Текст книги "Неповторимое. Книга 5"

Автор книги: Валентин Варенников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

В середине дня прибыла наша бронегруппа. К исходу дня – резерв батальона и комбат. А утром начали вывозить убитых и изуродованных.

Не так давно мне посчастливилось случайно повидаться с бывшим сержантом Турчиным. Так сложились обстоятельства, что я не смог поговорить с ним обстоятельно, о чем я очень сожалею. Но надеюсь еще встретиться с ним и прояснить некоторые детали.

А меня в то время и сейчас больше всего интересует – как и где похоронены погибшие, что сделано для оказания помощи их близким и родным? Думаю, отыщу каналы, чтобы до конца высветить трагедию Мароварского ущелья.

Тогда же, когда мы восстанавливали эту трагедию, я спросил у комбрига:

– Что еще конкретно сделано, кроме того что собрали и вывезли всех убитых и спасли сержанта?

– Будем отправлять всех погибших в Ташкент. Это подготовлено.

– Это ясно. А что еще предпринято, в частности, в отношении мятежников?

– Пока ничего.

Я прямо из Асадабада отдал распоряжение на Центр боевого управления армии о снаряжении боевых самолетов с задачей – сегодня полностью уничтожить кишлак, в котором укрылись душманы. И хотя он находился в километре от госграницы, я подтвердил свое решение и добавил, что буду находиться в Асадабаде до тех пор, пока не увижу и не услышу действия нашей авиации.

Действительно, через три часа после поставленной задачи эскадрилья бомбардировщиков нанесла мощный удар по кишлаку и разнесла осиное гнездо в прах. А месяца через четыре офицер нашего разведывательного центра предложил мне встретиться и поговорить с одним афганцем-торговцем из Асадабада.

Встреча состоялась на нашей советской площадке Кабульского аэропорта, что, безусловно, произвело впечатление на собеседника. Беседа велась втроем – в роли переводчика выступал офицер разведцентра.

Разговор начался с того, что торговец сделал подробное представление о себе и своих близких. Зовут его Магомед, и он своим именем гордится. Отец его похоронен в Кабуле. А сейчас в столице проживает его дядя – родной брат отца. Как выяснилось, об этом он сказал неспроста, потому что сразу за этим сообщил, что на дочери его дяди женат министр энергетики ДРА Пактин (я его прекрасно знал) – знай, мол, с кем имеешь дело. Потом добавил, что его два брата тоже заняты, как и он, торговлей. Один –  в столице Пакистана Исламабаде, второй – в Мазари-Шарифе.

Надо иметь в виду, что во время войны торговцы занимались куплей-продажей не только различных товаров, но и различной информации. Фактически обычно они для разведок являлись хорошим информационным каналом. Что интересно – изворотливые и весьма смышленые торговцы умудрялись одновременно работать на несколько разведок, причем работали «добросовестно» и без зазрения совести. Так было всегда и везде, а на Ближнем и Среднем Востоке в особенности.

Вот и мой новый знакомый, говоря обо всем этом, дал мне понять, что он для меня может представлять особую ценность. В свою очередь, и я в конце встречи прозрачно ему намекнул, что мы будем рады, если господин Магомед будет поддерживать дружеские связи с нашим офицером. Имелось в виду разведчиком.

В ходе беседы Магомед посетовал на войну, что она уносит его большие выручки. Не о гибели безвинных людей говорил, а сокрушался о своей выручке, хотя в любые времена на войне в самом выгодном положении всегда оказывались торговцы и мародеры, правда, после политиков, которые своей жизнью вообще не рисковали. Вот и мой собеседник в этой всеобщей громадной беде, где людей убивают, как баранов, где действительно в прямом смысле течет кровь, а в жару она на броне и на камнях не застывает так быстро, как в стужу, – в этом тяжелом дыхании войны он не улавливал трагичной ноты, как не замечал и крови. Это его не интересовало. Он озабочен был лишь утраченной возможностью получить побольше денег.

Ну, ладно – то была война и перед нами делец, который до мозга костей проникся одной страстью – деньги! И она заслонила у него все. Но ведь сейчас у нас в России войны нет, и Чечня, пусть временно, но перестала взрываться, хотя и шевелится, как и весь Северный Кавказ. Войны в России нет, а людей убивают, и помногу. Войны нет, а людям привили нравы того торговца: одна дума – о деньгах. Правда, только часть общества полностью поглощена стремлением, как им урвать еще, переделить еще раз уже дважды в государственном масштабе переделенное народное имущество. А вторая часть думает, как выжить: товаропроизводитель – как бы не обанкротиться и чтобы его не проглотили «акулы»; рабочий, крестьянин, ученый, педагог, врач, воин и т. п. – как бы не умереть, найти источник поддержать свою семью; пенсионер и даже ветеран Великой Отечественной войны, доведенный до отчаяния, не знает, где раздобыть хотя бы минимум денег на лекарства, которые сегодня достигли бешеных цен. Да и продовольствие – тоже. До 2000 года ежедневно цены даже на самые необходимые для жизни человека продукты только прыгали вверх. В 1994 году они взлетели вместе со взлетом цены доллара по отношению к рублю почти в два раза, а после 17 августа 1998 года – в четыре, а кое-где и в пять раз. Но если доллар как-то сумели «охладить» и заставили его вернуться хоть и не в первоначальное положение, но сползти со своего «пика», то цены вслед за этим отнюдь не снизились. Они лишь слегка заморозились, а потом «тихо-мирно» вновь поползли вверх.

А самое главное – за эти десять лет появилось новое племя людей, подобных моему афганскому знакомцу, для которых выручка и деньги превыше всего.

Так совпало, что тогда, к моменту нашей встречи с Магомедом, мы в течение мая 1985 года провели мощную Кунарскую операцию. И мне было интересно услышать от этого торговца его впечатление об этой операции. Зная склонность афганцев к преувеличению, особенно когда они хотят сделать приятное собеседнику, я не очень-то доверял его рассказу, даже когда он «заводил» себя и впадал в состояние аффектации. Однако же старался извлечь из этого мини-спектакля рациональное зерно для себя.

Торговец сказал, что ни моджахеды, ни пакистанцы-военные, ни он и его друзья по торговле ничего подобного не только не видели, но и не могли себе даже представить, хотя сам он – человек с большой фантазией. По его словам выходило, что «исламские комитеты», которые стояли над полевыми командирами, и сами полевые командиры – главари отрядов и их штабы – все, предназначенные для руководства моджахедами, в Кунарском ущелье были перебиты и в незначительных количествах сбежали в Пакистан. Были также уничтожены все склады с оружием и боеприпасами, причем не только непосредственно в Кунарском ущелье от Джелалабада до Барикота, но и в выходящих в него других малых ущельях, как, например, в ущелье Печдара.

Потом он подробно обрисовал картину по каждому району.

Я все больше и больше проникался к нему доверием, потому что он называл такие фамилии и приводил такие факты, которые действительно имели место. Он говорил, что особо эффективным, оказывается, было наше решение не обстреливать те кишлаки, куда местные жители не пускали банды мятежников. И на самом деле перед началом операции ко мне на командный пункт приходила группа старейшин из одного небольшого ущелья, где находилось четыре кишлака, с просьбой не обстреливать их. Я дал согласие, но в свою очередь сам поставил условие: в кишлаках не должно быть ни одного моджахеда и чтобы со стороны их кишлаков не было ни одного выстрела. Кроме того, в случае, если правительственным или советским войскам, совершая маневр, придется проходить по их ущелью и кишлакам, то не должно быть никаких столкновений. Они согласились и заверили, что все будет выполнено. Я попросил их, чтобы они такую же работу провели и с другими их соплеменниками и соседями. Они пообещали, правда, не очень уверенно. Что же касается кишлаков на восточном берегу Кунара (т. е. ближе к границе с Пакистаном), то, по их мнению, это было делать бесполезно.

Этот факт мирного отношения к местным жителям был воспринят афганцами весьма положительно. И торговец, рассказывая об этом, совершенно не привирал.

Закончив повествование обо всей Кунарской операции, он вдруг переключился на событие, произошедшее в Мароварском ущелье. Вначале он сказал, что в это время сам лично был в Асадабаде, где у него имеется два дукана (магазина), и что он только привез из Пакистана дополнительно товар.

– А как, где и на чем ты переехал госграницу? – спросил я.

Торговец удивленно посмотрел на меня, потом на офицера-переводчика и невозмутимо ответил:

– То есть как где? Там же, где и все, кто едет на машине, – по основной магистрали Исламабад –  Джелалабад. У меня большая крытая машина. Старенький «мерседес», но надежный. Уже служит много лет.

– Но ведь там пограничные посты с обеих сторон?! – воскликнул я. – Я же бывал там и сам все видел.

– Верно, посты есть. Если я еду из Исламабада, то вначале я проезжаю пакистанский пост, а затем афганский. Всегда так было, и так, надеюсь, и будет, слава Аллаху.

– И что же – совершенно беспрепятственно? – Я уже стал говорить с напряжением.

Заметив это, он спокойно ответил:

– Я не знаю, что вы имеете в виду, но те и другие пограничники проверяют у меня документы, затем я им плачу по сложившимся тарифам, они заглядывают в кузов, сверху, снизу – не везу ли я кого-нибудь, и затем я еду дальше. Правда, когда на пограничный пост приезжают какие-нибудь начальники, то мы поодаль выжидаем, когда они уедут. По маршруту меня обычно останавливают еще в двух-трех местах и отбирают немного продуктов или керосина. А так все нормально.

– Мы отвлеклись от главного. Давайте продолжим.

И Магомед подтвердил, что действительно на базаре в Асадабаде прошел слух, будто в одном из кишлаков должны были собраться главари отрядов моджахедов из ближайших районов и разработать под руководством исламского комитета план уничтожения воинских частей правительства и Советской Армии в Асадабаде. Однако слухи надо тщательно проверять. Они довольно часто подтверждаются, а иногда их распространяют специально, в расчете спровоцировать необдуманные действия. Так произошло и с Мароварским ущельем.

– Ваших туда заманили в засаду, а осведомитель, который работал на «шурави», исчез. Думаю, его убрали, т. е. убили моджахеды», – заметил торговец. А потом рассказал о возмездии, которое постигло организаторов провокации: – Ведь у нас все делается во имя Аллаха милостивого, милосердного. А он, Аллах, к убиению неверных не призывает. Сура 109-я Корана говорит: «У вас – ваша вера, и у меня – моя вера!» А 186-й параграф второй суры Корана говорит: «И сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не переступайте, – поистине, Аллах не любит преступающих!» И хоть Аллах милостивый и прощающий, но здесь налицо преступление – моджахеды преступили закон: они сами спровоцировали ваших к выступлению, сами организовали им западню, сами их перестреляли, а раненых и беззащитных зверски добили. Это претит исламу. И когда прилетели самолеты и уничтожили их кишлак и тех, кто преступил, то люди восприняли это как справедливое возмездие. Тем более что старики, женщины и маленькие дети были давно выведены на территорию Пакистана, т. е. они заранее готовили боевые действия.

Насколько эта информация была достоверна, судить было трудно. Не исключено, что торговец все это высказал, чтобы потрафить мне и закрепиться в моих глазах как ценный осведомитель. Но нельзя исключить, что многое соответствовало действительности, особенно по Кунарской операции.

Проведение операции в провинции Кунар, которая простирается вдоль границы с Пакистаном от Памира на юг до провинции Джелалабад, явилось крупным событием и в жизни афганского народа, и в деятельности их Вооруженных Сил, и в деятельности нашей 40-й армии. Эта операция заняла особое место в истории Афганистана не только по своему размаху и масштабу, не только по количеству привлеченных сил и средств с обеих сторон, но главным образом по методам и ее итогам. В результате этой операции можно было свободно ездить по дороге Джелалабад – Асадабад – Асмар и даже в район Барикота, хотя до этого в течение нескольких лет это было совершенно исключено (моджахеды пропускали только торговцев).

Но Кунарской операции предшествовали другие события.

По просьбе Б. Кармаля (а он это делал, обращаясь к маршалу С. Л. Соколову, который руководил Оперативной группой МО СССР в ДРА, или непосредственно в Москву –  к руководству страны!) в течение 1984-го и в первой половине 1985 года по всей стране были проведены значительные меры военного характера, в результате которых, по его логике, можно было ожидать серьезных изменений к лучшему. Однако этого не случилось, а даже наоборот – противостояние усилилось.

В декабре 1984 года перед тем, как выезжать в Москву для доклада об организации работ по созданию погранвойск Афганистана, я побывал в 5-й мотострелковой дивизии, которая базировалась в основном районе Герата и Шинданда провинции Герат, но сфера ее оперативной ответственности фактически распространялась на все провинции ДРА, которые граничили с Ираном.

Дивизия проводила плановую операцию по разгрому базового района мятежников в горном районе Луркох провинции Фарах. Эта база имела исключительное для моджахедов значение на иранском направлении, тем более что здесь располагался один из центров подготовки душманов.

Командир дивизии генерал Г. П. Каспирович принадлежал к числу наиболее способных. Находясь фактически в отрыве от главных сил армии, он умело организовывал жизнь и боевую деятельность своих частей, правильно взаимодействовал с правительственными войсками и государственными органами и держал постоянно на прицеле все бандформирования, расположенные в его зоне.

Вот и сейчас боевые действия по захвату базы мятежников в Луркохе Каспирович провел по законам военного искусства, проявив при этом немало творчества. Внезапными ночными ударами с разных направлений ему удалось захватить все основные высоты в этом горном массиве и обеспечить контроль над всей местностью, как на подступах к входу в ущелье, которое разрезало горы – скалы на две части (кстати, от основного ущелья в стороны отходили ущелья поменьше), так и над горами. Поэтому с утра под прикрытием артиллерийского огня удалось разминировать все подступы, а затем, подавив противника огнем артиллерии и ударами авиации, он ввел главные силы. Перебив всех сопротивляющихся и захватив пленных, Каспирович прекрасно выполнил поставленную задачу, причем с нашей стороны во всей операции погибло три человека: один был убит снайпером, второй подорвался на мине душманов, третий сорвался со скалы и разбился в ущелье во время ночных действий по захвату высот.

Тактика действий по овладению горными массивами и находящимися внутри них базами противника весьма поучительна. В том числе и способы овладения пещерами, которые как снаружи, по периметру всего горного массива, так и внутри ущелья были заполнены мятежниками и запасами оружия, боеприпасов, продовольствия. Интересно, что в пещерах находились не только зерно, мука, рис, жиры, консервы (говядина), соль, чай, сахар, но и уже готовые хлебные лепешки, которые иногда были сложены целыми горками и хранились месяцами, а некоторые даже годами, причем не портились. В некоторых семьях, отправляя сына на войну, мать пекла лепешку, делила ее на две равные части и одну отдавала сыну в поход, а вторую заворачивала и прятала до его возвращения в отчий дом. И когда сын возвращался с войны, мать доставала вторую половину лепешки, которая как бы сохраняла ему жизнь, и сынок съедал ее.

База мятежников в Луркохе была весьма необычна. Вначале нам попадались клочки обработанной земли, где выращивалось все – от овощей до пшеницы. Затем шли учебные поля, где проводились занятия по огневой подготовке (стреляли из всех видов стрелкового оружия до гранатометов включительно), по тактике, саперному делу (установка и снятие противопехотных и противотанковых мин, фугасов, зарядов). Далее шла тюрьма. Она представляла собой отрытый на глубину четырех метров ров шириной до пяти и длиной около пятидесяти метров. В ров спускалась массивная глинобитная лестница. Внизу справа и слева выработаны ниши – камеры приблизительно два на три метра. В каждой камере были цепи, на которые сажались заключенные (как собаки) и кандалы. Лицевая сторона закрыта решеткой из толстого металлического прута. В решетке дверца. В торце рва-тюрьмы находилась большая, почти на ширину рва, ниша-«зал», где были расставлены и разложены различные орудия пыток, начиная от плеток, палок, цепей для ударов и кончая ножами, большими ножницами, топорами, металлическими штырями и мощными клещами, а также мангалом, на котором раскаляли эти клещи и, возможно, штыри. Сверху по периметру, примерно в двух метрах от рва, была построена толстая, трехметровой высоты саманная стена, на каждом углу которой возвышалась небольшая башня для охраны. Тюрьма испускала зловоние. Видно, ею пользовались активно, но в то время мы никого в ней не застали.

Затем шли саманные казармы, где находился скорее всего переменный состав, т. е. те, кто проходил здесь обучение. Постоянный состав располагался за ним. Помещение для командования и иностранного советника было обособлено. Отдельно стояла комната для обрядов и кухня-столовая, сооруженная у небольшого проточного озерца, которое подпитывалось мощными родниками. От этого озерца тянулись многокилометровые гибкие цветные резиновые шланги, они поднимались даже вверх, на скалы, и в некоторые пещеры. Этот дар природы обеспечивал им жизнь.

Мы с интересом осмотрели одну из пещер. Кстати, пока туда забирался, думал, что сердце выпрыгнет из груди: такие «прогулки» человеку, которому перевалило за шестьдесят, тем более который привык к утренним упражнениям и ходьбе только по горизонтали, оказались весьма сложными. Отдышавшись, мы с комдивом осмотрели все «апартаменты» моджахедов. Очевидно, это было место для складирования трофеев, ибо здесь было все.

Осмотрели мы и жилье иностранного советника, который, кстати, как и командование базы, как сквозь землю провалился: то ли их не было на день боя, либо они имели потайную тропу в скалах, которую знали только они. К нашему удивлению, здесь оказалось достаточно много книг на английском и французском языках.

Когда операция была завершена и мы вышли из ущелья, комдив приказал все подорвать и заминировать. Наверное, шестое чувство подсказывало мне, что мы делаем ошибку, осматривая пещеру и все помещения. Саперы вроде бы осмотрели все это и кое-где сняли «сюрпризы», однако это было сделано довольно бегло. Нам не следовало проявлять ухарства и ходить по пещерам. Хорошо, что все обошлось.

Для меня представляла интерес и вторая часть операции – уничтожение банды, которая гнездилась неподалеку от Луркоха – в долине реки Фарахруд. Пойма реки была широкая, но наполнение русла было незначительным, поэтому река выглядело чахло, хотя брала начало в Бамиане. Кстати, все реки Афганистана, за исключением Амударьи и Кунара, берут начало в ледниках Бамиана, высота которых 4500 метров. Это для страны главный водяной источник.

Поскольку Фарахруд временами очень сильно истощается, местные жители в километре от русла создали систему керизов (колодцев), которые отрывались глубиной три-четыре метра (а иногда и глубже) и через каждые 50—100 метров на одной линии. Внутри под землей эти колодцы соединялись и образовывали целую систему водоснабжения в несколько километров. По дну этой системы вода текла круглый год.

Мятежники использовали систему керизов в своих военных целях. Поэтому войска были вынуждены выбивать их из этих убежищ, для чего были разработаны соответствующие методы. Конечно, проводить такие действия мы не обязывались при вводе наших войск. Но вынуждены были отыскивать и уничтожать базы моджахедов, так как они являлись источником пополнения действующих и нападающих на наши гарнизоны и охраняемые объекты банд.

Как уже говорилось, к 1984 году обстановка в Афганистане не улучшалась. Однако, желая сделать уже тяжелобольному в то время министру обороны Дмитрию Федоровичу Устинову приятное, руководитель Оперативной группы МО СССР направлял в его адрес ободряющие донесения. Вот одно из них:

«Министру обороны СССР

Маршалу Советского Союза

товарищу Устинову Д. Ф.

Докладываю

Военная обстановка в результате проведения целого ряда операций против контрреволюционных сил заметно улучшилась. За пять месяцев проведено 85 операций, из них 51 совместная 40-й армии и частей афганской армии и 34 самостоятельных исключительно афганскими силами.

Особенно большое значение для улучшения военной обстановки имели Панджшерская операция и боевые действия в Герате…

В ходе боевых действий в Панджшерской и Андарабадской долинах и севернее противнику нанесено серьезное поражение. Ликвидирована его основная база…

Захваченные нашими войсками 18.05.84 г. в Панджшере секретные документы позволили раскрыть и ликвидировать широкую агентурную сеть ИОА, существовавшую в Кабуле (в центральном партийно-государственном аппарате, в том числе в СГИ, Царандое и Минобороны) и других районах страны…

В мае и особенно в июне с. г. увеличилось количество выходов на переговоры бандформирований с готовностью признать правительство ДРА, прекратить вооруженную борьбу и сдать ряд бандгрупп (в Панджшере и Андарабе без учета бандформирования главаря Джумахана (700 чел.). Сдалось 8 бандгрупп общей численностью около 600 мятежников…

В настоящее время, в соответствии с утвержденным Вами решением, в долинах Панджшера и Андараба проводятся мероприятия по закреплению государственной власти. Оказано воздействие в этих целях на руководство ДРА для активизации его работы…

В последнее время противник проявляет активность на юго-востоке и юге страны, в районе Хоста, провинциях Кунар, Кандагар, на отдельных участках коммуникаций.

С учетом этого, кроме Панджшера и Андараба, в настоящее время проводятся боевые действия войск в районе Хоста (25-я пд, 666-й полк «к», 2-я пгбр), в районе Кандагар (70-я омсбр, 15-я пд и 466-й полк «к» 2-го пгбр), в районе Фараха (21-я мпбр с 4-й трб), в районе Гуриана, западнее Герата (17-я пд с 5-й трб).

В ближайшее время начнут боевые действия в районе Джелалабад – Асадабад в провинциях Нангархар и Кунар – 66-я омсбр, 11-я и 9-я пд.

Продолжается также перекрытие возможных маршрутов движения караванов и бандгрупп из Пакистана силами трех батальонов спецназа…

40-я армия продолжает оставаться решающим фактором в стабилизации обстановки в ДРА, несет на себе основную тяжесть борьбы с контрреволюцией…

Армия боеспособна. Боевые действия в Панджшерской и Андаробадской долинах показали способность войск армии и авиации решать боевые задачи в сложных горных условиях на высотах 4–5 тыс. метров, в зонах ледников без специального снаряжения (в чем, кстати, никакой необходимости не было: и без ледников хватало забот. – Авт.).

Личный состав действовал самоотверженно и мужественно. Подавляющее количество боевых действий авиацией выполнялось на малых высотах. Хорошие боевые качества подтвердили самолеты-штурмовики СУ-25…

Действия войск позволяют сделать некоторые выводы по дальнейшему улучшению их боевой подготовки и техническому оснащению не только 40-й армии, но и Вооруженных Сил в целом…

С министром обороны ДРА т. Кадыром и начальником Главпура т. Садеки проведено несколько индивидуальных бесед. В них подчеркивалась необходимость более активной деятельности и регулярных выездов в войска для анализа результатов боевых действий, принятия мер по повышению их эффективности, по усилению политико-воспитательной работы с личным составом, борьбе с дезертирством и оказанию другой необходимой помощи соединениям и частям афганской армии…

Маршал Советского Союза С. Соколов

Июнь 1984 года».

Какой вывод напрашивается из этого донесения? Видно, один: все развивается нормально, мятежников бьют в «хвост и гриву», власть везде утверждается, и в целом скоро можно говорить и о завершении «стабилизации» обстановки. Но фактически было далеко не так, а даже наоборот. Особо надо сказать об операции в Панджшере.