Текст книги "Ад (СИ)"

Автор книги: Валентин Ненормальный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Квартиру Насти узнать было трудно. Мебель была вся переставлена, вещи аккуратно сложены по шкафам, а на полу царила чистота. Во многом это результат недельного поиска того самого тайника. Как было видно, приятное и полезное совмещены. Но тайник обнаружен так и не был, и девушка уже не знала, что и придумать, дабы продвинуться в своем расследовании. Хотя сама идея найти что-то типа сундучка с тайнами, изначально казалась ей глупой. Правда, был найден странный альбом с Олиными фотографиями.

За этот месяц, кроме генеральной уборки квартиры, свершилось еще два весомых события. Первым был неожиданный визит бабушки Маши. И было это недели две назад. Она без всякого предупреждения пришла и осталась на ночь, при этом всю ту ночь учила и учила жизни несчастную девочку. Потом они вместе горевала, потом Настя выслушивала речи по поводу пропущенных поминок, и еще много чего интересного узнала, как и о себе, так и об обрядах над покойными, часто вспоминая слова Валентина, о душе и времени. А утром девушке пришлось долго оправдываться, почему именно, она не хочет жить с бабушкой. Ведь и Мария Петровна, и Настя живут одиноко, а так, по мнению бабушки, будут друг другу помогать. И чем тверже стояла Настя на своем, тем злее становились слова в ее адрес, вплоть до обвинения в наркомании. Но, конечно же, у самой двери, Мария Петровна изменилась в лице и за все сказанное, рыдая, попросила прощения. Настя же лишь пообещала чаще ее навещать. А когда та, наконец ушла, то девушка благополучно забыла и этот визит, им все свои обещания, словно страшный сон.

Но вот второе событие было, куда гораздо интереснее. Уже с предупреждением заранее, и с милой всепрощающей улыбкой, к ней в гости приехала тетя Люда. И к тому же предусмотрительно одна, что не так уж было и удивительным, учитывая последний разговор Насти со своим дядей. Живут те в селе Александровка, и хоть оно находится совсем рядом с городом, всего в нескольких километрах от Одессы, все же особой радости без причины ездить не было. Но тут под предлогом закупок, для принадлежащего ей ларька, который стоит все в той же Александровке, тетя напросилась в гости. Настя прекрасно понимала то, что за этим точно что-то кроется. Возможно, очередная попытка подселить к ней свою дочь. Но вот после их вполне мирного, и даже где-то приятного общения, Настя немного растаяла, и под впечатлением галантной тети, даже согласилась приехать к ним в свой отпуск.

Ну а дальше их разговор, заставил Настю резко собраться и максимально сосредоточиться. Ведь они заговорили об Ольге. И как оказалось, за последнее время та приезжала в Александровку, дважды. Первый помнила даже сама Настя, и был он уже давненько. Тогда Оля погостила у тети довольно долго, и почти все время была на виду, лишь только пару раз куда-то исчезала. Ну а второй, был незадолго до самоубийства, в начале мая. Тогда Оля, явилась без предупреждения, и зашла к ним буквально на несколько минут. Вид у нее был потерянный, и как только тетя не уговаривала девушку остаться, та наотрез отказалась и куда-то ушла. А вот куда именно, Людмила Петровна так и не узнала. Единственное добавила, что Оля заходила к некому деду Жене, как ей потом рассказала одна из соседок.

– Этот дед Женя, – задумчиво вытянула Настя, – это тот Ваш сосед? Хромой?

– Нет, тот умер уже, – как всегда с легким переигрыванием ответила тетя Люда, – это один свихнувшийся старичок. Живет в соседнем переулке. Он попом был когда-то. Да ты его знаешь.

Такая информация Настю более чем удивила, ведь она в последнее время довольно остро воспринимает все то, что касается религии.

А Людмила Петровна, тем временем, сама вошла в ажиотаж и с удовольствием посплетничала. Она добровольно поведала девчонке, всю историю этого деда Жени. В принципе, Настя его сразу и вспомнила, еще в начале тетиного рассказа, потому как дед был весьма заметной личностью в их селе, и его кончено, там многие хорошо знали. Например, уж сильно громким было его расставание с церковью. Но вот каким именно было, то расставание, девушка слышала впервые. Оказалось, что дед Женя был женат и имел всего одну, но правда, уже довольно взрослую дочь. А для попа, иметь всего одного ребенка, было весьма необычным. И вот, от своей маленькой церквушки, он с семьей поехал в какой-то монастырь. И то, что там произошло, до сих пор остается сплошной загадкой, без всякой надежды на решение. Поэтому поводу, было много судебных разбирательств, и то благодаря советскому времени, где церковь не очень-то и любили. Отец Евгений, как его тогда называли, утверждал, что его жену и дочь изнасиловали, причем очень грубо и прямо в монастыре. Естественно, мало кто ему тогда вообще поверил. Одни утверждали, что все случилось еще по дороге в монастырь, а великодушные монахи наоборот, лишь утешали пострадавших, да перевязывали им раны. А другие и того хуже, стали обвинять священника во лжи, и в том что это все была постановка. Так дело и заглохло. Отец Евгений ушел из церкви и стал просто Женей, а семья его бросила, переехав куда-то в Россию, так и не сказав куда. Прошли годы, и Женя превратился в деда Женю. Начал пить, практически ни с кем не общается, и ведет затворнический образ жизни. Вот тогда и поползли разные слухи. Мол, странные и даже мистические вещи происходят в его старом, запущенном доме. Что сам дьявол заинтересовался душой бывшего священнослужителя, и ходит за ним тенью. Но сам же дед Женя, все эти глупости и бредовые сплетни, отрицает. Хотя однажды, местные поймали его сильно пьяным, и тот им рассказывал неестественно для него, пугающую историю, да и рассказывал так искренне, что некоторые из тех местных, в нее сразу же поверили. Рассказал он, что в его дом приходили и ангел и демон, одновременно, и спорили, кому теперь дед принадлежит, но так и не смогли договориться и ушли. А закончилось история довольно грустно. Дед Женя пытался покончить с собой, хоть и безуспешно, но все-таки был направлен в психиатрическую лечебницу. Благо, что она в том же селе. И так спустя несколько лет, восьмидесятипятилетнего старика, выпустили, одиноко доживать свои дни, в разбитом доме, с бутылкой на столе.

Эта грустная история, заставила Настю даже притихнуть и проняться сопереживанием несчастному старику. А вот Людмила Петровна наоборот, заметно повеселела, явно получая удовольствие от сплетен. Что только придавало эмоциональных оттенков ее довольно долгому рассказу.

– А ты, Настя, приезжай к нам погостить на фрукты. У нас сейчас хорошо. И рыбалка, и отдых. Не-то что в этом душном и грязном городе. Приезжай. И не бойся дяди Жоры, если человек дурак, то это надолго. Я его приструню.

Девушка взглянула на свою тетю с иронической ухмылкой. Ей так и хотелось сказать, «а чего ты тогда так жить рвешься, в этом душном и грязном городе?», но промолчала. В ее голове, наконец, спустя столь долгое время, созревал хоть какой-то устойчивый план, и тетя явно могла пригодиться. Потому Настя, очередной раз подтвердила свое намерение приехать к ним в отпуск, и провела тетю к двери.

Людмила Петровна ушла довольной. Это читалось и по ее лицу, и даже по походке. Но девушка тоже пожала свои плоды. Ведь благодаря тете, у Насти появились не только зацепки, не только новые факты, но даже первые сформированные шаги, а главное направление.

– Мася! Сколько можно возиться?! – на всю комнату звучал вечно-возмущенный, почти детский голос Ани.

Она стояла в показательном напряжении, и прикрикивала на медленно собирающуюся Настю.

Выглядела Аня как кукла. Что впрочем для нее, было обычным зрелищем. Пухленькая, невысокого роста, с крашеными под блондинку, длинными, густыми и пышными волосами. Яркие вещи, из под которых, откуда только можно выглядывал не менее яркий купальник. Легкая розовая сумочка, с застежкой как у кошелька старого образца, гармонично розовые босоножки, и естественно, ярко-красный педикюр. В общем, самая настоящая кукла. Ах да, завершал картину, или даже картинку, маленький но вполне эстетичный, фотоаппарат. Простая китайская цифровая «мыльница», ведь так их обычно называли, постоянный спутник Ани. Фотографировать же все подряд, та пристрастилась, едва взяв первый свой фотоаппарат в руки, чем довольно серьезно подорвала отношения со всеми своими знакомыми.

Дружили они еще с пеленок. И хотя Настя была на четыре года старше, Аня будучи совсем ребенком, ей постоянно навязывалась, вот та и привыкла к назойливой мухе, как к нужному злу. И вот спустя годы крепкой дружбы, яркая девчушка просто уверенна, что должна вернуть в люди, свою несчастную подругу. И теперь стоит посреди ее комнаты и командным голосом говорит, что именно Насте нужно вложить в свой рюкзак. Ведь они собирались не просто на море, а на так сказать двойное свидание. К тому времени Аня уже сообщила, что на пляже их будет ждать ее Саша. Это парень со двора, с которым девчонка встречается, и проводит с ним завидно много времени. К слову он имеет довольно обидное прозвище Болт, но правда из-за фамилии Болтеев. Также Настя знала и то, что тот хорошо знаком со Шведом, и ее этот факт всегда настораживал. Правда, сейчас Саша обещал, что Денису ничего не скажет, а на море придет только с одним своим другом Мишей, по прозвищу Самурай, и мол, тот сильно хочет познакомиться с загадочной, и обворожительной Настей. Но на это девушка лишь рассмеялась, а идти согласилась скорее из-за настырной Ани, чем из-за какого-то там парня.

– Я уже почти готова, – вполголоса отвечала Настя. – Еще пять минут.

– Я слышала это минут двадцать назад.

– Не ворчи, все, уже выходим.

Аня сделала измученное выражение лица, и так же измученно вставила.

– Сашка меня точно прибьет.

Оделась Настя просто, ну если сравнивать с яркой подругой, синяя майка, украшенная контурным белым рисунком лани, серые джинсовые бриджи, да серые босоножки. Волосы ее заметно отрасли, со времен похорон, и теперь они свободно доставали до лопаток. Девушка же, аккуратно их расчесала, и в таком распущенном положении оставила лежать на плечах.

Обе подруги быстро вышли из подъезда, и такой же быстрой походкой направились к трамваю. По дороге Настя то и дело что оглядывалась, и глазами настойчиво бегала по всем встречным лицам. Нет, она не искала Дениса, который вполне мог бы ее преследовать, она искала своего таинственного знакомого. Ведь тот с момента их последней, и неожиданной встречи больше не появлялся. Разбираясь в своих чувствах, Настя, лишь от одной мысли о Валентине, испытывала какой-то внутренний страх. Хотя скорее это было волнение. Его она и боялась, но и тянулась к нему одновременно. С одной стороны казалось, что тот может ответить на все стоящие перед девушкой вопросы. Но с другой стороны, та никак не могла понять, почему Валентин до сих пор сам этого не сделал. И девчонка вот уже который раз, пытается разгадать сложившуюся загадку. Однажды, Настя даже пришла на то же место, где произошла их последняя встреча, и просидела несколько часов, в ожидании. И совершенно напрасно.

И вот девчонки подошли к широкой трамвайной остановке. Она представляла собой ряд лотков-магазинов, стоящий на квадратных бетонных плитах, и объеденных под одним широким навесом, плюс всего одна, да и то крайне неудобная лавочка. Естественно, в такую погоду, да еще и днем, народу на остановке было более чем просто много. Оно и понятно, суббота, лето, море. В такие моменты, Настя в душе радовалась тому, что живет недалеко от конечной, и в трамвай, даже в такой удручающей ситуации, влезть более-менее реально. Аня же, не снимала вид мученицы. При этом снова и снова напоминала, что они опаздывают.

– Еще и трамвая нет, – чуть не плача ворчала она.

И действительно трамвая видно не было.

– Подождет твой Болт.

– Ты же знаешь, как я не люблю, когда ты его так называешь.

Настя нагло улыбнулась.

– Переживете.

Они, молча, простояли еще минут пять, пока наконец-то, вдалеке не появилось красное и узнаваемое очертание трамвая. Когда тот подошел к остановке, то зрелище особой радости не принесло. Хоть то и был первый номер, который едет лишь до станции Лузановка, что само по себе не превышает и двадцатиминутного маршрута, все же оказался довольно заполненным, что места даже удобно стать не было. Но, а девушкам дальше Лузановки и не надо было, поэтому они торопливо в него вскочили, стараясь разместится поудобней, пока есть хоть малейшая на то возможность.

Внутри было невыносимо душно, терпко пахло потом и солью. А еще и с каждой новой остановкой, трамвай все больше и больше переполнялся, и никак не хотел пустеть. В салоне завелись две какие-то старушки, бурно проклиная друг друга, а когда одна из них вдруг пригрозила другой богом, то у Насти снова сжалось в груди. И нее все никак не проходила эта резкая реакция на подобные слова, ведь ее душа до сих пор не могла не то чтобы понять, а хотя бы просто принять прощальный ответ Валентина. Но, а не верить ему, по крайней мере на этом этапе, причин у Насти не было. И в этой жаркой и без преувеличения, удушающей обстановке, девушке стало холодно.

Как-то по-особенному беспомощно, Настя посмотрела на подругу, а та, в свою очередь быстро среагировала в ответ. Обхватив ее за плечи, Анюта стала нашептывать глупые, но почему-то успокаивающие слова, наподобие того, что все будет хорошо, ты главное не переживай. Перепуганная девушка, сама не понимала, что могло спровоцировать столь сильную реакцию, и тем более не знала, как на это реагировать, потому и выдавала первое, что приходило на ум. К счастью для обеих, оно прекрасно сработало.

– Что случилось, дорогая? – испуганным тонким голоском спросила Анюта.

– Если расскажу, ты меня за сумасшедшую примешь, – ответила Настя, и освободившись от объятий подруги, стала пробираться к выходу. – Давай выйдем на Молодой.

А тут все как по шаблону. Если человеку говорят подобные фразы, такие как "не скажу" или "ты не поймешь", они-то как раз производят абсолютно противоположный эффект. И действительно, почему это я не пойму, или почему это мне не скажут. И Аня, будучи самым обычным, рядовым человеком из толпы, сразу же заинтриговалась.

Анюта мигом, скользнула за подругой к дверям, и нетерпеливо стала ждать, пока трамвай остановится. А так как остановка «Молодая Гвардия», названная в честь детского лагеря расположенного на ней, была предпоследней, по маршруту первого номера трамвая, и к морю гораздо приятней идти отсюда, чем через вечно переполненную Лузановку, довольно много людей тоже пошли к выходу, цепляя друг друга, и естественно создавая давку. Наконец трамвай полностью остановился, и его автоматические двери, с усердием, расталкивая прижавших их людей, медленно и тяжело открылись.

Глоток свежего воздуха, хоть неприятно-горячего от испарений раскаленного асфальта, пришелся обеим подругам явно по вкусу. У Насти перестала кружиться голова, и она даже взяла себя в руки, что сразу же заставило ее пожалеть о сказанном своей спутнице. Девушка понимала, что теперь та не отстанет, и хочешь не хочешь, а правду сказать придется. Все же шанс избежать беседы был, и Настя без промедления направилась вдоль рельс к широкой автостраде.

– Подожди! – раздался звонкий Анин голос.

Настя остановилась у дороги и обреченно обернулась. Аня же быстрым шагом догнала подругу и тут же впилась демонстративно-вопросительным и настойчивым взглядом.

– А теперь рассказывай, – мгновенно прозвучало из ее уст.

Еще раз глубоко вздохнув, Настя, понимая что виновата сама, лишь опустила взгляд.

– Может не стоит тебя впутывать в эту историю. Это мистика какая-то.

Но попытка рокировки провалилась на корню.

– Даже думать забудь.

– Ладно, только не наседай, я все тебе сама расскажу, – зажегся зеленый свет светофора и девушки, вместе с другими людьми, стали быстро переходить широкую дорогу. – Только при одном условии.

– При каком?

– Ты не будешь ничего предпринимать самостоятельно, и не будешь рваться мне помочь. Идет?

– Настя, ты меня пугаешь, – с опаской отозвалась Аня. – Ты влипла во что-то? Это твой новый друг тебя втянул?

Вместо ответа, девушка лишь замотала головой, не давая своей подруге закончить уже бурно начавшуюся реакцию.

– Ты будешь слушать? Или ты уже и так все поняла?

Аня обиженно замолчала, и по-прежнему испуганно, посмотрела своими большими карими глазами, на серьезную Настю. Обе подруги, медленным шагом шли к месту встречи, и шли мимо высокого сетчатого забора, принадлежащему бывшему пионерскому лагерю, и дальше, сквозь грязную посадку клена и акаций. А Настя, тем временем, пыталась коротко изложить всю ту историю, что произошла с ней за последнее время, заранее понимая, что Аня и половины правильно не поймет.

И вот рассказ подходил к своему концу, и девчонки уже почти вышли к пляжу. Настя, поведала и о сне, и о рисунках, и о беседе с Валентином, да и вообще обо всей этой ситуации, которая словно водоворот, все сильнее и сильнее закручивает историю. Шли же они специально медленно, хотя и так почти на полчаса опоздали, и при этом, Аня на удивление перестала торопить, терпеливо слушала, а главное молчала, правда иногда морщась, и иногда даже улыбаясь.

– Я думаю, что Оля пыталась рассказать что-то важное. Но скорее всего не могла, или даже боялась сделать это открыто. Наверняка ей угрожали, а может даже и мне, – с глубокой грустью подытожила Настя, когда те уже шли по песку. – И мне кажется, что ее рисунки, это еще не все. Должно быть еще что-то.

– Ох, Настя, почему же ты, так долго мне ничего не говорила? Я же о тебе переживаю, сильно-сильно, – глупо, приятно и наивно, а главное абсолютно бессмысленно причитала ее спутница. Но затем, немного собравшись, выдала вполне трезвый вопрос.

– А Оля вела дневник?

Это Настю заметно озадачило, да так, что та ответила не сразу.

– Дневник? Вроде нет. Но за последний год, она очень изменилась, поэтому я не исключаю даже такую возможность. Но тогда где он? – девчонка глубоко и взволнованно вздохнула. – Я почти уверенна, что Оля кому-то отдала вещи на хранения. Только где же его найдешь теперь?

Спустя еще несколько минут, девушки увидели знакомую подстилку и двух парней рядом. Это был Саша и по всей вероятности его друг Миша, он же Самурай.

– Давай позже продолжим, – снижая голос, произнесла Настя. – Я надеюсь, ты понимаешь, то что я говорю тебе, я не скажу никому другому.

– Да, да, конечно! – как-то даже озадаченно, ответила Аня, и тут же взволнованно посмотрела на парней.

Ее Саша, Болт, был среднего роста, немного толстоват, но несильно. Белокурый парень, с наивными, как и у самой Ани, глазами, разве что голубого цвета. Имел типичное славянское лицо, и глупую не сползающую улыбку. Он едва увидев приближающихся девушек, шагнул к ним на встречу, при этом, не особо успешно стараясь незаметно указать своему другу на Настю. А тот в свою очередь, внимательно всматривался, и как девчонке показалось, даже немного застеснялся. Выглядел этот Миша Самурай, совсем по-другому. Он был гораздо выше, чем Саша, но и заметно худее. Смуглый, с чем-то действительно восточным, вполне возможно и японским, в своем вытянутом и бледном лице. А глаза его, хоть и были широкими, но все же, когда тот щурился, они намного гармоничней вписывались в образ.

Парни заметно ожили, а Саша даже начал активно жестикулировать своей девушке. И вот, когда те подошли, он предсказуемо первым, начал говорить.

– Анька, полчаса. Анька!

– Трамвая, долго не было, – совсем без вины в голосе, и даже с наглой интонацией, ответила ему та.

– Привет Болтяра, – вступила в разговор Настя.

– Здравствуйте Анастасия Николаевна. Ваше императорское высочество.

– Вообще-то меня даже по паспорту зовут Настя.

– Что, правда? – раздался скрипящий голос Михаила.

– Это мы шутим так, не ведись, – уже с иронией растянул Болт. – Познакомьтесь, Настя, это Миша, Миша, это Настя.

Жестами он указал кто где, и при этом, показательно ждал какой-то реакции. Но Настя лишь сухо выдавила «очень приятно», а Миша вовсе растерялся, и почему-то пожал ей руку, хорошо хоть не как мужчине, а нежно как ребенку. Аня при виде этого, сначала пыталась сдержаться и только широко улыбнулась, но затем не смогла себя перебороть и громко расхохоталась, ведь вся эта ситуация, доставляла ей массу удовольствия.

– И так, мальчики и девочки, – весело произнесла она, – мы сюда купаться, по-моему, пришли, или как?

После этих слов, Анюта ловко выхватила Настин рюкзак, причем прямо из ее рук, и так же быстро извлекла оттуда их подстилку. Затем моментально расстелила ту, и в таком же темпе стала раздеваться. Так прошел еще всего один миг, и одетой оставалась лишь Настя, что конечно заставило ее почувствовать себя неловко.

– Ну и..., – продолжала весело вставлять реплики Аня. – Долго вас всех ждать? Здесь жарко как в аду!

– В аду не жарко, – отстраненным голосом, неожиданно, даже для себя же, прошептала Настя, и тяжелым взглядом, пробежалась по окружающим. – Там даже прохладно.

Но на эти слова никто не обратил особого внимания, потому как все восприняли их за шутку, и даже не оторвались от своего веселья. Но, а саму же Настю, они заставили в очередной раз, на мгновение, вернуться на месяц назад, и по сотому кругу, окунуться в давно минувший кошмар. Кошмар, теперь олицетворявший для девушки, ад.

Да и точно. Ведь что такое ад, и как он может выглядеть? Если слово выглядеть, к нему вообще применимо. Может его и нет вовсе, а может и есть. Тогда он точно не с котлами и раскаленными сковородками. Не имеет кругов Данте, и городов Мильтона, да и черти взад-вперед в нем явно не бегают. А может и бегаю. Ад это в первую очередь страх, страх и безысходность, необратимость и отчаяние. Те самые тески, которые сжимают сердце и травят душу. И этот ад начинает мучить своего грешника еще при жизни. Но одно можно утверждать наверняка. У каждого человека, ад свой собственный. Так этот ад заставляет бесконечное количество раз, переживать и переживать, все самые темные моменты прожитой жизни. Вынуждая, в конце концов, получать от них наслаждение. Возможно это и есть весь смысл ада. Размыть ту тонкую границу между страданием и удовлетворением, между болью и удовольствием. Сломить волю человека и заставить его пойти против своих принципов, против здравого смысла и слепо, а главное эгоистично следовать свой алчной цели. И того человека, в котором поселяется ад, уже ничто не в состоянии остановить. Ни боль, которую он причиняет, ни жизни, которые рушит. Справедливости ради хотелось бы задать простой вопрос. Всем ли одинаково хорошо от одного и того же, и разве многие люди уже изначально не получают удовольствие от странных, а порой страшных вещей, действий, да и просто мыслей в конце та концов? Получают, и они уже в аду. Эти люди безнадежно погрязли в своих страстях, и подобно наркоману, будут все глубже и глубже, утопать в безысходности.

Прошли утомительные полчаса, и все ребята уже вернулись с воды на берег. Они с нескрываемым блаженством лежали на своих подстилках и загорали, мечтательно смотря в темно-синее небо. Вода сегодня была очень приятной и освежающей. Ведь в ней все еще говорили отголоски холода и прошедших дождей. Хотя при этом, над прохладным морем сверху, безжалостно пекло солнце. Но как оно не старалось, все это лишь придавало особого вкуса отдыху на пляже, и только способствовало загару. Так же, с небольшой грустью, люди понимали, что под таким палящим солнцем, вода за неделю превратится, как они говорят, в «кисель», и купаться будет далеко не так приятно. Хотя от этого, людей на море меньше и не станет.

Саша развалился почти на всю подстилку, и лежа говорил Ане о своих планах на вечер. Она на это реагировала смехом, и с улыбкой вносила свои коррективы. А Миша присел рядом с Настей, и аккуратно, но с нескрываемым интересом в глазах, смотрел на нее как на картину. А та в свою очередь молчала и с загадочным видом рассматривала море. Самурай буквально с самого их знакомства, все ни как не мог подобрать слова и завязать разговор, и это свидетельствовало лишь о том, что Настя ему сильно понравилась. И вот, наконец, набравшись смелости, он спросил, самое банальное, что только смог придумать.

– О чем думаешь?

Настя обернулась и с взволнованным выражением лица посмотрела на Михаила. Ей на секунду показалось, что это спросил вовсе не он, ведь почти такой же вопрос задал Валентин, когда они увиделись на той аллейке. Но вот когда удивленная девчонка увидела Мишу, то сразу же опомнилась, и успокоившись опять вернулась к морю, что только еще больше смутило и так растерянного парня.

– Я что-то не так сказал? – удивленно переспросил он.

– Нет, все в порядке, – спокойно ответила Настя, – я подумала, что это был не ты.

– А кто?

В ответ, Настя загадочно улыбнулась, но так ничего и не сказала. Но, а Миша, напряг свою память, и вспомнил один момент, как однажды при нем Аня рассказывала о каком-то загадочном друге Насти. И парень решил попробовать угадать.

– А кто он такой, этот твой загадочный друг? – робко начал Михаил.

– Он? – девушка призадумалась. – Даже не знаю. По-моему, он бывший парень моей сестры.

Наступила неловкая тишина, разбавляемая лишь только монотонным гулом окружающих их людей, напоминавшим какую-то бездарную симфонию. Тем временем, Аня и Саша, явно успели договориться о вечере, и слегка насмешливо переглядываясь, начали торопливо собираться.

– Мася, так я к тебе около десяти часиков заскачу? Ладненько?

– Не понял?! – с повышенной интонацией переспросила Настя, специально склонив себя в мужском роде.

Аня еще загадочней улыбнулась, и точно также утвердила.

– Все ты понял, – потом повернулась к Мише и добавила, переигрывая серьезность интонации. – А ты не шали.

По выражению его лица было видно, что Самурай знал о таком исходе событий, а вот Настя оставалась в неведении до сего момента, и потому растеряно крутила головой, с какой-то обидой смотря на всех присутствующих.

Аня и Саша уже оделись и собрали подстилку.

– Нет, моя маленькая, не выйдет. Тебе нужно отвлечься, – сказала Аня, и взяв Сашу под руку, начала медленно уходить по направлению трамвайной остановки. – Идем, котик.

– Я вас, обоих кончу! – беспомощно произнесла вдогонку Настя, и обессилено присел обратно на подстилку.

В ответ, уходящая пара лишь рассмеялась и ускорила шаг, изображая, что им обоим страшно. Настя же напряженно взглянула на Мишу, тем самым запугав парня до смерти. Он выглядел так, будто его сейчас разорвут, но для реабилитации, попробовал натянуть скромную улыбку, и пожал плечами.

– И даже не притворяйся, что ты не знал их планов, – уже спокойней сказала девушка, как только они остались наедине.

Тот тоже немного успокоился и даже выпрямился.

– Я думаю, мы неплохо проведем время.

Настя тяжело вздохнула, еще раз посмотрела на Мишу, и добавила покоренным голосом.

– А в принципе, почему бы и нет. Но только одно условие.

– Какое?

– Давай проведем этот день вместе, но особых планов не строй. Если хочешь, то можешь сразу уйти, я не обижусь.

После таких слов, Михаил стал выглядеть грустно.

– Та нет, что ты. Я совершенно не простив. И обещаю вести себя прилично, и может быть. Только, может быть. Ты изменишь свое решение. А?

Он был вежлив и осторожен, что девушке даже понравилось, и она улыбнувшись, намного мягче произнесла.

– Неплохая попытка, – Миша заметно покраснел, – но мне понравилось, так что, молодой человек, можете рискнуть. Но я, как и говорила, ничего не обещаю. У меня сейчас, очень сложный период в жизни.

Обстановка разрядилась, и ребята наконец вернулись к отдыху. Признаться, Насте действительно было хорошо, и она, за эти несчастные несколько часов, проведенных на море, впервые за долгие месяцы, отдохнула душой и телом. Она смеялась, так чисто и открыто, как не смеялась уже очень давно. Они купались и брызгались словно дети, бегали друг за другом по пляжу и кидались мокрым песком. И хоть в начале их знакомства, Миша ее совершенно не заинтересовал, все же, со временем, суровое мнение девушки пошатнулось в лучшую сторону.

После того, как силы бегать закончились, а купаться надоело, молодые люди решили купить себе по сладкой вате и просто посидеть на подстилке. К слову, свою более широкую подстилку, Саша забрал, а Настина предназначалась лишь под нее одну и была заметно уже. Вот и пришлось, им обоим на ней, так сказать, ютиться. Что впрочем, Мише точно понравилось. Настя не раз ловила его взгляд на разных, выступающих частях своего тела, но то, что тот потом робко отводил глаза, ее вполне успокаивало. Да и вел Миша, себя очень сдержанно и адекватно. Он старался быть внимательным, слушать и следил, как за своим поведением, так и за словами. Наверное понимал, что девушка, уже будучи сиротой, не так давно пережила еще одну страшную психологическую травму, и то, что она вообще здесь находится, было для нее большим достижением. И Настя нравилась парню, все больше и больше, и тот поняв, что появился хоть небольшой шанс, завладеть ее доверием, вел себя крайне осторожно, может где-то даже слишком. Но, а Настя, сама того не признавая, давала ему этот шанс. В ее жизни сейчас, появилось так много новых фигур, что ее осторожность просто не справлялась. Ведь некоторые из них хотят ей навредить, или что-то забрать, но в то же время, другие наоборот, хотят помочь, за награду или даже безвозмездно. Поэтому, бедная девочка теряется в новых знакомствах, и чаще всего ведет себя просто агрессивно, таким образом, защищаясь. Тем более, ее голова просто ломиться от мистики и загадок, которые так и рвется решать горячее сердце.

– А ты учишься? – спросил Миша, после долгой паузы. – Или работаешь?

– Работаю. Я менеджер. Работаю в фирме одной, на улице Пастера, – без интереса ответила Настя.

– И что вы там делаете?

– Та, ерунду всякую продаем. Кефиры, молоко, йогурты. Ну, ты понимаешь. Я по супермаркетам и магазинам иногда хожу, с проверками наших консультантов. Но в основном в офисе сижу, продажи закупки контролирую. У меня там даже сразу два монитора на столе. Ужасно неудобно, я тебе скажу. Но ничего я справляюсь. Работа ведь не сложная. Просто надо иметь деловой подход, и языком убедительно чесать, – рассказывая это, девушка то улыбалась, то наоборот погрустнела, явно летая по разным своим воспоминаниям.

– Неплохо, и как платят? Хорошо?

– На жизнь хватает, – затем девчонка улыбнулась, и мечтательно добавила. – А я с понедельника в отпуск иду. Даже странно, что меня вообще отпустили. Пару недель дома посижу, или возможно к тете съезжу. Так классно. А главное очень вовремя. А ты где? Или учишься?

Миша заметно растерялся, решаясь говорить правду или нет, но потом все-таки собрался, и с улыбкой ответил.