Текст книги "Мировая экономика"

Автор книги: Валентин Кудров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Будущий экономический рост стран развитого капитализма будет происходить под влиянием совершенствования государственного регулирования экономики, организации и управления производством как на уровне фирм, так и на страновом и межгосударственном уровнях. Дальнейший импульс получит нарастающая активность ТНК. Для Западной Европы Россия станет не менее важным экономическим резервом, чем для Японии на Дальнем Востоке.

Все эти факторы будут действовать в направлении поддержания относительно высоких темпов экономического роста. Вместе с тем необходимо принимать во внимание факторы, направленные на снижение темпов экономического роста. К их числу относятся неблагоприятные демографические процессы, связанные со старением населения, растущие затраты на социальные нужды, охрану окружающей среды, помощь развивающимся странам.

Как уже отмечалось, среднегодовые темпы роста ВНП США составляли в период последних трех-четырех десятилетий около 3 %, Западной Европы – менее 3, Японии – свыше 5 %. Можно с уверенностью исходить из того, что в течение ближайших 12 лет среднегодовые темпы роста ВНП США и Западной Европы останутся примерно на том же уровне, а в Японии сократятся, но будут выше, чем в 1990-х годах. Согласно опубликованным на Западе прогнозам, страны с развитой рыночной экономикой в перспективе ожидает стабильный экономический рост, низкий уровень инфляции, снижение нормы безработицы. Однако будут проблемы с курсами валют и улучшением платежных балансов. Можно ожидать усиления и расширения их взаимного сотрудничества. При этом темпы экономического роста США окажутся выше, чем в Западной Европе.

Исходя из перспектив научно-технического прогресса, возможностей роста производительности труда и численности занятых и учитывая сложившиеся в прошлом темпы и пропорции общественного производства, состояние рынка, а также другие факторы, как сдерживающие, так и стимулирующие экономический рост, можно предположить три варианта темпов экономического развития США, Западной Европы и Японии до 2020 г.: низший, средний, высший. Рассмотрим основные характеристики этих вариантов.

Низший вариант темпов экономического развития: несколько затяжная адаптация стран к новой экономической и социальной ситуации, сложившейся в начале XXI в.;

сравнительно медленный научно-технический прогресс, недостаточно быстрый переход на новый технический уклад;

затянувшиеся структурные преобразования хозяйства, относительно низкие темпы роста производительности труда;

тенденция к снижению нормы производственного накопления. В случае развития низшего варианта среднегодовые темпы прироста ВВП составят в США – 2,4 %, в Западной Европе – 2,2, в Японии – 2,5 %.

Средний вариант темпов экономического развития: более быстрая адаптация рассматриваемых стран к новым условиям;

более быстрый переход экономики региона на новый технический (технологический) уклад;

сравнительно быстрый научно-технический прогресс и рост производительности труда;

заметное расширение инвестиционного процесса, стабилизация, а возможно, и некоторое повышение нормы производственного накопления, сопровождающиеся значительной структурной перестройкой хозяйства;

некоторое снижение нормы безработицы.

При таком варианте среднегодовые темпы прироста ВВП составят в США – 2,8 %, в Западной Европе – 2,5, в Японии – 2,7 %. Высший вариант темпов экономического развития: быстрая и эластичная адаптация стран развитого капитализма к новым условиям, ускоренный научно-технический прогресс и переход экономики на новый технический уклад; быстрый рост производительности труда;

повышение нормы производственного накопления, быстрая структурная перестройка экономики;

значительное снижение нормы безработицы.

В случае развития высшего варианта среднегодовые темпы прироста ВВП достигнут в США – 3 %, в Западной Европе – 2,8, в Японии – 3 %.

Из названных трех вариантов темпов экономического развития наибольшую вероятность будет иметь средний.

В течение прогнозируемого периода неизбежны обычные циклические спады и подъемы в динамике экономического развития. Вместе с тем необходимо признать, что современный капитализм под влиянием НТР, интеграционных процессов и государственного регулирования, по существу, создал новый механизм воспроизводства, достаточно стабильный и надежный рынок сбыта, что, несомненно, будет оказывать существенное влияние на характер экономического цикла. Следует ожидать увеличения продолжительности фаз подъема экономики и снижения продолжительности и глубины кризисных фаз. Тем не менее неизбежны не только кризисные фазы в динамике производства, но и временные финансовые и структурные кризисы.

Уже появилось и будет развиваться в дальнейшем новое качество самих темпов экономического роста. Речь может идти не об обычных приростах «физического объема» производимой продукции, а о приростах продукции с новыми потребительскими свойствами и качеством либо о новой продукции, не производившейся ранее. Естественно, что по качеству и техническому уровню такая продукция будет отличаться от остальных изделий. Расчеты показывают, что НТП как фактор экономического роста в перспективе будет обеспечивать все нарастающую часть реального прироста продукции.

Следует ожидать, что сфера материального производства в развитых капиталистических странах по-прежнему будет отставать от роста ВНП, будет снижаться и ее доля в ВНП. Опережающие темпы роста ожидают сферу услуг, особенно те ее отрасли, которые формируют человеческий капитал. В сфере материального производства самые низкие темпы по-прежнему будут характерны для сельского хозяйства и добывающей промышленности, т. е. их доля в отраслевой структуре ВВП будет снижаться. Снизится и доля промышленности в целом.

Продолжатся изменения в структуре промышленности за счет сокращения доли черной металлургии, пищевой и легкой промышленности. Спрос на нефть, как представляется, будет высоким, хотя возможны всякого рода катаклизмы с ее импортом. Выше средних ожидается темп роста машиностроения и металлообработки, химической промышленности. Именно эти две отрасли стимулируют в перспективе рост промышленности в целом по группе развитых стран капитализма. При ожидаемых высоких темпах развития сферы услуг предполагается медленное развитие жилищного хозяйства, что, несомненно, негативно отразится на социальном климате в ряде стран.

Риск и неопределенность при исчислении среднегодовых темпов роста экономики рассматриваемых стран до 2020 г. все же остаются весьма значительными. Трудно, в частности, сказать что-либо определенное в отношении инфляции. Ясно одно: рост номинальной заработной платы будет весьма существенным и будет опережать рост производительности труда. Поэтому следует ожидать ужесточения антиинфляционной политики, направленной на сдерживание роста процентной ставки и денежной массы. В то же время общая стратегия государственного регулирования экономики будет достаточно либеральна и направлена в первую очередь на стимулирование частного предпринимательства.

Естественно, что специфически страновой характер развития экономического цикла в каждой из рассматриваемых стран в перспективе внесет свои изменения в темпы роста как ВНП, так и сферы материального производства и промышленности за более короткие отрезки времени, соответствующие фазам экономического цикла.

Основным направлением экономического развития главных капиталистических стран будет дальнейшая интенсификация производства, его структурная перестройка на базе использования новейших достижений НТП. В принципе через десятилетие экономика этих стран будет качественно новой: существенно изменится ее материально-техническая база за счет комплексной электронной автоматизации производственных процессов, широкого применения ресурсосберегающей техники и информационных технологий масштабно будет нарастать производство новых сырьевых ресурсов.

Основными факторами экономического развития будут рост производительности труда, снижение материало-, фондо– и капиталоемкости производства на основе широкомасштабного НТП. Ожидается, что производительность труда в сфере материального производства в прогнозируемый период будет расти быстрее, чем в прошлом. Прирост производительности труда обеспечит около 90 % прироста ВВП, а темпы роста часовой выработки сравняются с темпами роста ВВП или промышленности, а скорее всего даже и превзойдут их в результате возможного сокращения продолжительности рабочей недели. Как и в прошлом, производительность труда в сфере материального производства будет расти значительно быстрее, чем в сфере услуг. Практически весь прирост продукции в промышленности будет получен за счет роста производительности труда. Неизбежно сократится занятость в ряде отраслей промышленности. Такая тенденция продолжится и в сельском хозяйстве, хотя резервы роста производительности труда в отрасли заметно сократятся.

Прирост занятости будет происходить в основном за счет сферы услуг, в результате чего общая численность занятых будет расти.

Техническое перевооружение экономики главных капиталистических стран потребует громадных инвестиций, однако темпы роста производственных капитальных вложений и основного капитала, как правило, будут несколько отставать от роста ВВП, что отразит процесс дальнейшей интенсификации производства, в частности в виде снижения капитале– и фондоемкости конечного продукта.

Параллельно продолжится процесс снижения материалоемкости производства. Степень использования имеющихся производственных мощностей, как и в последние годы, будет увеличиваться.

Указанные тенденции в динамике эффективности производства, в соотношении различных факторов ее повышения неизбежно отразятся на структуре использования конечного общественного продукта или структуре конечного спроса. Структурная перестройка экономики, связанная с новым этапом НТР, также потребует привлечения крупных инвестиционных ресурсов. Поэтому не исключена определенная стабилизация нормы производственного накопления, которая снижалась в последнее время.

В экономике рассматриваемых стран еще более усилится и расширится комплекс передовых наукоемких отраслей промышленности. На его долю будет приходиться не менее 80 % затрат на НИОКР и 35–40 % инвестиций в промышленности. Ускоренный, опережающий рост ожидается в таких отраслях промышленности, как радиоэлектронная, электротехническая, приборостроение, биотехнология, производство лазерной техники, новейших средств связи, полимерных и композиционных материалов. Предполагается, что в перспективе будет утверждаться примат социальной сферы, социальности над экономическими и техническими потребностями при ослабевании экономического детерминизма.

Социальный результат, степень удовлетворения социальных потребностей все больше будут выдвигаться на передний план, а производственная система все более будет ориентироваться на них. В связи с этим весьма вероятны достаточно продолжительные периоды преимущственного роста производства потребительских товаров и услуг, повышение удельного веса II подразделения и группы «Б» в промышленности.

Выводы

1. Современный период развития стран Запада и Японии связан с формированием новой цивилизации, новой материальной и духовной культуры, ускорением НТП и интеграционных процессов. Возрастает взаимозависимость стран и регионов. Капитализм как социально-экономическая система приобретает ряд новых качеств.

2. Еще более важные изменения происходят в России, Китае и в странах ЦВЕ. Последние взяли четкий курс на Запад.

3. Страны Запада и Японию в перспективе ожидает стабильный экономический рост, низкий уровень инфляции, сильная валюта. Следует ожидать и укрепления взаимного сотрудничества этих стран.

4. В прогнозируемом периоде можно ожидать, что среднегодовой прирост ВВП составит в США – 2,8 %, в Западной Европе– 2,5, в Японии – 2,7 %.

5. Особый упор в перспективе экономика стран Запада и Японии будет делать на НТП, на преимущественное развитие высокотехнологичных отраслей, а также на обеспечение социальных нужд общества.

6. Техническое перевооружение экономики потребует огромных инвестиций, с которыми одновременно будет связана и ее структурная перестройка.

Вопросы и задания для самопроверки

1. Какие новые тенденции характерны сегодня для развития стран Запада и Японии?

2. Какова роль НТП и человеческого капитала в развитии экономики главных капиталистических стран?

3. Каких структурных сдвигов можно ожидать в будущем в экономике стран Запада и Японии?

4. Какими могут быть темпы экономического роста стран Запада и Японии до 2020 г.?

5. Назовите факторы, определяющие экономический рост стран Запада и Японии в будущем.

Литература

Мировая экономика: прогноз до 2020 г. М., 2007.

Мир на рубеже тысячелетий. М., 2001.

Мировая экономика: глобальные тенденции за 100 лет. М., 2003.

Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001.

Раздел II. Переходная экономика

Глава 1 °Cоветская экономика

Анализ мировой экономики будет неполным без анализа экономики постсоциалистических стран, испытавших болезненный трансформационный процесс. Их роль в мировой экономике, несомненно, будет нарастать. Главное место среди этих стран занимает Россия. Поэтому, чтобы понять современные болезненные экономические и преобразовательные процессы в постсоциалистических государствах, надо прежде всего обратиться к научной характеристике экономики бывшего СССР – страны, давшей жизнь другим странам реального социализма.

СССР, образовавшийся на руинах Первой мировой войны, после октябрьского переворота 1917 г., и мировая социалистическая система, созданная на руинах Второй мировой войны в 1945–1949 гг., оказали огромное влияние на развитие мировой экономики и всего человечества. И сегодня, когда уже нет ни СССР, ни мировой социалистической системы, важно определить, какое влияние их наследие оказывает на процессы трансформации и модернизации постсоциалистических стран, на развитие мировой экономики и образ мышления наших современников.

10.1. Общая характеристика

Советская экономика представляет собой величайший парадокс XX в. На протяжении ряда десятилетий она демонстрировала высокие темпы роста, крупные масштабы производственной деятельности и объемов выпускаемой продукции. Советский Союз, занимая второе место в мире, по ряду позиций даже превосходил США. Пожалуй, наивысший успех СССР состоял в достижении паритета с США по военной мощи.

Все эти видимые успехи были добыты огромной ценой, когда ради иллюзии создания самого передового общества на земле или под лозунгом догнать и перегнать концентрировались гигантские трудовые, финансовые и материальные ресурсы. Эти ресурсы, как правило, использовались без оглядки на экономическую эффективность. Руководствовались принципом «высшей рентабельности», т. е. политическими или идеологическими соображениями, невзирая на затраты.

Возможно, нечто подобное имело место в древности в странах Востока, отличающихся особыми чертами цивилизации, единовластием диктаторов, тотальным порабощением населения. В XX в. бледным аналогом этому могла служить только фашистская Германия, да и то на сравнительно небольшом временном отрезке и без подчинения всей экономики одному правителю или государству, без уничтожения частной собственности.

Коммунистический эксперимент в нашей стране осуществлялся намного дольше. В его котле оказались не менее трех поколений советских людей. В большинстве своем они гордились результатом своих деяний, величием и мощью страны. Но это не может служить оправданием теперь уже очевидного факта: страна выбрала неверную, абсолютно неэффективную и бесперспективную модель экономики. Трудно сказать, изобрел ли ее Сталин или она возникла в его голове как синтез идей из всех прочитанных им марксистских работ и практического опыта государственного централизованного управления в Германии при Бисмарке и «военного коммунизма» в России при Ленине. Скорее всего, последнее. Такая модель рано или поздно должна была завершиться естественной смертью как созданная на пороках и противоречиях, которые она ежечасно порождала и которые постоянно множились после того, как она стала всеохватывающей. Прав покойный академик В. Тихонов, который писал, что в СССР была создана самая нелепая из всех, какие только могут быть, хозяйственная система.

Результатом имманентных нерыночной модели пороков были производство ради производства, уродливая структура экономики, почти всеобщая неконкурентоспособность, ресурсопожирание, отсутствие самопроизвольной трудовой мотивации, мотивации к научно-техническому прогрессу, замедление темпов роста, нарастание социального недовольства в обществе. По сути, в советской экономике отсутствовал внутренний экономический механизм, существовал лишь механизм внеэкономического принуждения – планирования и командования «сверху». В результате и появился такой феномен, как общий кризис социализма.

Командно-административная модель советской экономики вполне соответствовала политическому режиму – режиму абсолютной власти одного человека, одной идеи, одной партии, одного плана. Падение темпов роста производства и агония такой экономической системы стали, в свою очередь, главным фактором расшатывания и последующего развала тоталитарной политической системы.

Социализм привел к тотальному огосударствлению экономики СССР, сделал государство единственным работодателем, который не оставил трудящимся шансов на свободный выбор работы, на возможность «торговаться» за цену своей рабочей силы. Более того, по команде «сверху» рабочая сила была объявлена нетоваром, да и, по сути, не могла быть им. Все доходы населения заранее определялись как «пайки». Приоритетное значение имели тяжелая промышленность и ВПК.

Командно-административная сталинская модель советской экономики объективно порождала экстенсивный тип развития, чрезмерную ресурсоемкость и технологическую отсталость.

Тем не менее коммунистическая пропаганда создавала образ советской экономики как экономики процветающей, успешно догоняющей Запад, имеющей преимущества перед ним едва ли не во всех отношениях. Однако это была экономика ограбленной своими же правителями страны, значительная часть населения которой влачила полунищее существование. Это была экономика, в которой производитель не был заинтересован в удовлетворении реальных потребностей населения, а потребитель был зарегламентирован при удовлетворении своих нужд. Товары народного потребления всегда были дефицитны, хотя по многим видам продукции тяжелой промышленности объемы производства в принципе были вполне достаточны для того, чтобы этого дефицита не было. Огромный ресурсный потенциал страны использовался крайне расточительно.

Устраивала ли советское общество такая экономика? Похоже, что да. Это объясняется умелой пропагандистской обработкой населения, отсутствием у него малейшего представления о том, что жизнь может быть иной. Но с течением времени советская экономика подверглась эрозии и в конце концов рухнула. Ее расточительность и неэффективность привели к тому, что сама жизнь потребовала перехода на рыночные рельсы.

Сопротивление нерыночной экономике постепенно нарастало. Предпринимались не только попытки ее реформирования; многие мыслящие люди в те годы все-таки пытались проанализировать некоторые ее частные негативные проявления. Характерны выводы известного советского публициста А. Аграновского: «Организм должен работать сам по себе, а не так, чтобы проглотил кусок и ждал сигнала пищевода: «Проталкивай!» Потом команда сверху: «Начать подачу желудочного сока!» И звонок снизу: «Желчь не завезли!» [10] .

Экономику бывшего Советского Союза разрушили практически два фактора – отсутствие в ней товарно-денежных отношений с их механизмом конкуренции и внутренне инициируемого, т. е. органического, научно-технического прогресса. К этим факторам добавились партийная экономическая политика, ошибочно нацеленная не на конечный результат – удовлетворение народных потребностей, реального спроса населения, а на развитие тяжелой промышленности и ВПК. Важнейшей чертой советской экономики помимо абсолютного господства «общественной» собственности, которой бесконтрольно распоряжалась номенклатура, был ее планово-распределительный характер. Сейчас уже общепризнано, что в действительности это была экономика командно-административная, а видимость планомерности маскировала глубокие диспропорции.

Объективные потребности общества в свободной экономической активности, в труде на собственное благо, в научно-техническом прогрессе не могли быть удовлетворены из-за жесткого командного управления и централизованного планирования. В конце концов эти объективные потребности взорвали советское общество.

Советская экономическая политика была всегда чрезвычайно самоуверенной и амбициозной. Чего, например, стоят лозунги и призывы «догнать и перегнать» США и другие развитые капиталистические страны в экономическом отношении! Чего стоят претензии создать в СССР чуть ли не рай земной, а именно некое общество, где будут работать в меру своих способностей (которые, как известно, ограниченны), а получать по потребностям (которые безграничны)! И сроки вхождения в этот рай назначались достаточно конкретные: 1980 г.

Руководители и идеологи СССР утверждали и, похоже, были убеждены в этом, что плановая экономика и лучше, и эффективнее рыночной, поскольку при ней нет безработицы, нет расточительного потребления буржуазии, нет и эксплуатации трудящихся, которые якобы наконец-то стали работать на себя, что плановая экономика утверждает социальную справедливость, под которой имеются в виду уравнительное распределение доходов, отсутствие резко выраженной их дифференциации и социальные гарантии.

В действительности все оказалось не так. Достигнутый рост производства, лишенный необходимой основы – роста его эффективности, в конечном счете не умножал, а истощал потенциал страны.

Экономика базировалась на беспрецедентной в мировом масштабе степени эксплуатации народа. Социальная справедливость фактически попиралась вследствие глубокого неравенства между рядовыми трудящимися и номенклатурой, а также уравнительного распределения доходов среди трудящихся. Доля трудового дохода в ВВП СССР никогда не превышала 50 % и была существенно ниже, чем в развитых капиталистических странах.

Руководители бывшего Советского Союза, опираясь на марксистско-ленинскую экономическую теорию, стремились создать такую модель экономики, которая не просто отличалась бы от капиталистической, а была бы ей прямо противоположна. Такая экономика рассматривалась как альтернатива капитализму для всего человечества.

Многие развивающиеся страны добровольно избрали социалистический путь экономического развития, старательно изучали советский опыт. Однако конкретная историческая практика отвергла амбиции советских руководителей, развеяла иллюзии, а также обрекла на неудачу все заимствования их эпигонов.

В основе советской модели экономики лежали априорные идеи, субъективные суждения, а еще чаще – сугубо прагматические установки, призванные закрепить господство номенклатуры над народом и обеспечить накопление ресурсов для «мировой революции», как говорили вначале, и как обнаружилось потом – для международной экспансии.

Вот краткий перечень таких идей:

не частная, а государственная собственность, на основе которой монополизируется вся хозяйственная деятельность;

не рынок, а волюнтаристский план;

не конкуренция и материальное стимулирование, а главным образом морально-политическое принуждение, подаваемое обществу в замаскированной форме как социалистическое соревнование;

не фермы или крестьянские хозяйства, а колхозы и совхозы;

не прибыль предприятий как конкретный ориентир хозяйствования, а концентрация средств в руках государства, что якобы должно было служить удовлетворению потребностей всего народа.

Утверждалось и всячески пропагандировалось, что Запад многое перенимает из советского опыта экономического развития, из советской модели экономики. Обычно назывались планирование, общественные фонды потребления, государственное вмешательство во все стороны экономической жизни и т. д. При этом замалчивалось, что наделе на Западе происходит весьма тонкая настройка экономики в соответствии с объективными потребностями общества, не имеющая ничего общего с тоталитаризмом и примитивизмом, что на Западе отвергаются диктатура, подавление личности, государственный диктат, т. е. все то, что утверждалось в социалистическом обществе в соответствии с марксистско-ленинской доктриной.

В противоположность официальным утверждениям о растущей сознательности народа социалистический строй существовал именно в силу непонимания народом сути происходящего. Народ существовал в условиях изоляции от внешнего мира, на него оказывали мощное давление с помощью идеологического фундаментализма, над ним был установлен всеохватывающий контроль со стороны советской тайной полиции с ее гигантским аппаратом новейшей опричнины.

Народ питал надежды и иллюзии по поводу достижения счастливой жизни, создания идеального общества – социализма и коммунизма. Этот общественный идеализм, мессианство проникали в сознание значительной части нашего народа, порой и не подозревавшего о том, что другая его часть переместилась в ГУЛАГ или находится на его пороге.

Командно-административная система активно поддерживалась советским обществоведением, работами многих советских ученых, в том числе и экономистов. Об этом справедливо и честно написала академик Т. Заславская: «Скажем прямо: на протяжении долгого времени обществоведение находилось не в авангарде, а скорее в арьергарде общества. По сути, оно тащилось за практикой, ограничиваясь в значительной мере повторением, разъяснением и одобрением уже принятых решений» [11] . Примерно в то же время академик А. Анчишкин призывал «выявить причины, толкавшие экономическую науку на путь конъюнктурщины, описательства, а часто – примитивной апологетики… Советская экономическая наука (а вместе с ней и хозяйственная практика) часто ориентировалась на идеологические установки, входящие в противоречие с реальными запросами развития социалистического общества» [12] .

И в наши дни мы сплошь и рядом встречаемся с ностальгией по прошлому, по примитивным советским оценкам и иллюзиям. Например, продолжаем рассуждать о том, что рыночная экономика расточительна, что рационален лишь государственный диктат, что частная собственность ведет к обнищанию трудящихся, и т. д. и т. п. Таких идеологов немало, не все они прибегают к прямолинейным высказываниям, но явное или замаскированное стремление вернуть страну в прошлое характерно для немалого числа нынешних обществоведов, в том числе известных экономистов. По существу, эти люди работают против вхождения страны в нормальное цивилизационное поле, в мировое хозяйство, подрывают доверие к нам наших партнеров, создают искусственно искаженный образ трансформации российской экономики из принудительной (неэффективной) к рыночной (эффективной) модели.

Когда же подвергают критике современные, зачастую весьма неприглядные реалии, то стремятся всячески скрыть, что они зародились задолго до реформ. Уже тогда, в советское время, сложилась хищная корпоративная верхушка, политические властные структуры срослись с хозяйственной элитой, служебные злоупотребления стали повседневной практикой, процветала коррупция. Достаточно вспомнить хотя бы о так называемом золоте партии, «узбекском деле» и т. п. А то, что сейчас все это вышло на поверхность, окрепло, охватило всех и вся, то причина этому – непоследовательность реформ, обеспечиваемая во многом усилиями таких критиков.

Поэтому нельзя говорить об окончательном крахе прежней системы. Во многих посткоммунистических странах она так или иначе регенерируется, воспроизводится. И следовательно, нельзя ослаблять внимание к анализу ее корней, процессов эволюции, причин живучести. Без трезвого и принципиального расчета с прошлым не может быть нормального и честного настоящего и будущего.

Важно ответить на вопрос: что означал отказ от рынка, от товарно-денежной экономики и насильственное формирование нерыночной, плановой экономики? Как показала жизнь, советская экономика оказалась способной решать лишь конкретные задачи на ограниченном пространстве и на сравнительно короткий, заданный срок. Успехи были, но только при отборе «ведущих звеньев» и концентрации ресурсов на заданных направлениях (опять же на короткий срок). Экономика СССР была эффективной в годы войны: она оказалась способной удовлетворять потребности фронта и тыла за счет невероятного уменьшения потребления и падения жизненного уровня народа; она могла обеспечить сооружение крупнейших промышленных объектов за счет урезания затрат на все другие нужды общества. Но эта экономика хронически не справлялась с задачами удовлетворения обычных потребностей людей во всем их разнообразии, устойчиво и с перспективой, не авральными, не чрезвычайными, а обычными, нормальными методами в мирное время. По существу, это было расплатой за те, казалось бы, «успехи», которые достигались чрезвычайными методами экономической мобилизации.

Прошлое надо пересматривать прежде всего ради лучшего понимания настоящего и будущего.

10.2. Темпы и пропорции экстенсивного экономического роста

Главная особенность экономического роста и развития бывшего СССР заключалась в том, что они определялись не законами соотношения спроса и предложения, не рыночными критериями, а официально разрабатываемыми и, как тогда говорили, «сверху» спускаемыми плановыми заданиями, директивными показателями, которые центральные органы управления доводили до каждого предприятия или организации. В свою очередь, эти задания во многом определялись политическими и идеологическими установками и интересами правящей партийной элиты, всей номенклатуры как в Центре, так и на местах.

Согласно официальным статистическим данным, все основные макроэкономические показатели страны на протяжении большей части советской истории росли чрезвычайно быстрыми темпами. Однако теперь известно, что официальная статистика сознательно преувеличивала и раздувала результаты экономической деятельности в стране. Тем не менее здесь стоит привести недоброкачественные советские индексы, ибо даже они позволяют сделать ряд небезынтересных выводов.

Возьмем данные о динамике совокупного общественного продукта (СОП – сумма валовой продукции отраслей материального производства), произведенного национального дохода (НД – сумма чистой продукции отраслей материального производства), промышленности, сельского хозяйства, капитальных вложений, реальных доходов на душу населения и розничного товарооборота в СССР (табл. 8).