Текст книги "Мушкетеры"

Автор книги: Валентин Рич

Соавторы: Михаил Черненко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

Глава шестая
ВЕРТИКАЛЬ

Майя и Халид стремглав бросились к стенке пещеры и, остолбенев, остановились перед ней: чёрное поле очищенного накануне камня пересекала яркая жёлтая вертикаль.

Майя в недоумении посмотрела на мальчика, мальчик – на Майю.

– Неужели мы могли вчера не заметить этой черты? – воскликнула девушка.

– Неужели кто-нибудь мог прийти сюда позже нас? – тихо произнес Халид. – Этого не может быть!

Они молча стояли перед загадочной жёлтой чертой.

– Я, кажется, догадалась, в чём дело! – проговорила наконец Майя.

Она вытащила из сумки губку, намочила её и провела по черте. Жёлтая черта стала бледнеть и почти совсем исчезла. Через пять-шесть минут стена высохла, и яркая вертикаль снова пересекла чёрное поле.

Халид смотрел на магическую черту затаив дыхание.

– Она больше не пропадет? – спросил он.

– Не бойся, – засмеялась девушка. – Теперь всё в наших руках! Сейчас мы узнаем, что здесь нарисовано!

Она азартно принялась за работу. Вертикаль проходила у самого края расчищенной полосы – там, где Халид тёр в самый последний момент вчера вечером. Теперь надо было расчищать дальше.

Со всей осторожностью, действуя только губкой и лишь в самом верхнем слое прибегая к щётке, Майя обнажала чёрный камень справа от черты. Халиду она не разрешила даже приблизиться к этому месту, отведя ему участок с другой стороны.

Прошло часа два, но на стене не появлялось ничего нового. Среди чёрного поля ярко светилась одна жёлтая, как тонкий солнечный луч, черта. И больше ничего – ни слева, ни справа.

Халид каждые десять минут бросал свой угол и не дыша стоял за спиной у Майи, не сводя глаз с медленно двигавшейся губки.

– А что, если пойти по черте? – подумала вслух девушка. – Ведь должна же она где-то окончиться или повернуть куда-нибудь?

– Можно, я? – крикнул из своего угла Халид.

В голосе его была такая мольба, что Майя скрепя сердце дала разрешение.

Первое время она то и дело поглядывала на Халида. Но скоро убедилась, что мальчик вполне освоился. Его движения были так легки, что Майя спокойно занялась другим участком.

Когда Халиду надо было снять последний перед камнем слой корки, он позвал Майю.

– Я боюсь – она исчезнет, – прошептал мальчик, передавая Майе свою губку.

Она взяла его губку в одну руку, свою – в другую и мягко провела ими по тончайшей песчаной плёнке.

Вертикаль продолжалась. Вначале она была тусклой, но вскоре засверкала так же, как в верхней части обнажённой полосы.

Через час они очистили стену примерно на метр от жёлтой черты и не обнаружили никаких рисунков. Вниз вертикаль шла до пола. Возможно, что она продолжалась и дальше, ведь добраться до каменного дна пещеры было не так-то просто – он был накрыт толстой подушкой слежавшегося песка. Тут щётки и губки помочь не могли.

Оставался один выход – проследить эту жёлтую линию выше, вплоть до самого потолка.

Но даже Фернанова роста в этой пещере было бы недостаточно. А Майя и вовсе еле доставала до середины стены, даже поднявшись на цыпочки.

– Что же делать, Халид? Придумай что-нибудь!

Халид постоял минуту, глядя себе под ноги, и бросился к выходу из пещеры.

Майя не успела даже спросить, куда это он.

Неожиданно в пещере потемнело. И в ту же секунду со стороны входа послышалось недовольное фырканье. А ещё через несколько минут взмокший от напряжения Халид втащил в каменный зал вороного коня.

Майя с восторгом смотрела на мальчика.

Тот невозмутимо поднял с пола капроновую щетку, вскочил коню на спину и как ни в чём не бывало попросил:

– Дай, пожалуйста, ведро.

Поставив ведро на спину вороного, он принялся тереть стену мокрой щёткой под самым потолком.

Запрокинув голову, Майя смотрела на удлиняющуюся полосу чёрного камня. Халид уже расчистил метра два, а под бурой корой оказывалась все та же чёрная стена без малейших следов охры.

Значит, вчерашняя линия не была вертикалью? Значит, где-то наверху она должна уйти в сторону? А может быть, она просто оборвётся, исчезнет?

– Попробуй правее! – крикнула девушка. – На метр правее!

– Сейчас! – отозвался мальчик и легонько похлопал коня по точёной шее.

Конь сделал два осторожных шага впёред.

– Слушай, Халид! – сказала Майя. – Ты же просто умница! Когда подрастёшь – станешь знаменитым учёным, если будешь учиться. Тебе обязательно нужно учиться!

– Дедушка обещал послать меня зимой в Эль-Кабир, – промолвил мальчик. – В Эль-Кабире есть настоящая школа.

– А потом приезжай в Москву, в университет!…

– Тише!… – раздался сверху шёпот. – Вижу краску!

– Осторожно! Ради всего святого, осторожно! – крикнула Майя.

– Будет лучше, если сейчас ты будешь наверху, а я буду внизу, – прошептал Халид. – Мне очень не хочется спускаться, но я думаю, что так будет лучше.

Они поменялись местами, и Майя несколько минут только покачивалась на спине вороного, стараясь удержать равновесие. Но потом освоилась и начала смывать плёнку песка и пыли, сквозь которую тускло просвечивала жёлтая черта. Скоро стало видно, что это – не вертикаль. Жёлтая линия изгибалась: один её конец уходил вниз, а другой поворачивал направо.

Давно прошло время обеда, а они даже не вспомнили о нём.

Каждые полчаса Халид и Майя менялись местами, и влажная капроновая щётка шла и шла дальше по толстой охристой черте. Яркая линия отклонялась вправо – и щётка отклонялась вправо; потом черта вдруг поворачивала вверх – и щётка шла вверх. Словно гончая по следу зверя.

Когда две расчищенные полосы – нижняя и верхняя – встретились, Майя спрыгнула вниз и несколько минут пристально смотрела на причудливую извилистую линию, высоко под потолком скрывшуюся под грязно-бурую корку.

Потом достала блокнот и зарисовала эту странную линию.

Халид стоял у неё за спиной и смотрел на кончик карандаша, повторяющий узор, открытый ими и неведомый никому, кроме них.

– Как ты думаешь, – спросила девушка, – куда пойдёт эта черта? Наверх? Вниз? Направо?

Мальчик молчал.

– Завтра увидим! Завтра всё увидим собственными глазами! – воскликнула Майя. – А сейчас надо ехать. Скоро начнёт смеркаться.

– Давай никуда не уезжать! – предложил Халид. – Давай останемся здесь. Я совсем не устал. Я могу работать всю ночь!

– Ещё заснешь и свалишься с коня, – засмеялась девушка. – А что я смогу без тебя сделать? Ничего! Придется потерпеть до завтра!

Вернувшись в лагерь, она зашла к Григорию:

– Пойдем подышим свежим воздухом на ночь!

Тарасюк рассмеялся:

– А то его днём не хватает!

Они вышли из палатки и медленно зашагали к роднику.

– Что слышно с саммилитами? – спросила девушка.

– Начал раскопки. В районе старых колодцев…

– Послушай, Григорий, – промолвила Майя, – ты никогда не слыхал, чтобы жители каменного века делили свои пещеры, ну, скажем, на две части?

– То есть как это – делили? – не понял Тарасюк.

– Не ширмой, конечно. Ну, например, чертой на стене?

– А почему ты спрашиваешь? – Тарасюк недоверчиво покосился на Майю.

– Просто так, пришло в голову.

Григорий пожал плечами. Вечно у неё разные фантазии.

– Спроси у Фернана. Он о каменном веке знает больше, чем сами неандертальцы…

Они повернули назад и, когда подошли к скале с «синей девушкой», услышали над собой тихий треск. Тёмная фигура виднелась наверху, прямо над пещерой.

– Чего не спишь? – крикнул Григорий по-английски.

– Хелло, Тарасюк! – откликнулись сверху. – Как гуляется с девушками?

– Упорный парень этот Вилли! – сказал Тарасюк. – Он тебе нравится?

– Парень как парень, – ответила Майя. – А что он всё лазает по скалам и чем там трещит?

– Берет пробы, ты же знаешь.

– А почему в темноте?

– А он работает и днём и ночью. Полезли к нему? – предложил Тарасюк.

Они вскарабкались по неровному, покрытому крупными трещинами камню и, стараясь двигаться как можно тише, подошли почти вплотную к Смиту.

Тихонько насвистывая какую-то незнакомую мелодию, Вилли медленно крутил рукоятку сверла.

– Подходите, подходите! – не оборачиваясь, проговорил он. – Тоже мне пинкертоны!

– Покажите, что вы тут делаете, – попросила девушка.

Смит выпрямился и посветил фонариком себе под ноги. В чёрном камне виднелась небольшая круглая лунка. В двух-трех шагах от неё чернела ещё одна.

– Зачем вам два образца с одного места? – спросил Тарасюк.

– Во-первых, не два, а десять, – со вздохом объяснил Вилли и направил луч фонаря в сторону.

Майя и Григорий увидели целую шеренгу круглых лунок, пересекавших скалу.

– А во-вторых, такова инструкция, которую я получил, от университетского начальства. Прошу извинить: сегодня я должен взять здесь еще одну пробу. А завтра полечу по другим точкам.

Он поднял буровую машинку, отмерил три шага от того места, где стоял, и Майя снова услышала беспокойный треск сверла.

За ужином Майя протянула Фернану листок бумаги со странной извилистой линией.

Фернан бросил быстрый взгляд на Халида. Мальчик невозмутимо намазывал на хлеб аккуратный слой масла. Он был полностью поглощён этим интересным занятием, с которым познакомился совсем недавно.

– Ну, что же вы? – нетерпеливо произнесла девушка. – Что это напоминает вам?

Фернан мельком взглянул на листок и пожал плечами:

– За столом не принято… Но, если мадемуазель настаивает… Мне это напоминает червяка. Прошу вас, Грегори!

Тарасюк повертел листок в руках и солидно заявил:

– Знаменитая картина абстракционистов «Летнее утро». Поглядите-ка, Вилли.

Смит внимательно поглядел на рисунок и, ни слова не говоря, начал перерисовывать его себе в блокнот.

Неожиданно Фернан протянул свою длинную руку, выхватил листок из-под носа у Вилли и положил перед собой, но неправильно – так, что вместо вертикали получилась горизонталь.

Майя засмеялась.

Фернан резко повернул листок, с минуту, прикусив губу, глядел на него, а потом быстро спросил Майю:

– Разыгрываете?

– Нет! – улыбаясь, ответила девушка.

– Если не разыгрываете, то скажите, где вы это нашли?

Майя отрицательно покачала головой.

– А что вы подумали, Гизе? – спросил Вилли, отложив в сторону бутерброд с ветчиной. – Разве это на что-нибудь похоже?

– Ну, что касается вас или мадемуазель, – Фернан взглянул Майе прямо в глаза, – то, конечно, вы здесь бессильны. Но вот Грегори меня удивляет. Всё-таки археолог – значит, немножко художник!

Тарасюк ещё раз взял в руки листок.

Переглянулся с Фернаном.

– Ну? – поощрительно произнес Смит.

– Фернан думает, что это похоже на горб верблюда, – сказал наконец Григорий, показывая на самую верхнюю часть линии. – Или, может быть, на человеческое плечо?

Фернан молчал.

Все трое, повскакав со своих мест, обступили Майю.

– У меня к тебе один-единственный вопрос, – медленно произнес Григорий. – Какой величины это изображение?

Майя спокойно жевала финик.

– Никакой! – проговорила она небрежно. – Просто я вас разыграла!

Тарасюк погрозил ей кулаком.

Фернан развел руками: «А что я говорил?»

Вилли подозрительно взглянул на девушку, но промолчал.

Глава седьмая
СОШЕДШИЙ С НЕБА

Лиловые длинные тени ещё тянулись от скал, а ущелье было наполнено сумраком, когда девушка и мальчик вошли в свою пещеру. Изгибающаяся черта едва светлела на чёрном фоне стены.

– Если Фернан прав, – прошептала Майя, – то где-то здесь, – она осторожно постучала пальцем о неровную бурую стенку метрах в двух справа от вертикали, – где-то здесь должна проходить ещё одна линия, тоже вертикальная…

Теперь они стояли на спине у лошади вдвоём и тёрли, тёрли, без конца тёрли бурую стенку мокрыми губками.

Там, снаружи, солнце поднималось всё выше. В пещере становилось всё светлей. А Майе казалось, что начинает светиться весь тонкий слой песчаной «штукатурки». Ещё одно движение щётки, ещё один мазок влажной губкой – и новая ярко-жёлтая полоска появилась на стенке пещеры.

– Подожди! – крикнула Майя. – Мы испортим низ! Опять нужна глина!

Халид слепил ещё один карниз над только что открытой чертой и снова забрался на круп вороного.

Конь, должно быть, устал стоять на одном месте и, не смея сдвинуться, медленно переступал с ноги на ногу. Майю качало при каждом его движении, но она не замечала этого. Она шла по следу!

Жёлтая дорожка краски некоторое время вела её вправо, вдоль потолка, потом мягко закруглилась и пошла вверх. Потом влево и перешла в огромную окружность.

Майя, не замечая ничего вокруг и даже не задумываясь над тем, что возникает перед её глазами, продолжала тереть жёсткую пыльную корку, смывая песок, открывая всё новые линии, штрихи и пятна, горевшие яркой жёлтой краской среди мёртвого камня пещеры.

Халид, не поднимая головы, самозабвенно очищал нижнюю часть стены метрах в полутора от пола. Со стенки сыпалась пыль…

Сколько прошло времени – два часа или двенадцать часов, – они не знали.

Было уже или, вернее, ещё совсем светло, по крайней мере в центральной части зала, когда они пришли в себя от громкого восклицания, неожиданно раздавшегося у входа.

Майя вздрогнула и, обернувшись, увидела Вилли.

Глаза у него были широко раскрыты.

Когда Майя спрыгнула на землю, Вилли уже исчез. Мгновение спустя он снова появился в пещере, с киноаппаратом.

– Поздравляю вас! – взволнованно и торжественно произнес Смит. – Поздравляю вас с портретом космонавта!…

Только сейчас в первый раз Майя смогла охватить взглядом огромный жёлтый силуэт на чёрной стене.

Круглый, как у водолаза, шлем с двумя круглыми иллюминаторами увенчивал могучий торс гиганта. Шлем переходил в плавно облекающий плечи и грудь скафандр. Великолепно были переданы складки тяжёлой ткани. Ступни ног великана были скрыты под толстым слоем песка на полу пещеры, а левая часть туловища – под ещё не очищенной коркой песка и пыли.

Майя закрыла глаза, ощупью нашла кожаный мешок с водой, нагнулась и сделала несколько глотков. Потом постояла так ещё несколько минут и только тогда, не веря самой себе, снова раскрыла глаза.

Могучая фигура Сошедшего с неба по-прежнему ярко выделялась на чёрной стене пещеры.

Треск киноаппарата прекратился.

– Кто-нибудь, кроме вас, уже видел его? – спросил Вилли.

Майя покачала головой.

– Вам просто чертовски повезло, Смит, что вы оказались здесь. Обещайте молчать, я хочу привести их сюда завтра утром!

– Слово джентльмена! – улыбнулся молодой человек.

Прошло ещё немного времени. Все трое как зачарованные не могли оторвать глаз от портрета.

Наконец Майя услышала, словно издали, голос Вилли:

– Разрешите мне сфотографировать вас в момент этого замечательного открытия. Ведь оно ещё даже не окончено, – смотрите, левая часть фигуры не видна…

– Зачем? – Майя устало махнула рукой.

Смит засмеялся:

– Что вы, мисс Кремнева… Можно не сомневаться, этой фотографией будут гордиться ваши дети и внуки! Прошу вас…

– Ну что ж! Как, Халид? Закончим работу?…

Мальчик смутился, но потом широкая улыбка растянула ему рот чуть не до ушей, и он проворно вскочил на спину коня.

Майя последовала его примеру. Оба снова подняли щётки, и последние куски песчаного покрывала, скрывавшего от глаз могучую фигуру, стали сползать с мокрой стены.

Трещала камера. Временами Смит опускал её, брал висевший на груди фотоаппарат в кожаном футляре и щелкал затвором снова и снова, в то время как портрет космонавта всё яснее выступал из-под слоя песка и пыли.

В пещере стало темней. Контуры широкого скафандра всё больше расплывались.

До сознания Майи вдруг дошло, что она уже давно не слышит жужжания кинокамеры и щелчков затвора.

Девушка обернулась.

Смита в пещере не было.

Глава восьмая
КОНЬ ВЕРНУЛСЯ БЕЗ ВСАДНИКА

Когда Вилли вошёл в палатку, Фернан и Григорий сразу же вскочили на ноги:

– Вам радиограмма!

Фернан протянул Смиту клочок бумаги:

– Принято десять минут назад… Вилли схватил листок и вслух прочёл:

ОАЗИС САММИЛИ УИЛЬЯМУ СМИТУ ТЧК ЛИЗЗИ ТЯЖЕЛО БОЛЬНА ТЧК СРОЧНО ВЫЛЕТАЙ ПАПА.

– Жена? – спросил Тарасюк.

– Невеста, – печально произнес Вилли. – Придется, друзья, расстаться с вами. Не знаю, вернусь ли…

Через полчаса вертолет взмыл в воздух.

Оставшиеся у палатки ещё долго махали руками, пока он не скрылся из виду.

– Толку от него было немного, – проговорил Фернан, – а всё-таки жалко парня. Если доискались нас по радио, значит, дело серьёзное…

Тарасюк не ответил. По правде говоря, Смит не вызывал в нём особой симпатии.

Подошло время ужина. Майи ещё не было, но это мало беспокоило мужчин, привыкших за последние дни к её поздним возвращениям.

Они молча поели.

Григорию не хотелось спать.

Фернан, перенервничавший после получения радиограммы, пока не было Вилли, тоже нарушил привычный распорядок.

Оба молча сидели у приемника, ловя потоки известий, изливаемые всеми радиостанциями мира.

– Подумать только, – тихо промолвил Фернан, – ещё каких-нибудь пятьдесят лет назад человек сумел построить первый радиомостик в два-три километра. Сегодня – радиомостище длиной в миллион миль… Что будет через пятьдесят лет? Доберёмся до какой-нибудь Тау Кита?

– Я не знаю, когда это произойдёт. Но мы с тобой, Фернан, как ни странно, можем ускорить это событие, – отозвался Тарасюк.

Фернан скептически улыбнулся.

Возле палатки раздалось громкое ржание.

– Наконец-то! – воскликнул Тарасюк и откинул брезент.

В кромешной тьме видны были лишь звёзды да неясные очертания какой-то тёмной массы.

– Поздновато для молоденькой девушки! – проворчал Фернан. – Впрочем, я и забыл, что у вас отличный провожатый…

– Где вы? – крикнул Григорий и шагнул в темноту.

Никто не отвечал. Слышалось только тяжёлое дыхание уставшего животного. Тёплые лошадиные губы ткнулись Григорию в руку.

Он быстро провел по шее коня, потом по седлу. Седло было пустым и холодным.

– Что тут творится, чёрт побери? – сонно протянул Фернан.

– Беда! – крикнул Григорий. – Майин конь прискакал один!…

– Спокойней! Спокойней! – прервал его подбежавший Фернан. – Если бы с ними что-нибудь случилось в пути, конь никогда не оставил бы их. Ты не знаешь здешних коней – они не бросят хозяина в беде! Очевидно, Майя с мальчишкой остались в Джаббаре. Вот когда бы нам пригодился вертолет Смита!… Теперь вся надежда на коня. Покорми его… Я к старику Джафару!

На заре мёртвое ущелье было разбужено стуком копыт и гулом голосов. Первым шёл Вороной. Старик ни разу за всю дорогу не натянул повод – конь сам выбирал путь.

Миновав две островерхие вершины в начале ущелья, конь неожиданно перешел на галоп, помчался прямо к невысокой скале с плоской вершиной и как вкопанный остановился у большой груды каменных глыб.

Остановился, запрокинув сухую, тонкую голову, и тревожно заржал.

Всадники спешились и подбежали к камням.

– Здесь был вход в пещеру? – спросил Тарасюк.

– Здесь, – тихо ответил Джафар.

Дотронулся до одной из глыб и так же тихо проговорил:

– Пыли нет. Обвал случился этой ночью.

– Вечером! – раздался откуда-то из-за камней Майин голос.

Через минуту девушка и мальчик стояли рядом со стариком.

– Живы! – воскликнул Тарасюк.

– Где конь? – сурово произнес старик.

– Там! – Майя протянула руку к тому месту, где груда камней смыкалась со сплошной скалой.

Халид замер, не смея поднять глаза.

– Зачем вам понадобилось тащить в пещеру лошадь? – не выдержал Фернан.

Но Майя словно не слышала его вопроса. Впятером они принялись растаскивать камни.

– Странное землетрясение, – заметил Фернан, упираясь плечом в здоровенную глыбу. – Обвалилась только одна скала и только в одном месте! Может быть, Майя все-таки просветит нас?

– А я сама ничего не понимаю… Мы втроём были в пещере – я, Халид и Вилли… И ещё конь Халида… Смит снимал нас.

Потом я смотрю – исчез. Я вышла сюда. Смотрю – он сидит на самой верхотуре и, как всегда, сверлит дырки… Я ещё спросила, не надоело ли. Он сказал, что скоро кончит. Потом позвал Халида и попросил его принести бачок с водой от вертолёта; вертолёт стоял вон там.

Потом Вилли зачем-то вылил всю воду в дырки и сунул туда какие-то провода.

Потом он спустился со скалы, сел в вертолёт и помахал нам рукой. Когда вертолёт улетел, мы с Халидом повернулись – и вместо входа в нашу пещеру…

– Взрыв? – быстро спросил Тарасюк.

Майя помотала головой.

– Даже звука обвала не слышали. Правда, вертолёт трещал над самым ухом… Халид ни за что не соглашался уйти без коня. Пришлось отправить к вам одного Вороного…

Ещё один камень, ещё один – и наверху показался чёрный пролом.

Халид первым вскарабкался наверх, сунул голову в отверстие и, ожесточенно орудуя локтями, протиснулся между потолком пещеры и грудами каменных обломков.

Солнце уже село, когда конь был наконец освобождён из плена. Фонарь, захваченный Фернаном, уже не горел – кончилась батарея. Вёдра, щётки, Майина сумка – всё так и осталось в пещере.

Григорий долго не мог уснуть. Он лежал с закрытыми глазами и мысленно перебирал в памяти события последних месяцев, стараясь отыскать в них какие-нибудь факты, которые помогли бы ему понять то, что случилось сегодня.

Несомненно, странный обвал был делом рук Смита. Значит, и его внезапный отъезд – не случайность.

Но зачем? Зачем понадобилось ему устраивать этот обвал? И что за странный взрыв – без грома, без разлетающихся осколков?

Тарасюк открыл глаза и сел.

Над сплошной чернотой ущелья сверкала золотой россыпью звёзд широкая дорога неба.

…Пирамида в Хирбете. Пещера в Джаббаре. Ещё раньше – вопли иностранной печати по поводу гипотезы Белова…

Через одну точку можно провести сколько угодно прямых в любом направлении. Но то, что он, Тарасюк, не провёл единственно возможной прямой через две точки – шипение газет и кражу пирамиды, – было дурацкой беспечностью. Счастье ещё, что Майя с Халидом оказались во время взрыва не в пещере!

Григорий забылся незадолго перед рассветом, когда на зеленоватом востоке осталось только несколько самых крупных звёзд. Последнее, что он вспомнил, засыпая, были слова непонятной телеграммы: «Ваша пирамида переехала…»

Едва занялась заря, Майя растолкала мушкетеров, взяла их под руки и повела к расчищенному входу в пещеру.

– Сейчас вы увидите гостя из космоса, – предупредила она. – У кого слабые нервы, пусть остается на свежем воздухе.

Фернан усмехнулся, достал сигарету, закурил и присел на камень.

Тогда Майя схватила Григория за рукав и потянула за собой.

С минуту они стояли зажмурившись, чтобы глаза поскорее привыкли к пещерному полумраку.

– Раз! Два! Три! – скомандовала Майя.

Григорий открыл глаза.

Прямо напротив входного проёма стоял по щиколотку ушедший в камень гигант в скафандре. Глубокая свежая трещина пересекала круглый шлем. Огромные беспалые руки были опущены вдоль мощного туловища.

Два круглых отверстия в шлеме не оставляли никаких сомнений в том, кого хотел изобразить художник.

– С ума сойти! – воскликнул Тарасюк. – Фернан! Скорей сюда!

Он выскочил из пещеры, схватил аппарат со вспышкой, мигом примчался обратно и снял шестьдесят четыре кадра – больше катушек с плёнкой у него не было.

Назавтра Григорий направил в Москву краткий отчёт о Майиной находке, фотографию Сошедшего с неба и просьбу о продлении командировки на два месяца для изучения фресок Саммили.

А через два дня лагерь был перенесен в ущелье Джаббар.