, причем в таком несметное количестве, что полностью закрыли собой Настю. Но вдруг они начали очень быстро таять, превращаясь в мутную, но совершенно не липкую лужу, темно-красной краски. Которая и сама, впоследствии, быстро исчезла. А вместе с ней, в этом мире, поубавилось и красок, и тот стал тусклым, серым, неприветливым.
Пытаясь собрать остатки смелости в кулак, Настя приподнялась. Оказалось, что все это время, она лежит на огромной паутине. Но почему-то, девчонка не липла к ней, а могла свободно касаться, будто та сплетена из обычных белых веревок. Да вдобавок до того огромной была та паутина, что в ней свободно мог бы поместиться слон, или даже несколько. За ее спиной располагалась, уже знакомая стена из все того же битого кирпича. Но вот растений или даже насекомых, на этот раз видно не было. Вместо них, стену украшали обрывки паутины и темный серо-зеленый мох. Внизу ни дна, ни пола, видно не было, вместо всего этого, лишь сгущающаяся, беспросветная тьма. А потолок, хоть и где-то очень далеко, все же виднелся. Широкий, мрачный, и как все вокруг, из серого, почти черного кирпича.
Девушка огляделась внимательнее. Нет, пауков она не боялась, но то, что паутина была таких колоссальных размеров, уже само по себе настораживало. В довесок, вокруг нее были несколько плотных сгустков, напоминающих коконы, Но, а дальше, сплошной занавес, полностью перекрывающий обзор.
Еще где-то далеко, как бы на заднем плане, отчетливо слышался плачь младенца. Совсем отчаявшегося, будто брошенного ребенка. Он звал и звал, звал как мог. И этот крик, будоражил в Насте самые разные чувства, вплоть до гнева на тех, кто мог тут оставить ребенка.
Девушка стала потихоньку проползать вперед, к занавесу, в надежде отыскать этого ребенка или хотя бы место, откуда он плачет. А когда она проползала мимо одного из коконов, то оттуда отчетливо донеслось тихое скуление собаки. Почему-то не придав этому особого значения, Настя отодвинула паутину, и замерла в шоке. Ведь то, что она там увидела, убило в ней нервов на две жизни вперед.
Как и предполагалось, паутина продолжилась, и занимала площадь, намного больше, чем могла подсказать логика. Но ни паука, ни какого-либо другого хозяина этой паутины, видно не было. Зато, с обрывков паутины на стенах, и с самой паутины, неподвижно свисали люди и также неподвижно, собаки. Разные. И люди, и собаки. Все они были живые, и даже в сознании, но почему-то просто молча, висели, издавая скорее ленивые стоны и скуление, чем звуки страдания. Выглядели все они чересчур спокойно, но при этом, очень грустно, будто смерились со своей участью. Некоторые были запутаны в коконы, а другие едва прикрыты паутиной. В голове девчонки моментально возник вопрос, почему же они не убегают? Пускай люди были запуганны, а почему тогда молчат собаки, и спокойно висят себе, не пытаясь хотя бы сменили позу. Ведь многие были в неестественно выкрученных положениях.
А плачь ребенка, все продолжался и продолжался. Правда, слышно его стало гораздо лучше, хоть по-прежнему, его источник звучал все также далеко.
Девушка, немного успокоившись, стала медленно продвигаться вперед, в надежде остаться незамеченной. Но едва она вышла из своего укрытия, как все, и люди и собаки, одновременно, будто по команде, посмотрели в ее сторону. Посмотрели страшно, пустым и в то же время переполненным отчаяния, взглядом. Примерно таким же, как старые наркоманы смотрят на начинающего. И с завистью, и с предупреждением, и с сочувствием. Но все равно продолжая при этом напряженно молчать. Все это заставило Настю моментально замереть, и та испуганно оглядываясь, также медленно, попятилась назад. Но было уже поздно. Десятки глаз, словно стволы черных пистолетов, со всех сторон буравили ее насквозь. И даже те, кто был повернут к стене, из-за всех сил пытались вывернуться, чтобы рассмотреть перепуганную гостью. Притихли стоны и скуление, притих шепот и тихое рычание, но по-прежнему, в воздухе, фоном, висел детский плач.
– Кто вы такие?! – с отчаянием прокричала девушка, замирая от бессилия. – Чего вы от меня хотите?! Не мучайте меня! Пожалуйста...
Несчастная девочка, сходила с ума от страха и отчаяния. Ее глаза налились слезами, а в голове начался сильный звон, разрывающий череп изнутри.
Люди и собаки внезапно застыли, будто сами испугались девчонки, хоть та боялась их куда больше.
– Что ты здесь делаешь, девочка?
Раздался сонный голос немолодой женщины, которая находилась к Насте ближе всех остальных. Она была, как и все, абсолютно голая, и с таким же безучастным выражением лица, какое полностью доминировала вокруг.
– Кто Вы?
– Что ты здесь делаешь, девочка? – повторила женщина, той же интонацией, и даже с той же мимикой.
– Я не знаю..., Я даже не знаю где я? Что вообще со мной происходит? Я схожу с ума?
– Что ты здесь делаешь, девочка? – только и послышалось в ответ.
Настя обессилено села. Паутина под ней немного провисла, но все равно казалась очень прочной и сплошной, словно линолеум.
– Я схожу с ума... – прошептала она сама себе, а потом опять повернулась к женщине и вскрикнула, – Отвечай старая тварь! Где я?!
– Что ты здесь делаешь, девочка? – снова повторила та.
– Она тебе не ответит, можешь даже не пытаться, – раздался тонкий, детский голосок, откуда-то сверху, а потом бегло и игриво добавил. – Только не смотри на меня.
Настя едва остановила голову, но все же удержалась и замерла.
– Почему?
– Всему свое время. Я сама тебе покажусь. Позже.
С каждой секундой крик ребенка усиливался и становился четче, но потом неожиданно стих. И вместо него, под ласковое нашептывание девочки, раздалось довольное сопение и щебет, все того же младенца.
– Тише малыш, вот и тетя к тебе пришла.
На слово тетя Настя сразу отреагировала моментально, а главное правильно.
– В смысле тетя? Родная?
– А ты соображаешь, – чуть ли не засмеялась незнакомка. – Как он и говорил.
В голове озадаченной девушки, вспыхивали вопросы, но тут же и гасли. Но это было не так как в прошлый раз, когда их просто-напросто забирали из головы. Нет, на сей раз, Настя сама от них отказывалась, ибо они обещали оставить глубокие шрамы на сердце. Потому она просто легла на паутину и отрешенно заплакала.
– Почему ты плачешь? – удивленно спросила девочка, с искренностью и заботой.
– А ты не знаешь?.. – сквозь тихие слезы прошептала Настя, царапая паутину.
– Нет. Откуда? Я давно забыла, почему люди плачут, – с недетской глубиной ответила та, и затихла, словно ожидая реакции.
Но Настя промолчала. Она из-за всех сил пыталась сосредоточиться в этом безумии и удержать рассудок от помутнения. Вытянувшись на дрожащих руках, девушка отчаянно попыталась стать серьезной.
– Ты ответишь мне на один вопрос?
– Это, смотря на какой вопрос? Я вообще могу уйти. Мне тут не нравится.
Девушка выпрямилась, но голову так и не подняла.
– Но я все равно пришла. Представляешь? Мне так было интересно на тебя посмотреть. Ты такая интересная. Ты сильнее своей сестры.
Это предложение девочка специально растягивала, смакуя каждым словом, открыто издеваясь над беззащитной. Интригуя, и провоцирую несчастную гостью, выматывая и склоняя к необдуманным поступкам. Меняя свою интонацию голоса, словно майский ветер, от доброй и заботливой, до наглой и озлобленной. Будто проверяя тем самым, характер девушки на твердость. Но в ответ Настя лишь молчала и напряженно ждала.
Наконец девочка не выдержала первой, и раздраженно фыркнула.
– Задавай свой вопрос, у нас мало времени!
– Что мне нужно делать? – моментально произнесла Настя, монотонно, будто бездушный робот.
– Как ты мне нравишься! – сменив раздражение на радостью, воскликнула та.
Наступило минутное молчание, спустя которое, вновь заплакал ребенок, застонали люди и заскулили собаки. Даже краски этого мира изменились. Все стало заметно темнее, и контрастней. Но это не выглядело сменой освещения, а скорее цвет самой паутины стал куда менее ярким.
– Ты задала правильный вопрос, – опять с недетской интонацией, сказала девочка. – Но ответа на него нет. Вся проблема в том, что я действительно не знаю, – она громко рассмеялась, – представляешь? Я и не знаю.
Под детский хохот, над Настей стала нарастать огромная тень. И та сразу же поняла, что это к ней приближается девочка, и приближается в своем истинном обличии.
– Ты поставила меня в тупик, Настя, – продолжала смеяться девочка, а ее голос становился все громче и громче, приобретая пугающее эхо, даже скорее раздвоение. – Твоя взяла! Задавай мне свой настоящий вопрос. И я правда, на него отвечу, честно-честно. Но знай! Кое-что мне все же, нельзя рассказывать. Это опасно. Понимаешь? И в первую очередь для тебя.
Настя замерла в напряжении, стараясь не закричать от нарастающего страха. А тень становилась все больше и больше, уже даже больше самой Насти, специально производя пугающее впечатление на дрожащую девушку. Но та собрала все остатки храбрости в кулак, и неровным голосом спросила.
– Чей это ребенок?
– И все? Но я уже говорила это, – разочарованно ответила та вопросом на вопрос. – Я та думала, что ты спросишь кто я, или, зачем ты здесь.
– Отец кто?!
– Хорошо-хорошо, я отвечу, – голос девочки отчетливо задрожал, будто при воспоминаниях об этом человеке, ей самой становилось страшно. – Я не знаю его имени, но я знаю, что он убийца, и это он довел твою сестру.
– Не может быть... – тихо и почти беззвучно прошептала Настя.
– Ха! А все это может? Почему тогда, то не может?
Уже было слышно тяжелое дыхание и шум, спускающегося существа, с голосом девочки.
– А хочешь увидеть своего племянника? – наивно, и снова по-детски спросила она.
Настя промолчала, понимая, что от нее теперь мало что зависит. Потому девушка напряглась и стала просто ждать.
В нескольких метрах от Насти, на паутину, наконец, спустилась таинственная хозяйка голоса. Это был не паук, но и не человек. У нее было огромное паучье брюшко, и все восемь паучьих лап, Но, а на том месте, где должна быть голова паука, торчало тело маленькой девочки, лет десяти или одиннадцати. Ноги ее, будто находились внутри тела паука, и выглядывала она лишь по пояс. Само же тело девочки, было истощенно, будто та очень долго голодала. Но только не голова. Она была вполне нормальной, с пухлыми губками и со счастливым, даже чем-то пошлым, выражением лица. Ее широкие глаза, были голубые словно само небо. Очень несвойственные, для десятилетней девочки, глубокие, мудрые и одновременно хитрые. А измученная, обнаженная грудь, была изрисована шрамами, глубокими и не очень. На тощих же руках, она несла ребенка, и несла его без опаски, как игрушечного. Но, а тот, так сильно плакал, что даже был красный от напряжения. Но девочка, никак на это не реагировала, ни на вырывающегося младенца, ни даже на его плачь.
Шаг за шагом, она медленно, но уверенно приближалась к неподвижной Насте.
– Вот взгляни, – с нечеловеческим холодом в голосе, сказала девочка, протягивая ребенка на своих окостенелых руках. – Это твой не родившийся племянник.
От ужаса Настя побледнела, и бессильно смотрела на ребенка.
– Твоя сестра знала, но все равно это сделала!
– Зачем?.. – прошептала девушка.
– Откуда же мне знать?
– А я думаю, ты была знакома с Олей.
Девочка от неожиданности и такой резкости, оскалив зубы, остановилась и забегала глазами.
– Оля ведь неплохо потрудилась над рисунками, – продолжала Настя, даже поднимаясь на ноги, куда более твердым голосом. – Я узнала тебя, и узнаю этого ребенка.
Настя как волна, набиралась смелости, и ее уже было трудно остановить.
– Все эти страхи пытаются меня сломать, сбить с толку. Мучают меня. Я запуталась! Уже не понимаю что реально, а что нет. Но вам меня все равно не остановить!
С каждым ее новым словом, краски этого мира все больше мрачнели. Собаки заскулили в полный голос, а некоторые люди даже впали в истерику, разрывая глотки своим безумным криком.
– И я требую ответа. Зачем?!
Шум поднялся просто страшный. Люди стали вываливаться из своих коконов, падая на плоскую паутину, а когда и мимо, с визгом улетая в бесконечность. На паутине же, люди извивались словно змеи и не по-человечески вопили. А собаки из скуления перешли в беспорядочное, агрессивное рычание, сопровождаемое сильнейшими судорогами.
– А ты не понимаешь?! – раздался пронзительный визг той самой девочки.
И сразу же после него, резко наступила, уже даже ставшая чужой, тишина. – Не понимаешь…, – уже куда более спокойно повторила она.
Этот мир претерпел последнюю из своих метаморфоз. Люди и собаки издали последний, леденящий душу стон, и поникли. Они лежали и висели, на своих местах, но уже никто из них не шевелился, а кое-где даже стала виднеться кровь. А нарастающая тишина, стала просто невыносимой.
– Не понимаю… – снова погружаясь в беспамятство, простонала Настя. – Объясни…, пожалуйста.
Мир все темнел и темнел. Становился нечетким, размытым. Сначала растворялись дальние объекты, а потом все ближе и ближе.
– Мне очень жаль, но ничего оправдывающего поступок твоей сестры, я тебе не скажу, – некогда столь громкий голос, так же как и весь этот мир, начинал медленно растворяться. – Скажу лишь, что она тебя любила. Даже несмотря на то, что сделала. А вот зачем она это сделала, интересует только тебя. Тебе и разбираться. Настя….
С последним словом, пол под Настей провалился, и та скользнула вниз, в бесконечную неизвестность. Полностью потеряв контроль над собой, девушка впала в отчаяние и стала из-за всех сил кричать. Уже не понимая, летит она все еще вниз, или просто висит в воздухе. А голос девочки по-прежнему звучал в ее голове, все так же потихоньку растворяясь.
«– Берегись всех, о ком говориться в рисунках. Но больше всего, берегись того, кого не сможешь понять. А сейчас ты знаешь, что делать. Он стоит перед твоими глазами уже давно. Иди к нему, и там ты получишь свои ответы. Но знай. Следом возникнут новые вопросы, еще тяжелее».
Время потеряло силу, а пространство контроль.
«– Ты ответишь мне на все вопросы, дед Женя …» – прозвучал Настин же голос откуда-то издалека.
Все переросло в сплошной хаос, посреди которого и плыла Настя, окончательно затерянная в пустоте. И все было одинаковым, бессмысленным, идеально законченным. И казалось, что так можно провести всю вечность, пока блаженную, звенящую тишину не нарушил четкий, мужской голос.
– Настя! Настя! Настя! – кричал он.
– Настя! Проснись, Настя! Это только кошмар! – кричал Миша и тормошил спящую девушку.
В этот момент, она тоже кричала, но гораздо громче него. И только тогда, когда Михаил дал ей пощечину, девушка остановилась. Как-то, даже резко изменившись в лице, Настя превратилась из испуганной, в спокойную и сонную. Она замолчала, и широко открыла свои зеленные глаза.
– Настя, с тобой все в порядке? – прозвучал озадаченный голос Миши. – Ты так сильно кричала. Я не знал что и делать.
– А? – наконец проснувшись, сказала Настя.
– Кричала, говорю. Во сне.
Девушка потихоньку стала приходить в себя.
– Как кричала? И что ты делаешь в моей кровати?
Михаил искренне удивился и покраснел. Бедняга сразу растерялся, и запутался в словах.
– Ну, как, ты же..., – начал было оправдываться парень, но Настя сама его и перебила.
– О Господи! – уже совсем проснулась та. – Мы ночью это... того?..
– Ну, да.
Настя резко встала, но также резко и поняла, что она абсолютно голая, потому сразу кинулась искать халат.
– Что я кричала? – как бы пытаясь сменить тему, переспросила она.
Но и Миша был этому только рад.
– В основном, что-то несвязанное. Типа «нет», «не может быть». А потом самое странное, – но затем парень, засмотревшись на обнаженную девушку, непроизвольно сделал паузу.
– Ну! – не выдержала та, надевая джинсы, ведь халат так и не нашла.
– Я испугался и хотел тебя будить, как ты успокоилась, и так ровно сказала, ты ответишь мне на все вопросы, дед Женя. А потом снова закричала, будто тебя убивают.
Настя вспомнила весь кошмар, и особенно про предостережение девочки.
Ее могут убить? Кто? Кто-то из тех, кто зашифрован на рисунках? И кого она не сможет понять? Почему именно понять? Это Валентин? Это он отец ребенка? Он довел сестру до края? Но может и не он. Может это кто-то другой, кого она еще не встретила? Может кто-то из новых друзей Оли? Андрей?
– Зачем она это сделала, зачем..., – задумчиво шептала Настя.
– Что сделала? И кто? Что за дед Женя? И вообще, что происходит?
Настя обернулась на Михаила мягким, но затуманенным взглядом.
– Я же тебя просила, Миша, не задавай никаких вопросов, ты все равно ничего не поймешь.
– Я могу попробовать.
– Не надо.
Настя достала из шкафа серо-зеленый рюкзак, который с ней был вчера на море, и стала складывать туда свои вещи. Потом девушка повернувшись к Самураю, ласково, но серьезно сказала.
– А теперь, Миша, ты должен уйти. Я уезжаю.
Тот неровно встал, ведь его тело все еще ныло от вчерашних приключений, и вопросительно посмотрел в ответ.
– Куда? К тете?
– Да. К тете. В Александровку.
– А мы еще встретимся? Ну после.
В ответ Настя улыбнулась, и загадочным голосом добавила.
– Очень может быть. Раз ты до сих пор еще хочешь этого. И ты же, как-никак герой.
– Конечно хочу! Где бы я еще так просыпался.
Михаил тоже улыбнулся, и послушно стал одеваться. А Настя присела на стул, и опустила голову в ладони.
Ее психика потихоньку сдавала. Едва Настина жизнь немного успокаивалась, как что-то случалось, и она опять окуналась в свое собственное болото. И никто не мог помочь, хоть многие и хотели, и никого не было рядом, хоть всегда кто-то был. Но теперь у девушки есть цель, и она стремительно к ней идет, даже скорее, бежит. Бежит, ломая ноги, бежит, разбивая голову, но остановится, лишь дойдя до конца.
